Большая просьба оставлять комментарии в основном файле. Не скупитесь написать пару слов благодарности или кинуть "тапку". Автору нужна Ваша помощь и поддержка!
Глава 3.
Всё когда-то бывает впервые. Вот и сегодняшним утром я впервые проснулась от настойчивого поцелуя любимого человека. Да-да, именно любимого. Этой ночью я вдруг отчетливо осознала, что люблю моего сумасшедшего Фроста.
Артём нежно и дразняще ласкал меня в своих объятиях, прижимая спиной к своей груди, пока я сонно и нечленораздельно ворчала. Сурком-то я быть не перестала. А потом голыми ягодицами почувствовала его возбуждённого друга, который явно нацелился попасть ко мне внутрь.
- Что... что ты делаешь? - глупый вопрос, согласна. Очевидно, мой мозг ещё до конца не проснулся в отличие от... неуёмного желания.
- Бужу сонного хомячка. Он долго не просыпался, а я соскучился... - опалил он горячим дыханием шею, слегка прикусывая кожу и тут же успокаивая то место поцелуем.
- Соскучился? Мы же... М-м-м... - с губ сорвался протяжный стон. Нет, мне определённо нравилось это ощущение наполненности внутри. А плавные ритмичные движения только усиливали эту приятность, моментально прогнав всю сонливость.
Из спальни мы вышли где-то спустя час. Я была жутко голодной. Не удивительно, после такого изнуряющего секс-марафона. Тёмка всю ночь не давал мне покоя, с усердием проводя со мной практические занятия, плюс ещё и утром закрепил пройденный материал.
Признаться, я ужасно стеснялась выходить из его комнаты - ведь и дураку понятно, что мы там с ним не в шахматы играли. Поэтому краснея и бледнея я шла по коридору вслед за брюнетом, который за руку вёл меня на кухню. К тому же, видок у меня был прелестный: Артём одолжил мне свою безрукавку, кстати, ту самую, с американским флагом, в которой он был на концерте, когда мы впервые встретились, и летние цветастые шорты до колена. А сам он вышел "в люди" в приспущенных на бёдрах пижамных штанах и без майки, отчего мои глаза то и дело бегали от его мускулистой спины до его аппетитного зада.
- О, у нас Анфиса в гостях... Доброе утро, дети! - пропела его мама, завидев нас. Она, одетая в леггинсы и спортивный топ, демонстрирующие потрясающе сохранившуюся фигуру, стояла босиком на небольшом коврике в гостиной в довольно забавной позе - на одной ноге, а руки подняты вверх и соединены в ладонях.
- Доброе утро, - поздоровалась я.
- Ну, вы и дрыхните, детки. Уже почти одиннадцать!
- Мы поздно легли. Привет, - ответил сын.
Я опустила глаза в пол. "Ну зачем так палиться-то?"
Артём, как прилежный и порядочный сын, подошёл к ней и чмокнул родительницу в щёку, а затем поинтересовался:
- Что у нас на завтрак? Мы просто умираем с голода!
Я вжалась в мягкий стул, на который меня любезно усадили до этого. От стыда захотелось провалиться на месте.
- А что хотите. Есть хлопья. Есть тосты. Нина Фёдоровна с утра панкейков вон наготовила...
- Фис, ты что будешь? - спросил меня брюнет.
- То же, что и ты.
- Не стесняйся, солнышко, - заметил он моё смущение.
- Анфиса, правда, не стесняйся. Будь как дома, дорогая, - с тёплой улыбкой проговорила его мама, меняя позу на коврике, складываясь пополам.
Артём поухаживал за мной, наложив мне в тарелку панкейки (это, как оказалось, такие толстые блины, чем-то похожие на большие оладьи) и заботливо полил шоколадным сиропом. Потом достал из широкого двухдверного холодильника апельсиновый сок и разлил в два прозрачных высоких бокала.
- Тёмка, звонила Лидия Алексеевна, узнавала, приедешь ты сегодня или нет. Она не смогла до тебя дозвониться с утра.
Я опять потупила свой взор. Помню-помню, как он не глядя отшвырнул не вовремя звонящий телефон в сторону, приминая меня под собой.
- Я уже говорил, что не поеду на этот чёртов ужин! Там будет ОН, - с раздражением бросил Фростик.
- Артём, это твой отец. Вас с Тимофеем и Соней не должны касаться наши с ним разногласия. Тем более, бабушка ни в чём не виновата. Она хочет увидеться со своими внуками.
- Приедем к ней в другой раз.
- Сын, сегодня день рождения твоего покойного дедушки, если ты забыл. Не порти ей настроение, пожалуйста. Ты же знаешь, у неё и так сердце. Не доводи её до предынфарктного состояния. Она ждёт тебя и Тимошу к шести.
- Мам...
- Возьми Анфису с собой для моральной поддержки. Бабушке она очень понравилась в прошлый раз.
"Я?"
Тёма страдальчески посмотрел она меня:
- Поедешь сегодня со мной к бабушке на ужин?
- Поеду, коли просишь.
- Спасибо, хомячок, ты мне сегодня очень нужна будешь. А где, кстати, мелкий? - спросил он у матери.
- Тима с самого утра убежал на занятия по своему брейку. У них там завтра какие-то соревнования.
- А, да, он что-то говорил, - вспомнил старший брат, почесав затылок.
После позднего завтрака мы занимались дуракавалянием и ничегонеделанием в Тёмкиной комнате. Я училась играть на его электрогитаре, а он со знанием дела давал мне советы и подсказывал. Интересно, почему он забросил играть?
- Почему ты больше не играешь? - всё-таки озвучила я мучавший меня вопрос.
Артём мгновенно напрягся, потом посмотрел на меня совершенно серьёзным лицом, хотя меньше минуты назад оно смеялось. Было такое ощущение, будто он мысленно боролся сам с собой, решая, рассказывать мне или нет.
- Я перестал играть после смерти моего лучшего друга, - тихо начал он. - Мы вместе с ним мечтали создать свою рок-группу, заставили родителей купить нам хорошие электрогитары и целыми днями и ночами учились играть, доставая всех в округе.
- Что играли?
- Ну, я в ту пору фанател за "Металлику", а ему больше нравился русский рок, в частности "Ария". Тогда ещё Кипелов был в составе группы.
Артём взял из моих рук электрогитару с медиатором и неожиданно заиграл "Nothing Else Matters". Просто мелодию, без слов.
Я миллион раз слышала эту песню в Данькином исполнении, но только сейчас на глаза навернулись слёзы. Сама не понимаю, почему я так растрогалась. Возможно, исполнение Фростика было какое-то более глубокое, пронзительное, с надрывом... А быть может, слова песни - слишком близки к нашим отношениям...
- Эй, ты плачешь? - несколько растерялся он от моей реакции. - Ну вот, я испортил тебе настроение.
- Нет, ты не испортил. Просто это звучало очень искренне, от сердца.
- Надо же, я ещё что-то помню, - хмыкнул он.
- Значит, ты из-за гибели друга бросил заниматься музыкой?
- Да. Я тогда даже близко не мог подойти к гитаре. И долго не подходил. А сегодня впервые за длительное время что-то сыграл. Ты на меня положительно влияешь. Как сказал бы мой последний психолог - продолжайте общение.
- А со скольки лет ты начал увлекаться гитарой?
- Где-то лет с двенадцати.
- Я только в шестнадцать начала играть. Данька научил меня.
- Вы с ним давно дружите?
- С песочницы. Я серьёзно. Не смейся!
- Значит, мне можно не ревновать тебя к песочному другу?
- Нет. А ты разве ревнивый?
- Очень... Помнишь на дне рождения твоего брата...
- Как же не помнить, отличный разыграл спектакль.
- Это был не совсем спектакль.
- Не совсем?
- Детка, ну не мог же я тогда признаться тебе в том, что в самом деле приревновал. Я и сам это только потом осознал.
- Спасибо, что сейчас признался.
- Не за что, хомячок.
Я снова принялась познавать азы электрогитары, а Тёмка взял в руки телефон и стал щёлкать меня на свой мобильник.
- Зачем ты меня фоткаешь? - с деланным недовольством спросила я, не выдержав действий наглого папарацци.
- Хочу запечатлеть свою крутую девушку-рокершу.
- Свою не накрашенную и страшную девушку-рокершу, - показала ему язык.
- Знаешь, есть такой тип девчонок, которым косметика не требуется. У них от природы выразительная внешность. Вот ты у меня как раз такая - выразительная. Это большая редкость, между прочим.
Хм, умеет же этот плут красиво выражаться, то есть, красиво вешать лапшу на уши. Но всё равно растекаюсь лужицей после такого комплимента. А он-редиска снова наставил на меня камеру.
- Ну всё, хватит, не отвлекай меня! - отмахнулась от него, как от надоедливой мухи.
- А мне нравится тебя отвлекать...
Фростик сполз с кровати, на которой мы сидели, на пол и встал передо мной на колени. Его руки шаловливо поползли вверх по моим бедрам, задирая шорты.
- Мальчик, чем тебя накормить, чтобы поубавить твой пыл?
- Я наемся только тобой, девочка.
- Неугомонный... Сколько же в тебе сил? У меня уже, если честно, мышцы между ног побаливают...
- Это с непривычки, солнышко, - усмехнулся брюнет. - Приятно осознавать, что я виновник таких страданий, - вспыхнули его мутно-голубые глазки.
- Я же говорила, что ты маньяк-извращенец, - положив электрогитару, притянула его за шею и первая поцеловала. А что? Он же теперь мой!
В половине шестого мы втроём сели в машину Фроста и двинулись в путь. Тимофей ехал на заднем сидении, уткнувшись в телефон, а я сидела впереди рядом с Артёмом. Всю дорогу братики то и дело беззлобно цеплялись друг к другу, как это свойственно, наверное, всем родным братьям и сестрам, живущим под одной крышей.
- Полегче, Шумахер, не дрова везёшь, - ворчал Тим, подпрыгивая на кочках.
- Так ты пристегнись, Покемон, а то болтаешься там, как какашка в сортире. Или тебе детское автокресло достать? - задирал брата Тёмка, гнав по городу на приличной скорости.
- Я тебе его на голову тогда надену. Как раз твой размерчик, кабан. И башка у тебя квадратной формы - ты же у нас недоразвитый... - заржал подросток.
- Не гони на меня, сурикат.
- А ты вообще жирный бородавочник!
Я беззвучно хихикала. Мальчики явно в детстве пересмотрели мультик "Король Лев".
- Это в каком месте я жирный?? На себя посмотри, задохлик, - усмехнулся старший брат.
- Фиса, я - задохлик? - обратился ко мне младшенький.
- Нет, Тим, ты просто стройный, - заверила я его, оборачиваясь назад. Тимофей в силу своего возраста был, конечно, худющий, но из-за того, что занимался брейком, мускулы всё-таки худо-бедно присутствовали.
- Слышал? Я стройный! Так что, захлопнись, туша!
- Сам захлопнись, хребет селёдочный.
Наверное, братья так снимали напряжение, которое то и дело витало в воздухе. Встречаться с отцом ни тот, ни другой не горел желанием. Тимка тоже сперва брыкался по поводу этого ужина, когда появился дома после обеда, но тётя Марина и его уговорила поехать с нами.
Я попросила Фростика завести меня домой переодеться, так как мой вчерашний элегантный наряд совсем не сочетался с его футболочно-джинсовым.
Пока я переодевалась у себя в комнате, братья ожидали на кухне, развлекаясь с моим котом... или они его развлекали. Тут уж как посмотреть. Мамы, кстати, дома не оказалось.
Не долго думая, решила надеть привычные тёмно-синие джинсы и... да-да, коралловую кофточку. Хватит шокировать своим неформальным видом Морозовскую родню. Собрала волосы в хвост, слегка подкрасилась. Тут же вспомнился недавний комплимент про мою "выразительность". Хмыкнула. Быстрым взглядом окинула себя в зеркале - вроде получилось прилично, то есть... попсовенько.
Когда я притащилась на кухню, Артём с улыбкой отметил:
- Тебе очень идёт этот цвет, солнышко.
- Спасибо.
- Фис, вы кота на котлеты откармливаете? - спросил Тим, тиская Говнюшу, который развалился на полу кверху брюхом и громко мурчал от удовольствия.
- Не мы, он сам себя откармливает. Жрёт так, как будто в последний раз ест.
- Так ему секса, наверное, не хватает, вот он и жрёт, - предположил вечно озабоченный брюнет. Раньше, я бы ему типично ответила: "Это тебе секса не хватает, помешанный!" Но теперь, зная точно, что "шпили-вили" брюнетику за глаза хватает, я лишь пробурчала:
В начале седьмого мы прибыли на место. Их бабушка жила на главном проспекте нашего города в так называемой "сталинке". Пятиэтажный, выкрашенный в жёлтый цвет, дом со скатной крышей украшали огромные белые колонны в стиле неоклассицизма и небольшие балкончики причудливой формы с балясинами наверху.
Лидия Алексеевна в элегантном тёмно-синем платье и массивном ожерелье, состоящим из янтарных бусин и крупной подвески, радужно встречала званых гостей.
- Привет, ба! - хором поздоровались мальчики.
- Здравствуйте, мои хорошие, - седовласая женщина поочерёдно расцеловала внуков в обе щёки, а увидев меня, ласково произнесла: - Анфисочка! Как я рада, что ты тоже приехала, деточка, - и обняла меня, как родную.
В большой и квадратный коридор с высокими потолками, украшенный старинными полотнами в резных деревянных рамах, с куклой в руках выбежала та самая белокурая девчушка, которую мы с Артёмом видели в тот злополучный день, когда вскрылась тайна отца.
- Есё гости! - радостно воскликнул ребёнок, хлопнув в ладоши.
Братья переглянулись. На их лицах отразилась какая-то непонятная тревога и даже боязнь...
- Ну, давайте знакомиться тогда, - дружелюбно сказала Лидия Алексеевна. - Дашенька, поди сюда, - подозвала она девочку, - познакомься, это твои старшие братики. Это Артём, а это Тимофей, - представила каждого внука бабушка.
- Я иго видела, - своим маленьким пальчиком девочка указала на Фростика. - Он с папой лугался. И эта тётя там была. Это моя сестлёнка? - показала она на меня.
- Нет, милая, это Анфиса - невеста Артёма, - ответила пожилая женщина.
"Опять невеста... Сколько ж можно?" - мысленно вздохнула я.
- С нашей Сонечкой ты потом познакомишься, когда она из Парижа приедет, - объяснила ей бабушка.
Девочка подошла ко мне и взяла за руку.
- Афиса, ты лубишь куклы?
- Да, очень, - улыбнулась ребёнку.
- Ты поигаешь со мной?
- Конечно, Даша. Как зовут твою куклу?
- Маша. Она лубит есть маоженное.
- Правда? Я тоже очень люблю. И Артём любит, и Тимофей, да? - я вопросительно глянула на братьев. Те лишь молча стояли, как истуканы, и глазели на сводную сестру.
- Класс! - искренне обрадовалась девчушка.
- Так, что это мы все в коридоре-то стоим. Пойдёмте в зал, молодёжь, - скомандовала бабушка. И она провела всех в большую просторную гостиную, интерьер которой напоминал больше музей, чем квартиру. Бордовые обои с каким-то витиеватым мудрёным золотым орнаментом. На каждой стене висело множество фотографий, чередующиеся с репродукциями известных художников в позолоченных рамках. Громоздкая старинная или, скорее всего, под старину мебель. И огромный дубовый шкаф со стеклянными дверцами, заставленный книгами сверху донизу. Наверняка, тут можно встретить раритетные издания.
Дарья так и не выпускала мою руку из своей детской горячей ладошки. По-моему, у меня на вечер завёлся маленький хвостик. Только бы Артём держал себя в руках и ничего не натворил...
В центре гостиной за накрытым столом уже сидели Валерий Сергеевич, как обычно в строгом деловом костюме, и Юлия, в нарядном, но не броском платье.
- Здравствуйте, - вежливо поздоровалась я.
- Здравствуйте. Дашут, иди ко мне. Не мешай тёте, - проговорила мама девочки.
- Она мне нисколько не мешает, - заверила я.
- Она та ещё егоза.
- Всё в порядке, не волнуйтесь.
- Я рад, что вы всё-таки приехали, - обратился к своим сыновьям глава теперь уже двух семейств.
- Мы здесь только ради бабушки, - бездушно ответил Артём.
- Давайте, рассаживайтесь, ребятки, - засуетилась хозяйка дома. - Настенька, принеси ещё тарелки и приборы, - сказала она по-видимому своей домработнице - пухленькой молодой женщине, которая на несколько секунд показалась в проёме и тут же убежала выполнять поручение.
ПРОДА от 15.09.2016
Мы сели за большой овальный стол в таком порядке: Тимофей, Артём, я, Даша, Юлия, Валерий Сергеевич и Лидия Алексеевна во главе.
Когда наши тарелки заполнились различной едой, а в бокалы и стаканы разлили напитки, отец детей взял слово:
- Итак, я понимаю, как нам всем нелегко было сегодня собраться вместе. Но я очень рад, что у нас это получилось. И прежде всего, я хочу поблагодарить тебя, мама, за твою мудрость и понимание... Ты всегда меня поддерживала. Спасибо тебе, родная.
- Ну что ты, сынок. Зато теперь у меня стало на одну внучку больше, - улыбнулась Лидия Алексеевна.
- Спасибо, мам, что приняла её.
- А куда же я денусь? Буду любить так же, как и всех остальных внучат. Тем более, Дашенька такая чудесная девочка, - с теплом проговорила бабушка, глядя на ребёнка.
- Ладно. Давайте сперва помянем Сергея Львовича, - решил сменить тему мужчина и поднял свой бокал.
- Давайте. Земля тебе пухом, Серёженька... - вздохнула хозяйка дома.
- Как хорошо, что дед не дожил до этого дня... - покачал головой Артём, пригубив свой бокал. - Прости, ба.
- Имей уважение, сын! - в голосе отца зазвучал металл.
- О чём ты говоришь? Ты хоть знаешь смысл этого слова?
- Артёмушка, не начинай, прошу тебя, - взмолилась бабушка.
- Хорошо-хорошо, я затыкаюсь. Продолжайте свой пир, - Тёма махнул рукой и отвернулся.
Я осторожно положила свою ладонь на его бедро под столом, как бы успокаивая и говоря "я с тобой". На что он перехватил мою руку и сцепил в замок наши пальцы, болезненно сжав их. Нервничает.
Повисло молчание. Атмосфера в комнате настолько наэлектризовалась, что любая искра могла вызвать дикий и неуправляемый пожар.
Никто не решался заговорить. Все молчаливо уткнулись в свои тарелки, лишь Дарья вела себя по-детски непринуждённо и вертелась на своём стуле, пытаясь привлечь к себе внимание.
- Папа, матли фокус! - крошка засунула в ноздрю трубочку и дунула в стакан с соком.
- Даша, прекрати! - Юля тут же забрала у дочери трубочку.
- Дарья, веди себя прилично за столом. Ты же видишь, никто не балуется, - прозвучал строгий голос Валерия Сергеевича.
Под его грозным взглядом девочка сразу присмирела и затихла.
- Тимофей, как твои дела в лицее? - поинтересовался Морозов старший у младшего сына.
- Нормально, - буркнул подросток.
- Мне звонила твой классный руководитель. Она сказала, ты стал отставать по основным предметам. Тебе нужен репетитор?
- Нет, пап. Я сам справлюсь!
- Вижу, как ты справляешься... Даю тебе две недели на исправление оценок, а потом звоню Рустаму Разифовичу. Математику запускать нельзя.
Тимофей насупился, но спорить с отцом не стал.
- Дети, послушайте меня, пожалуйста, - продолжил Валерий Сергеевич, обращаясь теперь к обоим сыновьям. - Я одинаково люблю каждого из вас. И буду помогать вам во всём, что бы ни случилось. Вы всегда можете на меня рассчитывать и обращаться ко мне за любой помощью и с любым вопросом, - он сделал небольшую паузу. - Я прошу лишь не обижать Дарью. Пусть у вас разные матери, но она тоже ваша единокровная сестра. Примите и вы её, пожалуйста, - видно было, что мужчина немного волнуется. - Я не просто так привёз сегодня девочек. Хочу, чтобы больше не было недосказанности между всеми нами. Поэтому... я официально представляю вам свою будущую супругу - Юлию. Через три месяца мы поженимся.
Наступила гробовая тишина.
- Нам её мама называть или мачеха? - язвительно спросил Артём, первым нарушив затяжное молчание.
- Можно просто Юля. Я хочу поднять второй бокал за нашу семью, которая по моей вине оказалась... в непростой ситуации. Но я надеюсь, мы все справимся и останемся в хороших отношениях. За крепкие семейные узы.
Артём даже хохотнул.
- Я не буду за это пить, - заявил прямо старший сын.
- И я, - заповторял за ним и Тим.
- Артём, Тимофей! Давайте не будем портить вечер, - пытался воззвать к порядку отец.
- Он и так безнадёжно испорчен, - процедил Фростик.
- Я думаю, мы зря сегодня пришли с Дашей. Ещё не время... - неуверенно обратилась Юля к своему будущему мужу.
- Да нет же, сейчас самое время сказать друг другу всю правду в лицо, - ухмыльнулся Тёма, с презрением глядя на неё.
- Артём, я прошу, не устраивай показуху, - в напряженном голосе отца появилась сталь.
- Это не показуха. Здесь же все свои! Поэтому я могу говорить всё, что думаю.
- Хорошо. Говори. Только выбирай правильно выражения, - предупредил отец, делая акцент на слове "правильно".
- Эта... женщина никогда не станет мне семьёй. Я никогда, запомни, никогда не приму твою офисную подстилку и её соплячку. Я правильно выбрал?
"Капец! Что сейчас начнётся..."
- Эта девочка - моя дочь и твоя сестра! - сразу повысил на несколько делений свой тон мужчина.
- У меня есть только одна сестра - Соня. И я не собираюсь, как ты, делать вид, что всё у нас замечательно, - не отставал от него и сын.
- Афиса, почему они опять лугаются? Это из-за меня, да? - тихо спросила у меня малышка.
- Нет, Дашуль, вовсе не из-за тебя. Ты тут совсем не при чём. Пойдём лучше поиграем с твоей куклой Машей в другой комнате? - я встала из-за стола, взяла её за руку и повела к выходу.
- Да, Дашенька, идите поиграйте с Анфисой в моей спальне, - с благодарностью проговорила Лидия Алексеевна.
- Хочешь ты или нет, тебе придётся свыкнуться с нынешней ситуацией. И чем скорее ты это сделаешь, тем легче тебе будет, - раздражаясь, парировал отец.
- А маме? Маме будет легче после твоего предательства? - распалялся Артём.
- Мы с ней уже всё обсудили.
Последнее, что я слышала, были слова Артёма:
- Как же я ненавижу тебя и твою шлю...
"Господи, если ты существуешь, успокой Фростика, пожалуйста!"
Минут двадцать мы играли с Дашулькой в бабушкиной спальне, слыша, как из соседней комнаты доносились громкие мужские басы. Затем пришла раскрасневшаяся Юля и сообщила, что они уезжают.
- А как же толт? - возмутилась малышка. - Мы же толт не съели!
- Дома поешь, зайчик. Бабушка нам с собой торт положит.
- Я хочу десь! - упрямо надулась Даша. - С Афисой и Машей!
- В другой раз, детка. Давай, надевай штанишки и кофточку, - Юля принялась одевать недовольного ребёнка.
- Спасибо, что увела Дашку. Ей не нужно слышать такое, - сказала она, обращаясь ко мне.
- Не за что. Чем там дело кончилось? - спросила я, не спешив возвращаться к остальным.
- Они снова поругались. У Артёма такой же взрывной характер, как у Валеры.
- Ещё слишком мало времени прошло...
- Вот и я тоже самое говорила Валерию, а он: "Нет, поедем. Надо тебя официально представить, чтобы не было больше вопросов".
- Мама, а почему они всегда лугаются? Атём плохой сын, да?
- Нет, солнышко, Артём хороший, просто он не всегда согласен с твоим папой. Вот они и спорят.
- А кто из них плав? - умеют же дети задавать изнаночные вопросы.
- Они оба правы.
- Тогда почему они сполять?
- Потому что у каждого - своя правда.
- А чья плавда плавильная?
- Ничья. Общая. Всё, пошли на выход, - Юля подтолкнула малышку к двери. - Все свои игрушки взяла? Ничего не забыла?
Попрощавшись, они вышли из спальни, и я осталась одна.
У меня было двоякое чувство. С одной стороны, я как девушка Артёма, должна быть на его стороне и поддерживать своего парня, но с другой - когда он перегибает палку - я не могу с ним слепо соглашаться. В такие моменты мне самой хочется накричать на него или треснуть чем-нибудь тяжёлым по башке, чтобы мозги встали на место. Он совершенно не умеет себя контролировать. Что в голове, то и на языке. Я всё прекрасно понимаю, понимаю его злость и обиду, но вести себя так при ребёнке... Дети ведь всё чувствуют, впитывают как губка...
