Аннотация: Жизненый роман из ветки моей серии - "Роман ни о чем, поэтому роман обо всем!" Если после прочтения моего изумительного романа Вас, мой читатель, не прошибет слеза, то... пошутил я! прошибет!
Роман написан Великим Всемирным Писателем Эсаулом Георгием (Эсаулов Юрий Александрович!) в городе Люберцы 20 декабря 2008 года!
Этот гениальный роман я, Эсаул Георгий Великий Русский Писатель, написал по горячим следам, по следам любви, как на фоторамке за двести восемьдесят рублей остается инфракрасный след от любовников!
Все события в романе и все люди - истиные и правдивые, полностью совпадают с реальными, как реверс и аверс золотой монеты!
Двенадцатого декабря две тысячи восьмого года немолодой юноша, мужчина квадратного телосложения, легкой резвящейся походкой вышел из дома по улице Большая Набережная, имено того дома, за которым, на удалении выстрела из ружья находился морг военой больницы!
Мужчина подпрыгивал, стремительно шагал, словно бы бежал, но бежал, не как Амур спешит на свидание, а походка мужчины, зовут его Дмитрий, целенаправленая, когда грудь устремляется вперед, а ноги догоняют грудь - так ходят по подиуму увереные модели, например Анна Семенович с грудью восьмого размера, но при этом формы Анны Семенович не мешают другим членам тела развиваться гармонично и в соответствии с законами обольщения!
Подобная стремительная походка также наблюдается у учительниц младших класов, но учительниц, которые (с трудом, через заочную форму обучения получили высшее педагогическое образование) проверяют тетрадки детишек, а большие груди закидывают на плечи!
Дмитрий спешил в магазин Ашан на станции метро Красносельская, бежал за покупками, даже не едой, не пищей, а яствами, яствами, которыми завтра будет потчествовать Олю, Олю, девушку его мечты, как Парис легкокрылый порхает навстречу наяде амурной!
Дмитрий лихо обогнул безразличных иностраных рабочих - они уныло чинили бордюр, среди рабочих особеным чорным пятном, как Чорная Дыра, выделялся афроукраинец, негроид - дошел до светофора, и лицо Дмитрия осветила та счастливая улыбка, которая появляется на челе доктора наук, когда он овладевает молодой студенткой Мариной!
Здесь мы остановимся на минутку, около светофора, чтобы внимательный и вдумчивый читатель понял, о ком и о чем идет речь, нащупал нить событий, как мальчики в деревне Вековка мутят воду в озерце, а затем в мутной воде нащупывают карасей!
Итак, завтра, в суботу, а это очень важно, рано утром, из города Дзержинск Новгородской области прибывает Оля, любимая девушка Дмитрия, любимая, как красная ягода калина в первые морозы!
Дмитрий не желает потерять лицо перед любимой девушкой Олей, не хочет показаться нерадушным и негостеприимным хозяином, потому что в случае любви нерадушие может истолковаться, как нелюбовь, а Дмитрий не желает, чтобы его обожаемая девушка Оля подумала, что он ее не любит, а, наоборот, Дмитрий хочет, чтобы Оля всеми фибрами своей тонкой души почувствовала ту невидимую связь, которая возникает между мужчинами и женщинами, ту связь, которую издревле древние греки называют любовью!
Дмитрий показывает любовь Оле (о! вдумчивый читатель, ироничный, воспитаный на немецкий порно фильмах, не подумай, что 'показывает свою любовь' звучит прямолинейно и выражает пошлость, напротив, словосочетание 'выражает любовь' в моем романе означает высшую степень духовной любви, любви платонической, той любви, которой пошлые немецкие актрисы в порно фильмах, актрисы, которые не стыдятся позировать обнажеными перед камерами и занимаются интимными делами перед мужчинами всего мира, те актрисы никогда не поймут, что на самом деле выражают слова 'показать любовь', безгрешные слова, на которых держится чистый мир)!
Дмитрий отстранено показывает свою любовь, через заботу, через добрые поступки, как белочка стелит орешки для свое суженого из Окского зоопарка!
Дмитрий к приезду Оли готовит роскошное угощение и чистит свою квартиру, мечтает вычистить, потому что два дела за одни сутки не сделаются, особено чистка квартиры и покупка нужных вкусных изощреных яств!
Но теперь вернемся к нашему герою; его лицо на светофоре вспотело, очки заиндевели, но Дмитрий не замечает неудобств, потому что злится на светофор, светофор, который тратит драгоценое время Дмитрия, время, которое Дмитрий потратил бы на уборку квартиры к приезду любимой Оли или на поиски французского шампанского в глиняной бутылке!
Лицо Дмитрия вслед за цветами светофора принимает зеленое естество, затем желтеет, как у китайца Джеки Чана (вот казалось бы, что китаец Джеки Чан и богат и знаменит и красив, красив по своему, по-китайски, а с женщинами ему не везет, как не везет погрузчику апельсинов из Мароко Мабуке), и, наконец, лицо Дмитрия краснеет вместе со светофором - и кажется, зачем учился в МИФИ шесть лет, получил красный диплом, а теперь твое лицо краснеет так же, как у рабочего гастарбайтера, который не умеет читать не только по русски, но и не разбирает букв по чуркменски!
Дмитрий поглощен мыслями об обожаемой Оле и о предстоящей чистке помещений в квартире, поэтому ум его не раскрыт для всего окружающего, а надо было бы, надо следить, Дмитрий, кругом одни враги, враги тайные, враги, которые тебе не желают зла, но, когда ты оступишься, то пройдут по тебе коваными сапогами или тонкими шпильками!
Дмитрий не видел, что за ним от самого дома следуют две пары пытливых глаз, а на перекрестке к четырем глазам прибавились еще две пары глаз, одна добрая и с надеждой - пара глаз Зинаиды Петровны, соседки Дмитрия по лестничной клетке и пара глаз постового милиционера Кезина, глаза не то, чтобы недобрые, но равнодушно настороженые, как у собаки охотника Тургенева во время весеней течки волчиц!
Зинаида Петровна подошла к Дмитрию, поправила коричневый платок из ангорской шерсти и произнесла с тем добрым материнским чувством, которое присуще только женщинам с простой русской душой, женщинам, не оскверненым анальным сексом и текилой:
'Здравствуй Дима, далеко собрался?'
Дмитрий сначала огорчился, что Зинаида Петровна подошла к нему в самый важный момент в его жизни, в момент, когда он думает о предстоящей любви, любви хрупкой и кроткой, любви, которую может разрушить крик пьяного на улице или стук во входную дверь!
Но глаза Зинаиды Петровны, голубые глаза женщины, которая много повидала на своем веку, но пришла к необеспеченой старости, очи ее смотрели пытливо, раскрыты широко, как ротик и ясны настолько, что Дмитрию стало неловко за свою недоверчивость к пожилой соседке, почти гадко, что не воспринял Зинаиду Петровну, как человека, а подумал о ней, как о досадном препятствии на своем пути к Оле, к возлюбленой Оле, девушке, к которой устремлено его сердце, так на дороге в горном селе Актай Руслан замечает камень, камень, который не объехать не обойти, так и Дмитрий определил Зинаиду Петровну, как камень, который не позволяет перебежать через дорогу, потому что правила приличия московского интелигента требуют от Дмитрия, чтобы он беседовал с соседкой, но беседовал не более пятнадцати минут!
Впрочем, внимательный читатель, я сделаю оговорку, что Дмитрий определил Зинаиду Петровну, как камень, как препятствие, но как приятное препятствие, препятствие не досадное, а отрадное, так, что у Дмитрия на душе не скребли кошки, а пели соловьи на розах!
Опять же, любопытному читателю станет интересно, что представляет собой Зинаида Петровна, москвичка нового поколения, которая переехала в Москву сорок лет назад, носит ангорский платок, но полагает, что Москва - гадкий и шумный город, а за Москвой, в пригороде, например в селе Кулаково и воздух чище и люди добрее и вода в колодце холоднее, чем в Москве, ох, грехи ее тяжкие!
Зинаида Петровна родилась в селе Зуевка, Кировской области, там, где морозы сильные, а снега обильные, но в реках нет рыбы, а в лесах нет дичи, как в пустыне Гоби во время самого сильного зноя, когда верблюды умирают, как прокаженые!
Отец Зинаиды Петровны Елисеев Андрей Петрович человек старых революционых устоев, полагал, что вся земля принадлежит в СССР крестьянам, заводы - рабочим, а наука - интелигентным, как рыба карась принадлежит к семейству карповых!
Светлые мысли обуревали седую головушку Андрея Петровича, поэтому, когда он усилено трудился в кровати над зачатием дочки, то думал не о радости, которую девочка ему принесет, не о спокойной и сытой старости, которую дочка ему обеспечит, а мечтал, что девочка выйдет в люди, станет знаменитой и порадует страну Советов своими успехами!
Андрей Петрович занимался любовью успешно, поэтому жена его Анжелина Ивановна скоро забеременела, словно на паровозе пыталась догнать пароход 'Товарищу Нете'!
Анжелина Ивановна, мама будущей Зинаиды Петровны много страдала от своего буржуйского имени, но страдала не напрасно, потому что парни и мужчины, хотя и называли ее буржуйкой, а обращали на нее больше внимания имено из за экзотического имени, как никто не купит конфеты венгерской фабрики 'Пердуниши', даже, если конфеты очень вкусные и качественые!
Через положеный срок родилась дочка Зинаида Петровна, дочка с неправильным отчеством, но все из за расеяности работницы ЗАГСа, девушки неопределного положения и неопределеного места жительства, как рыба лосось!
Работница ЗАГСа, когда вписывала в свидетельство о рождении имя и отчество новорожденой Зинаиды, перепутала отчество отца Зинаиды с его именем, поэтому написала Петровна, а не Андреевна, но в те времена ошибки не исправлялись, а, если и исправлялись, то только на лесоповале, в трамвае!
Трамваем на лесоповалах называлось груповое изнасилование, когда изнасилуемую или изнасилуемого так трясло во время половых случек, словно он ехал от Сокольников до Парка на трамвае!
Ни Андрей Петрович, ни работница ЗАГСа не хотели в 'трамвай', поэтому не придали изменению отчества Зинаиды с Андреевны на Петровну особого значения, как негр Мабука не обращает внимание с человеком какого пола он спит сегодня ночью!
Так Зинаида Петровна смело и упорно пошла по дороге жизни, пошла к московской квартире, далекой Московской квартире!
Андрей Петрович знал, что дочка должна вырасти 'правильной', а не вертихвосткой, но какой правильной - загадка, как загадка сфинкса, у которого отвалился нос (ученые из Лондонского сити утверждают, что нос у сфинкса отвалился, потому что нос очень тяжелый и большой, отттого, что сфинкс древнееврейской расы, а у евреев, у всех, очень большие носы! но ученые из Италии доказывали, что нос у сфинкса не отвалился, а изначально отсутствовал, потому что древние строители так намекали, что сифилис не щадит даже пирамиды!)!
Андрей Петрович воспитывал дочку самым простым образом: по выходным, он после сытного завтрака садился на диван книжку, раставлял ноги, широко раставлял, потому что человек труженик, а человек труженик в выходные дни имеет право на раслабление нижних конечностей, тем более, что проветривание мошонки в пожилом возрасте Андрея Петровича не только приятно, но и полезно, разгоняет кровь в простате и способствует профилактике лечения простатита!
Андрей Петрович с широко раставлеными ногами, изредка выпуская дурные газы между ягодиц, командовал дочери, чтобы дочка подметала квартиру, а сам зорко и лениво смотрел за ее действиями, иногда вставлял поучительные речи наподобие:
'В углу не видишь, пыль оставила?
Кто за тебя там будет выметать? Пушкин?'
Маленькая Зинаида Петровна тщательно мела полы, хотя бы потому, что ей нравилось убирать квартиру, маленькие любят уборку, только к концу жизни понимают, что уборка - пустая трата сил и времени, что время и силы, которые ушли на уборку квартиры могли бы пойти на другие, более радостные и полезные для тела и духа развлечения!
Зиночка Петровна также радовалась, что угождала отцу, что он, столь большой и важный, тратит на нее время, следит за ее манипуляциями, дает советы по уборке и словами помогает, важный и значительный папенька, как дедушка Егор из детского садика!
(Дедушка Егор в детском садике работал сторожем и уборщиком, у него дома жили три свиньи; дедушка Егор каждый день увозил из садика корыто с объедками, еду для свинок, розовых и полезных для желудка пролетариев и интелигентов!)!
О том, кем станет работать, маленькая Зинаида Петровна не особо задумывалась, она знала, что будет либо певицей, либо артисткой кино, как Мая Кристалинская или Мария Миронова!
Родители не влезали в мечты дочки, но посмеивались, потому что за окном пылила труба химкомбината, комбината, мимо которого не прошел ни один трудящийся зуевец, словно не комбинат, а школа жизни, в которой должны хотя бы несколько лет проработать жители села Зуевка!
В школе Зинаида Петровна училась на четверки и пятерки, потому что происходила из благополучной семьи - папа почетный работник на химкомбинате имени Гагарина, а мама - медсестра, словно фея из сказки про Золушку!
В те времена, если ты читатель забыл, то я напомню, благополучными семьями считались семьи, где отец не пьет, или пьет немного, как лошадь Пржевальского!
А дети из благополучных семей всегда получали четверки и пятерки, словно калькуляторы на ножках!
В те древние времена двойки зарабатывали только ребята из неблагополучных семей, а дебилов, умствено отсталых и даунов в те времена не рожалось, словно бы Природа думала о будущем Великой Страны, думала тогда, а сейчас Природа махнула рукой на Будущее и позволила рождаться даунам, которые и в благополучной семье получают двойки, хотя папенька не пьет, а маменька интелигентная, с утра до ночи барабанит пальцами на пианине 'Красная Заря'!
По окончании школы Зинаида Петровна без особого давления пошла на работу на родной химкомбинат, но не потому что любила эту работу или покорилась судьбе, но отттого, что должна была пройти школу жизни, чтобы затем поступить в Москву в театральный институт, институт, куда берут только талантливых ребят, проявивших себя и зарекомендовавших в кружках самодеятельности на фабриках и на пашнях!
Жизнь Зинаиды Петровны текла размерено и счастливо, потому что в молодости все счастливы, даже, когда несчастливы!
Зиночка Петровна часто ходила на танцы, но не так часто, чтобы ее прозвали свистушкой, а умерено часто, ходила со знакомыми ребятами, но ни с кем не дружила отдельно, у нее не было 'своего' парня с завода!
За Зинаидой Петровной ухаживал шофер Миша, но Миша робкий, молчаливый, а робкие и молчаливые Зиночке не нравились, все девушки не любят робких и молчаливых парней, но все парни любят робких и молчаливых девушек - так происходит равновесие в Природе!
Но однажды жизнь Зинаиды Петровны взорвалась веселым фейерверком, праздником, когда в село Зуевку приехали с мандаринами парни из за границы, парни с Кавказа, словно ураган Торнадо сорвал с девушек юбки!
Гивико оказался полной противоположностью Михаила: - задорный, разговорчивый, прыгучий, как мячик, эмоциональный!
Гивико, на самом деле Гиви, но он милостиво разрешил Зинаиде Петровне называть его Гивико, говорил много, но так как речь его с иностраными горными словами, почти всегда непонятна, то он казался милым, как француз!
Зинаида Петровна полюбила Гивико всем сердцем и душой, всеми плеядами молодого тела, в котором росли и лопались фоликулы, как кратеры в грязевом вулкане на Азовском море!
Зинаида Петровна мечтала, что она поженится на Гивико, и они вместе поедут в загадочную теплую Грузию, страну, где горы, воздух, речки, а мама Нино печет самые вкусные в мире лепешки лаваш, лепешки, которые намного вкуснее русского хлеба - тьфу!
Гивико торговал на пристанционом рынке мандаринами, вел успешный, как Зинаида Петровна узнает через много лет, бизнес мандаринами; Зинаиду Петровну не угощал - сама Зиночка Петровна стеснялась попросить у жениха мандарин, а Гивико делал вид, что так занят красотой Зинаиды Петровны, что не обращает внимания на другие мелочи - например, на разговор о мандаринах, как китайский мандарин, когда видит пленящий радужный зад гамадрила, забывает о рисовой бумаге и о суши!
Гивико умело охмурял Зинаиду Петровну, впрочем, Зинаида Петровна и не нуждалась в соблазнении, как лань с белым пятном на ягодицах!
Зинаида Петровна согласна на все с любимым человеком, человеком, у которого очаровательная любимая мама Нино, далеко в горах, где чистый воздух и реки, печет незабываемые лаваши в зиндане!
И наконец, день любви настал, настал, как первый снег на мерзлую морозную землю, по которой не бегала нога политика Троцкого!
Зинаида Петровна с утра находилась в необычайном волнении, предчувствовала Великое и ласковое море любви!
Гивико тоже слегка напряжено, но также непринуждено, видимо непринуждено, курил дорогие сигареты, откидывался со значением на бортик скамейки и обещал, что,
'Сэгодня будэт карашо!
Вэчером вэсэло, познакомишься с моими друзьями!
Всэ очень карошие люди!'
Вечер Зинаида Петровна провела в компании Гивико и его друзей - тоже заграничных чорноволосых кавказцев, шумно, друзья Гивико шутили, веселились, много размахивали руками, говорили, но на родном наречии, иногда снисходительно переходили на русскую речь, чтобы Зинаида Петровна поняла их остроумие и насладилась умной беседой, как лиса наслаждается обществом журавля!
Когда друзья (Арслан, Ашот, Гочо Сосо) ушли со съемной квартиры (Гивико снимал ее за два килограма мандаринов в месяц, а хозяйка квартиры Елена Николаевна не могла себе позволить витамины, поэтому брала арендную плату не деньгами, а мандаринами с витаминами, Гивико внушил Елене Николаевне, что мандарин лечит от всех болезней!), Гивико нервно расхаживал по комнате и расказывал Зинаиде Петровне, что все горцы очень темпераментные люди и в любви им нет равных, а он, Гивико, один из лучших среди горцев, потому что его прадед происходил родом от Царицы Тамары с усами!
Зинаида Петровна не понимала разговоров о темпераменте, но догадывалась, что Гивико пытается ей понравиться, отчего на душе Зинаиды Петровны не то, что соловьи пели, но и цвела черемуха, похожая на духи 'Черемуха'!
Много позже Зинаида Петровна узнает, что у Гивико до нее не было женщин, Гивико занимался любовью только с животными и со своими друзьями, потому что заниматься любовью с девушками в горных аулах запрещено, родные девушки за блуд могут зарэзать, как барана!
Наконец, Гивико подбодрил себя и занялся Зиночкой Петровной, как молодой художник Васнецов вспомнил, что Аленушка не только картина, но еще и девушка с ногами и вторичными половыми признаками!
Гивико уверял Зиночку Петровну, что 'Всэ будэт карашо! Я умэю! Я сдэлаю тэбэ нэ савсэм больна!'
Зинаида Петровна не понимала Гивико, а ждала, когда он нежно ее поцелует, как белочка в голодный год целует орешек фундук!
Через два часа после ухода друзей Зинаида Петровна и Гивико оказались в постели и оба голые, как Адам и его первая жена!
Зинаида Петровна, словно играла в интересную игру, как в казаки разбойники!
Гивико, после того, как разделся и раздел Зиночку Петровну, опять начал заниматься саморекламой, доказывал, что он устал, но 'всэ будет карашо! Вот сэйчас отдахну и пакажу тэбэ тэмпэрамэнт!'
Зинаида Петровна смеялась и не понимала, как можно показать темперамент - вот ее отец Андрей Петрович показывал темперамент в воскресенье, когда она мела полы, как Золушка на балу у принца!
После страстных поцелуев Гивико разволновался еще сильнее, ушел на кухню, сказал, что пошел за витаминами, как путешественик Афанасий Никитин за три моря ходил по бабам!
Зиночка Петровна нечаяно пошла в туалет пописать после шампанского и увидела, как Гивико на кухне делает укол в половой член, словно душит змею!
Половой член у Гивико оказался неожидано маленьким - Зинаида Петровна раньше не видела половых органов мужчины в натуре, но ожидала, что они должны быть большими, потому что ребята в школе хохотали имено о больших своих половых органах - а пенис Гивико (что он называется пенисом, Зинаида Петровна узнала три месяца спустя в Москве) едва выглядывает из лобковых зарослей Гивико, словно сурок боится волка!
Хотя Зинаида Петровна воспринимала любовь, как приятную затейливую игру, у нее хватило природного ума, чтобы сделать вид, что она не видела, как Гивико делает себе укол с витаминами в половой орган, словно закачивает в трубу украинскую нефть!
Через пять минут Гивико очень гордый и торжественый пришел в спальню, специально включил свет, якобы искал сигареты, но, на самом деле зажег лампу, чтобы Зинаида Петровна насладилась его могучим мужским достоинством, которое от витаминов неестествено разбухло, почти трещало, как столетний дуб, под которым ученый кот Аса Пушкина ходил на золотой цепи, цепи из золота пятьсот восемьдесят третьей пробы!
Зинаида Петровна почти испугалась, что член ее любимого жениха почти чорный с фиолетовым отливом, как негр на картинке в учебнике географии, но убедила себя, что не знает, как выглядят мужчины без трусов, поэтому, возможно то, что у Гивико - лучше всех!
Даже наверняка, лучше всех, потому что сам Гивико лучше всех, как трактор Беларусь лучше трактора Тоойта!
Гивико трогал свое распухшее, похохатывал и говорил, что он всегда жеребец со своим темпераментом, как царица Тамара в ту ночь, когда нечаяно упала в ущелье и окривела на правый глаз!
Но затем Гивико испугался, что, возможно, действие витаминого укола быстро закончится, прыгнул в постель к Зиночке Петровне и сказал, что не может больше ждать, потому что у него горячая кровь, как молодое грузинское вино!
Зинаида Петровна радостно раскрылась навстречу любви, витаминой любви, единственого в мире человека, родного, любимого, человека, который открыл ей мир!
Вдруг, пронзительная боль почти разорвала Зинаиду Петровну где то между ягодиц, Гивико что то делал сзади нее, страно двигался, но Зинаида Петровна полностью ему доверяла, как лев доверяет собачке, с которой живет в одной клетке!
Зинаида Петровна знала, что проснется завтра еще более счастливой, чем вчера, как Солнышко каждый день умывается росой после Луны!
Через пять минут Гивико торжествено отпал от Зиночки Петровны и заявил:
'Всо! Я кончыл!
Падажды пять минут! Я продолжу - я тэбэ буду всю ноч лубит!'
Через пять минут Гивико ничто не продолжил, а озаботился своим половым органом, как министр иностраных дел Грузии озабачивается экономикой Украины, Вильной Украйни:
'Что он так балит?
Много витаминов в него вошло? Да?
Почэму нэ апускается? Да?'
Зинаида Петровна не знала, что половой член Гивико должен был бы опуститься, поэтому молча улыбалась, хотела поцеловать Гивико, но ее жених неожидано зло отттолкнул возлюбленую,
'Атайды, жэнщына!
Видишь, мужчына болеет!
Пачему не апускается?
Ай йай вах! Балит!'
Через тринадцать минут Гивико вопил от боли, а Зинаида Петровна кусала губы от досады за грубость Гивико, но и от боли за родного парня, как добрая индейка спасает своего мужа перед Рождеством!
Через час приехала Скорая помощь (по беларуски Скорая Помощь называется 'Хутка дапамога')!
На Скорой Помощи приехала мама Зинаиды Петровны и очень удивилась, что это ее дочка делает в квартире Гивико, парня с распухшим зебом, как у лошади осла!
Гивико с диагнозом 'Перелом хуя' повезли в районую больницу, а Зинаида Петровна на прощание с немой мольбой в голосе спросила, спросила с надеждой в мольбе:
'Гивико, мы теперь муж и жена? Да?
Теперь мы поженимся и будем жить счастливо?
Да?'
Зинаида Петровна уже почти говорила по грузински, по крайней мере вставляла в предложения вопрос Да!
Но Гивико неожидано разочаровал первую любовь и завопил:
'Ыды к чорту, русская дура!
Какой жэниться?
Кто тэбе такую вазьмет, порченую?'
Зинаида Петровна обиделась, не поняла смысла слов Гивико, любимого обожаемого Гивико, но в его интонации сквозили те нотки, которые понятны и без перевода, как глухонемой чех Пича понимает без слов глухонемую африканскую проститутку Чичу!
На следующий день подруга Ленка объяснила Зинаиде Петровне, как она 'попала', и почему она 'порченая дура', как кобылица необъезженая, как елка срубленая, как рыба сом потрошеная!
Для Зинаиды Петровны пошли чорные дни, шофер Миша перестал с ней разговаривать, бабы показывали пальцами, на работе исключили из кружка художественой самодеятельности потому что, 'Ты выйдешь в декрет, как же ты с брюхом будешь играть?'!
На самом деле, руководитель кружка, театрального кружка Аарон Семенович потерял к Зиночке Петровне интерес, потому что она уже 'ель новогодняя срубленая!'
Зинаида Петровна узнала, что она проститутка, а о проститутках Зинаида Петровна слышала только на уроке истории, когда историк сказал, что вождь Мирового Пролетариата ВИ Ленин назвал Троцкого политической пгоституткой!
Друзья Гивико сказали Зиночке Петровне, что Гивико больше не хочет ее видеть (не может), и чтобы Зиночка от него отстала!
Зинаида Петровна не поверила друзьям Гивико, пришла навестить Гивико в больницу, а Гивико послал Зиночку Петровну и всех русских шлюх подальше, на хутор бабочек ловить, бабочек капустниц, но никак не бабочек махаонов!
Может быть, Зинаида Петровна и вытерпела все невзгоды, добилась бы любви насравненого Гивико, но с гор спустилась добрая мама Гивико тетя Нино и набросилась на Зиночку Петровну, как пингвин в голодный год набрасывается в ущелье на ужа!
Мама Гивико почти не разговаривала по русски, но щедро сыпала эпитетами,
'русская бл...ь Наташа', 'пгоститутка'!
Мама Нино (а друзья Гивико переводили на русский язык ее красивую речь) обвинила Зинаиду Петровну, что она хотела увести ее мальчика, а затем погубила его, потому что сволочь, как пожарник дядя Сосо!
Нино, добрая Нино, которая так соблазнительно готовит лаваш, увидела, что никто из Зуевки не собирается защищать Зиночку Петровну, а, наоборот, все хотят чтобы Зиночку Петровну побили, обрадовалась, осмелела и выбрала клок волос из шикарной копны Зинаиды Петровны, расцарапала девушке лицо, хотела выдрать очи, как кошка выдирает очи собаке ротвейлеру (а всем известно, что собака ротвейлер служит в аду около сатанинского чорного креста, этот крест перевернут, а собака ротвейлер каждый час, как солдат на посту, плюет на крест и поет сатанинские песни)!
Но Зинаида Петровна убежала от ласковой мамы Нино (долго слышала вслед крики и вопли обиженой женщины, гордой женщины, представительницы малого, но гордого горного народа, народа, который дал миру Шоту Руставели!)!
На следующий день Зинаида Петровна уезжала из города, как вычеркивала из жизни три главы про трех поросят!
Каким то загадочным образом на рынке около вокзала оказался Гивико, возможно, вышел из больницы на день, чтобы проверить процес продажи мандаринов, чтобы убедиться, что конкуренты не заняли его лоток, как золотая монетка всегда найдет дырочку!
Гивико узнал, что Зинаида Петровна уезжает в Москву, неожидано преобразился, потребовал, чтобы Зинаида Петровна писала из Москвы, а, если у нее будет, где остановиться, то пусть узнает, где и почем можно продавать в Москве мандарины и выпишет Гивико к себе, как царь Петр хотел на арапе жениться!
Зинаида Петровна в вагоне поезда воспряла духом, представила, как станет знаменитой артисткой, получит квартиру и пригласит Гивико, который оценит ее труд ради него, ясноглазого горного сокола, сокола, который гадит налету из клоаки!
В поезде вместе с Зинаидой Петровной ехали студенты, молодые, как Зинаида Петровна, но веселые, необремененые любовью, в свитерах, от них пахло крепким потом (студенты не опускались до стирки свитеров, потому что стирать свитер - мещанство, недостойное науки)!
В веселой компании Гивико, экспресивный Гивико стал забываться, как ежик в тумане, в том тумане, где нет лап!
Но в Москве, на третий день после приезда Зинаида Петровна вспомнила о Гивико, о нем напомнила боль внизу живота, как о годах странствий напоминают мозоли на пятках!
Зинаида Петровна догадалась, что беремена от Гивико, от быстрого парня с гор, возгордилась, потому что молодая мать, а молодой матери в Стране Советов все дороги открыты, все кладбища гостеприимно распахнут двери, если ребеночек погибнет от золотухи!
Я хотел бы на минуту остановиться, чтобы сообщить внимательному благодарному читателю тот немалоинтересный факт, что болезнь золотуха происходит отнюдь не от слова золото, не от богатства, а наоборот, от бедности!
В древности золотушных детей выбрасывали за ворота города: если выживет ребенок, его выкормит дикая корова или волчица Акела - то ребенок пойдет на пользу обществу, а если - умрет от золотухи и от горя, то, как сказал писатель Чехов, 'Туды ему и дорога!'
В Москве Зинаида Петровна пошла к гинекологу, а что надо во время беремености идти к гинекологу, Зинаиде Петровне подсказали добрые москвичи, нет людей добрее душой и телом, чем кореные москвичи!
Геолог, Алевтина Викторовна радушно приняла будущую мать, потому что Алевтина Викторовна писала дисертацию по медицине, у нее благополучная семья, муж, дети, квартира, дача, даже машина - в те времена роскошь и символ необычайного достатка, как в наши времена кольцо с брилиантом в полтора карата!
Но гинеколог Алевтина Викторовна несказано удивилась, когда обнаружила у Зинаиды Петровны девственую плеву вместо беремености, как археолог ищет замок Тимура, а находит закопаное ворованое добро!
В непорочное зачатие Алевтина Викторовна не верила, потому что еврейка!
Она внимательно, с интересом, даже больше, чем с интересом, со страстью распросила Зинаиду Петровну о незабываемой ночи любви с Гивико, ночи любви, которая по мнению Зинаиды Петровны сделала ее беременой и счастливой, как прыгуна с шестом Михаила Зайцева!
В конце приема Алевтина Викторовна сообщила Зинаиде Петровне, что Гивико, по своей привычке, выработаной годами общения с друзьями, совершил с ней половой акт неестественым способом, через анальное отверстие, проще говорят - 'в жопу трахнул' - эти слова будущий кандидат медицинских наук произнесла с душевным подъемом, словно ее дедушка нес на плечах бревно с Владимиром Ильичем!
Оказалось, что Зинаида Петровна еще девственица, а ее боли внизу живота - отттого, что Зинаида Петровна по работе забывает посикать, как труженик композитор не отходит от рояля сутками!
Зинаида Петровна вышла от гинеколога с легким разочарованием в душе, но с физической легкостью в матке!
Теперь она снова 'ель несрубленая, ель неновогодняя'!
Зинаида Петровна занялась делом, о котором мечтала всю жизнь - начала готовиться к поступлению в Щукинское театральное училище, как лебедь раком учил щуку!
Зинаида Петровна работала на заводе 'Серп и Молот', а часть вырученых денег откладывала на занятия с репетитором, актером театра и кино, пятидесятилетним Зиновием Гердом, который славился умением петь петухом!
Зиновий Герд из маленького, но гордого народа, но этот народ, в отличие от народа Гивико, не афишировал себя, а делал все быстро и ловко, словно маслом намазаны!
На первом же занятии актер театра и кино Зиновий Герд разделся догола и раздел догола Зинаиду Петровну, затем лег рядом с обнаженой Зинаидой Петровной (а девушка гадала - то время, пока они лежат голые - зачитывается ли как занятие по актерскому мастерству или нет?) и пообещал, что 'вот мы немного полежим, а затем я смогу, смогу, как Давид или, как Голиаф'!
Но это 'могу' не приходило, хотя Зиновий мял себя отчаяно, терзался, но в отличие от Гивико укол с витаминами не делал, потому что берег свое драгоценое здоровье для зрителей, как поэт Маяковский бережет Лилю Брик!
Через час внизу живота актера стало что то проявляться, как гриб чага растет на березе!
Зиновий Герд приободрился, даже позволил себе похохотать, опять же, как Гивико, словно все люди произошли от одной и той же веселой праобезьяны!
Зинаида Петровна, чтобы приободрить старого актера, актера к которому питала страх и внеземное уважение, вспомнила слова Гивико и произнесла с негой, с театральной негой в голосе, как ей казалось, должна говорить царица Клеопатра:
'Ничто страшного, все у вас получится, все будет карашо!
Вы всю ночь будете меня удовлетворять!
Я готова к многоразовым вашим атакам сзади, как лев во время брачного периода совершает более тысячи половых сношений со львицей (но это в Африке, а в Магадане лев не совершит ни одного акта любви)!'
После 'Зиночкиного подбадривания' у актера театра и кино Зиновия Герда все опало, словно смерть косой срезала!
Он еще что то пытался, но, как заметил писатель Тургенев,
'Старый муж, глупый муж!'
В конце занятия актер театра и кино Зиновий Герд насупился, сказал, что у Зинаиды Петровны нет дара, что ей не стоит пробовать себя на поприще актрисы, потому что настоящая актриса умеет перевоплощаться - хоть в девственицу, хоть в куртизанку, ну, прямо, как хамелеон африканский!
Когда Зинаида Петровна на следующий день забирала документы из театрального училища, неопрятный гадкий абитуриент, который тоже забирал документы, человек в очках, а очкастых Зинаида Петровна не любила, потому что справедливо полагала, что все очкарики - больные, инвалиды, так этот очкарик пошло засмеялся и удивился, что Зинаида Петровна пыталась поступить в театральное училище, когда у нее дедушка не был старостой еврейской общины, а сама она совсем не похожа на еврейку!
Зинаида Петровна поняла, что парень хам, и больше с подобными хамами не разговаривала, даже на улицах, щедро посыпаных песком!
Театральное училище забыто, Зинаида Петровна через год вышла замуж за слесаря с завода 'Серп и молот', за хорошего парня Сергея, парня, как из кино про перевоспитаного уголовника!
Зинаида Петровна в первую брачную ночь гордилась, что, несмотря на Гивико и Зиновия Герда, осталась девственицей, и может подарить свою девственость мужу, который наверняка оценит ее подвиг, как Председатель Президиума Верховного Совета СССР высоко оценивает вклад народа в экономику!
Но Сергей в первую брачную ночь напился водки и сам не помнит как лишил жену девствености, то ли рукой, то ли ногой, то ли ножкой от табуретки, вообще ничто не помнит, как должен ничто не помнить настоящий патриот со светлыми кудрями, как у Иванушки из сказки, когда Иван требовал, чтобы Избушка на Курьих ножках повернулась к лесу задом, а к нему передом!
Молодые работали теперь за квартиру, за дачу, за деньги, за путевки в профилакторий, а Зинаида Петровна больше не желала знать Зуевку и далекого парня Гивико, который почти что бросил ее с почти что ребенком!
Сначала они получили квартиру на станции метро Павелецкая в сталинском доме, потому что в те древние времена в сталинских домах, да еще на непопулярной заводской станции Павелецкая квартиры давали свободно, и житье в дальней квартире (ну не у Кремля же) постыдное и только для рабочих!
Через несколько лет, когда Москва забеременела, то Зинаиду Петровну с семьей выслали на Лодочную улицу, около метро Тушино - а метро Павелецкая приобрело статус выгодной станции, следовательно рабочим на Павелецкой не место, как не место сорнякам на грядке, на заводской Павелецкой стали селиться потомки Гивико, князей с гор и актеры театра и кино!
Москва слезам не верит, а верит в добрые Московские традиции, так по этим традициям, самые лучшие люди страны живут ближе к Кремлю, а самые худшие московские интелигенты селятся в Люберцах и на других окраинах города Москвы, что справедливо, потому что первый космонавт планеты Земля Юрий Гагарин стартовал в Космос не из Москвы, а из города Люберцы, но приземлился и осел в городе Москва!
Вдумчивый читатель спросит меня, Великого Русского Писателя Эсаула Георгия, а зачем я и почему отвлекаюсь от занимательной, поучительной и интереснейшей темы - встреча Оли влюбленым Дмитрием, как лиса отвлекается от сыра на виноград (сыр из Аргентины, виноград из Турции, ах, как давно Оля и Дмитрий кушали продукты российского сельского хозяйства!)!
На твой справедливый и своевременый вопрос, внимательный читатель в очках минус сто, я отвечу: ты совершено прав, когда говоришь, что я ухожу в сторону от сюжетной, основной сюжетной линии моего гениального романа, но я тоже прав, потому что отхожу, как революционер Троцкий отошел от дел в Аргентине (где делают сыр)!
Я не просто отхожу от главной линии в романе, а специально, нарочно ушел, чтобы показать людей, ту атмосферу, в которой живет Дмитрий и в которую приглашает свою любимую девушку Олю (помнит, любопытный читатель, мультфильм 'Бобик в гостях у Барбоса'?)!
Я не освещаю сюжет 'Бобик в гостях у Барбоса', но показываю соседей Дмитрия, людей, в том числе продавцов и работников правоохранительных органов района Тушино в городе Москва, а также продавцов из тех магазинов, которые посещает Дмитрий, как Центробанк посещают только толстые люди!
Мой просвященый читатель, несомнено, со мной согласится, что работники милиции, продавцы сильно отличаются в зависимости оттттого, где работают, как клюв птички Киви отличается у разных видов этих птиц, например у птицы Киви из Новой Зеландии и птицы Киви с Огненой Земли!
Продавцы района Тушино обязательно более приземленые, чем продавцы района Рублевого шосе, а милиционеры из Тушино менее демократичные, чем их рублевские и кремлевские колеги, потому что в Кремле часто садятся самолеты с гостями из Германии, а милиционер не имеет права посадить в тюрьму германского летчика только на том основании, что, в одна тысяча сорок первом году предки этого германского летчика зарезали семью предков этого милиционера, напротив, милиционер из Кремля обязан отдать честь летчику из германии, ну совсем так, как девушки отдают честь в городской бане номер три города Евпатория!
Читатель вполне насладился образом соседки Дмитрия, Зинаиды Петровны и читатель понял, что соседи Дмитрия по лестничной клетке не знаменитые актеры театра и кино, не великие ученые и не прославленые мореплаватели!
Но сейчас я вернусь к образу Дмитрия, потому что чувствую, почти вижу, как вы, дорогой читатель, потираете руки от нетерпения и спрашиваете себя и меня:
'Ну с, а что же далее?'
А далее? с Дмитрием произошел казус, конфуз и неприятное противостояние внутри организма, словно Дмитрий на вечеринке корпоративе выпил литр кефира!
Дмитрий слушал неторопливую речь почтеной женщины, соседки Зинаиды Петровны, а в глубине мозга Дмитрия стали возникать вопросы, как появляются вопросы на поле боя!
Дмитрий с ужасом подумал о том, что, если в самый разгар встречи с Олей, соседка Зинаида Петровна позвонит в дверь, но позвонит не робко и не один раз, а будет жать кнопку звонка, как жали и стучали в двери работники правоохранительных органов в те времена, когда чорная икра свободно продавалась в магазинах!
Для мужчины в возрасте в сексе только одна неожиданость - внезапный звонок в дверь!
Но Дмитрий укорил себя немедлено за то, что еще не встретил любимую Оленьку, а мысли его уже витают там, где должны витать мысли почтеного мужа, но только после свадьбы, как поручик Ржевский всегда женился только на тех дамах, которые приходили к нему на встречу!
Но от волнения, от возможного появления Зинаиды Петровны на сцене, когда Дмитрий встретит Олю, лицо Дмитрия стало пепельным, как пепел на кончике сигарилы милиционера Кезина!
Нездоровый цвет лица Дмитрия, разумеется, вызвал сочувствие пожилой женщины Зинаиды Петровны, и она спросила с той лаской в голосе, с той душевной теплотой, которая присуща только особо любяшим матерям:
'Дима, ты стал похож на покойника с Ваганьковского кладбища!
Вспомнил что нибудь нехорошее из своей жизни?
Или съел что нибудь несвежее с нашего Тушинского рынка?'
Но Дмитрий ничто не отвечал пожилой женщине Зинаиде Петровне, потому что мысли Дмитрия побежали дальше, а о плохом думается шире и больше, чем о хорошем, потому что, даже когда думаешь о хорошем, то в это хорошее всегда вплетается плохое, но, когда думаешь о плохом, то в плохом хорошее не появляется, а появляется еще более плохое!
Лучше сразу подумать, что Солнце упало на Землю, как сыр из вороны упал на лисицу, лисицу из басни баснописца Крылова 'Ворона и лисица', того баснописца Крылова, который объелся блинами и умер!
Впрочем, каждый человек умирает от что нибудь, и любое действие человека за минуту до смерти можно истолковать, как действие, которое привело к смерти, например:
'Много смеялся - досмеялся!'
И так далее и тому подобное, но мы возвращаемся, мой любимый читатель, к Дмитрию, который серел лицом, как пепел в крематории!
В ученой голове Дмитрия промелькнула другая мысль, еще более коварная и ухудшающая настроение:
'Что, если Зинаида Петровна не только позвонит в дверь, но еще встретится на лестничной клетке, когда Дмитрий поведет Олю к себе в хоромы, в квартиру, поведет, как Иван ведет Елену Прекрасную!
Зинаида Петровна неожидаными вопросами и замечаниями может обидеть Оленьку, а также способна вывести Дмитрия в неприглядном свете, как в тусклых лучах красных фонарей из города Амстердам!
Одно неловкое слово посторонего человека, одно движение языка, пусть даже ненарочное, пусть не надуманое и не подлое, но может разбить вдребезги хрустальный мост между сердцами Дмитрия и Оли!
Дмитрий взглянул в чистые, без тени злобы и хамства очи Зинаиды Петровны, а Зинаида Петровна расказывала, учила, как Дмитрию избавиться от нездорового пепельного цвета лица, и Дмитрий невольно застыдился своих дурных мыслей насчет соседки, он понял, что подумал о Зинаиде Петровне дурное, а она всем сердцем стремится помочь ему в любой беде, пусть даже в виртуальной болезни, которая привела к серому цвету лица!
Зинаида Петровна, даже, если и позвонит в дверь, когда Оленька ненаглядная приедет, даже, если и встретит Дмитрия и Олю на лестничной клетке, то предстанет перед Оленькой, как мать родная, как Родина мать с плаката художника Васнецова, того художника Васнецова, который не рисовал голых женщин!
Дмитрий полностью доверился положительной женщине Зинаиде Петровне, как новорожденый щенок горилы до трех месяцев жизни не отлипает от брюха матери!
И кому же еще доверять, если не русской женщине?
Дмитрий, аналитик и теоретик по жизни (но осведомим положительного читателя, что ни один человек не кристальный, и, если теоретик, то еще и практик, как физиков теоретиков вывозили на уборку брюквы в селе Пышлицы!) смотрел на Зинаиду Петровну, и ее образ принимал общенациональные масштабы, ничто не мог поделать Дмитрий со своей теоретической направленостью:
'Да, Зинаида Петровна, имено из породы женщин, которые никогда не предадут, а, если и сделают плохо, то по незнанию, не по злобе, не так, как усатые горские женщины в ущелье Махачбара!
(Я, Эсаул Георгий, посредством мышления Дмитрия показываю обобщеный образ русской женщины, образ, мимо которого невозможно пройти, как нельзя пройти мимо цветущей вишни!
Многие писатели древности в каждом романе обобщали, делали громаднейшие обобщения и переносили типаж одного человека на групу людей, как среди баранов разносят сено!
Я понимаю, конечно же я понимаю, добрый мой читатель, что обобщение и отстранения - не очень интересны тебе, потому что ты внимательно следишь за главной линией сюжета, как Дмитрий встречает обожаемую Олю!
Но, потерпи немного, мой долготерпящий читатель, потерпи, как терпели твои предки под танками, как терпели твои пращуры на поле Куликовом, потому что без обобщений, без правильных написаний мой гениальный роман превратится в пустое писание, а я тогда не посмею величать себя Великим Русским Писателем, отчего, несомнено, потеряешь ты, культурный читатель, потому что сейчас ты изучаешь роман Великого Русского Писателя, но никак не хочешь тратить время, свое драгоценое время, мой читатель, на прочтение романа простого Писателя, даже писателя не с большой буквы, а писателишки!
Дальше будет интереснее, я отвлекусь ненадолго на обобщение образа, возможно, эта часть моего шедевра поможет тебе при защите дипломной работы или написания докторской дисертации по филологии или по философии!)
Буржуазные идеологи и дети наших политиков, дети, которые живут и учатся в Европе и в Америке, смеются над образом русского человека, но почему смеются, словно они всю ночь целовали Мабуку в разверстые ягодицы?
А потому наши богачи и актеры, так называемый бомонд, смеется над нашим русским человеком (а началось надсмехание давно, с революции, до революции даже писатели и баре не позволяли себе подумать, что русский человек отттого туп, что грязен - да, никто не сомневался, но грязен отттого, что работал на барина (а сейчас чистые работают на русском заводе, но делают деньги для иностранцев)), смеются почему?, смеются потому что, наша русская женщина (возьмем только образ русской женщины, а образ русского мужика оставим потомкам поэта Некрасова) не похожа на женщину иностраную - непохожа в одежде, в манере поведения, в уме, в светских манерах, которые считаются образцом, как пенис Жана Жака - образец для папуасов Папуа Новая Гвинея!
Все, в том числе и русская женщина, что не подходит под каноны Запада, высмеивается нашими же Русскими, которые, вообще, не русские, а западные дурачки!
У них, на западе и в америке нет лютых холодов и морозов, поэтому женщины не ходят в валенках и не надевают под юбки толстые шерстяные панталоны, как мохнатые ноги у зебры!
Почему мы должны ходить по российской грязи в итальянской обуви, если итальянская обувь не держит не грязь, ни холод, как воду в решете носить в пустыню Сахару!
А чорные сапожки с теплой подкладкой осенью или валенки с галошами в слякоть, а также мягкий платок, который укрываешь ухи и всю голову, а тулупчик, ватник? а рукавицы - вот удобно для нашей женщины, вот радость для ее любовника, который разденет свою суженую и найдет под юбками и панталонами теплое местечко, а груди подруги не скукожатся на морозе, как рубль смялся под юанем!
Но нет, западные клерикалы и ради калы требуют, чтобы русская женщина девушка ходила в тонких сапожках на каблучке, ходила потому, что Жану и Жаку это нравится, а над сапожками короткая юбочка, колготки и трусики, далее - курточка на меху рыбы карась, а голова открытая - в итоге - у девушки женщины менингит, простуды, воспаление придатков, невозможность родить, маленькие холодные сиськи, как две сосульки, попа мерзлая, а клитор, как вечная мерзлота в Якутии, где не только брилианты, но еще и мамонты с шерстью в паху!'
Дмитрий подумал о женских прелестях, о способах их обмораживания и неожидано возбудился посредине улицы Лодочная, посреди проспекта, лицо Дмитрия пожелтело, как у китайца Мао, когда он узнал, что его жена родила мальчика!
Зинаида Петровна обеспокоено смотрела на желтизну лица Дмитрия, желтизну, которая сменила пепельный цвет и подумала, что Дмитрий похож на светофор около которого они беседуют!
Зинаида Петровна с интересом ожидала зеленого и красного цвета лица, но ожидала не со злорадством, как французская женщина ждет денег, а ожидала с любопытством и сопереживанием, совсем несмешная русская женщина, как не смешно, если молотком ударить по голове!
А Дмитрий дальше подумал, как лед кайлом добил на реке Оке:
'Смеются над нашим народом, а не смешно им раньше, когда на поле Бородинском мужики им в жопу вилами тыками, как баранам на пастбище в горах Андалузии?
Тогда французы не смеялись, потому что мошонки у них отмерзли и падали на землю с хрустальным звоном, как цветное венецианское стекло!
Не смеялись враги и тогда, когда русские женщины снайперы, неопрятные, на вкус немцев и французов, били немцев из винтовки в глаз, как белок, забеременевших от бурундуков из Берлинского зоопарка!
Вот, когда русская женщина даст кулаком в харю - тогда не смешно будет Жану и Жаку, тогда не оценят ее дурного наряда, как в безвоздушном пространстве не до разговоров!
А Оленька, моя Оленька - она одевается отмено!'
Мысли перенесли Дмитрия на ближайшую встречу с Оленькой, отчего сердце Дмитрия потеплело, кровь побежала ярко и стремительно, как первые весение ручейки сбегают с холмов и пригорков, а на холмиках, иногда могильных холмах, желтеют кустики мать и мачехи, первые цветочки!
Когда иду весной по необъятным просторам нашей огромной Родины России, то в Москве еще снег и лютая стужа весны, а около города Туапсе или около города Геленджик - робкая зелень, робкая, как первый поцелуй Оли!
Дмитрий подумал о своих взаимоотношениях с Оленькой столь чувствено и натурально что от его макушки пошел заметный пар, а лицо покраснело, как краснеет первокласница Машенька Медведева, которая чихнула около флага Российской Федерации!
Зинаида Петровна чутким зрением и фибрами души обнаружила перемену цвета с жолтого на красный на лице Дмитрия и успокоилась, потому что знала, что тонко чувствует природу человека, а Дмитрий, как человек подчиняется законам светофора, законам, которые установил еще Дядя Степа Милиционер, дядя Степа, которого придумал автор гимна СССР и РФ Сергей Михалков!
Дмитрий мельком вспомнил, что у писателя и творца гимна Сергея Михалкова, а ему уже восемьдесят лет, у него подруга - тридцатилетняя очень белая и очень сдобная женщина девушка, русская женщина девушка, а на пальце у подруги Михалкова огромный перстень с камнем с гор Урала, словно Повелительница Медной горы (Дмитрий вспомнил через минуту, что ее звали Хозяйка Медной горы) снизошла до простого русского поэта Михалкова!
Лицо Дмитрия красное, потому что Дмитрий вожделеет встречи с Оленькой прекрасной, Зинаида Петровна счастливая, отттого, что угадала цвет лица Дмитрия и ждет зеленого цвета лица, - и все вокруг настолько радостное для Дмитрия, как в песне итальянских пьяных кастратов Паганиний!
Дмитрий красно улыбался, как Красное Солнышко, но одна из червоточин, ложка дегтя омрачила мечты Дмитрия, как Солнце заходит за крышу соседнего особняка - и знает дачник, что ерунда, но ненавидит особняк соседа и его высокую крышу!
'А что это я так обрадовался, словно меня посыпали брилиантовой пудрой? - Дмитрий вытер шапкой красное чело, высокое, как у вождя Мирового пролетариата ВИ Ленина! (многотерпеливый читатель, ты дождался главной линии моего романа!)! - Почему я решил так, что, если Оленька собирается ко мне в Москву, сказала, что завтра приезжает, почему она обязательно приедет, словно дорогу железную намазали маслом, а по рельсам на ягодицах катятся пасажиры?
Что нашла во мне, умном и многообещающем, эта жемчужина, эта удивительная девушка, удивительная не знаю почему, но к ней тянутся все ниточки моего раздавшегося тела, особено одна часть тела тянется и тянется - придем домой - растянется, как в загадке про русский народный инструмент топор!
Может быть, Оля пошутила, или пожалела меня, потому что добрая и отзывчивая, а не приедет, у нее есть в городе Дзержинск любимый парень, с которым она обнимается в сию минуту и с которым она - нет! Ах!
В эту ночь, когда я думаю, что Оленька моя трясется на полке плацкартного вагона, она целуется со своим парнем, а я таю тщетные мечты и надежды, как ждет любовник молодой минуты первого свидания!
Кто написал про молодого любовника и про его первое свидание, писал, как в воду вилами тыкал?
Пушкин? Так Пушкин арап, негр, афрорусский или негроид, а им легко жить и писать, как легко обезьяне скакать с пальмы на кактус!
Любил ли Пушкин, как люблю я?
Негры не могут любить, потому что у негров чорная душа - нет, я не расист, это предрасудки, потому что негроиды те же люди, как и мы, как и чехословаки, как прибалты в нарядных одеждах!
Прибалты веселятся и танцуют и поют, как дети Африки, как милые дети джунглей!
Но я не Пушкин, не негроид, даже не иудей, чтобы Оленька бежала ко мне стремительно, сломя голову, а затем целовала бы меня нежно и страстно на полосатой тахте!
Кто я в этом мире? - отражение самого себя в зерцале пространств?
С одной стороны я - огромная величина, значимая и самодостаточная, как комета Галлея!
Но с другой стороны - человек тогда что то значит, когда о нем говорят, как та же комета Галлея ничто, если на нее не попадают солнечные лучи!
Я ничто не значу, если Оленька меня не назовет, я ничто, как кусок глины, пока меня не обозначат, не скажут, вот Дмитрий, вот это ученый, или вот Дмитрий, это он, герой любовник!
Но для того, чтобы Оленька любимая меня назвала любимым, она должна хотя бы приехать в город Москву, а ее дорога ко мне - пустота, потому что Оля в момент поездки или в момент, когда не общается со мной, подобна пуле, выпущеной из пращи, то есть камня Давида, выпущеного из пращи в Голиафа!