|
Робот Оракл служил в лаборатории профессора Лыкова. Профессор страдал профессиональным педантиумом, за это его планомерно лечили свежим воздухом и незрелыми вопросами, то есть ему регулярно присылали зелёных практикантов с планеты игольчатых. Деревца вполне подходили для почвотемпоральных экспериментов профессора, однако в ранней молодости имели лабильную психику, в стрессе переводили данные в структуру хвои, вместо выделения удобной для анализа и хранения смолы. А чего стоила письменность из насекомых закорючек, только взглянешь на них, чувствуешь смутный зуд.
В четверг профессор не уследил за чрезмерно юной порослью, и робот Ор застрял, как муха, в пробном грунте. Робот был маленький и вполне заменяемый, а Лыков не хотел терять образец данных, - последний эксперимент, новейшая дендромодификация! Всегда правильный учёный запустил повторную экстракцию, но для новой обработки нужно дать побегать стрелке по циферблату. Пока же отрядили коллегу Ора считывать данные с затвердевшей почти в янтарное состояние ловушки для робота.
И как-то так сложились иголки, опавшие частицы хвои и чешуйки веток, малые частицы смолы и микроимпульсы роботов, что темпоральная часть исследований профессора выставила Оракла в первобытно общинный лес. Общин там оказалось много, не дураки люди были в те времена удаляться от райских клочков земли, Сахару ещё вытаптывать и вытаптывать до состояния пустыни, а пока что она походила на общежитие. И в этой атмосфере каждый замечал, чего прибавилось или убавилось у соседа.
- Ой, соседушка, какое у вас ласковое солнышко засветилось на пне... А что это такое блестящее в нём?
- А это вопше моё, не трошь, кому ховорят!
- Ой, какой! Ты стрекоз?
- Нет, биохимически принадлежу к породе фасетчатокрылых лишь на ноль девяносто семь процентов.
Ну, что поделаешь, из далёкого будущего Ор, где ему на хвойных плантациях пообщаться с настоящими, незаиреглифированными насекомыми... Люди притихли, конечно, разглядывать стали, да попривыкли скоро, ну что это за жук - говорит и не шевелится. А потом как повадились все ходить к нему за советом, чуть не передрались. Пришлось изобретать профессию шамана, чтобы охранял и заодно уж истолковывал, а то как отмерит шмат энциклопедических знаний, ум да разум рискуют извилистость на мозгу изобразить.
У Оракла, правда, батарейка скоро кончилась, всего несколько поколений успело к нему набегаться. Но люди быстро привыкли к интересному, пришлось шаманам религию вводить, чтобы соплеменники не придушили за отсутствие привычно заумных и сказочных строк. Пришло время ораторов и оракулов, вралей и толкователей снов, бардов и сказителей.
Поговаривают, и Хозяйку медной горы с него списали, как портрет, и в Библию записали имена после того, как кто-то умудрился спросить откуда Ор и получить лекцию об эволюции моделей роботов со времён Лема, и многие современные знания лежат корнями в той почве. Да только ты не верь, что он знал этот робот, всего-то на побегушках у профессора работал. |