Валерка выбрался на улицу не совсем законным путем, а если уж начистоту - то и совсем даже незаконным: через окно. А что делать, если сегодня обещали метеорный поток во всей красе, а бабушка не пускает посмотреть?
Про метеорный поток Валерка слышал от отца, который работал в метеорологическом центре. Валерка долго считал, что метеоролог - это тот, кто изучает метеориты, но папа объяснил ему, что метеорологи изучают погоду, а метеоритами занимаются астрономы. Валерка огорчился, но потом решил, что погода - это тоже здорово. Папа всегда знал, надо брать зонтик, или нет, и какую одежду сегодня надеть. И приносил с работы всякие интересные новости - вот как про сегодняшний звездопад. Он сказал, что метеорологам тоже надо знать такие вещи, потому что метеорные потоки могут влиять на погоду.
Но бабушке про звездопад объяснять бесполезно. У нее все время одно и то же: "Простудишься! Август на дворе, ночи уже холодные... Сиди дома. Мать с отцом пускай разрешают, что хотят, а сегодня никуда не пойдешь." Надо же, как не повезло... Если бы папе не выпало сегодня ночное дежурство, а мама не уехала в командировку, он был бы сейчас дома. И уж родителей-то обязательно бы уговорил пойти посмотреть на поток Персеид.
Валерке нравилось представлять, из какой дали прилетели метеориты, как они летели тысячи лет сквозь черноту космоса... только для того, чтобы кто-то на Земле увидел падающую звезду и загадал что-нибудь очень-очень важное. А может, у метеоритов такая мечта - стать падающей звездой и чьим-то сбывшимся желанием? И они летели и мечтали долго-долго - от самого созвездия Персея до Земли... Надо спросить папу, сколько это? Наверное, много. Тут уже не тысячами лет пахнет...
И вот бабушка не пускает его ночью на улицу. Ну, и что остается человеку, кроме пути через окно, благо в деревянном бабушкином доме до земли невысоко, и можно будет без проблем залезть обратно?
Рядом с конурой заворочался во сне старый пес Тихон - здоровенный кудлатый кобель "дворянской" породы. Он был стар и глух, но каким-то образом всегда чувствовал, что во дворе находятся люди. Да еще и ухитрялся отличить своих от чужих даже в темноте. По случаю теплой погоды Тихон не полез спать в конуру, и пройти мимо него незамеченным шансов не было. Это не беда... только вот что случится раньше: узнает его Тихон, или успеет гавкнуть?
- Тишка, Тихон... - еле слышно позвал Валерка и присел на корточки, протянув руку ладонью вверх. - Не ворчи, иди сюда, Тихоня...
Пес лениво поднялся и побрел к мальчику, слегка покачивая лохматым хвостом. Валерка погладил лобастую голову, потрепал густую, щедро украшенную репьями шерсть и шепотом спросил:
- Пойдешь со мной гулять? На звездопад поглядим, а, Тишка?
Вместо ответа пес улегся у ног мальчика и глубоко, совсем как человек, вздохнул.
- Понятно... Ну, спи, а я пошел.
Валерка еще раз погладил пса и крадучись направился к калитке - следующему препятствию на трудном пути к свободе. Калитка была старой и страшно скрипучей. Валерка любил на ней кататься. Цепляешься за верх, повисаешь, отталкиваешься ногой от столба - и едешь себе. Здорово, только бабушка ругается, говорит, так совсем калитку поломать можно. А то и забор свалить, он тоже старый... А разве Валерка их сломает, когда они даже тетю Аню, в которой, наверное, сто кило весу, выдерживают! Небось, бабушка замечаний не делает, когда тетя Аня, облокотившись на калитку, по два часа болтает. Что по сравнению с ней Валерка... А как ругаться - так всегда Валерка виноват. Однако из-за него ли, из-за тети Ани ли, а может, из-за старости, - но скрипела старая калитка на редкость громко и противно. Что в данном случае составляло определенную проблему.
Валерка откинул щеколду и начал медленно-медленно открывать створку. Все было уже давно отработано, однако пару раз, не утерпев, он поддавался желанию поскорее выскользнуть со двора... и попадался, когда калитка издавала резкий, как крик чайки, скрип. Бабушка спала чутко и, разумеется, тут же ловила Валерку на месте преступления.
Но сегодня все обошлось. Отцепив с ремня пристегнутые к нему сандалии, Валерка обулся и, слегка пригнувшись, чтобы невысокий штакетник укрыл его, - на всякий случай, - от бабушкиных глаз, побежал на луг.
Луг был совсем недалеко, потому что бабушка жила на самой окраине города, почти в деревне. По пыльным улочкам бродили куры, на пустырях и лужайках паслись козы, а соседка Ирина Васильевна даже держала корову. Бабушка рассказывала, что раньше, еще до рождения Валерки, тут было село Заречье. Потом город рос и рос, и в один прекрасный день многоэтажные дома подошли вплотную к грядкам и заборам Заречья. Подошли - и остановились. Так и стоит с тех пор Заречье: с одной стороны - город, с другой - пойменные луга, лес и все, что положено хорошей деревне.
Улица кончилась и Валерка, уже не скрываясь, весело шлепал сандалетами по пыльной знакомой тропинке. Ночью, правда, она выглядела совсем иначе, чем днем, но Валеркины ноги, помнящие каждую выбоинку и ямку на ней, несли его вперед быстро и уверенно.
На лугу было темно и тихо. Остановившись, Валерка перевел дыхание и, подняв голову, стал всматриваться в ночное небо. Звезд было много, крупных, августовских, но падать они явно не собирались. Постояв с минуту, Валерка разочарованно вздохнул. Он-то считал, что звездопад - это совсем как дождь, только из звезд... Похоже, на самом деле, ничего особо интересного не будет.
Но, вместо того, чтобы повернуться и уйти, Валерка продолжал упорно обшаривать взглядом небосвод. Ну не может быть, чтоб ни одной падающей звездочки не появилось! На худой конец, хоть спутник... не зря же шел!
Краем глаза мальчик заметил среди неподвижных звезд какое-то движение, резко повернул голову и на какую-то долю секунды увидел яркую светлую черту. Есть! Она, Персеида! Воспрянув духом, Валерка уселся на вытоптанную футболистами траву и с утроенным вниманием продолжил наблюдение.
Еще одна... Прошла минута. Еще... и еще! Метеориты падали, конечно, не как дождинки, а намного реже, но все равно это был настоящий звездопад. Жалко, что папа дежурит, он обязательно бы рассказал что-нибудь интересное о звездах. Валерка мог найти Большую Медведицу, Полярную звезду и большой летний треугольник - папа показал ему их еще в прошлом году...
Яркая вспышка почти над головой привлекла внимание Валерки. "Наверное, это очень большой метеорит, - подумалось ему. - Интересно, а может он упасть мне на голову? И что тогда будет?" От этой мысли стало чуть-чуть холодно в животе и захотелось оказаться под крышей. "Когда в начале лета двоюродный брат Славка уронил мне на голову с крыши обрезок доски, было больно. И ссадина... А обрезок был совсем маленький. Метеорит - он ведь тяжелый... каменный или железный, да еще с такой высоты..."
Новая вспышка прервала его размышления. На этот раз след, прочертивший небо, был особенно длинным и вел, словно в ответ на его мысли, к Заречью. Секунду спустя Валерка уже вскочил на ноги. Если глаза его не обманули - то метеорит таки грохнулся совсем неподалеку. "Найти бы его! Настоящий метеорит - это..." Это превосходило все мечты. Однако в бочке меда имелась немаленькая ложка дегтя. Похоже было на то, что метеорит упал не куда еще, а где-то рядом с крайним огородом. И хорошо, если не в него...
Крайний огород принадлежал Михалычу, толстому, вечно недовольному и крикливому дяде лет пятидесяти. Мальчишек он ненавидел лютой ненавистью, и каждое лето посвящал неустанной борьбе с ними. Клубника, малина, яблоки сменяли друг друга, представляя собой немалый соблазн... но Михалыч был начеку. У зареченских мальчишек визит в этот огород почти заменял посвящение в рыцари, отважившийся на это ходил гоголем целую неделю, а то и больше. Правда, к славе прилагались обычно следы от крапивы, которая всегда была у Михалыча наготове... и еще скандал с родителями, к которым "героя" приводили за ухо.
Но метеорит... настоящий метеорит! С ума сойти... Валерка мотнул головой, прогоняя нехорошие предчувствия, и напрямик побежал через луг к огородам.
Забор Михалычева огорода в темноте показался ему высоченным. И так не слишком-то низкий, он нависал над мальчиком, уходя далеко вверх. Валерка вздохнул. Может, метеорит упал все-таки не в огород, а где-нибудь рядом?
Густая крапива вдохновляла на поиски не больше забора. Но... тут хотя бы можно было не опасаться Михалыча... Шипя и морщась, Валерка начал пробираться сквозь заросли вдоль забора, наклонившись и пристально вглядываясь в землю перед собой. "Как же, найдешь его в такой темноте... в метре пройдешь - не увидишь... Ерундой занялся", - услужливо шептал ему внутренний голос. Крапива больно кусала голые коленки, какие-то ветки - откуда только взялись? Михалыч, что ли, накидал? - царапались и хрустели. Валерка упрямо лез дальше.
Через полчаса бесплодных поисков, обойдя огород по периметру, Валерка однозначно понял: закон мирового свинства таки сработал. Метеорит, если он не померещился, где-то в огороде. А значит ему, Валерке, придется туда лезть. Ну... в конце-то концов, не убьет же его Михалыч? А крапивой он и сам уже настрекался больше, чем если бы его настегали... Валерка подошел к забору и попытался заглянуть в щель между досками. Темнота... ничего не видно. Значит, судьба.
Что-что, а лазать через заборы Валерка умел. Раз-два - и вот он уже сидит верхом на старых, но крепко приколоченных досках. Три - прыжок на мягкую взрыхленную землю грядок... Шмыгнув в кусты малины и затаившись, Валерка внимательно осмотрелся. Сердце стучало так, что казалось, будто его слышно за сотню метров. Кажется, пронесло. Посидев для верности еще пару минут, мальчик, пригнувшись, перебежал к помидорным грядкам. Кусты высокие, если что - укроют... к тому же, кажется, метеорит летел куда-то сюда...
Между грядками было совсем темно. Валерка поднял глаза к небу: звезды светились так же ярко, как раньше. "А интересно: они где-то там светят, - а я тут ищу кусочек оттуда... может, от такой же звезды". Валерка знал, что планеты тоже выглядят с Земли, как звезды. Только в телескоп и отличишь. Почему же нет? Здорово - камешек из совсем-совсем другого мира лежит где-то рядом... И Валерка, почти уткнувшись носом в землю, продолжил поиски.
Все же есть на свете справедливость. Потому что через несколько шагов нога Валерки скользнула в какую-то ямку, а ремешок сандалии, давно уже державшийся на честном слове, лопнул. И откуда эта яма взялась на дорожке между грядками? Тихо чертыхнувшись, Валерка запустил в нее руку, чтобы выудить свалившийся сандалет и, нащупав что-то, поднес руку с находкой поближе к глазам. На ладони лежал кусочек... кажется, камня, теплый и гладкий. Ну, не совсем гладкий, а как бы оплавленный... Неужели... все-таки нашел? Вот этот кусочек - и есть метеорит? Руки мальчика слегка дрожали.
Торопясь разглядеть свою находку, Валерка совсем забыл об осторожности и встал во весь рост между помидорами.
- Ах ты, зараза! Опять! Никакого спасу нет от хулиганья! - раздалось вдруг совсем рядом. - Так я и знал: чуть груши созреют - тут уж смотри в оба! Бандиты! Воры!
Валерка остолбенел. Михалыч... Сунув в карман камень и забыв про так и не подобранный сандалет, мальчик кинулся к спасительному забору. Совсем близко за спиной раздавалось сопение Михалыча. Быстрее! Ну, раз-два...
Но справедливость на эту ночь, похоже, кончилась. Доска, за которую уцепился мальчик, с громким треском сломалась чуть выше верхней перекладины забора, и Валерка, сжимая в руках обломок, полетел вниз. Еще треск... это футболка. Чтоб тебя, гвоздь! Вскочить Валерка не успел. Его поднял Михалыч, крепко ухватив за руку пониже локтя.
- Ну? Груш захотелось? Ходют, лазят... не сажали - не сеяли, а есть хотят! - Михалыч раздувался от праведного гнева так, что казался еще больше, чем на самом деле. - Ворюга малолетний! Колония по тебе плачет!
- Я не за грушами... - начал Валерка и осекся на полуслове. Михалыч такой жадный, ему только расскажи про метеорит: тут же отберет, чтобы попробовать продать кому-нибудь... ученым или еще кому... Надо молчать.
- Не за грушами? Ага, а я дурак, тебе поверю! Гулял ты, что ли, тут? Чей будешь? - орал Михалыч.
Валерка обреченно вздохнул.
- Ну, проверьте карманы, если хотите. Не брал я ваших груш.
- Не успел, вот и не брал! Хорошо еще, я спать не ложился: так и знал, что кто-нибудь полезет. Милиции на вас нету. Чей, спрашиваю? - вторая рука Михалыча больно сжала ухо. Деваться было некуда.
- Кудрявцев я.
- А-а-а, знаю. Тебя папка с мамкой бабке подкидывают, чтоб ты им жить не мешал. Знают, поди, что ты за фрукт! Родителей допек, теперь бабку изводишь.
Доказывать что-либо было бесполезно. Уж это-то Валерка усвоил: если взрослый считает, что он что-то знает - все. Не переубедишь, только хуже будет. А уж Михалычу...
Дорога до бабушкиного дома показалась длинной-предлинной. Михалыч орал, не переставая, ухо болело, ноги, искусанные крапивой, чесались...
- Петровна! Выходи, твоего ворюгу привел! Ишь, в огород повадились, как им медом намазано! Слышь, Петровна!
Дверь дома отворилась и бабушка в душегрейке, наброшенной поверх длинной ночной рубашки, появилась на пороге.
- Ой, Господи... Что ж ты шумишь-то так, Михалыч... я думала, пожар, или еще что... - надевая очки и приглаживая растрепавшиеся со сна седые волосы, проговорила бабушка.
- А тебе мало? Еще бы, в твой огород и лезть незачем, спишь себе! А твой оболтус ко мне за грушами полез, да еще доску у забора сломал, телок! Кто мне забор чинить будет - ты, что ли? Так с тебя толку-то...
Бабушка всплеснула руками.
- Да он сроду не лазил ни к кому... свое все есть, зачем? Михалыч, ухо-то отпусти, вишь, малый весь перекосился! - и она поспешила к калитке.
- Мало перекосился... - Михалыч со злобой в последний раз торопливо дернул Валерку за ухо и толкнул навстречу бабушке. - Петровна, забор за тобой. Как хошь, так и ремонтируй. Хоть нанимай, мне все едино.
- Да сколько твой поганый забор стоит? Чуть ухо малому не оторвал, ирод! За копейку удавишься. Сделаю я твой забор, уймись... - приобняв Валерку за плечи, бабушка повернулась в Михалычу спиной. - Пойдем, Валера.
Пойдем-то пойдем... только это бабушка сейчас такая ласковая. Пока видит, что его чужой дядя за ухо треплет. А дома, небось, еще и сама добавит...
Но делать было нечего, и Валерка, вывернувшись из-под бабушкиной руки, пошел к крыльцу.
На кухне разговаривали. Валерка проснулся поздно и теперь лежал, прислушиваясь к голосам бабушки и папы, доносившимся до него сквозь неплотно прикрытую дверь.
- Да не мог он за грушами... Никогда такого не бывало, - папа приглушал свой зычный бас, но все равно слышно было каждое слово. - Если только поспорил с кем, или приятели подначили.
- Да ведь и я удивилась: не водилось этакого за ним... только против правды не попрешь, не в нашем же огороде Михалыч его поймал. Приволок, чуть ухо не открутил, совсем совести у человека нету. Добро бы Валерка хоть что взял, - а то за просто так. Ну, влез в огород. Малый, что с него возьмешь? Чего ж теперь - убить его? Да он еще из-за забора злобится, что было - то было, наш ему доску сломал... Ты бы ему доску-то прибил новую, а то он ведь какой - три года поминать будет, мимо не пройдешь, - бабушкин голос был много тише папиного.
- Против правды? А Валерку-то хоть спросили, зачем ему Михалычев огород потребовался? - ответил папа. Послышались шаги. Папа всегда, когда волнуется или думает, ходит взад-вперед по комнате.
- Спросила, Витя, еще ночью, как у Михалыча отобрала, так и спросила. Да толку-то... Упрямый он, молчит, хоть тресни. Я и так и этак - молчит, глаза в пол. Может, тебе скажет? Ты его сильно-то не ругай, я уж его отчихвостила под горячую руку. Михалыч-то орал дурниной, разбудил меня, я в чем была на приступки вылетела, думала - случилось что.
- Не в ругани дело, тут разобраться надо, если он и впрямь за грушами - это одно, а если еще за чем - другое.
За стеной замолчали. Валерка вскочил и начал быстро одеваться. Папа, конечно, сейчас поглядит, не проснулся ли Валерка, так что надо скорей. Не вести же серьезный разговор, лежа под одеялом! Разорванная футболка... ладно, пока сойдет. А что разговор будет серьезным, он не сомневался. Папа, конечно, все понимает... только вот поверит ли? В ярком свете утра все случившееся ночью казалось невзаправдошним даже самому Валерке, а уж если рассказать про метеорит...
Валерка сунул руку в карман шортов. Небольшой оплавленный кусочек камня был на месте. На свету было видно, что он черно-коричневый, такой увидишь на дороге - не заметишь. "Интересно, сколько метеоритов просто так валяется по улицам? Может, они мне раньше попадались, только я не знал, что они вот такие", - подумал Валерка. Мальчик повернул камень и увидел небольшой скол. "Наверное, это он так о землю ударился, что кусочек откололся. Вот это сила, - земля же в огороде совсем мягкая". Неровный край поблескивал какими-то вкраплениями.
- Проснулся, полуночник? - Валерка вздрогнул и быстро спрятал метеорит обратно в карман. - Ладно, поедем домой, там разговаривать сподручней будет. А поговорить нам есть о чем, ты согласен?
- Согласен...
По дороге домой ночное происшествие не обсуждали, и только открывая ключом дверь квартиры, папа сказал:
- Ну, теперь докладывай, друг мой лучший, зачем тебя к Михалычу на грядки занесло. - И, проходя в коридор, добавил: - Ты пока подумай, а я чайник поставлю. Под чаек такие выяснения как-то легче проходят...
А что думать? Папе придется рассказать правду. Хоть он в нее может и не поверить. Валерка скинул кеды, надетые по случаю утери сандалета, и прошлепал босыми ногами на залитую солнцем кухню, где уже ворчал тихонечко электрочайник.
- Пап... тут просто такое дело вышло. Ты не думай, я не за грушами... - Валерка замялся, прикидывая, как рассказывать дальше.
- Да знаю я, что не за грушами, - неожиданно с улыбкой отозвался папа. И интересно мне, Валерий Викторович, за чем же именно? Я все-таки заинтересованное лицо - мне забор чинить.
При упоминании о заборе Валерка покраснел, потом вздохнул и начал рассказывать про бабушку, ночной поход на луг, метеорит и бесславный конец экспедиции. Папа слушал его, не перебивая, потом помолчал и спросил:
- А этот камень, он у тебя с собой? Посмотреть-то на него можно?
- Конечно! - И Валерка, вытащив свой метеорит из кармана, протянул его папе. Тот осторожно взял его, покачал его на ладони, внимательно осмотрел со всех сторон.
- А знаешь, кажется, он и впрямь может оказаться метеоритом. Видишь, он оплавленный? Такое бывает от трения в верхних слоях атмосферы. Само по себе это конечно, не гарантия... но... Слушай, дашь мне его с собой на работу? Я бы его там специалистам показал, есть у нас интересующиеся... ты не бойся, верну, - папа подмигнул. - Да... если он на самом деле окажется метеоритом, то можно считать, что тебе сказочно повезло. Это даже не иголка в стоге сена. А с мамой я сам поговорю, когда она вернется. Бабушка все равно ей расскажет - так уж лучше будет, если я первым успею, - подумав, сказал папа.
- А... ты не сердишься? - спросил удивленный Валерка. - За забор... и другое...
- Ну, забор мы с тобой чинить вместе пойдем. Испортил - сделай. А я помогу. Что еще? Футболка? Мало ты их рвал, что ли? Зашьем. Вот если б ты и впрямь за грушами полез... - папа нахмурился, - тогда и разговор другой был бы. А по такому случаю, скажу тебе по секрету... Я, наверное, тоже бы не удержался.
Валерка представил папу на своем месте... ночь... забор... орущего Михалыча... И невольно прыснул, уткнувшись в свою чашку. Папа тоже рассмеялся, и так славно было знать, что он не сердится, что день ясный и что метеорит таки может оказаться настоящим.
Весь следующий день Валерка не находил себе места. Вернется вечером папа - что-то скажет? А вдруг окажется, что его метеорит все-таки не метеорит никакой, а просто булыжник? Валерка снова и снова вспоминал, как выглядит камень, какой он на ощупь, словно надеялся вспомнить что-то такое, что наверняка подтвердит небесное происхождение его находки. Когда же папа вернется? И с чем?
Наконец, он услышал самый желанный на свете звук: в замке поворачивался ключ. Валерка вылетел в коридор и замер с колотящимся сердцем, вопросительно глядя на отца.
- Ну, друг мой, могу тебя поздравить! - произнес папа. - Валентин Игоревич говорит - метеорит, точно.
Восторженный вопль Валерки был слышен, наверное, квартала за три.
- Правда? Нет, он точно знает? А как он определил? А...
- Погоди-погоди, - улыбаясь, остановил его папа. - Все по порядку. Дай я хоть переоденусь. Иди на кухню, я сейчас приду.
- Так вот, - продолжил папа, усевшись за стол напротив Валерки. - Валентин Игоревич - человек надежный. Если он говорит, что это метеорит - значит, так оно и есть. Если бы он был не уверен - так бы и сказал. Он, кстати, успел свозить меня вместе с твоей находкой к специалисту - есть у него такой знакомый. Тот тоже подтверждает. Причем они в один голос говорят, что тебе досталась какая-то редкая разновидность. Я не все понял, что они объясняли, но суть в том, что у него необычный состав: напоминает земной гранит.
- А что, разве такие редко бывают? Вон валунов гранитных полно, - удивился Валерка. - Бабушка маленьким валуном капусту придавливает, когда ее квасит.
- Валунов-то полно, а вот в космосе гранита нет - это земная порода. Так что у тебя - редкость вдвойне. Держи, кстати.
Валерка осторожно принял на ладонь камень, легонько погладил его, как вернувшегося домой голубя...
- Звездный гранит... Ну и что, что он не совсем гранит - все равно красиво.
- Красиво, - папа замолчал, задумавшись. - Что дальше с ним делать будешь?
Ничего, - растерялся Валерка. - Просто... хорошо, что он есть. Слушай, расскажи про Персеид, а? Откуда он прилетел?
- Давай чуть попозже, ага? Я ведь еще и голодный, кстати.
- Уй, я совсем дурак! Сейчас я тебе борщ поставлю разогревать, хочешь?
- Тогда уж и чайник за компанию...
- Ага.
А вечером они долго-долго, сидя на балконе, смотрели в ночное небо и разговаривали о созвездии Персея и потоке Персеид, о звездах вообще и о необычайном, которое иногда все же случается.
- Эй!.. Ты меня слышишь? - настойчиво шептал кто-то в ухо спящему Валерке.
- А? - Валерка прислушался. - Это кто?
- Привет... Ты меня не узнаешь? - произнес тихий лукавый голосок. - Ну же!
- Не знаю... - растерянно ответил Валерка. - Я вообще сплю...
- Ну да, спишь, - подтвердил голос. - А я тебе снюсь!
- Разве так бывает? - усомнился Валерка. - Чтоб как наяву?
- Бывает-бывает, - заверил его голос. - Так кто же я, а? Неужели не догадаешься?
- Если ты мне и вправду снишься, - то кто угодно. Присниться всякое может.
- Ну... если честно, я тебе не только снюсь. Не совсем. Это я с тобой хочу поговорить, - голос немного замялся. - А днем ты меня не слышишь, ты думаешь о своем.
- Лучше ты мне сам скажи, кто ты, - помолчав, ответил Валерка. - Потому что я, кажется, догадываюсь, только очень уж по-дурацки это выглядит.
- Ладно, подскажу, - неожиданно легко согласился голос. - Я сейчас лежу на тумбочке рядом с твоей кроватью.
Валерка точно помнил, что на тумбочке лежали: недоделанный деревянный кинжал, несколько монеток, старый номер "Юного техника", реквизированный у папы... еще стояла лампа. И там был... конечно, он же сразу так и подумал. Метеорит. Но как же это он?
- А вот так! - оказывается, последнюю фразу Валерка произнес вслух. - Когда ты спишь, я могу достучаться до твоего сознания. Потому что мысли не мешают.
- Чем это тебе мои мысли не угодили? - обиделся Валерка. - Нормальные мысли, не хуже других.
- Не в этом дело, - вздохнул голос. - Просто они занимают все твое внимание, а я очень-очень тихо говорю. Вот ты меня и не слышишь. Поэтому я в твой сон и влез, уж извини.
- Да мне не жалко. Даже если это просто сон, все равно здорово поговорить с метеоритом. Слушай... - он немного помялся. - Расскажи мне о себе, ладно?
- Ладно... Только я не знаю, о чем тебе интересно. Давай я начну, а ты спрашивай, если что, хорошо?
- Хорошо. Ой, а как мне тебя звать? Ну, надо же как-то обращаться? Имя-то у тебя есть?
- Нету, - огорченно ответил голос. - Мама с папой не успели мне его дать.
- Прости. Я не знал... - расстроился Валерка. - А хочешь, мы тебе его придумаем?
- Я не знаю, как это - придумать имя. Может, ты?
- Я попробую... Звездный гранит... нет, это полное будет, парадное. Вот! Хочешь быть Гранитиком? - предложил Валерка.
- По-моему, подойдет. Гранит - это ведь ваша земная горная порода, твердая и красивая такая? А Гранитик - это уменьшительное... ну, и правильно, я совсем маленький, - обрадованно ответил метеорит. - Гранитик... - повторил он, четко проговаривая слово. - Мне нравится.
- Извини... а почему твои родители не успели дать тебе имя? Они... с ними что-то случилось, да? - осторожно спросил Валерка.
- Мои папа и мама были астероидами. Они жили долго-долго... а потом встретились. И родился я и мои братья, много-много, но родителей не стало. Понимаешь, все мы - часть их... Так что я и не знал их никогда, а про то, как я родился, мне рассказал астероид, который их знал раньше, - Гранитик помолчал. - Ты не расстраивайся, у нас всегда так...
- Знаешь, расскажи мне про космос. Какой он? Ты ведь прилетел очень-очень издалека, столько видел, - неловко сменил тему Валерка. И, помолчав, жалобно добавил: - Мне, правда, очень интересно...
И Гранитик рассказывал о черноте пространства и звездах, о путях комет и судьбе страшных черных карликов.
- А про самые яркие звезды? - и Гранитик говорил о горячих голубых лучах, в которых так славно греться после долгого перелета в межзвездной ледяной пустоте.
- А планеты? Ты видел планеты? - и новый друг рассказывал о рождении и смерти миров, об огромных газовых гигантах и крошечных планетках-спутниках.
- А жизнь? Такая, как тут? Ты видел уже такую? - с замиранием сердца спросил Валерка.
- Нет... Вы живете на поверхности планеты, а я могу попасть на планету лишь однажды. Я уже не смогу уйти отсюда и рассказать кому-нибудь о тебе и твоей Земле...
- А... тебе бы хотелось? Ну, улететь отсюда?
- Как тебе сказать... мне жаль, конечно, что я уже не увижу больше всего, о чем тебе рассказываю. Но мое главное дело - здесь.
- Как это? - в недоумении спросил Валерка. - То есть... как у тебя может быть дело здесь? Да еще главное?
- Это отдельная история... Кстати, ты знаешь, уже почти утро. Ты не устал?
- Так я же сплю! - возмутился Валерка. - Значит, отдыхаю!
- Боюсь, что после такого отдыха ты будешь клевать носом весь день. Так что я пока помолчу, а ты спи. Ничего, теперь, когда ты уже знаешь, что я с тобой говорю, мы сможем и днем общаться. Спокойной ночи!
И наступила тишина.
- Эй! - позвал Валерка. - Погоди!
- Ну?
- А я сам смогу тебя позвать? Ты этот... как его... телепат, да? Читаешь мысли и всякое такое?
- Сможешь. А все остальное - когда выспишься.
И остаток ночи никаких снов Валерке не снилось.
Утром, когда папа ушел на работу, Валерка взял Гранитика и расположился с ним на балконе. Орали воробьи, светило солнышко, шумели проезжающие внизу машины. И снова все происшедшее, казавшееся ночью таким естественным, стало далеким и каким-то неправдоподобным.
Все же мальчик, внимательно осмотрев своего нового друга со всех сторон, рискнул попробовать заговорить с ним. Чувствовал он себя при этом очень глупо, но... ладно, все равно никто не слышит и не узнает.
- Привет... Гранитик. Ты меня слышишь?
Выждав какое-то время, Валерка вздохнул. Гранитик не отзывался. "Значит, мне все приснилось. Хороший сон был, жалко, что неправда", - подумал Валерка, и тут что-то легкое и еле ощутимое коснулось его мыслей. Объяснить, на что это ощущение похоже, Валерка бы не смог, но оно было!
- Гранитик!
- Привет, - снова услышал он уже знакомый тихий голос. - Я же говорил - ты сможешь.
Казалось, Гранитик улыбается. Радость захлестнула Валерку и захотелось немедленно вскочить, подпрыгнуть, крикнуть что-нибудь... Значит, не сон!
- А я уже думал... - смущенно сказал Валерка.
- Знаю, что ты думал, - отозвался Гранитик. - Ну... всякий бы так думал, наверное.
- Слушай, а откуда ты столько знаешь о нас? Ну, о Земле и прочее? Ты же сам сказал, что раньше никогда не бывал на планетах.
- Понимаешь, ночью ты ведь догадался... - как-то неохотно ответил Гранитик. - Я действительно взял информацию о твоем мире из твоей памяти... Не сердись, ладно? Как бы я еще смог говорить с тобой на твоем языке? Я бы ни слова не понял, у нас даже таких понятий нет. Ну, вот дождь. Откуда бы я знал, что это такое? Их в космосе не бывает... Или...
- Я понял! - воскликнул Валерка. - И я совсем не сержусь и не обижаюсь. Ты не стесняйся... если еще что-то хочешь узнать.
- Спасибо, - с облегчением сказал Гранитик. - Я рад, что ты понял.
- Ладно, это ерунда, расскажи мне лучше про то, что ты ночью обещал. Ты сказал - это отдельная история. Ну, про твое главное дело, которое на Земле? А?
Гранитик немного помолчал.
- У вас есть примета: увидишь падающую звезду - загадай желание. Так вот, вы совершенно правы. Мы и есть падающие звезды - и вправду можем выполнять желания. Одно за всю жизнь. Зато любое. Кстати, а ты ведь и сам уже догадался, какое у меня дело. Когда думал о том, как живут метеориты...
- Но ты же уже упал? Ты уже не падающая звезда, а упавшая, - возразил Валерка.
- Ну... я же говорил про ваши приметы. А на самом деле мало увидеть падающую звезду. Надо поймать ее... вот ты и поймал.
- Как это? То есть, ты хочешь сказать... - у Валерки перехватило дыхание. - Ты можешь исполнить любое мое желание?
- Могу. Это и есть мое главное дело. Мы живем ради того, чтобы рано или поздно суметь помочь кому-то. Знаешь, как страшно, что исчезнешь раньше и не успеешь выполнить свое Дело? - ответил Гранитик.
- Исчезнешь? Ты имеешь в виду... умрешь? - с ужасом спросил Валерка своего приятеля. - Разве ты можешь...
- А ты знаешь, сколько всякого в космосе случается? Только немногим из нас так везет, как мне. Большинство сгорает еще в атмосфере, или рассыпается пылью при столкновениях... Или их поглощают черные карлики, да и звезды небезопасны. Они не злые, просто они такие большие, что могут нас не заметить. - Гранитик опять замолчал, и после паузы добавил: - Так исчез мой брат. Мы долго летели вместе и мечтали о том, как выполним Дело... А мне повезло, я нашел тебя.
- А как ты его выполнишь? Ну, желание? И что ты будешь делать потом? - осторожно спросил Валерка.
- Если честно, я не знаю, почему желания выполняются. Но выполняются они всегда, если уж кому-то настолько повезло, как тебе. А что я буду делать потом... Понимаешь, никакого "потом" у нас нет. Остается просто камешек, оболочка, а мы исчезаем. Наверное, все наши силы уходят на выполнение желания, а может, еще почему-то. Но так всегда бывает.
- Погоди! - возмущенно сказал Валерка. - Ты хочешь сказать, что выполнив желание, все равно умрешь? Тогда какая разница? И зачем столько лететь? Ухнул бы в какую-нибудь ближайшую звезду, и все!
- Но, если я сумею выполнить свое Дело... тогда я был не зря. А вот если просто исчезну...
- Ну и где разница? Тебя же все равно не будет?
- В том-то и дело. Тогда я буду. Буду - в этом исполненном желании. В памяти. Это трудно объяснить.
Валерка задумался. Желание, да еще любое! Кто не мечтает о таком...
- Значит, ты хочешь, чтобы я... - Валерка не договорил, но Гранитик сразу отозвался:
- Да, конечно! Я - твое желание. У тебя ведь есть что-то такое... большое-большое и важное?
- Есть... - тихо сказал Валерка. - Но тогда получается, что цена за выполнение этого желания - твоя жизнь? А если я его не загадаю, то ты сможешь жить вечно?
- Смогу, да. Не вечно, но очень-очень долго, пока не рассыплюсь от старости. Но что это будет за жизнь? Зачем мне такая? Ведь у меня уже не будет ни Дела, ни цели... - так же тихо ответил Гранитик. - Так что загадай что-нибудь, самое важное для тебя... Пожалуйста.
- Ты думаешь, я смогу радоваться исполнению моего желания, если буду знать, что ты ради этого умер? - ужаснулся мальчик. - Ни фига себе... нет уж. Ты лучше живи у меня, долго-долго... мы дружить будем.
- Ты так и не понял... Для нас Дело важнее просто длинной жизни без цели и смысла... Ну, пожалуйста, пойми... Я просто кусочек камня, обладающий силой, чтобы выполнить чье-то желание. Я никогда не смогу стать чем-то другим.
- Нет. Ты уже другое. Ты мой друг.
Они спорили до вечера, до того момента, пока их спор не прервал вернувшийся с работы папа. Весь вечер Валерка сидел как на иголках, думая, что еще сказать Гранитику, как убедить его... "Я никогда не смогу стать чем-то другим", - сказал Гранитик. А если...
- Слушай, - спросил Валерка, уйдя в свою комнату. - Ты говоришь, что можешь исполнить любое желание. То есть - вообще любое?
- Как тебе сказать... есть, конечно, ограничения...
- А если я захочу, чтобы ты стал человеком, как я? Сможешь?
- Нет. Понимаешь, вот этого как раз не смогу.
Валерка огорченно умолк. Идея казалась такой хорошей, что отказываться от нее не хотелось. Он посмотрел на золотистые искорки вкраплений, сверкавшие на отколотом боку Гранитика.
- Ладно, тогда... - и тут решение само собой возникло в его голове.
- Хорошо, - твердо сказал Валерка. - Я загадаю. А что, надо прямо сейчас?
- Лучше сейчас, - виновато отозвался Гранитик. - Мои силы начинают убывать с момента попадания на планету. Если бы ты нашел меня через год после того, как я упал, я уже не смог бы ничего выполнить... Только надо сказать вслух, четко и коротко, чтобы я не ошибся...
Валерка погладил метеорит и, осторожно неся его на ладони, вышел на балкон. Открыл раму, и свежий ночной ветерок коснулся его лица. Поднял ладонь с Гранитиком повыше.
- Я хочу... - голос Валерки осекся. - Я хочу, чтобы ты стал звездой, если ты это можешь. Ты не можешь стать человеком - но это, наверное, сумеешь. Вот. Только... стань такой звездой, чтобы я мог тебя видеть по ночам, ладно? - тихонько добавил мальчик и зажмурился. Ему не хотелось видеть, как исчезнет его друг.
Валерка почувствовал, как по ладони пробежал холодок. И еще он услышал, - а может, ему просто показалось, - как знакомый голос прошептал: "Спасибо". И больше ничего. Мальчик открыл глаза: рука была пуста. Он перевел взгляд вверх и вскрикнул: прямо перед ним, на темно-синем бархате ночного неба, среди множества сияющих точек вспыхнула крупная золотистая звезда.
Звезда молчала. На глаза мальчика навернулись слезы, и он шмыгнул носом. "Никто ведь не поверит, - подумалось ему. - Ну, и ладно, это неважно".
И еще долго, почти всю летнюю ночь, мальчик сидел на балконе и смотрел в небо, где теперь всегда, каждый вечер, будет загораться звезда, которую - и только Валерка будет знать об этом, - зовут Гранитиком. А если полностью - Звездным гранитом. Именем, которым дал этой звезде он, Валерка.