Пётр Ильич Чайковский был не просто ОЧЕНЬ талантливым композитором, но УНИВЕРСАЛОМ, создавашим и оперы, и балеты, и симфонии, и концерты для фортепиано и скрипки с оркестром, и сонаты. И всё - высшего качества!
Помню, как сцепился с одним адвокатом и почти профессиональным скрипачём, игравшим в любительском оркестре, который ругал Чайковского и с придыханием говорил: "У Бетховена каждая нота - золото, а у Чайковского - пьяный бред!"
В общем, поспорили мы тогда яростно!
У Чайковского две оперы - почти шедевры: "Евгений Онегин" и "Пиковая дама".
"Иоланта" уже явно слабее, одна ария Альбера, ария Водемона и его дуэт с Иолантой. И ВСЁ.
В "Орлеанской деве" - всего одна ария Жанны Д'Арк: "Иду от вас и не прийду к вам вечно..."
А остальные - вообще ничем не примечательны.
О Первом Концерте для фортепиано и оркестра уже писал, посему повторяться не буду.
Здесь же скажу только об одном кратком моменте в арии Ленского: "Я люблю вас, Ольга".
Желающие могут прослушать всю оперу в по-советски урезанном варианте .(См . Ссылку выше)
По-советски, ибо заурядные "народные" хоры крестьян (КЛАССА ТРУДЯЩИХСЯ!!!!) даются полностью, зато многие прекрасные арии ("Лиц, живущих на НЕтрудовые доходы") УРЕЗАНЫ ЗА НЕХВАТКОЙ то ли плёнки, то ли времени на фильм, например в "сцене письма Татьяны"!
Итак, Ленский.
Первое в этой арии, что "бросается в уши" подозрительное мелодическое сходство с отрывками из арии князя Гремина.
Тут, между прочим, следует отдать должное либреттистам П.И Чайковскому и К.С Шиловскому.
Они почувствовали то, чего талантливый халтурщик Пушкин как бы и не заметил. Или просто поленился.
В его "Романе в стихах" он вообще князя и генерала НИКАК не описывает.
Толстый, старый дурак:
" ... и всех выше
И нос и плечи задирал
Вошедший с нею генерал".
Но это явно не вяжется с тем, какой духовный рост испытала Татьяна всего за два года замужества за стариком! Для этого ей нужно было не просто делить с ним постель, а разделить с ним и тот НЕЗАУРЯДНЫЙ ДУХОВНЫЙ БАГАЖ, которым он обладал.
А в "романе" Пушкина об этом - ни слова.
Чайковский и Шиловский, будучи людьми ХУДОЖЕСТВЕННО развитыми, эрудированными и чуткими, поняли нелепость образа генерала (обезличенного, безымянного!!) и придали ему необходимые ЛИЧНОСТНЫЕ ЧЕРТЫ, сразу сделавшие его естественным духовным наставником Татьяны! А не только сопостельником.
Они взяли несколько отрывков из "ПОСЛЕСЛОВИЯ" Пушкина к шестой главе "Евгения Онегина" (В первом издании шестая глава оканчивалась следующим образом... XLVIII. См. Слова арии Гремина), и вложили эти неглупые и достаточно циничные фразы в уста Гремина.
Тут либретисты обрывают цитату, ибо дальше следует:
"В том омуте, где с вами я
Купаюсь, милые друзья"
Прописными буквами выделен особо схожий с арией Ленского музыкальный отрывок.
Согласитесь, что слова Пушкина, весьма неглупые и циничные, которые из-за этого и были, очевидно, изъяты из последующих изданий, уместны не для уст старого надутого дурака, а человека весьма трезво мыслящего!
Тут, в ариях Ленского и Гремнна, Чайковский просто "позаимствовал у себя.
Он это уже демонстративно повторил в арии Онегина:
"Сомнений больше нет, влюблён я,,," Там прямо воспроизводятся мотив Татьяны из "сцены письма":
"Пускай погибну, я, но прежде.."
Но самое забавное, что мне напомнило слова адвоката о пьяном бреде, это продолжение ещё двух фраз арии Ленского:
"Я был свидетель умилённый
Твоих младенческих забав.."
Вслушайтесь в мелодию. Вдруг среди нежных сердечных признаний Ольге зазвучала тревожно скачущая музыка, которую Чайковский, спохватившись, тут же прервал, но в арии СОХРАНИЛ!
Уж ни песня "Лесной царь" Франца Шуберта ему вдруг послышалась?
https://www.youtube.com/watch?v=gc351xwC8F4
Уж не спьяну ли написаны эти явно музыкально диссонирующие со всем контекстом арии фразы?