Ещё минута...снова я сгибаюсь.
Позывы рвоты, жажда, холод, грех...
Бесчисленные лица...Издеваюсь?
Ни капли, просто эти мысли не для всех...
Давясь флюидами, вовсе не ведая конца им,
От лужи крови прочь вновь уползать,
Ища тот угол, чтоб забиться... Мы сбежим?
Возможно ли от боли убежать?
И строки все мои так неказисты...
Я не плохой поэт, но слишком много слов,
И потому едва ли я могу сказать всё чисто,
Наверное, я просто не готов...
Но я попробую всю мысль свою вложить
В увиденные ниже вами строки.
Читатель милый, я устал так жить...
Поэты с болью вечно одиноки...
Я в зеркале одно лишь вижу сразу -
Лицо моё бледнее всех снегов.
Оно бледнеет, знаешь, раз за разом.
А разум стянут сотнею узлов,
Чтобы не смел он вырваться торнадо
И дать безумию последний шанс его...
А ведь безумию уж больше и не надо -
Оно лишь с лёгкостью добьётся своего...
Запустит пальцы в черепную мне коробку,
Затянет нервы будто в девичий корсет...
А я дрожу...ступать вперёд неловко -
В кармане мне мешает пистолет.
Смотреть вперёд я бы хотел, но вновь не смею...
Не в страхе дело, чувства не при чём.
Но как взгляну перед собой - опять немею,
Глаза мои пронзает как мечом.
Вина здесь лишь моя, без сна две ночи...
Они попортили мне трезвый взгляд прямой.
И так могу смотреть я другу в очи,
А предо мною будто бы стоит старик седой.
И не могу я долго лицезреть одно пространство,
Зрачки мои нелепо носятся в глазах,
Закатываясь тут же...Не от пьянства
Я вижу образы, что вызывают страх!
Мужские пальцы, должные быть толще...
Уж за три года каждый принял кости вид:
Там голубет вены, чуть наморщен
В костяшках средний...и всегда теперь болит.
Чуть выше глотки, рядом с подбородком
Сверкает ныне мёртвой кожей шрам...
Напоминает о мгновении коротком,
Несущем знамя всем моим врагам...
А кожа порвана была бесследна всюду:
И в шрамах руки, брюхо, грудь, лобок...
И даже ноги, позвоночник...Не забуду
О том, что наш читатель не жесток,
А по сему ему, должно быть, тошно
Выслушивать надменный мой рассказ?
Прошу простить, мой дорогой, я не нарочно...
Однако скрытых здесь не сыщешь фраз.
Внутри сдавило сердце по болезни...
Дышать могу, но не хочу дышать.
И хоть таблетки пей, да хоть ты тресни!
От боли этой нет пути сбежать...
Больной желудок, я не ел уж слишком долго...
И всякий ломтик хлеба - это боль.
Позывы рвоты...Лучше вспомним реку Волгу,
Чтобы читатель не терял самоконтроль...
Ведь это, милый мой, ещё начало...
А сердце слишком быстро вновь стучало...
И печень не потерпит больше алкоголя...
Я не решался б в это верить, слов мне мало,
Но я познал, что разрушение - моя доля...
И почки мечутся по брюху каждый раз,
Когда я ем то много, то ем мало...
Они сместили желчи мой запас,
И та текла, глотку избрав в виде канала...
Раны - не раны, все уходят в гной...
И кашель лёгкие мои порвёт на части.
Неизлечима каждая болезнь...кто я? Герой?
В игре я этой - карта неизвестной масти.
В висках стучит, да разве ж я живой?!
Вся эта боль не просто излияния
Души моей, во истину такой
Живу я жизнью, не спасает покаяние!
И эта боль, что в лёгких, сердце, животе -
Вся непритворна, вы меня простите...
Но как мне жить вот в этой пустоте?
В теле лишь боль...а губы шепчут - "Помогите."
Но разум знает - помощь не нужна...
Всё несмертельно, потому немного жаль...
И суть сейчас одна только важна -
Это не больно, когда кожу режет сталь.
Рана затянется, наступит новый день...
Останутся всего лишь только шрамы...
А я уже преодолел свою ступень
Дыханьем хладным у оконной рамы...
А я давно уж боли не боюсь.
К чему её бояться мертвецам?..
Возможно, я физически борюсь,
Вот только разве ж я того желаю сам?..
Я к ней привык, как к спутнице извечной,
Самой желанной, страстной и родной.
Её желанье - крик столь безупречный,
Что долго отдавался б за стеной...
А я, читатель славный, её губы
Во тьме морозной ночи ощущал...
"Иллюзия" звучит уж слишком грубо,
Но знай одно...я ей пообещал
Любить её любой: кричащей, робкой,
Стирать из памяти таблетки, голоса...
Мои слова уж не заглушишь водкой...
Кавычки, пару слов - "Поэма пса."