Творя свой выбор, снова не забудь,
  Что не пройдёт, как прежде, "как-нибудь".
  И места не возникнет в суете,
  Где толчея свободою не дышит.
  И оборваться невозможно с крыши
  И не пленят шагами - в пустоте.
  Что как дыра - рождение и смерть.
  И никого пред ней не станет рядом:
  Лишь ты один пред миром тем, что впредь,
  Где мёд иль яд, коль изберёшься ядом.
  
  И пустота низложенных шагов,
  Как ни юли, другим не обернётся.
  И суть тобой объявденных врагов,
  По-прежнему на дне твоих колодцев.
  И никому своих зловоний дать
  Ты не сумеешь, даже замаравши
  Пространство для души, где благодать
  Искал в других, собою растерявши.
  
  Ты то хранил, в чём выгоду сыскал
  Опред себя, поступки оправдавши.
  И злобою взрывался среди скал,
  И жаждал, чтобы рухнули, рыдавши.
  Ты месть за несвершения свои,
  В безумиях растивший год от году,
  Желал, чтобы заткнудись соловьи,
  Не внявшие игре твоей погоды.
  
  Ты всех менять придумал под себя,
  Поскольку (почему-то) счёлся богои.
  И время, за разлуки теребя,
  Ты скукою своей стремил к итогам.
  Не уважал. И не любил. Никто
  С тобой самим поскольку не сравнился.
  Ты нервы волновал лишь в шапито
  И нектою под масками струился.
  
  И пред тобой итог: иных уж нет,
  Которые приелись, отошнивши.
  Другие разметались морем лет
  (сломался кто, кто - нет), но ты, убивши
  В них искренность и чувство быть собой,
  В полёте созидать и воспаряться,
  Рыдаешь здесь, представши пред судьбой...
  Под маской неизвестного паяца.