Виталька влетел в лекционный зал на последних секундах и, конечно, думать забыл о том, чтобы отключить звонок своего мобильника. Казалось, пронзительная мелодия оглушила весь университет, город или даже планету. Соседи стали оборачиваться. Пожилой преподаватель сбился с мысли, замолчал, обводя аудиторию рассеянным недоуменным взглядом, а телефон продолжал, продолжал торжествующе греметь.
- Простите, - подслеповато щурясь, буркнул Виталька, наконец-то выудил из кармана распоясавшийся мобильник, и отменил вызов.
Виталька, красный от смущения, кивнул, вряд ли понимая, о чем его спрашивают. Трель телефона, и без того крайне неуместная в тишине лекционного зала, застала Витальку врасплох, с платком в руках. Очки, которые он протирал в ту неудачную секунду, оказались под столом. Левое стеклышко было рассечено надвое прихотливым зигзагом, над правым как будто потрудился паук, затянув выщербленную в самом центре линзу частой паутиной.
Не имея ни малейшего представления о трагедии студента, преподаватель деловито чертил на доске график, между делом растолковывая значения функций. Осколки в оправе держались не слишком прочно. Разбитые стекла были опасны для глаз, Виталька, не рискуя упустить важную деталь лекции, отважился надеть очки.
Мутные, расплывчатые очертания сменились резкой, сочно раскрашенной картиной. Облака на тусклом осеннем небе исчезли, в помещение лился щедрый солнечный свет. Сквозь стекла оконных рам каким-то образом проносились стайки крылатых насекомых, отдаленно напоминающих стрекоз. Что-то прозрачное, серебристое, похожее на застывшие в полете капли дождя, висело в воздухе. По потолку, стенам, полу аудитории лениво ползали бесформенные пятна, все одновременно, неожиданными рывками меняя форму и окраску. В углах раскачивались ядовито-зеленые лианы с гроздьями аляповатых ботрических соцветий. Столы, скамейки, в целом лекционном зале не нашлось бы мебели, на которой не лежал плотный слой кристаллов, находящихся в постоянном, до странности упорядоченном движении.
Лектор закончил с ординатами и прошел вдоль доски, выводя красивую стрелку на оси абсцисс. Сжавшись, Виталька с замиранием сердца наблюдал, как вытянулась лиана, а соцветия скрутились, словно по волшебству пропадая в гибком стебле. На конце жгута появилась петля.
Бесформенные пятна, словно по команде замерев, перекрасились в аспидно-черный цвет. Взяв указку, лектор развернулся, не переставая говорить, широко повел рукой, и в этот миг растение ринулось в атаку. Сделав молниеносный выпад, жгут преодолел расстояние до педагога. Петля уже была готова захлестнуться на запястье...
Виталька не успел понять, что произошло. Казалось, это был огонь, настоящий огонь, который окутал преподавателя с ног до головы, опалил скукожившееся растение, заставил незадачливого хищника свернуться где-то под потолком лекционного зала и растворился среди серебристых капель мирно спящего дождя.
- Есть еще что-нибудь прикольное, небоскреб? - спросила Ирка, дослушав закачанную на телефон мелодию.
Виталька спустился по ступенькам университетского крыльца, говоря так медленно и неуверенно, будто нанизывал слово за словом на невидимую нить:
- Отстой, Чеботарева. Прикинь, вечером закину тебе мэйл, тисну в аттач линки на здравые ресурсы. Типа сама по сетке нарубишь хитов. Приезжаешь?
- Пока нет, правда билет до твоей станции взяла.
Если Виталька выглядел как типичный городской юноша, отстающий от своего времени и возраста разве что на пару миллисекунд, Ирка, напротив, производила впечатление особы, не интересующейся ни модой, ни тем, насколько удачно она вписывается в настоящий момент. При правильных чертах лица девушку нельзя было назвать красивой или хотя бы привлекательной. Ее манеры оставляли желать лучшего, волосы были жидкими и отчаянно крашенными, кончик носа как будто старался заглянуть на крышу домов, в глазах прятались колкие льдинки, и одно только это не позволяло усомниться в том, что Ирка твердо знает себе цену.
- Ты чего без иллюминаторов, пассажир?
- Даже не знаю, как тебе объяснить, Ира.
- Пой как плинтусу, - благодушно разрешила Чеботарева.
- В общем, мне думается, сегодня я неожиданным образом натолкнулся на то, что эволюция исключила из области нашего восприятия. Можно было бы сто лет делать эксперименты, и не найти фокусного расстояния... Земля без купюр, прикидываешь?
- Не симметрично. Отсутствие хрустов - зло покруче, чем сами деньги.
Виталька обиженно скривился.
- Объекты молекулярной биологии находятся за пределами человеческого зрения, или даже микроскопа, ограниченного дифракционными явлениями. Если мы не здороваемся при встрече с бактериофагами, это не значит, что их нет в природе?
- Пурга, небоскреб. Слиняю я лучше к Галке в лабораторию, сигаретой застрелюсь.
- Солнечный свет - всего лишь электромагнитное излучение с известным диапазоном длин, воздух - смесь газов, материя - комплект неустойчивых значений физической величины, характеризующей волновую функцию. Видимость глубоко отлична от действительности, Ира. Эволюция распорядилась так, что информация, не имеющая практического смысла, ныне не обрабатывается человеческим мозгом. Органы чувств выхватывают из общей картины мира лишь то, что необходимо для существования организма, и не более того. Теперь понимаешь, о чем речь?
- Стопудово! Ты ведь еще в школе ко мне клеился.
- Цель постановки вопросов в том, чтобы пополнить сферу осознанного! - вскипел Виталька, размахивая очками. - В общем, дура ты, Чеботарева!
- Факт. Была бы Василиса премудрая, зачем стала в универе париться?
- Да чтобы замуж за какого-нибудь аспиранта метеоритных наук выскочить! Типично узкий выбор решений, необходимых для качественного выживания индивидуума. С эволюцией, Чеботарева, не поспоришь!
- Вот тебе и научно исследованная ботва, - рассмеялась Ирка, взбежала на крыльцо, направляясь обратно в здание университета. - Линки не зажми, небоскреб. Вечером жду от тебя коды к компьютеру Зеона.
На Витальку было совершенно невозможно обижаться. Угловатый долговязый парень с алыми пятнами на щеках широченными шагами считал ступеньки, то порываясь бежать вслед за девушкой, то решая отступить в спасительную тень колонн, поддерживающих козырек. Он сразу, пожалуй, еще не договорив, раскаялся в своих грубых, опрометчивых словах. Не нужно было вооружаться электронным микроскопом, чтобы это понять.
По бетону звякнуло стекло, и Виталька нагнулся, поднимая осколок, вывалившийся из многострадальных очков. Половина левой линзы все еще цеплялась за оправу, паутина правой осталась без заметных изменений, но Виталька, сколько не старался, не сумел добиться прежнего эффекта. По улице все также катился поток транспорта, на автобусной остановке стояли люди, а по скучному осеннему небу лениво катились облака.
Приладив обломок линзы на законное место, Виталька осторожно пристроил хрустящие, готовые развалиться очки на переносице... Это казалось почти невероятным, фокусное расстояние, позволившее взглянуть на действительность, восстановилось!
Облака словно выключили - так быстро они пропали с лазоревого полотнища неба. Над обросшими чудными растениями домами висело сплюснутое, заметно прибавившее яркости солнце. Повсюду, сколько хватало глаз, ползали бесформенные разноцветные пятна. Неподалеку от крыльца суетился упитанный, наполовину прозрачный зверек, повадками напоминающий кролика. В дальней части улицы высились образования, которые с большой натяжкой можно было бы назвать деревьями. Нечто темное и рогатое ворочалось под аркой соседнего с университетом дома. Дорога была расчерчена линиями, расходящимися в разные стороны. На асфальте лежал плотный слой кристаллов, колеса машин оставляли отчетливые следы, но белесый покров каким-то образом возобновлялся, успевая появиться еще до того, как шины следующего автомобиля разбивали его в сверкающую алмазную пыль.
Виталька присел, едва не потеряв очки. Не повредив щит, сквозь рекламный плакат пронеслось огромное существо, резко спикировало вдоль фасада университета и, чиркнув по ступеням крыльца когтями, расправило крылья - каждое величиной с грузовик. Чудовищная птица поднималась все выше, и вдруг, метнувшись в сторону, влетела в здание. Фронтон дома остался цел, Виталька не слышал ни звука и не почувствовал самого слабого дуновения ветра, вот только зверек, похожий на кролика, исчез.
К остановке катился шар, усеянный длинными тонкими иглами, на концах которых блестели алые маячки. При его приближении бесформенные пятна становились густо-черными, усердно расползались в стороны, освобождая путь странному созданию. Не обращая на них внимания, шар то и дело менял курс, не пропуская ни одного человека, идущего по тротуару. Несмотря на подходящие размеры, сравнить это существо с добродушным псом было бы трудно. В каждом движении шара ощущалась агрессия, сам вид его напоминал донную мину времен второй мировой войны.
Некоторые прохожие останавливались, подозрительно озирались, от некоторых шар отскакивал как ошпаренный, но это не мешало ему с тупой настойчивостью повторять свои эксперименты. Хотя солнце светило очень ярко, даже в этом освещении были хорошо заметны вспышки. Стоило шару оказаться слишком близко, как контуры человеческого тела размывались, из легкого, невесомого вихря по шару били огненные пики, заставляя существо отступить. Люди не видели создания, а механизм защиты, о существовании которого они не подозревали, успешно отбивал атаки!
Почувствовав легкий холодок, Виталька обернулся. К крыльцу катился громадный шар, иглы которого были толщиной с фонарный столб. Холодом веяло от него.
- Пингвин, у тебя что тут, гнездо?
Из университетских дверей вышла Ирка и, подбоченись, разглядывала Витальку. Сам он с ужасом смотрел, как приближается гигантское существо, перемигиваются алые маяки на остриях толстенных игл...
Не в силах вынести напряжения, Виталька сдернул очки.
- Собираешься до апартаментов проводить? - лукаво улыбнулась Ирка. - Не ты махал черенками, типа исключил меня из области восприятия?
- Речь об эволюции... дозировании информации, Чеботарева.
Холод стал немного сильнее, затем резко ослабел. Виталька нервно повертел головой, зачем-то пошарил в карманах своего пиджака, вытянув шею, посмотрел на окна второго этажа, затравленно покосился на тень, прячущуюся между колоннами.
- Лунатик, ты на кого здесь учишься? Вот и кантуй, становись реальным академиком, мозги не парь и все будет пучком! Смотреть на тебя ломает, как заговоришь - караул, хоть с обрыва под теплоход бросайся. Фишка в том, что половина девчонок нашего класса за тобой в универ увязалась. Прикол? Эволюция цедит информацию, небоскреб, или до твоего чердака лифт не каждый день доезжает?
- В общем... - ошалело пробормотал Виталька. - А ты?
Ирка помолчала, играя прядью волос.
- Типа я крайняя? - выпалила она и, сбежав по ступенькам, пошла к остановке.
Виталька поднял очки, глядя ей вслед через растрескавшиеся линзы. За Иркой, уверенно нагоняя девушку, катилось четыре довольно крупных шара, похожих на подводные мины. Над улицей висела тень жутковатого крылатого хищника, парящего в вышине. Оставляя в слое кристаллов следы, циклопическая рогатая тварь выбралась из подворотни, явно намереваясь пересечь улицу, до краев забитую транспортом. Бесформенные пятна чернели, поспешно расползались в стороны, словно ожидали появление какого-то особенно опасного зверя.
Бережно положив очки на бетонную плиту, Виталька до хруста придавил оправу подошвой ботинка и, внезапно решившись, ударил каблуком по стеклам.