Аннотация: Рассказ на тему злобных космических захватчиков.
НЕНАВИСТЬ.
Вечером, примерно часа за два до захода солнца, они вышли к заброшеному загородному дому, сиротливо стоящему посреди огромного кукурузного поля. Двухэтажный дом с первого взгляда был почти нетронут временем и природой. Если бы не висящая на одной петле входная дверь и пустые глазницы оконных рам, свидетельствующих о давней трагедии, можно было подумать, что люди только что покинули его.
Первыми внутрь вошли Снайпер и Сержант. Доктор и Летчик ждали снаружи, напряженно вслушиваясь в царившую вокруг тишину. Но все было в порядке, и через несколько минут изнутри донёсся тихий свист Сержанта.
Если же снаружи дом выглядел вполне прилично, то внутри же - ужасно. Мебель была превращена в щепы,а на полу, в осколках битой посуды, зеркал и стекла, валялись позеленевшие ружейные и автоматные гильзы - следы давней трагедии.
Не без труда отряду удалось отыскать пустую каморку, где можно было бы удобно переночевать - раньше в ней хранили съестное, но те кто убил хозяев, вышвырнули содержимое в коридор, просто так, забавы ради. Теперь среди пустых полок расположились на ночлег четверо беглецов.
Наконец-то можно было расслабиться после двухсуточного бега наперегонки со смертью по лесам и болотам севера. Двое суток их без устали преследовал карательный отряд захватчиков, и только сейчас они оторвались от преследователей настолько, что остатки некогда большого отряда смогли позволить себе отдых.
- У нас есть примерно девять часов форы, может больше, - сказал Сержант, - хоть поспим немного...Как обычно, первым будет дежурит Снайпер, потом Летчик, я, и последние два часа - Док. Пожрать у нас, конечно, нет?
Сказав это, Сержант лег у стены и моментально уснул. Летчик и Док, перебросившись парой пустых фраз, пристроились рядом с командиром. Но несмотря на усталость, Док спать не мог. Ему казалось, что сырость, насквозь пропитавшая здание, сползалась к нему со всех углов, и забираясь под латаный камуфляж медленно вползала в мозг, чтобы сжать его ледяных оковах. Лежать на жестких досках пола было холодно и неудобно. Очень хотелось есть. К тому же методично капающая в темном коридоре вода окончательно достала его, и он пошел искать Снайпера.
Снайпер, оперевшись подбородком на ствол автомата, сидел на каком-то ящике в конце коридора у окна, из которого открывался замечательный вид на поле и примыкающий к нему лес, залитый светом заходящего солнца.
- Что, не спится? - спросил он, услышив шаги Дока.
- Холодно, - пожаловался Док. - И жрать хочу.
- Август, - сказал Снайпер, - днем жара, ночью холод. А жрать я тоже хочу... мы такие существа, что нам сколько б жратвы не было -все жрать хочится. - Помолчав секунду он продолжил. - А знаешь, мне кажется, что до Вторжения ночи были теплей.
- До Вторжения многое было по-другому, - резонно заметил Док. - Я, к примеру, был нейрохирургом. А сейчас - просто полевой врач. И кушал я хорошо... до Вторжения. А ты кем был?
- Слесарем. И кушалось мне не всегда хорошо...
- Вот видишь. Ты был слесарем, я - хирургом, кушали мы по разному, а ночи - были теплее. Что погода, сам мир изминился. И мы вместе с ним.
Cнайпер согласно кивнул. Да уж, не изменишся тут... И вдруг спросил Дока:
- Скажи, ты веришь в то, что Сопротивление сможет освободить нас?
- Конечно! - не задумываясь ответил тот. - А иначе зачем я здесь?
- А я вот не верю.
- То есть как? - Врач удивленно уставился на него.
- А вот так! - Снайпер хмыкнул. - Я не верю в то, что горстка людей может сделать что-нибудь против государства, системы. Против Врага!
- Тогда почему ты...
- Почему я в Сопротивлении? Ненависть! Вот в чем дело. Я не мог спокойно сидеть дома и смотреть, как эти ублюдки разрушают мой мир! Я их ненавижу за то, что они сделали с нами! Поэтому и сражаюсь.
Док, покачав головой, возразил:
- Но одной ненависти для борьбы недостаточно. Ведь гораздо проще воевать, когда веришь в то, что все эти убийства, взрывы, гибель товарищей - все это не напрасно, что это служит благому делу. Что это поможет сбросить ярмо рабства!
- А ты случайно не из этих - "друзей рабочих"?
- Что, я?! Нет, а что?
- Да просто ты так говоришь... Нет, Док, ненависть неплохое чувство. И порой ее вполне достаточно. Вот если бы я стал убивать без всякой ненависти к Врагу... В конце концов ты скоро поймешь, что никакое Сопротивление не поможет нам "сбросить ярмо рабства"! И что останется? Голая ненависть! Месть! Ты станешь убивать не ради высоких идеалов, кстати в их основе все то же - ненависть, а за то, что они сделали с твоей жизнью, семьей...- Снайпер махнул рукой и замолчал.
Док хотел что-то сказать, и даже открыл для этого рот, но передумал. В принципе Снайпер был не так уж и неправ. Действительно, смогут ли несколько тысяч человек сделать что-нибудь против миллиардов вражеских прислужников? Против самих Врагов! Но если это и так, то останется не только ненависть и месть, но и надежда! Надежда на то, что их дети, внуки, правнуки закончат начатое и вернут свободу!
Так он и сказал Снайперу.
- Я устал надеяться. Я устал скрывать за надеждой свой страх... - и вдруг Снайпер не в тему заметил: - Красивый сегодня закат!
- Да черт с ним...- разозлился Док. - Что значат твои слова?
- Ладно. Скажем, вот этот коттедж. В нем жила богатая семья. Они с жадностью смотрели телевизор, все новости о контакте. С нетерпением ждали этого события. Радовались и пили за его успешное завершение. Потому что надеялись, что жить станет еще лучше. И я, впрочем как и весь мир, тоже на это надеялся. А одним прекрасным утром они проснулись в новом мире, где под окнами уже стояли грузовики, а солдаты выбивали дверь... Боюсь, что никто из них даже не понял, что случилось. До самой своей гибели....Вот видишь, как сбываются надежды.
- Да ты пессимист!
- Не-а. Реалист. - И вдруг процедил: -Тихо!
Он прильнул к оптике своего автомата и стал внимательно что-то рассматривать. Немного удивленный, Док невольно сравнил его с собакой, почуявшей добычу.
Прежде чем броситься за остальными, Док кинул взгляд в окно. Из-за кромки леса, освещенный огромной Луной, выкатил бронетранспортер.
- Ну? - Сержант был само спокойствие. - Насколько плохо?
- Патруль. Может, пронесет.
- Всего одна машина... Док - вниз. Летчик - на чердак... Ну а мы тут... Не стрелять... может, пронесет, может мимо...
Летчик любовно погладил ствол своего гранатомета.
- Ну Док, с Богом! - И ушел.
Доктор занял позицию в угловой комнате. Вот, вот, все повторяется, проклятый дом! Броневик остановился. До него было метров пятьсот. Док видел, как повернулась башенка и замерла, нацелив пулемет на дом. Волосы на загривке зашевилились от ощущения чужого изучающего взгляда.Там, в бронетранспортере, чужой офицер рассматривал дом в перископ.
- Господь милосердный, - прошептал Док одними губами, - пронеси!
Бронетранспортер двинулся с места, и Дока прошиб холодный пот. Вмиг пластмассовое ложе автомата сделалось скользким и мокрым...
Проехав несколько метров в направлении дома, бронетранспортёр снова остановился.
- От черт, - сказал Снайпер.- Кажется они уходят.
И правда, машина развернулась, и резко взяв с места, двинулась к лесу, продолжая свой путь.
- Черт, черт, - бормотал Сержант, еще не веря в то, что Враг не стал проверять дом.
Док плакал и молился. Летчик дрожащей рукой поставил гранатомет на предохранитель, Снайпер, забыв обо всем, сунул в плоскогубый рот последнюю сигарету и неслушающейся рукой чиркнул спичку. Яркая вспышка на миг озарила его молодое лицо, и сейчас же над полем загрохотало, забило, загорелось десятками осветительных ракет.
Бронетранспортер, выплевывая в разные стороны ракеты, поливая из пулемета дом, возвращался. По оба борта цепью растянулись солдаты в тяжелых пласткерамических доспехах, держа наперевес короткие десантные автоматы. Они не стреляли, ожидая, пока противик не откроет огонь...
И дом огрызнулся. Вспыхнула броня от прямого попадания гранаты Летчика. Упал, словно споткнувшись, один из цепи, пораженный в забрало своего шлема. Заплясали пылевые фонтанчики вокруг остальных...
Огонь давно погас. Солнце выползло из-за деревьев, ярко осветив поле ночного боя. Двое в черных доспехах недвижно лежали возле закопченого бронетранспортера. Из открытого верхнего люка высунулась наголо бритая голова без шлема. Вытянув тело на броню, лейтенант оперся спиной о башню и подставил лицо солнечным лучам. Лучи чужого ему солнца. Из-за леса на бреющем вышла четверка скиммеров. Офицер улыбнулся им. Подкрепление прибыло как всегда вовремя! Он посмотрел на своих солдат, устало сидевших на выжженой траве, на четыре изуродованых тела. Чужих, хоть и похожих на человеческие. Кто бы мог подумать... рутина. Везли воду на блокпост, и тут как что-то ёкнет в груди - проверь дом. Ведь сотни раз мимо проезжали... Скиммеры сели. Из открывшихся люков, словно черные тараканы, полезли десантники. Лейтенант вздохнул и легко, несмотря на доспехи, спрыгнул на землю.
Нужно было идти докладывать. Он шел пружинящей походкой к высокой, окруженной связистами-ретрансляционщиками фигуре в боевых командирских доспехах и думал о Земле. О своем родном штате... О Боге, который не отвернулся от него этой ночью...