"I went out to the hazel wood,
Because a fire was in my head..."
   (William Butler Yeats,
    The Song of Wandering Aengus)

Жара. Приморский душный август
      спалил последние мозги.
И я, как бедолага Ангус
      нашёл орешник у реки.

В тени манчжурского ореха,
      чтоб день удачно завершить,
Я сделал посох, и для смеха
      подвесил ягоду на нить.

Когда с ночными мотыльками
      смешался звёзд неверный блеск,
Наживку бросив, я руками
      поймал форель, как дар небес.

На землю положив красотку,
      я отошёл раздуть костёр,
На ужин откупорить водку,
      да подсушить свой Беломор.

Но слышу, будто мышь скребётся,
      и тени пляшут от огня.
Вот чёрт... кому же там неймётся?
      Зовут по имени меня!

В фантомном облаке мерцая,
      с цветами в черноте волос
Стоит девица молодая,
      ну а в глазах немой вопрос...

Задействовав волшебный посох,
      спросил я девушку: "Ты кто?
Дай руку мне, к чему вопросы?"
      (Я маг вам, или Дед Пихто?!)

Обняв за талию, находку
      подвел поближе к огоньку:
"Не убегай, ты будешь водку?
      А хочешь, заварю чайку..."

Забыв про зимние метели,
      сидели вместе у костра,
Глушили водку, пели, ели,
      и говорили до утра.

Давно состарившись от странствий
      среди окраинных морей,
Я целовал её со страстью,
      и называл её своей.

Потом обрушились столетья...
      И до скончания миров
Бредем мы с ней средь разноцветья
      таёжных трав и облаков.

На свете множество загадок...
      У неба получили в дар
Мы терпкий запах лунных яблок
      и яблок солнечных нектар.