Продолжение предыдущей заметки "Услужливый дурак опаснее врага".
Собрался я было пойти на паперть просить у доброхотов милостыню в виде маски, да выглянул наружу и обнаружил некую влагу, стекающую многочисленными каплями с небесного свода и прямо на мою бедную голову. Но я - муж твёрдый (до известного предела, разумеется) в своих намерениях. Оделся, достал зонтик и попытался его открыть. Открылся, но как-то "скособочась". Увидел что пара тоненьких распорок была сломана в прошлый раз сильным ветром. Значит надо бежать в магазин и покупать новый.
Но в магазин БЕЗ маски не пускают!
А маску, как уже было объяснено раньше, купить тоже нельзя, ибо опять БЕЗ оной в помещение не допустят!
И подумалось мне: Ну, пойду я, невзирая на "облачность с осадками", на паперть. Буду стоя "стоически" мокнуть под дождём (внутрь БЕЗ маски тоже не впустят!). Допустим, найдётся добрая душа и даст мне запасную маску. Немедля натяну её на рожу свою.
И что будет?
Маска обычно делается из специальной бумаги со множеством пор.
Первое: От мокрой рожи маска сама заметно увлажнится.
Второе: Дождь тоже добавит.
Вода, в полном соответствии с законами капиллярности, тут же закупорит все микропоры в бумаге, которая тоже начнёт расползаться от избытка воды.
Значит:
Или маска превратится в бумажную кашу, размазанную по моей интеллигентной роже,
или
Она полностью закупорится водой и дышать через неё никак нельзя будет, поскольку жабрами я тоже ПО СОБСТВЕННОЙ ХАЛАТНОСТИ не обзавёлся своевременно!
Значит выбор: Или без маски, но дышать или с маской, но НЕ дышать.
Такая, вот, ДИЛЕММА, граждане, и ЧТО выбрать - затрудняюсь.
Как говаривал незабвенный Лаврентий Павлович Берия:
"Лучше перебдеть, чем недобдеть!"
И власти наши следуют этой руководящей директиве неуклонно.
От такой трогательной заботы о нашем здоровье и сдохнуть можно, эдак, невзначай...
В заключении привожу прекрасный рассказ Власа Дорошевича, написанный им более ста лет тому назад и по-прежнему предельно актуальный. В этом, очевидно, одно из свойств талантливых произведений - они ВНЕВРЕМЕННЫЕ
(Как и вечная тупость власть имущих.)
18 IV 2020
ДОЖДЬ
Влас Дорошевич.
Сын неба, - пусть его имя переживет вселенную! - император Ли-О-А стоял у окна своего фарфорового дворца. Он был молод и потому добр. Среди роскоши и блеска он не переставал думать о бедных и несчастных. Шел дождь. Лил ручьями. Плакало небо, лили за ним слезы деревья и цветы.
Грусть сжала сердце императора, и он воскликнул:
- Плохо тем, кто в дождь не имеет даже шляпы!
И повернувшись к своему камергеру, он сказал:
- Я хотел бы знать, сколько таких несчастных в моем Пекине?
- Свет солнца! - ответил, падая на кольни и наклонив голову, Тзунг-Хи-Тзанг. - Разве есть что-нибудь невозможное для повелителя царей? Еще до заката солнца ты будешь знать, отец зари, то, что тебе угодно!
Император милостиво улыбнулся, и Тзунг-Хи-Тзанг побежал быстро, как только мог, к первому министру Сан-Чи-Сзну.
Он прибежал, едва переводя дух, и второпях не успел даже отдать всех почестей, которые следовали первому министру.
- Радость вселенной, наш всемилостивый повелитель, - задыхаясь проговорил он, - в ужасном беспокойстве. Его беспокоят те, кто ходит в дождь без шляпы в нашем Пекине, и он хочет знать сегодня же, сколько их числом!
- Да есть-таки бездельников! - отвечал Сан-Чи-Сан. - А впрочем...
И он приказал позвать Пай-Хи-Во, начальника города.
- Плохие новости из дворца! - сказал он, когда Пай-Хи-Во склонил голову к земле в знак внимания. - Владыка наших жизней заметил непорядки!
- Как? - с ужасом воскликнул Пай-Хи-Во. - Разве не существует прекрасного тенистого сада, который закрывает дворец от Пекина?
- Уж не знаю, как это случилось, - ответил Сан-Чи-Сан, - но его величество ужасно беспокоят негодяи, которые ходят в дождь без шляпы. Он желает знать сегодня же, сколько такого народа в Пекине. Распорядись!
- Позвать ко мно сейчас же эту старую собаку Хуар-Дзун-га! - кричал через минуту Пай-Хи-Во своим подчиненным.
И когда начальник стражи города, белый от ужаса, дрожащий, повалился ему в ноги, мандарин обрушил на его голову целый водопад проклятий.
- Негодяй, бездельник, подлый предатель! Ты хочешь, чтоб нас всех распилили пополам вместе с тобой!
- Объясни мне причину твоего гнева, - колотясь от дрожи у ног мандарина, сказал Хуар-Дзунг, - чтоб я мог понимать утешительные слова, которые ты мне говоришь. И аче, я боюсь, я не пойму языка твоей мудрости!
- Старая собака, которой следовало бы смотреть за стадом свиней, а не за самым большим городом на свете! Сам повелитель Китая обратил внимание, что у тебя в городе беспорядки, - по улицам шатаются негодяи, у которых даже в дождь нет шляпы, чтоб надеть. Чтобы к вечеру ты мне дал знать, сколько их останется в Пекине?
- Все будет исполнено в точности! - ответил, три раза ударяясь лбом об пол, Хуар-Дзунг, и через мнговенье ока он уже кричал и топал ногами на стражей, которые были собраны оглушающими звуками гонга.
- Негодяи, из которых я повешу половину только для того, чтобы остальных изжарить на угольях! Так-то вы смотрите за городом! У вас в дождь ходят по улицам без шляп! Чтобы через час (Китайский час - 40 минут) были переловлены все, у кого нет шляпы даже из тростника!
Стражи принялись исполнять приказание, - и в течение часа на улицах Пекина шла настоящая охота.
- Держи его! Лови! - кричали стражи, гоняясь за людьми, не имевшими шляп.
Они тащили их из-за заборов, из-под ворот, из домов, куда те прятались, как крысы, которых преследует повар, чтобы сделать из них рагу.
И через час без одной минуты все, кто в Пекине не имел шляп, стояли во дворе тюрьмы. - Сколько их? - спросил Хуар-Дзунг.
- Двадцать тысяч восемьсот семьдесят один! - отвечали, кланяясь в землю, стражи. - Палачей! - приказал Хуар-Дзунг.
И через полчаса (Китайские полчаса - 20 минут) 20 871 обезглавленный китаец лежал на дворе тюрьмы.
А 20 871 голова была воткнута на пики и разнесена по городу в назидание народу.
Хуар-Дзунг пошел с докладом к Пай-Хи-Во. Пай-Хи-Во - к Caн-Чи-Сану. Сан-Чи-Сан дал знать Тзунг-Хи-Тзангу.
Наступил вечер. Дождь кончился. Пробегая, ветерок трогал деревья, и дождь бриллиантов летел с деревьев на благоухающие цветы, которые искрились и горели в лучах заходящего солнца.
Из блеска и благоухания был создан весь сад, - и сын неба Ли-О-А стоял у окна своего фарфорового дворца, любуясь чудной картиной.
Но, молодой и добрый, он и в эту минуту не забывал о несчастных!
- Кстати! - сказал он, обращаясь к Тзунг-Хи-Тзангу. - Ты хотел мне узнать, сколько народу в Пекине не имеют даже шляпы, чтоб накрыться во время дождя?
- Желание владыки вселенной исполнено его слугами! - с низким поклоном отвечал Тзунг-Хи-Тзанг.
- Сколько ж их? Смотри, говори только правду!
- Во всем Пекине нет ни одного китайца, у которого не было бы шляпы, чтоб надеть во время дождя. Клянусь, что я говорю чистейшую правду!
И Тзунг-Хи-Тзанг поднял руки и наклонил голову в знак священной клятвы.
Лицо доброго императора озарилось счастливой и радостной улыбкой.
- Счастливый город! Счастливая страна! - воскликнул он. - И как счастлив я, что под моим владычеством так благоденствует народ.
И все во дворце были счастливы при виде счастья императора. А Сан-Чи-Сан, Пай-Хи-Во и Хуар-Дзунг получили по ордену Золотого Дракона за отеческие попечения о народе.