Вспомнились мне эти глупые строки, которые стали чуть ли не неким "народным афоризмом" и, как мне кажется, даже использовались в некоторых литературных произведениях тоже в виде "вечной истины", в связи с перечтением "Звёздных дневников Ийона Тихого" Станислава Лема.
Читал и перечитывал его произведения не раз и при каждом обнаруживал что-то новое для себя, как будто незамеченное мной (хотя в памяти сохранённое) раньше.
Блестящие по неудержимой лемовской фантазии и искрящемуся юмору рассказы!
Вечная и светлая память такому незаурядному таланту!
А вспомнились мне эти псевдо глубокомысленные слова Майкова при перечтении "Путешествия Двадцать Второго".
Они, строки эти, могли бы стать хорошим эпиграфом к событиям, описанным в путешествии.
Вообще говоря, такие фантазии Лема являются хорошим подтверждением некого умозаключения, мною высказанного, что чем "несерьёзнее" проза или поэзия у талантливого автора, тем более оригинальные и глубокие мысли в ней исподволь заключаются. (Сильно подозреваю, что именно Лем и вызвыл к жизни эту мысль!)
Начинается это путешествие с достаточно заурядного описания героем своего музея экспонатов, собранных в разных концах Вселенной. Вот и деревянная шкатулка, в которой хранится обыкновенный перочинный ножик Ийона Тихого, который он вроде бы потерял на некой планете Сателлине в буфете космопорта. Улетел он оттуда со страшным насморком и столь же сильным возмущением: Тамошний врач, к которому он обратился, посоветовал просто отрезать нос, так как у жителей планеты носы отрастают за пару недель, как ногти. Но найти эту планету с буфетом оказалось затруднительно, так как вокруг их солнца, Эрипелазы, вращались тысяча четыреста восемьдесят планет, да ещё с большими спутниками и двести из них тоже назывались Сателлинами.
И герой спускается на первую попавшуюся, оказавшуюся не Сателлиной, а Андригоной. Уже на этих нескольких начальных страницах, Лем резвится вовсю. Эрипелаза - явно фонетически схожа с ферментами, разрушителями какого-либо гормона или медиатора, например, холинэстераза. Андригона - составная пародия из двух греческих слов: Андро - муж и названия драмы Софокла "Антигона". На Андригоне его приглашают на ЕГЭ (Единый Государственный Экзамен) и он с интересом слушает высокоучёные рассуждения тамошних учеников, в частности, доказательства невозможности жизни на планете Земля.
Несколько смущённый этим безупречным логическим выводом, Ийон Тихий бестактно заявляет, что он-то как раз с планеты Земля, где жизнь достаточно развита... На что (вот НЕСЕРЬЁЗНЫЙ и ГЛУБОКИЙ юмор Лема), экзаменатор наставник строго ему отвечает:
"Будь это правдой, то это было бы извращением естества!" (Не похоже ли такое на сугубо человеческую "логику"? Догма привыше всего!)
Наш герой снова улетает и натыкается на довольно пустынную планету, где меж скал бегает человек в белой рясе и машет руками. Ийон, конечно же, опускается на неё и знакомится с отцом Лацимоном, руководителем христианской миссии в радиусе ближайших шестисот световых лет. Отец Лацимон, истосковавшись по общению с людьми, делится с Ийоном своими заботами, как, например, то, что некие пятеричники с горячей планеты Антилены, мёрзнущие уже при плюс шестистах градусах по Цельсию, не проявляют ни малейшего интереса к проповедям о Рае, зато описания Ада вызывают у них живейший интерес. Другие, бжуты, к примеру, считают воскресение из мёртвых явлением, совершенно будничным и пастырям Ватикана крайне трудно объяснить им это редчайшее Божьей Милостью чудо!
У дартридов нет ни рук ни ног и креститься они могут ТОЛЬКО ХВОСТОМ, поэтому отец Лацимон ждёт ответа из апостолической столицы на Земле на вопрос, уместно ли такое крещение и согласно ли оно с духом Евангелия?
Под конец отец Лацимон рассказывает Ийону о трагической судьбе миссионера отца Орибазия, который стал епископом на планете, населённой мемногами, могучими, но необыкновенно добрыми и покладистыми разумными существами.
Вот мы и подошли к заглавию, терпеливый читатель!
Они внимательнейшим образом прослушали весь Ветхий и Новый Завет, Апокалипсис, Послания Апостолов и наконец отец Орибазий перешёл к Житиям Святых, особенно Святым Великомученникам (Это было его слабостью).
С жаром и неподдельными эмоциями он рассказал мемногам о Святом Иоанне, сваренном живьём в масле и тем заслужившим мученический венец, о святой Агнессе, ради ВЕРЫ пожертвовавшей головой, о святом Сeбастьяне, пронзённом множеством стрел и претерпевшем страшные мучения, за что в Раю встреченным ангельским славословием, о святых девственницах, сожжённых, четвертованных, колесованных, но принимавших эти сугубо телесные муки с восторгом, зная, что их бессмертные души наверняка будут одарены райским блаженством...
В общем, мемноги очень основательно всё восприняли и настойчиво выпрашивали у отца Орибазия,
хотел бы он тоже попасть в Рай и стать святым великомученником? На что отец Орибазий твёрдо отвечал, что это - его самая заветная мечта, которая, увы, для него, грешного, неосуществима. И что ради ближнего, хороший христианин должен пожертвовать всем, даже СВОЕЙ возможностью попасть в Рай.
Тогда мемноги ...
Дальше всё ясно???
Они рыдали навзрыд, зная, что обрекают себя этими поступками на вечное проклятие, но ради любимого отца Орибазия, они были готовы на ВСЁ!