Только теперь отпустив руку Енисея, Чижик храбро подошел к краю пропасти. Дно, невидимое с перегораживающего ледник базальтового уступа, не открывалось и здесь, много ниже лагеря экспедиции.
- Прошлое обнажило зубы. Галерея, лед, каменные боги. Черный гроб под виселицей и палач над смертным ложем плачущих жертв. Выход из Чужих Домов означает мучительную гибель. Нам не удалось уберечь души, заточенные в сосуде греха. Темный свет победил. Кованые челюсти времени разошлись, как предсказывали пророки. Прошлое готово проглотить нас навеки, - запинаясь и делая беспорядочные паузы проговорил художник.
Марсианин и Чижик переглянулись. Полку колдунов в маленькой группе путешественников прибавилось, причем Жанна Драк, обладающая отменным здравомыслием и просто понятным каждому человеку мышлением, была еще благополучным спутником. Взгляд Енисея сделался растерянным и виноватым. Долго-долго держась, Ахиллей сдался и теперь уже окончательно спятил. Нервная обстановка, усталость, холод, полнейшая неизвестность вокруг подстегнули трагическое заболевание. Удачно избежав падения в ледяную пропасть, художник спустился по скользкой лестнице и все-таки погиб в жадной пасти подкравшегося безумия.
- Идемте к остальным. Нет проблем. Справимся, - мягко, как ребенку сказал золотокожий, придерживая ладонью свое израненное плечо.
Поскольку Ахиллей не двинулся, марсианин уныло опустил голову, пальцами потирая ухо.
- Это хорошее место для рисунка? - спросил он, глупо улыбаясь. - Между тем, говорят, в морозной темноте сильнее хочется рисовать теплый солнечный день?
- По-моему, гамма человеческого бытия всегда настраивает на темный свет, - пробормотал в ответ художник, трясущейся рукой подавая Енисею лист бумаги.
Технически, набросок был в общем-то выполнен неплохо, но, увы, на уровне задумки представлял собой обычный для Ахиллея сумрачный болезненный бред сумасшедшего. На вершинах черных-черных пирамид лежало черное-черное зеркало, неизвестным образом отражающее вереницу пухлых планет того же цвета. За черным-черным крестом, заключенным в девятиконечную звезду, маячило чудовище с широко раскрытой львиной пастью и рыхлым, покрытым наростами телом черного-черного спрута. На бивнях водяного монстра сидели черные-черные мамонты, черные-черные карлики с маленькими сириусами в лапках, черные-черные диковинные обезьяны, черные-черные ощерившиеся клыкастые собаки, а черное-черное, адски извивающееся щупальце океанского чудища смело тянулось за пределы листа, словно намереваясь схватить самого художника.
- Это сюда вы стремились? Это место вам знакомо по... церковной литературе?
Тряхнув головой, Ахиллей скрючился в некий вопросительный знак, застывая перед Енисеем тощим фонарным столбом, изуродованным вандалами.
- Где начало верований? Когда, кому открылся настоящий Владыка? Вам? Мне? Пандуновскому? Копнув где-нибудь всерьез, обязательно находишь виселицы человеческого духа, гробы с творческими амбициями и могилы, глодающие древние кости истинного знания, - сказал художник. - Книги, они словно ненасытная земля, чающая прикосновения кладоискателя. В фолиантах загадки и баснословные открытия. Новый дом растет рядом с тысячелетним капищем. Город оглядывается на руины храма. Народ подглядывает за играми вечных демонов. Раса бессовестно заимствует ценности из сундука забытых религий, драпируя подлинные исторические хроники под видом легенд для взрослых и доходчивых детских сказок. Планеты следуют за солнцами к темному свету, преодолевая гаммы полутонов. Ожидая от путешествия по черной воде многого, я открыл неизвестный и огромный культовый камень под крепкими зданиями молитв. Чудовище пещерного озера помогло плоту достигнуть точки, где ранние негуманоидные расы Земли, прежде сотрудничая, навсегда разделились. Одни погрузились в водные глубины. Другие заселили просторы суши. Третьи выбрали лед и жар глубин. Четвертые взмыли в небеса и устремились к космосу. Пятые создали человека, способного к абстрактной мысли. Непознанный Владыка в каждом из них, каждом из нас, и ни в ком конкретно.
Слушая, Енисей поправил крылья бабочке из бусин и вплел в волосы разноцветную ленточку, оба конца которой опустил за плечо. Паузы в речи Ахиллея полностью исчезли. Речь была стройной, странной, пугающей, никак и ничем не напоминая бессвязный лепет. Готовый к воплям, к истерическому припадку, даже к нападению помешанного на идиотских гробах, висельниках, жертвах, кровавых чудищах безумца, Енисей вновь изучил рисунок и иначе посмотрел на самого художника. Щупальца, действительно, были и с успехом тащили утлый оранжевый плот. Может, он еще не окончательно свихнулся и сумеет продолжить путь, не слишком сильно задерживая экспедицию?
- Это только ночь, изнеможение и эти ваши фантазии, - бережно, почти нежно произнес марсианин, механически поглаживая ухо. - В этой жизни все просто. Эти алтари с рыбами, это хорошо для рыбаков. Помолился у этого алтаря, значит, вымолил добрый улов. Между тем, эта наша экспедиция преодолела пещерное озеро благодаря смелости замысла и стойкости духа. Без этих поклонений. В этой реальности есть невообразимые звери, но мы их не встретили. Щупальца в воде, это растения, плывущие по течению рядом с плотом. Это ясно. Это хорошо. Это удачно.
Согнувшись еще сильнее, Ахиллей болезненно поморщился.
- Самые любимые картины радуют нас столетия, - мрачно, с жалкой претензией на торжественность произнес он. - Исчезает все, даже объемный снимок копии великого полотна. Когда-нибудь сгинут и каменные изваяния в пещере, повествующие о веках и однажды сделанных выборах. Их голоса нужно услышать. Пока камни поют мертвецам, лежащим в истлевших гробах с монетами на веках. Так будет не всегда. По-моему, благодаря нашей жертве, истории прошлого станут доступны людям Солнечной системы. Голоса тех, кто ушел, вновь зазвучат и поведают ищущим тайны.
- Голова змея, проглотившего собственный хвост? - быстро спросил Чижик, плавно обводя рукой темноту.
- Не обязательно. Кроме исчезнувшего народа, история знала множество других вероотступников и предателей.
- Чужие алтари поют для глухих?
- Исключительно для глухих и для костей мертвецов в истлевших гробах, - подтвердил художник.
- Правильно.
- Благодарю вас за понимание.
- Нет проблем. Ваш необычный путь вызывает искреннее уважение. Сожалею, мы не поняли сразу и помешали вам, - произнес золотокожий, почтительно склоняя голову.
- Это невообразимо, - пробормотал Енисей. - Высший свет в сумасшедшем доме. Эти двое мальчуганов с грязными носами нашли друг друга... Чижик, расслабься. Между тем, еще слово Ахиллея, и ты тоже схватишься за бумагу, рисовать эти ваши фантазии о висельниках, страшилищах и гробах. Расшаркиваться сейчас невообразимо глупо. Это не путь. Это болез... это личное увлечение. Убедись сам, нам это не поможет. Дороги дальше нет. Идемте обратно, пока в лагере никто не проснулся.
- В глубокой древности на гористых территориях восточной Евразии лежала страна, населенная волшебниками, получившими свои фантастические способности от представителей чужеродной расы, пережившей смерть родного солнца, - сказал Ахиллей. - Беспощадный враг выгнал негуманоидов из тайных убежищ в великих пресноводных океанах планеты. Измученная атаками врагов раса попросила о помощи землян, щедро одарив спасителей тайнами нездешней магии. Немногих детей удалось спрятать в горах и лесах. Обитатели вод живут долго и растут медленно. Несколько поколений людей храбро защищали пришельцев. Потом пришла беспощадная смерть, поразив даже последний оплот. На память о черной победе город, спрятанный в чаще, был украшен захватчиками изображением гада, жрущего свой хвост. Там, на камнях древних алтарей, мучили и казнили тех, кто так долго прятал пришельцев. Там и случилась катастрофа планетарного размаха.
Еще более удивленный, почти ошарашенный словами художника, Енисей не сразу нашелся с ответной фразой. Собеседник вдруг раскрылся с неожиданной стороны. Может, Ахиллей и безумен, но не без ума. Отнюдь. Это помешательство на висельниках, адских силах, демонах, гробах и черные кривобокие фантазии не отняли рассудка у художника, сосланного в Чужие Дома за какие-то преступления. Большие, глубочайшие познания, касающиеся ныне неизвестных религиозных культов и забытых моментов истории у Ахиллея есть и лишь специалист сумеет оценить сказанное им по достоинству. Это сказочное свинство вообще-то, пытаться выдавать реальное чудище в пещерном озере за водяные растения.
После тяжелейших трагических сообщений с Января о потерях и разрушении военной базы, новость о рождении котят произвела на борту "Прыжка Пантеры" потрясающий эффект, равный вспышке сверхновой в хорошо знакомом космосе. Голос сурового капитана-командора бронекрейсера, раздающийся в переходах боевого корабля, был теплым и немного срывался от волнения, чего не случалось даже в минуты самых ответственных решений.
В "Звездном Легионе" вообще считали кошек символами ловкости, изворотливости и стратегического ума. Маленьких хищников на "Прыжке Пантеры" искренне любили и чествовали ничуть не хуже, чем обитатели Марса своих великолепнейших марсианских мамонтов, по положению равных настоящим коронованных особам. Имя корабля и обшивка звездолета, украшенная преогромным изображением красного летящего зверя на носу более чем располагала к присутствию кошек с момента пробного рейда "Прыжка Пантеры". Только рыжие, только хорошо упитанные хищники состояли на полном довольствии и выполняли кошачьи обязанности с чувством глубочайшей значимости.
Звери спали в отсеке с архивом секретных документов, свободно перемещались от машинных залов до командной рубки, от доков истребителей до столовых, от грузовых ярусов до камер плазменных орудий и личных кают офицеров, включая капитана-командора. На целом бронекрейсере не было люка, который бы приветливо не распахнулся перед рыжими хищниками и не отыскалось бы неопытного крон-юнга, который, выполняя срочнейший приказ, не уступил бы дорогу настоящим государям бронекрейсера.
Плодовитые кошки "Прыжка Пантеры" регулярно приносили богатое потомство, но сегодня пушистая мамочка совершила немыслимый, истинно легендарный подвиг. Котят родилось десять. Порода рыжих кошек, состоящих на военной службе, только улучшилась. По внутренней связи рассказывая о блестящей шерстке, торчащих усиках, хвостиках, лапочках, пузиках и милых голосочках, капитан-командор не уставал расхваливать зверушек, откровенно предвосхищая будущие достоинства новых членов экипажа бронекрейсера. Ходить дивные зверята пока не умели, видеть еще не научились, изъяснялись исключительно требовательным писком, однако глобальную кошачью доктрину, понятно, разделяли во всех ее важнейших философских аспектах.
Прерывая ряд воодушевленных описаний, командир зачитывал поздравления от руководства "Звездного Легиона" и команд других боевых кораблей элитного воинского подразделения. Даже на Земле, даже на базе Лдамейэн, даже на звездолетах, находящихся вдалеке от Юпитера понимали, насколько важны позитивные новости и слова дружеского ободрения экипажу "Прыжка Пантеры", стоящему вплотную к опаснейшей проблеме космического размаха.
Не по возрасту многошумные и относительно активные, котята вызвали неожиданный эффект в среде хвостатых. Рыжие кошки бронекрейсера стали собираться в специально отведенном для новорожденных отсеке, постепенно вытесняя легионеров и, в конце концов, изгнав оттуда капитан-командора. Всего через час открыв глаза, юные котятки приветствовали величественное общество сородичей громким писком. В коридоре, заполненном кошками, немедленно произошло движение. Словно дождавшись необходимого распоряжения, звери организованно отправились к спиральному пандусу, уходящему к защищенным дополнительными бронеплитами маршевыми двигателями. Котят, пока еще не научившихся ходить, унесли крупные кошки, сжимая загривки примолкших ребят в зубах.
Конечно, до движения строем вольнолюбивые звери не опустились, хотя и сутолоки не возникло. Никому из легионеров не пришло в голову останавливать или как-то помешать процессии. Сдержанные сверх меры кошки спустились вниз, вступили в ворота главного машинного зала и исчезли, незаметно растворившись среди гор оборудования и кожухов гигантских механизмов, всегда готовых бросить "Прыжок Пантеры" сквозь космические пространства.
Исход бесценных рыжих мехов истолковали как предупреждение о грядущей опасности. Приказ капитан-командора не показался нелепым вскриком мнительного истерика. Зазвучали сигналы тревоги. Экипаж занял посты согласно боевому расписанию и даже генераторные установки орудий главного калибра ожили, насыщая энергией контуры страшного оружия.
К чему готовились кошки звездолета, недолго оставалось загадкой для команды. При всех добрых новостях не забывая осматривать быстро изменяющуюся поверхность Января, гравитационные детекторы бронекрейсера отметили особую деятельность у соседних спутников Юпитера. Невидимые массивные объекты возникали в поясе эклиптики молодой звезды, перемещаясь с фантастической, с физически невозможной скоростью. Сконары засекли неизвестное тонкое излучение, родственное импульсам, объединяющим в сеть современные быстродействующие системы нейрокомпьютеров планетарной значимости. Вероятно, "Прыжок Пантеры" просвечивали, изучали, копались в технической начинке боевого судна и бронированный корпус, выполненный с добавлением чистого демирия, не спасал от наглой слежки.
Липкое, осторожное и головокружительное прикосновение, дающее неприятное, болезненное чувство полета ощутил каждый человек на борту. Воздух уплотнился, разогрелся, хотя климатические установки уже трудились на полную мощность. Спокойно парящий в пространстве бронекрейсер свалился с орбиты, падая на Январь под надсадный рев маневровых двигателей, спасающих судно. Атмосфера юной планеты лизнула, тронула, схватила, обожгла обшивку.
Автоматические расчетчики моментально выдали результат маневра. Крайне неудачная траектория снижения вела лишь к гибели "Прыжка Пантеры" и взрыву топливных хранилищ. В свою очередь, уничтожение части Января угрожало изменением орбиты планеты. Безжалостные силы принуждали гордый военный корабль к стремительному падению, которое могло сказаться на хрупком, искусственно поддерживаемом гравитационном балансе системы Юпитера и привести к вспышке юной звезды.
Группа массивных черных шаров выплыла из-за бока Января, выстраиваясь в изогнутую линию, на крайних точках которой замерцали огни, напоминающие корректировочные выстрелы сверхмощных энергетических разрядников. Явно заступаясь за "Прыжок Пантеры" и атакованную планету, корабли негуманоидов окружали абсолютно пустую область пространства, вспугивая вакуум неожиданными маневрами.
Возвращение бронекрейсера в космос было долгим, очень нелегким и потребовало полной отдачи от пилотского звена. Ладони разозлившейся Вселенной с неистовой злобой давили на отчаянно упирающийся "Прыжок Пантеры", неотвратимо скользящий к пикам гор. Гигантская тень звездолета, совершенно изломанная пропастями и скальными городищами Января, заняла обзорные экраны без остатка, когда в проигранной битве наступила пауза. Давление ослабевало, даря возможность бронекрейсеру решительно устремиться ввысь.
Маршевые установки корабля облегченно вздохнули. Воздух разом смягчился и похолодел. Липкие лапы призраков отпустили экипаж. Прежде чем клыки сердитой Вселенной окончательно оставили жертву, в отсеках и переходах корабля на миг повисло мутное зеркальное марево, в котором зыбко и подробно отразился внутренний мирок "Прыжка Пантеры".
- Это невообразимая сказка, - вздохнул марсианин. - Между тем, этим водяным инопланетянам в лесах и горах, среди снега и ледников приходилось несладко...
Енисей остановился, уловив в собственном голосе нотки обиженного ребенка, мало что понимающего в оживленном разговоре родителей.
- Соберись, - предложил ему Чижик. - В книгах есть упоминания о долгой хорошей дружбе с негуманоидными пришельцами. О кораблях, висящих над искусственными водоемами. О подаренных знаниях. О счастливых играх детей, принадлежащих разным расам. Здесь лишь краткий пересказ объемистого повествования о столетиях и городе подлых захватчиков, украшенного фигурой змея, схватившего себя за хвост.
- Темный свет настиг их на пороге гостеприимного дома, - воодушевленный поддержкой, подхватил художник. - Заручившись жестокосердными союзниками на нашей планете, давний враг погубил всех, не оставив ни единого жителя в целой стране, однажды приютившей беглецов. Кровь текла реками. Копатели могил работали, затупляя лопаты. Брошенные один на другой, гробы достали до Луны. Источники утверждают, магия пришельцев оказалась так сильна, что дело перемещения с планеты на планету не казалось им неподъемной задачей. Враг оказался хитрее и быстрее, однажды поплатившись за коварство и злобу. Месть настигла их через тысячу тысяч лет, превратив захваченную страну в великое озеро, где отныне и навсегда могли бы поселиться пришельцы... Если бы уцелели.
- Вы говорите о рождении озера Байкал? Правильно?
Ахиллей благодарно взглянул на золотокожего.
- Такова легенда, пережившая вереницу эпох. Ольхон Атженай, хранитель великих тайн древности, повелел земной коре расступиться, гася смертельное пламя водами десяти миллионов рек.
- Это невообразимо хорошо придумано, - сказал марсианин. - У меня есть друг Демирий, не раз бывавший на этом Байкале. Озеро создали горные реки и ручьи. Эту километровую дыру в земле проделали геологические силы, совершившие попытку расколоть этот большой континент. Это невообразимая истина.
- Не обязательно, - словно кистью, мотнул рукой художник. - Литературные источники утверждают, огненную бездонную пропасть под Байкалом создало нездешнее волшебство пришельцев, подаренное могущественному магу, запечатленному в истории Земли под именем Ольхон Атженай.
- Этот ваш Атженай, это невообразимое тектоническое оружие. Которое теперь под запретом, - заметил Енисей. - Это бесконтрольная сила. Это невообразимо, представить, что какие-то недалекие грязные колдуны из этого средневековья умели двигать горы и создавать крупные озера, буквально как эти возникшие ниоткуда Владыки.
- В старинных исторических летописях Владыки именуются Спящими, а те, кто им служит, остывшими, - вставил Чижик. - Спящие владели некоторым звездами и планетами Солнечной системы всегда, в отличии от человека. Правильно?
- Благодарю за поддержку, - сказал Ахиллей. - Сегодня мы называем и Спящих, и остывших Владыками, негуманоидами. Нам становится спокойнее. Кажется, будто мы что-то знаем о тех, кто решает за нас и способны уберечь собственную душу, заточенную в сосуд греха. На самом деле черный дым неизвестности не развеялся. Мы не видим дороги под собственными ногами.
- Негуманоиды, здесь только ярлык. Скудная пища для ума, отрицающего правду ранних источников знаний, - вставил золотокожий, разминая больное плечо.
- Открытия делаются людьми как в процессе долгой работы, так и приходят внезапно, словно подаренные, отданные Спящими, - воодушевленно продолжил художник. - К любому существующему в природе вопросу можно подойти с нескольких сторон. Живопись и творчество в целом, техника, магия, суть попытки удачных или неудачных личных ответов на вызовы природы. Практическая магия успешно защищала Землю от воздействия космических излучений еще до того, как появилось человечество и взорвало ядерную бомбу на собственной голове. Спящие не устают сдерживать темный свет, готовый уничтожить жизнь в Солнечной системе. Древние литературные источники также утверждают о функциональных сооружениях на экваторе Земли, не столько прославляющих забытых богов прошлого, сколько выполняющих функции перехвата и копирования генетических кодов...
- Между тем, я этих фантастических книг не читал! Это хорошо, вы с Чижиком читали! - с нескрываемым раздражением воскликнул Енисей. - Хотя нам сейчас эти ваши сказки бесполезны. Это ясно! К чему рассуждать об этих Спящих? Наверху остались три отдыхающих, три спящих человека, их сон не охраняется.
- Наверху остались два человека и ведьма, - вздохнул Ахиллей, разочарованный словами марсианина.
- Никакая Жанна Драк не ведьма. Вы оба сильнее похожи на колдунов, чем эта несчастная женщина в стае преступников, придумавшая себе защиту, - сердито отмахнулся Енисей.
- Может, она и не ведьма. Хотя Жанна Драк с Альматеи. Родственница Геккунта, - сказал Чижик, несильно, в шутку дергая конец разноцветной ленточки, вплетенной в волосы Енисея.
- Мы в запутанном лабиринте у этой ледяной пропасти! - закричал марсианин. - Это невообразимый тупик! Отсюда далеко до пустой болтовни об Альматее, этих религиях и этих старых каменных идолах!
- Не обязательно ведьма, - размеренно, словно домашний примитивный механизм, проговорил художник.
Подхватив люстру, золотокожий таким образом расположил светильник, чтобы марсианин смог увидеть округлый, тронутый инструментами камень, на котором прежде стоял походный фонарь Ахиллея. Затем Чижик молча подошел к Енисею, развернув его за плечо.
Вспыхнув на полную мощность, люстра озарила скалу, обработанную искуснейшими мастерами. Свет частями отбивал у ночи черные пирамидки, держащие зеркало с чередой планет; крест, заключенный в девятиконечную звезду; чудовище с раскрытой львиной пастью и рыхлым, покрытым наростами телом спрута; сидящих на бивнях водяного монстра обезьян, карликов с сириусами, мамонтов и собак.
Путешественники, остановившись на отдых, выбрали для лагеря не обычный булыжник, а сложнейшее, выдающееся произведение, скрытое за краем грандиозной пропасти. Филигранно выточенные из монолитного камня фигуры и детальные орнаменты ошеломляли нездешней красотой и чисто сказочной достоверностью. Планеты, отражающиеся в зеркале, имели даже очертания континентов, расчерченных завитками рек и орнаментом горных хребтов. Псы, сириусы, обезьяны, мамонты, карлики, спрут казались совершенно живыми и готовыми к осмысленным движениям. Одно утыканное большими круглыми присосками щупальце океанского чудища спускалось под ноги Ахиллея и вилось дальше, в полную тьму, повисая над бездной.
Будто услышав строгую команду, огненные полосы замедлились, переставая течь в разные стороны. Стало тихо. Избрав единое направление, параллельные линии лениво поползли в бесконечность, позабыв о шелесте расплавленного металла. Оттенки жидкого пламени сделались четче, уже не удовлетворяясь простым различием в интенсивности свечения. В полнейшем молчании Весна услышала, как в объемистом животе Прожорливого Горошка что-то смешно ворчит, булькает, ворочается и перекатывается, отчаянно стуча углами.
Гривастые звери с раздвоенными бивнями марсианских мамонтов разом отвернулись от прозрачной глыбищи, заставляя Фортбату вскинуть приклад трингера к плечу. Статуи больше не шевелились. Наверное, скрытые в изваяниях оси механических устройств позволяли лишь одно элементарное движение с возвратом, только осознание этого приходило много после ошарашивающего пробуждения изваяний.
Мягко подталкивая Весну хоботом, Прожорливый Горошек остановился у мегалита, поверхность которого густо покрывали знаки письменности, чуждой даже не сознанию, а просто человеческим глазам. Перекрывая круглое отверстие, прозрачный камень открывал вид на глубокий космос, лишенный гениального рисунка галактик. Всего несколько подозрительных костров силились биться с траурной чернотой бесконечности, ничуть не напоминая далекие маячки современных звезд.
От пламени отделились алые пирамидки, высотой в человеческий рост. Искрящиеся зеленовато-фиолетовые змейки весело и бессмысленно метались по их граням. Над острыми вершинами парили блеклые фигуры, воинственно размахивающие изогнутыми костяными пиками.
Рядом с мамонтом выросла громоздкая, странно скособоченная фигура. Розовое чудище напоминало кальмара или сутулого угловатого спрута с треугольными плавниками на ромбообразной голове и широченными плоскими щупальцами, помогающими существу удерживать более-менее вертикальное положение.
Ствол трингера плавно переходил с цели на цель. Выбрать, кто здесь представляет наибольшую опасность, Фортбату пока не могла.
- Точка. Контуры Необходимого Прыжка задействованы, - сказала Весна. - Первоначальные действия, реально, выполнены. Планы не меняются. Контрольные пункты подготовлены к дальнейшей работе.
- Контрольные пункты подготовлены к дальнейшей работе, - повторила девушка. - Короче, точка. Наступили новые и чрезвычайно сложные времена, к которым Владыка готовился долгими эпохами.
- Ты бредишь? - без тени издевки спросила Фортбату.
- До меня дошли слухи, говорю вполне осознанно.
- Тогда выражайся точнее, - предложила крон-ковеант, не спуская глаз с пирамидок и чудища.
- Короче... Терпеть не могу... Короче, старик Михайдаров говорил правду? - быстро выпалила Весна.
- То есть?
- У вас с Демирием... Вы с Демирием, реально, ждете ребенка?
- Пока нет.
- Неужели? Неужели... вы еще... не знаете о ребенке?
- Нет, упрямая девица. Зачем ты спрашиваешь?
- Мы... Мы с вами соперницы!
Фортбату настолько сильно удивилась сказанному, что даже опустила трингер на целую секунду.
- Давайте без логичных сцен и сумятицы. До меня дошли слухи, вы понимаете.
- Глобально, начинаю догадываться. Демирий?
- Демирий! - подтвердила девушка.
- Люди верно говорят. В тихом омуте... Когда он успел?
- Логичнее сказать, когда мы с ним успели. Вы обязаны знать. Точка. Разумеется, я объясняться с вами не стану, хотя вы должны знать.
- Значит, посулил счастье? Кусочек или ломоть?
- До меня дошли слухи, Демирий не таков. Точка.
- Не таков, - засвидетельствовала Фортбату.
- Разумеется, я сама не своя, но рада состоявшему разговору, - с очевидным облегчением призналась Весна. - Терпеть не могу интриг и разных закулисных вещей. Вы должны знать о наших чувствах. Когда мы с Демирием реально поженимся, вам придется покинуть город, а лучше и Марс. Точка. Заранее ставлю вас в известность. Конечно, теперь... ваш с Демирием ребенок что-то меняет... Точка. Как поступить с ребенком, который для вас обуза... Мы с Демирием можем его взять... Точка. До меня дошли слухи, здравомыслящие логичные женщины, реально, всегда сумеют договориться.
- Глобально, сумеют, - опять согласилась синекожая.
- Разумеется, вам не нужно улетать с Марса уже завтра. Давайте побережем и ребенка и Демирия. Большие человекообразные мужчины на деле очень нежны и сердечные травмы оставляют глубокие следы в их психике. Подождем рождения ребенка. Мне же необходимо закончить школу. Точка. По крайне мере, Демирий настаивает. Логично?
- Договорились, настырная девица, - серьезно сказала Фортбату. - Завершай учебу, соперница. Демирия мы поделим. Пополам. Считай, по диагонали. Сейчас иная задача. Остаться живыми. Выбраться.
- Никто не собирается на нас нападать или брать в плен!
- То есть? На Январе иначе. Погибли мои друзья. Уничтожен боевой корабль. Провалена глобальная операция.
- Короче, даже получив первые уроки, я далеко не полностью могу объяснить решения Владыки, - произнесла она. - Владыка не умеет обращаться с... обращаться живыми и не понимает их. О людях Владыка судит, имея штат вышколенных слуг из числа давно мертвых негуманоидных существ. Уничтожая звездолеты, поджигая дома в Демирии, Владыка идет к собственным, конкретным, реальным и логичным конечным целям. Дом у нас в Демирии загорелся для привлечения внимания к специально созданному порталу, ведущему на контрольный пункт системы. Атака на ваш отряд, разумеется, тоже служит чему-то особенному. Наше похищение с Марса вовсе не похищение. Мы не зря собраны, оказались здесь с вами и Прожорливым Горошком. Наступило время нового урока.
- Учителя не убивают.
Несколько раз коротко прижав кнопку замыкателя, крон-ковеант без промаха выстрелила по алым пирамидкам. Не оставив видимых следов на металлической поверхности, острейшие энергетические спицы разбили цепочки змеек, которые вновь принялись соединяться, обвевая грани. Мамонт заворчал, топая ногами. Исчезнув, призраки с костяными пиками появились вновь, окружая Фортбату.
Следующий выстрел крон-ковеанта пришелся точно в середину прозрачной глыбищи.
- Просыпайтесь. Просыпайтесь, товарищи, у нас настоящее происшествие, - произнес Сергей Сергеевич, размахивая люстрой.
- Нас бросили, заманив в ловушку. Енисей, Чижик и Ахиллей скрылись в неизвестном направлении.
- Все оружие осталось здесь. Рюкзаки тоже, - оглядевшись, сказал Тармалин. - Понятно, ребята молодые, горячие. Внимательно разведают дорогу и вернутся.
- Особенно горяч Ахиллей, - заметила Жанна Драк.
- Не обманывайтесь, товарищи. Приходится готовиться к сражению. До нападения осталось три или четыре минуты, - мрачно проговорил Сергеев, показывая трингер, ремень которого был наброшен на его плечо. - Однажды в походе по горам Марса у нас вот точно также, тихо и бесследно исчез проводник. Триста семьдесят восемь километров от базы. Пока мы его искали в каждой яме и под каждой скалой, лагерь ограбили подельники негодяя. Восемь едва вооруженных человек против девятнадцати озлобленных бандитов!
- Чудеса в решете. Зачем грабить, если ценности можно было просто унести с собой, - проворчала Жанна Драк. - Да и какие у нас ценности?
- Предлагаю никого не обвинять авансом, - мягко сказал бородач.
- Жизнь часто повторяется в сюжетах. Товарищи, ныне не приходится сомневаться в нечистоплотности подозрительной троицы. Енисей, Ахиллей и Чижик наши враги.
Подойдя к Сергею Сергеевичу, Тармалин молча взял у него светильник и спустился к леднику.
- Элементарный эксперимент принес неожиданный результат! - радостно сообщил он, делая знак спутникам подойти.
У края базальтовой глыбы лежал большой вытянутый камень, словно стрелка указывая на лед, в который была плотно вморожена упаковка от пищевого концентрата.
- Внимательней. Исследование показало движение ледника, - объяснил бородач. - Перед сном я установил камень и упаковку на ровной линии. Прошло шесть часов с минутами. Как видно из эксперимента, маркеры разошлись примерно на четверть метра.
- Несколько меньше, - возразил Сергеев. - Миллиметров двести двадцать или двести тридцать.
- Толково, Тармалин, - без особого энтузиазма согласилась Жанна Драк. - Легко вычислить скорость сползания льда в провал.
- Скорость вычислить элементарно, для этого и проводились исследования. Предлагаю подумать. Случайно обнаружена и другая полезная информация.
- Информация из мусора? Чепуха.
Бородач укоризненно покачал головой:
- Тогда предлагаю внимательно взглянуть еще раз. Вот упаковка... Внимательнее, Жанна... Сергей Сергеевич?
- Ледник движется.
- Понятно, движется, Жанна. Еще, еще... Сергей Сергеевич? Элементарные исследования... Вот камень... Маркер... Жанна?
- Лед не сползает, товарищи. Лед поднимается из пропасти, - сказал Сергеев, подхватывая люстру.
На самом деле заинтересовавшись, Жанна Драк присела, уперлась ладонью в приметный камень, похожий на стрелку прибора. Эксперимент Тармалина, действительно, был элементарен. Если бы ледник, как любой порядочный ледник во Вселенной, съезжал вниз, то упаковка сейчас находилась бы ближе к пропасти, а никак не дальше.
- Чудеса, - восхищенно протянула женщина.
- Предлагаю опустить меня на дно провала, - воодушевленно сообщил Тармалин. - Процесс образования льда не менее любопытен, чем то, каким образом попирается гравитационная сила. Необходимо взять образцы на каждом этапе спуска. Понятно, параллельно следует обнаружить и тщательно осмотреть место, где лед уходит под породу. Жаль, с нами не мог отправиться Старший. Знания Старшего и его аналитический ум, равный по мощности быстродействующему нейрокомпьютеру, стал бы полезен эксперименту!
- Товарищи, - вздохнул Сергей Сергеевич, неумело стаскивая ремень трингера с плеча. - Эксперимент сногсшибательный. Исследования перспективны. Приходится напомнить, что наш миниатюрный отряд состоит из шести каторжников, сбежавших из места заключения. Разъединяться бессмысленно. Пропали сразу трое. Двести аргументов за то, что двумя преступниками командует Енисей. Почему Енисей исчез теперь, прихватив двоих ближайших подельников? Они враги. Трое злодеев замыслили недоброе. Мы находимся в настоящей опасности, товарищи.
Поскольку спутники промолчали, отворачиваясь, Сергеев продолжил:
- Приходится настаивать. Товарищи, что вы думаете о нашем командире? Прошу вас. Вдумчиво, серьезно, ответственно.
- Енисей, понятно, молодой веселый парень. Умница и затейник, помешанный на технических устройствах. Искры из глаз, шерсть дыбом, в заднице свисток. Трудится, танцует и поет круглыми сутками. Уважаю марсиан. На Марсе куча таких отличных ребят, как Енисей, - улыбаясь, ответил Тармалин.
- Сколько процентов уверенности, товарищ? Разве вам не очевидны его планомерные усилия по развалу экспедиции? Перечислить в хронологическом порядке?
Жанна Драк отмахнулась:
- Чепуха. Бесполезные криминалистические данные. Енисей непоседа. Приятный мальчик, замученный комплексом вины из-за потери брата и житейскими невзгодами. Чижик добрый артист. Безвреден, как ягненок. Ахиллей уверенно кормится фантазиями, отгораживаясь от действительности стеклом своих загадочных кровавых картин. Мы каторжники только номинально, Сергей Сергеевич. Как специалист по кадрам, я имею некоторое право на голос в вопросах личности, человеческих взаимоотношений и морали. Не окажись у нас всех под черепной коробкой мозгов несколько больше, чем у среднестатистических граждан Солнечной системы, нас бы вообще не сослали в Чужие Дома. Для решения задачки Чужих Домов обществу понабились не высоколобые интеллектуалы, а изворотливые умы, способные как на созидательный труд, так и на растяжение рамок законности. Наши часы громко тикают, Тармалин. День прошел, миновал вечер, утянув отпущенное время далеко за полночь. Настает утро судьбоносных открытий. Пора сделать решительный шаг к свободе. Сейчас мы совершаем то, чего от нас добивалось общество, люди Солнечной системы. Подарим им разгадку тайны. Проторенная нами дорога откроет Чужие Дома для всего мира. Или вы, исключительный жадина, в гордом одиночестве собираетесь победить секреты негуманоидов, уже построив свод состоятельных гипотез?
- Не имею достойных догадок по поводу Чужих Домов, - нервно сжимая губы, признал Сергей Сергеевич, не ожидающий от эгоистичной, невнимательной, рассеянной, даже несколько бестолковой Жанны Драк каких-либо твердых оценок и такой длинной содержательной речи.
- Предлагаю их дождаться. Вернутся и сообщат, зачем уходили, - примирительно сказал Тармалин.
- Товарищи, с второй стороны, Старший был согласен. За Енисеем, Чижиком и Ахиллем необходимо наблюдать самым пристальным образом. Приходится выполнять приказы Старшего. Кроме того, я отправлен с коллективом именно для вашей защиты от трех головорезов.
- Гнусное вранье, - резко бросила Жанна Драк. - Наш Старший высокообразованный чистоплюй и не так прост, как вам кажется. Нас шестеро и каждый, за исключением Чижика, выбран лично Старшим. От нас интеллигентно избавились. Мы не нужны Старшему в Чужих Домах. Слежка, обыск, дознание, судилище, отпечатки пальцев и липкие поручения не в его стиле. Не навязывайте нам свои личные проблемы. Хватит играть в книжного детектива, Сергеев. Не делайте из Енисея пугало лишь потому, что в свои годы он умудрился стать такой же достопримечательностью Марса, как генетически восстановленные мамонты. Ощущаете аналогию? Милые, глубоко полюбившиеся людям мамонты могут вызывать ненависть только у откровенных маньяков. Опустим преамбулу. Старший просил меня отправиться в плавание для того, чтобы присматривать за вами, убийцей Пандуновского.
- Разве убийца? Сколько процентов уверенности?
- Опускайте преамбулу, Сергеев. Вы маньяк и душегуб?
Совершенно оскорбленный Сергей Сергеевич собирался ответить в тон, однако остался стоять и молчать с приоткрытым ртом. Из черной пропасти ударил луч. В узкой световой дорожке танцевали изменчивые, клубящиеся призраки.
Эмоциональный удар оказался чересчур силен. Не привыкший к жутким кровавым сценам, Демирий выполнял все команды карабинеров и подоспевших на подмогу медиков, не задумываясь и не сопротивляясь. Сейчас Алтай не поддерживал молодого хозяина. Один взгляд на место убийства, осознание страшной судьбы Геккунта полностью лишили землянина способности к ментальному контакту с роботом; если не разрушив, то погрузив сам тонкий телепатический дар в глубочайшую спячку.
На борту гравилета карабинеров они с Эльвьет оказались вместе, почти одновременно. Для Демирия осталось неизвестным, какие трудности пришлось преодолеть бравым воителям, доставляя недвижимое тело своего больного командира из мрачных недр горы, сквозь низкие неудобные дверцы. Теперь землянин и Эльвьет лежали в специальных гамаках медицинского отсека, закрепленных на растяжках так, что чуть ли не любой пируэт летательного аппарата компенсировался мгновенным натяжением тросов механизмами специализированного нейрокомпьютера. Наверное, находящийся в ступоре Демирий выглядел для врачей неудовлетворительно, раз его разместили в отсеке рядом с женщиной, чуть ли не до смерти замученной преступным альматейцем. Разница между пациентами заключалась в том, что психическая травма землянина не требовала подключения датчиков восстанавливающей аппаратуры и жутковатых трубок с особыми растворами.
Гравилет успешно стартовал, покинул горы и направился в сторону города. Последний из медиков, долго нависающих над Эльвьет, сделал какие-то переключения на аппаратах контроля и удалился, оставляя больных наедине с приглушенным шелестом двигателей. Кровь, кровь, кровь и кровь уже допускала звуки, образы, мысли. Воля Демирия медленно крепла, начиная осторожно, полегоньку мобилизовать сознание для дальнейшей борьбы за возвращение психического здоровья.
Геккунт, убийца и подлец, нашел погибель в темной глубине секретного лабиринта, набитого устройствами Владык. Пожалуй, так справедливо. Так нормально и... Геккунта ничуть не жалко. Альматеец был гадом, каких в природе мало. Омерзительного Геккунта вряд ли смогут помянуть добрым словом даже ближайшие родственники. Наконец-то освободившись от злодея, Марс может жить, дышать, любить, работать. Ли Лия Аллели Рози-Маргарита Фортбату-Тоос Лдамейэн, крон-ковеант "Звездного Легиона" теперь в абсолютнейшей безопасности на краснощекой планете. Нужно спустить ноги с гамака, пройти по палубе, поговорить с докторами о состоянии Эльвьет. Нужно жить, работать, отправить добрую весточку Фортбату, продолжать поиски, начатые Енисеем.
Мысленно вернувшись к холодному туннелю и скале, из которой дул морозный ветер, Демирий понял, что Геккунт мог бы оказать делу спасения Евфрата неоценимую помощь. Если бы имел желание. Если бы согласился поделиться информацией о технике негуманоидов и этом конкретном одностороннем портале. Если бы альматеец вообще согласился на контакт. Если бы Геккунт согласился выручить Евфрата с Алгебры. Все возможно, если бы... Если бы злодей остался жив.
- Негодяйские фокусы, - пробормотал землянин.
Поздно. Теперь поздно. Геккунт был ключевой фигурой в сражении за Евфрата. Нерушимый, жесткий круг навсегда замкнулся смертью негодяя. Мальчишеский спор Демирия и Енисея подвиг обоих любителей приключений на дурацкие подвиги, в итоге затронувшие многих других людей. Судьбу Евфрата, попавшего в плен на Алгебре, по сути, определил альматеец. На бессрочную каторгу в Чужие Дома Енисея отправили как раз из-за того, что марсианин помог Геккунту бежать, взамен заполучив возможность спасти жителей Ганимеда и других спутников Юпитера. Заразившись на "Разрушительном", альматеец, этот чудовищный злой гений, испортивший жизнь близнецам, так и не вылечился. Арестованный Эльвьет, своей бывшей женой в присутствии Демирия, Енисей попросил друга продолжить дело спасения брата и поиски привели землянина в логово убийцы. Теперь обезумившая от пыток Эльвьет, похищенная Геккунтом, расправилась с мучителем, а Демирий, призвав городских карабинеров для поимки опасного преступника, выручил ее из смертельного лабиринта!
Отныне трагический круг не допускал ни малейших вариантов. Альматейца, который знал кое-какие технические секреты Владык, теперь нет. Евфрат томится на Алгебре. Енисей брошен, забыт, похоронен в непостижимо таинственных Чужих Домах. Эльвьет потребуется гораздо больше времени на восстановление здоровья, чем Демирию; и прежней ей не стать никогда. Односторонний портал негуманоидов, ведущий с холодного астероида Алгебра на Марс, бесполезен. Спасение совсем рядом! Услышь, пойми, догадайся, Евфрат! Шагни, прыгни в портал, через кратчайший миг окажись на краснолицей планете! Только осторожному Евфрату неизвестно, на какую из планет открыта дверь, а сообщить ему о простейшем пути на Марс нельзя.
Выполнить законную просьбу друга детства оказалось слишком, слишком нелегко.
В ответ на слабый голос, Демирий отчаянным рывком приподнялся в гамаке, нервируя приводы компенсирующих тросов.
- Да, Эльвьет, - быстро сказал землянин.
- Я умерла. Я умерла под твоими пытками.
- Наверняка, вы живы, Эльвьет.
- Я утверждаю, мое сердце взорвалось брызгами крови.
- Вряд ли, Эльвьет. Врачи вас вылечат. Так нормально, Эльвьет.
- Я утверждаю, ты виновен в моей смерти, - захрипев, медленно выговорила она.
Привычно сконцентрировавшись на ментальном импульсе, Демирий отправил близлежащим устройствам серию коротких запросов, собираясь озвучить для Эльвьет точные, обнадеживающие и успокаивающие данные о ее теперешнем состоянии. Медицинская аппаратура не откликалась. Для пробы землянин вызвал Алтая, но и промышленный андроид оказался недоступен.
- Собственно, Эльвьет, я оказался в горе неслучайно, - признался Демирий, очень стараясь говорить мягко и крайне деликатно. - Наверняка, вы помните Евфрата, Эльвьет.
- Я помню Евфрата. Я помню маленького дрянного паршивца на твоей Альматее. Я спрашиваю, твой брат на Марсе?
- Собственно, Евфрат по-прежнему на Алгебре. Никому не удалось вырвать Евфрата из плена Владык.
- Владыки могучи. Я знаю. Я принесла тебе их тайны. Я утверждаю, все так.
- Пожалуй, стоит поработать над системой поисков Евфрата и начать сначала, - сказал землянин.
- Я ненавижу тебя. Я знаю, ты рад моей смерти. Я говорю, ты должен сгореть вместе со мной в пламени.
Вытягивая слова, Эльвьет произнесла фразы так страшно, что Демирий предпочел промолчать и тихо-тихо лег. Компенсаторы гамака успокоились сразу. Землянин нет. Больная бредила, говорила в полнейшем забытьи, впрочем, обнаруживая и какой-то особенный внутренний ход мыслей. Непонятно, до чего Эльвьет уже додумалась и куда придет в дальнейшем. Вообще неизвестно, принимала ли она землянина за Енисея, или путала Демирия с Геккунтом. Глаза Эльвьет не открывались. Ее отмытое от крови лицо, спрятанное под маску медицинского прибора, было застывшим и совершенно неживым. В голове измученной, истощенной Эльвьет варилось что-то странное и пугающее.
Рискуя попасть под новый выстрел, Прожорливый Горошек загородил собой каменную глыбу. Хобот марсианского гиганта коснулся шеи крон-ковеанта, спустился к трингеру, с непреодолимой силой нажимая на ствол оружия.
Придя в движение, розовое чудище расправило треугольные плавники на ромбообразной голове и превратило щупальца в некое подобие толстенных, плоских человеческих рук.
- Ве. Рь, - отрывисто гаркнуло существо. Тяжелый, гулкий голос сутулого угловатого спрута был таким, словно раздавался из железного бака.
Кособокий дверной проем, любовно прорисованный на боку монолита, разорвался полкой. Разноцветные шарики взлетели в воздух, вычерчивая светом плавные пунктирные орбиты. Диковинная виртуальная модель, уменьшенная в масштабе, не оказалась слишком мудреной. К окраине прекрасно узнаваемой Солнечной системы, недавно дополнившейся сразу дюжиной планет, приближался рой бесчисленных точек.
Оборудование Алтая для телепатических контактов не сумело бы подготовить к передаче такой сильный импульс. При всех способностях и умениях кетжая, Демирию и не снилось подобное ментальное могущество. Ошеломляющий хоровод чужих, быстрых и острых мыслей ошеломил Фортбату. Не в состоянии простить смерть товарищей, убитых Владыками в назидательных целях на Январе, крон-ковеант четко ощутила, как сложна настоящая природа тех, кто пригасил огонь продолжительного противостояния ради общей будущности. Оказавшись на пути чего-то неосознаваемо значительного, Солнечная система теперь могла исчезнуть также легко, как пропадает в речном водовороте щепка.
Вовсе не хилая стайка бессмысленных космических камней собиралась атаковать широко населенные людьми миры. К Солнечной системе мчались звезды с собственными планетами, поясами астероидов, кометами, бесконечно протяженными облаками разряженного газа, космическим мусором, случайными атомами. Целый рукав, колоссальный обломок неизвестной галактики сейчас летел наперерез, приближаясь к гибельной точке встречи каждый миг.
В полной мере почувствовав себя крохотным винтиком грандиозной вселенской машины, Фортбату стояла, пошатываясь. Раньше уже испытав удар масштабной правды чуждых человеческому мозгу мыслей, Весна легче пришла в себя и теперь поддерживала крон-ковеанта, сколько могла. Даже громаднейший Прожорливый Горошек, откровенно плохо перенеся ментальный импульс, переступал с ноги на ногу, неуверенно потряхивая головой.
- Короче, у них какое-то удивительное правило, поверье, традиция, - успокаивая спутницу, произнесла девушка. - Привлекать к делу спасения тех, кому пока не по силам тягаться с космосом.
- У Владык? - спросила Фортбату.
- У Владык, - подтвердила Весна. - Нам жизненно необходимо сотрудничать. Точка. Владыка вечен. Его помощники, Владыки, это прошлое, которое не пропало во времени и пропадать никак не собирается. Настоящее, если оно жизнеспособно и обладает логичной волей, обязано войти в честный союз с минувшим.
- Говоришь, как Михайдаров. Путано. Глобально, мы настоящее?
- Разумеется. Демирий, вы, я, даже Виктор Федорович, перешедший в стан Владык. До меня дошли слухи, Прожорливый Горошек далеко немаловажная часть сотрудничества, защиты и обороны.
- Не понимаю. Зачем Владыкам люди? Зачем им мы?
- Чисто символическое нажатие на кнопку может вдруг обернуться большим реальным делом, в котором люди станут главными. Хочешь бороться? Помогай, докажи свою полезность, разумность, жизнеспособность. Тогда и работа найдется. Защищаться от опасности, так вместе.
- Хо. Ро. Шо, - тяжко прогудело чудовище.
- Командует здесь он? Тот самый Владыка? - снова спросила крон-ковеант, показывая стволом трингера на розового кальмара.
Приставив, как Фортбату стреляет в чудище, девушка болезненно поморщилась.
- До меня дошли слухи, нет, - опасливо ответила Весна. - Скорее, он консул, такой же, как старик Михайдаров. Представитель союзнической силы, не имеющей к закрытой личности Владыки прямого отношения.
- По. Бе. Ди. Те. Ли, - сбиваясь на стук железа по железу, вымучило существо.
Виртуальная модель стала ярче и крупнее. Даже нырнув в глубину, в самый центр враждебной галактики, Солнечная система могла бы легко пройти сквозь космическую странницу, оставшись в целости и сохранности. Судя по футуристическому макету, расстояния между отдельными объектами вселенского пилигрима были успокаивающе велики, но положение дела капитально осложнялось тем, что этот феноменальный кусок галактики не состоял из нескольких десятков упорядоченных структур, мчащихся в пустоте.
По пространству прокладывал путь феерический, жесточайший хаос. Многочисленные планеты беспрерывно и беспорядочно враждовали, постоянно изменяли собственным солнцам, а все другие космические тела отчаянно путали орбиты, сшибались, расходились, взрывались, рассыпались, создавая новые, новые и новые рои осколков. Звезды, не отставая от своей безумной свиты, делали неожиданные кульбиты, совершали дикие прыжки и набрасывались друг на друга, исчезая в яростных вспышках.