В детстве я часто бывал в этом городке. У пирса, от которого ходил катер на Золотой пляж, сейчас покачиваются яхты. На той стороне бухты швартовались военные корабли; будоража моё мальчишеское воображение, из воды выглядывали чёрные корпуса подводных лодок.
Сейчас на ту сторону можно попасть без труда. Разворованная секретная база стала музеем. Военные здания опустели, как разорённые гнёзда, зато к скале прилепились соты недостроенных гостиниц.
Городок преобразился. Теперь это знаменитый курорт, а не закрытый военный гарнизон. Летом на набережной не протолкнуться. Сейчас, в середине октября, народу поубавилось. Всё стало чинно и размеренно. Туда-сюда прохаживаются мамаши с колясками. Мальчишки удят рыбу с пристани. Бродят редкие приезжие.
Смотрю на часы: Лисандир опаздывает на пять минут. Это вполне в его стиле. Оглядываюсь: а вот и он! Идёт, размахивая руками. Кудри нечёсаны, рубашка помята и перекошена, бежевые брюки пузырятся на коленях. Вообще-то его зовут Александром. Но Александр - для него слишком уж ярко. Он из тех людей, которым не подходят их имена. Вот я и придумал Лисандира. Не называть же его Саньком, ему сорок пять, он на пятнадцать лет старше меня.
- Р-р-роман! - мурлычет он. - Извини, но планы меняются!
Что с его голосом? Неужели этот красавец уже надрался?
Пожимаю протянутую руку, открываю рот, но он продолжает:
- Приехал тут на фестиваль известный художник, мой друг. Талантливый, зараза! Киев на него молится. Он читал твои книги и хочет познакомиться с автором! Он снял яхту, будет вино, девочки... ну, как положено.
Я думал, что мы проведём несколько часов за кружкой пива и разойдёмся. Не могу я весь день развлекаться - нужно над книгой работать.
Лисандир хлопает меня по спине и продолжает:
- Ну, что ты кривишься? Соглашайся!
- В принципе...можно.
Ведь работа - не волк. Сколько можно во всём себе отказывать? Так недолго и в затворника превратиться, как многие коллеги, которые выбираются только на конвенты. Известный художник, значит...
Люблю творческих людей. Художник, музыкант и писатель всегда поймут друг друга - все они одним камнем ударенные.
Лисандир улыбается во весь щербатый рот:
- Вот и славно!
Любопытный он человек: весельчак и растрёпа, немного небрежный, не слишком начитанный. Ему отлично подходит это определение - не слишком. Однако он вхож в круги богемы.
Неторопливо идём на причал. Лисандир что-то тихонько насвистывает, запустив руки в растянутые карманы брюк. Возле одной из яхт вьётся чёрный лабрадор, машет хвостом, припадает на передние лапы. Коротко стриженая татарка с палубы кидает ему куски шашлыка.
- Какой симпатяга! - Лисандир треплет пса за ухо. - Как не стыдно! Ты же благородных кровей.
Пёс хватает очередной кусок на лету, глотает и влюблёнными глазами смотрит на брюнетку.
- Вот мы и пришли!
Читаю название яхты: "Галла". Лисандир пропускает меня на качающийся трап.
- Познакомьтесь, это Мари, - он обнимает девушку, пытается её поцеловать, но она как бы невзначай отворачивается и глядит на меня.
- Роман, - представляюсь я.
Спускаюсь в каюту, откуда доносятся пьяные голоса. Сегодня море неспокойное, как бы кого не укачало!
Посреди каюты накрыт стол - яства на любой вкус. По полу катаются пустые бутылки. На кожаном диване, что возле стены, развалился губастый то ли грузин, то ли армянин, похожий на разжиревшего бобра. Рядом растопырил длинные ноги седовласый верзила, напоминающий хищную птицу.
Зверинец! И кто из них великий художник?
- Это и есть наше юное дарование? - рокочет жирный бобёр, глядя на меня.
На языке вертится колкость, но Лисандир не даёт мне сказать:
- Да, это он. А это - известный художник Арсен.
Бобёр снисходительно кивает. Скорее всего, он армянин, и, судя по говору, изрядно обрусевший.
Седоволосый встаёт, пригибается и протягивает костлявую руку:
- Юрий.
Называя своё имя, он кивает.
Я представляюсь, скрепляю знакомство рукопожатием и опускаюсь на свободный диван, поближе к тарелке с шашлыками. Мари одёргивает узкую юбку и садится рядом, а Лисандир - с краю.
- Ну, ты, пацан, даёшь! - великий художник смотрит, прищурившись. - Книга твоя - рулез! Такой драйв!
Наверное, так же бобёр глядит на хворостину, прикидывая, можно ли её использовать в своей хатке.
- А что именно вы читали?
- Про то, как новый русский купил машину времени и всем навалял.
У меня вышло три романа. Из них мне по-настоящему дорог первый, "Корнелио". Два следующих, откровенно говоря, хлам. Чтиво для подростков. Зато тиражи многотысячные.
- Ну, что - вздрогнем? - Юрий разливает вино по бокалам.
Арсен, кряхтя, поднимается и толкает тост, который переходит в рассказ о том, как он был на дне рождения известной рок певицы. Все её друзья напились и уснули. А великий художник тут как тут - утешил и приголубил.
- Ты её завалил? - кожа на лбу Юрия собирается гармошкой.
Великий художник поджимает губы.
- Она же страшная! Абсолютно не в моём вкусе.
- А я бы завалил, - Юрий запрокидывает голову, пьёт - его кадык дёргается.
Интересно, Арсен врёт? Возможно. А может, и не врёт. Богатые люди любят окружать себя знаменитостями, как дорогими вещами. Так они кажутся себе значительнее. Скоро он будет бахвалиться, что пил в компании писателя такого-то.
Рассказчик пьёт вино, как воду, садится. Толстый живот ложится между расставленных ног.
Лисандир отпивает половину. Мари касается губами бокала и ставит его на стол.
Осматриваю стол - рот наполняется слюной. Что же выбрать? Поросёнка с золотистой корочкой? Шашлыки? Мидии на деревянных палочках? Кладу всего понемногу. Арсен придвигает красную икру и поедает прямо из банки.
Юрий пытается прорваться к выходу с нашей стороны, хотя нас на диване трое. Ну, не беспокоить же благодетеля! Вон, как он жрёт - аж затылок краснеет.
- Извините... простите... Мари, подвинься...
Лисандир тянется ко мне и шепчет:
- Он за девушками для Арсена. На фестивале художников работают натурщицы. Настоящие красавицы. Арсен не привык развлекаться с кем попало.
От него разит перегаром - Мари кривится. А может, она кривится, представляя, как жирная туша развлекается с красавицами.
Появляется капитан - бронзовокожий молодой человек атлетического сложения - и просит не курить в помещении.
Арсен, раскуривающий сигару, поворачивается и говорит:
- Пацан, не зуди! Солидные люди отдыхают. На вот тебе денег, и не появляйся, пока тебя не позовут.
Он кидает на стол купюры. Капитан замирает, смотрит на него, не мигая, собирает их и уходит.
Лисандир пересаживается к Арсену. Шепчет ему на ухо. Замолкает и глядит подобострастно. Кавказец закидывает голову и гогочет.
- Ну, пацан, уморил!
- Знаете, какое истинное значение слова "пацан"? - говорит Мари тихим, но уверенным голосом.
Я присматриваюсь к ней: никакая она не татарка. У неё васильковые глаза и бледная кожа.
- Ну? - вытягивает шею Лисандир.
- Это от слова "поц", что в переводе с идиш обозначает половой член. Так что это слово более чем вульгарное.
О, да тут назревает конфликт! Девушка злится на кавалера. Наверное, она первый раз в этой компании, и ей неловко.
- Да ладно тебе! - отмахивается Лисандир. - Давай не будем придираться к словам.
Возвращается Юрий. Следом входят две барышни - блондинка и рыженькая - садятся по обе стороны Арсена. Блондинке на вид лет двадцать пять. Рыженькая ещё совсем дитя, хотя ростом на полголовы выше Арсена. Довольный армянин обнимает их обеих.
Яхта вздрагивает и отчаливает. Какие у меня колоритные попутчики! Будет, кого описывать в новом романе.
Юрий интересуется рыженькой. Вьётся вокруг, как ястреб над добычей. Грудастая блондинка льнёт к Арсену, покусывает пухлые губы, томно вздыхает. Это ж надо так любить деньги!
Лисандир гладит коленку Мари. Ещё чуть-чуть - и слюну пустит. Девушка, не обращая на него внимания, пытается прочистить мундштук.
Выхожу на палубу. Подставляю лицо ветру.
Следом за мной выкатывается Арсен. Одной рукой он держит бутылку, другой обнимает блондинку за талию.
Отвергнутая им Рыженькая косится на Юрия с опаской.
Между Мари и великим художником мечется Лисандир.
Капитан ставит парус - натягивает непослушные тросы. Тугие мышцы перекатываются под загорелой кожей. Мари смотрит на него с вожделением. Если бы мы не мешали, она отдалась бы ему прямо здесь. И где Лисандир находит таких стерв?
Наконец парус наполняется ветром. Яхта кренится на правый борт и набирает скорость.
- Капитан, давай к нам! - орёт Лисандир.
- Я не могу бросить штурвал, - сухо отвечает он.
- Тогда мы к тебе, - говорит Арсен.
Это капитана не радует, но он молчит.
- Давай, рассказывай нам про черноморское чудовище!
Похоже, Арсен считает, что все обязаны его ублажать. Король без свиты - не король. Каждый член его компании знает своё место. Лисандир и Юрий - массовка и по совместительству шуты. Натурщицы - это хихикающий антураж. Я - эмблема, которую цепляют на грудь: "Носитель сего знака есть истинный ценитель искусства".
- Мне сказали, что ты его видел, - продолжает наседать Арсен.
Обветренное лицо капитана мрачнеет. Он понимает, что не отвертеться, и начинает заупокойным голосом:
- Ещё Геродот рассказывал о чудовище, которое обитает в Чёрном море. Тогда эти места называли Евксинским понтом. В средние века...
- Да что ты нудишь, - обрывает его Арсен. - расскажи, что сам видел.
- Прошлым летом забурились мы с корешами к мысу Айя. Тепло, море, горы, дельфины...тьма дельфинов. Было нас, короче, четверо мужиков и три девушки. Девчонки возле яхты плескались, мужики водку бухали. Санёк, короче, чемпион по плаванию, ушёл в заплыв. Он далеко уплывает, все на это забивают - привыкли. И вот все собрались на палубе. Пора толкать тост, а Санька нет. Я взял бинокль и вижу: Санёк плывёт брассом, и его лицо перекошено. Как будто он от чего-то спасается. Сонечка, короче, жена его, улыбается, рукой машет...а я вижу, что позади Санька - как будто течение. Ну, знаете, как позади катера. И над водой что-то чёрное. А потом Санёк всплеснул руками и ушёл под воду. Короче, мы подумали, что он нырнул. Минута прошла - нет его. Сонечка занервничала. Я насторожился. Через пять минут мы закипишевали. Чё мы только не делали: и над водой искали, и с аквалангами погружались. Короче, подключили береговую охрану - ни-фи-га! Через два дня нашли тело недалеко от Фороса. Без кожи. Как будто его кислотой облили. Под плавками кожа была, а тело... - капитан качает головой. - Рыбаки несколько раз видели над водой чёрный гребень. Короче, тварь называют Чёрным драконом. Оно жрёт дельфинов. Как-то рыбаки вытащили сеть с мёртвым дельфином. Его живот как будто вырвали зубами. Была даже статья в газете. Если рыбаки не брешут, выглядит это чудовище вот так.
Капитан наклоняется, откуда-то достаёт мятый лист, сложенный вдвое, разворачивает. На нём довольно умело нарисовано тёмное существо, похожее на змею с плоской головой.
Я окидываю взглядом пассажиров. Лисандир грызёт корявый ноготь. Синие глаза Мари удивлённо распахнуты. Рот Рыженькой открыт. Арсен сопит. Блондинка напугана. Только Юрия рассказ не впечатлил. Он прижимается к Рыженькой и гладит её руку.
- Вот тебе, писатель-фантаст, тема для романа, - говорит мне Арсен. - Идём в комнату - бахнем.
В "комнате" Юрий открывает бутылку, наполняет бокалы.
- Давайте - за талант! - Арсен поднимает бокал. - Сегодня здесь целых три таланта, - он поглядывает на Мари. - Мари, почитай-ка нам стихи. Мне Саша сказал, что ты поэт.
- Он преувеличивает, - Мари сверлит Лисандира взглядом. - К тому же, я ничего не помню.
- Да чё ты ломаешься?
Арсен начинает рассказ о том, как приехал в столицу известный поэт из Америки, эмигрант. Великий художник повёз его в поэтический клуб, где молодёжь не приняла его, посчитав его стихи безнадёжно устаревшими. Один из юных поэтов вышел на сцену читать Набокова. Тогда гость прервал его и продолжил по памяти. Зал аплодировал стоя.
Его никто не слушает. Лисандир ковыряет в щелях между зубов. Мари курит. Блондинка трётся щекой о щетину Арсена. Рыженькая забилась в угол и с ужасом глядит на Юрия, который становится всё более настойчивым.
- Нет, вы представляете - он цитировал Набокова! - Арсен возмущённо потрясает толстыми руками.
- Ваш друг феноменален, - говорю я.
- Чё ты мне выкаешь? Дядю нашёл.
- А как иначе? Я же ведь "юное дарование".
Мари кивает мне одобрительно.
Лисандир сводит мою реплику к шутке и улыбается, обнажая челюсти с нестройными рядами зубов, похожих на берёзовые пни.
- Станцуй-ка нам, - Арсен хлопает блондинку по заду.
К несчастью, в каюте есть магнитола. Арсен вставляет свой диск. В это трудно поверить, но великий художник предпочитает русский рэп.
Блондинка становится на диван и вертит тощим задом, обтянутым голубыми джинсами. Несоразмерные груди норовят выпрыгнуть из розовой кофты с глубоким вырезом. Танцует она без воодушевления. Как на работе.
Великий художник кивает в такт музыки, оттопырив нижнюю губу.
Я ещё трезв, и мне кажется, что я смотрю гангстерский фильм.
- Пойду на воздух, - говорит Мари.
Лисандир выпивает ещё один стакан. Юрий прижимает перепуганную Рыженькую к дивану, складывает губы в куриную гузку и тянется за поцелуем. Взаимностью у них и не пахнет. Если он продолжит в том же духе, придётся вмешаться. Потому что лучше получить по лицу, чем всю жизнь вспоминать, как у тебя на глазах надругались над ребёнком.
- Меня укачало, - мямлит она и хватается за горло.
А она умна! И к тому же театралка. Вышло натурально. Юрий брезгливо отодвигается. Девушка пулей вылетает из каюты.
Меня тоже начинает подташнивать, хотя морской болезнью я никогда не страдал. Взяв бокал, я поднимаюсь наверх.
Мари курит, с надеждой смотрит на капитана, играя золотой цепочкой на запястье. У неё острые ноготки, покрытые вишнёвым лаком под цвет блузки. Рыженькая свесилась через борт. Черт побери, да её и вправду рвёт! То ли от качки, то ли от Юрия.
Я спрашиваю у Мари:
- Как давно вы знакомы с Лиса...с Александром?
- Пол дня, - она кривится. - Мне захотелось впечатлений. Получила.
- Давай на "ты". Это же бесплатный цирк! Смотри и смейся.
- Не люблю пошлый юмор. Я думала, что они интеллигенты...ой, смотри! Что это? - Она указывает мундштуком вверх.
Туча, нанизанная на макушку скалы, начинает темнеть, стремительно опускается. В считанные секунды яхту окутывает плотный туман. Музыка в каюте обрывается. Арсен матерится и зовёт капитана. Капитан тоже матерится. Меж матюгов проскальзывает, что если не остановить яхту, можно разбиться о камни. Ветер затихает. Парус виснет линялой тряпкой.
Пассажиры собираются на корме. Тишина. Даже вода не плещется за бортом.
- Жутко, - говорит блондинка, поводя плечами.
Пьяный Юрий подкрадывается к Рыженькой и щипает её за мягкое место:
- Ап!
Девушка визжит. Арсен ржёт. Капитан извергает ругательства.
- Это не я, - икая, говорит Юрий. - Это монстер. Гы-гы. Самое время для явления чудища, - он испускает утробный вопль.
- Компас навернулся, - доносится рык капитана.
Великий художник присасывается к бутылке.
- Чё за фигня! - говорит он, отрываясь от горлышка. - Капитан! Я тебя спрашиваю! Мы что - поломались?
Капитан молчит. Ныряет в каюту, возится там. Возвращается на палубу, смотрит на парус. Я замечаю на его плече тюремную татуировку: церковный купол и вороньё над ним.
- Я не понял, за что я заплатил? Чего я должен напрягаться из-за того, что яхта неисправна? Когда ты техосмотр последний раз проходил? - не унимается Арсен.
Капитан переводит на него взгляд. "Я бы тебя по стенке размазал", - читается в его глазах.
Блондинка достаёт из кармана джинсов мобильный телефон и издаёт придушенный всхлип.
- Что случилось? - спрашиваю я.
- Не работает.
Рыженькая шепчет:
- И мой не работает.
- Чёрт побери! - Арсен тычет пальцами-сардельками в кнопки. - И мой издох! А должен был неделю держать.
Смотрю на погасший экран своего телефона. Это совсем не смешно. Писать фантастику и верить в неё - разные вещи. Здесь же попахивает летающими тарелками. Или Бермудским треугольником?
- Есть ли на яхте часы? - спрашиваю я.
- В каюте есть, - говорит Мари. - Посмотри: туман повсюду, даже моря не видно. Но на палубу он почему-то не попадает. Странно, да?
- Странно, - отвечаю я, направляясь в каюту.
Мари следует за мной.
- Зачем тебе часы?
- Если туман это то, о чём я думаю, они должны остановиться.
В каюте темно. На стене видны очертания механических часов. Я прислушиваюсь: тикают. Мари щёлкает зажигалкой, освещая циферблат. Секундная стрелка дёргается на месте.
Мари вздыхает:
- Всё так плохо?
Я понимаю, что мы влипли основательно, но отвечаю:
- Ещё не знаю.
Наверху все смотрят, как клубящийся туман поднимается, растекаясь по палубе. Рыженькая и блондинка жмутся друг к другу. Лисандир наклоняется, суёт руку в туман и говорит девушкам:
- Смотрите - ничего страшного.
Арсен топчется на месте. Одна его рука пуста, в другой - бутылка. Юрий горбится, пятится к мачте.
Постепенно туман поглощает яхту.
Воцаряется молчание.
Мари тянет меня за рукав рубашки и шепчет:
- Зловеще... прямо Сумеречная Зона.
Туман начинает рассеиваться. Налетает ветер, наполняет парус - яхта трогается с места.
- Уф-ф-ф! - облегчённо вздыхает блондинка.
Вдалеке вырисовываются очертания берега, но видимость по-прежнему плохая, и рассмотреть детали невозможно.
- Всё не так. Если бы не Роман, - она берёт меня под руку. - Словом обмолвиться было бы не с кем. А если бы не...аномалия, то началась бы пьяная оргия.
Лисандир чешет переносицу. Он не понимает, чем не угодил девушке.
- Народ, мы вас ждём! - доносится из каюты сипловатый голос Юрия.
Мари опирается о бортик рядом с Рыженькой и говорит:
- Не пойду. Саша, скажи, что меня укачало.
Капитан снова матерится. Смотрю вперед и вижу недалеко, метрах в пятидесяти от яхты, камень. Ох, и не нравится он мне! С ним что-то не так. Иду на корму, чтобы получше его рассмотреть: круглый и плоский, как шина гигантского автомобиля...покачивается на волнах. Никакой это не камень! Это похоже на скрученный трос. Память рисует червяка, который так же сворачивался, и сердце замирает. Я говорю капитану:
- По-моему, этот камень...существо.
Он окидывает меня презрительным взглядом. Смотрит на камень. Гонор облетает с его лица, оно становится серым. Волосы на руках встают дыбом.
- Ч-чёрт! - он сжимает кулаки. - Вот чёрт! Это оно и есть! Дайте фотоаппарат!
- Зачем? - отзывается Мари.
Камень шевелится. Над водой поднимается плоская голова.
Если эта змея разинет пасть, то запросто проглотит человека.
- Господи! - Мари отскакивает от бортика.
Рыженькая вопит, падает, прижимается к палубе. На её крик выбегает Арсен со свитой. Лисандир разевает рот, словно пытается отпугнуть чудовище своими зубами. Блондинка испуганно жмётся к великому художнику. Юрий роняет фотоаппарат и шепчет:
- Матерь божья!
Чудовище скрывается под водой.
- Больше метра в диаметре! - Арсен раскидывает руки, словно хочет обнять змея.
- А оно может перевернуть яхту? - лепечет Рыженькая, не решаясь встать.
Капитан задумывается и кивает:
- Может.
- Молитесь, - шепчет Юрий.
Туман над морем рассеивается. Только над сушей он ещё висит клочьями.
Капитан простирает к берегу руку, таращит глаза и шевелит губами. Я подхожу к нему, смотрю вперёд: ничего страшного. Чёрные скалы, покрытые оврагами. Пустынные пляжи. Капитан глядит в бинокль.
- О, ч-чёрт! Я знаю эти места...нет, знаю другие места - не эти! Горы вроде бы те же, но - глянь! - нет деревьев. Ни одного!
Беру бинокль: действительно. Скалы лысые.
- Я фигею! Прямо напротив нас Золотой пляж, - говорит капитан. - Там должна быть пристань, чуть дальше - домик спасателей. Где они? Еще позавчера были! И деревья были!
У прибрежных камней - движение. Навожу резкость: на берег выползает гигантский змей, сворачивается. Рядом ещё один такой же...и ещё. Да там их целый выводок! Передаю бинокль капитану, хлопаю в ладоши, и говорю:
- Господа, похоже, нас забросило в другой мир.
Арсен хохочет, кладёт руку мне на плечо:
- Истинный фантаст! И шутки фантастические.
Капитан суёт ему под нос бинокль и объясняет, куда нужно смотреть. Великий художник подносит бинокль к глазам и надолго замирает. Потом мотает головой, трёт веки, осматривает бинокль со всех сторон: подвоха нет.
Лисандир криво улыбается. Мари хлопает ресницами. Блондинка нервно притопывает ногой. Рыженькая плачет навзрыд. Юрий прячется в каюте.
- Нужно подойти ближе. Вдруг это глюк? - капитан запускает мотор и ведёт яхту к берегу.
Пассажиры собираются на корме. Юрий замирает позади всех, вытягивает длинную шею. Смотрю его в профиль и понимаю, почему он похож на хищную птицу: из-за крючковатого носа.
Когда яхта подходит к берегу метров на сто, твари поднимают головы, начинают раскручиваться, ползут в воду.
- Боже! - взвизгивает блондинка, прижимается к Арсену.
Он стоит, как истукан, отвесив нижнюю губу.
- Они нас не тронут, - пытаюсь успокоить я. - Мы для них чужаки, и они боятся.
- П-поплыли назад, - предлагает Лисандир, включает мобильный телефон. - Ё-моё! Связи нет.
- Может, здесь вообще нет людей, - роняет Мари.
Капитан ведёт яхту вдоль берега. Все молчат.
- Вот попадалово! - злобно бросает капитан. - Ни одного катера! Ни одной лодки!
- Я бы не стал селиться вблизи этих тварей, - говорит Лисандир.
- Отличная прогулка! - Арсен пьёт из горлышка. - Побаловались - и хватит. Домой надо. У меня завтра сделка. Я покупаю участок у моря недалеко от Ялты. Пятьсот штук зелени - это вам не хухры-мухры. Не успею в срок - придётся платить десять процентов неустойки.
- Меня мама прибьё-ёт! - скулит Рыженькая. - Зачем я сюда попёрлась? Господи!
- Два раза попадал в такой туман, - говорит капитан, выкручивая штурвал. - Оба раза на яхте были отдыхающие. И ни х...ничего!
Я догадываюсь, что зря мы возвращаемся в бухту. Нет там никакого города. Все тоже догадываются, но предпочитают об этом не думать. Город - это крепость, за стенами которой хаос. Пока есть вера в крепость, в душах царит хрупкое равновесие.
Вот он - мыс, что защищает бухту от штормов. Медленно огибаем его. Все замирают и смотрят вперёд, ожидая увидеть белые дома, яхты у пирсов, людей...
Голо. Чёрные скалы. У берега - отвратительная тварь, отдалённо напоминающая огромного тюленя.
- Сваливаем! - капитан разворачивает яхту и устремляет в открытое море.
Рыженькая заламывает руки и воет. Блондинка стискивает зубы, чтобы не разреветься. Лисандир цепенеет. Лицо Арсена багровеет. Юрий садится на пол и опускает седую голову.
- Смотрите! Люди! - кричит Мари. - Вон! На скалах!
Действительно, вдоль пологой скалы движутся четыре силуэта в белом. Похоже, что на них монашеские балахоны.
Капитан подносит бинокль к глазам:
- Ни черта не видно, но похожи на людей.
- Эй! Эге-гей! - кричит блондинка, прыгает на месте, машет рукой.
- Не ори! - рычит Арсен.
Силуэты замирают, и все, как по команде, разводят локти в стороны, начинают ими шевелить.
Яхта изменяет курс, направляется к людям. Они машут локтями чаще.
- Мне страшно, - срывается с губ Мари. - Люди так не двигаются.
- Да, - мои зубы начинают отбивать дробь. - Это какие-то твари! Смотри, они раздуваются, как шары!
Порыв ветра отгоняет туман. То, что мы принимали за балахоны, оказывается кожистыми пузырями. Пузыри наполняются воздухом. Существа издают короткий свист и прыгают вверх. Их колени повёрнуты назад, как у птиц. Лица...то есть морды мы разглядеть не успеваем.
С другой стороны скалы их больше. Они скачут наверх, как на пружинах, скрываются из виду.
- Твою мать! - Арсен плюёт под ноги, подходит к капитану, упирает руки в бока. - Куда ты нас припёр?
Капитан мрачно смотрит вдаль.
- Я к тебе обращаюсь! - Арсен сатанеет, брызжет слюной. - Вези меня назад! За что я столько бабла заплатил? Отвечай, ты, лакей чёртов! Ни хрена не умеете! Сервиса - ноль! Удовольствия - ноль, одна нервотрёпка! Да ты меня за это бабло знаешь, куда целовать должен?
Капитан демонстративно вытирает обрызганное лицо белым платком и посылает Арсена в очень нехорошее место.
- Ах ты...ах ты лакей, - задыхаясь, бормочет он. - Да я тебя...да я...знаешь, ты кто? Тля. Ничтожество. Прислу...
Капитан бьёт его кулаком в толстый живот. Арсен хрипит, таращит глаза, валится на пол. Капитан продолжает избивать его ногами.
- Хватит! - Мари рвётся вперёд, но я удерживаю её.
- Осторожно. У него уголовное прошлое.
- Следи за метлой, петушара! Я, значит, тля? - удар. - Я - шнырь? - удар. - Как вы меня уже... Всё-ё! Козлы и барыги теперь не рулят. А то каждая сука, каждый чушок мнит себя центровым фраером!- он достаёт из-за пояса пистолет. - Чё таращитесь? Вот он ваш благодетель. Что ж вы его не защищаете - кишка тонка?
Арсен лежит без чувств. Его лицо в крови. Из-под штанов растекается желтая лужа.
Блондинка и Рыженькая беззвучно рыдают, обнявшись. Лисандир шевелит губами. Юрий трясётся. Мари судорожно сжимает мою руку.
- Ну, кто за него ответит? Что же вы? Шакалы! Туалетная бумага, которой он подтирается - вот, кто вы!
Глаза капитана мечут искры, тонкие губы дрожат, пистолет в руке тоже дрожит.
- Место ваше - в параше! Хлам! Все - за борт! Живо!
Я не удивляюсь. Я уже ничему не удивляюсь и ничего не боюсь. Мне кажется, что так и должно быть. Я как будто смотрю на себя со стороны.
- Не надо! - лепечет Рыженькая, идёт к нему на коленях. - Пожалуйста! Я тут вообще не при чём...меня обманули, - она всхлипывает, складывает руки в молитве. -Там же, в воде... Ну пожа-алуйста!
- Да, правда, мы-то при чём? - голос Юрия срывается. - Мы...это...вас уважаем. Да.