На этот раз охота прошла через его поле. Пауло кричал, как сумасшедший, бросаясь под копыта лошадей. Всадников это только рассмешило, один даже осадил коня, гарцуя и вытаптывая ростки. Тогда Пауло не выдержал. Лицо его исказила гримаса, когда пальцы словно сами собой сомкнулись на костяной рукояти. Он никогда не промахивался, он мог сбить ножом вишенку с черенка. Всадник, словно дразня, встал против солнца. Один бросок.
Пауло сделал шаг, занося руку. И тут случилось чудо: сработал капкан, им самим поставленный в страхе и ожидании этого дня, дня, когда охотники свернут на его поле. Деревянный дрын ударил хозяина в бок и вошел глубоко под ребра. Пауло замер: на боку расплывалось кровавое пятно, неотличимое от пятен пота и грязи на мешковатой рубахе. "Бог, он все видит..."
Всадник мешкал, не уезжал. Вдруг запустил руку в сумку и швырнул на землю горсть монет.
"Умираю",- думал Пауло. - "Обидно так: все зря. Хоть отомщу..."
Один бросок.
И тут он увидел, что за деньги оказались у него под ногами.
Золотые луидоры.
"Пять луидоров возместят погубленный урожай. Один - долг кузнецу. Еще один - починить матери флигель. Хватит с лихвой".
Пальцы его еще сжимали рукоять. Всадник тронул коня.
"Два луидора - откупиться от службы. Один - свадебное платье Хелене. И еще один..."
Всадник выбивал столбы пыли уже где-то за дорогой.