Лантре Эсфирь : другие произведения.

Мир не без добрых людей

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 3.41*4  Ваша оценка:

   Эсфирь Лантре.
  
  

Мир не без добрых людей

   Сентиментальная сага
  
  
  
  
   От автора:
   Дорогой мой читатель, терпеливый собеседник!
  
   Вот и настал час нашей новой встречи, но на сей раз совсем по другому поводу.
   Эта книга моё посвящение тем удивительным людям, которые в любых, даже в критических ситуациях не теряют чувство собственного достоинства, необыкновенную чуткость, человечность, умение подставить плечо и протянуть руку безвозмездной помощи, тем самым, сохраняя свою бессмертную душу.
   И, конечно же, тем редким людям, которые умеют по-настоящему любить и хранить верность своим любимым.
   Я верю в таких людей, они есть везде, просто их меньше, но они живут и дарят нам незабываемые мгновения.
   Дай Бог, чтобы их путь не был тернист, напротив, находил отклик в сердцах других людей, понимание и поддержку.
  
  
   С глубочайшей благодарностью к этим людям, написана эта книга.
  
  
   Я непрестанно молюсь за вас, мои дорогие.
  
  
   Искренне всегда ваша:
  
   Эсфирь Лантре.
  
  
  
  
  
  
   Советский Союз.
   Москва. 1981 год.
   Завершалась эпоха Брежнева, позже её окрестят - эпохой застоя.
   Страна находилась в стадии развитого социализма. Упрямо и настойчиво шла к победе коммунизма, о чём, на каждом шагу, сообщали прохожим огромные лозунги. Подобное явление можно было наблюдать во всех городах необъятной страны, правда, уровень жизни резко отличался.
   Лучше всех жили москвичи, и это не удивительно, ведь вся страна работала на престиж столицы.
   Наверное, так и должно быть, всё же лицо большого государства.
   Что касается рядовых граждан, то позволю себе заметить личное наблюдение. Безусловно, они жили интересами своей страны, т.к. им это прививалось с детства, но так или иначе все они были зависимы от той политики, которая проводилась в стране.
   Вот поэтому их жизнь, их судьбы складывались по-разному.
   Я же в свою очередь, не являясь политиком, поведаю вам историю, о достойнейших людях и их нелёгких судьбах.
  
   Печальное известие - предчувствие его не обмануло.
   Район Москвы, дом расположен недалеко от станции метро "Сокол". Ул. Вальтера Ульбрихта.
   Квартира профессора Любшина.
   Раннее зимнее утро.
   Андрей Сергеевич поднялся с рассветом.
   Ночью его мучили кошмары, он постоянно ворочался, несколько раз просыпался, вставал. Как-то тревожно, муторно было у него на душе. Какое-то предчувствие закралось в душу, но он не мог объяснить себе, что бы это могло значить.
  
   После смерти жены, он не ждал от жизни каких-либо перемен, тем более, больших радостных событий т.к. для него это потеря была невосполнимой, рана не рубцевалась.
   После её ухода многое изменилось. Первостепенной задачей, наиглавнейшей, оставалась - вырастить детей. В прежние годы больше всего он уделял внимание научной работе, труду, которому посвятил более двадцати лет своей жизни. Все его мысли были так или иначе связаны с этим. Жена всячески поощряла, поддерживала его в его стремлении и старалась создавать необходимые условия для продуктивной работы, для осуществления его заветной мечты. Она была прекрасным спутником, верным другом и помощником.
   После бессонной ночи голова раскалывалась от боли, ощущалась разбитость во всём теле. Он вошёл в ванную комнату и умыл лицо прохладной водой.
   В этот момент позвонили в дверь. Андрей Сергеевич накинул на шею полотенце и пошёл в прихожую.
   - Кто бы это мог быть? - по ходу, произнёс он вслух.
   Подойдя к двери, он спросил:
   - Кто там?
   И услышал в ответ.
   - Андрей Сергеевич, голубчик, это я, Клавдия - почтальон, Вам телеграмма.
   -А, это ты Клавдия, так рано?- открывая дверь, сказал Андрей Сергеевич и продолжил:
   - Заходи быстрее, не хочу напускать в квартиру морозный воздух.
   Высокая худощавая женщина средних лет, вошла и захлопнула за собой дверь. Она была очень скромно одета. Её внешний вид бросался в глаза. Легко можно было определить, что она не придавала значения тому, как она выглядела, значит, не привыкла уделять себе должного внимания.
   - Доброе утро, Вам телеграмма, распишитесь, пожалуйста. Я, как увидела, бегом к Вам, - протягивая ему бланк, объясняла Клава. Бегу назад, ещё не всё рассортировала. Сегодня кроме обычных газет, пришло много другой корреспонденции, такой день выдался.
   А Ваши ребята, наверняка, ещё спят? Что-то очень тихо, - сказала она, улыбаясь, тем самым, оголяя золотые коронки передних зубов.
   - Доброе, доброе, ещё спят. Ну, спасибо тебе,- как заезженная пластинка повторял Андрей Сергеевич, уткнувшись в бланк телеграммы. От кого бы это могло быть? Ума не приложу,- высказывая мысли вслух, озадаченно, сам у себя спросил Андрей Сергеевич.
   - Ну ладно, Вы тут разбирайтесь, а я пошла, дел много, - открывая дверь и, выходя из квартиры, сказала почтальон.
   Андрей Сергеевич набросил на дверь цепочку и пошёл в комнату за очками. У учёных рано портится зрение от напряжённой работы.
  
  
  
   Дела минувших дней.
   Андрей Сергеевич в свои 45 лет был профессором, читал лекции в университете, делал сообщения на учёном совете, являлся членом корреспондентом академии наук СССР.
   Андрей Сергеевич с детства отличался от сверстников большими способностями, любознательностью, невероятным трудолюбием. Он всего добился сам, без чьей-либо помощи. Со школьной скамьи бегал на лекции, которые в своё свободное время проводили старейшие преподаватели университета, ведя просветительскую работу. Таким образом, давая будущим студентам, уникальную возможность приобщиться к большой науке. Теперь, он продолжал дело своих учителей и точно также очень бережно относился к каждому студенту. Несмотря на занятость, в свободное время, читал лекции одарённым любознательным школьникам.
   Ему было чем поделиться, и он с открытым сердцем это делал.
   В свои 45 лет, он неплохо выглядел, всегда подтянут, аккуратен. Раньше его жена тщательно следила за его внешним видом.
   После того, как её не стало, его голова полностью покрылась сединой, появились тёмные круги под глазами, а в уголках губ залегли горестные морщинки. Он редко улыбался. Но, в общем, он держался в форме: каждое утро делал лёгкую гимнастику, старался по возможности ходить пешком.
   Надо сказать, он и в молодости не придавал значения своей внешности, хотя был импозантен и, как мужчина, довольно привлекателен.
   Со своей женой Андрей Сергеевич познакомился, будучи совсем юным, когда она приезжала на каникулы в гости к родственникам. Ему было 16 лет, ей 12-ать. Долгое время они переписывались. Как правило, многолетняя переписка укрепляет отношения, вносит элемент романтизма. Он красиво ухаживал за ней, безумно её любил, у них были трогательные, годами проверенные, отношения. С нетерпением ждал, когда она закончит учёбу: в школе -десятилетке, затем в консерватории (такова была настоятельная просьба её родителей) потом они поженились. Через год появилась на свет Маняша - Марья Андреевна, так, шутя, он её называл. А через четыре года, родился Мишенька. После вторых родов Руфь Ильинична занемогла и не смогла полностью восстановиться. У неё постоянно подскакивало артериальное давление, участились гипертонические кризы. Частенько ночами Андрей Сергеевич вызывал неотложку. Врачи посоветовали Андрею Сергеевичу свозить жену в санаторий. Подлечиться, оздоровиться, отдохнуть.
   И, действительно, пребывание в санатории пошло ей на пользу. Она, как-то воспрянула духом. Постепенно вошла в прежний график, работала вдохновенно, полностью отдаваясь любимому делу. По специальности она была музыковедом.
  
   Кошмарные сны в руку.
   Андрей Сергеевич прошёл в комнату, подошёл к своему столу, за которым он всегда работал, взял очки, быстрым движением надел их, развернул телеграмму и прочитал.
  
   "Андрюша, умер Коля, в четверг похороны. Приезжай. Нина".
  
   Андрей Сергеевич снял очки и сел.
   - Вот откуда кошмары. Ну, как после этого не верить снам? - озадаченно спросил он.
   Немного подумав, он опять прочитал текст телеграммы.
   -А какой сегодня день? Всё в голове перепуталось от бессонной ночи - вслух сам у себя спросил он и тут же ответил,- сегодня вторник. Если я, не откладывая, поеду, то точно поспею. Значит так. Я должен позвонить на работу, предупредить, затем позвонить на вокзал узнать расписание поездов. Так, понятно, план действий намечен. Но первым делом...
   Он торопливо надел свитер поверх рубашки. Пошёл в прихожую, подошёл к вешалке, набросил на шею шарф, снял ключи и вышел из квартиры. Миновал лифт и подошёл к дверям соседской квартиры. Андрей Сергеевич позвонил один раз, опасаясь, что соседка спит.
   Дверь открылась, и, он, увидев соседку, услышал:
   - Андрей Сергеевич, это Вы, доброе утро. А я ещё подумала, кто бы это так рано? Я сама недавно встала. Заходите, пожалуйста.
   Он вошёл в квартиру, прошёл за соседкой в кухню.
   - Садитесь, пожалуйста, может, чаёк попьёте горяченький? Только вот заварила - предложила сердобольная, гостеприимная соседка.
   - Нет, нет, спасибо Вам, я тороплюсь. Зашёл попросить Вас сделать мне любезность, - сказал Андрей Сергеевич, чувствуя себя крайне неловко.
   Невооружённым глазом было видно, что он не приучен просить.
   -Да, да, пожалуйста, буду рада помочь,- немедля, ответила соседка.
   Она оказалась словоохотливой, несмотря на раннее утро.
   - Мы с вашей женой всегда были в хороших, дружеских отношениях. Я часто вспоминаю её. Бывало, забежит перед вечерним концертом. Такая очаровательная.
   Ей очень шла шляпка с вуалькой.
   И обязательно предупредит:
   - Светлана Владимировна, дружочек. У нас сегодня в программе Бетховен в первом отделении, во втором - Чайковский.
   Приходите, очень прошу. Я Вам на проходной оставлю контрамарку. Отвлечётесь немного, отдохнёте, получите удовольствие. Всё же лучше, чем дома в четырёх стенах. Вы себя, просто, замуровали. Разве это дело? А так, смена обстановки. Я уверена, это улучшит Вам настроение. Поверьте, голубчик мой, Вы после концерта выйдете обновлённой, с другими ощущениями. А главное, в чём я убеждена, появятся новые желания. Вот увидите.
   Представляете, Андрей Сергеевич, это после смерти Ростислава Львовича. Такая внимательная. А какая красивая, яркая женщина, наполненная, утончённая, вдохновенная, дивная, что и говорить.
   Я её очень любила. В моей памяти остались самые прекрасные воспоминания. Да, всё в этой жизни непредсказуемо, до сих пор, не могу поверить, что её нет с нами.
   Светлана Владимировна замолкла и куда-то далеко-далеко унеслась в своих мыслях. Затем, опять и опять возвращаясь к ним, добавила:
   - Я её очень уважала и любила, она, у Вас особенная была.
   Да... нелепость... - произнесла она как-то удручённо и вкрадчиво. Затем сказала:
   - Так что не церемоньтесь.
   Выйдя из закоулков печальных воспоминаний, она вернулась в прежнее состояние.
   - Ну ладно, заговорила я Вас, а Вы ведь ко мне не просто так пришли, раз в такую - то рань. Что там у Вас за дело ко мне? - закончив, свой монолог, соседка подняла глаза и внимательно посмотрела на Андрея Сергеевича.
   Он стоял, не проронив ни звука, опустив глаза и, думая, о чём-то о своём, пропуская через душу и сердце её слова.
   - А, да, да. Вы понимаете, я вот только что получил телеграмму от моей троюродной сестры. У неё умер муж, просит приехать на похороны.
   - Что Вы говорите? Какая неприятность, это не те ли родственники, что на Украине живут?
   - Именно они. Светлана Владимировна, у меня к Вам просьба, не могли ли Вы побыть несколько дней с Мишей и Маняшей? Ума не приложу с кем их оставить, а Вас они хорошо знают, Вы вхожи в наш дом, они уважают Вас. А я туда и обратно, уверяю Вас.
   - Ну, какие разговоры,- поспешила соседка, не дав ему договорить. Я вчера последний день отработала, с сегодняшнего дня почётный советский пенсионер, - радостно объявила соседка, улыбаясь. Можете меня поздравить! Так что с удовольствием побуду с Мишуткой и Маняшей. Поезжайте спокойно к сестре, а за них не беспокойтесь. Я справлюсь, - наконец, закончила рапортовать соседка.
   - Поздравляю! - с печальной интонацией в голосе, произнёс Андрей Сергеевич. Не может быть, уже на пенсию вышли, как время быстро бежит, вот и я, наверное, не успею оглянуться...
   - Ну, что же Вы сравниваете? Вы - большой учёный, а я обыкновенный чиновник. У нас в министерстве легко мне замену найдут, - ответила соседка.
   Андрей Сергеевич о чём-то всё время думал. Создавалось впечатление, что он и не слушает её. Он тяжело вздохнул, и как-бы отвечая своим мыслям, продолжил:
   - Ой, как хорошо, просто гора с плеч. А то неудобно, надо помочь, всё-таки родственники, правда, не очень и близкие, ну что ж.
   И развёл руками.
   - Вы знаете, кому-то другому не доверил бы своих детей, а Вы, как родная. Когда прочитал телеграмму, верите, первые мысли были о Вас.
   - Ну, ничего, ничего, - опять перебила соседка, - не расстраивайтесь. Всё образуется.
   Мир не без добрых людей,- выделяя эту фразу, сказала она.
   На все случаи жизни у Светланы Владимировны была присказка, которой она успокаивала и себя, и других. По - видимому, она ей помогала справляться с трудностями, держаться, не скисать. Как стимул, что ли.
   - Я в комнате на столе оставлю Вам денег, - продолжил свою мысль Андрей Сергеевич,- тратьте, сколько нужно, не жалейте. А на сегодня обед у них есть. Они ещё спят, я не буду их будить. Жалко, пусть отдыхают. Тихонько соберусь и поеду на вокзал, сейчас только позвоню и узнаю расписание поездов, чтобы рассчитать на какое время лучше, чем раньше поеду, тем быстрее доберусь. Думаю, должен успеть, сейчас ведь раннее утро. Ну, спасибо Вам. Вот запасные ключи, пусть будут у Вас. Я свои возьму с собой, не знаю точно, когда вернусь, может и не застану. Вы, в это время, на прогулку с ними выйдете.
   Он снял со своей связки два ключа, и передал их соседке.
   - Ой, как хорошо, что не забыл. Должна прийти Фрося, наша помощница по хозяйству, ну Вы же знаете. Так скажете ей, что, как приеду, расплачусь. Я за уборки ей каждый раз оплачиваю, чтоб не забыть.
   Так, надо идти, - тяжело поднимаясь со стула, сказал он.
   - Хорошо, хорошо. Счастливо Вам добраться. И ни о чём не беспокойтесь, у нас всё будет в порядке. Сейчас будить не стану, попозже зайду. Помогу Мишутке, он любит сразу все вещи на себя надеть, наверное, так экономит время. Машенька уже самостоятельная у Вас, всё ж двенадцать исполнилось. Накормлю их завтраком, и пойдём на прогулку. Они сегодня почему-то не учатся. Мне Маняша ещё вчера вскользь сказала.
   - Да? А я и не знал, - удивлённо сказал Андрей Сергеевич. Я вчера задержался на работе, так и поговорить с ними толком не успел, - сетовал он.
   - Ну, я пошёл.
   Успокоенный Андрей Сергеевич, вернулся домой. Позвонил в справочную железнодорожного вокзала. После позвонил в университет, объяснил ситуацию и попросил, чтобы его подменили или же объявили студентам, что он по возращении отчитает эти лекции. Взял из шкафа чистую рубашку, носки, кое-что из белья на смену, бритвенные принадлежности, паспорт, деньги. Уложил всё в небольшую дорожную сумку, затем пошёл в прихожую, оделся и тихо вышел. Лифт был занят, он спустился пешком и вышел из парадной на улицу.
  
   Шёл лёгкий снежок. Мороз щипал за щёки. Но сильного, резкого, пригибающего к земле ветра, как накануне, не было.
   Вокруг стояла такая красота: деревья запорошило, на некоторых ветках висели прозрачные фигурные сосульки, напоминающие ёлочные игрушки. Они переливались от отблесков света, и даже от небольших колебаний ветра, в воздухе совершали движения, как - будто подтанцовывали в сопровождении шума городского.
   Картинка напоминала зимнюю сказку.
  
   Андрей Сергеевич за версту заметил троллейбус. Он подбежал к остановке. Как раз подошёл троллейбус. Андрей Сергеевич поднялся в салон. Проехал несколько остановок. Вышел и направился к станции метро "Сокол".
   Рядом с метро зашёл в гастроном. Купил пару коробок шоколадных конфет, также на развес разных конфет, печенья, рыбных консервов, тушёнки, сухой колбасы, бананов.
   - Не ехать же с пустыми руками, - подумал он.
   Затем вернулся к метро.
   У него в запасе было предостаточно времени.
  
   Родственники.
   Он добрался без приключений. По памяти нашёл дом, где жила сестра с семьёй.
   По деревенским обычаям, семья была небольшой: сестра с мужем и дочь - Настя.
   Из тех редких весточек, которые от получал от родственников, ему стало известно, что Нина рожала трижды. Их первенец - Матвей, вскоре после родов скончался, он был старше Насти на год. А два года тому назад, самый младшенький - шестилетний Тимофей, погиб от несчастного случая. После этого сестра совсем сникла, начала хворать, очень быстро постарела и потеряла интерес к жизни.
   Тогда Андрей Сергеевич не смог приехать, Руфь Ильинична находилась в больнице.
   Все годы работал только муж, сестра - Нина занималась огородом, садом, птицей, коровой, поросятами, что обеспечивало им безбедное существование, когда оставались излишки, возили на базар продавать. Так и жили.
   И сколько Андрей Сергеевич не уговаривал их переехать, они ни за что не соглашались.
  
   Теперь ситуация осложнилась.
   После похорон, когда все разошлись, Андрей Сергеевич завёл разговор.
   - Ну, Нина, что будем делать? Теперь, ты просто обязана со мной поехать. Если о себе не привыкла думать, подумай о Насте, какое будущее ожидает её здесь? Она ведь такого же возраста, как моя Маняша. Ей учиться надо. Маняша возьмёт над ней шефство, поможет ей. Тут и думать нечего. Ты ведь знаешь, я не смогу каждый раз приезжать вас уговаривать. Я работаю, очень занят, дом, дети, сама пойми. Я бы мог закрыть на всё глаза и не предлагать, но мне вас жалко. Кто вам поможет? Твой Коля был кормильцем и помощником, а теперь кто поможет? Решай, пожалуйста, мне домой возвращаться надо, я и так оставил малолетних детей с соседкой. Славная женщина, Светлана Владимировна. Счастье, что согласилась, а то я бы и на сей раз, не смог приехать.
   - А и впрямь, Настёна, поезжай с дядей - вступила в разговор сестра. Я продам дом, хозяйство и приеду, жалко так бросать. Всё же, какие, не какие, а деньги. Сколько сил, труда, сколько души вложено.
   Ты прав Андрюша,- обратилась Нина к брату. Без Коли нечего здесь оставаться. Тягостно будет.
   - Ну и я подожду, пока дом продашь, и поедем вместе,- начала ныть Настя.
   -Да, когда же это ещё будет? Никто ж не знает. Надо же ещё покупателя найти, за два дня такие дела не делаются. Поезжай, дядя прав, тебе учиться надо. Здесь, вон какую даль каждый день ходишь и что, разве это тебе Москва? - пытаясь убедить дочь, кипятилась Нина.
   - Ну, и что же. Можно подумать, чего я там не видела? Не хочу,- продолжала настаивать на своём Настя.
   - Так, ты мне брось канючить, дядя не может ждать, у него в Москве работа, дети одни остались. Собирайся быстро и никаких разговоров больше. До поезда нужно добраться, да и там немало в пути. А я, дом продам, и по весне глядишь, к вам и приеду, - сурово произнесла Нина.
   Настя нехотя, надув губы, поднялась, и пошла собирать вещи.
   Сборы были недолгими. Андрей Сергеевич оставил сестре денег на жизнь. Взял Настину сумку с вещами. Портфель старый, потёртый она понесла сама. Нина проводила их к автобусу, и они уехали.
  
  
   Будни
   Вечерело.
   По возвращении в Москву, Андрей Сергеевич, первым делом, заехал домой. Занёс в квартиру вещи.
   - Маняша, Мишенька, вот мы и приехали,- бодрым голосом позвал детей Андрей Сергеевич.
   Никто не ответил. Детей не было дома.
   - Заходи, раздевайся - обратился он к Насте.
   Вот твоя комната, чувствуй себя, как дома, - желая подбодрить девочку, мягко сказал он.
   Оставив в прихожей сумки, Андрей Сергеевич завёл её в убранную комнату, где было, как-то не по-зимнему, много света. Просторно, совсем немного мебели. На подоконнике живые цветы, под стенкой - пианино, книжный шкаф, на стене полки, на которых много нотных сборников, клавиров, книг о музыке, об искусстве, большие альбомы с репродукциями. У окна, под другой стенкой стояла тумба, на ней проигрыватель "Мелодия". Руфь Ильинична, готовясь к большим концертам, всегда прослушивала произведения, заявленные в программе вечера. Над пианино висел её портрет. Диванчик, небольшой столик с овальным зеркалом, вписывались в интерьер комнаты. Очень уютно.
   Присутствие Руфь Ильиничны ощущалось везде, в каждом уголке.
   Андрей Сергеевич свято хранил память о жене, для детей и самого себя. Этого требовала его душа.
   Они жили в старом сталинском доме. Квартира была большая, просторная с балконами, выходящими в зелёный красивый ухоженный двор и на улицу. Места всем хватало. В прежние времена, к ним часто приезжали гости. Близких родственников было немного. Всем в этом доме были рады. Ну, а почётным гостям, само собой. Всё- таки, не кто-нибудь, профессор.
  
   Андрей Сергеевич разделся, вошёл в свою комнату. Здесь он коротал ночные часы и, здесь же, работал. С детьми он занимался в гостиной, где проводил редкие часы досуга.
   Несмотря на мороз, Андрей Сергеевич сильно вспотел, поэтому, первым делом, взял в шкафу свежее бельё, рубашку и направился в ванную комнату. Он принял душ с дороги, побрился, переоделся и обратился Насте:
   - Подожди меня здесь, я выйду на минуточку к соседке, заберу детей, тебе с ними будет повеселее. Вы поиграете, а я этим временем, схожу по делам. Нужно купить кое-какие продукты, на сегодняшний ужин и на завтра, на обед. Варить утречком буду, у меня первые две пары свободные, должен успеть. Или пойдём со мной? Познакомлю тебя с нашей соседкой, она чудесная женщина.
   - А, далеко идти? - спросила Настя.
   В её речи ощущался украинский акцент.
   - Нет! Как же далеко? Она живёт тут, на нашей площадке, - удивился вопросу Андрей Сергеевич.
   - Ну, тогда..., пойду с Вами - после долгих раздумий решилась Настя.
   - Вот и славно, вот и хорошо. Она тебе понравится, она наша палочка - выручалочка. Я ей так благодарен - рассказывал Андрей Сергеевич, уже на ходу.
  
   Дверь открыла сама Светлана Владимировна.
   - Ой, а мы Вас завтра ждали, даже не знаю почему, а Вы решили нас порадовать и приехать пораньше. Маняша, Миша, папа вернулся,- позвала она детей.
   В мгновение ока дети выбежали в прихожую, и с разбега принялись обнимать и целовать отца. Андрей Сергеевич раскраснелся от такого всплеска эмоций, обнял детей, прижал их к себе и заулыбался.
   -А это кто?- спросила соседка, заметив входящую в прихожую Настю.
   -А это Настя, знакомьтесь, прошу любить и жаловать, Нинина дочь,- пояснил Андрей Сергеевич и продолжил - она теперь у нас жить будет.
   Светлана Владимировна распахнула на него свои, некогда, большие глаза, несколько минут смотрела внимательно, но так ничего и не сказала. Вид у неё был, более чем, изумлённый. Затем, она перевела взгляд на детей и быстренько, как-бы встрепенувшись, сказала:
   - Мы, правда, ужинали, пройдёмте, пожалуйста, в кухню, а уж потом пообщаетесь с отцом. А то жаль, всё остынет.
   -Да, да, ребятки, поедите, и пойдём к нам. Вы пообщаетесь с Настей, покажете ей свои настольные игры, железную дорогу, книги, пластинки, а я этим временем сбегаю за покупками, а то у нас холодильник пуст. Как-то внезапно уехал, не успел, знаете, - как-будто бы оправдываясь, объяснял Андрей Сергеевич.
   Они вошли в кухню, соседка пододвинула к столу ещё два стула и обратилась к Андрею Сергеевичу:
   - Вы с дороги, наверняка, проголодались, а я, как раз, картошечки нажарила и отварила свеженьких сосисочек. Мы сегодня с ребятами во время прогулки и купили. А ещё ребятам сладких творожочков, они их любят, я помню, Руфь Ильинична всегда им покупала разные молочные продукты.
   И сдобных булочек с маком к чаю купили, как раз, свежие подвезли.
   Могу Вас порадовать. Они прекрасно себя вели. Я ими довольна, - закончила свой доклад соседка.
   - Это хорошо, просто замечательно. А насчёт ужина, как-то неудобно, и так Вам хватило забот с ребятами, да я и в магазин не поспею, смущённо проговорил Андрей Сергеевич.
   - Так, я ничего не слышала. Только шесть часов вечера, магазины допоздна работают. Что Вы, в самом деле? Так что не выдумывайте, пожалуйста. Может, мы чужие? Тогда другой разговор - пристально посмотрев на него, спросила Светлана Владимировна.
   - Нет, нет, что Вы, что Вы. Вы меня не правильно поняли,- постарался реабилитироваться Андрей Сергеевич.
   После этих слов Светлана Владимировна улыбнулась и спросила:
   - Интересно, когда это Вы успеете сегодня что - то приготовить? Да и гостья Ваша голодная, по глазам вижу,- поддевая его, уточнила соседка.
   - Ну, умеете Вы уговорить, сдаюсь, - улыбаясь, поднимая вверх руки, сказал Андрей Сергеевич.
   А Светлана Владимировна, недолго думая, накладывала ему и Насте в тарелки горяченькую картошечку с сосисками. Поставила в плетёнке сдобные булочки и принялась разливать чай.
   Она была добрым заботливым человеком, тем более, считала, что дети остались без матери, стало быть, сироты, несмотря на то, что отец у них превосходный. Это была её жизненная позиция. Она считала, что мать заменить нельзя, тем более такую, какой было Руфь Ильинична. Светлана Владимировна очень высоко ставила её, чтила и очень любила эту незаурядную женщину. Она считала своим долгом, по мере своих возможностей, помогать Андрею Сергеевичу, видя, как ему нелегко приходится.
  
   Вернувшись из магазина, Андрей Сергеевич разложил всё по местам.
   Этому тоже его научила покойная жена. Она любила во всём порядок, и он старался соблюдать чистоту и порядок в доме. Уборками занималась Фрося, которую он нанял, когда Руфь Ильинична занемогла, а всё остальное выполнял сам, иногда привлекая детей. Маняша любила крутиться на кухне, быть у него на подхвате, когда он возился, приготавливая обед.
   Миша, чтобы больше времени проводить с отцом, ходил с ним за покупками, что-то мастерил, делился впечатлениями о прочитанных книгах. Он на четыре года был младше сестры и круг его интересов, несколько отличался.
   По выходным, на первом месте, у них была культурная программа. Они ездили в театры, цирк, на выставки. Андрей Сергеевич купил абонемент на детские концерты, это тоже было заведено Руфью Ильиничной, она уделяла большое внимание развитию и образованию детей. Маняша занималась в центральной музыкальной школе и мать, при её занятости, находила время поехать с Маняшей на занятия. Реже поручали это маминой подруге - Розалии Михайловне, которая с большим удовольствием выполняла это поручение. Она была женщиной одинокой, не обременённой семейными узами, к тому же, работала только первую половину дня. Жила она со своей тётушкой, в этом же районе, так что, для неё не составляло труда выручить подругу. Тем более, по её рассказам, она, наслушавшись прекрасной музыки, каждый раз возвращалась домой в приподнятом настроении.
   По пятницам Миша задерживался в школе. В этот день, после всех занятий, у него был дополнительный факультатив по изобразительному искусству (проще - кружок).
   Мальчик с раннего детства очень любил рисовать. У него были врождённые способности, которые мать сумела разглядеть в раннем детстве и старалась развивать мальчика в этом направлении, тем самым, оттачивая его вкус.
   Андрей Сергеевич прилагал все усилия, чтобы поспеть к концу занятий, а на обратном пути из школы домой, прогуляться с сыном и послушать, как прошёл день, свежие новости. Миша, видя и чувствуя большой интерес отца к его делам, охотно делился с ним.
   В будние дни, когда у Андрея Сергеевича по вечерам не было совещаний, лекций, других срочных дел, он уходил с детьми на прогулки, в парк. Там им было привольнее. Они спускались с горок, катались на санках, встречались со своими знакомыми, весело проводили время.
   Он их очень любил и не жалел для них ничего.
  
   Раз в неделю Андрей Сергеевич выбирался на кладбище, к жене.
   Он убирал, а затем, делился с ней, рассказывая о работе, ну и, конечно же, о детях.
  
   Вечером, когда все улеглись, Андрей Сергеевич, сел за стол, взял лист бумаги, ручку и набросал себе план действий на завтра. С тех пор, как все обязанности легли на его плечи, он каждый день составлял себе список, чтобы ничего не выпустить из виду.
   В это время он услышал:
   - Папа, папуля - тихо позвала Маняша.
   Андрей Сергеевич быстро поднялся и прошёл в комнату дочери. Он, буквально, на цыпочках подошёл к её кровати и, не включая ночник, нагнулся.
   - Маняша, ты звала меня?- шёпотом спросил он.
   - Да, папочка - также шёпотом ответила девочка. Сядь, посиди со мной, я заскучилась, тебя так долго не было,- жалобно продолжила она.
   Андрей Сергеевич включил ночник и сел рядом с Маняшей, на краюшек кровати.
   Она приподнялась с подушки, присела, обвила своими ручками его спину и прижалась к нему.
   Андрей Сергеевич подумал:
   - Боже мой, как ей не хватает материнской ласки. Мать с рождения нежила, холила, ласкала, баловала их своей любовью. Они привыкли, особенно Маняша, она девочка. И теперь им так не достаёт этого. Разве я смогу восполнить эту брешь? Вряд ли, да я так и не умею, как Руфочка. Она была удивительно ласковой, трепетной, нежной. Я так не смогу, вот горе то...
   Он сидел рядом, гладил Маняшу по головке, прижался своей щекой к её нежной бархатной щёчке и не знал, как её утешить.
   - Папуля, спой мне колыбельную - вдруг попросила девочка.
   - Какую колыбельную?- удивлённо спросил Андрей Сергеевич.
   - Ну, ту, что Лизонька сочинила, когда я родилась, потом пела маленькой Виоле. Помнишь, мама всегда мне её пела? Ты не можешь не помнить. Ну, вспоминай, на стихи Александра Блока.
   - Я, кажется, припоминаю, мама её и Мише тоже пела. Сейчас... - ответил отец, напрягая память.
   И он начал тихо и протяжно:
   - "В небе звёздочки горят..." - эту?
   - Ну конечно, вспомнил, наконец-то. Ну, а теперь, спой мне, а я полежу и послушаю, как раньше, когда мама пела.
   - Да что ты, Маняшенька, Бог с тобой, мне ещё в детстве медведь на ухо наступил, разве я могу, я не умею. Это наша мамочка прелестно пела, а я только слушал. Ты не подумай, я очень люблю музыку, с удовольствием слушаю, просто наслаждаюсь, а вот воспроизводить...никак, не дано мне.
   - Ну ладно, не переживай, я сама тебе спою, как мама, чтобы тебе не было грустно. А ты, не ленись и подпевай. Ладно?
   Андрей Сергеевич чуть не прослезился, но сумел погасить в себе, нарастающую волну эмоций. Он вместо ответа махнул дочке головой, как бы, в знак согласия.
   И она запела детским чистеньким голосочком. Так ласково, так трогательно, желая передать голосом все те эмоции, чувства, которые вкладывала её мать, когда ей пела каждый вечер.
   "В небе звёздочки горят,
   в речке струйки говорят:
   -К нам в окно луна глядит
   малым деткам спать вели..ит (в этом месте она протянула, завершая музыкальную фразу)
   Спите, спите, поздний час
   Завтра брат разбудит вас.
   Братний в золоте кафтан,
   в сер..ебре (здесь она попыталась подняться на более высокую ноту и её, тоненький, детский голосок немного задрожал)
   мой сараа...фа..ан (она старалась выпеть все украшения).
   А под вечер брат уснёт и ме..ня гулять пошлёт.
   Сладкий сон вам пошлю...у,
   Тихой сказкой усыплю..у,
   Сказку сонную скажу..у,
   Как детей сто-ро-жу.....у.
   Спи-те, спи-те, спать по-ра.
   Детям спится до у...тра....
   М.....г, м....г, м..гг,
   М.....г, м.....г,мм..г...г.......
   Слушая эту маленькую девочку, создавалось впечатление, что ей уже не раз приходилось самой убаюкивать младенцев, так точно она передала материнские интонации.
   Андрей Сергеевич сидел, как завороженный. Он слушал дочь, и ему не верилось. Всё это время, пока она пела его не оставляло ощущение, что это сама Руфочка вот здесь рядом и она, как и раньше убаюкивает колыбельной своих любимых чад. Ком подошёл к горлу. Он обнял дочку, поцеловал её, и сказал с надрывом в голосе:
   - Какое счастье, что у нас была такая мама и, что ты успела перенять у неё многое.
   Что-то перехватило у него в горле, он остановился, и слёзы покатились из глаз. Никогда раньше ничего подобного с ним не случалось.
   - Не расстраивайся папочка, я хотела, как лучше. Мамуля всегда говорила, что музыка дана нам великими композиторами, чтобы возвращать людей к жизни, излечивать тяжело больных, несчастных, возвращать надежду, да и вообще, наслаждаться лучшими мгновениями, которые дарит нам жизнь. Значит надо радоваться, а не плакать. Мамочка никогда не плакала и ты, пожалуйста, успокойся,... пожалуйста, - как большая, так серьёзно и в то же время доброжелательно, растолковывала Маняша отцу простые человеческие истины.
   - Всё, всё, больше не буду, обещаю,- заверил дочку Андрей Сергеевич, украдкой, вытирая слёзы. Бывает, случается, давно накопилось,- по - детски смущаясь, сказал он.
   - Ничего, папочка, это пройдёт. Мамуля говорила, что с горем достаточно всего одну ночь переспать и потом становится легче, - продолжала успокаивать Маняша отца.
   - Ты у меня философ, а я и не знал,- сказал отец очень грустно.
   - Ну, тогда, я весёлый философ, ведь они все были грустными, а я буду весёлым. Договорились?
   - Уже договорились. Принимается к сведению и записывается в декларацию о правах человека в нашей семье.
   - Папуля, а что Настя, действительно, теперь всегда будет у нас жить? - внезапно, настороженно спросила девочка.
   - Да, а почему ты спрашиваешь, что-нибудь не так?- тут же поспешил выяснить Андрей Сергеевич.
   - Не знаю... она какая-то колючая. Какая то не такая, как мы, - попыталась объяснить дочка.
   -Ты пойми, Маняшенька, ну что она там видела, с кем общалась. Там и молодых, практически нет. Дети вырастают и сразу покидают родные места, не хотят жить в колхозе. Наверное, отчасти, они правы. Можно понять их желание и стремление жить в более цивилизованном месте. Что говорить, целыми семьями переезжают. Там и населения, как такого, по пальцам пересчитать можно. А пожилые живут тяжело, по-старинке.
   Отец её - дядя Коля, муж тёти Нины, был занят по работе, дневал и ночевал в поле. Он агроном. Получил назначение после учёбы и поехал поднимать колхоз, а Нина подалась за ним, любила его очень. Так они там и застряли. Такая невесёлая история. Ты постарайся понять и будь к ней снисходительна. Нам предстоит её многому научить. А, кто им поможет, если не мы. Уверяю тебя, если бы мама была жива, она бы поступила точно также.
   Ну, а теперь спать.
   - Папуля, испеки завтра, что-нибудь вкусненькое, как мама,- внезапно, меняя тему, попросила Маняша. Так сладенького хочется. А я тебе помогать буду, идёт?- весело спросила девочка.
   - Может купить тебе тортик или пирожных? Так я завтра после лекций заскочу в кондитерскую и куплю - предложил Андрей Сергеевич.
   - Это хорошо, но это совсем не то. Нет, всё же лучше домашнее,- утвердительно ответила девочка.
   - Ну ладно, подумаем. Это задача выполнима. А сейчас закрывай красивые глазки и спи. Ой, как уже поздно, а завтра в школу вставать. Спокойной тебе ночи - тихо произнёс Андрей Сергеевич.
   Он нагнулся, укрыл дочку, поцеловал её, выключил ночник и вышел из комнаты.
   - Спокойной ночи, папочка, - вдогонку ему пожелала Маняша.
  
   Ранним утром, Андрей Сергеевич сварил обед, затем приготовил омлет с колбасой на завтрак. Заварил свежий чай. Теперь, когда всё было готово, он поднял детей. Помог Маняше расчесать волосы, заплести косу. Выгладил Мише выстиранные брюки и свежую рубашку. Договорился с Настей, что в ближайшие дни они сходят в универмаг и купят ей всё, что надо. Оформит её в школу, поликлинику. Если она пожелает, на любые дополнительные занятия.
  
   Дети.
   Надо сказать в глубине души Андрей Сергеевич гордился своей семьёй и до несчастья, свалившегося на их дом, считал себя счастливчиком во всех отношениях.
   Маняша унаследовала отцовские черты. У неё были голубые глаза и лёгкие льняные волосы, правда, прямые, но они прекрасно сочетались с мягкими чертами лица. Личико было удлинённой формы. На подбородке была маленькая ямочка, точь - в - точь, как у отца. Она была не по годам рослой и этим отличалась от своих соучениц в классе.
   А Миша унаследовал материнские черты. Он был брюнетом с густой, волнистой, пушистой шевелюрой. Большие чёрные глаза в пол-лица, небольшой ровный аккуратный нос, губки бантиком, контуры лица были округлены. В младенчестве он очень напоминал девочку.
  
   Заботы.
   Проводив детей в школу, Андрей Сергеевич прошёл в кухню. Открыл шкафчик, достал герметично закрытый пакет, набросил свитер, прошёл в прихожую, снял ключи с вешалки и вышел. Он подошёл к дверям Светланы Владимировны и позвонил.
   - А, Андрей Сергеевич, доброе утречко, заходите, пожалуйста,- учтиво пригласила соседка.
   - Доброе,- ответил Андрей Сергеевич, - следуя за соседкой в кухню.
   - Ну, сегодня Вы не откажитесь попить со мною чайку? - смеясь, спросила соседка.
   - К сожалению, опять вынужден отказаться, уважаемая Светлана Владимировна - ответил Андрей Сергеевич. Ещё есть дела, и сразу убегаю на работу. Хорошо, что сегодня по расписанию мне позже идти, а то бы ничего не успел сделать, - оправдываясь, сказал он.
   Я собственно к Вам посоветоваться.
   -Да, да, внимательно Вас слушаю,- присев возле стола, сказала соседка.
   - Вы понимаете, вчера перед сном Маняша попросила испечь ей что-нибудь вкусненькое. Я ночью лежал и думал, чтобы бы такое придумать? И вспомнил. Как-то мы с Мишей ходили в продовольственный магазин, ну там за всякой всячиной. Вот он и попросил купить этот полуфабрикат, мол, быстро и легко готовится. Он заходил проведать приятеля, который живёт, тут недалеко и его угостили. Мама приятеля в его присутствии испекла. Вот я, подался уговорам, и купил попробовать. Они у меня сладкоежки. Прочитал аннотацию и если честно, то она меня не вдохновила. Может, подскажите, что, да как. Разъясните мне всё по порядку, и что это за "фрукт" на самом деле, а? Вы ведь у нас мастер - попросил соседку Андрей Сергеевич.
   - Мне и смотреть не надо, я и так знаю, это кекс, - ответила соседка быстро и недовольно.
   -Да, я и не сомневался, что Вы знаете, - обрадовано сказал он.
   - Андрей Сергеевич, давайте договоримся с Вами, раз и навсегда,- перебила его соседка. То, что Вы не умеете делать, Вы за это не берётесь, чтобы детей не пугать и самого себя не расстраивать. Это не Ваша забота. Я, как раз, нынче планировала заняться пирогами. Сейчас только схожу в магазин, куплю всё, чего мне не достаёт и к приходу ребят, испеку. А это поставьте, пожалуйста, назад в шкафчик, пусть ждёт своего часа, - серьёзным тоном завершила она свою речь.
   - Ну вот, Вы опять ставите меня в неловкое положение. Сколько лет Вас знаю, а Вы и не меняетесь. Я к Вам пришёл за советом, а получилось, всю работу переложил на Ваши плечи. Как-то нехорошо. Ну, давайте, я схожу за продуктами или дам Вам денег. А то какая-то эксплуатация получается,- взмолился Андрей Сергеевич.
   - Ну что Вы, в самом деле. Во - первых, мне это совсем не трудно, даже в радость. Во-вторых, мне не так много и надо. Всё необходимое у меня есть. Пенсия должна быть неплохая. Не переживайте, с голоду не умру. Мне хватает.
   Когда был жив мой покойный муж - Ростислав Львович, мы каждый год ездили на курорт. Очень часто бегали в театры, он у меня был большой любитель, во всём хорошо разбирался. И на концерты тоже ходили, и в филармонию, и на всевозможные выставки. Ой, куда только он меня не водил. К друзьям на юбилеи, дни рождения, тоже поспевали. И с нашим Сашкой, везде ездили. Вот, когда нужны были деньги, и представьте, на всё хватало, мы ведь оба работали, а сейчас...
   И она махнула рукой.
   Затем, опустив глаза, задумалась и глубоко вздохнула о чём-то.
   - Уже шесть лет, как его нет, а я никак привыкнуть не могу,- как бы продолжила она свою мысль ранее высказанную.
   Через несколько мгновений Светлана Владимировна спохватилась, и попыталась вернуться в своё привычное состояние.
   - И вообще, - сказала она. О чём это мы с Вами тут разговариваем? Разве Маняша просила Вас купить ей что-то фабричное? Нет же, признайтесь? Я ведь помню, какие пироги пекла Ваша покойная жена. Чистое объедение, она меня всегда угощала. А Вы хотите вместо домашних вкусных пирогов подсунуть дочке какой-то кексик и то не выпечку, а полуфабрикат.
   Ну, признайтесь,- настаивала соседка.
   - Признаюсь. Вы абсолютно правы, просто, диву даёшься Вашей проницательности, - удивлённо ответил ей Андрей Сергеевич.
   - Так что мы тут стоим? Попросту теряем время, - быстро сказала соседка.
   Она вышла в прихожую, оделась, взяла сумку, проверила наличие в ней кошелька и вместе с Андреем Сергеевичем вышла из квартиры.
   - Пока не забыла, - сказала она. Вы можете не торопиться, работайте, сколько нужно, я сама покормлю детей обедом и прослежу, чтобы они сели за уроки.
   Да, когда вернусь из магазина, Настю заберу к себе, чтобы ей не было одиноко в пустой квартире. Вечером, когда освободитесь, приходите пить чай, и обо всём договорим, а теперь я пошла.
   - Всё понял. Обед на плите. Спасибо Вам за всё,- ей вслед произнёс Андрей Сергеевич.
  
   В перерыве между лекциями, Андрей Сергеевич позвонил директору школы, которую посещали его дети. Его там многие знали. Он входил с состав родительского комитета. Школа находилась в их районе, сравнительно недалеко от дома. Именно поэтому выбор пал на неё. Директор была на месте. Он подробно рассказал ей о Насте, объяснил ситуацию и попросил помочь. Директор выслушала его внимательно, прониклась сочувствием к девочке и заверила Андрея Сергеевича, что со своей стороны сделает всё, чтобы помочь ей, как можно быстрее адаптироваться на новом месте. Напоследок директор посоветовала:
   - Андрей Сергеевич, дело в том, что сегодня уже пятница, завтра суббота, чего мы будем начинать с конца недели, тем более что Вам ещё предстоит выполнить одну формальность. Завтра Вы сходите с девочкой в районную поликлинику, к участковому педиатру. Она осмотрит девочку, измерит, взвесит, побеседует с ней, ну, в общем, всё, как положено и выпишет справочку. А в понедельник Вы придёте к началу занятий, ну может, немного раньше, отдадите справочку нашей медсестре, она её оформит. А после этого мы определим девочку в класс.
   Я сегодня же поговорю с учителями и предупрежу их. Не волнуйтесь, нужна будет помощь, она останется на продлённый день. Я, на первых порах, закреплю за ней педагога, затем кого-то из сильных старшеклассниц, которые будут заниматься с ней дополнительно. Думаю, мы решим этот вопрос. Безусловно, понадобится время, ну что поделаешь? Есть такое слово "надо". Надеюсь, общими усилиями, справимся.
   - Наталья Николаевна, - обратился к директору Андрей Сергеевич. Вы понимаете, у меня, как раз в понедельник по расписанию первая пара, я никак не успею прийти с Настей. Вот такая незадача. Вы не будете возражать, если её приведёт наша соседушка? Она нас постоянно выручает.
   - Отчего же я должна возражать? Вы известный учёный, очень занятой человек. Понимаю. Ничего страшного не произойдёт, если девочка придёт с соседкой. Только не забудьте заранее проинструктировать соседку - спокойно, не торопясь, растолковывала директор.
   - Будет сделано, я всё понял. Большое Вам спасибо. Нижайший поклон. Вы меня очень выручили.
   После беседы с директором школы, Андрей Сергеевич позвонил в районную детскую поликлинику. В регистратуре он узнал часы субботнего приёма их участкового педиатра. Он прочитал внимательно, только что, записанное им на листке бумаги. И наметил себе, что завтра утром, сразу после того, как накормит детей сходит с Настей к врачу. После проводит девочку к дому и поедет в университет отчитать свои лекции. Перед уходом, попросит Светлану Владимировну, чтобы она разогрела детям обед. Вернётся, сходит с детьми на прогулку в парк, а уже после займётся домашними делами.
   На обратном пути, он зашёл в парикмахерскую. И пока его стригли, продолжал планировать:
   - А в воскресенье поедем с детьми в центр, в детский универмаг. В первую очередь всё купим для Насти, а то как-то неудобно, чтобы она отличалась внешним видом от моих детей. Ну, а потом посмотрим, кому, что надо обновить. Таким образом, на этой неделе культурная программа отменяется. Хотя, если в универмаге не задержимся, сходим в цирк, у них и вечерние представления есть. Правда, тогда придётся заскочить с ребятами куда-нибудь, перекусить. Ой, не люблю я общепит, но ничего не поделаешь.
   Да, неделька, надо сказать, выдалась чересчур насыщенная. И предыдущая была не легче. Ну, ничего вот улажу все вопросы, связанные с Настей и всё войдёт в своё привычное русло. А то мне пора посидеть над статьёй, а всё не получается. Нужно уже отправлять, а я ещё толком и не брался. А ведь там ждут.
   Нехорошо это.
  
   Вернувшись домой, Андрей Сергеевич переоделся, умылся и заглянул в гостиную. Детей не было. Он подумал, что Светлана Владимировна пошла с ними на прогулку. Он вошёл в кухню. Вынул из холодильника кастрюлю с борщом. Отлил в миску и поставил на огонь подогреть.
   В этот момент он услышал, как открылась входная дверь. Квартира сразу наполнилась детскими смеющимися голосами и, как отголосок донеслось к нему в кухню:
   - Папа дома, вот же его вещи висят на вешалке - сказал Миша - да и квартира не была заперта на ключ и цепочку.
   - Ребятушки я здесь, в кухне, идите сюда,- позвал детей Андрей Сергеевич.
   Дети забежали в кухню, у Маняши в руках был поднос с пирогами.
   -Ай, да Светлана Владимировна, кудесница, всё-таки испекла,- улыбаясь, произнёс Андрей Сергеевич.
   И в ответ услышал:
   -А Вы, как думали? Я своих слов на ветер не бросаю,- ответила соседка, входившая за детьми в кухню. Вы знаете, я и так сегодня замешкалась. В магазине была очередь, пока всё купила, пока вернулась, пока тесто поставила, вот и задержалась с пирогами. Вы, как раз обедаете, так можете и отведать. Там есть с капустой, с мясом, ну и сладкие: с маком и домашним вареньем. Ребятки уже опробовали всего понемножку. Сами скажут Вам, понравилось или нет.
   Миша поднял большой палец правой руки и громко произнёс:
   - Во........
   В разговор вмешалась Маняша:
   - Папуля, ты попробуй. Не поверишь, точно такие же пироги, как наша мамочка пекла.
   - Ну и что тут удивительного? - вмешалась соседка. У меня в тетради большая часть рецептов вашей мамы. Она меня всегда угощала, а потом самые, самые выдающиеся, на мой взгляд, я и записывала. Так что всё правильно. И вашей Лизоньки рецептики у меня тоже есть, мама давала. Помню, как-то отец Лизонькиного мужа привёз из Одессы торт, который она специально испекла для вас, вот это было объедение. "День и ночь" называется. А ваша мама называла его, просто, "Сметанник". Я простить себе не могу. По своей же глупости не записала рецепт, когда Лизонька по телефону вашей маме диктовала. А Руфочка, добрая душа, дала переписать кому-то на работе, а они куда-то задели, так и не вернули. Не рассказать, что это за вкус. Вы тогда совсем маленькими были. А Вы, Андрей Сергеевич, помните вкус этого лакомства? - обратилась она к соседу.
   - Ещё бы, как не помнить? Я его ел в Одессе, когда мы приезжали летом на дачу отдыхать, к Руфочкиным родителям. Лизонька, узнав, что мы приехали, сразу прибегала с тортом. О чём говорить, она у нас кулинарка знатная, такие чудеса вытворяла на кухне. Всё Руфочку снабжала рецептами,- углубился в воспоминания Андрей Сергеевич.
   -Да, Ваша жена и сама была хорошей хозяйкой, настоящей мастерицей, а выдумщицей какой была, из ничего конфетку сделает.
   Да, но мы отвлеклись. Сейчас папа поест пироги с овощами и мясом, а после все вместе будем пить чай со сладкими.
   Ну, как, согласны?- живо спросила детей Светлана Владимировна.
   - Конечно, согласны, - почти хором прошумели дети.
   -Ну и славно. Договор дороже денег. [Author ID1: at Tue May 24 09:44:00 2005 ]Тогда мы ненадолго выйдем в гостиную, чтобы не мешать папе, а то он, небось, целый день ничего не ел.
   И она вывела детей из кухни.
  
   И мы, дорогой мой читатель, удалимся ненадолго. Не будем мешать Андрею Сергеевичу, наслаждаться свежеприготовленной пищей и вспоминать лучшие времена.
  
   Время шло. От Нины приходили редкие письма. Ей не удавалось решись основной вопрос, поэтому она не уточняла времени своего приезда.
   Настя в начале тосковала, всё спрашивала, нет ли новостей от матери. Затем, заполучив обновки, почувствовав разницу в уровне жизни, начала понемногу привыкать и показывать свой характер. Она частенько дралась в школе, отчего её дневник пестрил замечаниями учителей и "двойками" по поведению. Занималась она без всякого интереса и желания, несмотря на то, что все ей шли навстречу и постоянно помогали. Дома она придиралась и к Мише и, особенно, к Маняше. Какая-то тайная зависть мучила её. Она начинала капризничать, как только замечала, с какой нежностью Андрей Сергеевич смотрит на дочь. Когда Маняша целовала отца, садилась к нему на колени, обнимала его, когда он расчёсывал её и заплетал косу по утрам, перед походом в театр или ещё куда-нибудь. Когда отец заносил Мише чистое банное полотенце, во время купания. А ещё, протискивал ведро с горячей водой и обогреватель, в тех случаях, когда по каким-то причинам отключали отопление. Она, по непонятным причинам не могла понять такую любовь, такую заботу, такие трогательные человеческие отношения, о которых никогда ранее и понятия не имела.
  
   А ведь не была сиротой и жила в доме у своих родных. Просто у Нины от переживаний, от горя очерствела душа, она, как бы, отреклась от всего, выполняла свои обязанности, как робот. Отец Насти - круглые сутки находился на "боевом посту", редко бывал дома и, как правило, приезжал высыпаться, да ещё не всегда в трезвом виде.
  
   В ней шла какая-то борьба, непонятная и незнакомая ей самой. Делиться она не умела, т.к. была очень замкнутой, а носить в себе весь этот груз двенадцатилетней девочке очень тяжело. Это непосильная ноша. Она отгородилась от всех высокой стеной. Ещё больше озлобилась и ни с кем не находила общего языка. Подруг в школе, во дворе, у неё так и не появилось, а Маняшу, с которой так легко можно было найти общий язык, она обходила стороной или конфликтовала с ней.
   Андрей Сергеевич думал, что она скучает по матери, по дому и объяснял всем это простыми вещами.
   Счастлив тот, кто не видит истины и живёт в неведении.
  
   Когда человеку не присуще дурно думать, тем более, поступать так, он и о других не станет думать плохо.
  
   Приближалось лето. Андрей Сергеевич с 1-ого июня (сроком на 21 день) определил детей в пионерский лагерь, в Подмосковье. Часто навещал их, привозил гостинцы.
   А в июле собирался поехать с детьми, по сложившейся традиции, в Одессу.
   Дачу родителей его покойной жены прибрали к рукам очень дальние родственники, с которыми он толком и не был знаком.
   Так случилось, что после смерти его жены, один за другим от горя умерли родители Руфь Ильиничны. Андрей Сергеевич сам находился в таком состоянии, что все хлопоты переложил на Лизоньку и её мужа. Ему было не до того, чтобы проследить за имуществом. Он находился в состоянии полного отрешения.
   В Одесской области жили дальние родственники родителей его жены. Вскоре после похорон, они приехали и, довольно оперативно, переоформили всё имущество на себя. Хорошую квартиру в центре города, дачу на 12-ой станции Большого Фонтана, машину, облигации, сберегательные книжки, украшения и многое другое. Как им это удалось без "дарственной", или хотя бы, "доверенности", до сих пор остаётся загадкой. Но факт.
   Лизонька, сама очень тяжело переживала внезапную кончину Руфочки, а вслед за ней, её родителей, и даже бровью не успела повести, как всё уже было сделано.
   Не подумайте, родители Руфь Ильиничны не были ворами или же мошенниками.
   Отец Руфь Ильиничны - Илья Михайлович был лингвистом, профессором, преподавал в университете. Его знали по всей стране и за рубежом. Он проводил семинары для преподавателей по языковедению. Его труды постоянно издавались и переиздавались.
   Он получал хорошие, по тем временам, гонорары за рубежом и в СССР. Ездил читать лекции. Он был очень талантлив, его ценили и чтили. Так что они не испытывали нужды.
   Его жена, Любовь Рафаиловна, мать Руфь Ильиничны, была прекрасной отменной хозяйкой. По своему воспитанию, скромной в желаниях. Она, будучи глубоко интеллигентным человеком, в высокой степени образованной, довольно часто помогала мужу в его делах. Жили они душа в душу.
  
   Ну, так вот. Андрей Сергеевич подал заявление в местком, и ему выделили путёвку на всю семью в "Дом отдыха" у моря.
   Благо, тогда с этим не было никаких проблем.
   Он был счастлив. Андрей Сергеевич рассчитал, что они поедут немного раньше для того, чтобы побыть у Лизоньки. Она давно просила его об этом, желая вдоволь насытиться общением с ними, попотчевать их морской рыбой с одесских базаров, свежими фруктами, овощами, деликатесами. Потом, находясь в "Доме отдыха", насладятся купанием в море, чудным воздухом. Ну, и покатаются на катере по морю, а в обязательном порядке, сходят в театр Оперы и балета, единственный в мире, неповторимый золотой красавец. Посетят другие достопримечательности этого красивейшего, гостеприимного города.
   Андрей Сергеевич сам очень любил Одессу, несмотря на то, что был коренным москвичом. Он всей душой был предан Москве. Но ему хотелось показать детям все те прекрасные, дорогие его сердцу места, которые они навещали с Руфь Ильиничной, когда он ухаживал за ней и приезжал в Одессу, уже в качестве её жениха. У него с Одессой были связаны самые романтические, самые тёплые воспоминания. Сейчас, когда жены не было рядом, эти воспоминания согревали его душу.
  
   Желанный отпуск.
   Как наметил, так и сделал. 27 июня они отбыли в Одессу.
   А Светлана Владимировна, к этому времени уже переехала на дачу. У неё там было чем заняться: сад, огород. Окружение замечательное. Сотрудники и друзья её покойного мужа с семьями жили неподалёку. Лето выдалось жарким. Она наслаждалась, всё время проводила на свежем воздухе, даже выносила раскладушку в сад и отдыхала там, после обеда.
   Андрею Сергеевичу она наказала, чтобы изредка присылал весточку. Со своей стороны, Светлана Владимировна договорилась с Клавдией - почтальоном, чтобы та всё клала в почтовый ящик, даже телеграммы, а она периодически будет наведываться и забирать.
   Ну, а когда Андрей Сергеевич вернётся, привезёт детей к ней, на дачу.
   У Андрея Сергеевича, самого была небольшая дача, но там несколько лет никто не находился, к тому же, ею никто не занимался, и она обветшала. Там требовался ремонт, а у Андрея Сергеевича всё "руки не доходили" заняться этим вопросом. Он уже подумывал нанять людей, но всё откладывал, не до того было.
   Жизнь шла своим чередом, сменяя одну дачную заботу другой. Каждый новый день приносил что-то своё. Приезжали погостить на дачу давние приятельницы Светланы Владимировны. Так что, она вся была в заботах и делах.
   Но, в один прекрасный день, встав раненько утром, Светлана Владимировна, вдруг, спохватилась и сама у себя спросила:
   - А, какое сегодня число?
   Посмотрела в календарь, что висел над холодильником, и ахнула.
   -Батюшки, так они ж ещё на той неделе должны были вернуться. Так, точно что-то стряслось. От бедолаги. Я незамедлительно еду в Москву. Мне эта история не нравится. Ой, Господи, да как же я прозевала-то? Завозилась с вареньями, повидлами, компотами, а о главном забыла,- продолжала она вслух бранить сама себя.
   Приехав домой, Светлана Владимировна первым делом бросилась к почтовому ящика. Она хаотично выбрала всё из ящика: газеты, журналы за месяц с небольшим. Перед этим, она приезжала проводить Андрея Сергеевича с детьми в отпуск. Наконец, из кипы газет выпала почтовая открыточка и телеграмма.
   - Ну, слава Всевышнему, хоть что-то - проговорила Светлана Владимировна.
   Она быстро достала из сумки очки и прочитала.
  
   "Многоуважаемая Светлана Владимировна!
   Добрый Вам день. Одесса приняла нас с распростёртыми объятиями. Мы находимся у Лизоньки. Наслаждаемся, отдыхаем. Всё хорошо. Всё идёт по намеченному плану. Настроение прекрасное. На следующей неделе переедем в "Дом отдыха". Ребята передают Вам горячий черноморский привет.
   Всего наилучшего. До встречи.
   С уважением к Вам: Андрей Сергеевич".
  
   Светлана Владимировна посмотрела на штемпель, ещё раз прочитала текст и поняла, что эту открытку он отправил в самом начале их пребывания в Одессе. Тогда она развернула телеграмму и сказала:
   - А, что тут он сообщает?
   И вдруг увидела:
  
   "Дорогая мама, в этом году не смогу приехать в отпуск. Не успели завершить испытания. Не огорчайся, пожалуйста.
   Береги себя. Скучаю. Твой: Саша".
  
   - Ну вот, вам, и, пожалуйста. Ждала, ждала, а в результате он не приедет. Ну, как вам это нравится? - поднимаясь по ступенькам к лифту, вслух возмущалась огорчённая Светлана Владимировна.
   В расстроенных чувствах она поднялась на свой этаж, открыла дверь и вошла в квартиру. Она оставила всю корреспонденцию в прихожей и прошла в кухню. Светлана Владимировна терялась в догадках.
   - Что же мне делать? И узнать не у кого.
   И вдруг, её осенило.
   - Ой, какая хорошая мысль,- радуясь, сказала она.
   Она вернулась в прихожую, сняла с вешалки запасные ключи от квартиры Андрея Сергеевича и вышла на лестничную площадку. Она подошла к квартире соседей, открыла дверь и, не останавливаясь, прошла в кухню. Там на стене висел список телефонов близких родственников, знакомых, сотрудников, также разных служб, куда, как правило, обращаются в экстренных случаях.
   Этот список много лет тому назад составляла Руфь Ильинична.
   Светлана Владимировна надела очки, и провела пальцем.
   - О, то, что мне нужно,- сказала она и остановила палец, где писалось - "Одесса...".
   Затем она прочитала:
   - Родители - домашний - 22-33-05, рабочий - 22-74-36.
   Лизонька - домашний - 44-64-58
   В этом месте Светлана Владимировна зафиксировала глазами искомые данные, взяла карандашик, маленький листик бумаги, что лежали здесь же, и записала. После этого она поспешно вышла из квартиры, закрыла входную дверь на оба замка, ещё раз проверила и быстрым шагом вернулась к себе. Долго не раздумывая, она позвонила в Одессу. Сию минуту дозвонилась и, как раз, попала на Лизоньку. Светлана Владимировна поздоровалась с ней, представилась, затем сказала:
   - Боже мой, какое счастье, что я Вас застала. Я уже и не знаю, что и думать. Лиза, скажите мне, пожалуйста, что с Андреем Сергеевичем, с детьми?
   Я вся изнервничалась. Что там у вас стряслось?
   - У нас, ничего, а чего Вы спрашиваете? Вам что-то известно?- недоумённо спросила Лизонька.
   - Нет, откуда, я у Вас хотела узнать. Они ведь должны были вернуться ещё неделю тому назад. Вот я и начала беспокоиться, поэтому и позвонила к Вам. Другой информации у меня нет.
   - Ой, Светлана Владимировна, как же Вы меня напугали, дорогуша моя. Я уже и впрямь подумала, что с ними в дороге что-то приключилось. Теперь я поняла, о чём Вы. Не волнуйтесь, пожалуйста.
   Вы ведь знаете Настин норов. Перед возвращением в Москву, она закатила истерику, что хочет повидаться с матерью. Заявила Андрею Сергеевичу, что он обязан на каникулах свозить её туда. Мы тут все её уговаривали, ходили перед ней на "задних лапках", пытаясь успокоить, а она упёрлась и всё тут. Вот Андрею Сергеевичу пришлось сдать билеты на Москву и поехать туда. Вы знаете, очень трудная девочка. Андрюша по доброте душевной взвалил на себя...он так до конца и не понял, что сделал, это ведь на всю жизнь. Не представляю, как он будет справляться с ней. У неё ведь совсем другая природа, воспитание, поэтому она так далека от наших детей.
   -А Маняша, Миша, - они у Вас остались? - спросила Светлана Владимировна, чуть ли не перебивая собеседницу, от нетерпения.
   - Нет, конечно, разве он их оставит? Поехали все вместе.
   Не забывайте, что Андрей Сергеевич принимает приёмные экзамены, по своему предмету, так что у него времени в обрез. Думаю, они днями вернуться в Москву. Он перед отъездом мне сказал, что рассчитывает пробыть там день, максимум два, не более. Он должен быть на работе 9-го августа.
   - Сегодня у нас пятое,- напомнила Светлана Владимировна. Ну, если так, то я дождусь их, заберу детей на дачу, чтобы он мог спокойно заниматься своими делами. А перед школой, они вернутся. Ещё не знаю, может, с ними вернусь, а может, ещё с недельку, дней десять побуду на даче. Ко мне из Ставрополя должны гости нагрянуть, всё будет зависеть, сколько они здесь пробудут. Хотят побыть сначала на даче, а потом в Москве,- поясняла собеседнице Светлана Владимировна. Ну, в этом случае, Андрей Сергеевич за ними приедет сам.
   - Вот и замечательно. Спасибо Вам за всё, что Вы делаете для ребят и помогаете Андрюше. Они мне о Вас очень много хорошего рассказывали. Я рада, что такой милый, добрый, славный человек, живёт рядом, по соседству с ними. Не передать словами, как болит моя душа, но, ничего не поделать, - нашу Руфочку не вернуть. Думаю, и заменить её никто не сможет, это понятно. И Андрюша вряд ли женится. Он - однолюб. А дети очень нуждаются в тепле. Такие дети. Они мне рассказывали и о пирогах Ваших. Кстати, я там передала Вам несколько рецептов,- поделилась Лиза.
   - Ой, спасибо Вам большущее, за добрые слова, не ожидала, столько хорошего услышать. Прямо неудобно, что беспокоились. За рецепты отдельное спасибо. Они ведь привыкли к пирогам, да тортам, что их мама пекла. Я, если честно, прежде делала всё попроще, а теперь стараюсь для них. Хорошие они ребятки, благодарные. Смотрите, даже на расстоянии не забыли?
   - В этом можете быть уверены. Эти дети не забудут, в них материнское зерно заложено, да и с воспитанием она многое успела вложить. И Андрюша - превосходный отец, очень для них старается. Вы знаете, у них ведь с Руфочкой ни в чём расхождений не было. Такая любовь. Он потрясающий человек,- восторженно изложила Лиза.
   - Да, Вы абсолютно правы. Редкие, редкие люди. А, как они Вас любят, Вы даже себе представить не можете. Иначе, как Лизонькой и не называют.
   На другом конце провода мягко улыбнулись, Светлана Владимировна чётко расслышала это и неожиданно спросила:
   -А, когда же Вы к нам в гости приедете?
   - Ещё точно не знаю - коротко ответила ей Лизонька - всё зависит от самочувствия моей доченьки.
  
   Они ещё немного поговорили, обменялись мнениями. Светлана Владимировна поблагодарила собеседницу, заверила, что с нетерпением будет ждать в гости. Они распрощались и она, с облегчением, положила трубку.
   - Сколько приятных слов, надо же, а как ласкают слух. И не ждала ведь, вот тебе и сюрприз. Какие люди бесподобные, не перестаю им удивляться. И их Лизонька, какая чудная, приветливая женщина. Нет, не зря мой Ростик всегда говорил:
   - Мир не без добрых людей!
   Его уже нет, а он оказывается прав, мой Ростик, дорогой.
   Она вошла в гостиную, повернулась к портрету мужа и сказала:
   - Ростик, милый, дорогой мой, спасибо тебе, за то, что ты был и за то, что ты есть. Я тебя никогда не забуду. Ты всегда со мной. Ты даёшь мне силы жить и помогать другим.
   И она заплакала. Но это не были слёзы отчаяния, напротив, это была гордость за большого человека, который, живя на земле, сделал много хорошего и оставил свой неизгладимый след, в душах тех, кто его знал.
  
   Весь отпуск испорчен.
   На следующий день, по полудни, Светлана Владимировна услышала шум, доносящийся с лестничной площадки, ну а потом расслышала знакомые голоса. Она прошла в прихожую, открыла дверь, увидела ребят и Андрея Сергеевича, открывающего входную дверь.
   - Ну, наконец,- громко сказала она. С возвращением святое семейство в родные пенаты - и засмеялась.
   - А, Светлана Владимировна, здравствуйте. Спасибо, - невесело ответил соседке Андрей Сергеевич.
   - Что так, чего не в настроении,- ничего не понимая, выпрашивала соседка, весёлым, бодрым тоном.
   - Светлана Владимировна, Вы извините, пожалуйста, надо занести в квартиру вещи, всё разобрать, постирать, самим выкупаться, ну а потом обо всё и поговорим.
   - Хорошо, хорошо, Андрей Сергеевич, я не тороплюсь, когда освободитесь, тогда и поговорим, поделитесь впечатлениями после отпуска,- согласилась соседка.
   Андрей Сергеевич ничего не ответил, только махнул головой.
   По его настроению она поняла, что что-то здесь не так. Войдя в квартиру, закрыв за собой дверь, Светлана Владимировна произнесла вслух:
   - Что-то неладно. В таком настроении из отпуска не возвращаются.
   Она подождала с часок.
   Вынула из холодильника кастрюльку с первым, поставила разогреть.
   Затем выложила в судочек пшённой каши с мясом, всё было ещё горячее, т.к. она готовила только что. Когда первое согрелось, она перелила его в бутыль, завернула в полотенце, взяла судок со вторым и пошла к соседям.
   Одной рукой открыла замок, но войти не смогла, т.к. дверь была заперта на цепь.
   - Сейчас, сейчас,- услышала она голос Андрея Сергеевича.
   Он тут же открыл дверь, и она сказала:
   - Не буду Вам мешать, только обед возьмите, пожалуйста, вы ведь с дороги, надо поесть.
   - Ой, Светлана Владимировна, балуете Вы нас. Должен Вам признаться, что это, как нельзя кстати. Дети, действительно, проголодались. Я уже думал выскочить, чтобы купить, какой - нибудь колбаски, хлеба. Огромное Вам спасибо за всё, - поблагодарил соседку Андрей Сергеевич.
   Он подошёл к ней поближе и шёпотом сказал:
   -У нас случилось несчастье, умерла Нина, только не будем разговаривать, не сейчас, пожалуйста, - жалобно и с опаской, что дети услышат, предупредил он.
   После поднёс указательный палец к губам и показал жестом - "молчать!"
   Ошарашенная горьким известием, Светлана Владимировна вернулась к себе.
   - Батюшки мои, да, как же это так? Всё на одну семью валится и валится....- чуть не плача, проговорила она. Надо же, а я пристаю со своими шуточками, совсем из ума выжила. Мне бы помолчать, ведь видела же, что он чем-то расстроен, что не в себе. Ой, Господи, что же теперь будет? Действительно, несчастье-то, какое!
   Вечером, уложив детей, Андрей Сергеевич набросил пиджак и, буквально, на носочках вышел. Он направился к Светлане Владимировне. Ему необходимо было выговорится. Соседка, по возрасту, была старше его на десять лет. В её поведении имели место признаки старого воспитания. Она умела внимательно слушать, сопереживать, по необходимости, оказывать помощь. Бесценное качество.
  
   Светлана Владимировна налила чай и спросила:
   - Спят Ваши?
   - Да, слава Богу, искупались, поели и угомонились, а то после всего такие возбуждённые, испуганные были.
   - Конечно, что тут говорить. Ой, батюшки мои, да как же Вы узнали? - взволнованно спросила соседка.
   - В том-то и дело, что ни сном и ни духом. Поехали на денёк проведать, не зная и не ведая, что нас ожидает. Если б знал, разве б повёз детей? Настя перед возвращением в Москву вдруг так раскапризничалась. Не могли унять.
   Теперь задним числом, понимаю, что, наверное, почувствовала что-то. Голос крови её позвал, что ли? Теряюсь в догадках. А то, как такое объяснить? - не переставая удивляться случившемуся, объяснял Андрей Сергеевич.
   - Да, мне Лизонька рассказывала, как она себя вела перед отъездом. Я ей звонила, когда Вас разыскивала,- дополнила соседка.
   Андрей Сергеевич не слышал её. Он полностью ушёл с головой, в недавно пережитые события.
   - Вы понимаете, и дорога туда, тоже нелёгкой была. То очереди длиннющие, то заморочки с билетами, то уже там, на месте, долго автобуса не было. Потом приехали мы туда. Тишина, ни души. Мы зовём, зовём, не открывает. Соседка, что напротив живёт - тётка Гала, - услышала и вышла. Увидела Настю и давай плакать, кричать, причитать вперемешку с украiньскою мовою:
   "Сиротка ти моя, несчастна..."
   Ну, я её останавливаю, пытаюсь понять, что случилось? Тут Настя в рёв. В общем, не спрашивайте, не знаю, как всё это выдержал...
   Зашли в дом, а там пусто, а я всё ещё никак не пойму, о чём она плачет. Ну, тут тётка Гала всё нам и выложила.
   - Последние месяцы хворала Нина и к врачу поiхать отказивалася. Все розмовляла: "Приiду в Москву, там пiйду, а чого тут починать?"
   Ну вот. А тут давеча, сусiдка покупателя знайшла, вiн казав, шо прийде, обо всём столковатися. Вона жде, а його все нема, i нема...
   В мене внучка вернулася со школи, так я пiшла до неi. Побула дома, зробила щось, тай вернулася. А вона, вон туточки у порога лежить. Я зову, вона мовчить... тогда я побiгла в медпункт. Ну, медсестра прийшла, тай, казала, шо все...
   Андрей Сергеевич остановился, переводя дух.
   Его родители были родом с Украины, он немного знал украинский язык, и всё же, бросалось в глаза, как ему нелегко даётся пересказывать рассказ тётки Галы - Нининой соседки.
   - Вы знаете, Светлана Владимировна, это было, как гром среди ясного неба. Я от неожиданности не мог выговорить ни слова. А дети стояли, просто, как вкопанные, замороженные какие-то, наверное, на них стопор напал. Думаю, они в начале толком ничего и не поняли. Только, когда мы на столе случайно обнаружили предсмертное письмо Нины, кое - что начало проясняться. Да и письмом это не назовёшь. Я запомнил его, там всего-то было несколько строк.
  
   "Андрюша здравствуй!
   Нашла покупателя.
   Но, что-то я совсем расхворалась, всё больше лежу.
   Прошу Бога, чтобы он дал сил добраться до вас.
   Береги Настю..."
  
   На этом письмо оборвалось.
   Соседка полагает, что Нина поднялась по нужде, ей стало плохо, и она на пороге упала. А может, на обратном пути это случилось, когда возвращалась в дом из туалета. У них ведь все удобства были на улице, никак "руки не доходили" сделать в доме. Кто знает, как там на самом деле было? Теперь и не узнать.
   Соседка повела нас на могилку. Мы поклонились, цветов положили, могила-то совсем свежая. И сразу в обратный путь.
   -А, как же теперь дом, ну и всё, что там осталось?- поторопилась выяснить Светлана Владимировна, припоминая печальную историю с одесским имуществом.
   - Пока никак. Покупатель в тот день так и не приехал. Его координат ни у кого нет. Нина не успела оставить данные соседке. Я попросил тётку Галу, что когда покупатель объявится, чтобы дала ему мой телефон, адрес. Я смогу ему по почте выслать "доверенность", заверенную нотариусом, что не возражаю или... ну, в общем, что потребуется, напишу. А он вышлёт деньги почтовым переводом. Я их сразу отложу на Настино имя. Окончит школу, будет у неё приличная сумма на разные нужды.
   И, пока я жив, ни в чём другом не будет ей отказа, и нужды испытывать никогда не будет.
   Раз взял на себя эту миссию, доведу до конца.
   Когда забирал её, надеялся, что Нина переедет. Теперь, она, действительно, сирота. Стало быть, кроме нас у неё никого не осталось, мы теперь её семья.
   - Ну, а из вещей матери, Настя взяла хоть что-то? - поинтересовалась соседка.
   - Из вещей ничего. Только фотографии, да и то не все. Травма у неё теперь, на всю жизнь. Думает, если бы была рядом, может, успела бы позвать на помощь.
   - Да, у неё и без этого характерец был, должна Вам сказать, не сахарный. А теперь, так вообще сладу с ней не будет, - вынесла своё резюме соседка. Сейчас уже поздно об этом говорить, но Вам не надо было тогда её привозить. Теперь уж что? Теперь уж нести эту ношу до самой старости,- завершила свою речь, соседка.
   - Что поделаешь? Уважаемая Светлана Владимировна, по - другому я поступить не мог. Так что, хоть Вы меня не корите. Я и сам себя немало казню.
   - Ладно, ладно, не буду, чего уж теперь?- успокаиваясь, сказала соседка.
   - Так, я пошёл. Устал, знаете. Всё тело, как не моё, ломит. Может, простыл? Там довольно прохладно было, а я вышел из автобуса, весь мокрый, вспотевший был. Может, просквозило? Только бы не свалиться...
   Ой, а в Одессе, как хорошо было, так обидно,- весь отпуск испорчен, такая досада и Нину так жалко,- жаловался Андрей Сергеевич.
   - Ну, что поделаешь, - жизнь. А Вы сейчас, прежде чем лечь в постель, пропарьтесь хорошенечко и ноги, как следует, я Вам дам малинки, выпейте с чаем, и ложитесь отдыхать. Хорошо укройтесь. Поспите, и легче станет. А завтра я Вам врача вызову, Вам отдохнуть надо, после всего. Ну, а если, не дай Бог, разболеетесь, снимите трубку, сразу с утра, я зайду и всё, что надо сделаю. Ну, будем надеяться, что пронесёт. Идите отдыхать,- напутствуя, старалась успокоить соседа Светлана Владимировна.
   Она вынула из холодильника баночку малинового варенья и дала соседу.
   - Спасибо,- понурив голову, сказал Андрей Сергеевич. Что бы мы без Вас делали?
   - Будет Вам, будет,- вдогонку сказала соседка.
   Андрей Сергеевич прошёл в прихожую. Надел в рукава пиджак и вышел.
   Его сильно знобило.
  
   Последствия.
   Ночь прошла тяжело. Андрею Сергеевичу так и не удалось согреться, он ворочался, а спать не мог. Начал душить кашель. Ближе к утру, он поднялся в туалет. И внезапно почувствовал сильное головокружение, - земля ушла из - под ног. Он пошатнулся, но успел ухватиться за ручку двери от туалета.
   В семь утра Андрей Сергеевич позвонил соседке и попросил её зайти.
   - Сию минуту,- ответила Светлана Владимировна, услышав его тихий, слабый, хрипловатый голос.
   Она оделась и тут же пошла к соседям.
   Запасными ключами открыла дверь и, первым делом, пошла будить детей.
   - Маняша, Настя, Миша подъём мои дорогие,- командным тоном обратилась она к детям, идя по коридору к их комнатам.
   Подойдя к дверям Мишиной комнаты, она увидела, что дверь открыта, а Миша полностью одетый вкладывает в портфель какие-то книги.
   - Ну, вот и замечательно, ты уже готов, хороший мальчик. Куда столько книг набираешь, не уж то столько понадобится? - удивлённо спросила она.
   - Это не учебники, художественная литература. Я уже прочитал, хочу сдать в библиотеку, - серьёзно ответил мальчик.
   - А, ну молодец, теперь понятно. Умойся, и иди в кухню, я там свежий творожок принесла, сейчас чай поставлю, - сказала соседка.
   - Маняша, Настя, а вам что особое приглашение требуется? - продолжала командовать соседка.
   Она подошла к комнате Маняши, приоткрыла дверь и увидела её в постели.
   - Маняшенька, голубчик, ты знаешь, который час, вставай, пожалуйста,- обратилась она к девочке.
   - Я не могу. У меня сильно болит животик. Я и ночью не спала,- очень тихо, напрягаясь, жалобно ответила девочка.
   - Может, ты вчера съела чего- нибудь? Отравилась чем-нибудь, у тебя понос?- живо поинтересовалась соседка.
   - Нет, Светлана Владимировна, Вы ведь знаете, папа не разрешает нам есть вне дома,- объяснила девочка.
   - Тогда я теряюсь в догадках. Скажи мне, а ты по большим делам в туалете была?- не зная, что придумать, спросила соседка.
   - Вчера была,- тихо ответила девочка.
   - Ой, тогда я, действительно, не знаю, надо к врачу сходить или, если ты не можешь я вызову на дом?- рассуждала Светлана Владимировна.
   - Спасибо Вам, может не нужно беспокоить врача, я полежу, и всё пройдёт,- ответила ей девочка.
   - Ну, полежи, полежи, моя милая, ещё рано, если что я успею вызвать,- погладив девочку по головке, сказала соседка и добавила:
   - Пойду поднимать Настю, а то эта соня сама не соблаговолит подняться.
   И она направилась к комнате, где спала Настя.
   Войдя, она увидела, что та беспробудно спит. В комнате, где попало, валяются разбросанные вещи. Она подошла к диванчику и, потормошив Настю, сказала:
   - Вставай соня.
   На что та ей, сквозь сон, ответила:
   - Мне некуда торопиться, разве что на завтрак.
   - Ой, ты горе - горькое, вставай, тебе говорят, глянь-ка на часы. Вы же в библиотеку собирались. Так, я пошла кормить детей завтраком, больше к тебе заходить не буду,- твёрдо сказала она Насте.
   После этого, Светлана Владимировна постучалась к Андрею Сергеевичу.
   - Можно? - спросила она.
   - Входите, пожалуйста,- еле-еле ответил он.
   - Батюшки, мои, да Вы совсем больной,- взглянув на него, запричитала соседка. Ну ладно, ладно, я сейчас накормлю детей и займусь Вами. Потерпите немного, пожалуйста.
   - Спасибо Вам, не беспокойтесь,- очень тихо ответил ей Андрей Сергеевич.
   -Хорошо, хорошо,- на ходу ответила соседка.
   И она быстрым шагом направилась в кухню.
   Миша, позавтракав, убежал в библиотеку, Настя не спеша, выползла из своей комнаты и направилась в ванную.
   Светлана Владимировна налила в чашку чай, отрезала дольку лимона и опустила в него. Добавила немного сахара и размешала. Взяла блюдце, поставила в него чашку с чаем и пошла к Андрею Сергеевичу.
   - Вот и чаёк прибыл. Попейте, и сразу легче станет,- подбадривала она соседа.
   Она поставила чай на тумбочку у кровати и заметила там градусник.
   -Температуру мерили?- спросила она, голосом заговорщика.
   - Мерил,- растягивая слово, ответил ей Андрей Сергеевич.
   - И что?- поинтересовалась соседка.
   - Высокая,- нехотя ответил ей Андрей Сергеевич.
   - Ну ладно, ладно, обойдётся, сейчас врача вызову, попринимаете, что назначит, полежите, и всё пройдёт. Ну что поделать, коль так случилось.
   А как с работой, хотите, я позвоню, предупрежу?- поторопилась предложить помощь Светлана Владимировна.
   - Спасибо, я позвонил коллеге домой, предупредил.
   Голова, как не моя, ни на минуту ночью не удалось уснуть, всё время морозило, и кашель непонятно откуда взялся. Утром с трудом по нужде поднялся. За один день подкосило, не ожидал,- делился с соседкой расстроенный Андрей Сергеевич.
   - Понятное дело, когда не здоровится. Вы чаёк попейте и постарайтесь уснуть. Я Вам сейчас пирамидончику дам, голова и полегчает. Вам необходимо поспать, а я врача вызову и сбегаю в магазин. Куплю курицу, Вам сейчас бульон нужен для поддержания сил.
   Она дала больному пирамидон, подождала, пока он принял, прикрыла шторы и сказала:
   - Ни о чём не беспокойтесь, пожалуйста. Отдыхайте. Врача я вызвала, сказали, после двенадцати будет. Так что есть время, чтобы поспать. А я в магазин сбегаю, туда и обратно. Если что понадобится, позовите Маняшу, она подаст, что нужно - спокойно, ровно, объясняла соседка.
   - Как, разве Маняша не пошла вместе с Мишей? Они вчера договаривались - насторожился Андрей Сергеевич.
   - Она пожаловалась, что у неё боли в животе, чуть не плакала, вот я и не настаивала,- поясняла соседка.
   - Что вдруг? Может к врачу надо, чтобы не запускать?- испуганно спросил Андрей Сергеевич.
   - Посмотрим, по её состоянию, чего пороть горячку. Полежит, авось и само пройдёт. Бывает, дети ведь. Пока, нет никаких причин для волнений, если что я здесь. Надо будет, схожу, а то и вызову врача на дом, время ещё есть. Сейчас только сбегаю в магазин, вернусь и поговорю с ней. Думаю, она заснула, не хочу тревожить, пусть отдыхает. И Вы поспите - успокаивала больного Светлана Владимировна.
   - В гостиной в серванте, в первом ящике лежат деньги, возьмите, пожалуйста, сколько нужно,- сказал Андрей Сергеевич соседке.
   -Хорошо, хорошо, не волнуйтесь, потом рассчитаемся,- услышал он ответ из прихожей.
   Дверь входная захлопнулась. Андрей Сергеевич приподнялся немного с подушки. Взял с тумбочки чашку с чаем, потихоньку выпил, опустился на подушку и укрылся одеялом. Какое - то время он ворочался. По всей вероятности, температура немного снижалась, т.к. перестало стучать в голове, но боль всё же оставалась. Он пропотел. После горячего чая, согрелся, повернулся к стенке и задремал.
   Андрей Сергеевич пробудился от голосов в коридоре. Открылась дверь и в комнату, в сопровождении Светланы Владимировны, вошла участковый врач.
   - Здравствуйте, Андрей Сергеевич, что стряслось?- спросила она мягким голосом.
   -Здравствуйте, Анна Николаевна, рад Вас видеть. Садитесь, пожалуйста.
   Даже в больном состоянии Андрей Сергеевич оставался галантным кавалером.
   -Даже и не знаю, что Вам и сказать - не зная, с чего начать, ответил он.
   - Светлана Владимировна так вкратце поставила меня в курс дела. Рассказала мне все Ваши новости. Вы у нас теперь многодетный отец, - пошутила врач.
   - Ой, и не говорите,- расстроенным голосом произнёс он.
   - Нашли время, когда болеть,- продолжила свою мысль врач. Ну, давайте я Вас посмотрю, послушаю, а затем и поговорим.
   После осмотра врач вынесла свой вердикт:
   - Правосторонне воспаление лёгких.
   Даже флюорографию делать не надо, так ясно и чётко всё прослушивается. Где же это Вы, так, летом?! - недоумевая, спросила больного врач.
   - Анна Николаевна, голубушка, да если бы знать, я понятия не имею, могу только догадываться - совсем отчаявшись, ответил Андрей Сергеевич.
   - Так... не будем расстраиваться. Я выпишу Вам лекарства, будете принимать четыре раза в день, чередуя, сразу после еды. На голодный желудок, не принимать! Знаю, что Вы скажете, - нет аппетита. Понимаю, но ничего не поделаешь, Вы больны. Сперва, будете есть лёгкую пищу. Начнёте принимать лекарства, воспаление пойдёт на спад и аппетит появится. Одна просьба, - всё выполнять и не капризничать.
   - Светлана Владимировна,- обратилась к соседке врач.
   -Я здесь, слушаю Вас, Анна Николаевна,- ответила соседка, вернувшись в комнату.
   - Я сейчас выпишу рецепты, а Вы, мой друг, отложите все дела и сбегайте, пожалуйста, в аптеку. Ему необходимо начать принимать, не откладывая. В обязательном порядке, много пить горячего. В молоко очень хорошо добавлять масло-какао, свиной жир, его же можно втирать в область грудной клетки, предварительно немного согрев. Запомните - втирать только справа, слева, ни в коем случае. "Боржоми" без газов добавлять в горячее молоко. Пропорция - 1:1. Натощак лимонный сок с сахаром или мёдом, в равных пропорциях, обязательно. Но, всё в тёплом виде!
   Я Вам выпишу поливитамины, попринимайте. Ешьте чеснок, лук, это полезно. Из процедур: перед сном на спину - горчичники чередовать с банками. День - горчичники, день - банки.
   Да, чуть не забыла, строгий постельный режим!!! Вставать только в туалет.
   И, видите себя хорошо, иначе госпитализируем.
   - Только не это,- взмолился Андрей Сергеевич. Вы же знаете, у меня от больниц оскомина.
   - Хорошо, хорошо, не надо так волноваться, я ведь сказала, если будете себя плохо вести,- успокоила больного Анна Николаевна.
   В этот момент послышался громкий плач.
   - Что это? Кто плачет? - испуганно спросил Андрей Сергеевич и привстал на поспели.
   - Не знаю, в доме девочки и мы, пойду, посмотрю,- удивилась Светлана Владимировна и вышла из комнаты.
   - Андрей Сергеевич, что это Вы? Вам нельзя волноваться, тем более, на это нет причин. Дети... может, упал кто, ударился, а Вы сразу...нельзя так, мой друг, - категорично сказала врач. Ложитесь на подушку и успокойтесь.
   - Анна Николаевна, сделайте одолжение, подойдите, пожалуйста, -послышался голос Светланы Владимировны.
   - Иду, иду,- ответила врач. Сейчас разберёмся...
   Андрей Сергеевич сосредоточенно прислушивался. Из прихожей доносились шёпот и звуки какой-то странной возни.
   - Что там уже случилось?- спросил он вслух у врача.
   - Ничего страшного не случилось,- возвращаясь в комнату, ему в ответ, сказала врач. Просто пришло время и для Вашей Маняши.
   - Сколько лет Вашей дочери?- спросила Анна Николаевна, усаживаясь на стул.
   - Двенадцать. А всё-таки что случилось? - желая поскорее выяснить, настаивал на своём Андрей Сергеевич.
   - Ну, вот видите,- спокойно продолжала врач. В этом возрасте, у кого раньше, у кого позже, начинается менструальный цикл. Вот и пришло время. Маняша не была подготовлена, испугалась, к тому же, боли беспокоят. Это закономерно. Я сказала, чтобы Светлана Владимировна дала ей болеутоляющее, чаёк, объяснила Маняше, что и как в эти дни положено делать. Она полежит, и всё будет хорошо. Радуйтесь, Маняша развивается, у неё всё во время, всё в порядке.
   - Боже мой, как же ей сейчас нужна мать,- тихо, но с надрывом в голосе, произнёс Андрей Сергеевич.
   - Мать нужна всегда,- утвердительно дополнила врач. Это, действительно, большое горе. Я Вас прекрасно понимаю, очень сочувствую, но если они останутся и без отца, будет лучше? - повышая голос, строго посмотрев на него, спросила врач.
   - О чём это Вы? - также тихо спросил он.
   - Или Вы не понимаете? Учёный человек, а элементарных вещей не знаете. Ваши переживания до добра не доведут. Вы, что же думаете, человеческий организм железный? Я говорю на полном серьёзе, если Вы не возьмётесь за ум, не ждите от врачей помощи. У Вас сейчас будет достаточно времени, чтобы подумать над своим поведением. Я зайду на неделе. Лечитесь, пожалуйста. И, если Вы действительно, любите своих детей, подумайте и о себе -категорично заявила врач. Мне пора, у меня ещё много вызовов. Всего доброго - попрощавшись, она направилась в прихожую, оделась и перед тем, как выйти из квартиры, тихо сказала Светлане Владимировне:
   - Голубушка, у меня к Вам большая просьба. Измеряйте температуру два раза в день: утром, после сна и в пять часов вечера. Если в течение суток температура не нормализуется, я назначу ему более сильный антибиотик, и начнём делать инъекции. Учитывая, характерные особенности нашего больного я назначила в таблетках, будем следить за его состоянием. Хрипы в нижних сегментах лёгких... на фоне общего подавленного состояния. Мда...
   Будьте, пожалуйста, на чеку. И не давайте ему вставать и, тем более, работать. Я рассчитываю на Вас. По идее, его надо было бы госпитализировать, но Вы же видите. Ладно, не будем паниковать. Начнёте давать лекарства, делать процедуры...в общем, посмотрим. Завтра позвоните мне на работу, держите меня в курсе. Всего хорошего.
   И она ушла.
   Светлана Владимировна принесла больному тёплое питьё, а сама побежала в аптеку.
   Вернувшись, она принесла ему пиалу со свежим бульоном и сказала:
   - Поешьте, пожалуйста, через не могу. И примите первую порцию лекарств. А затем отдыхать.
   И давайте с Вами договоримся. Сейчас у Вас будет строгий график приёма пищи, лекарств, процедур и отдыха. Если Вы не будете выполнять всё, как рекомендовала Вам врач, я сию минутку уезжаю на дачу. Чего мне тут бестолку сидеть с Вами? А Вы пойдёте в больницу! - громко, членораздельно, произнесла соседка.
   - Подчиняюсь, буду выполнять всё, что велено, только не надо сердиться, ладно? - как ребёнок, ответил он.
   - Ладно, ладно, посмотрим на Ваше поведение,- согласилась соседка.
   Андрей Сергеевич неторопливо съел бульон, принял лекарства и поблагодарил соседку.
   - Ну, отдыхайте, пожалуйста, а у меня есть дела. Я там сняла с грудки курицы мясо, сделаю паровые котлетки, Вам сейчас нежелательно есть жареное. Ограничимся лёгкой пищей. Вы хоть обратили внимание, какой прозрачный лёгкий бульончик из скелета получился, а? Вы только что ели. Правда, хороший? - спросила она соседа.
   Андрей Сергеевич одобрительно кивнул головой.
   - Детям придумаю что-нибудь другое. Продукты я подкупила, чтобы не бегать каждый день в магазин, так что приготовлю обед на несколько дней, - продолжила свой доклад соседка.
   - Большое Вам спасибо, Светлана Владимировна. Вы наша палочка-выручалочка,- пытаясь улыбнуться, поблагодарил Андрей Сергеевич.
   - Что Вы придумываете,- я обычный нормальный человек, любой на моём месте поступил точно также. Я даже не сомневаюсь.
   Мир, не без добрых людей,- гордо сказала она и вышла в прихожую.
   Она вошла к Маняше и спросила её:
   - Ну, как, моя маленькая, ты себя чувствуешь? Малость полегчало?
   -Да, боль в животе тупее стала, но всё равно ещё мутит, как-то, так нехорошо и голова болит, - ответила девочка. Спасибо Вам большое, Светлана Владимировна за Вашу заботу.
   -Да, что это вы с отцом меня благодарить вздумали? Я делаю от чистого сердца, просто хочу вам помочь,- ответила соседка.
   -А разве за это благодарить не надо?- удивлённо спросила Маняша.
   - Чужого надо, но не меня, разве я вам чужая, я с твоей мамочкой сколько лет дружила и с самого рождения вас с Мишей помню,- обиженно ответила соседка.
   - Вы только не обижайтесь, пожалуйста, дорогая Светлана Владимировна, я ведь ничего плохого не хотела этим сказать. Просто мама меня всегда учила, что ни за что на свете нельзя забывать двух вещей: во время поблагодарить и, непременно, не откладывая, попросить прощения, понимаете, не откладывая?
   - Но, как же не понять, святое ты создание Маняша и материнского в тебе так много,- сказала соседка, а у самой глаза на мокром месте.
   Маняша поднялась с постели, подошла к ней, прижалась и обняла. Светлана Владимировна обхватила её, поцеловала в головку и сказала:
   - Бедные вы мои. Помолчав, она добавила сквозь слёзы:
   - Ничего, ничего, вот папу выходим и сразу поедем на дачу. Там хорошо на воздушке, привольно. Вы отдохнёте, порадуетесь, побегаете на природе вдоволь, и тоска уйдёт. Я сейчас пойду к себе, возьму в холодильнике всё, что нужно и буду заниматься делами. Если ты что-нибудь захочешь, я мигом принесу, ты только не стесняйся, говори.
   - Спасибо, Светлана Владимировна, пока ничего не хочу, полежу ещё, подожду, пока дурнота уйдёт.
   -Хорошо, хорошо, ложись, моя милая, когда захочешь, тогда и скажешь. А вечером, после папиных процедур, мы и поговорим с тобой, мне тебе многое рассказать надо. Была бы мама...
   и тут она запнулась, слёзы сдавили ей горло, и она не смогла договорить начатую фразу.
   -Я здесь,- с трудом выговорила соседка и вышла в прихожую.
   Затем Маняша услышала, как за соседкой захлопнулась входная дверь.
   Светлана Владимировна вытирая платком слёзы, пошла к себе.
  
   Первые сутки прошли тяжёло.
   Врач, как и обещала, навестила больного. Светлана Владимировна ответила на её вопросы. Врач отменила таблетки и назначила инъекции.
   Кроме медсестры, периодически по утрам приходила лаборант из поликлиники и брала кровь, мочу на анализы.
   Он болел долго.
   Светлана Владимировна сбилась с ног, ухаживая за ним, но и о детях не забывала.
   Три недели Андрей Сергеевич находился в "четырёх стенах". Затем Врач разрешила ему ненадолго выходить во двор, посидеть на скамейке, подышать свежим воздухом. Он ещё был слаб. До полного выздоровления на его работе было наложено табу. Он подчинился, не было выхода.
   Коллеги навещали больного, рассказывали новости, советовали, в целях реабилитации съездить в санаторий, но он отказался от этой мысли. Его характер не позволял. Он и без того, испытывал большое неудобство, ведь постоянно приходилось утруждать Светлану Владимировну.
   Знакомые помогли Светлане Владимировне перевезти с дачи в город все заготовки и вещи. У родственников из Ставрополя, изменились планы, и они не приехали.
   Сын периодически присылал ей телеграммы, а она, сетуя на судьбу, делилась с соседом:
   - Я всё могу понять, но время то идёт. Пора ему подумать и о семье. Ну, что же это такое? Как после окончания института уехал в свою Арктику, так до сих пор на ледоколе и сидит. Испытания, бесконечные испытания, а когда же жить? Разве это дело? Сколько раз за это время он дома был? По пальцам сосчитать можно. Не дело это, так не годится. Можно работать и в Москве.
   Я ведь тоже не молодею, потом, когда опомнится, уже и помочь не смогу. А так хочется внуков понянчить. А он и не думает об этом. Вот, что странно.
   - Нет, не могу с Вами согласится, уважаемая Светлана Владимировна - тут же, отреагировал Андрей Сергеевич. Ваш Саша умница, одарённейший человек. Вы помните, в прошлом году он приезжал, якобы в отпуск. Так вот, это и вовсе не был отпуск. Его группа отчитывалась по очередной серии испытаний. Я, как раз, тогда присутствовал на заседании учёного совета. Причём, совершенно случайно. Это не моя кафедра, стало быть, не мой профиль. Я в это время должен был лететь в Париж с делегацией.
   В последний момент изменили сроки. И мой коллега с той кафедры пригласил меня послушать.
   Вы, просто, не отдаёте себе отчёт, чем занимается Ваш сын.
   Это же завтрашний день!!!
   Светлана Владимировна, Вы ведь умная женщина, обязаны понять и оценить.
   Гордитесь, что выросли такого хорошего, серьёзного и умного парня, это Ваша заслуга, ну и, безусловно, Ростислава Львовича.
   Не всем удаётся, а вам,- удалось! Так, чем же Вы, голубушка, не довольны? - высказал своё мнение Андрей Сергеевич.
   После этого разговора, Светлана Владимировна больше не причитала, не жаловалась соседу, а в глубине души, действительно, гордилась, что её Саша один из тех, кто создаёт надёжное будущее для своей страны. Андрей Сергеевич, не зря расточал красноречие, ему удалось убедить её в этом.
  
   Закончились лето, а с ним ушли в прошлое школьные каникулы.
   1-ого сентября, как и полагается, у детей начался учебный год.
   Жизнь опять потекла своим чередом.
  
   Прошло одиннадцать лет.
  
   1992 год.
   - Андрей Сергеевич, Вы дома?- спросила Светлана Владимировна соседа по телефону.
   - Пока дома - ответил Андрей Сергеевич.
   - Ну, тогда я сейчас к Вам зайду.
   - Ой, что делается,- громко сказала Светлана Владимировна, входя в квартиру соседа. Такие везде очереди, просто ужас какой-то. В Москве и такие очереди, да ещё за самыми обычными продуктами. Полное безобразие.
   Я войну вспомнила. Когда началась война, мы с мамой гостили на Урале, у маминых родителей. А папе не давали отпуск, мама всё никак не могла понять, в чём дело. Она могла только загадываться. Папа ей ничего не рассказывал, дабы не волновать. Он перед войной имел большой чин, знаете, положение обязывало. Ну, а потом всю войну был в действующей армии. Закончил войну генерал-полковником.
   Представьте себе, так мы на Урале и застряли. Там был тыл. Туда много заводов эвакуировали. Вот мама и пошла, на завод работать. Она была архитектором, но и ей дело нашлось. Стояла у станка, как все. Получала карточку, потом отоваривала её, так мы и жили. Голодно было и безрадостно. От отца приходили редкие весточки.
   Да и то, ничего конкретного,- "...жив, здоров, берегите себя".
   Вот и всё.
   Война, знаете.
   Представляете, я сегодня на стенах видела фашистские знаки, лозунги. Увидела и ахнула. Неужели ради этого наши с Вами сограждане стояли насмерть, защищая свою Родину? Кровь проливали, в концлагерях сгорали, голодали, но отстояли. Неужели, ради того, чтобы эти недоумки творили такое, запугивая мирное население.
   Говорю Вам совершенно сознательно и серьёзно,- не зря люди покидают нашу бедную страну, не зря. Кому хочется жить в такой обстановке и ежечасно дрожать за своих детей? Я их понимаю и не осуждаю. Правильно делают. Надежды то нет. Посмотрите, оглянитесь вокруг.
   Что этим политиканам надо? До чего страну довели, безумцы. Союз, ни за что, ни про что разрушили, а ведь была империя!!!
   Вот весь сброд и повылазил. А подростки, что они понимают, их поманят сладостями или, ещё хуже, символами, они и идут за этими бандитами. Я виню только политиков. Это их просчёты. А мы отдуваемся.
   Не могу я с их новшествами согласиться. Сгубили страну, и народ не пожалели. О людях, о людях не подумали. Вот что не укладывается. Обидно! За что всё это людям?
   Посмотрите, что делается, какие-то бесконечные катаклизмы, в мирное время,- военные действия. Всё это не к добру.
   В больницах медикаментов нет, когда это такое было? Одним словом, ужас и всё.
   Ну ладно, заговорила я Вас.
   Я тут и на Вашу долю тоже немного прикупила: хлебушек, молочко, маслице, правда, совсем немного, больше не досталось. Да, ещё тут кое-что на первое. Яиц не было. Мяса тоже. Ну, перебьёмся, пока этим. Что делать?
   - Спасибо, Светлана Владимировна, конечно, перебьёмся - ответил Андрей Сергеевич соседке.
   Может, Маняша по дороге какой-то колбасы подкупит, если успеет. Картошки отварим, ничего не поделаешь, такие времена настали.
  
   Прошло ещё два года.
  
   Разочарования.
   1994 год.
   Андрей Сергеевич вернулся после заседания учёного совета.
   Войдя в квартиру, он снял обувь, верхнюю одежду, надел комнатные тапочки, затем прошёл в ванную комнату. Он вымыл руки и пошёл в кухню. На столе лежала записка, он сразу узнал Мишин почерк.
  
   - Папа, не волнуйся, буду поздно. Надо с ребятами позаниматься, помочь им перед экзаменами. Воскресенье я себе освободил, -поедем на кладбище, к маме, как и договаривались. Маняша поедет с нами.
   Светлана Владимировна сварила первое. Поешь и отдыхай. Посуда за мной. Миша.
  
   Андрей Сергеевич подошёл к плите, аккуратно снял полотенце, в которое была укутана кастрюля. Затем приподнял крышку с кастрюли и, на него пахнуло ароматом свежего супа. Он прикрыл кастрюлю, подошёл к телефону, снял трубку и набрал номер телефона соседки.
   - Светлана, Владимировна, голубушка, добрый день Вам. Спасибо за супчик.
   - Вы уже пообедали? - спросила соседка.
   - Еще не успел, только что вошёл,- ответил Андрей Сергеевич соседке.
   - Так за что, собственно, Вы меня благодарите, а вдруг не вкусно, откуда Вы знаете?- отпарировала соседка.
   - Мой друг, по опыту, по многолетнему опыту, знаю, - улыбаясь, сказал он.
   - Ладно, ладно, ешьте, пожалуйста. И пусть Вам будет на здоровье,- пожелала соседка.
   Уверена, что Вы сегодня, даже в буфет на работе не заходили. Вам ведь всегда некогда подумать о своём бедном желудке, - отчитала его соседка.
   - Ну, откуда Вы всё знаете? Я начинаю подозревать, что у Вас есть связь с неземными цивилизациями,- смеясь, произнёс Андрей Сергеевич. И почему это мой желудок бедный, спрашиваю я Вас?
   На плите меня ожидает такой красивый, вкусный супчик,- продолжил он развивать свою мысль.
   Светлана Владимировна, я, что хотел сказать. Заходите, попьём чайку на пару. Миша ушёл заниматься, а я, не очень - то люблю в одиночестве чаи распивать.
   - Знаю, знаю,- подтвердила соседка.
   - Если это, конечно, не нарушит Ваших планов?- продолжил свою мысль Андрей Сергеевич. У меня, у самого есть ещё кое-какая работёнка, - поделился он и замолк.
   - Хорошо, сейчас зайду,- коротко ответила соседка и отправилась к ним.
   Каждому приятно, когда за ним ухаживают, баловство своего рода.
   Светлана Владимировна налила в тарелку первое. Нарезала четвертушки "чёрного" хлеба и разложила в плетёнке. Разогрела гречневой каши. В пиалу выложила квашеной капусты, с нарезанным лучком колечками, и полила подсолнечным маслом.
   -Андрей Сергее-е-вич,- позвала она соседа. Пожалуйте, к столу.
   -Уже иду,- ответил ей Андрей Сергеевич из своей комнаты. И тут же пришёл в кухню.
   - Вы знаете, - обратилась соседка к нему. А второго сегодня нет. Только каша. Продукты все закончились, а выйти я не решилась, нехорошо себя чувствовала. Боюсь упасть где-нибудь на улице, постоянно голова кружится. Это давление меня, просто, замучило. Всё время вспоминаю Руфь Ильиничну, как она, бедная, страдала из-за него,- пожаловалась соседка.
   - Да, ей досталось! Обидно. Ещё и в молодом возрасте. Каково ей было? - добавил Андрей Сергеевич грустно.
   А насчёт продуктов не беспокойтесь. Я куплю, что смогу, Мише поручу, он что - нибудь подкупит. Даже и не думайте выходить, очень прошу Вас. А суп великолепный! Ой, как вкусно, если бы мог пальчики бы облизал. Воспитание не позволяет.
   Спасибо,- поблагодарил Андрей Сергеевич соседку, ставя в раковину тарелку из под супа.
   - На здоровье Вам,- пожелала соседка.
   - Вы, пожалуйста, ничего не мойте, обратился он к соседке.
   Миша пообещал, что сам разделается с посудой. Читали записку?
   - Да, славный парень у Вас вырос. Есть, кем гордиться. А красавец, какой, весь в мать. Смотрю на него и Руфь Ильиничну вижу, просто, сердце радуется. А Маняша на Вас похожа, тоже красотка, и такая же нежная, ласковая, как мать.
   Хорошие дети, - с удовлетворением произнесла Светлана Владимировна.
   Но, я гляжу, Вы что-то сегодня не в настроении? Быт заел, понимаю. Что тут будешь делать, такая жизнь пошла. Бросили нас на произвол, и никому нет никакого дела,- продолжала соседка, сетуя.
   Эта тема лишила её душевного покоя.
   - Да, нечего сказать. Это ещё что,- подхватил Андрей Сергеевич. Вот мои коллеги дрожат, чтобы кафедру не закрыли, мы ведь не даём прибыль,- мрачно сказал Андрей Сергеевич.
   - Да ваша "прибыль" самая ценная, - возмутилась соседка. В какие это такие времена кафедры закрывали? А, как же без учёных?- возмутилась соседка.
   - Говорят на содержание университетов сейчас нет средств, всё хотят перевести на коммерческую основу, как на западе,- поделился Андрей Сергеевич.
   - Как же это? А, где же будут работать учёные с мировым именем, как Вы, например? - не соглашалась с реальностью Светлана Владимировна. Да и вообще. Разве в нашей стране обычные люди в состоянии учить детей за деньги? Это же целое состояние: детский сад, школа, институт, я уже не говорю о дополнительных занятиях, для души или, как специализация,- не соглашалась соседка.
   - А, кого это волнует? Сейчас всё поменялось, все наши с вами ценности ушли в прошлое, рынок!!! Слышали такое слово?- отвечал расстроенный и возмущённый Андрей Сергеевич.
  
   Дело в том, что многие студенты университета, отчаявшись, списывались с зарубежными фирмами и покидали страну.
   По понятным причинам зарубежным фирмам во всех отношениях выгодно нанимать грамотных, перспективных российских специалистов. К тому же, их оклад очень отличался от того оклада, который назначали тем же американцам, немцам, французам и т.д., о чём они сообщали в письмах своему педагогу.
   Андрей Сергеевич очень тяжело переживал сложившуюся ситуацию. Он списался со своими коллегами зарубежом, и попросил помощи для талантливых ребят - будущих учёных. Ответ пришёл незамедлительно. Все отнеслись с пониманием, уверили, что постараются использовать все ресурсы и свой авторитет, но на сборы средств-пожертвований уйдёт время. Он понимал, что даже эта помощь будет одноразовой и в результате, при той инфляции, окажется каплей в море. Разработки, которые проводились, дорогостоящие, без субсидий, не обойтись. А с этим труднее всего. В стране с каждым днём нарастал экономический кризис, положение ухудшалось, и все его обращения в министерство так ничем и не заканчивались. Одни разговоры. Все их объяснения напоминали отговорки. Никто не желал приложить личные усилия и попытаться разыскать нужные средства.
  
   Прекрасные гены и трудолюбие.
   1995 год.
   Маняша пошла по стопам матери. Но её путь был немного длиннее. Она прекрасно окончила музыкальное училище, затем, не менее успешно, консерваторию, поступила в аспирантуру. Решила осуществить мечту своей мамы.
   Вскоре она вышла замуж.
   Со своим будущим мужем она познакомилась, когда училась на первом курсе.
   В университете, где работал Андрей Сергеевич, устраивали новогодний вечер для студентов и преподавателей. Отец предложил Маняше пойти с ним. На вечере было много студентов из других вузов. Им как-то удалось достать пригласительные билеты и проникнуть на вечер. Во время торжественной части, её будущий супруг оказался рядом. Ну, а потом, он не отходил от неё, ни на шаг, весь вечер. Они дружили все студенческие годы. После окончания консерватории поженились. Игорь - супруг Маняши, деликатный молодой человек из интеллигентной семьи, прекрасно относился к своей избраннице. Он был серьёзный, хороший, перспективный специалист в своей области. Андрей Сергеевич, в глубине души, был счастлив за дочку. Помогал им материально и радовался, когда они навещали его.
   Миша жил с отцом, учился на последнем курсе в университете, а после окончания собирался поступать в аспирантуру. Он унаследовал гены своего одесского деда (по материнской линии) и пошёл по его стопам. Напомню, Илья Михайлович был лингвистом, профессором Одесского университета.
   Миша учился очень хорошо, легко. Посещал лекции на двух факультетах. Основной - языковедение. Он, к тому времени, владел несколькими языками: французским, английским, совершенствовал испанский и итальянский, а также культуру этих стран, глубоко интересовался классической филологией. Дополнительно - занимался на историческом факультете. Вникал во все тонкости.
   Он был очень способным, ему всё удавалось, по всем результатам у него на горизонте маячил диплом с отличием. Его преподаватели, встречаясь с Андреем Сергеевичем, не могли наговориться и "пели" Мише дифирамбы.
   Отцу было приятно слышать столько лестных слов о сыне. Но, он отвечал кратко:
   - В данном, конкретном случае, ничего удивительного нет. Он унаследовал талант своего деда, отца моей супруги. Так что всё правильно.
   Ему в ответ улыбались, отвечая, что такое вполне возможно, но оставались при своём мнении.
  
   Выродок.
   Что же касается Насти, то она и не пыталась следовать Маняше и Мише. Напротив, все её поступки шли вразрез с тем, что делали дети Андрея Сергеевича. Она с большим трудом окончила школа, и то благодаря дяде. В институт поступать не захотела, да и не могла. Куда ей? Андрей Сергеевич устроил её в педучилище, надеясь, что она проникнется любовью к детям и пойдёт по этой стезе. Но она и это бросила. Знакомые устроили её работать в магазин, но и там она недолго продержалась. Ну, а после познакомилась с одним деятелем, который занимался махинациями с недвижимостью. Он вовлёк её в свой бизнес. Настя изменила фамилию, стала важной дамой. Они открыли фирму.
   У Андрея Сергеевича она появлялась редко, т.к. знала, что дядя не одобряет её выбор. Как никак "чёрный" маклер.
   Однажды, когда Андрей Сергеевич был на работе, она явилась. И, не заходя в дом, направилась к Светлане Владимировне. Соседка, ничего не подозревая, впустила её, а сама вернулась в кухню, хлопотать по хозяйству. Настя, войдя, прошлась по квартире, что-то высматривала в прихожей, затем вошла в кухню. Соседка, была занята, она готовила обед.
   -А, что Вы там варганите?- полюбопытствовала Настя на своём жаргоне.
   - Ой, что за выражения? И где ты набралась такому? Стыд, то какой! - возмутилась Светлана Владимировна.
   - Ладно, ладно, не буду больше, так Вы мне не ответили,- настаивала Настя.
   - Ничего особенного. Обычный обед. Андрей Сергеевич вернётся поздно, наверняка, проголодается. Вчера к Мише пришли его сокурсники, так Андрей Сергеевич выложил недельный запас,- сообщила Светлана Владимировна.
   - Да, дядя у нас добрый, даже слишком. А зря! - злобно ответила ей Настя.
   - Ну почему же зря? Ребята молодые, живут в общежитии, где им взять на всё, везде такая дороговизна. Вот он и накормил их. А, кто их пожалеет, кто поможет?- разъясняла соседка Насте.
   Если бы к тебе пришли, ты что же не накормила бы, отказала бы в малом?- не удержалась и спросила Светлана Владимировна.
   - Не-а, не стала бы. Всех кормить, самой не останется - также злобно ответила Настя, жуя морковку, которую она схватила со стола, даже не спросив разрешения.
   - Боже, праведный, что же это такое? Ты где росла? Ты хоть не позорь Андрея Сергеевича, ты ведь в его доме выросла. И в кого ты такая удалась? Мать была хорошей, доброй женщиной, правда несчастной, царствие ей небесное. Андрей Сергеевич всегда её тепло вспоминает и жалеет. Отец - труженик. В кого ты? Не пойму. - Какая у Вас хорошая хатка,- переводя разговор, сказала Настя, подсаживаясь к столу.
   - Не жалуюсь,- между делом, ответила соседка. Уже не мешало бы немного освежить. Вот мой Саша приедет в отпуск, поможет.
   - Зачем Вам такая большая площадь, Вы ж одна?- перешла Настя к делу.
   - Ну и что же. Это я сейчас одна. У меня есть Саша, это его квартира, я всё предусмотрела. Уже была у юриста, -
   посоветовалась. Мне объяснили, что и как сделать, на тот случай, если, не дай Бог, что со мной случиться, чтобы квартира осталась за моим сыном. Слава Богу, все документы оформлены. Так что я могу жить спокойно. Документы лежат себе в папочке до поры, до времени и ждут своего часа. Так что я спокойна. Я свой долг, перед Сашей, выполнила.
   - В данном случае речь не идёт о Вашем сыне. Сегодня квартира Ваша и я её у Вас покупаю, а взамен подберу Вам любую, ну поменьше, конечно. Район тоже подобрать можно, есть варианты. А эту квартиру возьму себе. Уж очень она мне нравится.
   Светлана Владимировна поначалу опешила, от услышанного, а потом собралась с мыслями и сказала:
   - Ты вообще, как, в своём уме? Совсем обнаглела, ты думаешь, я буду терпеть твои выходки? Хватит, что твой бедный дядя натерпелся от тебя. Со мной этот номер не пройдёт.
   - А зачем Вам, старухе такая квартира? А так деньжат получите, и жить где будет,- нагло продолжала Настя своё наступление.
   - Так давай на выход, больше нам с тобой разговаривать не о чем. Последний ум потеряла. Распустилась как, а! Может, тебе дать и ключи от сейфа, где деньги лежат и бриллианты в придачу, ну, что ещё?
   - А что у тебя есть? - очень заинтересовано спросила Настя. При этом и не заметила, как перешла с соседкой на "ты".
   Нужно было видеть её лицо. Она вся раскраснелась, глаза, чуть ли не повылазили из орбит. Она приподнялась со стула, разложила на столе свои локти, опираясь на них всей грудью, а колени, при этом, уместила на стуле.
   - Ты, что это мне тыкать вздумала? А ну давай на выход, ну быстренько,- выталкивая её из кухни в прихожую, разгневанно сказала соседка.
   - Разговор не окончен,- снимая с вешалки пальто, продолжала наступать Настя. Не захочешь так, силой отберу, имей это в виду и дядя не поможет. Ты мой характер знаешь.
   - Иди, иди, интриганка, спекулянтка, чтобы духа твоего не было в нашем доме,- сердито добавила Светлана Владимировна, захлопывая за Настей входную дверь.
   Вечером, Светлана Владимировна рассказала о Настином визите, Андрею Сергеевичу.
   - Вот до чего докатилась. Что мне с ней делать? Просто, беда.
   Чего-то я не досмотрел, не учёл. Не пойму. Она из другого "теста". Вы знаете, порою мне кажется, что она и вовсе не наша,- ответил расстроенный Андрей Сергеевич.
   - Вот именно. И я об этом же толкую,- добавила соседка. Самое ужасное, что она не шутила, на полном серьёзе говорила.
   Хорошо я не растерялась и выпроводила её по добру, по здорову.
   - И правильно сделали, не о чём с ней разговаривать. И впредь, на порог её не пускайте. Ишь, что себе выдумала, - не успокаивался Андрей Сергеевич. Очень прошу Вас, успокойтесь, пожалуйста, и выбросите её из головы. Если явится, пусть со мной разговаривает, я её быстро на место поставлю, - заверял соседку Андрей Сергеевич.
   Светлана Владимировна вернулась к себе и стала готовится ко сну.
   Зазвонил телефон. Светлана Владимировна сняла трубку и услышала Настин голос:
   - Ну, что подумала?- спросила она соседку.
   -Ты это о чём?- Светлана Владимировна сделала вид, что не понимает, о чём идёт речь.
   - Прикидываешься, думаешь, отстану? Так вот, знай, не отстану, квартиру заберу, даже оглянуться не успеешь, как окажешься на улице. Пока я добрая соглашайся и выгадаешь, а то к бомжам отправишься, как миленькая,- угрожала Настя.
   - Ты, как со мной разговариваешь? Кто тебе дал право? Вот дядя за тебя возьмётся, тебе мало не покажется. Забыла, кто твой дядя?- ответила соседка.
   -Уже нажаловалась, тоже мне защитника нашла. Что он может?
   Сейчас не те времена. Всё решают деньги и не просто деньги, большие деньги. А дядя не миллионер. Ну, подумаешь, академик. Сейчас это не модно. Так что помочь тебе ничем не сможет, разве что возьмёт тебя к себе жить. Была бы более поворотливой лет десять - двенадцать назад, могла бы его на себе женить. Он ведь у нас очень одинокий и по-прежнему обожает свою Руфочку. А ты простофиля.
   В этот момент терпение Светланы Владимировны лопнуло.
   Она бросила трубку, что совсем не свойственно было её натуре. Вот так моральные уроды, воздействуя на нас, даже ангела выводят из равновесия. Отсюда и поступки неадекватные.
   Светлана Владимировна не на шутку разволновалась, посмотрела на часы, они показывали без пяти двенадцать. Она не стала беспокоить Андрея Сергеевича, и пошла укладываться. У неё было ужасное настроение. Она не включила радио, как обычно, на сон грядущий. Выпила валерьянки и легла. Её мучили тревожные мысли.
   Опять зазвонил телефон. В начале она решила не снимать трубку. Но телефон продолжал звонить. Трезвонил и трезвонил...
   Тогда она поднялась, набросила халат на ночную сорочку и отправилась в прихожую. На сей раз, она услышала противный мужской голос:
   - Ну что ты обдумала Настино предложение?- спросил он.
   Светлана Владимировна молчала.
   - Значит так старуха. Если ты не отдашь Насте свою хату, пеняй на себя. Ты поняла?! Боишься!
   И он захохотал пропитым, мерзким голосом.
   Светлана Владимировна не стала слушать бред, тем более, разговаривать с отбросами общества. А взяла и положила трубку. Она поняла, что надо с кем-то посоветоваться, но ночью...
   Она успокаивала себя, что завтра поговорит с Андреем Сергеевичем, и они вместе что - нибудь придумают. Ночь прошла тревожно, её мучили кошмары, и поэтому она впервые за всю жизнь проспала утром и прозевала соседа. Когда она позвонила, его уже не оказалось дома. Она с трудом дождалась, когда он, наконец, вернулся с работы, и с тревогой в голосе рассказала ему о ночных звонках. Он внимательно выслушал и сказал:
   - Какая-то криминальная история. Только этого нам с Вами не хватало. Завтра же схожу к этой интриганке и поговорю. Если и это не поможет, прибегнем к помощи милиции. Ступайте отдыхать и ни о чём плохом не думайте. Я Вас в обиду не дам.
   - Вы знаете, я тут днём выходила в аптеку за лекарствами, заодно уже и в гастроном. Купила Мише его любимый творожок и кефир. Он вернётся, пусть возьмёт в холодильнике, на полочке,- сказала Светлана Владимировна, направляясь к выходу.
   - Спасибо, спасибо Вам большое, за заботу, дорогая Светлана Владимировна. Обязательно передам Мише, - сказал Андрей Сергеевич мягко, как-бы, подбадривая её.
   Светлана Владимировна искупалась, выпила чаю, взяла книгу и легла. Пробило полночь. Она и не заметила, как заснула.
  
   Последняя схватка с нечестью.
   События развивались настолько стремительно, что Светлана Владимировна не успела толком понять, что происходит.
   Её разбудили какие-то звуки в прихожей. В начале, она подумала, что ей показалось.
   - Наверное, наверху у соседей или на лестничной клетке, чего зря паниковать? - сказала она себе.
   После этих слов, она встала по нужде. Войдя в туалет, закрыв за собой дверь, Светлана Владимировна отчётливо услышала, что шаги приближаются. Она подумала, что это Андрей Сергеевич пришёл с проверкой. Но шаги уверенно направились в гостиную.
   - Ой, батюшки, что это? - спросила вслух насмерть перепуганная Светлана Владимировна.
   Её всю затрясло. Она начала себя успокаивать. Но это не помогало. Она, находясь в интересной позе, замерла от ужаса. Тряска сменилась полным оцепенении. В жутко перепуганном состоянии, Светлана Владимировна сконцентрировала всё внимание на странных шагах. Этим временем, она вспомнила, зачем вошла в туалет. И, как назло, у неё закружилась голова. Она присела, однако забыла опустить пластмассовый круг на унитаз и с высоты своего роста плюхнулась в него. Вся ночная сорочка, подол халата, что был надет поверх сорочки, тут же промокли. От холода, её начало сильно знобить. А неприятные звуки всё отчётливее и отчётливее доносились из гостиной. Она сделала над собой усилие, чтобы подняться. Холодная вода стекала по ногам, прямо в тапочки и на пол. Она подумала, что не мешало бы войти в ванную комнату, снять с себя все вещи, обмыться и надеть чистое. Но звуки, доносящиеся из гостиной, не давали покоя. Она с трудом, шаркая, вышла из туалета, вокруг неё тут же образовалась лужа. Светлана Владимировна попыталась переступить через неё, но поскользнулась и всем корпусом упала. Она очень сильно ударилась. От боли и от испуга, неистово закричала, тем самым, спугнув привидение. Послышались громкие торопливые шаги, отдаляющиеся от неё в сторону входной двери. Мгновение, - дверь открылась, привидение вышло, и дверь захлопнулась. Светлана Владимировна ощутила боль в сердце, затруднённое дыхание, ей стало дурно.
   Всё произошло в полной тьме.
   В результате перенесенного потрясения, она толком не поняла, что это было.
   Светлана Владимировна была так напугана, что не находила сил подняться, к тому же, кружилась голова и раскатами ощущалась боль во всём теле.
   Вот так, она сидела в темноте, одна, на полу, держась за стенку, в пустой квартире.
   Открылась дверь, от страха она пронзительно закричала, не своим голосом. Зажёгся свет, и она увидела в прихожей Андрея Сергеевича и Мишу. Они стояли растерянные, не понимая, что происходит.
   - Светлана Владимировна, голубушка, что случилось, я услышал крик, доносящийся из Вашей квартиры, разбудил Мишу, и мы побежали к Вам на помощь.
   Он подошёл к ней, и Светлана Владимировна разрыдалась. Андрей Сергеевич и Миша подняли бедную женщину, но она не смогла ступить на ногу. Боль в ноге усиливалась. К тому же, Светлана Владимировна находилась в очень подавленном состоянии и плохо реагировала. По всей вероятности внезапное сильное возбуждение сменилось тормозом нервной системы.
   Они подставили стул, усадили её. Светлана Владимировна плакала. Немного переведя дух, она очень коротко рассказала им о привидении.
   - Папа, посмотри, в прихожей, на паркете снег, местами уже потаил, это говорит о том, что Светлане Владимировне ничего не почудилось. Надо вызывать милицию, - встревожено сказал Миша.
   - Да, ты прав. Это уже не шутки, - ответил отец.
   - Андрей Сергеевич,- плача, обратилась соседка. Посмотрите, пожалуйста, что там, в гостиной? Он там долго был. Возможно, что-то искал. Может, вор?
   - Интересно, откуда у него ключи от Вашей квартиры?- спросил Миша.
   - Он мог сделать дубликат, когда Светлана Владимировна выходила в аптеку, - ответил Андрей Сергеевич.
   - Миша сходи в гостиную и посмотри, что там. Я не хочу оставлять Светлану Владимировну, - попросил сына Андрей Сергеевич.
   -Хорошо папа, - ответил Миша и пошёл в гостиную.
   - Мишенька, сынок, осторожно, - заволновалась соседка.
   Она любила этих детей, как своего Сашу.
   - Светлана Владимировна, а что у Вас обычно лежит в серванте? - спросил Миша из гостиной.
   - Разное, - ответила соседка.
   - Папа, он, по всей вероятности, что-то искал, всё перерыто, разбросано по всей комнате. На первый взгляд трудно понять, что именно он искал,- доносилось из гостиной.
   - Миша, пожалуйста, ничего не трогай. Милиция должна обработать его следы, пока они свежие. Вообще-то, я догадываюсь,- ответил Андрей Сергеевич.
   - Светлана Владимировна, а где обычно у Вас хранятся документы на квартиру, ну там ордер и подобное?- спросил он и многозначительно посмотрел на соседку.
   Несмотря на жуткую боль и подавленное состояние, она поняла его намёк и ответила.
   - Обычно в шкафу, который стоит рядом с сервантом в гостиной. Но после всех этих мерзких телефонных разговоров, сегодня перед тем, как идти спать, я переложила документы к себе под подушку, на всякий случай.
   - Умница Вы наша! - воскликнул Андрей Сергеевич, улыбаясь. Но, если бы это привидение пришло с самыми плохими намерениями, то и это не помогло бы. Надеюсь, Вы это уже поняли.
   Светлана Владимировна не отреагировала на его заявление.
   - Папа, чего ты медлишь, надо вызывать милицию, это уже становится опасно. А Светлану Владимировну на время, пока всё утихнет, заберём к нам. Ей нельзя оставаться одной, - очень серьёзно заявил Миша, возвращаясь из гостиной.
   - Согласен, с пунктом номер два. Но, прежде всего, нужно вызвать неотложку, оказать Светлане Владимировне помощь. Она упала, ушиблась, не может наступить на ногу. Мы не знаем, - это ушиб или перелом. Необходимо выяснить. Потом милицию.
   Давай, сынок, действуй. Я на стуле переправлю Светлану Владимировну в её комнату, чтобы она там переоделась. Она сидит в мокрых вещах, ещё простудиться, не лето ведь.
  
   Неотложка приехала быстро. Врач, осмотрев Светлану Владимировну, сделал укол для нормализации артериального давления, дал ей болеутоляющее, и порекомендовал отвезти её в больницу, в травматологию - сделать рентгеновский снимок.
   Светлана Владимировна переоделась, на носилках снесли её в машину "скорой помощи" и они отправились в травматологию. Андрей Сергеевич поехал вместе с ней.
   Миша остался дожидаться милиции.
  
   Обошлось.
   - Ну, вот мы и вернулись, сказал Андрей Сергеевич, заходя в квартиру. Но никто не ответил. Он завёл Светлану Владимировну в Маняшину комнату, помог дойти до постели, и сказал:
   - Слава Богу, что всё обошлось. Я рад за Вас. С переломами всегда осложнения. А с ушибом, мы справимся. Правда долго побаливает, ну ничего. Поделаете солевые ванночки. Помните, мы Маняше делали, когда она в гололёд упала и ушиблась?
   Соседка молча кивнула головой. Она от боли была малоинициативной и грустной.
   - Вы тут отдыхайте, а я схожу туда, к Вам. Думаю, милиция ещё работает. Может, я им буду нужен? Вы что-нибудь хотите?- спросил он у соседки.
   - Нет, ничего, большое спасибо,- слабым голосом ответила соседка, устраиваясь в постели. Ах, да - вспомнила она. Если Вам не трудно, в шкафу, в гостиной, возьмите, пожалуйста, ночную сорочку. Вы легко найдёте, они лежат на полке, справа. А на вешалке - халат, - попросила соседа Светлана Владимировна.
   И сконфуженно добавила:
   - Вот видите, сколько ненужных хлопот я создаю Вам.
   - Ну, что Вы, в самом деле, дело житейское, ничего из ряда вон выходящего я, в этой просьбе, не вижу. Успокойтесь, пожалуйста, прошу Вас. Я туда и назад, и вещи, заодно, принесу,- успокаивал соседку Андрей Сергеевич.
  
   На следующий день, Андрей Сергеевич в перерыве между лекциями позвонил Насте, а после, никому ничего не говоря, поехал по указанному адресу. Он решил сам разобраться во всём происходящем, не дожидаясь новостей из милиции.
   Он быстро нашёл нужный номер дома. Подходя к подъезду, ему бросилась в глаза большущая вывеска с надписью. Он прочёл:
   - Российское акционерное общество с ограниченной ответственностью "Недвижимость".
   Генеральный директор - Яблонская Анастасия Николаевна.
   - Это кто ж такая?- спросил вслух Андрей Сергеевич. Ну и ну! -возмутился он.
   Он вошёл в парадную, и поднялся на второй этаж. Там он увидел ту же вывеску, только уменьшенного размера. Он вошёл.
   В приёмной секретарша, нагнувшись над кипой бумаг, не отреагировала на него. Он подошёл и спросил:
   - Бога ради, простите, что мешаю. Где я могу видеть Якушину Настю?
   Секретарша посмотрела на него удивлённо и сказала:
   - Вы, наверное, к Анастасии Николаевне? Она предупреждала о Вас. Только Вы фамилию перепутали,- поправила его секретарша.
   - Возможно, - ответил ей Андрей Сергеевич, не желая вдаваться в подробности, тем более, с посторонним человеком.
   Секретарша встала, подошла к высоким дверям кабинета и приоткрыла их.
   - Анастасия Николаевна, к Вам посетитель,- сказала секретарша.
   В ответ, оттуда послышалось:
   - Пусть войдёт.
   - Входите, пожалуйста,- учтиво обратилась к Андрею Сергеевичу, секретарша.
   - А, это Вы, дядя?- приклеив фальшивую улыбку, (похоже, для спектакля, заранее проигранного в голове) спросила Настя.
   Входя в кабинет, он обратил внимание, что она примостилась у окна. Она выглядела неуверенно, как-бы зажатой в тиски.
   Он сразу понял,- она ждала его, выглядывая в окно. В её состоянии ощущалась нервозность. Она знала, чем вызван его визит и очень боялась последствий. Единственный человек, которого она уважала, любила и, одновременно, боялась, (на подсознательном уровне) был дядя. Все остальные для неё ничего не значили.
   - Ну, что стоишь? Закрой дверь и проследи, чтобы нам не мешали. И звонки тоже не переводи до моего распоряжения, - резко сказала Настя командным тоном, обращаясь к секретарше.
   Секретарша в ответ кивнула головой, вышла, закрыв за собой дверь.
   Андрей Сергеевич пробыл в кабинете сорок минут.
   Он вспомнил ей всё. Он знал, как с ней разговаривать. Он не сдерживал себя, употребил все аргументы, чтобы дать ей понять, что если она позволит себе что-либо по отношению к Светлане Владимировне, ей не здобровать. И пообещал, что употребит все средства, чтобы поставить её на место и призвать к порядку.
   Она попыталась объяснить ему, но он не слушал её, тогда она решила его разжалобить, но не тут - то было. Он больше ей не верил, поэтому не обращал внимания на её выходки. Андрей Сергеевич знал наперёд, - всё, что она скажет, будет ложью.
   Она сглупила, позволив себе, лишь однажды сбросить маску и...
   теперь он знал её истинное лицо, и никакие аргументы не могли его переубедить в обратном.
   - Смотри, я тебя предупредил! Советую, в отношениях со Светланой Владимировной быть крайне осторожной, а лучше бы тебе, вообще, забыть наш адрес. Да, ещё один, не менее важный факт. Имей в виду, когда-то я вытащил тебя из грязи, очень постарался, чтобы об этом никто и никогда тебе не напомнил, но сейчас...
   Он очень нервничал: лицо и уши горели, щёки лихорадочно дрожали, его трясло от негодования. И, тем не менее, он продолжил:
   - Но сейчас, обещаю тебе, что всё твоё окружение узнает, кто ты есть на самом деле, так сказать, ознакомятся с твоей родословной. И, вымышленная фамилия, хоть и знаменитая, - не по-мо-жет!!! Последнее слово он сопровождал постукиванием (по столу) суставных косточек сжатых пальцев рук.
   После этих слов он почувствовал, как в груди что-то вступило, как будто остриё прошло. И болью отдалось. Стало тяжело дышать. Он остановился и, не попрощавшись, вышел.
  
   Печальные последствия.
   Зазвонил телефон. Миша снял трубку.
   - Миша слушает, - шутя, приветствовал Миша.
   - Добрый день, - сказал незнакомый мужской голос.
   Не дождавшись ответа, он продолжил:
   - Я звоню по просьбе Вашего отца. Он просил, чтобы Вы сейчас приехали в больницу "Скорой помощи". Он там. Ему стало плохо на улице. Люди вызвали неотложку и его туда отвезли.
   - А, где он находится?- перебивая, спросил Миша.
   - Сейчас, он в приёмном отделении, я как раз иду оттуда, мою жену завезли туда. Лучше всего было бы позвонить, но я сам, выпустил из вида и забыл спросить номер телефона. Знаете, на нервах.
   Так что поезжайте, он очень просил. Ему плохо.
   -Да, да, конечно, уже еду. Спасибо Вам, что позвонили.
   У Миши заколотилось сердце.
   - Что могло случиться?- думал Миша.
   Утром они вместе завтракали, отец себя нормально чувствовал.
   Миша не находил ответа.
   - Надо торопиться, - произнёс он вслух.
   Миша подумал, что транспортом добираться долго, - час пик. Он позвонил и вызвал такси. Ничего не сказав Светлане Владимировне, не позвонив Маняше, он оделся и выскочил из квартиры.
  
   В приёмном отделении было многолюдно.
   Миша огляделся вокруг, но отца не нашёл. Он подошёл к врачу, и спросил:
   - К Вам поступил больной,- Андрей Сергеевич...
   и не дав ему договорить, врач, вместо ответа, спросил:
   - Профессор?
   Миша удивлённо ответил:
   -Да, профессор Любшин - это мой отец. Мне позвонил мужчина и сказал, что папа просит, чтобы я приехал.
   - Его увезли в реанимацию,- сухо сказал врач, перебивая.
   Поступил он, действительно, в состоянии средней тяжести, я успел с ним побеседовать, но потом его состояние резко ухудшилось.
   - А что с ним?- перепугано, спросил Миша.
   - Инфаркт. Состояние не из лёгких.
   - Это опасно? - с трудом сдерживая волнение, спросил Миша.
   - Да - второпях, ответил врач - Вы подождите, я уточню.
   Через несколько минут врач вернулся и сказал:
   - Он без сознания. Вас туда не пустят. Хотите, подождите в коридоре, собственно, чего ждать? Можете поехать домой, и периодически названивать, я Вам дам номер телефона реанимации.
   Врач отошёл, взял листик, достал из кармана халата ручку и написал номер. Потом он протянул Мише листик и добавил:
   - Звоните в любое время, там работают круглосуточно. Как только его выведут из комы, и он начнёт дышать самостоятельно, его переведут в палату. Туда пускают. Вам лечащий врач выпишет пропуск, Вы сможете его навещать. Это в том случае, если не будет никаких осложнений. Будем надеяться, что именно так и будет. В любом случае надо запастись терпением, - лаконично и быстро пояснил врач.
   Миша слушал врача, но практически ничего не слышал. В ушах стоял гул. Он не воспринимал окружающих. Информация не усваивалась. Эмоции будоражили и заглушали всё вокруг.
   Он плохо понимал, что же на самом деле произошло?
   Миша поблагодарил врача и вышел в коридор.
   - Надо срочно позвонить Маняше - подумал он.
   Миша подошёл к нянечке и спросил у неё:
   - Где здесь можно позвонить?
   Нянечка рукой указала направление.
   Миша засунул руку в карман пальто и нашёл двушку. Быстренько спустился вниз и позвонил из автомата. Никто не снимал трубку. Тогда он набрал номер домашнего телефона. Ответила Светлана Владимировна. Миша вкратце изложил суть дела и попросил, чтобы она названивала Маняше и, как только та появиться, немедля ехала в больницу, он её там будет ждать.
   Светлана Владимировна выполнила просьбу Миши. Она сидела у телефона и постоянно набирала номер родителей Игоря. Маняша, выйдя замуж, переехала к мужу по просьбе его родителей.
   Наконец, она услышала в трубке голос Игоря.
   - Игорёчек, дорогой мой, как хорошо, что я тебя застала. А то я всё звоню, звоню, а у вас никто не отвечает. Я уже заволновалась. А где Маняша?
   - Добрый день, Светлана Владимировна, рад Вас слышать. Нас не было. Я сам только вот вошёл. А Маняша направилась к Розалии Михайловне, у неё сегодня день рождения и она поехала её поздравить. Они до сих пор дружат, - доброжелательно и подробно изложил Игорь.
   -А, вот оно что. Я сейчас позвоню туда. Она мне срочно нужна,- торопясь, сказала Светлана Владимировна.
   - А что случилось?- поинтересовался Игорь.
   - У нас беда, Игорёк. Андрей Сергеевич в больнице, в реанимации,- с надрывом в голосе произнесла она.
   - Что Вы говорите? А мы ничего не знали,- как бы, оправдываясь, сказал Игорь.
   - Я сама недавно узнала, мне Мишенька позвонил из больницы. Никаких подробностей не сообщил, он торопился. И я ничего не успела спросить. Миша очень просил, чтобы Маняша, не откладывая, ехала туда, он её там будет ждать, - выпалила она, задыхаясь.
   Если я не дозвонюсь к Розалии Михайловне, передай, пожалуйста, Маняше и пусть летит туда. Я прямо вся на нервах. Сама поехать не могу, ушибла ногу, вся в синяках, да и давление мучает, прямо беда с ним - объясняла она нескладно.
   -Да, да, конечно передам, прямо сейчас начну дозваниваться. Вы только не волнуйтесь, пожалуйста. Всё обойдётся, - попытался успокоить её Игорь.
   - Спасибо тебе, сынок, ты славный, хороший мальчик, недаром Маняша тебя выбрала. Береги её, она замечательная, мне, как дочка. И Мишенька и Андрей Сергеевич. Они мне родные, я их очень люблю и душой болею за них,- сквозь слёзы проговорила она.
   - Дорогая Светлана Владимировна, Вы только, не расстраивайтесь, пожалуйста. Всё уладится, всё обойдётся, вот увидите, - уговаривал её Игорь.
   - Ладно, надо надеяться на лучшее. Спасибо тебе, за всё. Будем пытаться дозваниваться,- вытирая платком слёзы, завершила она.
  
   Маняша доехала до парка, вышла и, буквально, сразу оказалась у дома, где жила Розалия Михайловна - давняя закадычная подруга её матери, которая в своё время возила Маняшу на музыку в ЦМШ.
   Она вошла во двор, прошла к нужному подъезду, поднялась на третий этаж и позвонила в дверь.
   - Ой, какой сюрприз! Маняша, голубчик, ты мой! Как я рада, тебя видеть. Заходи, пожалуйста, - приглашая её в квартиру, сказала именинница.
   - Розалия Михайловна, поздравляю Вас с днём рождения, многие лета. От всей души желаю душевного подъёма. Бодрости духа и сил. А себе и всем нашим хочу пожелать, чтобы мы ещё долго, долго могли наслаждаться Вашей неповторимой очаровательной улыбкой, - завершила поздравительную речь Маняша и передала имениннице большой букет цветов и аккуратный красочный маленький сувенирный кулёчек с подарком.
   - Ой, Маняша, голубоглазка, ты меня балуешь, это же целое состояние, - восторгаясь, произнесла Розалия Михайловна. Спасибо тебе огромадное за такие яркие, самобытные пожелания. За твоё внимание. За роскошные цветы. За подарок. Я тронута.
   - Ничего особенного, маленький сувенирчик - бижутерия. Оденете, когда соберётесь на концерт или в театр - мягко ответила Маняша.
   - Ой, Маняш, ты вспомнила хорошие времена. Добрая ты душа. Я уже и не помню, когда в последний раз была в театре, - горестно произнесла именинница.
   - Ничего, это поправимо, главное, чтобы новое украшение было. Я сейчас в аспирантуре. В свободные, от учёбы, часы немного подрабатываю. Как получу денежку, куплю билеты, и мы все вместе сходим куда-нибудь. И папу вытащим, а то он совсем скис. Живёт без желаний. Если не считать его любимой науки, которой занимается всегда, ну и лекций, только на кладбище к маме выбирается регулярно, а так...никуда, - огорчённо сказала Маняша.
   - Ну, чему ж ты удивляешься? Он ведь однолюб, к тому же прекрасный человек, да и не забывай, какие отношения у них были с твоей мамочкой. Такое ведь каждый день не встретишь. Что-то особенное. Просто Песня! Вот у него в душе и зафиксировалась её мелодия, теперь любая другая фальшивой и несовершенной покажется. Я лично его понимаю и преклоняюсь перед его талантом - так любить! Это, моя милая, бо....льшая редкость и настоящий подвиг! А в наше время, так вообще, твой папуля последний динозавр,- улыбаясь, высказала своё мнение Розалия Михайловна, с любовью глядя на Маняшу.
   Немного повременив, она сказала:
   - Ты знаешь, я должна тебе сказать, ты очень похорошела. Ты всегда была красоточкой, ну а сейчас, - округлилась, просто, куколка. Тебе идут округлые формы, а то раньше очень худенькой была, - по доброму, очень мягко сказала она.
   - Розалия Михайловна, по старой дружбе открою Вам тайну. Я на третьем месяце беременности. Ещё никто не знает, Вы первая. Мечтаю о дочке. Назову её маминым именем - Руфочкой. Мама это заслужила и папе будет приятно, - кокетливо сообщила Маняша.
   - Вот теперь я поняла, в чём тут дело. Твоя мамочка тоже очень красиво вас с Мишей носила.
   Ой, ну это, действительно, подарок. Просто замечательно. Я счастлива, а твой папа на десятом небе будет от радости. Ты зря держишь в тайне. Думаю, тебе надо поделиться с ним этой потрясающей новостью. Незамедлительно! - в приподнятом настроении настоятельно рекомендовала именинница.
  
   Зазвонил телефон.
   - Ну, вот и поговорить нормально не дадут, в кои веки встретились...- сетуя, сказала Розалия Михайловна, поднимаясь с дивана к телефону.
   И она сняла трубку.
   - Розочка, добрый день, дружочек. С днём ангела Вас. Это Светлана Владимировна беспокоит, - выпалила Светлана Владимировна.
   - А, Светланушка Владимировна, как я рада Вас слышать. Спасибо, спасибо Вам, моя милая.
   - Розочка, извините меня, пожалуйста, а Маняша у Вас?- коротко спросила она.
   - Да, откуда Вы знаете, вот это да! Разведка донесла, надо сказать с агентурой у Вас всё в порядке, работа поставлена на высшем уровне,- шутила именинница.
   - Сделайте одолжение, дайте ей трубочку, пожалуйста,- не отреагировав на шутку, попросила Светлана Владимировна.
   - Да, да сейчас,- ответила именинница и передала трубку Маняше.
   - Слушаю, Светлана Владимировна,- спокойно сказала Маняша.
   - Доченька, извинись перед Розалией и лети стремглав в больницу "Скорой помощи",- спеша, проговорила она.
   - А, что случилось?- волнуясь, спросила Маняша.
   - Папа в реанимации. Миша ждёт тебя там. Он звонил давно, я всё не могла тебя разыскать. Он очень просил, чтобы ты приехала. Никаких подробностей не сообщил. Сказал только, что папу у метро "Охотный ряд" забрала неотложка, чужие люди вызвали, спасибо им. Только никак в толк не возьму, что он мог там делать? Он в центре бывает в редких случаях,- на мгновение остановилась Светлана Владимировна, желая перевести дух.
   - Говорите, метро "Охотный ряд", пл. Марка. Так там же офис у "этой",- с пренебрежением в голосе, сказала Маняша.
   - Ты о Настьке, что ли, подумала? Батюшки, а я и совсем выпустила из вида. Ты права. Господи, так неужели он к ней ездил? Ой, я этого не переживу. Это выше моих сил. Если с Андреем Сергеевичем что-нибудь случиться, я тоже жить не буду. Это он из-за меня ходил к ней, разбираться. О...............й!!!!!!!!!!!
   Что же мне теперь делать?- пустилась причитать безумолку бедная женщина.
   - Светлана Владимировна, умоляю Вас, успокойтесь, с папой ничего плохого не будет. Наша любовь его сохранит. Вы забыли главное. В воскресенье исполняется пятнадцать лет, как нет нашей мамы. Мы собирались все вместе поехать на кладбище и Вас хотели взять с собой, и Розалию Михайловну. Уже договорились с Мишиным другом. Он возьмёт у родителей машину и отвезёт нас. Не думайте ни о чём плохом, прошу Вас. Пожалуйста, не расстраивайте зря и себя, и меня. Я уже выхожу и еду в больницу, оттуда Вам позвоню - сказала она дрожащим голосом, с трудом сдерживая слёзы.
   - Поезжай, поезжай, моя голубонька. Миша сказал, что будет ждать тебя у приёмного отделения. Поспеши,- тихо добавила Светлана Владимировна.
  
   Пока Маняша добиралась до больницы, какие только мысли не посетили её голову. С каждой минутой ей становилось всё страшнее. Жуткий страх поселился в её душе. Она старалась отгонять эти мысли, но ей это плохо удавалось, голова не подчинялась трезвому рассудку. Что-то засело и назойливо просверливало её мозг. Будучи по натуре сильным человеком, она изо всех сил пыталась убеждать себя в обратном, как бы, идя наперекор невыносимым мыслям.
   Подходя к больнице, Маняша за версту увидела спину Миши. Она не удержалась и позвала брата:
   - Миша, Мишуня.
   Он оглянулся и быстро пошёл ей навстречу.
   Миша на ходу обнял сестру и чмокнул в щёчку.
   -Ты видел папу?- нервно спросила она.
   - Нет, туда не пускают - ответил Миша, чеканно.
   - Идём туда - решительно произнесла Маняша.
  
   В коридоре было безлюдно. Им навстречу быстрым шагом куда-то направлялась медсестра.
   - Скажите, пожалуйста, как мы можем зайти в отделении, нам необходимо поговорить с врачом - обратилась к ней, взволнованная Маняша.
   - В реанимацию вход посторонним воспрещён, разве вас не предупредили?- резко ответила медсестра.
   - Мы не посторонние, здесь находится наш отец. Мы только хотели поинтересоваться о его самочувствии. Пожалуйста, будьте так любезны, сделайте доброе дело, попросите врача выйти, очень прошу Вас - взмолилась Маняша.
   Подождите тут, - сухо ответила медсестра.
   Спустя несколько минут вышел врач.
   - Это вы хотели поговорить со мной?- спросил он.
   - Да, - ответила Маняша. Мы очень беспокоимся, скажите, пожалуйста, как папа?
   - Простите, а кто Ваш отец? Назовите фамилию, имя, отчество - обратился к Маняше врач.
   -Андрей Сергеевич, а фам...
   врач, оборвал Маняшу на полуслове, не дав договорить, дополнил:
   -А, профессор Любшин?
   - Да,- ответила Маняша.
   - Со мной по телефону беседовал врач приёмного отделения, спрашивал о нём. Ну, что я могу сказать? На данный момент он ещё в забытьи.
   Щадя детей Андрея Сергеевича, врач смягчил формулировку и продолжил свою мысль:
   - Но есть нечто, что вызывает у меня удивление. Находясь в таком состоянии, он время от времени (правда, тихо) рассказывает что-то какой-то Руфочке. Ну, конечно, не так, как мы с вами разговариваем. Знаете, такими неполными, незавершёнными предложениями. Это не бред, поэтому обнадёживает. Очень надеюсь, что удастся вывести его из комы, показатели на тонометре немного улучшились. Поверьте, - мы делаем всё возможное.
   Врач остановился, задумался и спросил:
   -А кто это Руфочка?
   Маняша, не в силах сдерживать слёзы, заплакала.
   Миша ласково обнял её и ответил врачу:
   - Это наша мама.
   - Ну, ну...что Вы, что Вы - сказал врач Маняше, утешая её. Успокойтесь, пожалуйста, не надо расстраиваться.
   И врач обратился к Мише:
   -А почему она не пришла с вами, они в разводе, не живут вместе?- полюбопытствовал врач, мимоходом.
   - Нет, мама умерла. В воскресенье исполняется пятнадцать лет, как её нет с нами, и мы планировали все вместе съездить на кладбище в этот день, - с трудом скрывая волнение, объяснил врачу Миша.
   - Ах, вот оно что. Теперь всё понятно.
   В этот момент Маняша зарыдала навзрыд.
   - Я хочу к папе, я хочу его увидеть.........живым!!!
   - Вот это Вы зря, - сказал врач, взяв Маняшу за локоть. Ничего страшного пока не произошло. Я же сказал, - мы делаем всё возможное, - повторил врач.
   Он задумался и решительно скомандовал:
   - Так пойдёмте со мной.
   Они вошли в отделении.
   Белизна стен, штор, перегородки, какая - то таинственная тишина создавали мрачное настроение.
   Маняша подошла поближе к Мише и шепнула ему на ухо:
   - Миша, мне страшно...
   Миша взял сестру за руку и также тихо ответил:
   - Ничего не бойся, я с тобой.
   - Тётя Шура, дайте два халата, пожалуйста,- попросил врач.
   Незаметно, из-за перегородок выплыла пожилая женщина, полной комплекции, невысокого роста. Она передвигалась, как качка.
   - Оденьте, у нас в уличных вещах нельзя, - разъяснила она Мише и Маняше.
   Они суетливо надели медицинские халаты.
   - Тёть Шур, проводи их, пожалуйста, к профессору Любшину,- попросил врач, обращаясь к нянечке.
   Только без эмоций, а то в миг выпровожу, - предупредил врач, собранным голосом, глядя на Маняшу и Мишу.
   Нянечка, следуя указаниям врача, провела их к отцу.
   Андрей Сергеевич лежал на большой массивной кровати, от разных приборов тянулись к нему провода. На лицо была надета кислородная маска. Он был очень бледен.
   - Ой, как жалко папу, бедный наш папочка. И всё из-за этой бессовестной. Что же теперь будет? А Миш, что будет?- прикрыв рот носовым платком, стонала Маняша.
   -Тихо Маняша, тихо, помнишь, что сказал врач,- предупредил Миша. Надо верить, что врачи помогут и папа поправится. Будь молодцом, ты же у меня уже большая. Нашему папе сейчас нужна помощь, а не слёзы. Ты это знаешь. Думай о хорошем, и всё образуется, - уговаривал сестру Миша.
   -А к маме в воскресенье, мы всё равно поедем, только бы папа пришёл в себя. А то, что мы скажем маме, как объясним?- уткнувшись брату в плечо, сквозь слёзы ныла Маняша.
   Тут она почувствовала, что он дёрнул её за халат. Маняша, с полными глазами слёз, бегущими струйками по щекам, посмотрела на него вопросительно. Тогда Миша обхватил своими ладонями лицо Маняши и повернул в сторону кровати, на которой лежал отец. Она увидела, что дыхание Андрея Сергеевича стало активнее, заметнее, задвигались глазные яблоки, и он медленно, с большим трудом, на мгновение, приподнял тяжёлые веки.
   - Миша он очнулся!- воскликнула она.
   -Тише, не шуми, хочешь, чтобы нас выпроводили из отделения?
   Андрей Сергеевич издал странные звуки.
   - Надо позвать врача,- сказала Маняша.
   Миша вышел, и Маняша услышала:
   - Станислав Аркадьевич, можно Вас на минутку?- обратился Миша к врачу.
   - Что Вы хотели, - подходя к Мише, спросил врач.
   - Там... Там папа очнулся,- сбивчиво проговорил Миша.
   - Да? - удивился врач. Ну, пойдёмте, посмотрим.
  
   Спасибо врачам, - вытащили!
   Врач подошёл к Андрею Сергеевичу, посмотрел на мониторы и крикнул:
   -Татьяна Васильевна, пожалуйста, вливание и побыстрее. И сделайте чуть слабее маску.
   Спустя несколько минут, врач опять обратился к медсестре:
   - Смотрите - он открыл глаза.
   По-моему он хочет что-то сказать - продолжал рассуждать вслух врач.
   Затем нагнулся ниже, прямо над больным и спросил:
   - Андрей Сергеевич, Вы меня видите? Не нужно ничего говорить, не напрягайтесь, не тратьте силы, просто, дайте знак, - попросил врач.
   Андрей Сергеевич немного приподнял ладонь над простынёй. Тяжело и шумно выдохнул. И все услышали длинный шёпот:
   - Даааа.
   - Ну, вот и славно, вот и хорошо. Молодцом! Теперь мы с Вами победители. Лежите спокойно, сейчас Татьяна Васильевна очень медленно введёт в капельницу лекарство и будет ещё лучше.
   - Ну, ребятки,- обратился он к Мише и Маняше. Теперь по домам. Ему нельзя волноваться. Пока приезжать не нужно. Всю информацию получите по телефону. Будем надеяться, в конце этой неделе переведём его в палату, если, конечно, осложнений не будет.
  
   Через несколько дней Андрея Сергеевича полностью отключили от аппаратуры, а через десять дней перевели в палату. Лечащий врач выписал пропуск. Маняша с Мишей и Светлана Владимировна по очереди, а по выходным все вместе, навещали его.
   Но о беременности Маняша молчала. Она решила сделать папе сюрприз, когда он вернётся домой.
   На поправку он шёл медленно.
   Выписали его только через месяц с рекомендацией, - продолжить реабилитационную терапию в санатории.
   Маняша переговорила с ректором университета, где работал Андрей Сергеевич, и ему выделили путёвку в санаторий с кардиологическим уклоном.
   Перед отъездом Андрей Сергеевич завёл разговор с Маняшей:
   -Ты у меня уже совсем большая, Маняша. И всё же я обязан, как отец, предупредить тебя. Умоляю, следи за собой, за своим здоровьем, особенно контролируй артериальное давление, очень прошу тебя. Ты пойми, я не спроста акцентирую внимание на этом. Наша мама погибла из-за давления. Маму врачи предупреждали, советовали не рисковать, избавиться от ребёнка, но она настолько любила детей, что и не помышляла об этом. Мама во время родов находилась под врачебным контролем, но у неё развилась экломсия - так врачи обозначили это состояние, и они не смогли ей помочь. Пока врачи пытались спасти маму, мальчик задохнулся в утробе. Они сделали ей Кесарево, но ребёнок уже был мёртв. Пришлось хоронить обоих,- заново переживая, рассказывал Андрей Сергеевич.
   - Бедный, бедный мой папочка, сколько на твою долю выпало. Трудно себе представить. Пап, а о братике ты никогда не рассказывал. Я, и понятия не имела, что у нас с Мишей был ещё братик,- удивлённо отреагировала Маняша.
   - А, что я мог рассказывать? Вы тогда маленькими были. Пугать вас? Тем более, что ничего нельзя было изменить, вернуть. Мне важно было поднять вас. Без нашей мамы это было очень непросто. Но я старался.
   Маняша я умоляю тебя, будь внимательна к себе, осторожна, не рискуй, береги себя и будущего ребёнка. И очень тебя прошу, поговори с Игорем, и переезжайте назад домой, мне плохо без тебя, я ужасно тоскую. К тому же, я очень хочу, чтобы мои внуки росли в нашем доме.
   - Не волнуйся, мой дорогой папочка, всё будет хорошо, я уверена, - сказала Маняша и обняла отца, как прежде, в детстве.
   Давление у меня нормальное, я проверяла. Врач смотрела результаты анализов,- всё в норме. И чувствую я себя вполне прилично. А в отношении переезда, я уже договорилась с Игорем, он согласен. К твоему возвращению из санатория, мы опять будем все вместе.
   - Вот теперь я уезжаю с лёгким сердцем, - сказал, улыбаясь, Андрей Сергеевич, обнял дочку и поцеловал. Спасибо тебе, Маняшенька. Ты моя маленькая, уже совсем большая девочка. Даже не могу себе представить, что ты - будущая мама. А, как же аспирантура? Трудно будет. Ну, ничего, чем смогу помогу, да и Светлана Владимировна, с удовольствием поможет.
   Вот тебе, пожалуйста, чужой человек по крови, а роднее родного. Сколько лет она предана нашей семье! Феномен! Я, когда думаю об этом, не перестаю удивляться.
   Действительно, мир не без добрых людей!
   - Папа, а "эту" забрала милиция, ты знаешь?
   Светлана Владимировна рассказывала, что звонил следователь, когда ты был в больнице. Сказал, что за ней там числятся какие-то дела, что её ждёт тюремное заключение и срок. Следствие подходит к концу, - осторожно поведала отцу Маняша.
   - Да, она мне говорила, но без каких-либо подробностей, не хотела волновать. А я ведь Настю предупреждал в самом начале, а она не послушалась, всё сделала по-своему. Вот и получила в результате.
   Не пойму, в кого она такая удалась? Совсем не наша, чужая, - с отчаянием в голосе, сказал Андрей Сергеевич.
  
   Долгожданная внучка.
   Прошло время.
   В августе Маняша стала матерью. Роды прошли благополучно, у неё родилась девочка, как она и мечтала. Назвали её Руфь, в честь Маняшиной матери - Руфь Ильиничны. Таким образом, всё вернулось на круги своя. И жизнь вновь приобрела смысл. Андрей Сергеевич был счастлив. Он даже помолодел. Забирая из роддома Маняшу с ребёнком, он, прижав к себе внучку, завёрнутую в конверт для новорожденных, в восхищении произнёс:
   - Ты вернулась ко мне, моя девочка, моя кровиночка, моя единственная! Какое счастье, что я дожил до этой минуты!
  
   На пути к своей судьбе.
   По дороге домой, Миша обратился к отцу:
   - Папа надо позвонить Лизоньке, она уже несколько раз названивала и спрашивала о Маняше. Позвони, пожалуйста, обрадуй её. Главное, не забудь сказать, как назвали девочку. Думаю, она будет на седьмом небе от счастья,- радостно завершил Миша.
   - Мы все пребываем в раю от счастья,- ответил Андрей Сергеевич, улыбаясь Мише. Это же такое чудо Господь нам послал!
   - Маняша постаралась по спецзаказу - засмеялся Миша.
   - Вернёмся домой, я позвоню Лизоньке - заверил сына Андрей Сергеевич.
   Даже не верится, уже десять лет прошло, как они уехали. Нам их так не хватает. И они тоскуют тоже, в каждом письме я это ощущаю. Они решились на это не от большой радости, поехали спасать ребёнка. Что поделаешь, если ведущие специалисты института педиатрии СССР порекомендовал повезти Виолу на лечение, что им оставалось? А потом грянул этот ПУТЧ, и они застряли. Всё потеряли здесь и там ничего не нашли, - расстроился Андрей Сергеевич, вспоминая и погружаясь в печальные события.
   - Папа я хочу съездить, навестить Лизоньку,- проинформировал отца Миша.
   - Куда, в Израиль?- испуганно спросил Андрей Сергеевич.
   -Да,- коротко ответил Миша.
   -Ты не забывай, мой милый, они находятся в состоянии войны, а это совсем небезопасно для мирного населения,- предупредил отец.
   - Я в курсе, Лизонька писала,- строго ответил Миша.
   - Ну, так куда же ты собираешься ехать? Меня самого уже неоднократно приглашали в Иерусалимский университет читать лекции, но мои московские коллеги меня всякий раз отговаривали, и я откладывал поездку - объяснял сыну Андрей Сергеевич.
   - Я ж не по работе, я к Лизоньке, повидаться. Разгуливать там, где опасно не собираюсь. Вот отпуск подоспеет, и поеду,- настаивал на своём Миша.
   - Я бы очень хотел повидаться с Лизонькой и всё же, до сих пор, не решился съездить туда, настаивал Андрей Сергеевич.
   Затем, немного подумав, уточнил:
   - Если быть до конца честным, то я, вообще, сократил все выезды заграницу после инфаркта, тяжеловато стало.
   Смотри, тебе виднее, ты уже взрослый, неволить не стану, но предупредить обязан,- старался переубедить сына Андрей Сергеевич.
   Не успел счастливый дедушка переступить порог дома, как зазвонил телефон. Андрей Сергеевич передал Маняше долгожданную внучку и снял трубку. Он услышал голос Лизоньки, и радостно, восторженно воскликнул:
   - Лизонька, родная моя, у нас такая радость!
   Ты, душа моя, легка на помине, только что тебя вспоминали. Не поверишь, у меня родилась прелестная внучка, чистый ангел. Маняша назвала её Руфочкой, ты можешь себе это представить?
   - Вот теперь наша Руфь Ильинична, там, на небесах возрадуется, - восторженно в ответ сказала Лиза и поспешила полностью выразить свои чувства:
   - Андрюшенька, дорогой ты мой, я за тебя так рада. Господь вознаградил тебя за твоё терпение, за твою верность, преданность, за любовь! Дай Бог, тебе всего, всего...
   И она заплакала. Андрей Сергеевич не выдержал и заплакал тоже.
  
   Прошло пять лет.
   2000 год.
   Маняша встала чуть свет. Привела себя в порядок, приготовила всем завтрак, сварила Руфочке кашу. Она вошла в комнату, подошла к детской кроватке, нагнулась и поцеловала дочку. Подняла её, одела, в ванной комнате умыла, расчесала льняные кудри. Затем повела её в кухню, усадила и начала кормить. Она торопилась, до ухода на работу у неё оставались неотложные дела. Накормив дочку, она отвела её к соседке.
   - Светлана Владимировна, дружочек, пусть Руфочка побудет у Вас, она так тяжело переболела, не хочу отправлять её в детский садик, пусть окрепнет, как следует. Ладно?- обратилась Маняша к соседке.
   - Ну, какие разговоры, ступай с миром. Мы прекрасно проведём время. У меня для неё есть обед и ужин, так что ни о чём не беспокойся. Вот только не знаю, выводить её на прогулки или нет?
   Морозец всё же,- советовалась соседка с молодой мамой.
   - Нет, пока не следует, посидите дома. Не будем рисковать. Поиграйте, почитайте. Я принесла карандаши, бумагу, пусть порисует, она любит.
   Ну, я побежала, у меня сегодня насыщенный день,- на ходу сказала Маняша.
   - Иди, моя хорошая, иди с Богом. За неё не волнуйся, я справлюсь. А где твои мужчины? Что ещё спят? - провожая Маняшу, спросила соседка.
   - Папа с Игорем спят, а Миша ещё не вернулся из командировки,- ответила Маняша, поспешно выходя из квартиры соседки.
   - Ой, он ведь должен был вернуться вчера вечером? - забеспокоилась Светлана Владимировна.
   Ох, уж мне эти командировки, я всегда волнуюсь, когда он уезжает, - добавила заботливая Светлана Владимировна вслед, уходящей Маняше.
  
   Пришлая.
   Спустя час позвонили в дверь.
   - Сейчас, сейчас, уже иду,- предупредила нежданного гостя Светлана Владимировна.
   Она сняла цепочку и открыла дверь.
   - Ой! - от неожиданности воскликнула она, отпрянула всем корпусом назад и попыталась захлопнуть дверь, перед носом у гости.
   - Светлана Владимировна, пожалуйста, не закрывайте дверь, я пришла с миром, - сказала стоявшая на пороге Настя.
   - Я тебе не верю, тебе бы не мешало забыть сюда дорогу. Лучше уходи по добру, по здорову, а не то я сию минуту вызову милицию, - вспылила испуганная Светлана Владимировна.
   - Пожалуйста, впустите, мне необходимо поговорить с Вами, покаяться, иначе я дальше жить не смогу, не гоните меня, сделайте такую Божескую милость,- взмолилась Настя.
   Светлана Владимировна присмотрелась, и поняла - перед ней стоит совершенно другой человек.
   Настя очень изменилась.
   - Ну, входи - сказала она.
   Впервые в жизни она впускала в свой дом человека, скрепя сердце.
   Светлана Владимировна прошла в кухню, Настя, не раздеваясь, последовала за ней.
   - А у Вас ничего не изменилось. Я этому рада,- тусклым голосом сказала Настя.
   - А, что у старого человека может измениться?- спросила Светлана Владимировна.
   - Ну и, слава Богу,- ответила Настя.
   - С каких это пор ты в Бога уверовала? - укоризненно спросила Светлана Владимировна.
   - А с тех самых, как в заключение попала. За все свои тяжкие грехи отработала, вот напоследок к Вам пришла повиниться. Ещё, будучи там, дала себе слово, что как только освободят меня, первым делом поеду к матери на могилу, а затем к Вам, - ответила Настя.
   - То, что о матери вспомнила, это хорошо, где это видано, чтобы при живой дочке, могилка стояла не присмотренная?- возмутилась Светлана Владимировна.
   - Что Вам сказать, оказывается не дочка я ей,- хрипя, проговорила Настя.
   - Что это ты выдумала? И, как у тебя язык поворачивается такое говорить?- занервничала Светлана Владимировна.
   - В том-то и дело, что не выдумала - сухо ответила Настя.
   И продолжила:
   - После освобождения, я сразу поехала в родные места проведать могилку матери. Приехала и сразу пошла к тётке Гале. Она проводила меня на могилку, мы там посидели, а после пошли к ней. Помянули, как водится, и она между словом рассказала мне всю эту ужасную историю.
  
   Горькая правда.
   - Через год после того, как родители поженились, мать забеременела. Но, она очень тяжело работала, и не смогла выносить. У неё случился выкидыш, и ребёнка она потеряла.
   Первым у матери родился Матвей, но он вскоре умер. Отец ушёл в поле, там запил. Матери рядом не было, ну и как водится, спутался с какой-то из другой деревни. Она пришлая, баба хитрая, непутёвая, донимала его, бегала к нему сама. Пришло время, никому ничего не сказав, родила в поле и бросила дитя, прямо, как кошка. Да ещё посрамить вздумала, чтобы выставить отца на позор. Завернула меня в свою одёжку и записку оставила, чтобы односельчане знали, что ребёнок, не чей-нибудь, - его. Люди нашли меня и отнесли к нему. Он, недолго думая, понёсся домой, как ошпаренный и сказал матери:
   - Если не простишь меня, будешь права сто раз. Я поднимусь и уйду вместе с ребёнком. Ну, а как простишь, я девочку не выброшу, оставлю. Не хочу брать грех на душу. Пусть растёт в нашем доме. Мать была очень чувствительная, да ещё после смерти Матвея не решилась выгнать его. Так я и осталась. И верите, никогда не чувствовала, что она мне не родная. Бедная женщина, сколько ей досталось. Своих детей похоронила, а меня - чужую, вырастила. Вот уж, действительно, нет правды на свете.
   Настя остановилась, вытащила из кармана пачку сигарет и, прежде чем открыть, посмотрела виновато на Светлану Владимировну и спросила:
   - Можно я закурю?
   - Вообще-то у нас не курят, ну что с тобой поделаешь, если тебе приспичило, кури, только, пожалуйста, дыми в форточку, - ответила Светлана Владимировна.
   Она достала из шкафчика пепельницу и поставила её на подоконник.
   Настя поднялась со стула подошла к окну, приоткрыла форточку, закурила и продолжила:
   - Тётка Гала сообразила, что выдала чужую тайну и на утро, перед моим отъездом, стала умолять ничего не рассказывать дяде, якобы мать не хотела, чтобы он знал всю правду, поэтому и написала ему, что у неё родилась дочь Настя, ровесница его Маняше.
   Дядя всегда был уверен в правоте этих слов, и у него никогда не закралось сомнение, хотя я на мать нисколько не похожа, да и на отца тоже. Ну и характером, как Вы теперь знаете, удалась в эту потаскуху. Ну, вот и всё. Судите сами, в каком состоянии я оттуда уезжала. Жить не хотелось. Выходит, я со всех сторон виновата, особенно перед дядей и Вами.
   А сегодня, заходя в наш подъезд, встретила дворничиху - тётю Дашу и она мне рассказала, что у дяди случился инфаркт и он долго находился в больнице. Я сопоставила и поняла, что это тоже из-за меня. И к Вам тогда ночью приходил мой охранник, я послала его выкрасть ордер на квартиру. У меня работал человек, который мастерски подделывал документы, ему ничего не стоило в Вашем ордере вытравить все Ваши данные и вписать мои. Никто бы не подкопался, так чисто он это делал. Представляю, как он тогда Вас напугал! Я и предположить не могла, что Вы услышите, думала, Вы крепко спите. А получилось нехорошо.
   Настя опять остановилась. И глубоко затянулась.
   Светлана Владимировна прониклась сочувствием к ней. Настя выглядела ужасно: постаревшей, измученной, опустошённой и какой-то потерянной.
   - Да, уж, хорошего мало. Не думаю, что дядя сможет всё забыть и простить тебя, - сказала Светлана Владимировна.
   - Вот это и убивает. Этого я и не могу пережить. Для меня он самый главный, самый любимый человек на всём белом свете. Я, когда его в первый раз увидела, сразу влюбилась. Просто, тогда не могла ничего объяснить, вот и дурью маялась. Ревновала его к собственным детям, поэтому всегда воевала с ними, вместо того, чтобы дружить. А они - бедняги, всё терпели, опять-таки, из-за дяди. Всё это мне открылось там, в заключении, куда я попала в большей степени из-за своего напарника.
   Представляете, как потом выяснилось, он ко всем делам ещё и состоял в фашисткой группировке. Настоящая банда.
   Ну, я с себя вины не снимаю, невинной овечкой прикидываться не стану, тоже хороша. Слава тебе Господи, что всё это осталось позади. Всё моё имущество конфисковали, ещё во время следствия.
   -А, где ж ты сейчас живёшь?- спросила Светлана Владимировна. Она по доброте душевной забыла всё старое и была готова приютить Настю.
   -У одной бабушки. Она совсем старенькая, нуждается в помощи, вот я и присматриваю за ней. Убираю, мою, варю, стираю, покупаю продукты, лекарства для бабули. Устроилась в киоске, газеты, журналы продавать, по выходным мою полы, где придётся. Так перебиваемся. Это ничего. Мне бы прощение себе вымолить, тогда смогу жить спокойно.
   Неожиданно в кухню вошла девчушка. Внимательно посмотрела на Настю и спросила:
   -Ты кто?
   Настя растерялась, не зная, что ответить.
   - Кто это, чья? - растерянно спросила она, удивлённо посмотрев на Светлану Владимировну.
   - Это наша Руфочка - Фуфочка, - усаживая малышку к себе на колени, бодрым, радостным голосом ответила Светлана Владимировна.
   Неужто не узнаёшь? Приглядись хорошенько,- намекая, сказала она.
   - Маняшина?
   - Ну, вот и славно, узнала.
   - Она на дядю похожа. И назвал её в честь своей любимой Руфь Ильиничны. Всё правильно. Так и должно было быть.
   - Предположим, имя дала Маняша, это её желание увековечить маму. Но, безусловно, она это сделала и ради Андрея Сергеевича тоже. И молодец, и правильно сделала. Малышка является продолжением своей бабушки и это замечательно.
   Руфочке стала скучно, она сползла с колен Светланы Владимировны и спросила:
   - Бабушка, Светлана Владимировна, а кто это тётя? Я её не знаю.
   Светлана Владимировна, недолго думая, ответила:
   - Это твоя тётя Настя, она была в командировке, сейчас вернулась. Как наш Миша? - тут же, отреагировав, переспросила Руфочка.
   -Да, как наш Миша,- ответила Светлана Владимировна, глядя на Руфочку.
   Её взгляд был наполнен целой гаммой чувств: тепла, обожания, любви, восторга.
   - И, что прямо сейчас?- допрашивала Руфочка.
   Она задумалась, опустила глазки, затем продолжила:
   - А Миша ещё не приехал, мы все волнуемся, (малышка не выговаривала букву "р", она её глотала). Непослушный какой. Вот деда задаст ему на орехи.
   И заразительно засмеялась.
   Повторяя слова взрослых, она старалась передать голосом те же интонации.
   Настя разрыдалась.
   - Чего ты плачешь?- спросила её малышка.
   Она прониклась сочувствием к человеку, которого видела впервые. Подошла поближе, положила свои маленькие, пухленькие ручонки на Настины колени и стала уговаривать:
   - Тебе Мишу жалко. Ты не бойся, дедуля добрый, он не станет его в угол ставить. Не плачь, пожалуйста, - попросила жалобно Руфочка.
   И своими маленькими пухленькими пальчиками стала вытирать слёзы, бегущие по щекам Насти.
   Её детская непосредственность очищала и освобождала от страданий измученную душу Насти.
   - Дядя меня не простит! - навзрыд зарыдала Настя.
   - Ну, будет, будет сырость разводить. Слава Богу, все живы, нечего рыдать. А с дядей, действительно, сложно будет найти общий язык, но это поначалу, а потом, конечно, не сразу, он смягчиться. Делом, делом доказывать придётся, а не слезами. А, как ты думала? Накуролесила, как! Страшно вспомнить.
   Ну ладно, поговорили, теперь успокойся. Мне ребёнка кормить пора и спать укладывать, а я тут с тобой о времени забыла.
   Сегодня ступай по своим делам, а завтра позвони, и вместе с малышкой пойдём на прогулку. Правда, если погода позволит, она не так давно переболела, и мы выдерживаем режим.
   -А Вы, молодец, в Вашем возрасте ещё помогаете растить Руфь. Как я Вам завидую, у меня ни семьи, ни детей,- вытирая слёзы, с горечью выдавила из себя Настя.
   - Ничего, ничего не отчаивайся, ты молодая, всё ещё будет. Будешь вести себя достойно, и тебя судьба найдёт.
   Мир не без добрых людей! - завершила свой монолог Светлана Владимировна, провожая Настю к дверям.
   - Спасибо Вам, дорогая Светлана Владимировна, Вы такая добрая, дай Бог Вам здоровья - поблагодарила Настя, выходя из квартиры.
  
   2001 год. Апрель.
   Светлана Владимировна вернулась с прогулки с Руфочкой.
   - Давай моя миленькая, снимем шапочку, пальтишко - сказала она малышке.
   А, теперь снимем ботиночки и наденем комнатные тапочки - продолжала объяснять Светлана Владимировна, что за чем.
   - Бабушка Светочка, а что мы потом будем делать?- полюбопытствовала Руфочка.
   - Как что? Разве ты не знаешь?- удивлённо спросила Светлана Владимировна.
   - Сейчас вымоем ручки и пойдём обедать, кушать супчик, фрикадельки, что-нибудь вкусненькое - кокетливо ответила маленькая "почемучка", повторяя слова взрослых.
   Светлана Владимировна засмеялась, обняла её и поцеловала в головку.
   - Ну, замечательно, ты всё знаешь и без напоминания, стало быть, идём в ванную комнату, - подытожила Светлана Владимировна.
   - Ой, вы уже вернулись, а я ещё не уложила Мишин чемодан,- удивилась Маняша, выглядывая из Мишиной комнаты. Светлана Владимировна, пожалуйста, выручайте, покормите Руфу, а я дособираю Мишу в дорогу, попросила Маняша.
   - Меня не надо просить, я и так знаю свои обязанности. Занимайся своими делами, а мы прекрасно справимся сами. А, когда у Миши самолёт?- поинтересовалась соседка, заводя малышку в ванную комнату.
   - Завтра в 5.50 утра,- ответила Маняша.
   - Ой, батюшки, так это ночью ехать в аэропорт. Нехорошо. Все будете сонные, уставшие - покачивая головой, констатировала соседка.
   - Ничего не поделаешь, такой рейс. Лизонька строго-настрого наказала лететь израильской авиакомпанией "Эль-Аль". Сказала, что ею надёжнее и уровень обслуживания на несколько порядков выше. Но из всех рейсов, которые они осуществляют, только на этот билеты были - объяснила Маняша.
   - Вероятнее всего, что это именно так и есть, на самом деле - согласилась соседка. Я видела как-то репортаж по телевидению, сразу обратила внимание, как работают их службы безопасности. Очень слаженно, - делилась с Маняшей Светлана Владимировна, разогревая на кухне обед для Руфочки.
  
   Перед дальней дорогой.
   -Что-то Миша задерживается, - озабоченно констатировала Маняша.
   Не успела она сказать, открылась входная дверь, вошёл Миша.
   - Вот и я - бодро заявил он.
   -Ну, слава Богу, где ты ходишь? Сколько ещё дел, а ты в бегах,- пожурила сестра брата.
   -Я ездил к Вершинину, у него машина на ходу, в полном порядке. Он согласился нас отвезти в аэропорт, а потом в целости и сохранности доставит вас домой. Лучше бы вам никуда не ехать, что я маленький или первый раз лечу?- сказал Миша.
   - Ну, как ты не понимаешь, родные волнуются за тебя, им так будет легче, спокойнее - вмешалась соседка.
   - Понимаю, Светлана Владимировна, но рейс неудобный, устанут только, я из-за этого возражаю - оправдывался Миша.
   - Маняша, ты в чемодан не клади документы, билеты, деньги, карту Израиля и лист со всеми координатами, которые Лизонька прислала. Я разложу по внутренним карманам пиджака, или куртки. А все необходимые данные перепишу в свой блокнот.
   - Ладно, ладно, я поняла, оставила всё на столе, сам разложишь, куда найдёшь нужным. В этом я полагаюсь на тебя,- сказала Маняша, похлопывая брата по плечу.
   - Спасибо, ты моя умница,- ласково ответил брат сестре и чмокнул её в носик.
   Светлана Владимировна накормила Руфочку и уложила спать.
   Затем она приоткрыла дверь комнаты Андрея Сергеевича и увидела его за пишущей машинкой.
   - Андрей Сергеевич, ну на что это похоже? Вам что кардиолог сказала,- работать, как можно меньше, а Вы как были непослушным в молодости, так им и в старости остались,- возмутилась соседка.
   - Светлана Владимировна, дорогая, во - первых, я ещё не древний старец, мне только шестьдесят пять! (и он улыбнулся) а во-вторых, ну разве я работаю? Это так между прочим, статью закончил. Издательства не могут бесконечно ждать, поймите. И я вовсе не устал. Я и так полностью снял нагрузку. В академии оставил совсем небольшую общественную функцию, и то мои бывшие студенты помогают. В университете появляюсь по "праздникам", когда семинары или симпозиумы для учёных. От систематических лекций, как Вы знаете, я отказался, по совету врача. Ну, так чем Вы недовольны?
   С внучкой и то Вы выходите на прогулки чаще меня. Я понимаю, не хотите, чтобы я её поднимал на руки. Бережёте, как писаную торбу.
   Да я и не в один присест написал статью, а распределил по частям,- отчитывался Андрей Сергеевич, стараясь убедить и одновременно успокоить Светлану Владимировну.
   -Хорошо, хорошо, всё поняла. Но в аэропорт ночью, надеюсь, Вы не поедете, провожать Мишу к Лизе?- настаивала на своём соседка.
   -Успокойтесь, пожалуйста, не поеду. Маняша уговорила меня, что нет необходимости. Они с Игорем и без меня прекрасно его проводят,- насупившись, отвечал Андрей Сергеевич. Нельзя сказать, что этим решением он был доволен, но подчинился.
   Он порядком устал за шесть лет от больничного, строжайшего режима на дому. Но выхода не было, и он подчинился.
   Однако потихонечку издавался в зарубежных научных журналах и даже выпустил серьёзное, объёмное методическое пособие, за которое получил очень приличный гонорар. Нельзя забывать, что ему не приходилось нанимать переводчиков, Миша постоянно осуществлял профессиональные переводы его рукописей на разные языки, тем самым очень помогал отцу. Таким образом, с печатных трудов Андрею Сергеевичу удалось собрать хорошую сумму, и он решил, что по возвращению Миши из Израиля они купят автомобиль для семейных нужд.
  
   Зазвонил телефон. Миша подбежал, думая, что звонит Вершинин -его приятель. Он снял трубку.
   - Да, да, Михаил Андреевич на проводе,- и засмеялся.
   А в ответ услышал голос Лизоньки. После чего, умилённо и радостно сказал:
   - Лизунчик, милый мой родной, ну зачем ты тратишь деньги, мы же позавчера обо всём договорились.
   - Мишуньчик, солнышко моё, ты получил моё письмо, в которое я вложила тебе карту, с разъяснениями - спросила Лиза.
   - Ну конечно, всё получил, в тот же день пришло, когда мы с тобой разговаривали - ответил ей Миша.
   - Ну, слава Богу. Пожалуйста, нигде не задерживайся, очень тебя прошу, чтобы мы не волновались. С друзьями встретишься попозже. Если бы ты не запретил нам тебя встречать, у меня на душе было бы спокойнее. А так, пока я тебя дождусь, я останусь без сердца - волнуясь, объясняла Лиза.
   - Моя лапушка, ты зря так волнуешься, я ведь не маленький мальчик, мне 28 лет. Я уже давненько по работе езжу и ничего, всё в порядке. Успокойся, пожалуйста, очень скоро я заключу тебя в своих объятиях, - пафосно произнёс Миша, и рассмеялся.
   - Ты напоминаешь мне о моём возрасте?- спросила, между прочим, Лиза. Не хорошо с твоей стороны, не талантливо - засмеялась она.
   Ну, хорошо, мой маленький, будем надеяться, что дорога будет лёгкой, и ты благополучно доберёшься, без приключений. Послезавтра вечером начинается праздник - пасхальная неделя. Для евреев, это главный праздник - освобождение из рабства, так что я уверена, что Господь тебя сохранит и подстелет тебе соломку в нужном месте, в нужный час - как заклятие произнесла Лиза, всё так же волнуясь.
   - Я тоже так думаю. А приключения я люблю. И вообще, я от этой поездки жду чего-то сверхъестественного, исполнения всех сокровенных желаний. Ещё не знаю почему, но интуиция, именно это, мне подсказывает. Наверное, поэтому и ожидания такие. Так что готовь, пожалуйста, по личному заказу товарища, ой нет, господина Любшина, только хорошие, самые яркие впечатления. Поняла?
   И он самозабвенно рассмеялся.
   - Целую тебя, моя хорошая, все передают тебе самый горячий привет и приятных праздничных сюрпризов. До скорой встречи,- завершил беседу раскрасневшийся Миша и положил трубку.
   -Ты, о каких таких сюрпризах говорил? - вмешался Андрей Сергеевич.
   - О праздничных, конечно, папочка. На праздники всегда ожидаешь чего-нибудь такого...- улыбаясь, ответил ему Миша, одновременно, делая рукой в воздухе фигурные движения, при этом, закинув к потолку глаза.
   - Миша, очень тебя прошу, ты не шали, пожалуйста.
   В дороге, будь осторожен и бдителен. Едешь не на курорт, не забывай - там опасно - как-то настороженно заявил сыну Андрей Сергеевич.
   - Папуля, ты немного перебираешь. Чего ты всё время его пугаешь? Страна, как страна. Ну, есть регионы, где идут военные действия, а что у нас таких нет? Далеко ходить не надо - Чечня, - защищала Маняша брата. В прошлом году в самом центре Москвы, какой теракт был, ужас, просто!!!
   Он, безусловно, будет бдителен, а то мы его больше никуда не пустим - смеясь, воспитывала Маняша обоих. И сделала Мише указательным пальчиком жест - "ну, ну, ну".
   Все засмеялись, обстановка разрядилась и каждый занялся своими делами.
  
   Израиль.
   Полёт прошёл хорошо.
   Миша всё время смотрел в окно, как маленький, радовался всему увиденному и восторгался красотой облаков.
   В аэропорту Миша прошёл необходимые формальности, и сразу пошёл на выход. Ему не пришлось ожидать прибытие багажа, т.к.
   с собой у него была одна дорожная сумка и рюкзачок с подарками. Перед тем, как покинуть здание аэропорта, он подошёл к окошку и спросил, какой транспорт в районе аэропорта курсирует и его направление. Служащий, увидев удостоверение, принял Мишу за дипломата, пояснил ему всё подробнейшим образом и вывел через отдельный выход, чтобы его не задержали с проверками. Миша поблагодарил работника аэропорта и отправился в указанном направлении.
   Из аэропорта автобусом он добрался до Тель-Авива.
   Там, спросил у прохожих, где находится железнодорожный вокзал. Ему любезно объяснили, после чего он пешком благополучно прибыл к зданию вокзала. Войдя внутрь здания, он нашёл кассу, возле которой висело расписание поездов, и купил билет на ближайший поезд до города Нагария. Там ему предстояло пересесть в маршрутное такси, либо в автобус и доехать в пункт назначения.
   Миша спустился по лестнице на перрон.
   В 11:30 по расписанию должен был прибыть поезд.
   Настроение у него было приподнятое, просто чудесное.
   Весна. Погода прекрасная. Ласкающее апрельское утро. Людей на перроне немного. Миша, сам того не понимая, не отдавая себе отчёта, душой находился в ожидании чего-то...
   В свои 28 лет он, практически, всего достиг, уже несколько лет работал в торгпредстве по внешним связям. Закончил аспирантуру с отличием, писал внушительную диссертацию. Всё у него складывалось наилучшим образом. Правда, личной жизни, как таковой не было. Он не признавал лёгких, промежуточных отношений. В некотором смысле он был старомоден. Мечтал о таких отношениях, какие сложились у его родителей. Миша мечтал о большой любви,- раз и навсегда. Перед его глазами фигурировал живой пример - его отец, который всю свою жизнь любил одну женщину, его мать, но какую женщину!!!
   Мише пока не давилось пережить таких сильных, ярких чувств, которые он бы мог пронести через годы. Он был молод, красив, умён, с доброй, чуткой душой, прекрасно воспитан. Его душа как-бы замерла, ожидая чего-то высокого, неповторимого. В силу выше перечисленных причин, он не распылялся и не разменивался на случайные, временные отношения, носящие, как правило, скользкий характер. Друзья, то и дело, пыталась его знакомить, но ничего из этого не получалось.
   - Мне не нужна искусственно сделанная оболочка, мне нужно содержательное ядро - повторял он то и дело.
   Ведь с этим человеком предстоит бок о бок жизнь прожить, детей растить, воспитывать. А устраивать пробные туры, а потом в результате искалеченные судьбы и не только взрослых людей, но и детские.
   Такое меня не устраивает. Вы, как хотите, а я буду ждать и если не встречу, то так всю жизнь бобылём и проживу.
   Поначалу друзья посмеивались, потом привыкли и смирились, с тем, что он всегда один.
  
   Встреча, предначертанная свыше.
   Точно по расписанию прибыл поезд.
   Миша терпеливо подождал, пока все прибывшие пассажиры вышли, и вошёл в вагон. Он отметил про себя, что внутри вагона было очень чисто, опрятно, уютно. Это дополнило положительных эмоций. Он по натуре был эстетом, поэтому замечал малейшие тонкости, крошечные детали, для него всё имело значение.
   Недаром Руфь Ильинична ещё в детстве отдала его заниматься изобразительным искусством, приобщала к музыкальному наследию, максимально развивала.
   Он положил на верхнюю полку дорожную сумку, а рюкзачок оставил на сиденье. Миша оглядывался по сторонам, как, когда-то в детстве, ему всё было интересно.
   Он ведь впервые приехал в Израиль.
   Поезд тронулся, Миша расслабился, достал рекламные проспекты, начал листать.
   Незаметно поезд прибыл на следующую станцию, и на вокзале (на иврите) объявили:
   -Герцлия.
   Со спины он услышал смеющиеся голоса. Миша не стал оборачиваться. Мимо него вглубь вагона прошли две девушки и сели через два сиденья от него. Девушки о чём-то разговаривали на русском языке, но не громко. До него, под шумок передвижения поезда, доносились обрывки фраз. Из чего Миша заключил, что девушки - студентки. Лицо одной было обращено к нему, и он легко его разглядел. Лица второй девушки он не видел, т.к. она сидела к нему спиной.
   Поезд прибыл на следующую станцию, одна из девушек, та, что сидела к нему лицом, поднялась, взяла свои вещи, попрощалась с подругой и направилась к выходу. Другая, поднялась, и пересела на её место. А вещи оставила на прежнем сидении, в вагоне было очень мало пассажиров. В этот момент Миша увидел её лицо.
   С этой минуты, он больше никого, ничего не видел, и не слышал. Дело в том, что девушка, действительно, была необыкновенно хороша, но что удивительней всего, она поразительным образом напоминала Мишину маму - Руфь Ильиничну. Единственное отличие заключалось в цвете глаз. У Руфь Ильиничны были чёрные, маслянистые глаза, как две большие жемчужины, миндалевидной формы, а у случайной попутчицы - такой же формы, тоже большие, но серого цвета. Девушка была рослой, ладной и пухленькой. Само обаяние. Красивые тёмные шелковистые волосы обрамляли белое личико, небольшой носик, чуть с горбинкой, пухленький ротик и ямочка на щёчке, у рта. Просто прелесть! Она была очень женственна, с красивыми чувственными формами.
   Её облик отражал благородство.
   Мужчины, как правило, выбирают в жёны женщин похожих на их матерей. Истина эта давно известна.
   Это сходство так поразило Мишу, что он впервые в жизни, изменил сам себе. Недолго думая, он схватил свои вещи и подошёл к девушке.
   - Здравствуйте, мы с Вами не знакомы, но я Вас всю жизнь искал,- на одном дыхании вымолвил он.
   Девушка от неожиданности отпрянула назад, посмотрела на него, не понимая, что происходит. Его поведение показалось ей очень странным, но, будучи хорошо воспитанным человеком, она спросила:
   - Вы что наш родственник?
   - Нет, мадмуазель - должен Вас огорчить. Мы не родственники. Но, как говорил всем известный персонаж: "Ещё не вечер".
   Девушка улыбнулась.
   И Миша, аккуратно отодвигая её вещи, подсел на сиденье, прямо напротив девушки, продолжая развивать ранее высказанную мысль:
   - А, если говорить серьёзно. Не буду придумывать на ходу разные небылицы, хотя соблазн, невероятно большой имеет место быть,- твёрдо ответил он.
   На какой-то момент он посмотрел в окно и задумался.
   - Я, действительно, Вас вижу в первый раз, но абсолютно уверен, что не в последний,- уверенно добавил Миша.
   Девушку покорила его искренность. Она обратила внимание на неординарный склад мышления, на ту страстность, с которой Миша говорил с ней. Она отдала должное честным намерениям молодого человека, ведь он мог соврать, дабы заговорить с ней, а не захотел.
   И она решила поддержать беседу, но не сразу, погодя.
   Как говорил любимый киногерой - Штирлиц:
   "Выдержка - оборотная сторона стремительности".
   Вот и она, подождав немного, спросила:
   - Вы, из какого города?
   -Я-аааа?- протянул Миша.
   От неожиданности, он сразу и не сообразил, что сказать.
   - Я - коренной москвич - ответил Миша гордо.
   - Я понимаю, это было там, в Союзе. А здесь, где Вы живёте здесь? - задала тот же вопрос девушка.
   -А я не живу здесь - наконец, поняв смысл её вопроса, ответил Миша. Я только сегодня прилетел навестить наших родственников.
   Ей удалось снять напряжение и разрядить обстановку.
   После этого они разговаривали на равных, без отчуждённости и напряжения.
   - А, где Ваши родственники живут, в каком городе? - спросила девушка.
   -Точно знаю, что на крайнем севере, названия города не помню, у меня всё записано. Меня снабдили картой Израиля и подробным описанием, как добраться, я ещё не успел изучить. Продвигаюсь поэтапно - доложил Миша.
   -А, почему же Вас никто не встретил, всё-таки в первый раз?- удивилась девушка.
   - Я запретил. Что я маленький? У меня в запасе арсенал языков, я по работе постоянно езжу.
   У них личного транспорта нет, аэропорт находиться далеко. Лизонька говорила, что на дорогу уходит не менее трёх-четырёх часов. К тому же, они не так богаты, для чего нужны эти жертвы?
   И зачем доставлять заботы, когда можно доставить радость?-
   - вывел Миша.
   Последняя фраза покорила девушку. Она взглянула на Мишу совсем под другим ракурсом, понимая, что перед ней - личность. Так неординарно редко кто мыслит, тем более, в молодом возрасте.
   - И, как долго Вы намерены пробыть в Израиле?- поинтересовалась девушка.
   - С недельку, дней десять, ещё не знаю, как понравится, у меня большой отпуск, собрал за несколько лет - лаконично ответил Миша.
   - А, разве у Вас в билете не проставлена дата и время вылета из Израиля в Москву? - удивилась девушка.
   - Не-а, у меня открытый билет, в случае чего я могу обратиться в посольство, и они мне помогут улететь. Я работник российского торгпредства, частенько бываю в длительных командировках, принимаю участие в международных переговорах. Бывает, когда приходиться задержаться по работе, так в посольстве помогают изменить дату и время рейса. Это в порядке нормальных вещей, я ведь по службе задерживаюсь, не просто так, - серьёзно, подробно, доходчиво объяснял Миша.
   Ну, что мы всё обо мне, да обо мне. Давайте, поговорим о Вас. Мне хочется узнать о Вас, как можно больше,- полностью изменив тон, попросил Миша.
   Прежде всего, давайте познакомимся, а то как-то неудобно, говорим, говорим, а как обратится, друг к другу, не знаем. Начну первым. Представлюсь.
   И он поднялся с сидения.
   - Любшин Михаил Андреевич, 28 лет отроду. Лингвист, языковед. О степенях и наградах говорить не будем, сегодня это ни к чему, да и не скромно, как-то. Далее. Рост -1м 80 см, вес - 67 кг.
   Отец - учёный, тоже коренной москвич, в данный момент пребывает на заслуженном отдыхе, но потихонечку периодами работает дома. В особых случаях принимает участие в больших форумах. Но, должен с сожалением отметить, - всё реже и реже. Здоровье не позволяет.
   Мама музыковед, по рождению одесситка, после замужества стала москвичкой, но к нашему величайшему сожалению, уже 21 год, как покинула нас. Нам её очень не хватает, особенно тяжело папе, - внезапно прервал свой рассказ Миша.
   И добавил, снизив тон голоса, без прежнего энтузиазма:
   - Думаю, этого достаточно.
   Он резко помрачнел, погрустнел, опустил свои большущие глаза в пол. У него на лице заходили желваки, он сел и повернул голову в сторону окна.
   После каскада эмоций, воцарилась тишина.
   Девушка прониклась к нему сочувствием, но не находила слов для утешения. Желая полностью изменить тему разговора и вывести его из стопора, она предложила:
   -А, что Михаэль, как вы смотрите, если я приглашу Вас в нам в гости? Мама будет рада.
   Это удивительно, ведь мы тоже одесситы, как Ваша мамочка, надо же, какое совпадение, - поделилась девушка.
   - Это не совпадение, это судьба,- в полной уверенности заявил Миша, понемногу возвращаясь в первоначальное состояние.
   И пояснил:
   -Я, лично, именно так это и рассматриваю. И вообще, я так думаю, моя милая незнакомка, нас с Вами, в ближайшее время, ожидает очень много приятных сюрпризов, - окончательно придя в себя, добавил Миша. А, как это Вы меня назвали? Что-то изменилось в имени, но стало мелодичнее, - подчеркнул Миша.
   - Михаэль - это на иврите, ну как Михаил, на русском.
   В иврите во многих именах присутствует слово - Эль, что в переводе обозначает - Бог. Мне кажется, что такие имена способны защитить хозяина имени. Эти люди, как бы охраняемы изначально. Я не лингвист, может быть, и ошибаюсь, но это моё субъективное понимание и даже ощущение, - пояснила незнакомка.
   -Должен заметить, очень интересное изложение материала, надо бы проанализировать подобную трактовку и подумать над Вашими словами. Чувствую, придётся мне заняться изучением иврита, - заинтересованно отреагировал Миша на мнение, высказанное незнакомкой. Она затронула область, в которой он уже много лет очень успешно учился и работал.
   - Так в чём же дело? Для Вас это не составит труда - оживилась девушка.
   - Вы правы, языки мне всегда легко давались. Но это мы отложим до моего возвращения в Москву. А сейчас я бы всё-таки хотел услышать Ваше имя, сударыня. Пожалуйста, назовите его,- попросил Миша.
   - Пожалуйста, ничего особенного. Изабель. Можно Белка, а мама меня называет, - Белочка или Белуня, израильтяне называют, просто, Бель, - скромно представилась девушка.
   - И это ничего особенного? Вот это да! Вот это имя, как песня! Просто, чудо! В переводе с итальянского, обозначает - красивая, прекрасная. Должен заметить, оно Вам очень подходит, соответствует Вашей внешности. Вы, действительно, красавица, я это сразу заметил - восторженно произнёс Миша, не переставая, восхищаться.
   - Имя, как имя. Меня назвали в честь моего дедушки, маминого отца - пояснила Изабель.
   - Надо же, и меня назвали в честь моего прадедушки,- маминого дедушки по отцовской линии,- добавил Миша.
   - Изабелочка, а в каком городе Вы живёте?- внезапно спросил Миша.
   - В Хайфе. Мы уже подъезжаем, ещё немного - ответила она.
   - Если Ваше предложение остаётся в силе, то я выхожу вместе с Вами. Только дайте мне слово, что после того, как я буду представлен ко двору, смеюсь. Ну, как мы познакомимся с Вашими родителями, Вы, как гостеприимная хозяйка станете моим гидом и объясните, как мне добраться к нашим. А то не ровен час, они подумают, что со мной что-то случилось. Договорились?
   - Конечно, моё приглашение остаётся в силе и, безусловно, всё подробнейшим образом, объясню. Какие могут быть разговоры, долг гостеприимства - заверила Изабель и приветливо, очень мило улыбнулась ему.
   А, он сидел, как зачарованный, не спуская с неё глаз, слушая её, наслаждался мягкими, певучими интонациями её голоса. И не мог понять, как это и откуда такое везение, и такое счастье на него свалилось.
  
   Знакомство с будущими родственниками.
   Поезд прибыл в Хайфу.
   Миша услышал объявление и поднялся. Изабель предупредила.
   - Не торопитесь, пожалуйста. Нам выходить через одну остановку. В Хайфе поезд останавливается трижды.
   Миша понял и сел.
   Они подъехали к нужной станции, Изабель взяла свой рюкзак, затем, плотный цветной кулёк с ручками и объяснила:
   -Я после окончания Техниона, (это название института) переехала в Иерусалим, дома бываю редко. Очень далеко. А сегодня решила совместить приятное с полезным. Заехала к подруге в Герцлию, навестить, поздравить с праздником. Мы давненько не виделись, я обещала, что выберусь к ней.
   Так что характерно. Я, обычно, добираюсь из Тель-Авива до Герцлии, маршрутным такси. Близко, очень удобно. Вдруг, в последний момент передумала, меня прямо потянуло поехать поездом, даже и не знаю почему. Повторюсь, - очень интересно, странно и непонятно, на меня это совсем не похоже.
   - Чему же Вы удивляетесь, Белочка? По-моему, всё предельно просто и ясно. Наша встреча была предначертана свыше. Хотя должен заметить, до сегодняшнего дня я в это не верил.
   Я вообще, к Вашему сведению, моя милая, ещё прошлым летом собирался сюда. Уже написал заявление. И, ни с того, ни с сего, на работе всё переиграли. Появилась срочная командировка, и отпуск пришлось отложить,- убеждал Миша Изабель.
   В одно мгновение его внимание переключилось на рюкзак, в лямочки которого Изабель протискивала руки.
   - Нет, нет, даже и не думайте поднимать тяжести, я помогу,- предупредил Миша.
   Он, как его отец, всегда был галантным в отношениях с женщинами. Миша быстрым движением накинул её рюкзак себе на плечо, взял свою дорожную сумку и свой маленький рюкзачок с подарками. Изабель подхватила кулёк, и они вышли из поезда. Затем, спустились в подземный переход, поднялись по лестнице и вышли к автовокзалу. Везде было многолюдно, во всём ощущалась предпраздничная суета. Они подошли к нужной стоянке. Долго ждать не пришлось, автобус подошёл точно по расписанию. Миша и Изабель поднялись в салон автобуса и вскоре отправились по маршруту.
   В автобусе Миша спросил:
   - Белочка, где бы я мог купить цветы? Поймите меня правильно, я не смею появиться в доме будущей тёщи без цветов, тем более, впервые.
   Самое удивительное, что он говорил об этом вполне серьёзно. Его слова и их интонации, совсем не походили на шутку.
   Изабель посмотрела на него и в ответ сказала:
   - Михаэль, у меня к Вам большая просьба. Вы, пожалуйста, при маме не говорите ничего подобного. А то она воспримет Ваши слова в серьёз и подумает, что Вы пришли свататься. Зачем её вводить в заблуждение. Мы с Вами толком не знакомы, Вы живёте в Москве, я здесь. И вообще. Какой нормальный, здравомыслящий человек позволит себе совершать такие поступки? Так что, очень Вас прошу, поберегите нервы моей мамули и будьте благоразумны. Тем более Ваше красноречие Вам ещё пригодится для Ваших родственников.
   -Хорошо, если Вы считаете, что сегодня рановато, я сделаю Вам предложение завтра. Собственно, что это меняет. Я для себя уже всё решил, так что могу и подождать - настаивал Миша.
   - Когда решили?- спросила Изабель.
   - Ещё там, в поезде, когда только увидел Вас. Может, Вы думаете, что я шучу? В таком случае Вы глубоко ошибаетесь. Я не шучу. И всё решил твёрдо. Теперь очередь за Вами. Сразу предупреждаю, я не отступлюсь. У нас порода такая. Если я что-то решил, то это железно. Хочу заметить, меня проверяли на степень вменяемости, когда принимали на работу. Так что и с этой стороны, можете быть спокойны и уверены. Я за свои слова отвечаю.
   - Миша, разве такие вещи делаются в спешке? Для того, чтобы осознать, тем более, решить, нужно время. Как Вы не понимаете? - тихо, но доходчиво сказала Изабель.
   - Хорошо, я не буду торопить. Но и Вы поймите, я ведь всего лишь в отпуске. А это значит, что за этот период нам предстоит решить целый ряд вопросов.
   - Ладно, Мишенька, не будем заранее расстраиваться, и строить замков на песке, тоже не будем. Отложим эту тему. Вы приехали отдыхать, вот и замечательно. Набирайтесь положительных эмоций, радуйтесь жизни. А потом увидим, что будет. Не надо торопить события, очень Вас прошу - в очередной раз попросила Изабель.
   Они вышли из автобуса. По дороге к дому им встретился цветочный магазин. Миша купил одиннадцать (его любимое число) белых крупных мохнатых хризантем. Продавщица украсила букет пушистой зеленью, вложила в красивый фигурный цветной целлофан. Он поблагодарил её на английском. Расплатился в долларовом эквиваленте, и они направились к дому, где жили родители Изабель.
   Дверь открыла обаятельная женщина, это и была мама Изабель.
   - Ой, Белка, наконец, я вижу тебя при свете дня, а то ты всегда приезжаешь поздним вечером. Теперь, действительно, у нас будет настоящий праздник - жизнерадостно сказала мама.
   - Мама я не одна - намекнула Изабель.
   - Вижу - ответила она дочери.
   Мама перевела взгляд на Мишу и сказала, обращаясь к нему.
   - Входите, пожалуйста, я очень рада.
   Закрыв за собой и гостем входную дверь, Изабель обратилась к маме:
   - Мамуля, познакомься, пожалуйста, - это Миша. Он из Москвы, но зато его мама, урождённая одесситка - представила гостя, Изабель.
   - Ой, как я рада, это просто замечательно, обожаю одесситов. Вы давно приехали?- поинтересовалась мама.
   - Сегодня утром прилетел, - отрапортовал Миша и протянул букет цветов матери Изабель.
   - Это Вы мне?- растерянно спросила мама Изабель.
   - Безусловно, Вам. Но, к сожалению, не знаю, как Вас величать, вернее, как к Вам обратиться. Изабель не успела проинформировать, мы в дороге беседовали на разные темы, я просто выпустил из вида спросить её. Виноват, - оправдывался Миша.
   - Ничего страшного не произошло, это поправимо.
   Будем знакомы - Ева Моисеевна. А мужа моего, Белочкиного папу зовут - Роман Борисович. Он скоро вернётся, вышел в магазин. Мою младшую принцессу, Белочкину сестричку - зовут Тамара. Ну, вот и познакомились, мой друг.
   Ах, да, чуть не забыла. Моего сыночка - пёсика, зовут Рыжик.
   Моя мама живёт отдельно, представлю её немногим позже. Вот и вся наша семья. Милости просим. Чувствуйте себя, как дома,- завершила Ева Моисеевна.
   - Очень, очень приятно,- поблагодарил Миша.
   - Мама, у Миши здесь родственники, они тоже из Одессы. Он едет к ним, надо бы их как-то предупредить, что он задержится и успокоить,- обратилась с просьбой Изабель.
   - Конечно, конечно, о чём речь. Мишенька, дайте мне, пожалуйста, номер телефона Ваших, я мигом позвоню, и мы предупредим их, - тут же отреагировала Ева Моисеевна.
   - Сейчас, одну минуту, у меня в записной книжке их номер, - ответил Миша.
   Он вынул из внутреннего кармана пиджака маленький блокнотик, обложка которого была инкрустирована под Палех. Полистал, нашёл номер телефона и протянул Еве Моисеевне.
   -Тут также название города, адрес, как доехать, в общем, все данные, - чётко пояснил Миша.
   -Да, да я вижу,- коротко ответила она.
   И стала набирать номер телефона.
   -Алло - ответили в трубке.
   И Миша услышал голос Лизы. Он улыбнулся.
   Ева Моисеевна передала ему трубку, и он сказал:
   - Лизунь, это я, приветствую тебя с лазурных берегов.
   - Миш, мой мальчик, ты где? Я уже вся извелась, дожидаясь тебя - сказала, встревожено Лиза.
   - Я в Хайфе - радостно ответил он.
   -А, что ты там делаешь? К друзьям поехал? Мы же договаривались, что ты первым делом приедешь к нам, а уже потом, по другим делам - возмутилась она.
   - Во-первых, не к друзьям, а к невесте, а во-вторых, потерпи ещё немножечко, я скоро у тебя буду и всё расскажу. Просто, так получилось, очень нужно было - пояснил Миша.
   - К какой невесте? Ты опять меня разыгрываешь, ну что за мальчишество. Это ведь не Москва, это Израиль, милый мой, здесь надо быть поаккуратней. Брось шутить, садись и приезжай. Я уже хочу увидеть и обнять тебя, у меня сердце не на месте - упрашивала Лиза.
   - Понял, следую по намеченному расписанию - отшучивался Миша.
   Ева Моисеевна слыша весь разговор, поняла, что необходимо вмешаться, дабы успокоить Лизу и спасти положение дел. Она взяла у Миши трубку и сказала:
   - Добрый день, моя дорогая одесситочка. Мы с Вами не знакомы, но это не страшно, думаю, сейчас такой повод представиться. Давайте познакомимся. Меня зовут Ева Моисеевна.
   Можно, просто, Ева.
   Я мама Белочки. А Вас - Лизочка, я уже знаю. Вы не волнуйтесь, пожалуйста, Миша находится в нашем доме. Сейчас я их накормлю обедом, они прогуляются по городу, Белочка покажет ему достопримечательности Хайфы, он переночует у нас.
   Поверьте, он никого не стеснит. Квартира вместительная, места всем хватает. А завтра с утра мы его доставим к Вам в целости и сохранности. Запишите, пожалуйста, наш номер телефона, названивайте и мы позже позвоним, когда дети вернуться после прогулки по городу. Начался сезон, уже курсируют прогулочные катера, если захотят, смогут прокатиться по морю. Вы только успокойтесь, нет никаких причин для переживаний. Всё хорошо. Он у Вас чудный мальчик. Просто, как все молодые, на отдыхе, отвлёкся немного. Думаю, мы договорились, да?- спросила Ева Моисеевна.
   - Ой, я Вам так благодарна. Спасибо, Вам, Евочка Моисеевна, Вы меня немного успокоили. Он, вообще-то у нас мальчик серьёзный, но понимаете, здесь же неспокойно - объясняла Лиза.
   - Конечно, понимаю, я бы на Вашем месте уже объявила всеизраильский розыск - смеясь, заметила мама Изабель.
   - А, когда же Вы сможете приехать? Завтра вечером начинается праздник, я бы хотела, чтобы он праздновал с нами. Может, и Вы с семьёй присоединитесь к нам? Мы будем очень рады. У нас никого из посторонних не будет, только наша семья. Приезжайте, заодно и познакомимся поближе - приглашала Лиза.
   - Это как-то неожиданно. Вы знаете, скоро вернётся мой муж, я поговорю с ним. Возможно, что мы все вместе к Вам и нагрянем. Да, я тоже думаю, что познакомиться не помешает - улыбаясь, подтвердила Ева Моисеевна.
  
   Союз двух сердец.
   Изабель и Миша несколько часов прогуливались по городу. Они съездили в Бахайский храм, насладились красотой и неповторимостью тамошней природой. Миша сверху увидел панораму всего города. Затем они поехали к морю.
   Стало вечереть, включили иллюминацию, Миша пришёл в полный восторг от этого зрелища, так празднично, красиво стало вокруг.
   Изабель забеспокоилась. Она высказала мнение, что не мешало бы вернуться домой и помочь маме в подготовке к праздничному ужину. Но Миша уговорил её сходить в кафе и отметить наедине их встречу. Она приняла его приглашение, но с условием, что ненадолго. Он согласился.
   Там на набережной он купил ей цветы, они вошли в кафе. Миша заказал мороженное, сок, роскошный торт, фрукты, конфеты и два фужера лёгкого белого вина.
   Усаживаясь за столик, он сказал:
   - Белунь, давайте договоримся с Вами. Как бы не сложилась наша жизнь, мы всегда будем отмечать день нашей первой, самой важной, знаковой встречи. Прямо сейчас сделаем это традицией.
   Согласны?- и он глубоким проникновенным взглядом посмотрел на неё.
   - Согласна, - тихо ответила Изабель, немного смущаясь.
   - Тогда давайте пригубим и перейдём на "ты", а то я, честно говоря, устал "выкать", - попросил Миша.
   - Мишенька, я не против, считайте, что уже перешли. Только я не пью спиртное, у меня от него кружится голова, можно я чокнусь соком?- умоляюще, попросила Изабель.
   - Да, я и сам не употребляю спиртное, такая работа. Если по правде, то у нас в семье никто этим не балуется. Вот заказал ради такого случая. Ну и Бог с ним. Чокнемся соком, ещё лучше - оживился Миша.
   Они сидели, разговаривали, рассказывали друг другу обо всём.
   Им было интересно вдвоём. Очень многое совпадало в их судьбах.
   Как-будто какая-то рука по-отечески очень медленно и целенаправленно вела их навстречу друг к другу, но не торопясь, а постепенно. Они были созданы друг для друга, и это проявлялось во всём.
   Миша понимал, что им предстоит долгий подготовительный период, пока они смогут соединиться, навсегда. Он был готов к этому, лижбы она была рядом. Наконец, за долгие годы он встретил ту, о которой мечтал и, которую так терпеливо ждал.
  
   Лиза - трудная судьба.
   Лиза, или как её ласково называли в семье Андрея Сергеевича, - Лизонька, была кузиной Руфь Ильиничны. Их мамы были родными сёстрами. Возрастная разница Руфь и Лизы составляла всего несколько лет, но в детстве, это ощутимо. Руфь была старше.
   Их семьи не просто дружили, они практически не расставались, виделись почти ежедневно. Все семейные мероприятия праздновались совместно, все общественные, где был задействован хоть один член, той или другой семьи, тоже вместе, ну а культпоходы и подавно. Они болели и радовались друг за друга.
   Ежегодно в летний период обе семьи проводили на даче, которую некогда приобрели родители Руфь Ильиничны. Когда покупали, дачи, как таковой, и не было. Но, со временем, по мере сил и возможностей благоустроили, что дало возможность расположиться обеим семьям и нередко принимать гостей. Не шиковали, но самое необходимое обустроили. Особенно радовали некогда посаженные, ныне цветущие и плодоносящие фруктовые деревья, также небольшой огород. Сёстры - мамы Руфь и Лизы варили вкуснейшие варенья, повидла, джемы, цукаты. Делали зелёные заготовки, закатывали бутыли с фруктовыми компотами. Дел хватало. Зато зимой всегда было чем принять гостей, - лакомствами домашнего приготовления. Они этим славились. Девочки с детства приучились помогать по хозяйству, и немудрено, что выросли прекрасными трудолюбивыми изысканными хозяюшками.
   Ну, а когда выдавались свободные денёчки, подолгу просиживали у моря.
   Рано утром море завораживает, а вечером опьяняет.
   Когда солнце ласкает, а не припекает, а водица в море прозрачная, чистая, приятная. Легко, невооружённым глазом просматривается: золотистый песочек, отполированные разноцветные камешки, ракушки, вереницы ароматных тёмно-зелёных водорослей, с удивительным, неповторимым запахом самого моря и маленькие рыбки с блестящими переливающимися спинками, то и дело, снующие вдоль и поперёк, из стороны в сторону.
   И гомон чаек над водой... на фоне голубизны небес - ранним утром и, лунной извивающейся серебристой дорожки - ночью.
   А, воздух, воздух какой, насыщенный ионами йода!
   Красота неописуемая и такая благодать!
   Поверьте, - это ни что иное, как чудо и торжество природы.
   Вот, где душа полностью раскрывается и отдыхает.
   А вся человеческая суть, - блаженствует!
   По возвращении на дачу, ещё за версту, встречал запах только что пожаренной скумбрии и бычков, утопающих в томатном соусе. С огорода огурчики, помидорчики, зелень.
   С возрастом понимаешь, что это и было истинное счастье.
  
   Девочки учились хорошо и обе занимались музыкой.
   Руфь, в раннем возрасте, была зачислена, в специализированную музыкальную школу - интернат (десятилетку). Об этой школе зарубежом ходили, вполне обоснованные, легенды, она имела имя на мировом музыкальном олимпе. В этой школе в своё время учились такие всемирно известные исполнители, как: Эмиль Гилельс, Давид Ойстрах, Зак, и многие другие одарённые прославленные музыканты, слава которых гремела по всему миру.
   Руфь занималась с большим удовольствием, но, что характерно,
   с самого детства была прекрасным рассказчиком. Повзрослев, она мечтала посвятить свою жизнь музыковедению. Ей хотелось своими лекциями - достоверными, увлекательными, интереснейшими рассказами увлечь слушателей, повести за собой в прекрасный удивительный мир её величества - Музыки, тем самым, облагородить их души, расширить границы интересов, насытить духовно, значит, обогатить их жизнь.
   А Лиза, с детства мечтала стать дирижёром. Гербер Караян, Артур Тосканини, Гаух и многие другие были её духовными наставниками и вдохновителями.
   Девочки подрастали, и с каждым годом возрастная разница между ними стиралась. К их детским, давнишним привязанностям присоединились махонькие девичьи секреты, что ещё больше их сблизило. Они стали закадычными подружками. Первым, кто узнал о существовании детского романа Руфочки и её друга из Москвы - Андрюши Любшина, была, конечно же, Лиза.
   Пришло время, Руфь уехала на периферию, учиться в консерватории. В Одессе из года в год, её, просто, заваливали, (издеваясь над ней) не давая поступить, и, что вы думаете, только лишь по причине её "пятой графы". А Лиза, закончив восьмой класс общеобразовательной школы, поступила в музыкальное училище на дирижёрско-хоровой факультет, которое спустя четыре года, окончила с отличием. Но, в Одесскую консерваторию её тоже не приняли.
   Такое начальство руководило этим храмом музыкального искусства. Да и, вообще, негласное веяние. В элитные ВУЗы типа консерватории, мединститута и т.д. лиц еврейской национальности не велено было допускать.
   Только за бешеные деньги, состоятельным людям удавалось устроить своих чад, иначе не сказать.
   По этой причине, Лиза осталась без высшего образования, но самым несправедливым и бесчеловечным было то, что из-за этого, она не сумела осуществить свою давнишнюю мечту. И этот шлейф тянулся за ней через всю её жизнь.
   Вот так прихвостни и ничтожества "от власти", без всяких на то оснований, искалечили её судьбу.
   Но, она всегда была оптимистом и уверенной на все сто в своих возможностях. Поэтому и пошла работать в общеобразовательную школу. Даже там, в короткий срок ей удалось создать первоклассный коллектив - школьный хор. Работая с обычными детьми, не имеющими ни малейшей музыкальной подготовки, а зачастую, каких-либо способностей или, просто, музыкальных данных, она добилась прекрасных результатов. Сковывало то обстоятельство, что эта обычная советская школа и, подбирая репертуар, необходимо было учитывать этот факт. Но Лиза взвесив все "за" и все "против", всё же, включила в репертуар классические произведения, дабы дать детям хорошую школу, т.е. настоящую базовую подготовку.
   Она считала, что дети не должны страдать, если родители по какой- либо причине не смогли их отдать заниматься музыкальным искусством. Понятное дело, что не всем дано и не всем под силу стать большими настоящими музыкантами, но расширить кругозор, развить интеллект, стать музыкально грамотными, научиться масштабно мыслить. А главное, с детства наполнить душу чистым, светлым, прекрасным, что впоследствии станет нишей и надёжной защитой от жизненных бед.
   Помогать, отдавать всё без остатка - было её кредо.
   Без этого она не мыслила своего существования.
   И ей всё удалось. Дети её боготворили. Родители обожали. Директор школы ценил и уважал.
   Казалось бы, что ещё нужно для счастья?
   У неё было много причин испытывать удовлетворение от своей работы.
  
   Тем не менее, жизнь шла, один год сменял другой.
  
   Первый брак нанёс ей нечеловеческую травму, от которой не удавалось излечиться и избавиться в течение всей жизни.
   В этом браке у неё родилась дочь, о которой она мечтала и ради которой пожертвовала всей оставшейся жизнью. Но, на мужской половине, она поставила крест, несмотря на то, что мужчины не обходили её своим вниманием. Она была красива, скромна, великодушна и даже не по её воле, её внешность, её человечность, - приковывали к себе внимание мужчин. Она же, в свою очередь, не придавала этому никакого значения и в свой дом, тем более, в свою жизнь, никого не впускала.
   Но, как в жизни бывает, со временем, на её пути встретился человек, который, руководствуясь своей порядочностью, истинными чувствами к ней, сумел доказать, что может быть настоящим другом, хорошим мужем и замечательным, преданным отцом её дочери. Ну, а когда малышка, чуть ли не с первой встречи, причём, сидя на скамейке у дома, прикипела к нему, Лиза очень медленно, не торопясь и не давая форсировать ситуацию, в течение двух лет шла к замужеству.
   И они соединили свои души, сердца и судьбы.
   Так сложилось, что дочка, с самого рождения, очень тяжело болела. Лиза часто и подолгу вместе с девочкой проводила время в больницах. В 80-тых годах несколько лет подряд они целыми периодами находились в институте педиатрии СССР.
   По рекомендации специалистов, после долгих и мучительных раздумий, они приняли решение выехать с ребёнком на лечение заграницу. И в июне 1990 года это свершилось.
   Выбор пал на Израиль. Дело в том, что к тому времени, уже одиннадцать лет там проживали их родственники, которые, не переставая, уговаривали их (в письмах) переехать на постоянное место жительство, но Лиза об этом и не думать не хотела. Она не представляла свою жизнь вдали от любимых мест и того, что ей было дорого. Так она была воспитана.
   В данном, конкретном случае, во главу угла было поставлено здоровье, и будущее её дочери, только поэтому она согласилась выехать на лечение.
   Лиза и её муж много работали, чтобы собрать нужную сумму для осуществления этой поездки.
   Они прошли очень сложный и долгий путь оформления всех необходимых документов, а также приобретения билетов. Лизина семья выезжала с временной визой по статусу туристов, поэтому им никто и ничем не помогал.
   Притом, что тех, кто выезжал на ПМЖ, всем необходимым снабжала организация "Сохнут". Лизу и её семью это не коснулось, они всё оформляли своими силами и за свои деньги.
   Они не жаловались, а уверенно шли к цели.
   Лиза планировала подлечить ребёнка и максимум через год вернуться назад, домой.
   Но, как говориться,- человек предполагает, Господь Бог располагает. Так и получилось.
   Думаю, если бы Лиза знала, что её ожидает, она бы и не тронулась с места.
   Приехав в Израиль, на первых порах, они поселились у родственников, которые прислали им вызов. Лиза, со свойственной ей выдержкой и тактом, всё ждала, когда же родственники, наконец-то, повезут их в ту больницу, с которой существовала договорённость, ещё до их приезда? О чём, кстати, родственники сообщали ей в каждом письме. Но, по их поведению, она поняла, что они не торопятся этого сделать. Она подумала, что надо немного подождать, успокаивая себя, что, скорее всего, это происходит по причине их занятости. Когда же, по прошествию времени, она осмелилась и спросила, то ей ответили, что не надо беспокоиться. И, действительно, в один прекрасный день их родственница поехала с ними, но не в больницу, как было обещано, а в обычную поликлинику, завела их к своему семейному врачу, (как выяснилось позже) которая, выслушав Лизу, опять-таки, посредством перевода родственницы, разъяснила:
   - Специального лечения для этого заболевания у нас нет, поэтому в состоянии затишья, никто Вашим ребёнком заниматься не будет, а в период обострения - тяжёлых приступов, могут госпитализировать ненадолго. Поставят капельницы с гормональными препаратами и всё.
   Это был первый удар, как нож в спину.
   Лиза, в течение долгих лет делала всё возможное и невозможное, чтобы не сажать ребёнка на гормоны, ибо прекрасно знала, какие осложнения могут быть у дочки, поэтому не допускала этого. Ей удалось путём правильного ухода избежать ввода гормонов, даже в тяжёлых случаях. Она знала, (т.к. списывалась, читала много литературы, советовалась со специалистами) что в мировой практике существуют разные подходы и лечение, но о гормональных препаратах, как о курсовом, стабильном лечении не шла речь, а если и упоминалось, имелись в виду критические ситуации.
   Лиза опять переговорила с родственниками и напрямую спросила:
   - Что же нам делать? Мы разве за этим приехали?
   Тогда они ей ответили:
   - Надо оформить вид на жительство. Получить нужные бумаги. Затем оформиться в поликлинике. Откроются другие возможности, можно будет выбирать специалистов. Так подходящий вариант и найдёте.
   - А, как же наше гражданство? Мы в любом случае вернёмся домой, зачем же нам рисковать? Что будет с нашим гражданством, если оформим вид на жительство?
   По долгому молчанию родственников Лиза поняла, что их этот вопрос волнует меньше всего. По-видимому, они не могли дождаться, когда, наконец, избавятся от Лизы и её близких.
   После длинной паузы они выразились:
   - На кой чёрт тебе этот Союз сдался? Приехала, сиди на месте и делай, что все. Чего ты морочишь голову и себе и другим?
   Тогда Лиза осмелилась и спросила:
   - Скажите мне, пожалуйста, почему мы не можем съездить в ту больницу, с которой вы договаривались и, о которой писали нам в письмах?
   - О чём это ты? Ни о чём подобном мы не договаривались и, тем более, не писали ни в каких письмах. Что это ты такое выдумала?
   Лиза не привыкла к такой неприкрытой наглости и лжи. Она от неожиданности онемела.
   Это был второй удар, но он был "ниже пояса".
   Это было только начало. Все потрясения и разочарования ожидали её впереди.
   Но она в любом случае не могла подняться и уехать. Её девочка впервые дышала нормально, ела нормально, без последующих осложнений и реакций. Тем более, без помощи и поддержки препаратов. И это уже было достижение. Она отдавала себе отчёт в этом. Это подтверждало слова профессора из Москвы.
   В том месте, где жили родственники, был прекрасный сухой климат, горный воздух, насыщенный кислородом. Город стоял высоко в горах, окружённый сосновым лесом.
   На данном этапе у Лизы и мыслей о возвращении не появлялось, хотя всё о чём она услышала и, что увидела собственными глазами, очень насторожило и расстроило её.
   Поговорив с мужем, она решила идти до конца. Лиза поняла, что всё придётся начинать с ноля, делать всё самим, без чьей - либо помощи.
   Они съездили в министерство внутренних дел Израиля, заполнили бланки, затем побеседовали с сотрудниками. Те, в свою очередь, проверив документы Лизы и её мужа, дали согласие на предоставление их семье вида на жительство. Тогда Лиза их предупредила, что она согласиться на это с одним условием - если у её семьи останется советское гражданство. Сотрудники ответили, что они не отменяют прежнее гражданство тех, кто к ним обращается, а сообщать в Советский Союз, о том, что Лизина семья оформило вид на жительство в государстве Израиль, они не намерены, это не входит в их функции. В конце беседы сотрудники министерства добавили, что все документы Лиза получит по адресу, указанному в бланках (поскольку своего адреса не было, они указали адрес родственников). А пока, им выдали первую справку, с которой необходимо было съездить в Хайфу, там их дополнительно оформят, после чего, они смогут поставить дочку на учёт в поликлинике. Лиза поблагодарила, с этим они покинули министерство.
   Им предстояло пройти определённый путь оформления документов, для получения статуса.
   Лиза с мужем поехали в Хайфу, чтобы завершить оформление документов. Неожиданно для них, там произошёл инцидент, который надолго врезался у Лизы в памяти. Одна из служащих, в далёком прошлом, советская гражданка, услышав причину, из-за которой они приехали в Израиль, тут же приняла позу злостного судьи и, в полном смысле слова, накинулась на них:
   - Вы, что же думали, что вам здесь всё предоставят? Вас сюда никто не звал. Если надо, сами идите к частному специалисту. Только имейте в виду, за то, чтобы войти в его кабинет заплатите 300 долларов, потом ещё столько же за визит. А что же вы думали, вам здесь всё предоставят так? С чего бы это? Вам здесь никто ничего не должен, зарубите это себе на носу. Мы вас сюда не звали, и помогать не обязаны - повторяла она, как зубрёжку.
   Эта служащая выглядела торговкой на базаре, если не сказать хуже.
   Её, буквально, разрывало от злости. По её поведению можно было понять, какое она получила воспитание, если на рабочем месте могла позволить себе учинить скандал незнакомым людям, унижать их, толком не разобравшись, по какому поводу они обратились.
   Как потом выяснилось, она не имела никакого отношения к их вопросу. Когда Лиза с мужем, в конце концов, попали в кабинет по назначению, другая служащая, прочитав их бумаги, молча, не задавая лишних вопросов, сама всё заполнила и выдала им нужные документы. Вот так. Опять-таки, всё зависит от человека, вернее от того, каков сам человек, занимающий ту или иную должность. Думаю, я не открыла Америку.
  
   С этими документами в этот же день они поставили дочку на учёт в поликлинике, сняли жильё. Через некоторое время Женя-муж Лизы устроился на текстильную фабрику. Он и не искал по специальности. Куда взяли, туда и пошёл работать. Выбирать не приходилось. Не владея языком, не имея на руках удостоверения личности, (как внутренний паспорт). Не имея элементарного представления о стране, о её порядках и законах, на что можно было рассчитывать? Они были рады и этому. Но, понимая ситуацию, попытались записаться в группы по изучению иврита. Им ответили, что на данный момент, обучение не проводится и, пока не наберётся необходимое количество учащихся, группа не откроется.
   К слову будет сказано, тогда ещё не было массовой репатриации из Советского Союза, она начнётся только через год. Лишь считанные семьи, в это период, (как капля в море) приезжали в Израиль на постоянное место жительства.
   Лизина семья переехала на съёмную квартиру, т.к. у родственников оставаться больше не было никакой возможности, да и никакого смысла. Их "футболили" от одних к другим, и Лиза с мужем чувствовали себя лишними и ненужными.
   Постепенно набралась группа, и они начали посещать занятия.
   То, что Женя зарабатывал на фабрике, они распределяли на оплату за квартиру, коммунальные услуги, городской налог, медицинскую страховку, проезд по надобности. Позже за обучение (дочки) в школе, учебники и др., а то, что оставалось, шло на пропитание, и незапланированные расходы. Лиза была очень экономной и аккуратной хозяйкой. Ничего лишнего не покупалось, она умела из минимального набора продуктов приготовить вкусный обед. Не всегда он состоял из целого перечня блюд, как в праздники, но голодным никто не оставался. Живя в Союзе, у себя дома, она тоже вела постоянный учёт расходов и старалась не выходить из бюджета. Это качество - дисциплинированность во всём, умение сосредоточиться на главном, а от многого другого (второстепенного) отказаться, очень выручало её на чужбине.
   Дочке назначили обследование в поликлинических условиях. А осенью её определили в школу.
   Время шло, а Лиза всё не теряла надежды, что ей удастся добиться того, ради чего они сюда приехали. Пока её душа не испытывала дискомфорта, она жила надеждой.
   Лиза усердно и настойчиво осваивала новый язык, который очень отличался от её родного - русского языка.
   В этот период в её жизни произошла знаковая встреча.
  
   Но, сперва, маленькое отступление.
   В том доме, где они снимали квартиру, в основном проживали эфиопы. Несчастные люди, не имеющие ни малейшего представления о цивилизации, оказавшись в Израиле, они так и смогли адаптироваться. Вели тот же уклад жизни, что и в Эфиопии, готовили ту же пищу, носили ту же одежду, общались и размножались племенным путём. Даже развлекались, точно также.
   Лиза и её муж никак не могли понять, что за странный шум время от времени доносится из квартиры, которая находилась над ними на четвёртом этаже. Однажды ночью всё вокруг пришло в хаотическое движение, при этом, сопровождаясь барабанным стуком. Они немного подождали, потом попытались выяснить, что же это такое? Но им не удалось, т.к. шум нарастал, и пробиться к соседям было невозможно. Затем, дом заволокло каким - то странным дымом, появился очень неприятный запах. Лиза разбудила мужа, которому в четыре часа утра нужно было вставать на работу. Они вызвали полицию. Когда те вскрыли у эфиопов дверь, то не поверили своим глазам. Огромная толпа, вся в белом, как привидения, при помощи палок исполняли танец смерти и не где-нибудь, а вокруг костра, обвивая его плотно сжатым кольцом.
   При выяснении всех обстоятельств оказалось, что эфиопы разрушили и разняли на полу керамическую плитку, а в углублении разожгли костёр. Никто себе ничего подобного и представить не мог, даже работники полиции.
   Дом от пожара и катастрофы спасло, обыкновенное чудо.
   Но, Эфиопские семьи не выселили. Всё убрали, пол восстановили, и на этом инцидент был исчерпан.
   В Израиле существует гуманный закон, - ни при каких обстоятельствах, людей без жилья не оставлять и на улицу, даже злостных задолжников, не выбрасывать. С одной стороны, это очень хорошо, забота о людях, с другой - тот, кто не хочет трудиться и, как положено, в срок оплачивать свои нужды - нагло пользуется такими законами.
   А дети эфиопов, не имеющие представления, об элементарных предметах быта: туалет, ванная, кран, без зазрения совести, оставляли свои испражнения везде, где придётся. Каждое утро Лиза и члены её семьи находили у входной двери в квартиру, где они проживали, "удивительные подарки". Виола, Лизина дочка, возвращаясь из школы, неоднократно была оплёвана эфиопскими детьми, ибо дикари, есть дикари и они, именно так, выражали белокожим своё негативное отношение.
   А, среди них, между прочим, 90% больных туберкулёзом, СПИДом, гепатитом С, и целым рядом других опасных инфекционных заболеваний и далеко не всегда, в стадии ремиссии.
  
   Да, так вот. В этом же доме, этажом ниже проживала семья из Марокко. Семья религиозная, соблюдающая еврейские традиции, в том виде, как они были завещаны Господом Богом, но с характерным элементом места оседлости, т.е. их прежнего места проживания. Семья была большой. Муж, жена и девять детей. Старшие сыновья и дочь, к тому времени, находились в других городах, кто учился в ВУЗах, самый старший уже работал. А с родителями постоянно проживало шестеро детей. Семья имела свой уклад, работал только глава семьи, жена занималась детьми и домашним хозяйством. На ней, практически, и держался весь дом. Женщина потрясающая. Она владела несколькими языками, эрудированная, не чуралась светских традиций, понимая, что и это имеет полное право на существование. В молодости она преподавала французский язык в школе. До замужества, жила и трудилась в кибуце.
   Кибуцы - это такие обособленные поселения, напоминающие хорошие колхозы, но более благоустроенные и организованные. Маленький островок коммунизма. Там, в те годы проживали прекрасные люди, которые, своими руками, своей преданностью, оптимизмом, строили и поднимали государство Израиль.
   В 17-ти летнем возрасте, выйдя замуж за члена того же кибуца, она вместе с мужем переехала в город Ашдод, поближе к её родственникам.
   Так началась их семейная жизнь.
   Женщину звали Рина, её мужа - Яков.
   На тот момент, когда Лиза с ней познакомилась, Рине было 47 лет. Выглядела она хорошо, но была очень полной. Неудивительно, родить девятерых детей! А, так, рослая, на удивление светлокожая. Огромные голубые глаза, прямой нос, крупный пухлый рот, с белоснежными зубами. Красивые русые, густые, пышные, волнистые волосы до плеч.
   Очаровательная, всегда приветливая, внимательная и добрая.
   Лиза и Рина подружились сразу, причём Рина так прикипела душой к Лизе, что каждый день приходила к ней. С удовольствием угощалась тем, что Лиза готовила и пекла. Ей всё нравилось, кое-чему она удивлялась, а что-то и взяла на вооружение. Лиза, в свою очередь училась делать вкусные сладкие соусы, к разным блюдам, о которых дома и понятия не имела. Знакомилась с новыми продуктами. А, главное общалась с Риной, как с личностью. Рина любила слушать Мирей Матье. Лиза привезла с собой в чемодане последние пластинки этой знаменитой французской певицы, и они подолгу слушали вместе. Рина, синхронно с музыкой переводила на иврит содержание песен и Лиза, ещё не зная языка, догадывалась, в чём смысл той или иной песни.
   Рина обладала талантом, она умела досконально объяснять тонкости языка. Давать сравнительные характеристики, образно преподносить то или иное действие, предмет, для более полного раскрытия содержания и смысла прочитанного, услышанного, что давало возможность быстрого усвоения и, как следствие, запоминания материала.
   Лиза внимала ей с открытым ртом, ей было интересно всё. Она всегда любила познавать новое. А рядом с Риной, поглощала знания в такой необычной форме. Частенько увлекалась интерпретацией того или иного фрагмента, понимая, что Рина использует незнакомую ей форму подачи материала.
   Ночами, сидя на кухне, она писала небольшие рассказы, сочинения, а на завтра приносила их Рине, на проверку.
   Однако и Рина тоже не упускала своего, она вникала во всё.
   Она никогда не была в Советском Союзе и та культура, которая исходила от Лизы, ей очень импонировала. Они сроднились, и Рина постоянно повторяла, что Лиза, её муж, дочка, мама, не просто соседи, а члены её большой семьи.
   В 1991 году начался большой наплыв репатриантов. Открылись дополнительные группы по изучению языка. Приезжала интеллигенция, которая в Советском Союзе считалась прослойкой общества, но благодаря которой у огромной державы, на мировой арене, было очень привлекательное лицо. Все знали, что в Советском Союзе в высших учебных заведениях прекрасно поставлена образовательная система и студенты получают знания на высоком профессиональном уровне.
   На этот раз в Израиль приезжали специалисты: в области медицины, музыкального и изобразительного искусства, педагоги. Среди них были профессора, учёные. Лиза, при случае, с некоторыми из них познакомилась.
   Приезжали и специалисты среднего звена.
   В качественном отношении, массовая эмиграция 90-тых, сильно отличалась от эмиграции 70-тых годов.
   Родственники, по инициативе которых Лизина семья приехала в Израиль, посредством своих поступков, с каждым днём всё больше и больше опускались в её глазах, тем самым полностью дискредитировали самих себя. Но она не была злопамятна, понимала, что надо терпеть, - неудобно, всё-таки родственники. А, собственно, что и почему неудобно? Такое воспитание и такой характер были у неё, - других жалеть больше чем себя.
   Лиза и её близкие начали осознавать, что их провели вокруг пальца, попросту говоря, обманули. Её муж неоднократно поднимал этот вопрос, но она усилиями своей воли гасила в нём полыхающий пожар. Причина всплыла на поверхность сама по себе.
   Как оказалось, их родственники, таким образом, выуживали из Советского Союза, затем СНГ, многих, не только их.
   Во-первых: им не хватало общения, и они его получили.
   Но, в том - то всё и дело, - это не было главным, даже не первичным, в их далеко идущих планах.
   Во-вторых: их родственница, благодаря притоку новых жителей, приобрела стоящую должность - представителя (координатора) русскоязычной части населения, хорошее высокооплачиваемое место работы. Её муженёк, который до этого стоял за прилавком, получил приличную работу и солидную зарплату.
   По принципу,- кто приехал раньше, тот и ухватил. Но это применительно для уровня их сознания и им подобных.
   Вот так они вылезли из грязи, (в князи) на спинах, ни в чём не повинных людей, и, тем самым, выиграли на чужих страданиях.
   Люди невысокого полёта (рождённые ползать) всегда живут и накапливают дивиденды за счёт других, они по-другому не умеют, да и не хотят. С одной стороны их можно пожалеть, ибо им не дано. А, с другой стороны - больно за тех, кому дано и из-за подобных экземпляров, им становится недоступно.
  
   Как гром среди ясного неба.
   В августе 1991, рано утром раздался телефонный звонок. Звонила знакомая Лизы, преподавательница английского языка.
   Она на общественных началах помогала детям в той школе, где занималась Виола-дочка Лизы.
   Лилия Петровна, одна из тех старых интеллигентов, которые не считали возможным почивать на лаврах, когда есть в них нужда. Сама она была на пенсии, стало быть, защищена государством.
   Голос её был тревожным и испуганным.
   - Лизочка, Вы слышали, что случилось в Союзе?- спросила она.
   - Нет, Лилия Петровна, а что такое, кто - то умер?- спросила Лиза, вместо ответа.
   - Что Вы, действительно, ничего не знаете? Там переворот. Танки в самой Москве. Есть убитые и раненные, в общем, творится что-то страшное.
   Трудно вообразить, чтобы в столице, да и, вообще, в Союзе такое!!! - чуть, не плача, рассказывала она.
   - Боже мой, чего вдруг?- опять спросила Лиза.
   - А, кто знает? Простым людям это неведомо. Попробую позвонить туда. Так боязно. Живы ли мои?- сама у себя спросила Лилия Петровна и заплакала.
   - Что же теперь будет?- терялась в догадках Лиза.
   - Не знаю. Одно могу сказать Вам со всей ответственностью.
   Теперь вам туда возвращаться нельзя. Опасно. Подумайте сами.
   У Вас больной ребёнок. Если там началось такое, никто не может знать, чем всё это закончится. Однозначно, ничем хорошим - предостерегала Лизу, Лилия Петровна.
   - Ой, какой ужас! А я, как раз, собиралась сходить по поводу билетов. Что нам теперь делать? Лилия Петровна, если Вам удастся дозвониться, выясните всё подробно, пожалуйста, А потом мы с Вами переговорим. Ой, как Вы меня расстроили - делилась с ней Лиза.
   - Ещё бы, как не расстроиться? Я сама, как не своя. Я Вас понимаю. И всё же. Благодарите Бога, что Вы с семьёй тут - подытожила она.
   Вечером того же дня, как и обещала, позвонила Лилия Петровна и сказала, что дозвониться ей удалось, но не ко всем. А, из тех, кого она сумела застать дома, пребывают в тихом ужасе.
   - Август месяц, - многие на дачах и до них ещё не дошла информация - пояснила она.
   Лилия Петровна всё продолжала причитать:
   - Что же теперь будет с людьми? Не уехали во время.
   Хотя, разве все могут уехать?
   Так этот риторический вопрос и повис в воздухе без ответа.
   Лиза на следующий день переговорила с врачами, у которых она консультировала Виолу, и они категорично ей заявили, что ни о каком возвращении не может идти речь, т.к. по их мнению, это отчаянный шаг, связанный с очень большим риском. Лиза жутко расстроилась, всё её существо просилось домой. Она мечтала вернуться. И всё же, она надеялась, что это временное явление и не хотела думать, что оно затянется надолго. Но, от неё в этой ситуации ничего не зависело.
   Так они и застряли.
  
   Нужно было как-то жить и, как не банально, за всё платить.
   Лиза работала на уборке, потом на заводе, в цеху на процессе, откуда, прямиком, попала в больницу. Затем работала в доме престарелых, с очень тяжёлыми больными - старичками и старушками. Там, она надорвала позвоночник и слегла на целый месяц, после чего врач в категорической форме ей заявил, что если она туда вернётся, то ей уже никто не поможет. Нечего было делать, от работы на производстве пришлось отказаться.
   Она нянчила детей на дому.
   Но, всё это время её не оставляли мысли о ёё соотечественниках, которые, потеряв привычную наполненную жизнь на своей Родине, здесь не обрели её, более того, почувствовали себя чужими, беспомощными и никому не нужными.
   Она смотрела на старшее поколение и, несмотря на то, что они, казалось бы, не были голодными, обездоленными, у неё щемило сердце.
   Она общалась с подростками, друзьями её дочки, соседскими детьми, а также детьми их знакомых и понимала, что они полностью оторваны от той жизни, которую обычно вели их сверстники в бывшем Советском Союзе. Им были недоступны театры, концертные залы, музеи, библиотеки. Также, спортивные комплексы, дискотеки, летние лагеря - по целому ряду объективных причин. Она часто и подолгу беседовала с детьми, подростками, молодыми людьми. Ей стало ясно - надо что-то делать.
   Лиза со свойственным ей человеколюбием, не могла сидеть, сложа руки. Этот период её жизни отмечен тем, что она разрабатывает целый ряд масштабных проектов.
   Первый - начал свою реализацию летом 1992 года. Он был предназначен для старшего поколения. Проект был одобрен, и Лиза занялась его реализацией. Место прописки этого проекта стал центр для пожилых жителей города.
   У неё всё ладилось и всё получалось. Люди, познакомившись с Лизой, с её стилем и уровнем работы, с её самоотдачей, с её, в высшей степени, человеческим отношением к каждому с кем приходилось общаться, принимали активное участие во всех программах. Проект отличался многообразием, поэтому нашёл отзыв у людей с различными вкусами, образованием, взглядами. В короткое время, она оказалась в центре внимания совершенно разных жителей города. Они от души благодарили Лизу за то, что она вернула им надежду и сделала их жизнь полноценной. Её любили, уважали, почитали, и она это чувствовала.
   Люди пишут о ней в местной прессе, посылают ей письма, полные чувств благодарности.
   В 1995 году она разрабатывает проекты для детей, подростков, молодёжи. Но, не забывает бывших советских специалистов -профессоров, учёных со званиями и степенями, которым пришлось подметать улицы, чтобы выжить. А также музыкантов, преподавателей, искусствоведов, лекторов и многих других. Благодаря её проектам, они ушли с улиц и, наконец, распрощались с унизительным положением. И пусть их зарплаты не соотносились с тем, что получали их коллеги - коренные жители страны, и всё же, они смогли вернуться к своим прямым обязанностям. И это уже было достижением.
   Все проекты посылались в Иерусалим, оценивались комиссиями и участвовали в конкурсах.
   В самом начале 1996 года один за другим проекты были утверждены и начали свою реализацию.
   Это было начало её триумфа и больших побед.
   Но душой она была дома. И никогда не теряла надежды на возвращение.
   Чем только она могла, всегда помогала тем, кто остался в Одессе, Москве.
   Да и в Израиле Лиза продолжала оставаться "скорой помощью". Её дверь была открыта для всех и для каждого, кто нуждался в помощи.
   А ведь ей пришлось пережить тяжелейшие незаслуженные предательства именно от тех, кому она в своё время очень помогла.
   Но, она не опустила руки и не стала относиться к людям, основываясь на пережитом. Нет, напротив.
   В начале 1996 года она открывает новый большущий фундаментальный проект - школу искусств для детей в возрасте от 6 лет и до 18-и по нескольким специализациям, с подготовительным отделением для детей в возрасте 4-6 лет. Отдельно начинает работать проект для деток в возрасте от одного годика и до трёх лет. Она всей своей душой хотела дать детям максимально знаний, полноценное всестороннее многогранное развитие. На базе этой школы она вырастила уникальный камерный хоровой коллектив, в репертуаре которого были произведения, входящие в золотой фонд мировой музыкальной культуры. Произведения исполнялись на языках подлинника. Стало быть, в арсенале коллектива (на пике славы) было уже шесть иностранных языков и 44 уникальных произведения. А, ведь дети занимались самые разные, мало, кто из них, до начала занятий имел хоть минимальную подготовку, малейшее представление о нотах, я уже не говорю, об источниках - т.е. самих произведениях и величайших композиторах, некогда написавших их. Занимаясь у Лизы, по её системе, они, практически за считанные годы становились музыкально грамотными и подкованными, духовно обогащёнными. Дети, буквально, на глазах перерождались, менялись к лучшему, во всех отношениях. А, ведь речь идёт о самых обычных детях. Коллектив стал знаменит и очень популярен. На его концертах любые залы всегда наполнялись до отказа, т.е. иголки негде было упасть, независимо от погодных и других условий. Даже, в очень жаркие летние дни, когда, как правило, коллектив устраивал годовой отчётный академический концерт - "Реситаль", заполнялись не только все сидячие места, но и стоячие тоже.
   Из 14 стран приходили приглашения Лизиному коллективу принять участие в самых престижных фестивалях и конкурсах.
   Параллельно с этим работали проекты и для других возрастных групп населения города.
   Чем больше её авторитет укреплялся в стране, тем сильнее и выразительнее проявлялись раздражение, зависть в самом городе, где она жила и работала. Её очень уважали за пределами города: на радио, телевидении, в прессе, жители других городов, населённых пунктов, где её коллектив выступал с благотворительными концертами. Но это, почему-то вызывало "отрыжку" и отрицательную реакцию среди чиновников на месте. Намного хуже к ней относились, понимая, что с ней, с её мнением уже нельзя не считаться.
   Муж её родственницы на каждом шагу, где только мог, пачкал её доброе имя, придумывая на ходу небылицы, завёрнутые в перегнившую от ненависти обвёртку. Люди, хорошо знавшие Лизу с удивлением, нередко с недовольством, а иногда и реагируя во весь голос, наблюдали за тем, как он извергал груды мусора на человека, которого не стоил. Да и сама родственница, правда, уж очень вуалируя, (такова была её стратегия - исподтишка) старалась принизить и умолить её достижения. Они не могли пережить, что без всякой помощи, тем более "волосатой руки", как теперь, принято называть - протекции, она, благодаря своему таланту, неутомимости духа, невероятному трудолюбию, любви к людям, ответственному отношению к делу, всё-таки сумела подняться в своём творчестве очень высоко и добиться колоссальных успехов. Вот это никак не входило в их планы и не устаивало её родственников. Этого они никак не ожидали, не могли пережить, что ей удастся взлететь так высоко, заслужить всеобщее уважение: властей города, других заслуженных людей страны и любовь простых её жителей. Они всячески старались не допустить этого и сопротивлялись всеми фибрами своих никчемных душонок.
   Им удалось причинить ей немало вреда, неприятностей, по их вине на её долю выпали нечеловеческие страдания. Она, как преданная мать, защищала своё детище и всех, кто имел к делу, которому она служила верой и правдой, хоть какое-то отношение.
   Когда же они поняли, что им её не сломить, они решили, медленно и верно, её уничтожить. А сделать это можно было при одном условии, - полностью до основания уничтожить её дело и все, полученные, накопленные достижения в результате многолетнего труда.
   И они это сделали. Но, как?!!!
   Они попытались втянуть её в политические разборки, настропалив на неё властей города. А она, будучи творческим человеком, далёким от политических игр и баталий, наотрез отказалась участвовать и быть замешанной в грязных интригах.
   Вот тогда её родственнице, к тому времени, приближенной к верхушке городской власти, наконец, впервые, за столько лет, удалось убедить мера города в полной несостоятельности и ненужности Лизы, как руководителя и, как специалиста.
   А, также в ненадобности в городе учреждения, которое Лиза возглавляла.
   В короткое время, всё, что было каким-то образом связано с её именем, под чистую, было уничтожено.
   Вот так, никчемные жалкие, убогие людишки, ей отомстили за врождённый талант, за то, что всегда и везде она оставалась самой собой, за то, что никогда не шла на сделку с собственной совестью и никого не предавала.
   Должна сказать, что Лиза, со свойственной ей силой воли и в этой страшной, несправедливой, бесчеловечной ситуации, вела себя скромно, стараясь оставаться в тени, и выглядела более чем достойно, но какой ценой!
   Она пыталась бороться, но своими методами - путём убеждения, т.е. цивилизованно, не падая ни перед кем ниц и не унижая собственного достоинства.
   Но, этого никто не видел, не слышал, не замечал. Всё было решено "наверху" и не в её пользу.
   Её же бесцеремонно, не задумываясь, оставили за бортом, забыв в одночасье обо всём, что она сделала.
   На её здоровье, вся эта история не могла, не отразится.
   Конечно же, отразилась и ещё как!
   Лиза была госпитализирована в больницу, в критическом состоянии. Вернувшись домой, она, путём долгих, бессонных ночей, мучительных умозаключений, пришла к вынужденному выводу - со всем, что связано с её достижениями, успехами, творчеством в целом, т.е. непосредственно с её работой, в полном объёме, придётся попрощаться, скорее всего, навсегда.
   Вот так!
   Такова реальность.
  
   Но, пока, на момент развивающихся событий, описанных в романе, всё ещё в порядке. Она работает в полную силу: ведёт переписку, читает лекции, проводит уроки, присутствует на совещаниях с участием мера и других высокопоставленных чиновников, ездит с отчётами, как в самом городе, так и на выезде, за его пределами. Из года в год ведёт подготовку и осуществляет проведение всеизраильского фестиваля детского и юношеского творчества "Молодые таланты". Разрабатывает новые замечательные проекты, строит прекрасные планы на полноценное, интересное, увлекательное будущее.
   Весь ужас, который ей предстоит пережить - дикие репрессии, направленные против неё, - всё это случится позже.
   Такая судьба выпала на долю этой женщины. Она вновь и вновь испытывала её. За что? И почему? Никто не знает.
  
   Благословение.
   Вернёмся к событиям 2001 года.
   На следующий день, как и было обещано, все члены семьи Евы Моисеевны приехали к Лизе. Сама Ева Моисеевна, как и подобает, хорошей хозяйке, приехала не с пустыми руками. Она привезла много праздничных вкусных яств. И, буквально, в дверях, поинтересовавшись у Лизы, где кухня, отправилась туда выкладывать угощения.
   Миша, чуть ли не с порога, сгорая от нетерпения, позвал Лизу в ближайшую комнату и залпом всё ей рассказал. Зная его, она спросила:
   - Что же теперь будет? Дорогой мой, бедный мой, мальчик. Ты только пойми меня правильно. Я "за" двумя руками. Но у тебя, на сегодняшний день, тысяча причин, которые встанут на вашем пути. Твой папа не согласиться переехать. Уже не тот возраст, болеет. К тому же, он по происхождению русский. Справедливости ради замечу, что здесь прекрасно находят себе применение представители всех национальностей. Такая страна.
   Тем более что твой папа учёный с мировым именем.
   Что касается Маняши..., даже и не знаю, что сказать, может, они с Игорем и согласятся. Но Игоря родители... Они тоже могут воспротивиться переезду. Хотя Фаина Ароновна не должна, по идее.
   Это всё ладно. А как же твоя карьера? Она ведь тут же полетит, как станет известна "пятая графа", т.е. национальная принадлежность твоей жены. Я всё это говорю тебе, потому что ты мне очень дорог. К тому же, вспомни, сколько лет подряд не давали твоей бедной маме поступить в консерваторию, именно, по этой причине. Неужели отец тебе не рассказывал? И в результате, ей, невероятно талантливому человеку, одарённейшей личности пришлось уехать в глубинку, где, вообще, не было набора на её факультет, чтобы поступить, отучиться и добиться своей цели, но какой ценой!!! Ты думаешь, она от родов умерла? Роды только спровоцировали. А заболела она давно, ещё в ту пору, когда несколько лет подряд эти паршивцы издевались над ней, пока не вытрепали все нервы.
   А, как они искалечили мне жизнь, ты знаешь?- пронзительно спросила Лиза.
   Лиза, будучи разумным, мудрым и очень добрым, по своей сути, человеком, понимала, что этот разговор был не ко времени, совсем не уместен в присутствии гостей, тем более, не мог быть приурочен к праздничному застолью. Немного придя в себя, она сказала:
   - Ты взрослый, умный, замечательный человечек. Ты, просто, обязан всё, как следует взвесить, прежде чем, принять окончательное решение. Думаю, ты поймёшь меня правильно, и не будешь обижаться - умоляла его Лиза.
   - Лизонька, я тебя очень люблю. Просто обожаю. Я всё понимаю. И то, что ты сейчас рассказала о маме - это ужасно, больно, горько, вопиюще несправедливо!!!
   Но и это меня не остановит. Изабель - моя судьба. Я пожертвую всем, чтобы она была рядом. Слава Богу, знаний у меня предостаточно, найду им применение. Ты знаешь, я не из ленивых. Заработаю для семьи. А диссертация?! Она почти готова, так поеду защищаться в провинцию. Поверь мне - это не смертельно.
   На самом деле, сейчас уже другие времена. Не будем загадывать, а попробуем рассмотреть предложения по мере их поступления.
   Что же касается близких. И в этом вопросе ты можешь быть абсолютно спокойна. Папу я естественно не брошу. Если он не согласиться на переезд, я сделаю всё, чтобы Изабель переехала в Москву. Мне без неё никак нельзя. Ты должна меня понять, если не ты, то кто же?- с надрывом в голосе проговорил Миша.
   - Ладно, ладно, успокойся, пожалуйста - ласково сказала Лиза.
   Она обняла его, как в детстве, погладила по головке и продолжила:
   - Поступай, как знаешь и, как велит тебе твоё ангельское сердечко. Я тебя очень люблю, понимаю и мечтаю, чтобы ты был счастлив. В конце концов, ты достоин большого счастья. Думаю, твоя бедная мамочка возрадуется, там, на небесах, когда вы с Изабель поженитесь. Эта девочка, просто, находка для тебя. Именно такая жена тебе и нужна. А, как она похожа на твою бедную мамочку, что - то невероятное. Ты не думай, я не возражаю, я опасаюсь последствий, чтобы ты в горячке не обидел никого из близких. Они у тебя одни. Кроме того, в этот процесс будут вовлечены и другие люди. Поэтому, мой мальчик, не торопись с решением, всё хорошенько обдумай, а уже потом действуй - она объясняла ему простые человеческие истины, как мама.
   Он слушал её, не перебивая, затаив дыхание, внимая каждому слову, и был благодарен судьбе, что такая тётя у него есть. Он её очень любил, поэтому ему очень важно было получить её благословение.
  
   Миша пробыл в Израиле три недели. Его здесь радовало всё, он наслаждался, пребывал в прекрасном расположении духа. Он ощутил прилив новых сил, энергии. Миша от счастья, находился на вершине эмоционального подъёма. Это был неповторимый и незабываемый период в его жизни. Он не торопился возвращаться. Его душа жаждала, как можно дольше побыть поблизости к Изабель. Пока Изабель находилась в Хайфе, он чуть ли не каждый день ездил туда. Они прекрасно проводили время. Он красиво ухаживал за ней. После пасхальных праздников, она вернулась в Иерусалим, где работала. И Лизонька запротестовала. Миша нашёл выход. Он накупил телефонных карточек и ежедневно подолгу беседовал с Изабель по телефону. Кроме этого, день через день мотался в Тель-Авив, где они встречались, в свободное от её работы, время.
   Андрей Сергеевич всю ситуацию принял близко к сердцу, очень беспокоился, по этой причине его общее состояние резко ухудшилось, о чём сообщила Маняша в телефонном разговоре. Ну а, когда (по закону подлости и пакости) в Тель-Авиве
   произошёл очередной теракт и, как всегда с жертвами, Лиза настояла, чтобы он вернулся домой. Миша согласился.
   Перед отъездом, он договорился с Изабель, что в ближайшее время она возьмёт недельный отпуск на работе, приедет в Москву, и они подадут заявление в ЗАГС. Он пригласил в гости родителей Изабель, познакомиться с Андреем Сергеевичем и другими членами его большой семьи. Миша продумал всё до мелочей, даже попытался взять с Лизы слово, что она с семьёй приедет на свадьбу в Москву, а потом поможет отпраздновать их женитьбу в Израиле, по всем правилам. Лиза пообещала ему, что в Израиле поможет ему абсолютно во всём, но, исходя из их обстоятельств, вряд ли, в ближайшее время, её семья сможет приехать в Москву.
   С этим он и уехал. Ему было очень тяжело оторваться от Изабель, гостеприимного окружения, но он понимал, что на данном этапе выхода другого нет. Нужно было набраться большого терпения.
  
   По возвращении, он сразу же приступил к работе, чтобы оставалось, как можно меньше свободного времени. Однако каждый день звонил в Иерусалим и беседовал с Изабель. Чем больше времени проходило, после его возвращения, тем сильнее он тосковал. Изабель отвечала ему взаимностью, она успела привязаться к Мише. Успокаивала его и заверяла, что, как только её отпустят хоть на пару дней в отпуск, она тут же прилетит.
   А в семье ощущалось напряжение. Маняша переговорив с братом, заняла его позиции. Уговаривала мужа, что надо помочь брату, объясняя, что Миша совершенно особенный человек, который не способен причинить другим зло. В данном, конкретном случае он нуждается в помощи. Она полностью встала на его сторону. Потихонечку Маняша подготавливала отца к той мысли, что, ни в коем случае, нельзя расставаться. Они обязаны сделать всё возможное, чтобы быть вместе, им расставаться нельзя! Отец не соглашался.
   Тем временем, Светлана Владимировна прокладывала для Насти путь к примирению. Она подолгу беседовала сАндреем Сергеевичем, объясняя, что его долг простить и принять у неё покаяние.
   Настя приходила часто, выходила вместе с малышкой и Светланой Владимировной на прогулки, помогала Светлане Владимировне убирать квартиру, ходила за покупками, лекарствами, когда той не здоровилось. По выходным обедала у Светланы Владимировны. Отношения у них полностью наладились. Светлана Владимировна предложила Насте переехать к ней. Но Настя отказалась, объяснив это тем, что ей жаль бабушку, за которой она смотрит. Она решила повременить с переездом к Светлане Владимировне.
  
   Сын Светланы Владимировны познакомился с женщиной, коренной ленинградкой, вскоре женился на ней и переехал
   в Санкт-Петербург. Он защитился, преподавал. Периодически уезжал на испытания, но намного реже, чем прежде. Теперь ему и самому хотелось больше времени проводить дома с женой, и маленьким сыном. К маме он наведывался редко, но регулярно поздравлял её со всеми праздниками. По возможности приезжал на годовщину смерти отца - Ростислава Львовича, ездил с матерью на кладбище. Договорился, чтобы систематически убирали могилу. Как-то, после испытаний, он приехал в Москву и увёз Светлану Владимировну в Санкт-Петербург. Водил мать по театрам, музеям, а перед возвращением в Москву, предложил матери продать, сдать или на время закрыть московскую квартиру и переехать к нему в Санкт-Петербург, пообещав во всём помощь, только бы она была рядом.
   Он ни в чём не испытывал нужды, вполне мог бы взять её на своё содержание, что и собирался сделать. Он переживал за неё, всё же возраст. Но она не соглашалась на переезд.
   Так они и продолжали жить на расстоянии.
  
   Тожество любви.
   Тем временем Изабель удалось вымолить на работе три дня, и она тут же, по горящему билету, вылетела в Москву.
   Стоял тёплый июньский вечер, у Миши на душе всё пело. Он купил роскошный букет цветов и поехал в аэропорт "Шереметьево". Самолёт прибывал в час ночи по московскому времени.
   А несколькими днями ранее, он поехал в ЗАГС.
   Миша решил сделать Изабель сюрприз.
   Ему удалось оформить на работе письмо-просьбу для ЗАГСа и договориться, что их сразу распишут. Служащая ЗАГСа помогла заполнить нужные бланки.
   По этому случаю, он съездил с Маняшей в фирменный магазин и купил всё необходимое для регистрации. Размеры он знал, т.к. перед отъездом из Израиля он покупал Маняше подарки, а поскольку Маняша после родов поправилась, Изабель примеряла все вещи на себя. Так он и запомнил. После этого, он направился в ювелирный магазин и купил кольца. Размер пальца он тоже знал, т.к. ещё, будучи в Израиле, купил Изабель золотое колечко с маленьким нежным бриллиантом, в знак их помолвки.
   Миша полностью подготовился к её приезду.
   Светлана Владимировна предложила Мише, чтобы после аэропорта Изабель ночевала у неё.
   - Мишенька, сынок, квартира большая. Есть, где расположиться, не нужно тревожить и будоражить ночью отца. А утречком и познакомишь, до регистрации.
   Так они и сделали. Но Андрей Сергеевич не спал, он ждал их возвращения. Когда на лестничной площадке хлопнула дверь от лифта, он понял, что это Миша вернулся с невестой. Он подождал немного, а потом позвонил соседке. Миша снял трубку и ответил.
   -Алло.
   - Миша, как добрались?- спросил Андрей Сергеевич сдержанно.
   - Спасибо папа, хорошо. Нас Вершинин привёз - бодрым голосом ответил Миша.
   -А, ну тогда прекрасно, а то метро работает до часа ночи, я всё думал, как вы доберётесь, рассуждал Андрей Сергеевич.
   - Всё в порядке, папа, чего ты не отдыхаешь? Поздно ведь - спросил Миша.
   Андрей Сергеевич проигнорировал Мишин вопрос, а в ответ, томимый любопытством, задал свой:
   - Миша, когда же ты представишь мне свою избранницу?
   - Да, хоть сейчас, папа, если ты не спишь - ответил Миша.
   - Я не сплю, как я могу спать, когда решается твоя судьба?
   Веди её сюда, я жду - настаивал Андрей Сергеевич.
   - Хорошо, папуль, уже идём - ответил Миша.
   - Папа волнуется - сказала Светлана Владимировна и улыбнулась. Идите к нему, мои дорогие, всё будет хорошо - напутствовала она.
   Открылась входная дверь, и Миша вошёл, пропуская впереди себя Изабель. Андрей Сергеевич вышел из своей комнаты в коридор. По тому, как он был одет, Миша понял, что он и не ложился вовсе.
   Андрей Сергеевич пошёл навстречу, подошёл поближе, внимательно посмотрел на Изабель, обнял её и сказал:
   - В добрый час, моя милая.
   Посмотрел на Мишу и сказал ему:
   - Сынок, как же она похожа на нашу маму! Трудно в это поверить!
   Миша заулыбался, он светился счастьем.
   - Теперь я тебя понимаю...- сказал Андрей Сергеевич.
   Он вынул из кармана брюк носовой платок и приложил его к глазам.
   Маняша услышав в прихожей разговоры, поднялась и вышла, прямо в ночной рубашке.
   - Уже приехали? А я заснула возле Руфочки - сказала она.
   Маняша подошла к Изабель, обняла её и поцеловала.
   - С приездом, сестричка. До сих пор у меня был только братик, а теперь Господь подарил и сестричку. Ну, разве это не счастье? К нашему полку прибыло. Урааааааа!
   И все засмеялись.
   В прихожую вышел Игорь.
   - Много шума, а драки нет. С приездом, Изабель. Мы Вас с нетерпением ждали, поэтому очень рады. В добрый час. Он подошёл к ней и по-братски поцеловал в щёчку.
   - Ну, вот и вся семейка собралась, только Светланы Владимировны, нашей палочки-выручалочки не хватает - сказала Маняша.
   Открылась входная дверь, и все услышали:
   - Я здесь, мои дорогие, - входя, сказала Светлана Владимировна.
   В прихожей разлились раскаты смеха.
   Светлана Владимировна подошла к смущённой от горячего приёма Изабель, и сказала:
   - Доченька, чувствуй себя, как дома.
   С этой минуты, это твой дом и ты здесь не гость, ты - хозяйка. Все тебе рады. Мы тебя очень ждали. Оставайся с нами, навсегда.
   - Большое вам всем спасибо, я до глубины души тронута, не ожидала такого приёма. Я счастлива, стать частью вашей прекрасной дружной семьи.
   Она расчувствовалась, и из её большущих глаз покатились слёзки, похожие на бриллиантики.
   Миша нежно обнял её и мягким голосом сказал:
   - Ты всегда была частью нашей семьи, просто мы этого не знали, а наша мамочка помогла нам встретиться, отыскать друг друга и теперь мы не расстанемся никогда. Не плачь, моя милая, моя драгоценная - радоваться надо, что это произошло. Завтра мы с тобой скрепим подписями и кольцами наши судьбы, и никто, и никогда не сможет разлучить нас. Улыбнись, моя родная, всё хорошо.
  
   Регистрация была назначена на два часа дня.
   А с утра в доме царила суета сует.
   Из гостиной убрали лишнюю мебель. Временно её расставили по комнатам. Что не поместилось, поставили в квартире Светланы Владимировны, по её инициативе. Затем, Маняша накрыла и засервировала стол. Каждый был занят подготовкой к торжеству. Всем нашлось дело.
   У Андрея Сергеевича был намечен свой план действий.
   Он вошёл в кухню и обратился к Маняше:
   - Доченька, мне нужно отлучиться ненадолго. Я схожу в парикмахерскую, а на обратном пути куплю всё, что нужно.
   - Спасибо, папуля, за минеральной водой и оставшимися продуктами я Игоря послала.
   Светлана Владимировна делает горячее. Фаина Ароновна принесёт торты, пирожные - её фирменные. Я с ними ещё позавчера договорилась, а мне оставили закуску, салаты. Вот и всё. Да нас и немного будет. Наша семья, родители Игоря, Мишины друзья, сотрудники.
   Светлана Владимировна просила, чтобы ты разрешил прийти Насте.
   -Я подумаю над этим - как-бы про себя, ответил Андрей Сергеевич, сводя на переносице брови и хмурясь. Ну, если моя помощь сейчас не нужна, тогда я пошёл по своим делам - добавил он, переводя разговор в другое русло.
   - Хорошо папочка, только не задерживайся, пожалуйста, чтобы мы не волновались. Вершинин приедет к двенадцати. Вы поедете первыми, будь готов. А за нами приедет сотрудник Миши. Он условился с ним на то же время, но нам ещё нужно заехать за родителями Игоря.
   - Я понял, постараюсь побыстрее вернуться - согласился Андрей Сергеевич и вышел в прихожую. Он надел пиджак, туфли, положил во внутренний карман пиджака портмоне и ушёл.
  
   День стоял хороший, тёплый, солнечный. Времени у него было предостаточно, и он первым делом поехал на кладбище.
   Он купил одиннадцать чайных роз, подал нищим милостыню и пошёл к могиле Руфь Ильиничны.
   Подойдя поближе, он обратил внимание, что убрано.
   - Маняша была - подчеркнул он, мысленно.
   Андрей Сергеевич поставил в керамическую вазу цветы, подошёл поближе, протёр носовым платком фотографию жены, хотя ни грязи, ни пыли не наблюдалось. Он сделал над собой усилие, опустился на гранит согнутыми коленями и сказал:
   - Мой добрый друг, моя единственная. Вот видишь, я здесь, стою перед тобой на коленях. Я пришёл поблагодарить тебя за годы блаженства, рая, неземного счастья, которое ты так щедро мне подарила. Благодаря тебе я живу и радуюсь. Спасибо тебе за то, что помогаешь нам жить, возвращаешь силы, вселяешь в нас надежду, что всё, о чём мечтается, возможно. У нас с тобой выросли хорошие дети, наше продолжение. Шестой год в нашем доме растёт маленькое чудо, наша с тобой внученька. Она, рассматривая твой портрет, вытягивает свою ручку, оттопыривает указательный пальчик и говорит, обращаясь к тебе:
   -Ты большая Руфочка, а я маленькая Руфочка. Давай с тобой дружить. Только сойди сюда, пожалуйста.
   Вот жизнь и улыбнулась нам твоею лучезарной улыбкой.
   Спасибо тебе, что ниспослала нашему Мише половинку, о которой он так мечтал и, которая так похожа на тебя.
   Ты моё счастье, моя Любовь, спасибо тебе, за всё!
   Андрей Сергеевич заплакал, затем вытер глаза, опираясь на скамейку, прилагая усилия, поднялся с колен и сказал:
   - К старости становимся плаксивыми и несдержанными.
   Сегодня большой праздник - торжество, её величества, Любви. Сегодня нельзя плакать, будем радоваться.
   Он медленно пошёл вдоль аллеи, переходя с одной дорожки на другую, до самого выхода.
   Андрей Сергеевич покинул кладбище.
   Нужным транспортом добрался до парикмахерской. На обратном пути, купил букет цветов и направился домой.
   Вернувшись домой, он первым делом зашёл к Светлане Владимировне, которая, как пчёлка хлопотала по хозяйству. Андрей Сергеевич, не входя в квартиру, попросил её, чтобы она позвонила Насте и пригласила её на празднование Мишиного бракосочетания.
   Соседка была очень довольна этим решением Андрея Сергеевича.
   Посмотрев на него, она сказала:
   - Это очень хороший знак, Андрей Сергеевич, это по - божески.
  
   Через день после регистрации, Изабель Любшина попрощавшись со своим любимым, улетела в Израиль.
   А через полтора месяца после московской регистрации, вся семья, включая Светлану Владимировну, улетели в том же направлении, где отпраздновали свадьбу в полном объёме.
   По возвращении Миша подал документы на предоставление российского гражданства его жене.
   Изабель приняла решение переехать в Москву. Она пообещала родителям, что как минимум два раза в году будет навещать их.
   Миша, не дожидаясь, когда его уволят, сам подал заявление об уходе, чем очень удивил своё начальство и сотрудников. А, когда начальство предложило ему остаться, он пообещал, что продолжит консультировать по ряду вопросов. В случае срочности всегда выручит.
  
   Его приняли на работу в университет.
  
   Время бежит быстро и неумолимо. Но, молодость этого не замечает, в этом и заключается счастье той прекрасной поры.
   Пришло время, Миша защитил диссертацию, ему дали кафедру.
   Помимо этого он освоил иврит и так увлёкся, что стал заниматься переводами поэзии.
  
   Жизнь пошла своим чередом.
  
   Игорь.
   За год до Мишиной свадьбы Игорь Мартынюк - муж Маняши, очень успешно защитился и получил, одновременно, несколько новых предложений.
   Он планировал защитить диссертацию раньше, но нужно было подрабатывать, чтобы содержать семью. Андрей Сергеевич помогал, но Игорь считал, что обеспечение семьи всем необходимым, входит в его обязанности и, как только подворачивалась подработка, он не отказывался от неё. Тем более, по специальности. И всё же, работа, есть работа, и она забирала время. К тому же, маленькая Руфочка капризничала по ночам, не всегда удавалось выспаться. Таким образом, у него не получалось засесть за диссертацию.
   Время шло.
   Маняша, будучи хорошей, преданной женой, убеждала мужа, подготавливала почву, старалась высвобождать его время. Она начала работать. Руфочка вышла из пелёнок, подросла и у него появилась возможность серьёзно заняться диссертацией.
   У Игоря были твёрдые убеждения, чёткая жизненная позиция. Он, не понаслышке, имел представления о нравственных ценностях, всё это прививалось ему родителями с детства.
   Учреждение, в котором он работал после окончания института и, где, собственно, разрабатывал и создавал свои приборы, (для оборонной промышленности) его устраивало всем. Одно плохо, оклад - младшего научного сотрудника - был маленький. Но он и не думал оставлять или же менять место работы. Там был прекрасный сплочённый творческий коллектив, к тому же, там в своё время трудился его преподаватель, по чьей рекомендации он был принят. Надо сказать, он не очень - то и нуждался в чей-либо рекомендации, т.к. прекрасно окончил институт. В оценочном листе его диплома фигурировала всего одна четвёрка - по физкультуре. Этот предмет он игнорировал, считал необязательным в ВУЗе и, как правило, чтобы не терять зря время, просиживал в лаборатории, занимаясь любимым делом.
   Его преподаватель, хорошо понимая ситуацию, в котором оказалось поколение молодых специалистов, (да собственно, все слои общества, не считая тех, кто стоял на рынке) нашёл нужным замолвить словечко. Он понимал, что у Игоря семья и если по какой-либо причине он не устроится по специальности, ему придётся идти, куда попало. А преподаватель не желал этого, зная цену Игорю, как специалисту. К тому же, эти качества переплетались с чисто человеческими, что вызывало доверие и уважение к Игорю, как к глубоко порядочному человеку, честно выполнявшему свой долг.
   Так вот. Из тех предложений, которые были представлены Игорю после защиты, был научный проект, полностью соответствующий его специализации. По всем категориям проект устраивал его, более того, вдохновлял.
   Фирма, предложившая этот проект, обратилась к нему от имени его сокурсника. С этим парнем Игорь был знаком в течение нескольких лет, состоял с ним в хороших отношениях. Сам бывший сокурсник после окончания института не сумел устроиться по своей прямой специальности, подрабатывал понемногу то тут, то там, не имея постоянного места работы. И вот, наконец, спустя несколько лет, нашёл, то что искал, подписал договор, и днями направлялся к месту новой работы.
   Игорю предстояло выехать в столицу Литвы - Вильнюс и в течение года работать вдали от дома. Оклад и условия оправдывали это. Хотя, что может оправдать разлуку с женой, ребёнком, близкими?
   Ему выделили самостоятельную квартиру со всеми удобствами в центре города. И съём жилья, и коммунальные услуги оплачивала фирма.
   К слову будет сказано, в этом доме проживали очень состоятельные, солидные люди, также заслуженные деятели кино, театра.
   Игорь договорился с Маняшей, что она будет приезжать к нему, не реже, чем раз в месяц. В договоре указывалось, что фирма оплатит ей проезд. Один раз в год, сроком на неделю, ему позволялось приехать домой в Москву, конечно же, при наличии свободного времени. И это тоже оплачивала фирма. По его просьбе, 80% зарплаты фирма обязалась ежемесячно переводить на личный счёт Игоря в центральном банке РФ, ему оставляли 20% на личные расходы. Он, по природе своей, был непритязателен в быту и посчитал, что этого будет вполне достаточно на его расходы.
   Но, главное, что его прельстило, это интересная, перспективная работа.
   Игорь переговорил в своём институте и предложил начальству, что в своё свободное время будет заниматься проектами, запланированными на текущий год. Все необходимые материалы регулярно передаст с Маняшей, в случае срочности, пошлёт почтой или же воспользуется Интернетом. Заверил их, что сразу же по возвращению в Москву приступит к своим прямым обязанностям. Таким образом, институт только выиграет, и он будет чувствовать себя спокойно и уверено, что никого не подвёл.
   Начальство полностью удовлетворял, предложенный Игорем вариант.
  
   После возвращения из Израиля, Игорь вскоре отбыл в Вильнюс, с лёгким сердцем выполненного долга.
   Устроился он хорошо, о чём регулярно сообщал в телефонных разговорах Маняше и своим родителям. Проект был очень интересный, и он с увлечением приступил к новой работе.
   Обедал он на работе. В перерыве, при желании, можно было заказать чай, кофе. На обратном пути, подкупал что - нибудь на завтрак и на ужин.
   По выходным занимался домашними делами, писал Маняше письма, готовил материалы для московского института. Он умел держать слово и выполнять обещания.
   Маняша, договаривалась у себя на работе и прилетала к нему ежемесячно на пару выходных дней. Она привозила письма от всех, срочные или же дополнительные материалы из института, разное съестное из того, что он любил. Убирала квартиру, стирала его вещи, готовила ему пищу на продолжительное время, (он предпочитал домашнюю пищу ресторанной) в основном так, чтобы ему оставалось только разогреть. В квартире и на работе была бытовая техника, что облегчало и упрощало ситуацию.
   Они успевали сходить куда-нибудь, правда, ненадолго, но самое главное, побыть вместе и прекрасно провести время.
   Всё шло своим чередом, но молодые в разлуке очень скучали друг за другом. Маняша возле своей кровати повесила календарик и красным фломастером отмечала даты и время рейсов в Вильнюс. Сотрудники Игоря рассказывали ей, (когда она прилетала) что они не раз наблюдали трогательную картину, как Игорь в своём кабинете на рабочем столе в перерыве зачёркивает числа и считает, сколько осталось до приезда Маняши.
   Андрей Сергеевич, тоже то и дело бурча, высказывал свою точку зрения по этому поводу:
   - Ну, что же эта за семейная жизнь на расстоянии? Скажите, пожалуйста. Сами мучаются, ребёнок не видит отца, общаются по телефону. Ну, на что это похоже? Я Вас спрашиваю. Чем плохо ему было в Москве. Ну не такая зарплата, ну и что же. Они ведь не одни, есть, кому помочь. Нет, это не дело. Как только случай представится, поговорю с зятем. Он у нас парень сообразительный, умный, ответственный, - должен понять.
   -Андрей Сергеевич, уже полгода прошло, ещё немножечко и он вернётся домой. Ну, что Вы будете делать, если они так решили? Значит так нужно - успокаивала его Светлана Владимировна.
   - Кто они? Это Игоря инициатива. Ему наобещали "золотые горы". Как Вы не понимаете, его просто соблазнили. И вот Вам, результат. За столько времени ни разу не появился повидаться с ребёнком.
   Я его, в каком-то смысле, понимаю. Только вот больно глядеть, как они разрываются, чтобы увидеть друг друга, особенно, Маняша. Посмотрите, какая она замотанная. Похудела, на ней лица нет. Света Божьего не видит. Скажите, пожалуйста, для чего эти жертвы. Разве их нужда на это подвигла, спрашиваю я Вас?
   И он ответил сам себе:
   - Нет. Так для чего тогда?- негодовал Андрей Сергеевич.
   - Игорёк перед отъездом рассказывал, что он согласился, по одной простой причине. Уж, очень интересная работа. Объяснял мне, что в этом проекте открывается целое направление, в общем, что-то новое. Я ведь в этом ничего не смыслю, так толком и не поняла. Вот именно потому, что очень стоящий проект и по его теме. Так он мне сказал - сбиваясь, поясняла соседу Светлана Владимировна.
   Она задумалась ненадолго и добавила:
   - Вы думаете, Вы один переживаете? Его мама тоже не находит себе места, очень волнуется за него. Время, знаете, неспокойное, вот ей и чудится разное. Она звонила как-то, мы долго беседовали. Она делилась со мной.
   Я её понимаю, вон, сколько лет мой Саша живёт вдали от меня, тоже бывает, сердце так зайдётся в думах о нём. А ничего не поделаешь, раньше были бесконечные испытания, сейчас, невестка не хочет переехать в Москву и всё тут.
   Ничего не попишешь - рассказывала, пригорюнясь, Светлана Владимировна.
   Время неумолимо улетало.
   И, чем меньше времени оставалось до конца командировки, тем тяжелее и напряжённее складывалась обстановка.
   Фаину Ароновну - мать Игоря, продолжали мучить тяжёлые предчувствия.
   Маняшу перестали отпускать на работе. Молодые общались по телефону ежедневно, иногда по несколько раз, но легче не становилось.
   Наконец, срок его командировки истёк. Игорь сразу же позвонил в Москву, домой. Дело было вечером. Ответил Андрей Сергеевич:
   -Алло?
   -Андрей Сергеевич, добрый Вам вечер. Это Игорь.
   - Игорёк, дорогой мой, я так рад слышать твой голос. Ну, когда уже мы тебя увидим дома и заключим в свои объятья? - громко, взволнованно спросил Андрей Сергеевич.
   - И я очень рад Вас слышать, как поживаете?- ответил вопросом на вопрос Игорь.
   - Я по-стариковски, а как я могу? Только так - ответил тесть.
   - А Светлана Владимировна, как себя чувствует наша соседушка?- опять спросил Игорь.
   - Тоже по-стариковски, соответственно возрасту, мой милый. Тут уж ничего не изменишь. А почему ты спрашиваешь - допытывался тесть.
   Игорь не отреагировал, кто-то опять отвлёк его.
   - А, как у Мишани дела, как там его половина?- поинтересовался Игорь.
   -У Миши всё хорошо. Он сейчас в Италии. С бывшей работы попросили выручить, там идут очень серьёзные переговоры, по его профилю. Понадобился специалист его уровня. Вот и уговорили. В университете пошли навстречу. Он звонил, сказал, что послезавтра утром возвращается в Москву - поставил зятя в известность Андрей Сергеевич.
   -Здорово! Как хорошо, что его ценят, он того стоит - с гордостью произнёс Игорь и тут же спросил:
   -А, где моя Маняша?
   - А Маняши нет, мой милый. Она позвонила, что задерживается, у них сегодня совещание. Я не знаю, ты в курсе или ещё нет. Её пригласили преподавать, она заменяет. Там у них штатный преподаватель ушла в декретный отпуск, срочно понадобилась замена, позвонили Маняше, она согласилась. Думаю, она не успела тебе рассказать - подробно объяснял зятю Андрей Сергеевич.
   - Ничего страшного. Ещё будет возможность. Андрей Сергеевич, передайте, пожалуйста, Маняшеньке, что меня попросили задержаться ненадолго, буквально, на несколько дней, не более недели. Я сдам дела и прилечу. Я уже заказал билет. Так что скоро увидимся,- бодро доложил Игорь Андрею Сергеевичу.
   - Скорее бы уже, а то, честно говоря, мы давненько все на нервах, - поделился Андрей Сергеевич с зятем.
   - Ну, что Вы. Не надо волноваться. Уже совсем мало осталось, можно сказать всего ничего и я буду дома. Поделюсь с Вами результатами работы, уверен, Вам будет интересно - радостно ответил Игорь, успокаивая тестя.
   - Игорёк, сынок, ты позвони, пожалуйста, к вашим. Мама очень нервничает. Из-за этого болеет. Обрадуй их. Им легче будет ждать, хорошо? Не откладывай, сразу же и позвони. А Маняша, когда вернётся, перезвонит тебе на квартиру. Ты сейчас откуда звонишь?
   - Я ещё на работе, Андрей Сергеевич. Хочу подогнать дела, чтобы поскорее освободиться, самому не хочется задерживаться. Я понял Вас, Андрей Сергеевич. Сейчас позвоню родителям, действительно, надо их тоже обрадовать - рапортовал Игорь.
   - Вот и молодчина, вот и хорошо. Не буду тебя задерживать, занимайся своими делами. Всего тебе хорошего, обнимаю тебя.
   До скорой встречи - пожелал Андрей Сергеевичу зятю.
  
   По возращению с работы, несмотря на усталость, Маняша, первым делом, позвонила Игорю.
   - Игорёчек, папа мне всё передал, когда ты вылетаешь?- спросила она.
   - 26-го, уже совсем скоро. Так что будь спокойна и жди. Встречать меня не надо, возьму такси в аэропорту, и приеду.
   Манюнечка, могу тебя обрадовать. Оставшуюся сумму, что мне причиталась, фирма уже перевела на мой счёт, так что можешь подъехать в банк и получить - успокаивал жену Игорь.
   - Спасибо тебе, Игорёчек, но пока не получится, запарка со временем. Вот Миша вернётся послезавтра, он меня подвезёт. Я ведь до сих пор не сдала на водительские права, всё времени нет, так что машина, в отсутствии Миши стоит во дворе под чехлом. Одна надежда, когда ты вернёшься, сдашь на права и будешь меня возить - засмеялась Маняша, затем продолжила высказывать свою мысль.
   - Папуля сделал нам барский подарок, а водить некому, не считая моего братика. А, насчёт 26-го, думаю, Миша тебя встретит, он послезавтра возвращается. Если мне удастся отпроситься, поеду с ним.
   -Договорились, Маняшенька, обнимаю, целую тебя, моё солнышко. Чмокни там Руфочку. Скучаю за ней, ты не представляешь, как! Что-то невообразимое. Приеду и зацелую - делился с женой Игорь.
   -Хорошо, хорошо, пока что одни только обещания - засмеялась Маняша. Давай, приезжай уже, наконец. Ну, сколько можно тебя ждать?- вдруг заныла она, резко изменив тон.
   - Думаешь, я не хочу? Ты даже представить себе не можешь, как я хочу домой, к вам. Я уже, практически упаковал чемодан, мелочь осталась. И настроение дорожное. Остались последние денёчки и в путь.
   Попрошу в институте недельку, и мы с тобой, и с Руфочкой съездим куда-нибудь, если тебя отпустят на работе. Ну, а если не отпустят, то тогда дома побуду, немного отдохну, ну и, заодно, со всеми повидаюсь. Каждый день буду встречать тебя с работы, как когда-то. Помнишь? Счастливые денёчки были - ностальгировал Игорь.
   - Конечно, помню, как не помнить. Разве такое забывается? Действительно, счастливые времена. Во всяком случае, тогда мы не разлучались.
   - Даю тебе честное слово, больше разлучаться не будем. Я так решил.
   Мне тут на днях позвонили и предложили один проект, с подписанием контракта. Сказали, что создадут все условия для успешной работы, более того, что я смогу осуществлять его реализацию в Москве. Выслушав, я было начал подумывать над их предложением, но когда они назвали запредельную сумму гонорара, я сразу понял, что там не чисто и отказался. Они не перестают мне названивать и уговаривать, мотивируя тем, что давно искали специалиста в моей области и соответствующего уровня - рассказывал жене Игорь.
   - Игорёк, это не опасно?- спросила Маняша.
   - И поэтому, тоже, я отказался. Не волнуйся, с сомнительными проектами и организациями со скользкой репутацией, я связываться не буду. У меня за спиной вы, мне нельзя. К тому же, такие деньги, просто так, не платят. Как правило, радости они не приносят - ответил Игорь.
   - Ой, скорей бы ты вернулся домой, так неспокойно на душе,- пожаловалась Маняша.
   - Не волнуйся, моя милая, всё будет в порядке. У меня с ними нет ничего общего, поверь, я их никогда в глаза не видел. После их звонка, поинтересовался здесь, в нашей фирме, кто, да что. Никто толком не знает, что они собой представляют, чем, конкретно, занимаются. Вот, я им в тот же день и отказал. Буду стоять на своём, им надоест, и они отстанут - заверил жену Игорь.
  
   На завтра был выходной день. Маняша затеяла стирку, затем уборку квартиры. Сходила в магазин за продуктами. Готовила обед, чтобы подготовиться к приезду брата. Изабель, чем могла, помогала ей. Она себя плохо чувствовала и больше отдыхала. После обеда Маняша уложила Руфочку спать. А, ближе к вечеру, вышла с ней на прогулку в парк. Изабель пошла вместе с ними. Затем они вернулись и направились прямиком к Светлане Владимировне, которая испекла пирог и ждала их к чаю.
   В восемь вечера, Маняша с Руфочкой вернулись, она выкупала малышку, накормила её ужином и в девять уложила дочку спать. Как раз, Андрей Сергеевич включил телевизор, чтобы послушать программу "Время" и на всю квартиру разнеслись позывные программы.
   Маняша поцеловала малышку, выключила ночник, вышла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь, и направилась в гостиную к отцу.
   Она ощущала усталость во всём теле. Какое-то непонятное странное ощущение довлело над ней. Тревога поселилась в её душе, она не понимала, что это? Такого, никогда раньше с ней не случалось. Она старалась не предавать значения этому и мысленно переключилась на другую тему.
   - Интересно, какая завтра будет погода? Ты не слушал прогноз?- входя в гостиную, спросила она отца.
   - Нет, сегодня не слушал - ответил он Маняше.
   - Хотя бы завтра утром была лётная погода, чтобы Миша смог благополучно добраться - озадаченно сказала Маняша.
   - Послушаю по радио завтра утром. Будем надеяться, что погода улыбнётся нам и не подведёт, а Миша благополучно прилетит.
   - Единственное, что остаётся, надеяться,- добавила Маняша.
   - Что - то очень тихо, сделай погромче, пожалуйста - попросил Андрей Сергеевич.
   Маняша поднялась, подошла к телевизору, прибавила звук и услышала:
   - Сегодня, в 18:00, в центре Вильнюса, неизвестными совершенно нападение на российского учёного, который работал в столице Литвы по контракту. По документам, найденным полицией в вещах пострадавшего, удалось установить личность потерпевшего.
   Это - Мартынюк Игорь Григорьевич, москвич.
   Маняша, услышав это, схватилась за голову, но всё ещё, как завороженная, продолжала слушать:
   - По прибытию полиции на место, консьержка указала, что пострадавший проживал в этом доме. Она, услышав выстрелы, выбежала на улицу, затем вызвала бригаду "скорой помощи" и полицию. Но тех, кто стрелял в учёного, ей разглядеть не удалось, их лица были в масках. Когда прибыла "скорая", пострадавший ещё дышал. Его отвезли в больницу и после осмотра сразу переправили в операционную. На данный момент, он находится на операционном столе. Врачи пока отказываются комментировать его состояние - сообщила диктор.
   В этот момент Маняша завопила, что было силы.
   -Нееееееееееееееееет!!!
   Подобного Андрей Сергеевич никогда не слышал, даже в детстве, когда она падала с высоты и очень больно ударялась.
   Он, в полной растерянности, не понимая, что всё-таки произошло, кинулся к дочери.
   - Доченька, я ничего не понимаю, что там произошло?
   Андрея Сергеевича, как - будто бы оглушили.
   Но Маняша не слушала его.
   - Боже мой! У кого спросить? У кого спросить? - метался он по комнате.
   Он, больше по привычке, нежели по наитию, подошёл к телефону и набрал номер соседки.
   - Алло - доброжелательно ответила Светлана Владимировна.
   - Светлана Владимировна, голубушка, Вы слушали программу "Время"?- дрожащим голосом спросил он.
   -Нет, мы мило беседуем с Изабель. А что случилось, кто там у Вас плачет?- задала она встречный вопрос, расслышав вопли и тревожные интонации в голосе Андрея Сергеевича.
   Она поняла, что произошло неладное.
   - Зайдите, пожалуйста,- попросил он.
   - Уже идём, - ответила она, положив трубку, и подметила, обращаясь к Изабель:
   -Что-то у них стряслось! Пойдём быстренько туда.
   Войдя в квартиру, они услышали громкий, надрывный плач, доносящийся из гостиной. Андрей Сергеевич вышел в прихожую. Он был белее стенки, очень перепуган, у него дрожала нижняя челюсть. В глазах дрожали слёзы.
   - Что такое, что случилось? - скороговоркой спросила Светлана Владимировна, увидев его таким.
   - Даже и не знаю, как сказать. Буквально, несколько минут назад передали, что якобы там, в Вильнюсе на нашего Игоря совершенно покушение. Его увезли в больницу, сейчас на операции, - с трудом, чуть ли не на каждом слове запинаясь, вымолвил Андрей Сергеевич.
   - Ой, Господи, ой, батюшки! Как же так? Вы не ошиблись?- спросила перепуганная соседка.
   - Нет, они назвали его имя, отчество и даже фамилию - весь, дрожа, вымолвил Андрей Сергеевич.
   - Его хотели убить, как вы не понимаете? - выкрикнула сквозь плач из гостиной, рыдающая Маняша.
   - Маняшенька, доченька, успокойся, может это ошибка, не принимай к сердцу. Ещё же ничего не выяснилось. Мало ли что передадут. Журналисты частенько наводят тень на ясный день, паникуя, потом выясняется, на самом деле, всё не так - бросилась к Маняше Светлана Владимировна, пытаясь отвлечь и тем самым, успокоить.
   Повернувшись к Изабель, она, прикрыв рот рукой, сказала:
   - Вот времена пошли. Какой ужас!
   - Нет, это правда, они назвали его имя - рыдая, голосила Маняша.
   - Надо позвонить родителям Игоря, может, они что-нибудь знают - внесла предложение соседка.
   - Откуда им знать?- спросил Андрей Сергеевич. Все новости они узнают у нас. Игорь первым делом звонит сюда, к нам, а уже потом родителям или просит Маняшу, чтобы она перезвонила им, когда у него цейтнот со временем.
   - И всё же, я позвоню - сказала неугомонная Светлана Владимировна.
   - Ой, что-то я себя нехорошо чувствую, пойду, полежу - как-то странно, очень тихо, прерывисто дыша, сказал Андрей Сергеевич и направился в сторону дверей.
   Но, сделав, буквально, пару шагов, пошатнулся, Светлана Владимировна и Изабель подбежали к нему.
   - Маняша, помоги - вскрикнула Светлана Владимировна.
   Маняша оторвала голову от дивана и подбежала к отцу, на ходу вытирая слёзы.
   - Папа, папочка, я больше не буду плакать, прошу тебя, поверь мне - голосила она, придерживая отца за спину.
   - Давайте положим его на диван - попросила она.
   Они медленно, с остановками дотянули его к дивану и уложили.
   - Светлана Владимировна, быстро неотложку, выкрикнула Маняша соседке.
   Уже вызываю, только, пожалуйста, сохраняй спокойствие - ответила соседка, удаляясь к телефону.
   - Папа, папочка, ты меня слышишь, ответь, пожалуйста,- взмолилась Маняша.
   - Слышу - прошептал, растягивая слово, отец. Слышу, не шуми - попросил он.
   - Скажи, что тебе болит?- желая услышать отцовский голос и удостовериться, что он реагирует, выспрашивала Маняша.
   - Сердце, тяжело дышать - еле-еле протянул он.
   - Маняша, дай отцу капельки - протягивая рюмочку с лекарством, сказала вошедшая в комнату Светлана Владимировна. И добавила:
   - Диспетчер уверяла, что неотложка будет скоро. Маняша надо приоткрыть немного форточку, чтобы вошла струя свежего воздуха, а отца укрой одеялом.
   Маняша поднялась с колен, достала одеяло, укрыла отца, затем чуть-чуть приоткрыла форточку.
   - Вы попросили, чтобы они захватили кардиограф?- спросила она у соседки.
   - Да. Диспетчер пообещала. Только бы не забыли - ответила ей соседка. Думаю, нам пока лучше выйти отсюда, чтобы он полежал в тишине и успокоился. Я накапала ему сердечных капель, должно полегчать?- тихим голосом сказала Светлана Владимировна. Обращаясь к Маняше и Изабель, она настаивала:
   - Пойдёмте, подождём в кухню.
   А сама, направляясь к дверям, повернулась и показала рукой, чтобы и они последовали за ней.
   - Ему сейчас меньше всего нужно слушать наши разговоры - констатировала соседка.
   Не успела она произнести эти слова, как позвонили в дверь.
   Маняша моментально оказалась у дверей и открыла. Прибыла бригада неотложки.
   Врач, осмотрев Андрея Сергеевича, сделала ему кардиограмму.
   Проверив её, она повернула голову к Маняше и сказала:
   - Могу Вас поздравить, инфаркта нет. Но, сердце работает с нагрузкой. К тому же, спазм сосудов. Давление подскочило. Сейчас мы сделаем вливание и, пожалуйста, пусть отдыхает. Ему нужен покой. Завтра вызовите участкового врача, для контроля состояния. Пусть полежит день, два. Повернувшись к Андрею Сергеевичу, она продолжила:
   - Соблюдайте режим. Не забывайте, с больным сердцем не шутят.
   Андрею Сергеевичу сделали внутривенное вливание, через полчаса врач измерила больному артериальное давление, пульс, послушала ещё раз сердце. И сказала:
   - Сейчас отдыхайте и, пожалуйста, ведите себя прилично.
   Андрей Сергеевич в ответ слегка кивнул головой. И тихо ответил:
   - Спасибо, доктор.
   - Спокойной Вам ночи и поправляйтесь, пожалуйста,- пожелала больному врач и быстрым шагом вышла в прихожую. Фельдшер последовала за ней. Маняша вышла из комнаты проводить их, до входных дверей.
   - Создайте ему полный покой и следите за состоянием. Будут жалобы, не ждите до утра, вызывайте нас. В случае если состояние не нормализуется - госпитализируем.
   Всего хорошего - напоследок сказала врач, выходя из квартиры по направлению к лифту.
  
   Этим временем, в другом районе Москвы, родители Игоря собирались ужинать и ни сном, ни духом не ведали, что произошло, с их сыном, в Вильнюсе.
   Фаина Ароновна всё приготовила и пошла в комнату, чтобы позвать мужа.
  
   Мартынюки.
   Мать Игоря - учтивая, мягкая интеллигентная женщина.
   По профессии - преподаватель математики. Несмотря, на болезнь сердца, она продолжала работать в общеобразовательной школе. Фаина Ароновна очень любила детей и всей душой отдавалась своей работе.
   Отец Игоря - Григорий Фёдорович, в советские времена, работал на заводе инженером. Но, с тех пор, как заводы прекратили функционировать - подрабатывал, где придётся.
   Жили они скромно. Но никогда не жаловались. Мирились с тем, что было. Очень любили Игоря, гордились им. Он у них был единственным.
  
   В этот момент в их квартире зазвонил телефон. Трубку сняла мама Игоря - Фаина Ароновна.
   - Алло.
   В ответ она услышала мужской голос, отличительной особенностью которого был сильный акцент.
   - Добрый вечер. Это квартира Мартынюк?
   -Да, да,- быстро ответила Фаина Ароновна.
   - Вас беспокоят из Вильнюса. Я лейтенант полиции. Должен сообщить вам, что сегодня на вашего сына было покушение. Его ранили. Сейчас он в больнице, в реанимации, после операции -завершил свой доклад лейтенант.
   - Он жив?- успела спросить Фаина Ароновна и опустилась на пуфик, у вешалки.
   Больше она не смогла вымолвить ни слова. Григорий Фёдорович, услышав её вопрос, подбежал к ней, затем вернулся в кухню, принёс ей воды и стал успокаивать:
   - Фаиночка, что такое? Тебе плохо? Кто это звонит? Попей водички, посиди спокойно, я сейчас всё выясню и уложу тебя. Одну минуточку.
   Он взял из её дрожащих, холодных, влажных рук трубку и спросил:
   - С кем имею честь разговаривать?
   - Лейтенант полиции. Я только что всё объяснил женщине - ответил он, не понимая.
   - Это моя супруга - пояснил отец Игоря.
   - А, что случилось? Почему она не захотела разговаривать? - возмутился лейтенант.
   - Она себя плохо чувствует. У неё больное сердце, ей нельзя волноваться. Говорите, пожалуйста, со мной - объяснил отец Игоря.
   - Хорошо. Ваш сын в больнице. Он после операции находится в реанимации. Его ранили, но сейчас уже всё позади. Врачи сказали, - он будет жить. В его вещах мы нашли маленькую книжечку с адресами и телефонами. Там, на первой странице записаны два телефона, рядом с вашим стояло слово - родители. Я звонил раньше, никто не отвечал. Если хотите, можете записать адрес и телефоны больницы - предложил лейтенант, выпалив, как из ружья всю имеющуюся информацию.
   - Да, да, сейчас, минуточку, только возьму ручку и на чём записать.
   Григорий Фёдорович так разнервничался, так растерялся, что забыл, что у них в прихожей на столике под овальным зеркалом, всегда лежал маленький блокнотик и ручка.
   Это было приготовлено с той целью, чтобы в нужный момент под рукой оказалось всё необходимое для фиксирования информации,
   не теряя времени на поиски.
   Григорий Фёдорович начал метаться по прихожей, затем достал из своего пиджака ручку и врачебный рецепт, вернулся к телефону и сказал:
   - Диктуйте, пожалуйста.
   Записав все данные, он поблагодарил лейтенанта, положил рецепт с ручкой на столике у телефона и попрощался. Затем он посмотрел на жену и сказал?
   - Фаиночка, пойдём, потихонечку, в комнату, тебе необходимо немного полежать. Я сейчас принесу тебе таблетку и чаёк. Тебе станет легче.
   - Что он сказал? - спросила она слабым голосом.
   - Ничего страшного. Игорёк в больнице, но его жизнь вне опасности. Так что успокойся, пожалуйста, - попросил жену Григорий Фёдорович, тщательно скрывая волнение.
   - Но в него же стреляли, я знала, знала! - шёпотом произнесла она.
   И по её щекам поползли ручейки тяжёлых крупных слёз, западая в складки лица.
   - Сейчас мы не будем об этом. Надо успокоиться - повторил Григорий Фёдорович, не зная, за кого раньше переживать.
   Он подхватил жену за спину и спокойно, без резких и лишних движений, помог ей переместиться в комнату, к дивану. Уложив её, он принёс ей таблетку и чай. Но ей не становилось лучше. Тогда он вызвал неотложку. Врач, прочитав предыдущую выписку из больницы, взвесив её состояние, все обстоятельства, о которых поведал Григорий Фёдорович, порекомендовала госпитализировать Фаину Ароновну. Григорий Фёдорович согласился. На скорую руку взял самое необходимое и поехал вместе с женой.
  
   Дождавшись, пока Фаину Ароновну оформили в приёмном отделении, затем перевели в кардиологическое отделение, Григорий Фёдорович уехал домой.
   Когда он добрался, на часах было 23:00.
  
   А, Маняша проводила к лифту бригаду неотложки, поблагодарив их, вернулась в квартиру, закрыв за собой входную дверь.
   Она посмотрела на часы, они показывали -23:35.
   Маняша вошла в кухню, и тихо сказала, глядя на Светлану Владимировну.
   - Надо позвонить родителям Игоря, может быть, они хоть что-то знают.
   И она набрала номер телефона.
   - Я слушаю - услышала она взволнованный голос Григория Фёдоровича.
   - Григорий Фёдорович, дорогой, Вы ещё не спите? Как хорошо. Мне необходимо поговорить с Вами - протараторила она.
   - Маняшенька, доченька, я должен был позвонить тебе раньше, но некогда было. Даже и не знаю, как тебе сказать. В общем, у нас случилось несчастье, но ты только не волнуйся, всё обошлось - сбиваясь, останавливаясь, чуть ли не на каждом слове, рассказывал он.
   - Я знаю, мы с папой слушали программу "Время" - сообщила тестю, Маняша.
   -Ах, даже так. Значит, если бы лейтенант не позвонил, мы бы так или иначе узнали о случившемся - вслух делился своими мыслями тесть.
   - Какой лейтенант, Вы это о чём?- не понимая его, спрашивала Маняша.
   -Ну, как же?
   Подумав, он добавил:
   - Значит, к вам ещё не звонили. Дело в том, что уже в больнице полиция нашла в вещах Игоря его старую записную книжечку.
   А там, на первой странице записаны два номера: наш и ваш. Вот они и позвонили сначала к нам. Можешь себе представить, как назло, трубку сняла Фаина Ароновна, ну он ей всё и выложил, без оглядки, не задумываясь. Откуда ему знать, что ей противопоказано волноваться? Она и без того, весь этот год, с тех пор, как Игорь уехал, жила на одних нервах. Как я не пытался отвлечь её от плохих мыслей, ничего не получалось. Вот тебе и результат: Игорь там, в больнице, она тут - рассказывал расстроенный тесть.
   -Так Фаина Ароновна в больнице? Вот ужас. Папе тоже стало плохо, как только он услышал сообщение, и я тут вопила, без остановки, как не своя. Не помню за собой такого, первый раз в жизни - объясняла Маняша тестю, с трудом сдерживая слёзы. Волнение до сих пор не покинуло её. Но, ради Андрея Сергеевича, она держалась из последних сил.
   - Ой, и у вас, тоже самое. Не удивительно. А я, если честно, ехал домой и думал, как я тебе скажу об этом? Да...
   Во что вылилась его командировка. Кто бы мог подумать? Хотя Фаина уже давно всё чувствовала - договорил он и остановился.
   Его молчание было долгим, а дыхание тяжёлым, как-будто бы, он переживал всю ситуацию заново.
   - Что же теперь будет? - наконец, прервав молчание, спросил он.
   - Завтра возвращается Миша из командировки и кто-нибудь из нас полетит в Вильнюс, к Игорю. Вдвоём мы поехать не сможем, папу сейчас нельзя оставлять. Светлана Владимировна уже сама с ним не справиться, а Изабель в положении, её нельзя нагружать, да и волновать, тоже, - рассуждала Маняша.
   - Я всё понял, если бы не состояние Фаины Ароновны, я бы сам полетел, но ей сейчас понадобится моя помощь.
   Маняша, доченька, я тут записал номера телефонов больницы, попробую завтра с утра туда позвонить - докладывал невестке Григорий Фёдорович.
   - Это хорошо. Продиктуйте, пожалуйста, я тоже позвоню и узнаю, как Игорёк. Завтра, как решим, кто из нас поедет, я Вам сразу перезвоню. Вы утром будете дома?- спросила Маняша.
   - С самого утра, буду. Мне нужно кое-что сделать, потом поеду в больницу, но прежде, позвоню, узнаю, как там Фаина Ароновна - ответил тесть.
   - Вот и договорились. Если вдруг у Вас появятся свежие новости, пожалуйста, перезвоните. Только с папой ни о чём не говорите, пожалуйста, ему нужен покой - предупредила Маняша.
   - Понял, всё понял. Будем на связи. Дай Бог, чтобы вся эта история благополучно завершилась - напоследок сказал он.
   - И я о том же постоянно думаю. Доброй Вам ночи.
   До завтра - попрощалась Маняша.
   - И тебе, моя хорошая, спокойной ночи.
   Попрощавшись, Григорий Фёдорович, повесил трубку и дал волю эмоциям.
  
   Ночь прошла тревожно. Маняша устроилась на раскладушке рядом с отцом, но заснуть ей так и не удалось. Андрей Сергеевич всё время ворочался, тяжело дышал, что-то бормотал сквозь прерывистый, поверхностный сон.
   К тому же, всю ночь капризничала Руфочка. Она толком не могла объяснить, что ей болит, по всей вероятности волнение Маняши, и общая атмосфера в доме, передались ей.
   На следующее утро, в 10:05 позвонил из аэропорта Миша и оповестил, что самолёт благополучно и во время приземлился. Он возьмёт такси и едет прямо домой. Маняша не стала ему ничего рассказывать по телефону, решила дождаться брата и дома обстоятельно обо всём поговорить. Но, он по её голосу, понял, -что-то произошло.
  
   Маняша с нетерпением ждала брата. Поэтому, несмотря на тяжелейший стресс, бессонную ночь, усталость, увидев его в дверях, схватила за руку, завела в свою комнату и обо всём рассказала. Только после того, как был составлен план действий, Миша получил возможность уединиться и поговорить с женой. Потом он направился в комнату Андрея Сергеевича.
   - Здравствуй, папуля,- сказал Миша, подойдя к постели отца.
   Он нагнулся и поцеловал его.
   - Мишенька, сынок, вернулся. Ну, слава Богу. Прямо груз с души свалился. Как я рад! - слабым, тихим голосом сказал Андрей Сергеевич, увидев Мишу.
   - Папа, как же так? Мы ведь с тобой договаривались, что ты ни на что не будешь обращать внимания и ничего принимать близко к сердцу, тоже не будешь. Ты мне слово дал. Что это за баловство? Нехорошо с твоей стороны - возмутился Миша.
   - Миша, я всё помню, старался держаться на расстоянии от отрицательных эмоций, но если бы ты слышал, как она кричала, просто вопила. Её крик до сих пор стоит у меня в ушах, я не мог видеть её страдания. Ты должен меня понять, а не корить. Я Маняшу, как и тебя, растил с самого рождения, но такого не помню - убеждал отец сына.
   - Как не понять, такое известие, любой на её месте повёл себя неадекватно - ответил отцу Миша и тяжело вздохнул.
   - Ну, а как ты себя сегодня чувствуешь?- поинтересовался Миша.
   - Ну, что тебе сказать? Немного лучше, как-будто бы отпустило, но сильная слабость, не могу встать - поделился Андрей Сергеевич.
   -А тебе и не нужно вставать. Тебе что врач сказала? Покой. Вот и отдыхай. Полежишь пару дней, состояние нормализуется, и начнёшь потихонечку подниматься. А сейчас, только в туалет и то если не сможешь, Маняша тебе сюда принесёт. Ничего страшного это временное явление - настаивал Миша.
   - Что ты намерен предпринять?- спросил Андрей Сергеевич, переводя разговор, на волнующую его тему.
   По всему этот вопрос не давал ему покоя.
   - Пусть тебя это не волнует. Поверь мне, всё, что будет необходимо, предпримем. Сейчас я попробую заказать билет, если не удастся самому, позвоню на бывшую работу, думаю, они помогут, пояснил Миша.
   - А, когда Вы планируете полететь в Вильнюс? Ты не забывай, Игорь в таком состоянии и один в чужом городе, в чужой стране.
   Ему нужна помощь - опасаясь за зятя, высказывал своё мнение Андрей Сергеевич.
   - Вот поэтому я постараюсь полететь туда, как можно скорее. Тебе волноваться ни к чему, я же уже здесь, так что сейчас начну действовать. От тебя потребуется одно - пожалуйста, веди себя прилично, если, действительно, хочешь нам помочь - уверенно ответил Миша.
   - Маняша полетит с тобой?- спросил Андрей Сергеевич.
   - Нет, она останется с тобой и с Руфочкой.
   Да, папуля, я с этими делами, совсем забыл тебя обрадовать. Я из Италии звонил Лизоньке, так она сказала, что днями прилетит в Москву, к нам. И пробудет долго. Ей, наконец, удалось оформить отпуск. Она приедет не одна, вместе с Женей. Это, как нельзя, кстати. Маняша оставит вас на них, в придачу, все домашние хлопоты, а сама прилетит ко мне. Там у меня будет немало дел, которые предстоит уладить, а она останется в больнице ухаживать за Игорем. Если состояние Игоря позволит, мы перевезём его в московскую больницу, если же нет, тогда придётся задержаться в Вильнюсе. Я сейчас позвоню в университет и предупрежу, может, съезжу и оформлю отпуск за свой счёт. Посмотрим, что они скажут. Ну, вот, я тебе всё доложил, отрапортовал, теперь пойду заниматься делами, время не ждёт - сказал Миша, приложив руку к пустой голове.
   - К пустой голове руку не прикладывают - заметил Андрей Сергеевич. Иди, иди. Удачи тебе и будь осторожен - предостерегал отец сына.
   Миша вышел в прихожую, вошёл в кухню, где сидели Маняша, Руфочка и Изабель.
   - Мишенька, давай я тебя покормлю, а потом займёшься делами,- предложила сестра брату.
   - Сейчас Маняша, я всё выясню, а уже потом поем. Это недолго - заверил Миша сестру.
   Первым делом он позвонил в университет и обо всём договорился. Затем, Миша позвонил в кассу, ему ответили, что билетов нет ни на сегодня, ни на завтра. На послезавтра есть бронь, но её смогут продать в том случае, если от неё откажутся.
   Тогда Миша позвонил начальнику отдела, (бывшей работы) с которым находился в тесном контакте и, периодически выручал.
   - Говорит, Глазевич, - представился руководитель отдела.
   - Валентин Никодимович, доброе Вам утро. Любшин беспокоит -поздоровался Миша.
   - А Михаил Андреевич, вернулся, рад Вас слышать. Ну, как прошли переговоры и в целом, как командировка? - поинтересовался Глазевич.
   - Вы знаете, очень успешно. Я думаю, Вам уже сообщили о результатах. Оба контракта подписаны. Удалось договориться на хороших условиях. Они так расчувствовались, что выделили нам бонусы. Так что, должен заметить, удовлетворение присутствует -делился Миша.
   - Да, мне уже доложили о результатах. Очень рад. Хотел услышать это от Вас, так сказать, Ваше впечатление. Благодарю Вас за проделанную работу. Вы нас очень выручили.
   У меня к Вам есть предложение. Вы бы не хотели вернуться к нам полностью, на ставку? Я уже докладывал о Вас вышестоящему начальству. Готовы Вас повысить в должности, соответственно, с более привлекательным окладом. В общем, условия изменяться в лучшую сторону во всех отношениях. Не скрою, мы нуждаемся в специалисте Вашего уровня. Не спешите с ответом, подумайте - завершил Глазевич.
   - Спасибо Валентин Никодимович. Большое спасибо за лестное предложение, за высокую оценку моей работы. Мне очень жаль, но вряд ли я смогу на данном этапе принять Ваше предложение. Причины таковы: первое - моя супруга готовиться стать матерью, через месяц в декрет, потом роды, сами понимаете, понадобится моя помощь. Второе - мой отец, пожилой, больной человек.
   Не хотелось бы их оставлять надолго. Так что, пока, выручить Вас не получится. Командировки на время придётся отложить. Но, как только появится малейшая возможность, обязательно сообщу Вам и вернусь к работе - подробно и обстоятельно пояснил Миша.
   - Понимаю, причины серьёзные. Дела житейские. Ничего не поделаешь. Вы человек молодой, перспективный, знающий, ещё всё успеете - доброжелательно высказался Глазевич.
   -Я Вам очень признателен за высокую оценку и внимание, проявленное к моей скромной персоне. Отдельное спасибо от души за Ваше понимание данной ситуации.
   Валентин Никодимович - продолжил Миша.
   Я вот почему беспокою Вас. У нас в семье случилось несчастье, я вынужден обратиться к Вам за помощью - собранным голосом быстро доложил Миша.
   - Да, да, я Вас внимательно слушаю - ответил Мишин собеседник, на ходу изменив тон.
   Создалось впечатление, что он вытянулся по стойке "смирно!", расправив плечи и отведя назад. Собрал в складку на переносице брови, глаза потупил, сосредотачиваясь.
   Миша знал, что Глазевич, в прошлом, служил в Комитете Госбезопасности. И вышел в запас в звании полковника.
   Миша короткими фразами изложил суть дела.
   - Муж моей сестры учёный. Последний год он работал по контракту в Литве, в Вильнюсе. Срок контракта истёк и, буквально, на днях он должен был вернуться в Москву. Его профиль - электроника, работал в "оборонке". Очень серьёзный специалист, высочайшего класса.
   И Миша изложил, что случилось в Вильнюсе, накануне, вечером.
   -Да, да. Я слышал об этом - вставил Глазевич и добавил:
   - Очень жаль парня. Сейчас проверяют, нет ли там криминала или это случайность. Вы, наверное, ещё не в курсе - сегодня утром, убили банкира, проживающего, в этом же доме. Вот поэтому следственные органы проверяют обе версии. Вашего зятя могли убить, приняв за банкира. Они внешне чем-то похожи. Возможно, существует другая причина. Ваш родственник чудом остался жив. Но это пока, как говорят, "наброски". Там работают. Я сегодня по телефону беседовал с нашими сотрудниками, которые находятся в Вильнюсе, они в контакте с местными органами, правда, по другим вопросам. Они и поставили меня в курс дела - сообщил, свежую информацию Глазевич.
   - Спасибо Вам за информацию, а то мы теряемся в догадках. Он у нас парень порядочный и серьёзный, не мог допустить оплошности - подчеркнул Миша.
   - Насколько я осведомлён, он вне подозрения - добавил Глазевич.
   - Замечательно, Вы порадовали мою душу, большое Вам спасибо. Сейчас успокою близких. А то они тут вчера такое потрясение пережили, когда услышали о случившемся в программе "Время" - рассказывал Миша.
   Также он поделился, что собирается лететь в Вильнюс, поинтересовался насчёт билетов. Далее, к кому из сотрудников отдела Глазевича, работающих в Вильнюсе, можно обратиться, в случае необходимости. Какого уровня больница, в которой находится Игорь и многое другое. Они разговаривали долго, затем Глазевич сказал:
   - С билетами я помогу Вам, Михаил Андреевич. Ну а в остальном... Я Вас покину до выяснения деталей, свяжусь со старыми сослуживцами. Как только у меня на руках будут все, интересующие Вас, сведения, я Вам перезвоню. Вы будете дома?- коротко спросил он.
   - Да, мне нужно собраться и завершить кое-какие дела до отъезда - ответил Миша.
   - Вот и хорошо. Ждите.
   На этом разговор был завершён.
   Миша положил трубку, посмотрел на Изабель и увидел, что её глаза полны слёз. Но, она не жаловалась и ни о чём его не просила. Она была хорошей, умной девочкой и всё понимала.
   - Изабель, солнышко, ты только не скучай, и не волнуйся, пожалуйста, очень тебя прошу. Я буду звонить тебе каждый день. При первой же возможности, мы вернёмся домой. Потерпи совсем немножечко, и я больше никуда от тебя не уеду. Обещаю тебе, моя любимая девочка - попросил жену Миша.
  
   Глазевич помог Мише уладить все вопросы.
   Вечером, этого же дня, Миша улетел в Вильнюс.
   Прилетев, сразу из аэропорта он позвонил домой и успокоил всех, что долетел благополучно и, как только увидит Игоря, сообщит о его состоянии.
   Маняша тут же рассказала об этом отцу, чтобы его успокоить и порадовать. Затем она позвонила Лизе в Израиль и выяснила, когда та прилетает.
   - Маняшенька, хорошо, что ты позвонила. Я звонила к вам, застала Светлану Владимировну. Она мне рассказала, что у Вас случилось и, что ты поехала проводить Мишу. Ты держись, мой дружочек. Планируй свои дела, как ты находишь нужным. Мы завтра прилетаем, и всё возьмём на себя. Ты только ни о чём не волнуйся. Тебе надо, не откладывая поехать к Игорю. Поставить его на ноги и благополучно вернуться домой вместе с твоими мальчиками - советовала Лиза.
   - Спасибо Лизонька, Миша уже купил мне билет на самолёт. Завтра я тебя встречу, а послезавтра полечу к Игорю. Миша вот только что звонил, он уже прилетел в Вильнюс. Я не прощаюсь, моя милая, завтра увидимся. Лёгкой Вам дороги, до встречи - попрощалась Маняша и положила трубку.
   После она позвонила свёкру, рассказала ему все свежие новости, поинтересовалась самочувствием Фаины Ароновны.
   На следующий день Маняша поехала в аэропорт, встретила Лизу с мужем. Андрей Сергеевич был счастлив и несказанно рад её видеть.
   Перед отъездом в Вильнюс, Лиза предупредила Маняшу:
   - Ты спокойно делай свои дела, о папе и о Руфочке не беспокойся, у нас всё будет хорошо. В твоём распоряжении целый месяц, за это время, Игорь поправится, и Вы все вместе вернётесь домой. Было бы конечно, замечательно, если бы Вы вернулись раньше, чтобы я успела насладиться общением с вами. Но, ты действуй по обстоятельствам и душу из себя не выгоняй.
   С этим напутствием Маняша и улетела.
  
   Миша встретил её в аэропорту. Они поднялись в салон автобуса и направились в гостиницу.
   - Завезём вещи в гостиницу, перекусим и поедем к Игорю. Больница хорошая, чистенькая, работают кондиционеры, поэтому везде свежий воздух. И тихо... Персонал доброжелательный.
   Фирма, в которой Игорь работал, позаботилась обо всём, я даже не ожидал. Пошли четвёртые сутки после операции, Игоря уже перевели в палату. Кроме Игоря, там ещё один больной, но уже ходячий. Игорь выглядит неплохо, только бледен и очень слаб. Наркоз полностью вышел, но ему делают инъекции, чтобы он не так остро ощущал боль. Капельницы для поддержания организма. Я разговаривал с врачом. Оказывается, пуля задела правое лёгкое, а потом продвинулась и застряла в мышце. Это его спасло. Тот, кто стрелял, метил в сердце, но, к нашему общему счастью, промахнулись. Так что считай, твой Игорёк родился второй раз. Только, когда будешь разговаривать с его родителями или же с нашим папой, об этом, пожалуйста, ни слова. Они и без этих подробностей с трудом дышат - подробнейшим образом информировал сестру Миша, а заодно, учил уму разуму.
   - Хорошо, Мишенька, я поняла, буду нем, как рыба - грустно пошутила Маняша. Ты прав, эти подробности сейчас могут быть полезны только лишь органам, выясняющим причину случившегося. Родным это ни к чему - согласилась она.
   - Маняша, я впервые в Вильнюсе. Ты знаешь, здесь так красиво. Город очень походит на европейский. Но здесь свой шарм. Если с Игорем всё сложится благополучно, перед возвращением в Москву, сходим на экскурсию, хорошо? Посмотрим достопримечательности. Ты согласна?- спросил он сестру.
   - Сначала нужно поставить Игоря на ноги, а там посмотрим. Я приезжала к Игорю, но практически так ничего и не видела. Мы выходили немного погулять, но нигде не были. Некогда было - всё так же грустно и без настроения поддерживала разговор Маняша.
  
   Первая неделя после операции прошла тяжело. Игоря мучили боли. Ему делали уколы, и он большую часть дня спал. Маняша купила электрическую плиточку и готовила Игорю домашнюю пищу. Вручную, прямо в больнице, выдавливала свежие соки, чтобы Игорь быстрее окреп. Затем заставляла мужа делать несложную дыхательную гимнастику, лёжа, а затем сидя в постели. Когда врачи разрешили Игорю подниматься, она, обняв его, совершала вояж по палате. Так медленно, но уверенно он шёл на поправку. Он пробыл в больнице 17 дней, после чего ему разрешили отбыть домой, но рекомендовали быть под наблюдением пульмонолога.
   Маняша вместе с Мишей и представителем фирмы, съездили на квартиру, где Игорь находился в течение этого года. Она уложила оставшиеся вещи мужа, в почти собранный чемодан, немного прибрала, и они вернулись в больницу за Игорем.
   Миша съездил за билетами, которые им выделили из брони. Фирма и об этом тоже позаботилась. Врачи посоветовали возвращаться в Москву поездом. Что они и сделали. Дорога прошла спокойно. Игорь в пути отдыхал.
   По прибытию в Москву их встретил Женя-муж Лизы, у него были международные водительские права, и он прибыл к железнодорожному вокзалу на машине, которую Андрей Сергеевич подарил детям. Вместе с ним приехал встречать Игоря его отец -Григорий Фёдорович. Он, увидев Игоря сошедшим на перрон, бросился к нему, обхватил его в объятия и зарыдал, приговаривая:
   - Игорёк, сынок, живой, слава Богу. Наконец, ты вернулся. Мы тебя так ждали. Живой, живой!!!
   - Папа, папа, пожалуйста, успокойся, живой я, живой. Всё в порядке, вернулся и больше не уеду. Всё, командировки закончились, даю тебе слово. Только успокойся, пожалуйста,- Игорь старался вывести отца из возбуждённого состояния.
  
   Он сам разволновался.
   Его отец, всегда сдержанный, уравновешенный, иногда чрезмерно спокойный, на сей раз, не был похож сам на себя. Он плакал, причитал, не останавливаясь.
   Миша обнял Григория Фёдоровича, немного оттянул от Игоря и шепнул ему на ухо:
   - Григорий Фёдорович, дорогой. Игорю нельзя волноваться. Он после операции. Вы же не хотите, чтобы его отсюда увезли опять в больницу?
   Затем посмотрел ему прямо в глаза.
   Мишины слова магически подействовали на Григория Фёдоровича. Он моментально собрался. Вытер платком глаза и незамедлительно ответил:
   -Да, да я понял. Сейчас, сейчас... Простите, пожалуйста, сорвалось. Накопилось, знаете, - как бы оправдываясь, объяснял он Мише.
   - Понимаю, всё понимаю - ответил Миша.
   Не успели они переступить порог дома, зазвонил телефон.
   Лиза сняла трубку и услышала голос Фаины Ароновны. Она, по своему физическому состоянию, не смогла поехать на вокзал, поэтому позвонила к ним на квартиру. Ей не терпелось услышать голос сына.
   Лиза передала трубку Игорю.
   - Мамуля, здравствуй. Вот я и вернулся, ты зря переживала. Как твои дела, как самочувствие? - спросил он маму.
   - Игорёчек, сыночек, родной мой, как давно я тебя не слышала, как давно я тебя не видела, мой мальчик - дрожащим голосом говорила она.
   - Мамуля, я сегодня немного отдохну, после дороги, а завтра, прямо с утра, Женя отвезёт меня к тебе. У Лизуни с Женей до отъезда осталось ещё неделька с небольшим. Это хорошо, т.к. я смогу с Женей каждый день навещать тебя. Завтра мы все вместе приедем к тебе и Руфочку возьмём. Так что мы не дадим тебе скучать - заверил Игорь маму.
   - Это было бы чудесно. Я так заскучилась за тобой. Женя привозил ко мне в больницу Андрея Сергеевича, Лизочку и Руфочку. Они меня очень поддерживали, пока я была там. И уже домой они привозили приготовленные Лизочкой обеды. Очень вкусные. Они так добры ко мне. Спасибо им - делилась Фаина Ароновна.
   Она, насыщаясь общением с сыном, хоть так, пусть на расстоянии, подробно рассказывала свои новости.
   После разговора с матерью, Игорь положил трубку и, наконец, снял пальто.
   В этот момент к нему подскочила Руфочка:
   - Папочка, папуля, а меня поцеловать! Ты не хочешь взять маленькую Руфочку на ручки?- кокетливо спросила она отца, ворочая пяточкой левой ножки то в одну, то в другую сторону, переходя на носок.
   - Нет, нет. Руфочка, папе пока нельзя поднимать тебя - вмешалась в разговор Маняша.
   Игорь присел, затем опустился перед дочкой на колени и сказал:
   - Моя принцессочка, иди ко мне, и я заключу тебя в свои объятья.
   Малышка, смеясь, подбежала к отцу, с разбега обхватив его голову своими пухленькими ручонками, сказала:
   - Поймался! Теперь не отпущу.
   И она заразительно расхохоталась.
   А он, блаженствуя, прижал её к себе и сказал:
   Ну, наконец-то, тысячу лет не целовал свою маленькую куколку!
   Этим временем, Миша переместил сумки и чемодан в Маняшину комнату, чтобы не занимать места в прихожей.
   Андрей Сергеевич вышел в прихожую. Поздоровался с сыном:
   - Здравствуй сынок, с возвращением.
   Затем он подошёл к Игорю и сказал:
   - Как я рад, Игорёк, видеть тебя дома целым и невредимым. Мы так волновались за тебя, мой дорогой. Слава Богу, что ты опять с нами. Просто чудо. Я так счастлив, что растерял все слова - улыбнувшись, сквозь слёзы, сказал он и обнял зятя. Затем, добавил:
   - Пожилые люди с возрастом становятся сентиментальными.
   - Андрей Сергеевич, я тоже очень рад Вас видеть. Я так соскучился по Вас.
   Открылась входная дверь и вошла Светлана Владимировна.
   - Мой мальчик, в добрый час. Бог услышал мою мольбу и ты опять снова с нами. Какое счастье! - сказала она.
   Она подошла к Игорю и поцеловала его.
   - Ну, теперь можно и отпраздновать - объявила Светлана Владимировна.
   В руках она держала поднос с пирогами, под кухонным полотенцем.
   - Вы переодевайтесь, умывайтесь с дороги, а мы с Лизонькой пока накроем стол - сказала Светлана Владимировна и пошла на кухню.
   Перед возвращением в Израиль, Лиза приготовила роскошный обед. Женя привёз Григория Фёдоровича и Фаину Ароновну, Светлана Владимировна позвонила Насте, и они устроили пир на весь мир.
  
   И жизнь пошла своим чередом.
  
   Новый поворот.
   После того, как Игорь в сопровождении Миши и Маняши вернулся в Москву, он, как и его родные, пытался забыть о том страшном кошмаре, жертвой которого он сам оказался.
   Однако, представители фирмы, которые стремились завербовать "нерадивого" учёного, не успокоились на случившемся и, несмотря на то, что следствие по этому делу не было завершено, от своей затеи не отказались.
   Именно поэтому, некто, Виктор Баринов, получил поручение своего шефа, направиться в Москву. Выследить несговорчивого учёного и, как угодно, но склонить его, принять их предложение: разработать специальные защитные пластины, чувствительные тонкие, лёгкие, размером небольшого полиэтиленового пакета или же адаптированные под нужный размер. Эти пластины предназначены для осуществления определённой цели. Перед транспортировкой груза они крепятся по боковой поверхности каждого пакета. Сами они представляют сложную схему, которая полностью защищает содержимое пакета от просмотра. Пакеты и их содержимое становятся невидимыми. В то же время обычное содержимое чемодана, как, например: предметы гардероба, обихода, бритвенные принадлежности, продукты питания, лекарства и многое другое, глазу таможенника доступны. В результате, создаётся обманчивое впечатление и ничего не вызывает подозрения. В отношении любой дорожной клади происходит тоже самое. Для блезира можно упаковать всё, что угодно.
   Таким образом, с помощью этих пластин курьеры от наркобизнеса собирались решить все свои вопросы - провозить в Россию и другие страны огромные партии порошка наркотических веществ. Те, кто стоял во главе этой затеи, возлагали большие надежды на этот проект, надеясь полностью реализовать далеко идущие планы. В случае успешной реализации оного проекта, им перепадало несметное богатство, которое не подавалось пересчёту и описанию.
   Учёному сулили вознаграждение за талант и труды - миллион долларов.
   Баринова предупредили, что ежели не удастся уговорить учёного,
   он подлежит немедленному устранению, т.к. при первом телефонном разговоре его полностью ввели в курс дела и он в любой момент может выдать их, (т.е. заказчиков) и их грандиозные планы. Только одна подобная идея уже стоила больших денег.
   С таким заданием Баринов прибыл в Москву и немедленно приступил к его выполнению. В первую очередь ему предстояло выяснить ближайший круг Игоря, войдя в доверие к которым, он и постарается расположить учёного к подписанию договора.
   Он стал следить за домом, где проживал Игорь. С помощью знакомых, он поселился в том же районе, и с небольшими перерывами, караулил.
   Выглядел он вполне прилично, одет был аккуратно, поэтому не вызывал опасения у окружающих.
   Первым на ком он сосредоточил своё внимание, и кто попал в его поле зрения, как готовая мишень - белокурая, светлоглазая женщина, среднего роста, плотного телосложения. Она носила длинную стрижку, без минимальной укладки. Приходила регулярно, как правило, по выходным дням. Выглядела озабоченно, одевалась чересчур скромно, по нынешним временам, и всегда приходила одна. В доме, (у Андрея Сергеевича) её встречали радушно, дружелюбно, что говорило о близком родстве.
   Поначалу, он подумал, что она няня, т.к. выходила на прогулки с маленькой девочкой и пожилой женщиной. Позже он понял, что это не так, т.к. периодически к ним присоединялись: молодая женщина - жена Игоря, (как ему удалось выяснить) сам учёный и ещё одна, совсем молоденькая женщина, беременная. Так, по выходным, почти в полном составе, они совершали дневной или вечерний моцион.
   Иногда во дворе дома на скамейке она беседовала с пожилым мужчиной, ухаживая за ним, то, поправляя шарф, то, поднимая воротник пальто, то, набрасывая плед на ноги. Затем она вместе с ним поднималась в квартиру.
   Как вы поняли, дорогой мой читатель, - это была Настя.
   Баринов, подумав, пришёл к выводу - это и есть тот объект, который ему нужен.
   Он выследил, где жила Настя. У соседей разузнал, с кем она проживает, что подтвердило его догадки, о том, что она не замужем. И он начал разрабатывать этот вариант.
   Ему нужно было войти к ней в доверие, значит, во что бы то ни стало прикинуться влюблённым ухажёром. Он рассчитал - одинокая молодая женщина клюнет на это.
   Как-то после работы, сидя на автобусной остановке, Настя почувствовала на себе пристальный взгляд. Она повернула голову и увидела мужчину средних лет, приятной наружности, смотревшего на неё. Настя обратила внимание, что, несмотря на вполне аккуратный внешний вид, он выглядит как-то странно. У него под глазами пролегли глубокие тёмные круги, а само лицо казалось очень бледным, с каким-то сероватым оттенком. Настя подумала, что он, наверное, чем-то болен.
   Она давно ни с кем не знакомилась, не надеялась устроить личную жизнь, внутренне была опустошённой, уставшей и безразличной к внешним посторонним проявлениям современной жизни, тем более, к мужчинам. Но, с тех самых пор, как она уверовала в Бога, она научилась всматриваться в людей, дабы не пропустить момент и, своевременно, предложить свою помощь. Она знала, что только так - искренне помогая другим, она сумеет искупить свою вину.
   Настя услышала звуки подъезжающего к остановке автобуса, машинально повернула голову в ту сторону, встала и подошла к бордюру тротуара. Поднявшись в салон автобуса, она сию минуту забыла о мужчине на остановке, сверлившего её глазами.
   На следующий день повторилось тоже самое. Мужчина смотрел в упор, но так и не подошёл. Ей это показалось странным. Раньше она его никогда не видела, хотя уже давно ездила этим маршрутом.
   Потом на какое-то время он пропал, и у неё отлегло с души. Но вскоре, он появился вновь и, на сей раз, подошёл совсем близко. Сел на скамейку рядом с ней, затем поднялся в тот же автобус, вышел на её остановке и по дороге к её дому заговорил с ней.
   - Извините, пожалуйста, мне бы хотелось познакомиться с Вами. Можно?
   - Я не общаюсь на улице с незнакомыми мужчинами - ответила Настя сурово и ускорила шаг.
   Мужчина был надушен одеколоном с очень тёрпким и резким запахом, а у неё на запахи была аллергия, что само по себе, вызывало отторжение, отталкивало от нежелательного знакомства.
   - Я давно за Вами наблюдаю и не могу понять, как такая молодая глазастая, симпатичная девушка постоянно одна?- не унимался незнакомец и ускорил шаг, чтобы идти с Настей в ногу.
   - Много будете знать, скоро состаритесь - резко ответила Настя и пошла по переходу на противоположную сторону.
   - Куда же Вы? Давайте познакомимся. Ну что Вы, в самом деле, как маленькая, ну не съем же я Вас - выпалил он.
   - Кто знает, что у Вас на уме?- тем же тоном ответила ему Настя.
   Вслед за этим, он перебежал ей дорогу, встал перед ней и протянул ей свою руку.
   Затем он представился:
   - Виктор Васильевич Баринов, а Вас как величать?- кокетливо спросил он.
   - Ну, если не собираетесь съесть, тогда Настя - ответила она, глядя ему в глаза.
   - Вот и прекрасно, Анастасия, а как по батюшке?- продолжал он собирать анкетные данные.
   - Что и это нужно?- удивлённо спросила она.
   - А почему бы и нет, а вдруг я захочу Вас в ЗАГС повести, как же без этого? - кокетничал Баринов.
   - Вот только этого мне и не хватало. Бросьте Вы это, пожалуйста,- настойчиво попросила Настя.
   Перейдя на другую сторону улицы, она продолжила:
   - Значит так. Познакомились и всё. Теперь попрощаемся. Я и так уже давно должна быть дома. Пожалуйста, дальше за мной не идите. Всего доброго - сказала Настя и быстрым шагом пошла по направлению к дому.
   Баринов решил, что для первого раза достаточно прыти, чтобы не отпугнуть её от себя.
   Что сказать. Неприкрытый цинизм. По-видимому, именно так, он представлял себе их отношения. Она в его понимании была куклой, искомым материалом в его тёмной игре.
   И он не стал идти за ней, но проследил, пока она вошла в свой подъезд.
   Несколько дней он не появлялся, и Настя, легко вздохнув, подумала, что это была случайность.
   Но она ошиблась.
   После той встречи он изменил тактику поведения. Теперь Баринов ежедневно встречал её у дома с цветами, конфетами. Он вёл себя корректно, ненавязчиво, тем самым, заставляя её привыкнуть к себе и задуматься над тем, может, это, наконец, серьёзно?
   И она задумалась.
   Время шло, они встречались, но Настя никому об этом не рассказала, даже Светлане Владимировне с которой, частенько делилась своими делами и тайнами, а это утаила.
   Они встречались, почти ежедневно. Он приглашал её в кино, кафе, просто, на прогулки. Однажды они сходили на выставку собак.
   Бывало Баринов исчезал на несколько дней, причём, он не только не появлялся у неё, он даже не звонил. Она успела привязаться к нему и не понимала, почему так происходит. Когда спрашивала, он отвечал уклончиво:
   - Дела.
   И всё.
   Тогда, она ещё не понимала и, даже, не догадывалась об истинной причине этих исчезновений.
   Как-то раз, он поступил опрометчиво, приведя её на квартиру, где жил. По всей вероятности, ему не терпелось ускорить ход событий и, дабы форсировать ситуацию он предпринял невероятные усилия, чтобы оказаться с ней в постели. Ему пришлось разыграть сцену влюблённого. Когда подоспел нужный момент, она полностью раскрепостилась, он добился её, как женщины, ну и, как бы, невзначай спросил:
   - Почему ты живёшь одна, что у тебя совсем нет родственников?
   - Почему? Есть. Просто, они живут отдельно. Вот и всё.
   Они у меня такие хорошие, такие замечательные - гордо ответила Настя, обвивая своими пальцами его руку.
   - А сколько их у тебя?- спросил Баринов.
   - Много, слава Богу,- ответила Настя.
   - Прямо так и много?- переспросил Баринов, желая понять, кто из проживающих в этой квартире, действительно, её родственник. И, входит ли учёный в это число.
   - Да, это так. Дядя, сестра, его дочь, она моих лет. Теперь, её муж...
   В этом месте Баринов не выдержал и перебил её.
   - А, кто он? - взахлёб поинтересовался Баринов.
   - Как это кто? Человек - молодой, умный, хороший - не подозревая о чём, это он, удивлённо ответила Настя.
   - Я понимаю, но я не об этом, он работает, занимается? - опять допытывался Баринов.
   - Он учёный, кажется. Совсем недавно вернулся из командировки. Его там чуть не убили, какие-то мерзавцы, представляешь?- рассказывала Настя.
   - Ой, как интересно! - выдал себя Баринов.
   - Что же в этом интересного? Это беда и, причём, большая. Ты представить себе не можешь, что в доме творилось, как они все переживали, все переболели, чуть с ума не сошли. Там настоящая, очень дружная семья! - отреагировала Настя.
   - Ну, да, я не так выразился - он старался скрыть за фразой свой интерес.
   - А ещё у меня есть маленькая племянница, их дочка. А ещё у меня есть брат, а у него жена, у них тоже скоро будет пополнение. А ещё Светлана Владимировна...
   Он опять её перебил.
   -А, это ещё кто?- спросил он.
   - Как кто? Это наша соседка, но она, как родная. Очень хорошая женщина. Мы с ней, как подружки - похвасталась Настя.
   - Ну, соседка, это не родственница. А, чем занимается твой брат? - допытывался он.
   - Он преподаёт в университете, на кафедре иностранных языков, если я не ошибаюсь, я не вникала - ответила Настя, без задних мыслей.
   - Слушай, а познакомь меня с ними. Но в первую очередь с учёным - попросил Баринов.
   - Зачем тебе это?- спросила Настя, в надежде, что он желает познакомиться с ними, как с будущими родственниками. Она, в своих мечтаниях, несколько преувеличила его намерения.
   Но, кто же, спрашиваю я вас, в подобной ситуации, (окажись на её месте) мог подумать, что он обыкновенный бандит?
   Женщины по сути своей мечтательницы.
   Не тут - то было. Он забыл, что рядом с ним женщина, с которой, он только что был в близких интимных отношениях. Теперь его охватил азарт хищника, он почуял близость жертвы, по следу которой он шёл. Тут было не до кокетства и разыгрывания любовных сцен.
   - Знаешь что, оставайся у меня - внезапно предложил он.
   - Зачем?- от неожиданности спросила Настя.
   - Оставайся - повторил он.
   - Я не могу, у меня бабушка, я за ней смотрю. Её нельзя оставлять надолго одну, без присмотра, она старенькая - объясняла Настя.
   - Ничего с твоей бабушкой не случиться, ну не на совсем же, примерно, на наделю - пояснил он.
   - Чего вдруг? Почему на неделю?- недоумевала Настя.
   - Это не точно, я так сказал. Скорее всего, на это уйдёт пару дней. Мне тут надо одно дельце провернуть, хочу, чтобы ты была рядом. Если хочешь, я зайду к твоей бабке, предупрежу её, продуктов занесу, ну, в общем, что нужно - добивался своего Баринов.
   - Прямо сейчас?- никак не понимала его намерений Настя.
   - Сейчас, а чего тянуть? И так, сколько времени потеряно - нервничая, доказывал он.
   - Ну ладно, я тогда позвоню, предупрежу - сказала Настя и ринулась к телефону.
   Он на ходу схватил её за руку и твёрдо сказал:
   - Никуда звонить не нужно, я же сказал, всё, что нужно я сделаю сам. Зачем зря волновать бабулю? - выкручивался Баринов.
   - Ну, хорошо, я позвоню к нашим, предупрежу, что в эти выходные не приду, чтобы они не волновались - пояснила Настя.
   - Я же сказал, неужели непонятно, никуда звонить не надо. Квартира чужая, не моя, я здесь только снимаю...временно. Ну, что тут непонятного?- сбивал её с толку, Баринов, придумывая на ходу небылицы, тщательно скрывая истину.
   - Ладно, я позвоню из автомата, если отсюда нельзя - настаивала Настя.
   - Что за упрямство? Ты что несовершеннолетняя, что должна докладывать им каждый свой шаг? Может, ещё расскажешь, что сегодня провела день в постели с мужчиной и со всеми подробностями, почему бы и нет? - в его голосе появились злые, бестактные нотки.
   И он, только что, желая, обрушится на неё, в миг изменил интонации и злорадно засмеялся.
   - На работу и сразу сюда, я тебя буду встречать - завершил он приказным тоном.
   - А, когда я смогу отлучиться домой? У меня с собой и сменных вещей то нет. Чего же не предупредил, если планировал? - спросила Настя.
   - В том-то и дело, что я и сам ещё не знал. Скажешь, что нужно я привезу - заверил её Баринов.
   Насте всё это показалось очень странным. Но, видя его состояние, она не стала продолжать этот разговор. Про себя решила:
   - При первой же возможности, заеду домой, приготовлю бабушке поесть, на несколько дней. В крайнем случае, попрошу - соседка присмотрит. Приберу, возьму вещи и тихонечко вернусь.
   Он будет занят своими делами и не заметит.
   Так думала она, планируя свою отлучку.
   Прошло два дня. Баринов следил за Игорем неустанно и искал удобную минуту, когда в доме не будет женщин, чтобы он смог спокойно и подробно поговорить с учёным.
   Наконец, он дождался, когда Миша, Маняша и Изабель поехали по своим делам. Он поднялся на нужный этаж, но прежде, подошёл к дверям Светланы Владимировны. Соседка мирно беседовала по телефону. Он вернулся к дверям квартиры Андрея Сергеевича и приложил ухо. В квартире было тихо, не доносились звуки радио или телевизора, также никто ни с кем не разговаривал.
   Он понял, Андрей Сергеевич и ребёнок отдыхают, а Игорь после работы занимается своими делами.
   Он спустился вниз, подбежал к первому автомату и набрал номер.
   Никто не отвечал. Он подумал, что Игорь тоже отдыхает, и решил позвонить позднее. Баринов уже собирался весить трубку. Как в этот момент, услышал:
   - Алло - ответил Игорь бодро.
   - Добрый день - сказал Баринов.
   Он представился, напомнил Игорю о телефонных переговорах, которые состоялись в Вильнюсе между его шефом и учёным. Подробнейшим образом, изложил суть дела, а также сумму обещанного гонорара. Баринов акцентировал, что если Игорь и, на сей раз, откажется подписать контракт, но вряд ли его кто-нибудь спасёт. Он, собственно, и в прошлый раз чудом остался жив. А в этот раз не промахнуться. Но, теперь, это коснётся не только Игоря. Под ударом окажется вся его семья.
   - К сведению будет сказано, как подтверждение моих слов, чтобы ты не думал, что я шучу. Ваша родственница - Настя, взята в заложницы. Да, да, я не шучу. Даю тебе два дня. Если ты подписываешь контракт, я её отпускаю и на этом весь инцидент исчерпан. Если же, нет, - пеняй на себя - она будет первой жертвой, ты пойдёшь за ней. Имей в виду - не пощадим никого!!!
   По твоей вине срывается такой контракт. Ты, просто, не отдаёшь себе отчёта, что такое бешеные деньги! А мы не намерены их терять, если они сами плывут к нам.
   И без глупостей. У нас руки длинные. Возможности огромные. Шутки закончились, господин учёный - предупредил Баринов.
   После этого, он повесил трубку.
   Игорь понял - они не отстанут!
   Он повесил трубку, не стал ни о чём рассказывать тестю, напротив, тихо вошёл в гостиную. От растерянности, он начал мерить её из конца в конец, при этом, мозг его работал с дикой скоростью и колоссальным напряжением.
   - Вернутся наши, поговорю с Мишей. Если, не найдём выхода, придётся соглашаться. Слишком большой риск. Дома часто остаются одни женщины, к тому же, ребёнок, Изабель в положении. Андрей Сергеевич - больной человек. Нет, в этом случае, риск не уместен. Наверняка, он уже и адрес родителей выведал тоже, люди этого сорта, зря времени не теряют...
   Вот это прижали! Вот жизнь пошла. Оказывается серьёзные, глубокие, фундаментальные знания не всегда в радость и, не всегда, приносят только пользу. Как бы это получше завуалировать от домашних, чтобы не вызвать лишних волнений - рассуждал Игорь, тяжело опускаясь в кресло.
   Он с нетерпением дождался Мишиного возвращения. Завёл его в их комнату и, очень торопясь, всё рассказал.
   - Ну, ты посмотри, как обнаглели? - возмутился Миша.
   - Миша, умоляю, ни слова при женщинах - взмолился Игорь.
   - О чём ты говоришь, разве непонятно?- согласился Миша.
   Он посмотрел на часы и сказал:
   -Так, одевайся быстренько, поедем к моему бывшему шефу.
   Он точно что-то, да, подскажет. У него связи, не то, что у нас с тобой, милый мой. Он работал в КГБ.
   Отсюда и звонить не буду, только переполошу всех.
   Когда Игорь был готов, ничего толком не объясняя, Миша заскочил в кухню, где хлопотали Маняша и Изабель, и сказал:
   - Нам нужно ненадолго выйти, вернёмся, будем ужинать.
   - Что за срочность, бежать на ночь глядя? - спросила Маняша.
   - Мы быстро - ответил Миша, заскакивая, следом за Игорем, в лифт.
  
   Они оставили машину за углом, т.к. не нашлось свободного места для парковки.
   При входе в здание, Миша предъявил свой пропуск и сказал:
   - Это со мной.
   - Подождите, я уточню - предупредил дежурный.
   Он по внутреннему телефону доложил Глазевичу о том, что Любшин Михаил Андреевич просит принять его по срочному вопросу.
   В ответ они услышали:
   - Пропустите. Я жду его в моем кабинете.
   - Есть - ответил дежурный.
   Они вошли в кабинет, поздоровавшись, Миша первым делом сказал:
   - Валентин Никодимович, простите, пожалуйста, что врываемся, вот так, без звонка, но дело не терпит отлагательств.
   - Не церемоньтесь, Михаил Андреевич, доложите, что там у Вас случилось? - ответил Глазевич.
   Миша коротко изложил суть дела, исходя их того, что ранее уже имел разговор с Глазевичем, на эту тему.
   Глазевич выслушал Мишу и тут же отреагировал:
   - Вы, знаете, после Вашего отъезда, я интересовался у своих коллег из ФСБ. Насколько мне известно, следствие по этому делу ещё не завершено. Работа ведётся.
   А, они не унимаются, вот черти, ни Бога, ни чёрта ничего не боятся! Но, тем хуже для них.
   Так, не будем терять времени на рассуждения. Надо действовать. Эти вопросы не входят в мою компетенцию. Я сейчас позвоню своему коллеге из ФСБ, думаю, это их прерогатива.
   Он снял трубку, набрал номер, на другом конце провода ему ответили:
   - Кашин слушает.
   - Здравие желаю, Даниил Константинович, приветствую Вас. Глазевич говорит - представился он.
   - А, Валентин Никодимович, рад Вас слышать. Давненько с Вами не виделись. Наслышан, наслышан об успехах Вашего отдела. Что могу сказать? Хорошо работаете, коллеги - приветствовал его Кашин.
   - Спасибо, спасибо за высокую оценку нашей скромной работы. К сожалению, мы сейчас не совсем коллеги, но не скрою, приятно это слышать от Вас.
   Вы знаете, я по делу, нуждаюсь в Вашей помощи - сразу, без предисловий, Глазевич перешёл к насущному вопросу.
   - Да, да, слушаю Вас - ответил Кашин.
   - В семье моего подчинённого произошли большие неприятности. Думаю, это по Вашей части. Если я не ошибаюсь, наркодельцами занимается Ваш отдел? - сформулировал Глазевич.
   - Совершенно верно, Вы не ошибаетесь. А, что там у них случилось?- заинтересованно спросил Кашин.
   - Я бы не хотел, вот так, по телефону. Желательно, чтобы они лично Вам всё доложили. Насколько я понял, у них много полезной и ценной информации для Ваших подчинённых. Как я полагаю, дело не терпит отлагательств. Если Вы не возражаете, я их прямо сейчас и направлю к Вам - объяснил Глазевич.
   - Хорошо. Жду. Оставьте их данные, я закажу им пропуска - сказал Кашин.
   Глазевич передал трубку Мише, и он продиктовал паспортные данные. После этого Миша положил трубку.
   - Вот Вам точный адрес и, в нескольких словах, как добраться, чтобы не запутаться в дороге - поясняя, добавил Глазевич.
   Миша взял лист, вложил в карман пальто, поблагодарил Глазевича, и попрощался с ним.
   Затем, Миша с Игорем, спустились вниз и направились к выходу.
   Приехав по указанному адресу, Миша на проходной предъявил паспорта. Сказал, к кому они направляются. Им выдали пропуска, объяснили, в каком кабинете принимает Кашин. Они проследовали по назначению. Время было позднее и секретарши на месте не оказалось. Подойдя к двери, Миша постучал и в ответ услышал:
   - Входите.
   Они вошли, поздоровались.
   - Вы от Глазевича? Любшин?- спросил Кашин.
   - Да - односложно ответил Миша.
   - Садитесь, пожалуйста. Изложите суть Вашего дела - без церемоний и лишних слов, предложил Кашин.
   Миша подробнейшим образом изложил все обстоятельства дела, которое привело их в столь солидное учреждение.
   - Хорошо, что пришли. Это, действительно, небезопасно для Вашей семьи. Вы знаете, адрес, где находится эта девушка - ваша родственница?- спросил Кашин.
   - В том - то и дело, что адреса, где она сейчас находится, у нас нет. Мы только знаем её домашний адрес и телефон - ответил Миша.
   - Наберите номер, сейчас, не откладывая - потребовал Кашин.
   Миша подошёл к столу, за которым сидел Кашин, и набрал Настин номер телефона. Но, там никто не отвечал.
   - Следствие по делу, о котором идёт речь, ещё не завершено. Мои сотрудники работают в контакте с литовскими спецслужбами. На данный момент много тёмных пятен. Скажу прямо, дело непростое, но нам удалось выйти на целый ряд объектов, так что уже кое-что известно.
   Скажите, Вас допрашивали? - обратился Кашин к Игорю.
   - Конечно, в Вильнюсе, в больнице после операции - ответил Игорь.
   - Понятно. Для ясности, Вам бы не мешало повторить свои показания, и дополнить их новыми фатами, здесь, у нас - сказал Кашин.
   Он снял трубку и набрал номер. На противоположном конце ему ответили, и он спросил:
   - Панов у себя?
   - Его нет, Даниил Константинович, он уехал и ещё не возвращался. Попросите зайти его зама и побыстрее.
   - Есть - ответили на другом конце провода.
   Через несколько минут раздался стук в дверь.
   - Войдите - скомандовал Кашин.
   - Вызывали, Даниил Константинович?- входя в кабинет, спросил высокий, худощавый человек, имеющий офицерскую выправку.
   - Вызывал, Анатолий Петрович. Панов ещё не вернулся. Займитесь, пожалуйста, пострадавшим учёным по делу в Вильнюсе. Его там допрашивали. В деле появились новые факты, он располагает сведениями. Опросите его и зафиксируйте, всё, как положено. Когда закончите, зайдите ко мне с готовыми предложениями. Необходимо принять меры, чтобы обеспечить безопасность ему и его семье. Если Панов к тому времени вернётся, пусть зайдёт вместе с Вами, посовещаемся. Всё понятно? - в заключении спросил Кашин.
   - Всё, товарищ полковник - ответил подчинённый.
   - В таком случае, Вы свободны.
   Кашин посмотрел на Мишу и сказал:
   - Мне всё ясно, Михаил Андреевич. Мы займёмся напрямую этими вопросами. Подумаем, как обеспечить безопасность Вашей семье и, одновременно, как обезвредить гастролёра. Я буду с Вами на связи. Оставьте мне номера Ваших телефонов: домашнего, мобильного, если есть. Я сегодня же перезвоню к Вам. А сейчас пройдите к капитану, который только что здесь был. Как выйдите от меня, его кабинет по правую руку, он ждёт вас. Пусть Игорь Григорьевич даст ему показания, ответит на вопросы. Вам, конечно, нужно было сделать это раньше, сразу по возвращению в Москву - обратился он к Игорю.
   - Вы правы, но я только на этой неделе вышел на работу. Плохо себя чувствовал, даже не было сил по делам сходить, ещё не восстановился - как бы в своё оправдание, сказал Игорь.
   - Понимаю, Вы после операции, что поделаешь, никто ни от чего не застрахован. Преступный мир не спит. Но и мы не сидим, сложа руки. Работы хватает. Ничего, думаю, мы разберёмся с этим гастролёром. Наверняка, он ещё где-то наследил, вычислим, никуда не денется. Сто процентов проявится, он не такая крупная шишка. Его то мы возьмём, с его шефами будет сложнее, у них миллион запасных выходов, на каждый случай, предусмотрено - рассуждал Кашин.
  
   Игорь дал показания капитану. Передал со всеми подробностями, включая угрозы, телефонный разговор с гастролёром. Оставил капитану домашний адрес и номер телефона Насти. После этого они уехали домой.
   Ровно через три часа, в квартире раздался звонок. Миша снял трубку. Звонил Кашин.
   - Михаил Андреевич, я посылаю к Вам нашего сотрудника. Он побудет с вами, пока мы не возьмём гастролёра. Полностью проинструктирует членов Вашей семьи, как себя вести. Но, и Вы не теряйте времени, поставьте всех домашних в курс дела, чтобы не ввергать их в шоковое состояние. Понимаю, что это не совсем приятное занятие, но ничего не поделаешь. Параллельно с этим названивайте своей родственнице, как появится, дайте знать нашему сотруднику. Не удастся связаться с ней по телефону, наши сотрудники вместе с Вами съездят к ней на квартиру. У Вас ключи есть от её квартиры?- внезапно спросил Кашин.
   - Нет, ключей нет. Как-то не было необходимости - ответил Миша, испытывая неловкость.
   - Это хуже, не хотелось бы, взламывать дверь. Ладно, подумаем. А пока подготовьте своих, мы ведь не знаем, что у этого гастролёра на уме. Капитан Шевчук выезжает к Вам.
   -Хорошо, я понял, Даниил Константинович. Благодарю Вас - поблагодарил Миша.
   - Не стоит благодарности, это наша работа. Будем с Вами на связи.
   - Договорились - коротко ответил Миша.
   Игорь стоял рядом и слышал весь разговор.
   - Может, переправим всех к моим родителям? Там всё же, поскокойнее - спросил Игорь.
   - Вот в этом вопросе, милый мой учёный, ты глубоко заблуждаешься. Не думаю, что это выход. Здесь хоть будет кому защитить, а там, кто? Я, как раз, хотел предложить обратное. Для нашего общего спокойствия, твоих родных, надо бы, забрать к нам на это время - ответил Миша.
   - Ладно, я попробую поговорить с ними - ответил Игорь.
   - А сейчас поговорим с женщинами и папой. Давай соберём их в гостиной и в спокойной обстановке, всё объясним. До приезда капитана, непременно, нужно успеть это сделать. Сходи за Светланой Владимировной. Её это тоже может коснуться - дал указание Миша.
   - Сейчас, только наброшу свитер и схожу за ней - заторопился Игорь.
   Если договоришься с родителями, я съезжу за ними.
   Игорь позвонил, поговорил, затем подошёл к Мише и сказал:
   - Мишаня, родители согласны.
   - Тогда, я поехал за ними - коротко ответил Миша.
   Вернувшись, Миша подождал, пока все уселись в гостиной, и, в свойственной ему манере, прирождённого дипломата, не делая акцент на подробностях, рассказал о том, что произошло и, что необходимо предпринять в назревшей ситуации. Он уверил всех, что ситуация разрешится, буквально, днями и на этом вся эта неприятная история будет завершена. После вступительного монолога, он приступил к пояснениям, конкретно касаясь каждого.
   - Для этого, необходимо всем, без исключения, быть бдительными, без острой нужды на улицу не выходить. В случае острой необходимости только в моём сопровождении.
   Игорь на это время возьмёт больничный лист, для чего завтра вызовет врача на дом.
   Руфочка болеет, так что, прогулки отменяются. Маняша уладит вопрос на работе, в крайнем случае, тоже возьмёт больничный. Объясним врачу, она поймёт, т.к. в курсе дела. Папа пару дней побудет без прогулок.
   Фаина Ароновна сейчас не работает по болезни, а Григорий Фёдорович позвонит, и отпроситься. Что делать? Надо, - сказал Миша, посмотрев на родителей Игоря.
   Светлана Владимировна, Вы тоже, моя дорогая, побудете эти дни у нас под охраной. Если нужны какие-либо лекарства, скажите, я зайду в аптеку и куплю. Продукты пока есть, мы только вчера ездили за покупками.
   Хочу, чтобы все правильно меня поняли. Это осадное положение - временное явление, поэтому не будем впадать в панику и не будем унывать. Мы вместе, а значит справимся. Сейчас придёт сотрудник ФСБ и дополнительно проинструктирует нас. А в остальном, живём, как жили.
   Вскоре позвонили в дверь, Миша спросил:
   - Кто там?
   - Я направлен к Вам полковником Кашином.
   Миша открыл дверь.
   - Мужчина, вошедший в прихожую, протянув Мише руку, представился:
   - Капитан Шевчук. Олег Анатольевич, если угодно.
   - Очень приятно. Михаил Андреевич, можно проще, Михаил - пожав ему руку, ответил Миша.
   - Я в курсе - коротко ответил капитан и добавил. Мне бы хотелось переговорить с членами Вашей семьи.
   - Да, пожалуйста. Вы знаете, мы для подстраховки перевезли к нам родителей Игоря Григорьевича - нашего пострадавшего, для общего спокойствия - сказал Миша.
   - Ну, и правильно сделали - ответил ему капитан.
  
   Расправа.
   В этот день Настя решила съездить домой.
   С утра она поехала на работу. А перед окончанием смены, на несколько минут закрыла киоск и отлучилась к автомату. Настя позвонила Баринову и на своё удивление застала его дома.
   - Ты знаешь - сказала она ему - я сегодня задержусь. Заболела моя сменщица, и я отработаю до закрытия. Не могу так бросить киоск. Потом выручки не будет. Ты обедай без меня, отдыхай, меня не встречай. Я закончу и сразу приеду.
   - Ладно - кислым голосом, ничего не подозревая, ответил он.
   - Ну, вот и хорошо - в завершении сказала довольная Настя.
   Но, чтобы полностью усыпить его бдительность, она спросила:
   - Может, по дороге купить тебе что-нибудь вкусненькое на ужин?
   Женщины проявляют коварство и смекалку, когда посягают на их свободу.
   - Нет, ничего не надо. Сейчас поем, потом уйду. Вернусь поздно - отчеканил он.
   - Ну, хорошо, тогда увидится вечером - в завершении разговора добавила Настя.
   - Нигде не задерживайся, сразу сюда - приказал Баринов.
   - Я поняла. Ну, пока - попрощалась Настя и положила трубку.
   Она дождалась сменщицу и поехала домой. По дороге купила, то, что наметила. Приехав, она немного поговорила с бабушкой, успокоила её и принялась за домашние дела. Она не была дома два дня, а у неё создалось впечатление, как - будто бы прошла целая вечность. Настя поставила варить, затем посадила бабушку на стул, переместила её в ванную комнату, выкупала, переодела. Затем она, также на стуле, перевезла бабушку назад в комнату. Сменила постельное бельё, причесала бабушку, повязала ей косынку, чтобы та не простудилась, т.к. волосы у бабули были ещё влажные, и уложила в постель. Грязное бельё унесла в ванную, там, в большом тазу, она развела мыльный раствор и замочила бельё.
   Когда обед был готов, она покормила бабушку. После этого, взялась за уборку.
   Зазвонил телефон, но она не подошла и не ответила. Она боялась, что это Баринов проверяет её.
   На самом деле, звонил Миша, он вернулся после работы и начал названивать ей. Пока его не было, Маняша, Игорь, Светлана Владимировна постоянно набирали номер её домашнего телефона, рабочего у Насти не было.
   Настя поставила выварку с бельём на включённую газовую плиту и пошла в комнату.
   На душе у неё было тревожно.
  
   Этим временем, Баринов вернулся к дому Любшиных, поднял голову, посмотрел на окна, балкон. Со стороны улицы, никаких изменений не заметил. Он подошёл к телефонному автомату и набрал их номер. Трубку сняла Маняша.
   - Здравствуйте, попросите к телефону Игоря Григорьевича - сказал он.
   -А, его нет дома - как ни в чём не бывало, ответила Маняша.
   - А, где он и когда будет?- спросил Баринов.
   -А, он на работе и будет сегодня поздно - ответила Маняша.
   - Не могли ли Вы дать мне номер его рабочего телефона? Мне срочно нужно поговорить с ним. Мы на сегодня договаривались - выспрашивался он.
   - А, кто его спрашивает?- спросила Маняша.
   - Это его знакомый, я звоню по делу, он знает - ответил Баринов.
   - Я поняла Вас. Что ему передать?- выуживала информацию Маняша.
   - Ничего, я сам должен поговорить с ним - недовольно ответил Баринов и повесил трубку.
   Он понял, что Игорь прячется, стало быть, надо форсировать ситуацию.
   Он вернулся к дому, оглядевшись, вошёл во двор. Поднял голову и увидел, что на балконе висит свежевыстиранное бельё, а в углу за бельём, он заметил Мишу, беседующего с кем-то по мобильному телефону.
   -Ага, значит Игорь Григорьевич в доме не один, не считая, жены - подумал он.
   Тогда он прошёл в глубь двора, подошёл к автомобилю Любшиных, нагнулся и проколол заднюю шину, да так, что воздух выходил из неё медленно. Он уже знал, что у Миши в этот день, по расписанию есть и вечерние лекции, тоже.
   Баринов дождался, когда Миша спустился вниз, сел в машину, завёл её и поехал. Он выехал из двора, повернул направо и продолжил движение по проезжей части.
   - Долго он так не проедет - злорадно подумал Баринов.
   Он провожал глазами машину, а параллельно мысли стучали в его голове.
   - Учитывая забитые московские дороги, аварии не избежать. Надо кончать с ними, надоели.
   Но Миша, проехав немного, интуитивно, что-то почувствовал. Он остановил машину, вышел и осмотрел её. Он заметил, что одно колесо, в верхней части, немного сжалось, тогда он присел и увидел небольшое углубление в шине. Миша всё понял.
   - Вот паразит. Решил таким образом заставить Игоря на них работать. Так...
   Этому надо положить конец. Иди знай, что ещё придёт ему в голову. Ты посмотри, какой вредитель!
   Миша достал мобильный телефон и позвонил капитану Акименко.
   - Капитан Акименко слушает - ответил офицер.
   - Добрый день, с Вами говорит Михаил Любшин - отрекомендовался Миша.
   - Здравствуйте, Михаил Андреевич - ответил капитан Акименко.
   - Я прошу прощения, что беспокою. Понимаете, я не могу связаться с капитаном Шевчуком по домашнему телефону. Наши подумают, что со мной что-то случилось и начнётся переполох. А мне бы очень хотелось избежать этого. Пожалуйста, свяжитесь с ним...
   И Миша рассказал Акименко, что произошло.
   - Нда, всё-таки, прорезался гастролёр. Я всё понял. Сделаем так. Я сейчас же позвоню капитану Шевчуку и по рации поговорю с ним. А, Вы дождитесь, я вышлю к Вам наших сотрудников. Они помогут Вам сменить шину, доставят домой, и разберутся на месте. Чует моя душа - шутки закончились. Он перешёл к действиям.
   Кстати, у Вас в багажнике имеется запасная шина?- спросил по ходу разговора, капитан Акименко.
   - Имеется - коротко ответил Миша.
   - Ну, вот и славно - сказал капитан Акименко и тут же продолжил:
   - Теперь, Михаил Андреевич, самое главное. Слушайте меня внимательно и запоминайте. Когда этот деятель в очередной раз позвонит, а я уверен, что он это сделает, т.к. дошёл до крайности. И не успокоится, пока не доведёт своё грязное дело до конца. Дайте ему поговорить с Игорем Григорьевичем, чем дольше, тем лучше. Но, предварительно, предупредите Мартынюка. Пусть тянет время, соглашается с ним, в общем, о чём угодно говорит, а наши сотрудники, этим временем установят его местонахождение. Вам понятно?- спросил капитан Акименко.
   - Понятно, товарищ капитан, всё понял - ответил Миша.
   - Ну, вот и хорошо. Не будем терять времени. Ждите, скоро к Вам подъедут наши сотрудники.
   Всего хорошего - завершил разговор капитан Акименко.
  
   Баринов вернулся домой. Настроение у него было мерзкое. Он позвонил Насте на квартиру по домашнему телефону, но никто не ответил.
   Дело шло к вечеру, и он решил поехать на работу к Насте, встретить её и сопроводить к себе. Он боялся, что если Игорь после последнего их разговора заявил в милицию, Настю могут выследить и перехватить после работы. Этого он боялся больше всего, т.к. понимал, что она единственный свидетель, которая знакома с ним лично, и даже, была у него дома. Баринов решил проверить всё сам.
   За квартал до киоска, он просмотрел каждый закуток и увидел, что всё спокойно. Затем, подойдя немного ближе, он обратил внимание, что в окошке киоска Настина сменщица.
   У него вскипела кровь. Он понял, что она его обманула. Но, чтобы окончательно убедиться во всём, подошёл к ней и расспросил.
   Бедная женщина, ни сном, ни духом не ведая, о чём речь, выложила ему всё, как на духу, - что Настя ушла домой, как обычно, по окончании своей смены.
   Первым делом он подумал, что это заговор. Но потом, всё же, решил позвонить к себе на квартиру и убедиться, не там ли она. Может, уже вернулась и он зря кипятиться. Но, и там никто не ответил.
   Тогда он решил, что ему с ней не пути. Пришло время крайних мер.
   Он больше не намерен никого щадить.
   Пора действовать. И он поехал к ней домой.
   Входная дверь квартиры была приоткрыта. Настя оставляла её так, когда выходила выносить мусор. В их доме не было мусоропровода, он был старой постройки.
   Баринов вошёл в квартиру. Бабушка спала сном младенца. Он притаился в ванной комнате. Настя вернулась. Сняла с себя пальто, повесила на вешалке. Вошла в кухню, поставила на место мусорное ведро и пошла в ванную комнату, вымыть руки.
   Она ещё в детстве, от матери научилась чистоплотности.
   Настя вошла туда, забыв включить свет. Баринов, воспользовался моментом и вцепился ей в волосы, другой рукой стал душить. Она, от неожиданности вскрикнула, он тут же, заткнул ей рот полотенцем. Втащил в комнату, свалил на кровать и начал рвать на ней вещи. Рядом с кроватью на стуле оказался таз с недавно выстиранными постельными принадлежности. Настя собиралась вывесить их на балконе, посушить. Баринов схватил мокрую простыню и с её помощью наглухо привязал Настю к кровати. Наволочкой связал ей руки, чтобы она не смогла себе помочь. Он избил её. Затем, высвободил левую руку, правую зафиксировал к подголовнику кровати.
   Баринов открыл свою сумку, достал оттуда пакет, в котором были шприцы и ампулы. Он достал шприц ёмкостью в 20 кубиков, об стул разбил ампулу, набрал полный шприц, кульком перевязал выше локтевого изгиба и, воткнул иглу в вену. Настя застонала.
   - Вот так тебе, потаскуха, вот так, получай, чтобы знала, как идти против меня. Теперь, уже никто и никогда тебе не поможет - приговаривал он, торжествуя. Что же ты думала, что со мной можно затевать такие игры?...
   В этот момент позвонили в дверь. Баринов испугался. В шприце оставалась половина препарата, он быстро выдернул шприц. У Насти из вены брызнула кровь. Он, впопыхах, бросил на стул шприц, схватил свой пакет с содержимым, сунул в сумку, (он не заботился о конспирации, его поведение было продиктовано жадностью к наркотикам) и выскочил в маленькую прихожую. Затем подошёл к двери и посмотрел в глазок. Никого не было. Он прошёл в кухню, подошёл к окну и осторожно посмотрел по сторонам. Настя жила на втором этаже.
   Возле парадной, тоже, никого не было. Он подумал:
   - Наверное, кто-то из соседей за чем-то заходил.
   Баринов тихо открыл входную дверь и вышел. Не захлопывая за собой дверь, он сбежал вниз и выскочил на улицу.
   Пробежав между домами, он ринулся к трамвайной остановке. Поднявшись в салон подъехавшего трамвая, он покинул место преступления.
   Добравшись до ближайшей станции метро, он нашёл телефонный автомат, набрал номер. Баринов опять звонил к Любшиным.
   Он должен был добиться искомого результата. В противном случае, его авторитет в глазах руководства фирмы резко упадёт, стало быть, он впадёт в немилость, и ему быстро подберут замену.
   Этого Баринов боялся больше всего. Во-первых, солидная зарплата, во-вторых, наркотики, которыми его снабжали. Всего этого он не хотел терять.
   - Алло - ответила Светлана Владимировна.
   - Попросите, пожалуйста, Игоря Григорьевича - сказал он.
   - Минутку - ответила она.
   Миша вкратце успел переговорить со всеми и передать указания капитана Акименко.
   Капитан Шевчук стоял рядом, вслушиваясь в разговор.
   Он был наготове, т.к. рано утром беседовал с полковником Кашиным и получил от него дополнительные указания.
   Игорь взял трубку.
   - Говорите, пожалуйста, спокойно - шёпотом попросил его, капитан Шевчук.
   Игорь в ответ кивнул головой.
   - Слушаю - сказал он.
   - Ну, ты подумал? - без предисловия начал разговор Баринов.
   - А, это Вы?- спросил Игорь.
   - Я, кто же ещё? Так я повторяю свой вопрос...
   - Не надо, я слышал - перебил его Игорь. А, куда же Вы пропали?
   Я хотел выяснить у Вас кое-какие детали.
   Игорь начал тянуть время.
   - Так ты согласен подписать контракт?- воодушевлённый ответом Игоря, спросил Баринов.
   - Прежде всего, мне необходимо кое-что уточнить, если наши взгляды и подходы совпадут, почему бы и нет?- вводил в заблуждение Баринова, Игорь.
   - Пожалуйста, я готов ответить на все твои вопросы - сказал Баринов, испытывая полное удовлетворение от результата своей деятельности. Он уже уверовал в то, что ему, всё же, удалось выполнить труднейшее задание - наконец, завербовать несговорчивого учёного.
   - Вы извините, но это касается чисто профессиональных вопросов, исходя из выше сказанного, я должен побеседовать со специалистами - экспертами Вашей фирмы. Насколько я знаю, Вы таковым не являетесь. Но, Вы в свою очередь можете меня связать с ними, тем самым, очень поможете делу - юлил Игорь.
   В этот момент, к нему вплотную приблизился капитан Шевчук и на ухо прошептал Игорю:
   - Ещё, буквально, пять, семь минут, потяните.
   Игорь посмотрел на него и наклонил голову, в знак согласия.
   Обстановка в доме накалилась. Все затихли, практически, не передвигаясь. Из гостиной открыли дверь и, кто оттуда, кто из кухни, кто, стоя, не дыша, в прихожей, слушали этот диалог. Все понимали, что вот-вот ситуация должна разрешится.
   Баринов не был профессионалом ни в чём, поэтому и действовал, как Бог на душу положит.
   - Давайте договоримся о встрече, и Вы к этому времени подготовите мне данные тех, с кем я смогу всё обсудить, полностью и окончательно. Или пусть позвонят мне домой, если сложно встретиться. Я готов - сказал Игорь.
   - Хорошо, я сегодня же свяжусь с шефом и передам твои требования - согласился Баринов.
   - Что Вы, какое же это требование? Это не требование, это просьба. Не путайте эти два понятия, пожалуйста. Между ними нет ничего общего - развивал тему Игорь.
   - Ладно, ладно, я понял. На сегодня сеанс окончен, я и так с тобой потерял кучу времени...
   - Сейчас у тебя будет очень много свободного времени - внезапно услышал Игорь посторонний голос.
   И в ответ, как отголосок, возглас Баринова:
   - Ай, больно, что же вы делаете?
   Игорь передал трубку капитану Шевчуку. Тот взял у него трубку и положил на телефонный аппарат. Затем он ответил кому-то по рации:
   - Поздравляю! Хорошо... Понял... Сейчас доложу.
   Он переключил кнопки на рации. После того, как ему ответили, он сказал:
   - Докладывает капитан Шевчук. Операция прошла по намеченному плану и успешно завершена.
   После, он внимательно выслушал того, кому докладывал и в ответ сказал:
   - Понял Вас. Есть выполнять, товарищ полковник.
   Завершив разговор, он повернулся ко всем присутствующим. И сказал:
   - Поздравляю всех вас, преступник обезврежен. Но, как это не прискорбно, он успел выполнить часть, намеченного им плана. Сейчас мне сообщили, что он пытался убить вашу родственницу - Анастасию Николаевну Якушину.
   - Ой, Боже мой, какое несчастье!!! - вскрикнула Светлана Владимировна.
   Ей стало дурно, её, сию минуту, посадили. Маняша побежала на кухню, накапала ей сердечных капель. Светлана Владимировна выпила, но успокоиться так и не смогла.
   - Она жива? - с опаской, всеми силами скрывая испуг, спросил Андрей Сергеевич.
   - Я ещё не знаю всех подробностей - ответил Андрею Сергеевичу капитан Шевчук и, переведя взгляд на других членов семьи,
   продолжил:
   - Одно могу сказать. За домом наблюдали наши сотрудники. Они взяли гастролёра под контроль, хотя у нас не было его примет. Когда он входил в дом, где проживает Якушина, они приблизились, но не решились войти за ним, чтобы не спугнуть. Ну, а, когда он покинул дом, они поднялись в квартиру, но было уже поздно. Мои коллеги вызвали машину "скорой помощи". Бригада сделала всё возможное, чтобы спасти ей жизнь, после этого её забрали в больницу. Заодно и бабушке, с которой она проживала, тоже оказали медицинскую помощь. Старушка до смерти испугалась.
   Я сейчас направляюсь на квартиру, к вашей родственнице. Там уже работают наши эксперты. Мы будем с вами на связи. Появятся новости, сообщим.
   - А в какую больницу её увезли? - спросила Светлана Владимировна, плача.
   - Пока не знаю, но как только сведения поступят, дам вам знать.
   А сейчас я вынужден вас покинуть, служба. Спасибо всем, вы нам очень помогли - в завершении сказал капитан Шевчук, дружески пожимая руку Игорю, Мише, Андрею Сергеевичу и Григорию Фёдоровичу.
   - И Вам, голубчик, большое человеческое спасибо за Ваш труд. Во истину, мир не без добрых людей! - сказала свою коронную фразу Светлана Владимировна, в очередной раз уверовав в победу добра над злом.
   Попрощавшись, капитан Шевчук покинул их дом.
   Миша ненадолго вышел, он сбегал в продуктовый магазин, купил торт, конфет и вернулся домой.
   Ему очень хотелось, хоть немного, разрядить обстановку в доме.
   Входя на порог, он сказал:
   - Дорогие мои! По случаю избавления нашей большой и дружной семьи от ненавистного бремени, я бы сказал, ига незваных врагов,
   я купил сладенького.
   Он, по-детски улыбнулся, посмотрел на Маняшу, и произнёс с чувством:
   - Теперь, дорогая моя сестрица, приглашай всех к столу, будем пить чай с тортиком и конфетами!
   Маняша подбежала к Мише, взяла из его рук торт. Чмокнув брата в щёчку, она сказала:
   - Благодаря моему любимому братику, сейчас будем пить чай со сладким, прошу всех к столу. Устроим себе маленький праздник, именины сердца.
   Светлана Владимировна, с большим трудом отходя от потрясения, произнесла:
   - Ну, вот сегодня, я, наконец, посплю в своей постели, а то с непривычки, мне не спалось. Я ничего не хочу сказать плохого, Боже упаси, но привычка - это вторая натура, трудно, когда к чему-нибудь привыкаешь. Особенно, если речь идёт о пожилом человеке.
   - Вы абсолютно правы, мой друг - согласилась с ней Фаина Ароновна.
   - Если Вы хотите, я попозже отвезу Вас и Григория Фёдоровича домой - вмешался в разговор Миша, обращаясь к Фаине Ароновне.
   Взяв, из рук Маняши чашку с чаем, он добавил:
   - Только чай попьём и, пожалуйста. Можете, располагать мною.
   - Какая Вы умница, мой мальчик. Я только хотела попросить Вас об этом. А, Вы уже сами...
   И посмотрев на Андрея Сергеевича, она вдохновенно сказала:
   - Вы знаете, дорогой Андрей Сергеевич, я Вашего Мишу, обожаю. При всех заявляю об этом. У него, талантливая душа, диву даёшься. Он точно знает, когда, предложить свою помощь и, что характерно, всегда во время. Я не перестаю удивляться. Совсем ещё молодой человек, а уже мудр. Похвально!
   Да, когда родители прививают, и дети добрыми бывают - подытожила она.
   Такой порыв не был свойственен её сдержанной натуре. Но в каждом правиле бывают свои исключения.
   - Вы вгоняете меня в краску - смущаясь, сказал Миша, глядя на Фаину Ароновну.
   - Что Вы, что Вы, Мишенька. Я и не думала, уверяю Вас, так вырвалось, сиюминутный душевный порыв.
   У меня и в мыслях ничего такого не было. Просто, так захотелось выразить вслух свои ощущения - пояснила Фаина Ароновна, понимая, смущение Миша.
   - Что Вам сказать, уважаемая Фаина Ароновна - желая всё расставить по своим местам, вступил в беседу Андрей Сергеевич.
   Я отношу это за счёт генов. Миша унаследовал это качество от своей матери, моей супруги, к нашей общей скорби, без времени ушедшей, ныне покойной. Она тоже всегда была очень внимательна ко всем и не по возрасту мудра.
   Светлана Владимировна может подтвердить Вам это, они дружили, по-соседски.
   - Ой, Вы себе не представляете, что это за человек был. Словами передать невозможно. Чистое золото... - подтвердила Светлана Владимировна, попивая чаёк.
   - Я наслышана, Маняшенька мне рассказывала. А, вчера я впервые посмотрела Ваш семейный альбом, тоже впечатлилась. И, Вы знаете, так мне взгрустнулось - делилась своими впечатлениями Фаина Ароновна.
   - Вот и мы не перестаём грустить без неё. Иногда только немного успокаиваюсь, когда слышу щебетание маленькой Руфочки. Как бы Руфь Ильинична порадовалась внученьке - грустно сказал Андрей Сергеевич.
   - Дедуля, а ты разве не рад мне? - тут же вставила своё словечко малышка, подбежала к дедушке и вскарабкалась к нему на колени.
   - Что ты, что ты? Я очень рад! - усаживая её, сказал он.
   Видишь, у меня, даже, не хватает слов, как я рад - улыбнулся Андрей Сергеевич, обнимая желанную внучку. Вот теперь бы дождаться Мишиных сорванцов и всё - дополнил он.
   - Что значит всё? Почему всё? - спросил Миша.
   И продолжил развивать свою мысль:
   - С каждым новым внуком, жизнь удлиняется, становится более насыщенной, плодотворной, ну и, конечно же, продолжается в них. И попрошу, никаких пессимистических мыслей по этому поводу не высказывать. Напротив, об этом надо думать, ощущая прилив новых сил и с улыбкой. Жизнь только начинается!
   Да, забыл сообщить вам, скоро мы уезжаем. Изабель хочет рожать в Израиле, рядом с её мамулей. Я не стал препятствовать этому, это её выбор и я уважаю его. Для нас основополагающим является результат. Ей сейчас должно быть комфортно, поэтому направим наши усилия, именно, на результат и сделаем так, чтобы всё сложилось благополучно - сообщил о своих планах Миша.
   - Белочка, может быть, не стоит рисковать? Всё же дорога дальняя. Договорились бы здесь, с хорошим врачом, а? - спросила Светлана Владимировна, глядя на Изабель.
   - Светлана Владимировна, Вы чудесная женщина, я Вас очень люблю, но я хочу к маме. Очень соскучилась. Тем более, первое время мне необходима будет её помощь. Если, Бог даст, всё обойдётся, мы побудем немного, и я вернусь с малышом. Миша приедет за нами. Поверьте, мне это решение самой далось нелегко, но, я думаю, так будет лучше - объяснила Изабель.
   Изабель понимала, что, если она уедет, разлука с Мишей неизбежна, т.к. он не сможет оставаться в Израиле долгое время. Эта мысль поселилась в её голове и не давала покоя. От неё на душе становилось невыносимо тяжело, разливалась бескрайняя печаль, но она, в такой ответственный момент, хотела ощущать рядом материнское плечо.
   - Светлана Владимировна, Белочка, девочка умная. Она по своему состоянию лучше нас с Вами, чувствует, как надо поступить в данной ситуации. Я не сомневаюсь, что вскоре, после родов, они, с пополнением, вернутся к нам - вмешался Андрей Сергеевич.
   - Конечно, конечно - ответила Светлана Владимировна.
   - А, Ваша мама знает, что Вы собираетесь рожать там?- спросила Фаина Ароновна.
   - Безусловно, знает. Мы с ней договорились, что я приеду за два месяца до рождения маленького и останусь на некоторое время - пояснила Изабель.
   - Будем надеяться, что к Новому году, в нашей семье прибавится ещё один член или...- вдохновенно подытожил Андрей Сергеевич.
   - Мы ждём девочку. Но, будем рады и мальчику, тоже.
   Я специально, не делала УЗИ - обследование, чтобы не знать заранее. Зачем? - сказала Изабель.
   - Кто бы ни появился на свет, будет Любшиным, стало быть, нашим желанным ребёнком, - с гордостью подчеркнул Миша.
   - В этом никто не сомневается, сынок. И, действительно, какая разница? Все, кто бы ни появился на свет - наши дети - дополнил сказанное Андрей Сергеевич.
   Они засиделись за чаепитием, за разговорами и не заметили, как пробило полночь.
   - Перед уходом, Светлана Владимировна обратилась к Мише:
   - Сынок, ты позвони завтра, прямо с утра, к тому начальнику, узнай в какой больнице Настя. Надо к ней съездить, подежурить, передачу отнести - попросила Светлана Владимировна.
   - Непременно, Светлана Владимировна. До ухода на работу позвоню, а потом зайду к Вам и всё расскажу. Я уже себе это наметил. Если надо подежурим и передачи повозим. И, с врачами поговорим. После больницы, заберём её к нам, пока полностью не выходим. Вы только не волнуйтесь, пожалуйста - обняв её, прислонившись своей щекой, тихим голосом, очень мягко, как бы успокаивая, сказал Миша.
   На утро Миша выяснил, через полковника Кашина, в какую больницу госпитализировали Настю. Сообщил Светлане Владимировне об этом. Уходя на работу, он уточнил:
   - Значит так. Пока меня не будет, пожалуйста, сами никуда не ходите. Позвоните, пожалуйста, в справочное бюро, узнайте номер телефона больницы, а там - отделения. Поинтересуйтесь, как она, что нужно, что можно. Ну, Вы поняли, да?
   - Поняла, сынок - ответила ему Светлана Владимировна.
   -А, я приду, и мы сразу поедем. Приготовьте, что найдёте нужным к моему возвращению. Я сегодня работаю до двух часов, ну прибавьте время на дорогу и всё. Вечером, я свободен.
   Так что полностью в Вашем распоряжении. Вот такие планы - отчитался Миша.
   - Хорошо, Мишенька, к твоему приходу всё приготовлю. Времени предостаточно. У меня, правда, сегодня такая слабость, ну ничего, я потихонечку. В крайнем случае, если не пройдёт это состояние, вы с Маняшей отвезёте и всё узнаете. Но, я и сама так хочу её видеть! Жалко её. Вот бедолага, как ей не везёт. Ты глянь, какой ценой она расплачивается за своё прошлое!
   Ладно, не будем о грустном - сказала соседка, стараясь сдерживать эмоции.
   Светлана Владимировна присела у стола и задумалась. Затем, очнувшись, подняла глаза, посмотрела на Мишу, и, продолжая свои мысли вслух, она произнесла:
   - Посмотрим, не будем ни о чём загадывать.
   День только начался - успокаивая себя и, давая себе установку на весь день, добавила Светлана Владимировна.
  
   Днём, по возвращении Миши, они съездили в больницу.
   Настя была очень плоха. Её поместили в реанимацию.
   Баринов ввёл ей большую дозу наркотического вещества. Её спасло то обстоятельство, что ему не удалось ввести всю дозу, которую он намеревался, добиваясь передозировки, от чего погибают. И то, что сотрудники ФСБ, были поблизости, поспешили вызвать "скорую помощь". Специализированная бригада на месте, сделала всё возможное, и тут же госпитализировали её в стационар.
   Настя находилась в помутнённом сознании и не реагировала на посетителей. Светлана Владимировна очень расстроилась и, глядя на неё, тихо причитала и плакала.
   Миша подошёл к врачу реанимационного отделения и обратился к нему:
   - Вы не будете возражать, если кто-нибудь из членов нашей семьи подежурит возле неё?
   - Пока в этом нет необходимости. К тому же, это реанимация.
   У нас есть нянечки, медсёстры дежурят. После, когда она выйдет из критического состояния, минует угроза, т.е. все системы её организма будут работать самостоятельно, без вспомогательной аппаратуры, её переведут в палату. Тогда и ваша помощь понадобится - сухо ответил врач.
   Они звонили ежедневно. Кто был посвободнее, приезжал в больницу проведать Настю, но, она по-прежнему, оставалась в реанимации.
  
   Большой неоправданный риск.
   Изабель, в хорошем расположении духа, собиралась в дорогу. А, Миша хлопотал в отношении билетов. Он намеревался отвезти Изабель в Израиль, побыть с ней несколько дней после дороги и вернутся. А для Изабель заказал билет с открытой датой.
   Перед отъездом, он договорился со своим другом - Вершининым, чтобы тот, по мере необходимости, отвозил Маняшу и Светлану Владимировну в больницу к Насте.
   Провожая в аэропорту Мишу и Изабель, Андрей Сергеевич отвёл сына в сторону и сказал ему:
   - Сынок, у меня к тебе дело чрезвычайной важности. Я бы хотел просить тебя назвать вашего первенца в честь моего отца. Маняша названа в честь моей матери, твоей бабушки. Когда Маняша родила, я обязан был назвать в честь вашей мамы. Ты понимаешь, по-другому я поступить не мог. А сейчас пришло время и об отце моём - вашем дедушке, вспомнить. До родов ещё достаточно времени, поговори с Белочкой, сделайте мне такую любезность - попросил Андрей Сергеевич и внимательно посмотрел на сына.
   - Хорошо папа. Можешь быть спокоен. Обещаю тебе. Я уверен,
   что Белочка будет согласна с твоим предложением и примет это, как должное. Мы ещё не определились с выбором имени. Да и зачем спешить? Только пошёл восьмой месяц беременности. Сначала пусть родиться кто-нибудь, а уже потом... Не опоздаем с именем и после родов.
   Ладно, папуля нам пора, буду звонить - сказал Миша и обнял отца.
   - Спасибо, Мишенька. Ты меня порадовал.
   Позвони, как только приедете. Очень прошу тебя. Я буду ждать - сказал Андрей Сергеевич.
   В ответ Миша кивнул головой. Подошла их очередь. Он попрощался с Маняшей, забросил на плечо ремешок дорожной сумки и они с Изабель пошли на посадку.
  
   Нежданно-негаданно...
   Когда самолёт набрал высоту, Изабель почувствовала дурноту.
   Она попыталась скрыть это от Миши, но он заметил, т.к. она резко побледнела.
   - Изабель, солнышко, тебе нехорошо, скажи мне? - спросил он.
   - Ничего Мишенька, немножко затошнило, это пройдёт - успокаивала она мужа.
   - Я сейчас принесу тебе воды - сказал он, поднялся и быстрым шагом направился к стюардессе.
   - Будьте так добры, дайте, пожалуйста, минеральной воды без газов, можно с лимоном - обратился он с просьбой к стюардессе.
   - Садитесь на своё место, мы скоро начнём разносить - не проявляя никакого интереса к его просьбе, ответила стюардесса.
   - Очень прошу. У меня уважительная причина. Моя жена беременна, она на восьмом месяце, её тошнит. Поймите, она не может ждать, пока Вы обслужите половину самолёта - объяснил Миша, настаивая.
   - Успокойтесь, пожалуйста, подождите, я сейчас Вам вынесу - ответила стюардесса.
   Прошло несколько минут. Стюардесса вынесла прозрачный пластмассовый стаканчик, наполненный водой, в которой плавала долька лимона.
   - Вот возьмите - сказала она.
   - Спасибо - поблагодарил Миша и также быстро вернулся на своё место.
   - Попей понемножечку и тебе станет легче - убеждал он Изабель.
   Изабель пригубила. Но дурнота не унималась.
   И по прошествии времени, она не прикоснулась к пище, даже не смогла осилить половину стаканчика апельсинового сока, который принесла ей стюардесса.
   Ближе к завершению полёта, у неё появились боли внизу живота. Они усиливались и отдавали в поясницу и спину. Она почувствовала, как ребёнок забеспокоился. Ей стало очень
   неуютно и не по себе.
   Но, будучи, по натуре, щепетильным человеком, к тому же, и в терпении ей нельзя было отказать, она ничего не сказала Мише.
   Изабель, прикрыла глаза, вросла в кресло, боясь пошевелиться, ощущая приближение опасности, и, на протяжении всего полёта,
   не поднялась, даже, в туалет.
   Спустя некоторое время, стюардесса объявила:
   - Дорогие пассажиры! Наш самолёт идёт на посадку. Просьба ко всем, пристегнуть ремни и до полного завершения полёта оставаться на своих местах.
   Самолёт начал снижаться. Изабель погружаясь в воздушные ямы, почувствовала, как плод переместился вниз живота, при этом боли набирали силу. Ей стало тяжело дышать, появился страх.
   - Миша, когда мы уже выйдем отсюда? Мне что-то очень неуютно - сказала она, продолжая скрывать истину.
   - Сейчас, моя лапушка, сейчас. Осталось уже совсем немного. Потерпи, пожалуйста, скоро мы выйдем на свежий воздух, и тебе сразу станет легче - уговаривал жену Миша.
   Он заключил её маленькую ладошку в своей руке, а другой рукой поглаживал, стараясь успокоить.
   Самолёт благополучно совершил посадку. Нетерпеливые пассажиры, аплодисментами выразив благодарность экипажу, мгновенно подскочили со своих мест и засуетились. Но, дверь почему-то не открывали. В салоне самолёта скопилась духота. Создалось ощущение воздушной пробки.
   Изабель стало совсем плохо.
   - Миша, я больше не могу, выведи меня отсюда, очень прошу тебя - жалобно, слабея на глазах, просила она.
   - Сейчас, моя милая, одну минутку - сказал он.
   Миша подскочил со своего сидения, расталкивая людей, он продвигался к стюардессе.
   Войдя в тамбур, он сказал:
   - Моей жене совсем плохо, помогите, пожалуйста, вынести её из самолёта.
   Стюардесса посмотрела на него, как на ненормального, затем сказала:
   - Ну и как Вы себе это представляете? Вы, что не видите, что пассажиры стоят на проходе, как Вы собираетесь её выносить?
   Пусть потерпит, - не проявляя ни малейшего сочувствия, бросила ему в ответ стюардесса.
   - Вы понимаете, что Вы говорите? Как это потерпит? В её то положении? Объявите по селектору, чтобы все сели, я её вынесу.
   Быстро!!! Если она здесь начнёт рожать, Вам же хуже будет.
   - Можно подумать, я её заставляла лететь в таком положении? Я удивляюсь, что ей позволили подняться в самолёт в таком сроке. Это ведь опасно - бурча, стюардесса подошла к селектору. Посмотрев на Мишу, она объявила:
   - Уважаемые пассажиры! Я обращаюсь к вам за помощью. У нас в самолёте рожает женщина. В связи с этим у меня к вам большая просьба. Опуститесь, на время, в свои кресла, пока её вынесут из самолёта.
   И она повторила ещё раз.
   - Спасибо Вам - на ходу поблагодарил Миша.
   А сам, этим временем, протискивался в обратную сторону. Он подошёл к Изабель, посмотрел на неё. Она полулежала в кресле, её глаза были прикрыты, на лбу выступили капельки пота, рот искривился в болезненной гримасе. Она была очень бледна.
   - Белочка - позвал он её.
   Изабель приоткрыла глаза, но, веки, под тяжестью, тут же, опустились.
   Миша, впервые, испугался.
   Он накинул на плечо ремень дорожной сумки. Подошёл к ней и очень осторожно поднял её на руки. Аккуратно развернулся в сторону прохода и вскрикнул:
   - Разойдись!
   Те, из пассажиров, кто ещё не успел вернуться на свои места, от неожиданности, попадали на руки сидящих, освобождая проход.
   Миша с трудом достиг выхода и на ходу попросил стюардессу:
   - Пожалуйста, поскорее вызовите неотложку, очень Вас прошу.
   Стюардесса в растерянности кивнула ему головой.
   Миша спускался с трапа самолёта медленно и очень осторожно.
   Он, держа в руках Изабель, как драгоценность, прижал её к себе, продолжая уговаривать:
   - Сейчас моя милая, сейчас тебе станет лучше.
   Сойдя вниз, Миша присел на ступеньке трапа, максимально отодвинувшись к другому краю, тем самым, не закрывая проход для пассажиров.
   Вскоре подоспел "Амбуланс" (в Израиле есть такой вил услуг). Помощи они не оказывают, только отвозят в больницу.
   Мише ничего не оставалось, как подчиниться, т.к. выбора у него не было.
   Спустя полчаса их доставили в больницу. Изабель поместили в приёмном отделении. Она плохо реагировала. После того, как её осмотрел врач приёмного отделения, (к счастью, врач оказался русскоязычным) он пригласил врача из родильного отделения. Параллельно с этим у неё взяли кровь из вены на анализ, сделали ЭКГ. Врач родильного отделения, осмотрев Изабель, побеседовал с врачом приёмного отделения и только после этого, подойдя к Мише вместе с медсестрой, (она выступала в роли переводчика) спросил:
   - Вы муж Изабель?
   - Да - ответил Миша, не скрывая волнения.
   - Насколько я понял, Вашей жене рожать, примерно, через два месяца? - спросил врач.
   - Именно так - подтвердил Миша.
   - Учитывая, что её состояние резко ухудшилось, будем делать Кесарево сечение. Она плохо реагирует. Также, плохо прослушивается сердцебиение ребёнка. Если я не ошибаюсь, у неё двойня. Будем спасать, другого выхода я не вижу. Вам повезло, что у неё срок больше семи месяцев. Как же Вы решились подвергнуть её перелёту в таком положении? - опять спросил врач.
   - Поймите, пожалуйста, меня правильно. Она очень скучала. Хотела к маме. В Израиле проживает вся её семья, поэтому она решила рожать здесь. Что я мог сделать? Запретить?! - Миша пытался объяснить врачу, который, слушая его вполуха, успевал раздавать распоряжения.
   Этим временем подоспели санитары, они с двух сторон кровати, (на которой лежала Изабель) подняли металлические ограничители и повезли её в родильное отделение. Миша последовал за ними.
   Уже в родильном отделении, Изабель завезли в какое-то помещение, а Миша остался ждать в вестибюле.
   Прошло минут двадцать и он, вдруг, вспомнил, что там, в аэропорту, до сих пор, ждут родные Изабель, ничего не зная о случившемся.
   Миша подошёл к медсестринскому посту, прислушался и обратился к той медсестре, которая, очень тихо, разговаривала с кем-то по телефону на русском языке.
   - Пожалуйста, разрешите мне позвонить, это срочно, я быстро.
   Медсестра посмотрела на него и сказала:
   - С этого телефона больным запрещено звонить.
   - Я очень Вас прошу, там, в аэропорту дожидаются родители Изабель, они не знают, что у нас случилось в самолёте. Вы представляете их состояние? Я только скажу им, что мы здесь и всё - умолял её Миша.
   Медсестра, выслушав его, подняла на стойку телефонный аппарат и сказала:
   -Даю Вам пять минут, не больше.
   - Если Вам не трудно, сделайте мне одолжение, напишите, пожалуйста, на русском, английском, иврите название больницы, район, где мы находимся и название этого отделения. Я - москвич, в Израиле, практически, не ориентируюсь - быстро пояснил Миша.
   Медсестра прониклась к нему сочувствием, быстро написала все данные.
   Миша набрал номер мобильного телефона, который, рукой Изабель, был записан в его записной книжке. Ему тут же ответили, он услышал голос Евы Моисеевны. Как метеор, он изложил суть дела. Рассказал, в какое положение они попали, продиктовал все данные и услышал в ответ:
   - Мишенька, умница, что позвонил. Не волнуйся, мы уже едем. Ты жди нас в отделении и никуда не уходи, чтобы мы не разминулись.
   -Хорошо, Ева Моисеевна, я понял. Буду ждать.
   Миша положил трубку и с облегчением вздохнул. Затем он обратился к медсестре:
   - Я благодарен Вам всем сердцем, Вы спасли мне жизнь.
   Медсестра улыбнулась, тем временем, ставя на место телефонный аппарат.
   Миша решил воспользоваться её хорошим расположением и продолжил диалог:
   - Я прошу прощения, что отвлекаю Вас от работы. Подскажите, пожалуйста, у кого я могу узнать, где моя жена и, как она себя чувствует?
   - Её отвезли в операционную - ответила медсестра, ничего не уточняя.
   - Когда? - взволнованно спросил Миша.
   - Минут десять-пятнадцать тому назад - ответила она.
   - Как, уже? - раскрасневшись, от волнения, спросил Миша.
   - Уже, а чего ждать? В экстренных случаях не ждут, ожидание смерти подобно. Разве Вам врач не сказал? Ей будут делать Кесарево сечение - пояснила медсестра.
   - Да, я знаю, мне врач ещё в приёмном отделении объяснил что, к чему - ответил Миша и тут же спросил:
   - Это очень сложная операция?
   - Обычная - очень коротко ответила медсестра.
   - Но, она не опасна для жизни женщины, для ребёнка? - не успокаиваясь, спрашивал и спрашивал Миша.
   -Любая операция несёт в себе риск. Но, Вам не стоит волноваться,
   у нас работают опытные врачи. Всё будет хорошо, вот увидите - ответила медсестра, стараясь увести Мишу от плохих, нежелательных мыслей.
   - Спасибо Вам. Вы, как профессиональный психолог, умеете успокоить - подчеркнул Миша.
   - Вы угадали, я сейчас учусь в университете, именно, на этом факультете. Раньше, я закончила медсестринское отделение, пришла работать в больницу, думала, что это навсегда. А теперь, после окончания университета буду работать детским психологом, мне это очень нравится - разговорилась медсестра.
   Мише, на удивление, удалось расположить её по отношению к себе.
   - Так это же здорово, просто, здорово! Какая же Вы молодец!
   Но я себе представляю, как это должно быть трудно - учиться и работать, одновременно, - восторгался Миша.
   - А, кто говорит, что легко? - ответила медсестра.
   В этот момент Миша услышал голос Евы Моисеевны. Он повернулся и увидел, что она и Роман Борисович идут по направлении к нему.
   - Ну, вот и прибыли - на ходу сказала Ева Моисеевна.
   - А я уже вас заждался. Хорошо ещё, что такая хорошая девушка сегодня дежурит, так она мне не давала скучать - сказал Миша, обращаясь к родителям Изабель.
   - Ничего не поделаешь, время такое, везде пробки.
   Ну, тебе удалось что-нибудь выяснить? - приближаясь к нему, спросила Ева Моисеевна.
   - Изабель на операции. Ей будут делать Кесарево сечение. Я беседовал с врачом в приёмном отделении. Он, пожурил меня за то, что я позволил Изабель лететь, будучи беременной. Поставил меня в курс дела и сказал, что, в данной ситуации другого выхода нет, только оперировать - сообщил Миша.
   - Почему, что случилось? Всё ведь шло хорошо. Ничего не предвещало осложнений. Бедная моя девочка - досадовала расстроенная Ева Моисеевна.
   - Вы знаете, Ева Моисеевна, врач сказал, что у Изабель в животике два ребёночка. Представляете? - делился восхищённый Миша.
   - Да, она мне говорила. Ты разве не знаешь? Буквально, на днях, перед вашим отъездом из Москвы. Она успела сходить, в последний раз, на приём к врачу женской консультации, которая её наблюдала. Врач её предупредила:
   - Вероятнее всего, ты носишь двоих. УЗИ бы точнее показало, но ты же не хочешь. По сердцебиению, я склонна думать, что это так.
   Ева Моисеевна продолжала:
   - Думаю, она тебе не сказала, хотела сделать сюрприз.
   - Вот это да! Скрыла от меня такую потрясающую новость! - удивился Миша.
   - Я же говорю, хотела сделать тебе двойной сюрприз, а на самом деле, видишь, как получилось? - объясняла Мишина тёща.
   - Я очень надеюсь, что всё обойдётся - сказал Миша.
   - Будем ждать, что врачи скажут, сейчас нам больше ничего не остаётся - нервничая, подытожила Ева Моисеевна.
   Мысленно, она винила себя, в том, что случилось.
   Мысли просверливали её голову, не давая сосредоточиться.
   - Почему, почему я не остановила Изабель? В крайнем случае, сама бы полетела в Москву, ближе к родам, и ничего такого бы не случилось. А теперь, ещё неизвестно, какие будут последствия?
   Господи, пощади моего ребёнка! Хотя бы всё обошлось - взывала она мысленно к Богу.
  
   А, в Москве в этот вечер тоже было очень тревожно, и даже с наступлением ночи, Андрей Сергеевич не мог успокоиться и уснуть. Он весь извёлся.
   Он постоянно поглядывал на часы, опять и опять названивал в Израиль, но на квартире у родителей Изабель, никто не отвечал. Нутром он чувствовал, что что-то стряслось, но, не знал что, поэтому старался отгонять плохие мысли.
   Андрей Сергеевич позвонил соседке.
   - Светлана Владимировна, Вы ещё не спите?- спросил он.
   - Разве Вы не знаете, что в моём возрасте мучает бессонница?
   В связи с этим, я стараюсь ложится, как можно, позже, чтобы, хорошенько устать - пояснила ему Светлана Владимировна.
   - Если Вы ничего не имеете против, может, поскучаем вместе?
   А то наши все уже легли, им рано вставать. А я, в ожидании, места себе не нахожу - поделился Андрей Сергеевич.
   - Ничего против Вашего предложения не имею. Сейчас приду -ответила безотказная Светлана Владимировна.
   Вскоре она пришла.
   - Андрей Сергеевич, Вы ведь всё равно не спите, так чего же Вы сидите в темноте? - заходя в гостиную, спросила она.
   - Мне не нужен свет, я и без него всё вижу. Торшер включён и достаточно - раздражённо ответил он.
   Андрей Сергеевич, не на шутку нервничал.
   - Ну, что там могло случиться? - спросил он.
   - Не представляю - ответила соседка.
   Он опять позвонил и, вдруг, ему ответили. Андрей Сергеевич услышал голос Тамары, младшей сестры Изабель.
   Он заметно оживился и поспешил спросить:
   - Тамарочка, дорогая, как хорошо, что я, наконец, дозвонился к вам - радостно сказал он.
   И, едва, переведя дух от волнения, продолжил:
   - Куда же вы все пропали? Я весь вечер звоню, уже первый час ночи, а у вас никто не отвечает, где все?- допытывался он.
   - Ой, Андрей Сергеевич. Что Вам сказать? У нас большие неприятности. Изабель в самолёте стало очень плохо. Её прямо, от трапа самолёта, увезли в больницу, в Тель-Авив. И сразу же, на операцию. Все наши там, я уехала домой, т.к. у меня завтра контрольная в школе, нельзя пропускать.
   Если хотите, я Вам дам номер мобильного телефона, и Вы всё уточните у мамы или у Миши. Они вместе ждут окончания операции. Я даже не была в больнице, сразу из аэропорта поехала домой. По дороге звонила маме, и она мне сказала, что Изабель отвезли на операцию, что там сейчас не знаю. Боюсь даже думать.
   Теперь Вы понимаете, почему никого не было дома? Я сама только что вернулась - Тамара, спеша, информировала Андрея Сергеевича.
   - Какой ужас? Я, как чувствовал, так не хотел, чтобы она уезжала до родов. Ой, Тамарочка, девочка, как же ты меня расстроила. Ладно, продиктуй мне, пожалуйста, номер, я попробую к ним дозвониться - сказал он, волнуясь.
   Андрей Сергеевич записал номер телефона. Пожелал Тамаре успешной сдачи контрольной, попрощался и положил трубку.
   - Что уже там стряслось? - глядя на Андрея Сергеевича, спросила перепуганная Светлана Владимировна.
   - Даже не спрашивайте, не знаю, что и сказать - ответил взбудораженный Андрей Сергеевич.
   Он, сложив на груди руки, опустив голову, сидел молча, как бы, пропуская через себя, полученную информацию.
   И, вдруг он заплакал, - тихо, беззвучно, как бы, про себя.
   Светлана Владимировна вышла в кухню, накапала ему сердечных капель, (желая предотвратить осложнения) принесла в гостиную, подошла к нему и мягким голосом, сказала:
   - Андрей Сергеевич, голубчик, выпейте, пожалуйста, капельки, так будет вернее.
   Он послушно взял маленькую стопочку с каплями, выпел, промокнул носовым платком рот и сквозь слёзы проговорил, запинаясь:
   -Я, как чувствовал, как чувствовал - повторял он.
   Маняша услышала громкие разговоры, возгласы, доносящиеся из гостиной. Она поднялась, набросила на ночнушку халат и пошла в гостиную.
   - Почему вы не спите? - спросила она, удивлённо, входя в гостиную.
   Светлана Владимировна попыталась в двух словах объяснить ей, в чём дело.
   Андрей Сергеевич перебил её и, обращаясь к дочери, сказал:
   - Если что-то случится с ребёнком или с Белочкой, я себе этого никогда не прощу. Мог ведь удержать их от неверного шага и не удержал...- корил он себя.
   - Папа, причём тут ты? Не взваливай на себя, пожалуйста, то, что к тебе не имеет никакого отношения. От тебя ничего не зависело. Ты никак не мог, при всём желании, повлиять на исход событий. Зачем же винить себя? - убеждала Маняша отца.
   - Маняшенька, возьми у отца листик, на котором он записал номер мобильного телефона Белочкиных родителей. Позвони туда сама. Всё выясни, а то папа видишь в каком состоянии, ничего толком объяснить не может - попросила Светлана Владимировна.
   Маняша взяла с полочки торшера листик, ничего не спрашивая, набрала номер.
   - Алло - ответила ей Ева Моисеевна.
   - Добрый вечер, вернее доброй ночи Ева Моисеевна. Это Маняша беспокоит. Как, там, у вас дела? - спросила она.
   - Маняшенька, доченька, как я рада тебя слышать. Ну, что тебе сказать? Мы ещё не пришли в себя, столько пришлось пережить. Но, слава Всевышнему, кажется, всё самое страшное позади. Могу тебя поздравить, ты стала тётей. А я бабушкой. У нас родились мальчик и девочка. Близняшки. С мальчиком всё в порядке, крепыш. Копия Миша, нам его показали, когда перевозили в детское отделение. Красавец! А девочку сразу забрали. Мы её не видели. Она родилась слабенькая. В очень маленьком весе, недоношенная. Сказали, что поместят под "колпак". Она теперь всё время будет находится под врачебным контролем. Белочку мы ещё не видели. Ей, бедняжке, пришлось пережить Кесарево сечение. Нам операционная сестра сказала, что она там, в предбаннике операционной, ещё не вышла из наркоза. Такие у нас дела. Мы хотим её увидеть, узнать, как и что? А потом поедем домой. Завтра с утра я позвоню на работу, всё улажу, вернусь сюда и буду с ними до выписки - ответила Ева Моисеевна.
   По её голосу было слышно, что она очень возбуждена.
   - Ой, как я рада. Слава Богу, что всё обошлось, а то папа весь вечер к вам домой названивал, а у вас никто не отвечал. Он очень нервничает. Теперь я поняла, в чём дело. Чем были вызваны преждевременные роды? - удивлённо спросила Маняша.
   - Врачи считают, что Изабель в этом сроке категорически противопоказано было лететь самолётом. Мы, как - то об этом не подумали. Я, честно говоря, была уверена, что раз семь месяцев миновало, значит, всё в порядке, а оказалось, что нет. Век живи, век учись - продолжала "съедать" себя и винить во всём, Ева Моисеевна.
   - Ева Моисеевна, не волнуйтесь, пожалуйста. Я тоже думаю, что самое страшное позади и это главное. Очень надеюсь, что у Белуни не будет никаких осложнений, и она быстро поправится. Она молоденькая, организм справится. И, за Вашу внучечку - мою племяшку, тоже не надо беспокоиться, её, обязательно, выходят. Как только она наберёт вес, её сразу выпишут. Вот увидите, всё будет хорошо - успокаивала Маняша.
   - Дай то Бог! Я буду счастлива, если твои слова сбудутся. Спасибо тебе большое, за поддержку - сказала она.
   - Ева Моисеевна, пожалуйста, поздравьте от нас Белуню, поцелуйте её и малышей. Это, действительно, большая радость!
   А, где Миша? Я бы хотела его поздравить. Он с Вами? - спросила Маняша.
   - Да, Маняшенька, он здесь, рядом, я уже передаю ему телефон - сказала Ева Моисеевна.
   - Спасибо Вам - ответила ей Маняша.
   - Маняшенька, приветик! - услышала она голос брата.
   - Привет молодому папаше. Ну, поздравляю, с таким прибавлением. С тебя причитается. Сразу двоих родил, молодчина, какой! - Маняша спешила поздравить брата.
   - В этом моей заслуги нет. Это не я молодец, я что? Это моя жёнушка решила сделать всем нам такой прекрасный, такой потрясающий подарок - делился своими чувствами Миша.
   - Ладно, ладно, не прибедняйся - смеясь, отвечала ему Маняша.
   - Я очень волнуюсь за Белочку и за малышку, тоже. Но за Белочку больше. Малышка, всё же, под контролем, а Белочке придётся теперь приходить в себя после операции.
   Я уеду. Ева Моисеевна работает. Она, правда, оформит отпуск на неделю, а что будет дальше? Как Белочка сама будет справляться, да ещё с двумя? По идее, её надо было бы забрать в Москву, как ни как Светлана Владимировна поможет, да и папа с колясочкой выйдет на прогулку, посидит с ними во дворе. И ты рядышком.
   А здесь, ей придётся всё самой. Родные возвращаются с работы ближе к вечеру. Не знаю, что и делать. Эти мысли не выходят из головы. Я всё думаю, и ничего не могу придумать - переживая, рассказывал Миша.
   - Мишаня, ты раньше времени запаниковал. Прежде всего, нужно, чтобы Белочка пришла в себя после операции. Второе - малышка должна набрать вес, без этого, её, не выпишут. Ты очень торопишься. За это время, Ева Моисеевна похлопочет по поводу даты их возвращения в Москву. Вот и всё. Наберись терпения, мой милый. Вы, конечно, не подумали, когда решили рожать там, но сейчас об этом говорить уже поздно, да и незачем. Сейчас надо помочь ей окрепнуть и поскорее прийти в себя. Всё будет зависеть от её состояния. Дави ей соки, ей сейчас нужны витамины. И, пожалуйста, не загадывай ни о чём. Пусть идёт, как идёт, не поторапливай события. Они и сами не заставят себя ждать. Радуйся, братик, ты теперь папа, у тебя сразу двое детей, это что-то потрясающее, просто, фантастика! - восторгалась и подбадривала Маняша брата.
   - Спасибо тебе, мой добрый, весёлый философ. Ты у меня большая умница! Спасибо нашим родителям, что ты у меня есть. Передай всем нашим большой привет и скажи папе, что завтра, когда я вернусь из больницы, я позвоню и расскажу обо всех новостях. Пусть не волнуется - заверил сестру Миша.
   - Хорошо Мишенька - золотой мой, любимый братик. Прямо сейчас и передам. А, то он, как не свой, весь вечер не мог к вам дозвониться. Так весь дом поднял на ноги - рассказывала Маняша.
   - Успокой его, ему нельзя нервничать. Скажи, что скоро
   ему будет, чем заняться. На мой взгляд, очень приятное занятие. Скажи? - шутил Миша.
   - Согласна Миша. Занятие, что надо. Я передам папе.
   Целую тебя. Будь там поосторожнее, пожалуйста - предупредила она.
   - Договорились. И я тебя крепко целую. До завтра - попрощался Миша.
  
   Изабель задержалась в больнице.
   Во-первых, она всю первую неделю после операции, температурила. Затем, когда врач уже настроилась её выписать, малышка, по всем показателям, не соответствовала общепринятым нормам, она очень медленно набирала вес. Изабель хотели выписать без девочки, с условием, что она будет приезжать на кормления. Но это было невозможно. Изабель была очень слаба, к тому же, больница находилась в другом городе, не менее полутора часов уходило на дорогу только в одну сторону. Ей это было не по силам. Не надо забывать, что и мальчик нуждался в ней. Ей предложили перевести детей на искусственное вскармливание, но она отказалась. Несмотря ни на что, её всё-таки выписали.
   Однако чтобы продолжать кормить малышку грудью, она с малышом и мамой поселились в Тель-Авиве, у приятельницы Евы Моисеевны. По определённым часам ездила в больницу кормить девочку, для мальчика сцеживала молоко и, Ева Моисеевна его кормила.
   А Миша улетел в Москву. Но перед отлётом договорился с Изабель, что, как только малышку выпишут, Ева Моисеевна начнёт хлопотать насчёт билета и они все вместе вернуться домой, в Москву. Изабель пообещала выполнить его просьбу.
   Она не любила разлук, тем более, поняла, что совершила ошибку и в глубине душе корила себя за это. Изабель не представляла своей жизни без Миши, а теперь, когда она стала мамой, мера ответственности в ней возросла вдвойне. Она мечтала, чтобы каждый новый день её детей начинался с Мишей: на его глазах, на его руках, чтобы он радовался каждому новому их звуку, жесту. Но, реальность диктовала своё и выставляла новые условия. Пришлось смириться.
  
  
   Испить эту чашу до дна.
   В Москве, ситуация развивалась стремительно.
   В один из декабрьских дней в квартире Андрея Сергеевича зазвонил телефон. Игорь только что вернулся с работы. Он снял пальто, повесил его на вешалку и поспешил к телефону.
   - Алло, Игорь слушает - ответил он, ничего не подозревая.
   - Добрый день, Игорь Григорьевич, наконец, я застал Вас. Узнаёте меня? - спросил, неожиданно ворвавшийся голос.
   Игорю этот голос напомнил голос шефа, той компании, которая заказала ему разработку злосчастных пластин. Но, он не был точно уверен, прошло немало времени. К тому же, Игорь только дважды беседовал с ним, больше не пришлось.
   Такого рода непродолжительные контакты, как правило, плохо запоминаются, поэтому не оставляют глубокий след. Не перерастают в воспоминания, напротив, со временем, имеют свойство стираться в памяти.
   - Это Артур Владленович говорит. Мне Баринов передал Ваше предложение. Оно нас заинтересовало. Когда бы мы смогли с Вами встретиться? - продолжал тот же голос.
   - Здравствуйте, Артур Владленович. Я, честно говоря, подумал, что оно уже не актуально, по прошествии времени. Баринов давненько не появлялся - проверял Игорь, знает ли он, что Баринов арестован, а сам прокручивал в голове миллион вариантов, как срочно сообщить полковнику Кашину, о появлении гостей.
   Номера телефона полковника Кашина у него не было, его знал только Миша.
   - Я в курсе, он мне звонил. У него тяжело заболела мать, он вынужден был приостановить все дела и уехать туда. Мать живёт одна, некому за ней ухаживать. Он находится там. Но это сейчас не важно и не имеет никакого отношения к нашему делу. Он, в принципе, выполнил задание, которое ему было поручено.
   Вы знаете, я со своим заместителем прибыл в Москву и готов с Вами встретиться. На месте, всё и решим - продолжал настаивать шеф.
   - Вы надолго к нам?- спросил Игорь.
   - Пока не знаю, зависит от того, как пойдут дела. Ну, так, когда и где мы можем встретиться? - не унимался шеф.
   - Лучше в субботу, в будни сложнее, я поздно возвращаюсь с работы, вряд ли получится - ответил Игорь.
   - Сегодня у нас среда. Ну, хорошо. Согласен, пусть будет в субботу. В котором часу Вам удобно? - спросил он.
   - Днём, часа в два. Мы с семьёй по субботам, в дневные часы, прогуливаемся. Было бы неплохо встретиться в этом промежутке, чтобы семью не оставлять надолго, а то жена недовольна будет - прикинулся простачком Игорь.
   А, мысли, этими временем, терзали его голову.
   - Осталось определиться с местом. Не хотелось бы на улице, разговор серьёзный. Может, Вы подъедите к нам в гостиницу? - опять спросил шеф.
   - В какой гостинице Вы остановились?- спросил Игорь.
   - В гостинице "Космос", знаете, где это?- допрашивал шеф.
   - Не очень - коротко ответил Игорь, вводя в заблуждение.
   Он прекрасно ориентировался в Москве.
   - В таком случае, сделаем так. Мой заместитель заедет за Вами в два часа дня. У станции м. "Сокол" он припаркует машину. Привезёт Вас сюда, а потом доставит домой, чтобы не отрывать, как Вы просите, надолго от семьи. Такой вариант Вас устроит?- раздражённо спросил шеф.
   - Вполне - ответил Игорь.
   - Значит, договорились - сказал шеф, понизив тон голоса.
   - Хотелось бы уточнить маленькую деталь. Марку машины и, как выглядит Ваш заместитель - собирал нужную информацию Игорь.
   - Марка - "Ауди". Мой заместитель среднего роста. Коренастый. В чёрном пальто - думаю этого достаточно, тем более что он Вас отлично знает в лицо, так что не волнуйтесь, вместо Вас никого другого к себе в машину не посадит. Мои люди работают чётко - ответил шеф, бравируя.
   -Хорошо. Я понял. Всего доброго - попрощался Игорь.
   - До встречи - ответил ему шеф.
   Игорь положил трубку, вошёл в кухню. Маняша хлопотала по хозяйству.
   - Маняшенька, ты не помнишь, где у нас записан номер Мишиного мобильного? - спросил он, стараясь скрыть волнение.
   - Игорёк, почему ты ещё не переоделся? Мы уже садимся ужинать, зови всех - отвлечённо сказала она, пропустив вопрос мужа мимо ушей.
   - Маняша, ты, что не слышишь, я же задал тебе вопрос? - удивился Игорь.
   - Ой, Игорёк, прости, не слышала. Я отвлеклась в своих мыслях и, по-видимому, пропустила - ответила Маняша, извиняясь.
   - Мне нужен номер Мишиного мобильного телефона, у тебя он был записан, я точно знаю - повторил Игорь.
   -Да, где-то есть. Но я помню его наизусть. Тебе срочно нужно позвонить? - спросила она мужа.
   - Да - с трудом скрывая внутреннее напряжение, ответил Игорь.
   Маняша вышла в прихожую, подошла к телефону, набрала номер и передала Игорю трубку.
   - Алло - услышал он голос Миши.
   - Мишань, привет, ты где? - спросил он.
   - Я в университете - ответил он.
   -Ты ещё долго будешь там? - допытывался Игорь.
   - У меня ещё одна лекция и на сегодня всё. Ты что-то хотел?- в свою очередь, спросил Миша.
   - Мне нужен телефон Кашина - ответил Игорь.
   - Что - то случилось?! - заволновался Миша.
   - Опять эти гастролёры дали о себе знать. Объявился шеф Баринова, собственной персоной, назначил мне свидание - буквально, на ходу Игорь ставил Мишу в курс дела.
   - Вот это да! Надо же, сам приехал и не побоялся. А собственно, чего ему бояться? Он ведь не знает, что здесь произошло. Ладно, что ни делается, всё к лучшему - делился своими мыслями Миша.
   - Игорёк, не волнуйся, я сам позвоню. Мне надо порыться в записной книжке, не помню его номер наизусть. А сейчас нет времени. Вернусь домой и расскажу о нашем разговоре. Ну, пока, я пошёл - завершил Миша.
   - Хорошо Миша, будем ждать. Пока - сказал Игорь и положил трубку.
   Маняша, стоя рядом, слыша весь разговор, занервничала.
   - Что, опять зашевелись? - спросила она, теребя рукой воротник блузки.
   - Да - ответил ей, расстроенный Игорь.
  
   Вернувшись домой, Миша рассказал, что на работе полковника Кашина застать не удалось, а его мобильный не отвечал.
   - Ты только не волнуйся - успокаивал он Игоря - я подожду немного и опять позвоню, где-нибудь, да застану.
   А пока - обратился он к Маняше - быстро накорми меня, иначе я вас всех съем, такой я голодный, с утра ничего не ел - смеясь, сказал Миша.
   Он поел и пошёл звонить.
   - Добрый вечер, Даниил Константинович. Вас беспокоит Михаил Андреевич Любшин - услышал Игорь из кухни.
   Он понял, что Мише, наконец, удалось дозвониться.
   Игорь поднялся и направился к Мише.
   - Сиди спокойно и пей чаёк с булочкой, Миша обо всём договорится самостоятельно. Если что понадобится, он тебя позовёт - сказала Маняша, наливая в его чашку чай.
   - Игорь - вдруг позвал Миша.
   Игорь подскочил и быстрым шагом направился в Мишину комнату.
   - Игорь, давай быстренько в деталях, расскажи всё, как было. Даниил Константинович на проводе - сказал Миша, передавая Игорю трубку.
   Игорь передал весь разговор.
   - Я всё понял. Думаю, Вам не следует идти туда самому. Это моё мнение. И ещё. Пока мы не разработаем план действий, сами не предпринимайте, ничего. Завтра созвонимся. Как Вы работаете, какой у Вас график? И напомните мне номер Вашего рабочего телефона - попросил Кашин.
   Игорь объяснил, по какому графику он обычно работает, и какие бывают отклонения. Продиктовал номер рабочего телефона. После этого, Кашин попросил передать трубку Мише.
   - Михаил Андреевич, у меня к Вам просьба. Проследите, чтобы Игорь Григорьевич ближайшие дни побыл дома. Пусть возьмёт больничный. Это первое. Второе. Я полагаю, что на встречу придётся пойти кому-нибудь из членов семьи: жене Игоря Григорьевича или Вам. Поясню. Они решили разделаться с учёным. Я уверен в этом. Пытаются выманить его. Они потеряли связь с Бариновым, после его ареста. Решили прощупать Мартынюка, имеет ли он какое-либо отношение к исчезновению Баринова. А потом уберут, как ненужного свидетеля. У них с Бариновым прервалась связь, а он слишком много знал, вот они и засуетились.
   Мы завтра разработаем план действий и поставим вас в известность. Без наших инструкций, пожалуйста, не предпринимать никаких самостоятельных действий - потребовал Кашин.
   - Всё понял, Даниил Константинович. Будем ждать Ваших указаний - без запинки, отчеканил ему Миша.
   - И последнее. Оставьте мне Ваше рабочее расписание на четверг и пятницу - попросил Кашин.
   Миша достал из портфеля свой еженедельник и продиктовал.
   - Как Вы работаете в субботу?- спросил Кашин.
   - В субботу я свободен.
   - Тогда, я прощаюсь до завтра - завершил беседу Кашин.
   - Доброй ночи, Даниил Константинович и спасибо Вам - сказал Миша на прощание.
  
   На следующий день в час дня прибыл небезызвестный капитан Шевчук. Он долго беседовал с Игорем, потом разъяснил ситуацию Андрею Сергеевичу, дождался с работы Маняшу и Мишу.
   - Мы, по нашим каналам, сегодня проверили гостиницу "Космос". Как, мы и предполагали, никакой Артур Владленович там не проживает. Тогда мы проверили остальных проживающих по документации гостиницы и не обнаружили никаких следов. Это говорит о том, что шеф звонил не из гостиницы "Космос", думаю, его нет и в Москве. Они решили под любым предлогом выманить Игоря Григорьевича, в этом случае, версия полковника Кашина подтверждается. Для большей убедительности, так называемый шеф, позвонил сам, чтобы усыпить бдительность Игоря Григорьевича.
   Сделаем так. Мария Андреевна пойдёт на встречу с гостем.
   В Вашу задачу - обратился он к Маняше - входит только одно, завести разговор на интересующую нас тему. Надо сказать ему, что Игорь Григорьевич у себя в институте уже спроектировал эти пластины. Работа над чертежами полностью завершена. На следующей неделе проект со всеми чертежами передадут специалистам на завод, для изготовления пластин, т.е. начнётся первый этап реализации этого проекта. Обязательно скажите, что у этого проекта очень серьёзные заказчики - солидные ведомства, т.е. покупатели уже есть. Можете дать ему данные института. Держите его, как можно дольше. Мы, этим временем, установим его личность. Не волнуйтесь, мы будем рядом, в любом случае, подстрахуем.
   Вы меня поняли? - спросил капитан Шевчук, глядя на Маняшу.
   Она ему в ответ кивнула головой.
   - Извините, меня, но я не согласен рисковать своей женой. Это касается меня и я должен испить эту чашу до дна. Я готов выполнить любое задание, сделаю всё, как Вы скажете, только Маняшу не надо в это втягивать - вмешался в разговор Игорь.
   Он очень нервничал, и эмоции вырывались наружу. Он уже не мог их сдерживать. Слишком много накопилось в его душе за это время.
   - Вы не понимаете, что они посадят Вас в машину и увезут.
   Мы не сможем гарантировать Вам безопасность в их машине.
   Вы взрослый, умный человек, а не понимаете простых вещей.
   Вашу жену ни в чём не заподозрят, тем более что она прикинется дурочкой. Как это бывает - она, в общем-то, не в курсе этих дел, разве что отдалённо. Муж попросил её выйти, предупредить его сотрудников, что он заболел, и, что встреча не состоится. И всё. Представим себе, что эти сотрудники из другого отдела, и она с ними не знакома. Вполне допустимо.
   Ту информацию, которую Мария Андреевна им подбросит, так между прочим, не вызовет у них ни доли сомнения, тем более, подозрения.
   Но, подтолкнёт к действиям. Что нам и нужно. Мы должны их взять с поличным, Вы понимаете? - терпеливо доходчиво объяснял капитан Шевчук.
   - Игорёк, ты зря волнуешься. Я к ним в машину не саду, ни за какие коврижки. А на "Соколе" всегда многолюдно, так что они не осмелятся учудить что-то. У тебя нет причин для волнений. Я им выложу всё по сценарию и, под любым предлогом, уйду - уговаривала, Маняша мужа, пытаясь успокоить.
   Игорю ничего не оставалось, как смириться.
  
   Операция.
   За час до назначенного времени, к бордюру тротуара, у метро "Сокол", припарковался автомобиль чёрного цвета, марки - "Ауди". Теснённое окно приоткрылось и из него показалось полное круглое лицо мужчины среднего возраста. Бросались в глаза: очень неприятное (отталкивающее) выражение его лица, полное недовольства и узкие, непонятного цвета, глаза - буравчики.
   Он вышел из машины и неоднократно огляделся вокруг себя. Затем подошёл поближе к входу в метро и осмотрелся там. Он вошёл в метро, пробежался глазами по помещению, по пассажирам, заглянул в закутки, затем в окошечко, где служащая метро продавала проездные, и вышел. Через некоторое время, он вернулся к машине. Открыл дверцу, сел, достал из кармана мобильный телефон, набрал нужный ему номер и после ответа, сказал:
   - Шеф, это я. Всё тихо. Я прочесал округу. Продолжаю ждать.
   -Хорошо. Держи ухо востро, смотри, не оплошай, чтобы не пропустить хвост. Этот учёный не так прост, как, на первый взгляд, показался. Никто не знает, что у него на уме - наставлял шеф.
   - Не волнуйтесь, от меня ещё никто не уходил. Всё будет сделано по высшему разряду - отрапортовал помощник.
   - Надеюсь - сухо ответил шеф и отключил связь.
   Помощник положил мобильный в карман пальто, прикрыл дверцу машины, надел очки и продолжал наблюдать.
   Ровно в два часа по полудню, к входу в метро подошла Маняша. Она повернулась спиной к входным дверям и посмотрела на мостовую.
   По дороге от дома к станции метро "Сокол" она шла пешком. Маняша умышленно не поехала троллейбусом, чтобы за время пешеходной прогулки обдумать своё поведение. Будучи человеком умным, с хорошо развитой интуицией, она понимала, что сейчас от её поведения зависит очень многое, если не всё. Только от этих мыслей, у неё в груди всё содрогалось. Ей, никогда раньше, не приходилось иметь дело с преступниками. С другой стороны, она отдавала себе отчёт, что с этим надо кончать, иначе преступники не оставят их в покое, стало быть, вся их семья лишиться нормальной человеческой жизни, причём надолго. Она видела, как тяжело переносят сложившуюся ситуацию, Игорь, Андрей Сергеевич, к тому же, Изабель с грудными детьми скоро вернётся.
   - Игорь уже пострадал, хватит!!!
   Постоянно находится под колпаком у преступников, да, ни за что на свете. Это уже ни на что не похоже и очень опасно, в конце концов. Стало быть, нет выхода, надо пройти и через это - мысленно сказала она себе.
   И в этот момент её взгляд упал на автомобиль чёрного цвета, из которого выглядывал совсем не худенький детинушка, с очень неприятным выражением лица.
   Маняша чисто интуитивно поняла, что это и есть тот, который пришёл на встречу с Игорем.
   - Останусь здесь, сам подойдёт. Этим временем, сотрудники ФСБ установят, кто он... Они где-то поблизости должны быть. Так что мне незачем торопиться и волноваться, меня охраняют. Я должна быть спокойна, нет, я обязана, быть абсолютно спокойна.
   Пусть преступники суетятся, если им это нужно - рассуждала Маняша, методически уговаривая себя.
   Помощник шефа узнал Маняшу. Он её видел неоднократно, ещё тогда, когда она приезжала к Игорю, в Вильнюс.
   Перед тем, как обратится к учёному со столь "деликатным" предложением, они собирали о нём сведения, любую информацию, фотографировали, снимали на видеокамеру. Так что её знали.
   Он сидел и гадал:
   - Что она здесь делает? Может, она не разрешила учёному прийти, может, поссорились, и она примчалась, высказать мне своё "фе". Ну и что теперь делать? - спрашивал он себя.
   А, время шло.
   Он опять вытащил из кармана мобильный и набрал тот же номер.
   Услышав ответ, он сказал:
   - Шеф, это опять я.
   - Ну, что там у тебя? Он пришёл?- интересовался шеф, ходом дела.
   - Пока нет, но вместо него пришла его баба - отрапортовал помощник.
   - Ну и что ты по этому поводу думаешь? - спросил шеф.
   - Понятия не имею, что могло произойти, не знаю, что думать -ответил помощник.
   -Так встань и спроси у неё, она точно знает, где её муж? - злясь, сказал шеф.
   - Ладно, сейчас спрошу - ответил помощник.
   - Только смотри в оба глаза, понял? - повышая голос, предупредил шеф.
   - Понял. Ну, я пошёл - ответил помощник и выключил телефон.
   Он открыл дверцу машины, тяжело поднялся, закрыл дверцу, проверил сигнализацию и направился к Маняше.
   Маняша сразу поняла, что он идёт к ней, и вся задрожала. Но присущая ей от природы выдержка, артистизм, (плоды профессии) помогли скрыть волнение, она хорошо заучила наказы капитана Шевчука.
   Он подошёл к ней, натянул на лицо фальшивую улыбку и сказал:
   - Здравствуйте, здравствуйте, Мария Андреевна. Мне очень приятно видеть Вас. Какая встреча! Как поживаете? - спросил он, заискивая.
   - Добрый день. Спасибо, хорошо - приветливо ответила Маняша.
   - А где же сам наш уважаемый учёный?
   - Судя по Вашему радостному тону, это Вы к нам звонили? -отвечая вопросом на вопрос, спросила она.
   - Нет, с Игорем Григорьевичем разговаривал сам шеф. Он его дожидается.
   Так, где же Игорь Григорьевич, он что задерживается? - надоедал помощник.
   - Нет, мой муж человек пунктуальный, он никогда не опаздывает. Он заболел. Вы, вероятно знаете, что он не так давно перенёс тяжёлую операцию, ну и частенько себя плохо чувствует. Врач рекомендовала ему постельный режим - тянула время Маняша.
   - Так он, вообще, не придёт? - занервничал помощник.
   - Ну, конечно, не придёт, я же говорю, он болен, что в этом непонятного? - тянула время Маняша, тем самым, выводя из равновесия помощника.
   Она вела себя непринуждённо, даже раскованно и только по тому, как внезапно зардел румянец на её лице, можно было понять её состояние - как, она нервничает. Но, помощник этого не замечал, он уже потерял бдительность, т. к. понял, что их с шефом план, не удался, стало быть, его ждёт большой скандал и неприятности. Эти мысли завладели им, он думал только об этом.
   - Но, Вы не волнуйтесь. Мой муж - человек слова. Раз он Вам пообещал, он выполнит. Поэтому, он меня попросил прийти вместо него и рассказать о новостях, которые Вас интересуют - не торопясь, растолковывала ему Маняша, тем самым, усыпляя его бдительность.
   Помощник, как бы очнувшись, понял смысл её слов. Посмотрев, внимательно на неё, он, хрипловатым, невнятным голосом, сказал:
   - Да, я Вас слушаю.
   Затем, после паузы, немного откашлявшись, помощник спросил.
   - Что, именно, Игорь Григорьевич просил передать нам?
   Он загорелся, т.к. почувствовал, что ещё не всё потеряно, более того, поправимо.
   И Маняша, внятно, с интонационными расстановками начала излагать ему версию капитана Шевчука. Он слушал её с большим интересом, даже больше с нетерпением. Начальная информация для него была убийственной. Рушились все их, далеко идущие, планы. Его маленькие узкие глазки, буквально, впивались в Маняшу. Он смотрел на неё, не отрывая взгляда, всем торсом от напряжения, наклоняясь в ней. Он громко дышал, и его лицо покрылось испариной. Но потом, потихоньку, внимая ей, он нашёл, за что зацепиться. Когда, Маняша остановилась, он не выдержал и спросил:
   - Вы уверены, что чертежи и описание находятся ещё в лаборатории Игоря Григорьевича?
   - Раз Игорь говорит, значит, так оно и есть, он точно знает, это ведь его проект, его разработки - спокойно и уверенно ответила ему Маняша.
   - Понятно. Когда Вы сможете меня провести в лабораторию? - торопился он, вытирая лоб и лысину носовым платком.
   - Даже и не знаю. Надо узнать у мужа, дома ли его ключи от лаборатории. Если ключи у Игоря, хоть сегодня - ответила Маняша.
   - Позвоните домой - скомандовал он.
   - Сейчас?- спросила Маняша.
   - Сейчас - ответил он.
   - Но, я сейчас, в любом случае, не смогу поехать с Вами - поспешила предупредить Маняша.
   - Почему? - тупо спросил он.
   - Мне нужно вернутся домой, покормить ребёнка и взрослых обедом. Потом, уложить ребёнка спать. Я прямо сейчас не могу. У нас режим. Пожилой больной человек, маленький ребёнок. Даже если ключи от лаборатории дома, я в любом случае, не смогу поехать. Давайте договоримся так. Сейчас уже (и она посмотрела на часы) около трёх, та...к, часов в семь Вас устроит? - спросила Маняша.
   -Устроит - твёрдо, не раздумывая, ответил помощник.
   -Тогда встречаемся у главного входа в институт. Знаете, где это? -допытывалась Маняша.
   - Знаю. Хорошо, я буду - ответил он поспешно, продолжая протирать платком, вспотевшую, круглую лысину.
   - Ну, тогда я пошла, многое надо успеть. До свидания - сказала Маняша и быстро зашагала в сторону троллейбусной остановки. Она шла и её не оставляло ощущение, что он сейчас вытащит из кармана руку, а в ней пистолет, дулом, направленный на неё.
   Она прекрасно, естественно сыграла свою роль. Капитан Шевчук не ошибся в ней.
   Помощнику ничего не оставалось, как отпустить её с миром. Он ещё несколько минут, как вкопанный, стоял и смотрел в след, уходящей Маняше. Затем, оглянувшись по сторонам, пошёл к машине. Открыл дверцу, сел и уехал.
   В след за ним, тронулась с места другая машина, которая, всё это время, стояла в стороне и оставалась незамеченной.
   Маняша вернулась домой. Там её ожидал капитан Шевчук. Все близкие, одновременно, высыпали в прихожую, услышав её голос. Игорь первым бросился к ней.
   - Маняш, ну, слава Богу. Твой поход добавил мне немало седых волос. Что так долго? - спросил растревоженный Игорь.
   - Всё в порядке Игорёк. Всё нормально - успокаивала она мужа.
   Она рассказала обо всём капитану Шевчуку. Он выслушал её внимательно и подумал: "Она превзошла все наши ожидания", затем отреагировал:
   - Вы молодчина. Выполнили задание на пять с плюсом. Выражаю Вам благодарность от всего нашего отдела. Но, Ваша задумка с ключом немного рискованна. Я сейчас поговорю с начальством, мы скорректируем наши действия и подумаем, как максимально обеспечить Вашу безопасность.
   Вы только не волнуйтесь, мы всё время будем рядом. Достаточно зайти с ним в помещение лаборатории и всё. Ладно, отдыхайте, занимайтесь своими делами, я не буду мешать - сказал капитан Шевчук и прошёл по коридору в Мишину комнату.
   - Михаил Андреевич, можно к Вам?- спросил он, приоткрыв дверь в комнату Миши.
   - Да, да, входите, пожалуйста - пригласил Миша.
   Маняша переоделась, умылась и пошла в свою комнату.
   Она обманула помощника насчёт домашних дел. Ещё до ухода на свидание с ним, она успела всех накормить обедом, вымыть посуду и уложить, Руфочку спать. В парк на прогулку они не ходили, по известным причинам. Светлана Владимировна после завтрака выходила с девочкой ненадолго во двор и то под неустанным присмотром капитана Шевчука.
  
   Капитан Шевчук обговорил все детали заключительной части операции со своими коллегами и начальством, затем пригласил в гостиную Маняшу и Мишу.
   - Мария Андреевна на встречу, Вы пойдёте с Михаилом Андреевичем. Вам нельзя идти одной. Кто-то постоянно должен быть рядом с Вами, чтобы ничего не пропустить. Мы, естественно, будем поблизости. Будьте спокойны и уверены. Вам необходимо зайти с ним в лабораторию и, по его требованию, отдать ему папки с документами. Там работают наши сотрудники, так что всё подготовлено. Вахтёрша предупреждена нами - инструктировал капитан Шевчук.
   - Я постараюсь всё выполнить, как надо - заверила Маняша, гладя, на капитана Шевчука своими большими преданными глазищами, а у самой сердце в пятки уходило от одной только мысли, что на какое - то время ей придётся остаться с преступником наедине.
  
   Конец - делу венец.
   Они выехали заранее, т.к. им велено было за два квартала до института пройти пешком. Так они и сделали. По дороге Миша не выпускал из своей руки руку Маняши и, беседуя с ней на разные темы, старался отвлечь от дурных мыслей, тем самым успокоить.
   - Маняшенька, ты помнишь, какой сегодня день? - спросил он.
   - Нет, Мишенька, сейчас я ничего не помню, у меня голова идёт кругом и забита одними мыслями, как побыстрее со всем этим покончить и вернуться домой. А, я ведь никогда не была трусихой, если ты помнишь? - с горечью сказала она.
   - Ты и сейчас у меня самая храбрая из храбрых. Редко, кто может сравниться с тобой. Так какой сегодня день?- настаивал он.
   - Миш, не томи, говори уже - заныла она.
   - В этот день энное число лет тому назад состоялось твоё первое выступление в консерватории. Мы с папой сидели в первом ряду и слушали тебя, затаив дыхание. Ты так вдохновенно рассказывала, как когда-то наша мамочка. Вот что такое талант! Он передался тебе по наследству. И это замечательно. Очень жаль, что сейчас такие вечера - концерты, практически не проводятся. В Москве, во всяком случае, точно. Я по афишам сужу. Может, в провинции ещё теплится огонёк, традиции как-то сохраняются. А у нас не видно и не слышно - с грустинкой рассказывал Миша.
   - Ой, Мишунь, а ведь, правда. А какое время было, я, можно сказать, ещё девчонкой была. Столько планов, столько надежд, какие полёты в своих мечтах я совершала. Сказочные полёты...
   А сейчас идём с тобой, мой драгоценный братик, мой верный, преданный дружочек, ловить каких-то преступников, на ночь глядя. И, зачем это всё нам с тобой? Понятия не имею - спустилась с небес на землю Маняша.
   - Ну, не будем умолять наших достоинств, пожалуйста, госпожа Мартынюк. Ты у нас многого достигла, в свои 32 года ты уже кандидат музыковедения и без пяти минут доктор музыковедения. Так что не прибедняйся, пожалуйста. Ты успела многое. Тебя любят твои студенты, уважают коллеги. А, с каким удовольствием тебе внимали твои слушатели, когда ты работала музыковедом!
   Я точно знаю - мамочка бы гордилась тобой и очень радовалась твоим успехам. Пусть твоя душа ликует, торжествует и, всегда, будет спокойна - завершил Миша свою пафосную речь.
   Они перешли дорогу и направились к центральному входу в институт.
   Как вдруг им посигналили. Они оглянулись и увидели, с ними поравнялся автомобиль помощника. В машине сидели ещё двое, лиц разобрать не удавалось, похоже они были замаскированы.
   Помощник высунулся из окна автомобиля и спросил нагло улыбаясь:
   - Мария Андреевна, Вы пришли не одна, Вас сопровождают?
   - А почему бы и нет - не растерялась Маняша. Мой братик, в вечерние часы, меня одну не отпускает, он и с работы меня тоже встречает. А разве Вы не знали? Да, как я погляжу, Вы тоже не один - подколола его Маняша.
   -А, это Ваш брат? Приятно познакомиться - сказал помощник, обращаясь к Мише, пропустив мимо ушей, реплику Маняши.
   - Молодой человек, кто же на ходу знакомиться? Выходите из машины, и познакомимся - заметил Миша.
   И, тихонько, с улыбочкой на лице, нагнувшись к Маняше, сказал:
   - Прибавим шаг сестричка. Нам необходимо раньше их оказаться у дверей института, чтобы Шевчук с командой нас зафиксировал. Теперь смейся - добавил он - да так, как - будто бы тебя щекочут, ну помнишь, как в детстве я тебя щекотал, когда мы играли? - быстро сказал Миша.
   Маняша сообразила, о чём это он, и залилась трелями.
   Они быстрым шагом, чуть ли не в припрыжку, имитируя хорошее настроение, подошли к дверям института. Фонари освещали улицу, но под покровом вечера всё равно никого не было видно.
   Помощник припарковался неподалёку, вышел из машины, затем наклонился и сказал своим попутчикам:
   - Сидите тихо. Как дело сделаю, дам знать, возьмёте девку, она нам ещё пригодится, мужика в кусты. Имейте в виду, чтобы было чисто и тихо. И без фокусов, нам реклама не нужна. Всё понятно? - спросил он.
   - Понятно - кто-то из двоих ответил ему.
   Он захлопнул дверцу автомобиля и пошёл по направлению к институту. Помощник шёл и постоянно оглядывался по сторонам, как будто - бы ему какой - то невидимый дышал в затылок. Подойдя к Маняше, он спросил:
   - Ну, что пошли, чего время терять зря?
   - Пошли - ответила Маняша.
   Миша направился за ней. Помощник посмотрел на него и спросил:
   -А Вы куда?
   - А, я в вестибюле подожду, тётя Нюра - вахтёрша, меня знает и всегда пускает подождать в тепле. Чего мёрзнуть снаружи. Там внутри так приятно - усыплял его бдительность Миша.
   - Но, в лабораторию Вы с нами не пойдёте - приказным тоном заявил помощник.
   - Будьте покойны, я и не собирался. В мою задачу входило проводить Маняшу к месту и сопроводить домой. И всё - улыбаясь, сказал Миша.
   Они вошли в вестибюль. Тётя Нюра, действительно, была предупреждена, она даже не поднялась со своего стула, но, через очки настороженно и напряжённо рассматривала помощника.
   Они поздоровались. И Маняша, буквально, на ходу, ей сказала:
   - Тёть Нюр, мы ненадолго, туда и обратно. Игорь болеет, попросил кое-что взять, чтобы потихонечку продвигать работу. Молодой человек со мной.
   Тётя Нюра не ответила ей. В обычной ситуации, она, ни за что на свете, не позволила бы войти в помещение незнакомому человеку, (пропускная система) да ещё разгуливать по лабораториям.
   Они поднялись на третий этаж. Прошли по коридору, подошли к дверям лаборатории, где работал Игорь. Маняша достала из сумочки ключ, открыла дверь. Вошла, на боковой стенке щёлкнула выключателем, и помещение осветилось. Они прошли внутрь, подошли к столу, за которым обычно работает Игорь. Манаша маленьким ключом открыла ящик и достала оттуда папку с документами. Помощник тупо, не отрываясь, наблюдал за её действиями. Увидев папку, он скомандовал:
   - Дайте мне.
   Маняша подчиняясь, передала ему папку.
   Он полистал, ничего не понимая в увиденном, сказал:
   - Наверное, это то, что нужно. А чертежи где? Здесь только описание.
   Маняша молча открыла другие ящики и, в одном из них, нашла чертежи. Она передала их помощнику и сказала:
   - Надо торопиться. Выходите быстренько, я закрою помещение.
   Он, уткнувшись в бумаги, подчинился. И пошёл вперёд. На выходе из лаборатории его уже ждали. Он не успел оглянуться, как на нём были наручники.
   Капитан Шевчук подошёл к Маняше, пожал ей руку и сказал:
   - Вы умница. Вы даже не представляете, как Вы нам помогли. Идёмте, мы Вас и Михаила Андреевича доставим домой под охраной, но я думаю, что она Вам больше не понадобится. Место нахождение шефа мы уже знаем, там работают наши сотрудники.
   Шевчук с Маняшей спустился вниз. Нигде не задерживаясь, они вместе с Мишей вышли на улицу. У них на глазах, помощника и его собратьев посадили в машины и увезли.
   У Маняши отлегло от души. И она впервые за последнее время легко вздохнула.
   - Ну вот, милая моя, всё и кончилось - усаживаясь в машину, испытывая глубочайшее удовлетворение, сказал ей Миша.
  
   Войдя в квартиру, Маняша, первым делом, припала к груди Андрея Сергеевича. Он обнял её, погладил по волосам, как когда-то в детстве. Она, вздохнув облегчённо, сказала ему:
   - Папочка, папуля, я такая счастливая!
   Всё кончено с этими прохвостами. Они больше никогда не замахнуться на нашу жизненную территорию, им больше не удастся держать нас в страхе. Мы свободные граждане и нам теперь ничего не угрожает!..
   Не дав ей закончить, Миша, смеясь, воскликнул:
   -Ура.....................!
   Все засмеялись.
   - Маняша, пока вас не было, у нас появились три новости, не все из них, к сожалению, весёлые, но это наша жизнь и она постоянно преподносит свои сюрпризы.
   - Что-то случилось, папа? - испуганно спросила она.
   - Во - первых, успокойся. Начну с конца.
   Светлана Владимировна так переживала за вас, что у неё случился сердечный приступ, даже, пришлось вызвать ей неотложку, мы сами не справились.
   - Ну, а как она сейчас себя чувствует?- спросила Маняша.
   - Я заходил к ней, перед вашим возвращением, она вроде бы задремала после укола.
   - Я сейчас зайду к ней, только быстренько уложу Руфочку спать -сказала Маняша.
   - Звонила Настя, - продолжал Андрей Сергеевич - её завтра выписывают, надо будет съездить за ней и привезти её к нам - сказал Андрей Сергеевич.
   Слушайте дети, я в полном изумлении - вдруг что-то вспомнил Андрей Сергеевич. Какая чудесная, добрейшая женщина оказалась с ней в одной палате. Настя рассказывала, упиваясь, как эта соседка по палате, ей помогала, когда Настя не могла вставать. Как трогательно, внимательно относилась к ней. Ты знаешь, ей удалось поднять Насте настроение, вернуть бодрость духа, мне показалось, даже веру в людей. Действительно, чудеса! Светлана Владимировна права - Мир не без добрых людей! - завершил он в надежде и удовлетворении, не переставая удивляться.
   -Хорошо папа, завтра сразу после работы, я её заберу из больницы - сказал Миша.
   - И ещё. Ты только не волнуйся, Мишенька. Сразу после вашего ухода, позвонила Лизонька, у них случилось большая беда - Женя в очень тяжёлом состоянии в больнице. Пока врачи затрудняются выставить диагноз. Думаю, именно, по этой причине они отказываются общаться с Лизонькой, т.к. им нечего ей сказать. Обследуют его и ждут результатов. Лизонька плачет, я не смог её утешить. Сколько лишений выпало на долю этой удивительной женщины, за что это ей? Я очень надеюсь, что Жене помогут, и он выкарабкается - жаловался расстроенный Андрей Сергеевич.
   Андрей Сергеевич опустил голову, желваки заходили на его худощавом лице. Он очень любил Лизоньку. Она кровными узами была связана с его покойной женой. Прошла вместе с ним долгий путь, ей были присущи те же ценности, что и ему, и, наконец, она была неотъемлемой составляющей их большой семьи. Её горе, её боль, стали и его горем и болью. Эти чувства - глубокие переживания наполнили его душу и залегли на дне тяжёлым грузом. Он очень хотел верить, что им вместе удастся справиться и всё образуется. Он не допускал других мыслей, он гнал их от себя.
   Миша стоял, опустив голову, внимательно слушая отца, мысленно сопереживая Лизоньке, которую обожал.
   - Но, одна новость точно обрадует тебя - продолжил он, после паузы - звонила наша Белочка. Она утешила меня. Ева Моисеевна уладила вопрос с билетами и на следующей неделе Белочка с детьми, наконец-то, вернётся к нам. Ева Моисеевна будет их сопровождать. Я попросил её, чтобы она позвонила к Лизоньке и поддержала её в трудную минуту. Белочка мне пообещала, что так и сделает. Она у тебя хорошая девочка - делился Андрей Сергеевич.
   - Папа - воскликнул счастливый Миша - вот это новость!
   Он обнял отца и мягким, негромким голосом сказал ему:
   - Спасибо тебе, папуля, ты вернул мне надежду, я так ждал этого.
   А, к Лизоньке я позвоню отдельно. Надо подумать, как и, чем, мы можем ей помочь. Ты только успокойся, пожалуйста. Мы обязательно что-нибудь придумаем.
   .......................................................................................
   Послесловие.
   Ну вот, дорогие мои, мы с вами и приблизились к завершению этой замечательной истории.
   Мы расстанемся с этим гостеприимным домом, с этими милыми людьми. Оставим наших героев, теперь уже, добрых, старых знакомых, можно сказать, друзей, - с их заботами, переживаниями и с их надеждами.
   Кто знает, возможно, мы к ним ещё вернёмся, и у этой истории будет продолжение.
   Всё может быть. Время покажет.
   Жизнь продолжается.
  
   Твёрдо знаю одно: Возрадуется тот, кто верит в настоящую любовь, умеет ценить это великое чувство, подаренное свыше, умеет дорожить им и жертвовать ради него!
   Мой верный друг - дорогой читатель, мой терпеливый собеседник!
   Я буду очень рада услышать ваше мнение о прочитанном произведении.
   Поделиться впечатлениями можно по электронной почте.
   Вот адрес: esphyr_lantre@rambler.ru
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   213
  
  
  
  
Оценка: 3.41*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"