Аннотация: Старая учительница встречается с бывшим учеником. Далее происходит неожиданное, страшное...
Гера
- Нина Ивановна!
Женщина, сидящая на скамейке, подняла голову и удивленно посмотрела на стоящего перед ней незнакомого молодого человека. Здесь, в огромном городе, куда она приехала на электричке походить по музеям, у нее не было и десятка знакомых. Устав от впечатлений, Нина Ивановна присела на скамейку в одном из скверов. Настроение было превосходное, день чудесный, солнечный, - вот только проголодалась, но и это не проблема - в сумке лежали бутерброды с ее любимой ветчиной. Их-то и доставала Нина Ивановна, когда ее окликнули.
- Это вы? Я не ошибся?
Женщина вглядывалась в лицо молодого человека, но не узнавала его. Она догадывалась, что, скорее всего, это ее бывший ученик. Но кто?
--
Не узнаете? Неужели я так изменился?
--
Нет, что-то не припоминаю,... нет...
--
Да я же Гуркин!
--
Гера! - сразу вспомнила пожилая учительница его имя. - Да тебя совсем не узнать. А где... Ты же очки носил.
--
Операцию сделали. Теперь хорошо вижу.
Нина Ивановна понемногу узнавала в рослом стройном молодом человеке того Гуркина с редким именем Герман, который был ее учеником лет пятнадцать назад в сибирском промышленном городе.
--
Нина Ивановна! Вы еще долго здесь будете? Подождете меня? Мне по делу надо вот в этот офис. - Он показал на стоящий справа серый четырехэтажный особняк со сверкающими зеркальными окнами. - У меня время назначено. Я быстро.
--
Конечно, подожду. Конечно!
Герман зашагал к офису. Открывая дверь, он оглянулся на Нину Ивановну и улыбнулся. Учительница закивала ему головой.
Тогда в школе это был щуплый, стеснительный очкарик, похожий на Знайку из сказки Носова. Гера всегда был отличником, тружеником, выручкой на контрольных работах.
У Геры не было насмешливой снисходительности, как у некоторых отличников, осознающих свое интеллектуальное превосходство. Наоборот, Гера чувствовал себя обделенным. Небольшого роста, узкоплечий мальчик терпел насмешки от одноклассников, когда на уроке физкультуры его вызывали к турнику или шведской стенке. Это был единственный предмет, по которому у него не было пятерки. В буфете Геру часто оттесняли назад или пристраивались к нему целой группой: " Мы за ним занимали!"
В начальной школе он был самым заметным в классе. Учительница ставила Геру в пример другим. Родители старались подружить с ним своих чад, просили посадить за одну парту. Но те предпочитали дружить с подвижными ребятами, выносливыми и ловкими в уличной игре. Геру в эти игры принимали неохотно: "С тобой вечно проигрываешь!"
В средних классах, где среди мальчишек сила ценится больше, чем знания, Гера как-то потерялся. Все привыкли, что он вечный отличник. Водился Гера с такими же, как он, тихонями. Они обменивались марками, книгами, во время перемен тихо разговаривали. Иногда Гуркин удивлял всех прекрасно подготовленными докладами. Каждый учитель предсказывал ему большую будущность именно по своему предмету. Но, когда Гуркин начал изучать физику, опытный преподаватель сказал с твердой уверенностью: " Это мой кадр". Гера не возражал. Он давно уже интересовался физикой.
Дома было полно научных книг - мать Светлана Васильевна не жалела денег на образование сына. Он поглощал книги одну за другой, удивительно быстро все запоминая.
Мальчик с нетерпением ждал, когда начнется физика. Она началась довольно
скучно, но начал заниматься с ним по особой программе. Результат не замедлил сказаться: Гера неизменно побеждал на всех олимпиадах: школьных, городских, областных. Он чуть было не поехал в столицу, но по каким-то соображениям туда отправили другого мальчика из областного центра. Гера не обиделся: он был равнодушен к славе, а учителя долго возмущались.
Одноклассники стали гордиться Герой и оберегать его. Самые умные девчонки подружились с Германом. Они старались оградить его от насмешек и нападений шутников и силачей из других классов. Рослые девочки не понимали, что унижают этим мальчишку. Гера не был трусом - никогда не убегал от нападающих, он просто стоял, упрямо сжав зубы и уворачиваясь от ударов. Часто он приходил домой с разбитыми очками, но никогда не жаловался матери. Она, конечно, догадывалась, где " упал и ударился" сын. Нина Ивановна посоветовала ей устроить Германа в какую-нибудь спортивную секцию. " Я пробовала", - сказала Светлана Васильевна, - не берут - данных нет, да и когда - у него же физика".
- Тогда дома пусть занимается, иначе ему трудно будет. Ведь и для науки потребуются здоровье и выносливость. Я поговорю с ним.
Мать послушалась, купила сыну гантели и другие спортивные приспособления.
Через несколько месяцев он уже мог несколько раз подтянуться и отжаться. Каждое утро мать и сын Гуркины бегали по школьному стадиону. В июне Светлана Васильевна с трудом устроила сына в спортивный лагерь.
К концу лета Гера подрос и окреп, выглядел бодрым и уверенным в себе. Его больше не дразнили дистрофиком, и в девятом классе он, наконец, сумел заработать пятерку по физкультуре.
Гуркин стал ходить на школьные дискотеки и без стеснения выходил танцевать. Пребывание в спортивном лагере помогло ему избавится от своих комплексов. Танцевал Гера довольно ловко, с ним было весело. Девчонки быстро оценили эти достижения и охотно общались с ним. Они впервые заметили, что Гуркин, оказывается, симпатичный парень. Раньше все видели только очки на бледном лице.
У Гуркина появились друзья из других школ, - он стал ходить в городской клуб старшеклассников.
Однажды Нина Ивановна предложила в анкете вопрос: с кем бы ты хотел сидеть за партой. Большинство девочек и многие мальчики выбрали Германа.
Это было удивительно: всего год назад никто из них не соглашался быть его соседом - " с ним скучно". Учительница рассудила справедливо: посадила его одного.
После Нового года в класс пришла новая ученица. Когда она появилась впервые, Нины Ивановны не было - она пришла к третьему уроку. Девочка села на свободное место рядом с Герой. Он не возражал. Новенькая была заметной: большие голубые глаза, румянец, толстая золотистая коса. Сидела она спокойно, казалось, ее не волновало особое положение. Конечно, все старались разглядеть новенькую - одни украдкой, другие прямо и бесцеремонно. На вопросы учителей она отвечала просто и ясно. Герман предложил ей свои учебники и сопровождал на следующий урок. В своем кабинете Нина Ивановна задумалась: "Куда бы тебя посадить?" - спросила она девочку.
--
Можно, я останусь там, где сижу?
--
Хорошо, - согласилась классная руководительница, но подумала, как к этому отнесутся девчонки.
С девчонками новенькая - ее звали Лена - наладила контакт в тот же день на уроке физкультуры. Из школы она вышла в сопровождении трех одноклассниц, которые, как оказалось, жили в одном доме с ней.
Лена была сильной ученицей: училась легко, умела красиво и убедительно говорить, обладала лидерскими способностями и вскоре стала правой рукой Нины Ивановны. Лене удавались все дела, где нужна была выдумка. Она взялась поставить спектакль к школьному конкурсу. " У меня есть такой опыт", - сказала она, и все сразу поверили. Главным героем Лена назначила Германа. Не обидела она и всех желающих. На репетициях Нина Ивановна удивлялась, как умело Лена обращается с ребятами. Они слушались ее беспрекословно. " Может, будущий режиссер", - подумала учительница. Позднее она спросила девочку, не хочет ли она поступить в театральный.
--
Нет, пока не думаю. Просто мне нравится ставить спектакли.
В конкурсе они заняли первое место. Гуркин играл блестяще. Роль была комедийная, и битком набитый школьный зал покатывался от смеха. " Ну, ваш Герман на все руки мастер?" - восхищались коллеги Нины Ивановны. Мать Геры беспокоилась, что репетиции отвлекают его от физики - сын в это время учился в заочной физико- математической школе. " Приходите посмотреть", - пригласила ее классная руководительница, - " не узнаете своего Германа".
И Светлана Васильевна с удивлением и гордостью открыла еще один талант у своего одаренного сына.
Лена и Герман стали почти неразлучны. Одноклассницы смирились с его выбором - Лена была для них большим авторитетом. Она как-то умудрялась не вызывать зависть.
Весной на школьном вечере случилось происшествие, в котором Гуркин показал себя с неожиданной стороны. Как всегда, в школу просочились незваные гости. Вели они себя спокойно, и дежурные учителя решили пока не трогать их. Но позже " гости", видимо украдкой выпили и стали намного развязней. Нина Ивановна не видела, с чего все началось. В учительскую, куда она зашла позвонить, прибежали девчонки:
--
Там Геру собираются бить! - Нина Ивановна выбежала с ними в коридор. Около туалета собралась довольно большая толпа. Гера стоял в углу. Почему-то он был без очков. Перед ним размахивал руками один из "гостей". Гуркин молчал. Зато разгоряченный парень и его приятели упражнялись вовсю:
--
Размажу по стенке! Раздавлю, филин очкастый!
Нина Ивановна издалека закричала:
- Прекратите сейчас же! - Но это только ускорило развязку. Парень, который был на вид значительно сильнее Гуркина, замахнулся на него. Гера подставил руку и оттолкнул нападающего. Тот снова ринулся на него - Гера быстро отскочил в сторону, и парень уткнулся в стену. Видно было, что он пьян. Дальше случилось невероятное: Гуркин ударил парня в живот - тот согнулся, и Гера, схватив его рукой за голову, толкнул так, что противник отлетел на несколько шагов и упал. Все ахнули. Парень полежал несколько секунд, потом поднял голову:
- Ну, все. Закопаю. - Он встал и вытащил из кармана нож. Девчонки завизжали. Нина Ивановна истерически закричала: " Стой!" - и бросилась к парню. Тот оглянулся на нее. В этот момент Гера выбил у парня нож. Кто-то из ребят быстро подобрал его. " Отдай!" - зарычал парень, но сделать он ничего больше не смог. Рядом с побледневшим Герой уже стояли старшеклассники. Они схватили парня за руки и отвели в сторону. Тот рвался, угрожал, приятели пытались отбить его, но они тоже были пьяными, их оттолкнули. Кто-то закричал:
- Милиция приехала! - Парень дернулся, но его крепко держали. По коридору уже шли два сотрудника. Оказывается, завуч, узнав о драке, тут же позвонила в милицию, а патрульная машина оказалась недалеко от школы. Хулигана увели в учительскую. Его спутники скрылись. Девчонки рассказали, как все произошло. Этот парень стал приставать к Лене, а Гуркин сказал:
- Оставь ее в покое. - Парень сорвал с него очки и растоптал их, потом нагло предложил:
- Выйдем? - Гера молча вышел из актового зала. Лена схватила наглеца за руку: " Куда ты его? Не трогай!" - Тот усмехнулся: " Пошла ты к..." - и оттолкнул девочку - она чуть не упала. Лена заплакала, а девчонки побежали искать Нину Ивановну.
Выяснилось, что парень этот давно был известен милиции, он уже побывал в детской колонии. Многие ребята знали его кличку " Кот" и старались не переходить ему дорогу. Старые учителя говорили, что он когда-то учился в этой школе в начальных классах, потом уехал в другой город и, вернувшись, стал захаживать в " родную школу", где занимался вымогательством денег у младших ребятишек. Хитрый "Кот" проделывал это чужими руками - с ним постоянно находилась его свита из таких же недоучек, как он сам.
Нина Ивановна слышала о нем, но видела впервые. Перед милицией " Кот" притих, понимая, что ему грозит. Он пытался объяснить, что не поделили девчонку - дело обычное. Но тут Нина Ивановна решительно вмешалась:
--
А нож? Это как понимать?
Сотрудники сразу посерьезнели:
--
Какой нож?
--
А вот...ребята, кто подобрал нож? - Один из приятелей Геры подал небольшой, остро заточенный нож.
--
Не мой это нож! Пацан где-то взял! Сейчас все на меня повесите! - "Кот" начал впадать в истерику.
--
Неправда! Я свидетель, - сказала Нина Ивановна, - и все видели у тебя в руке этот нож.
--
Ну, все, Черных, с тобой все понятно. - Милиционер поднялся, - поехали. Свидетелей мы вызовем.
Гуркин в это время не проронил ни слова. После того, как все кончилось, он подошел к классной руководительнице и тихо попросил: " Нина Ивановна, пожалуйста, маме не говорите..."
Одноклассники толпой проводили его и Лену до дома, боясь, что на улице их могут поджидать приятели " Кота"
Парня этого осудили, и компания его притихла.
Матери Германа учительница ничего не сказала, но та все равно обо всем узнала, и, как ее не успокаивала Нина Ивановна, что сыну больше ничего не грозит, в глазах у Светланы Васильевны постоянно была тревога.
Да, для матери Герман был единственной поддержкой, ее светлой надеждой. Отец Геры, летчик-испытатель погиб, когда мальчику было пять лет. Именно он назвал сына Германом в честь своего друга, с которым учился в летном училище - будущего космонавта.
Летом Герман снова отправился в спортивный лагерь. Накануне отъезда вечером он прогуливался с Леной на школьном дворе. Нина Ивановна видела их из окна - она жила рядом со школой. Ей подумалось, что ребятам, наверно, трудно расстаться, ведь они так привыкли быть вместе. Отношения у них были нежные, трогательные. Лена опекала Геру: водила его кормить в столовую или к себе домой, следила, чтобы рассеянный ее друг надел в мороз теплый шарф. Она связала для его бесценной головы модную шапку, а варежки, которые он часто терял, пришила к рукавам. Мать Геры иногда называла ее будущей невесткой. Лене это нравилось, и ее родители были довольны их дружбой. И вот впервые такая долгая разлука - почти на все лето. Наутро Лена провожала Геру. Она стояла у автобуса, ревниво поглядывая на бойких девочек-спортсменок, которые явно симпатизировали Герману. Но он сразу отмел ее подозрения, шепнув: " Это они завидуют, что ты такая красивая".
Лена поехала к бабушке в соседнюю область.
В конце августа Нина Ивановна вернулась из отпуска. Прибежали ее девчонки - готовить класс. Пришла и Лена. Нина Ивановна спросила:
--
А где Герман? Он приехал?
--
Приехал, - ответила Лена и больше ничего не сказала. Она ушла домой раньше других.
--
Что-то у нас Лена притихла, - заметила учительница, - они с Герой не поссорились? - Девочки ответили, что они этого не знают, но Гера с Леной не встречаются.
На следующий день Лена пришла рано и ждала у кабинета. Это было неспроста. " Хочет поговорить", - догадалась Нина Ивановна. И действительно Лена начала с вопроса:
--
Нина Ивановна, вы знаете, что мы с Герой больше не встречаемся?
--
Поссорились?
--
Да нет... - Лена замялась, помолчала немного, потом решилась:
--
Вот бывает же так - встречается девчонка с парнем, а потом она знакомится с другим, и он ей очень нравится...
--
И что?
--
А к тому, к первому, просто дружеское чувство сохранилось, а он не хочет так. Или по-прежнему или совсем никак.
--
А, может быть, он эту девочку по-настоящему любит?
--
Мне тоже так кажется, но, что же мне делать? Я ведь Игоря тоже по-настоящему... - это совсем по-другому. Вы понимаете?
--
Кто он?
--
Вы же знаете, я к бабушке ездила на каникулы и там встретила Игоря. Он курсант военного училища. Уже на последнем курсе. У него ко мне все очень-очень серьезно. Вот я только неделю дома, а уже два письма от него получила.
Нина Ивановна молча слушала. Она представила, что сейчас творится с Германом. " Боже мой! Что же будет? Казалось, у них все так прочно, такое чистое чувство". - Она вздохнула.
--
Вы меня осуждаете? Но я не могу иначе! Не могу, понимаете?
Нина Ивановна кивнула головой.
--
А он не понимает! Может, вы с ним поговорите?
--
Думаю, это бесполезно. Он слишком гордый, чтобы принимать соболезнования. Лена тихо произнесла:
--
Ну что же, придется ему это пережить, - видно было, как дрожали ее губы - вот-вот расплачется, - мне очень жалко, что так случилось. Вы верите мне?
--
Конечно.
--
Может, мне в другую школу перейти?
--
Подожди, Лена, не торопись. Думаю, он сумеет с этим справится.
--
Вам так кажется?
--
Надеюсь.
Лена ушла невеселая.
К концу рабочего дня, когда Нина Ивановна собиралась уходить, в класс вошли Гуркины.
" Ну вот - у меня сегодня приемный день", - подумала учительница, и у нее заныло сердце.
--
Нина Ивановна, не знаю, как вам и сказать, - начала Светлана Васильевна.
--
Говорите сразу, я, кажется, догадываюсь.
--
Вот решили, что Гере нужно ехать в Новосибирск в физико-математи- ческую школу при университете. Вы же понимаете - у него одна дорога. Заочно - это все-таки не то.
--
Конечно, я понимаю.
--
Его давно туда приглашают.
--
А ты, Гера, что думаешь? Не жалко отсюда уезжать?
--
Надо ехать. Все равно я там же дальше учиться буду в университете.
Нина Ивановна чувствовала, что теряет очень важную часть своей жизни. Герман всегда был ее любимым учеником. Когда в классе есть такие ученики - умные, эрудированные, учитель старается быть на высоте, тщательно готовится к урокам, он должен ответить на их вопросы, иметь смелость сознаться, что чего-то пока не знает. У Германа было чему поучиться. Нина Ивановна с удовольствием пополняла свои знания во время его докладов на классных часах.
--
Ну, что же... мне очень жаль. И всем будет жаль. Но, когда-то все равно надо будет расставаться. - Нина Ивановна старалась скрыть волнение. - Писать- то будешь?
Герман немного оживился:
--
Конечно, обязательно.
Мать и сын ушли, а Нина Ивановна еще посидела в классе. Потом зачем-то еще раз полила цветы. " Они все правильно сделали", - решила она, - " это, конечно, выход. Нет, иначе он не мог. Как говорится: " С глаз долой - из сердца вон". А каким Герман стал красивым! Эх, Лена, Лена..."
Гуркин уехал. Сначала он жил в общежитии, потом и мать перебралась к нему - обменяла квартиру. В классе без него долго было как-то пусто. Лена замкнулась, вокруг нее возник холодок: девчонки не могли ей простить предательства - так они называли ее поступок. Она перестала заниматься классными делами, подружилась с девочками из соседней школы. Нина Ивановна однажды спросила ее:
--
Как у тебя с Игорем? Пишет?
--
Да, очень часто. - Она не стала откровенничать.
--
Ну и хорошо. Может быть, это твоя судьба.
Гуркин, как и обещал, писал своей учительнице - правда, очень коротко. Поздравления к каждому празднику она получала регулярно. Они были подписаны: семья Гуркиных. Так продолжалось более двух лет. Из посланий Гуркиных Нина Ивановна узнала, что Герман окончил школу с золотой медалью и поступил в столичный физтех. Мать переехала поближе к нему в Подмосковье. Письма приходили все реже, в большинстве написанные Светланой Васильевной. " Конечно, он сейчас занят - учеба в таком ВУЗе это очень серьезно. Новые друзья, возможно, появилась девушка", - думала Нина Ивановна без всякой обиды. Правда, она, может быть, сама виновата в том, что Гера перестал писать. В одном из писем она написала о Лене. Раньше Нина Ивановна никогда не упоминала о бывшей подруге Германа. А тут решила сообщить, что Лена вышла замуж за того самого Игоря. Она поступила в институт иностранных языков в том городе, где служил Игорь. Никто не ожидал от Лены такого скорого замужества. Это произошло, когда она училась на первом курсе сразу после восемнадцатилетия.
Нина Ивановна подумала, что Гере об этом уже можно сказать. Если он еще думает о ней, это событие лишит его надежды - он успокоится. А, если забыл - примет известие равнодушно.
На это письмо Гера не ответил. Светлана Васильевна продолжала переписываться с учительницей. От сына она передавала приветы.
Однажды на вечере встречи выпускников к Нине Ивановне подошел ее бывший ученик, теперь московский студент. Он учился там же, где и Герман. Они разговорились, и, конечно, речь зашла о Гере.
--
Он делает серьезные заявки. Его собираются оставить в аспирантуре. Сам (студент назвал фамилию известного ученого) ему покровительствует.
--
Он не женился?
--
Да, что вы! Разве ему до этого? У Геры в голове только физика.
--
Ну, конечно же! - согласилась Нина Ивановна, - он всегда был таким. Передай ему от всех нас большой привет. Я очень рада за него.
Все это Нина Ивановна вспомнила, удобно устроившись на скамейке и с удовольствием закусывая бутербродами. С левой стороны сквера скрипнули тормоза. Женщина оглянулась туда. Из машины вылезли два парня, подошли и уселись рядом. Сначала они сидели молча, потом один стал материться, второй тихо успокаивать его. Старая учительница не выносила нецензурщины и не уважала матерящихся людей. Она строго на них взглянула. Тот, который ругался, был крупный, коротко стриженый с очень светлыми волосами, почти альбинос. Лицо веснушчатое, безбровое, с широкими челюстями. Глаза неопределенно- светлого цвета. На волосатой руке большая татуировка. " Ясно - сидел", - поняла Нина Ивановна. Второй - полная противоположность: худой, смуглый, с длинными волосами, собранными сзади в пучок. " Ну и неприятные типы", - женщина хотела встать, но парни, которым явно не понравилось пристальное к ним внимание, сами встали и отошли за кусты. Теперь их не было видно. Нина Ивановна успокоилась. Потом мысли ее снова вернулись к незнакомцам. Она вспомнила лицо белобрысого: " Где-то я его видела...." - На душе почему-то стало тревожно. Она старательно выискивала в памяти это лицо. В школе у Нины Ивановны было такое правило: чтобы быстрее запомнить ребят из незнакомого класса, она внимательно, по очереди каждого разглядывала и выделяла самое характерное: глаза, нос, уши, волосы, родинки. По привычке женщина рассмотрела и парней, усевшихся рядом. Она хорошо натренировала свою зрительную память. И вот сейчас эта память подсказывала ей, что она встречала раньше этого типа. Осталось вспомнить, где.
Герман все не выходил. " Чем он сейчас занимается?" - думала Нина Ивановна. Мать писала, что Герман учился в аспирантуре, но не окончил ее, работает в какой-то фирме. Физики, как оказалось, сейчас в нашей изменившейся стране никому не нужны. Не то время. Нина Ивановна знала об этом не понаслышке. Ее сын, тоже окончивший престижный московский институт и невостребованный по специальности, остался в столице и работал в торговой фирме вместе со своими однокашниками. Конечно, такая солидная подготовка помогала им быстро ориентироваться - дела фирмы шли успешно. Нина Ивановна с мужем переехали поближе к Москве в небольшой город.
" Надо бы съездить к его матери, ведь недалеко. Конечно, съезжу", - решила женщина.
Гера очень любил свою мать - стройную, моложавую блондинку с большими грустными карими глазами, которые сын унаследовал от нее. Девчонки всегда завидовали длинным Гериным ресницам. Гуркин был, пожалуй, единственным в школе подростком, который мог пройти с матерью под руку, не стесняясь и не обращая внимания на насмешки мальчишек, хотя маменькиным сынком его никто не называл. Да, между ними была такая близость, которой могли позавидовать в любой семье. Гера оберегал мать от всяких неприятностей, о многом она так и не узнала. Эта умная, обаятельная женщина не вышла больше замуж. Нине Ивановне она очень нравилась, они понимали друг друга.
Парни, стоящие за кустами, тихо разговаривали. " Что они не уходят? Ждут кого-нибудь?" Запищал мобильный телефон. " Это у них", - прислушалась Нина Ивановна. Голос длинноносого парня сказал: " Он выходит".
" Кто выходит, откуда?" - пронеслось в голове у женщины. Она встала и увидела, что незнакомцы отвернулись от дорожки. Лица их напряглись. " Что это они?" подумала Нина Ивановна.
Из сверкающей двери вышел Герман и, улыбаясь, направился в сквер. " А улыбка все та же - открытая и обаятельная", - успела подумать учительница.
Дальнейшее произошло в считанные секунды. Когда Гера поравнялся с парнями, один из них быстро шагнул к нему, вынимая что-то из кармана. Женщина увидела, что это - ужас сковал ее. Она закричала: " Гера!" Почти одновременно с криком раздался хлопок. Гера с удивлением взглянул на стрелявшего и начал валиться на землю в сторону кустов. Кто-то еще закричал: " Гера!" - с другой стороны сквера от стоящего у тротуара автомобиля бросился к Герману высокий молодой человек. Белобрысый уже бежал мимо скамейки. И тут Нина Ивановна сделала то, чего никак от себя не ожидала: она подставила парню подножку. Он растянулся во весь рост, и сразу же его схватил подоспевший спутник Геры, видимо его друг. Он ловко заломил парню руку и вырвал у него пистолет. Тот мотал головой и матерился, злобно, визгливо.
Нина Ивановна была уже около Геры. Только сейчас она поняла, что значит выражение " белый, как полотно". Его лицо было именно таким, даже губы. Он пытался улыбнуться и тихо проговорил: "Костя..." Глаза его смотрели в сторону друга. Костя мигом оказался рядом, передав скрученного парня охранникам, которые выскочили из офиса. И тут Нина Ивановна вспомнила: " А второй?"
Костя быстро взглянул на нее. Женщина посмотрела вокруг, и обостренное чутье подсказало ей: " Там!"
Второй парень возился у машины, пытаясь открыть дверцу - у него не получалось, вероятно, с испуга. Костя без слов кинулся к нему. Бежал он очень быстро. " Разрядник", - некстати подумала учительница. " Успеет".
Гера застонал и закрыл глаза. " Гера, миленький, ну, что ты - потерпи. Сейчас скорая приедет". - Слезы бежали по щекам, женщина не могла их вытереть - руками она поддерживала голову раненого. Герман вдруг сказал: " Это кот".
--
Бредит он, что ли, - послышалось из толпы.
--
Какой кот, Гера? - потерянным голосом спросила Нина Ивановна, - какой... - она все поняла. Она вспомнила, где встречала белобрысого. Боже мой! Столько лет! - эти слова она простонала вслух.
Подъехала скорая помощь. Нину Ивановну оттеснили. Геру окружили белые халаты.
Прибывший милицейский наряд принял стрелявшего. Костя, тяжело дыша, притащил к ним второго парня и отдал пистолет: " Вот у него забрал", - кивнул он на белобрысого.
--
Да не мой это ствол! - завизжал преступник. - Докажите! В первый раз вижу. Он сам и стрелял!
--
Заткнись, мразь, - сквозь зубы произнес Костя.
--
В первый раз был нож, а теперь пистолет! - с возмущением сказала Нина Ивановна, - никак не уймется.
--
Вы о чем? - спроси лейтенант.
--
Я все видела и негодяя этого знаю. - Парень вскинул голову и уставился на нее, но, видимо, не узнав, выругался:
--
Кто ты такая? Знает она! Пошла на ....! - Костя дернулся к нему, но его не допустили. Парней повели к милицейской машине. " Вы поедете с нами", - обратился старший группы к Нине Ивановне и Косте. " Конечно. Мы на своей машине за вами". " Хорошо", - согласился лейтенант, он назвал адрес отделения.
Германа уложили на носилки и понесли. " Я сейчас", - сказал Костя. Он догнал носилки, заговорил с врачом, проводил их до машины. Нина Ивановна на ватных ногах дошла до скамейки и села.
" Поехали", - сказал вернувшийся Костя. Он помог ей подняться и, держа под руку, довел до автомобиля.
--
Вы ему кто? - уже в машине спросил он.
--
Учительница. - Костя кивнул, как будто подтвердил: " Я так и думал". За всю дорогу он не сказал ни одного слова.
Они сидели в вестибюле больницы. Нина Ивановна никак не могла успокоиться. Она часто вставала и ходила вдоль окон. Костя, сразу же по приезде куда-то позвонил и теперь сидел неподвижно, выставив ноги и откинувшись назад. Когда Нина Ивановна в очередной раз села рядом, он сказал:
--
Не волнуйтесь так, он справится. - Затем спросил:
--
А где вы вместе жили?
--
В Сибири, он у меня в классе был. И его маму я хорошо знаю. - Она впервые за все это ужасное время подумала о матери.
--
Ой! - простонала она, - надо же сообщить... маме его.
--
Подождите, он сам решит.
--
Но, как же...
Внезапная слабость прижала ее к стулу. Костя обратился к проходившей мимо девушке в белом халате - он что-то тихо сказал. Девушка быстро пошла по коридору и вскоре вернулась:
--
Вот выпейте. - Она подала Нине Ивановне стаканчик с лекарством. - И не волнуйтесь - его наш лучший хирург оперирует.
Нина Ивановна долго сидела молча, потом почему-то сказала:
--
А ведь Гера мой любимый ученик.
Костя улыбнулся, но ничего не ответил.
--
А вы, Костя давно его знаете?
--
Пять лет.
--
Что же произошло? Вы понимаете?
Он пожал плечами: " Разберемся". Нина Ивановна продолжила взволнованно:
--
Не может быть, чтобы он мстил за тот случай в школе, это так давно было. - Она вкратце рассказала о случае на вечере, когда этот парень - "Кот" напал на Геру с ножом.
Костя подумал. " Вряд ли. Судя по всему, он не узнал Геру", - уверенно сказал он
--
Но, почему же... И, как он оказался в Москве?
--
Здесь легче спрятаться. Я думаю, это заказ. У нас есть конкуренты. А Герман мозг нашей фирмы.
--
И, что же будет дальше?
--
А ничего. Эти двое обязательно расколются и выдадут заказчика. Я догадываюсь, кто это.
--
А вдруг он скроется.
--
Нет. Мы приняли меры.
--
Такие же, как у них?
--
Зачем так? Мы законно. - И, посчитав, что он сказал достаточно много, Костя замолчал.
Наконец, им сообщили, что операция прошла успешно, Герман в палате.
--
А можно к нему?
--
Нет, сейчас нельзя.
Костя отошел с врачом в сторону.
- Хорошо. Но вам придется подождать. - Костя снова позвонил. Он говорил очень тихо, Нина Ивановна не расслышала. Потом он уселся на тот же стул.
Теперь ждать стало легче. Нина Ивановна отошла к окну. Во дворе прогуливались ходячие больные, кормили крошками голубей и воробьев. Посетители оживленно разговаривали с пациентами, пришедшие с ними дети гонялись друг за другом и за голубями.
Вышла медсестра.
--
Кто здесь к Гуркину?
Им дали халаты.
--
Только минуту.
Гера смотрел прямо на них, когда они вошли в палату. Лицо его сильно осунулось, губы пытались улыбнуться.
Костя молча пожал ему руку. Гера начал что-то говорить. Оба посетителя замерли. Нина Ивановна наклонилась к нему.
--
Нина Ивановна..., - прошептал Гера. Она нагнулась ниже.