Уже описал не раз ситуацию, когда композиторы "заимствуют" друг у друга или у самих себя некие музыкальные темы, как, например:
Антонин Дворжак мелодию своей знаменитой симфоиии "Из Нового Света" весьма ощутимо (то бишь СЛЫШИМО) позаимствовал из первой части концерта Эдварда Грига для фортепиано с оркестром.
Александров позаимствовал нервые шесть нот "Гимна Советского Союза" из пения какой-то неизвестной мне птицы, которую я услышал в Нью-Йоркском палисаднике.
Украинская народная песня "Реве та стогне Днипр широкий" превратилсаь в романс на текст нелепого и бессмысленного стиха Лермонтова "Белет парус одинокий".
Другая украинская песня "Нiчь яка мисячна" превратилась в "Romance de amor".
И, вот, сегодня, готовя себе скромный обед, я в мыслях начал озвучивать в который раз арию Татьяны из оперы Чайковского "Евгений Онегин" "Я к Вам пишу..." и вдруг ощутил некое "царапание" в мозгах.
Вспомнился некогда слышанный романс на слова Пушкина "Погасло днЕвное светило...", который мелодически почему-то удивительно совпадал с упомянутой арией.
Кто композитор?
Некий Юрий Эдельштейн, а, может быть, это также и бывший спикер израильского парламента ЮЛИЙ Эдельштейн.
Но сути "Заимствования" имя автора не меняет.
Почти уверен, что многие такие заимствования не делались СОЗНАТЕЛЬНО! Зазвучала некая тема в сознании композитора и он/она поспешили это записать на нотном стане, без попыток даже сверить мелодию с реестром уже имеющихся, что практически невозможно! Так всю жизнь можно ухлопать на поиск, и даже продолжить это весьма продолжительное действо уже на небесах...
Отмечаю это как "факт жизни", без какой-либо попытки дать ему юридическую оценку.
14 IX 2023