Еван Ник : другие произведения.

Подарок Бессмертия

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Бессмертие, кто из нас не рассуждал об отсутствии желания жить вечно? Наверное, все так и есть, если не знать о существовании формирующейся касты бессмертных. Фантастика? Даже в век генной инженерии и стремительного развития биотехнологий большинство из людей именно так и думают... Молодой и талантливый ученый всегда мечтал не просто работать, а заниматься настоящей наукой. Узнав о секрете бессмертия, он решил подарить эту мечту людям. Фантастика, "не боевая". Первые главы, см. веб-сайт.
  1
  Я помню, как за мной пришла смерть в первый раз. Это было абсолютно не страшно. Все умирают, рано или поздно, но никто не хочет, чтобы смерть пришла слишком рано, и я тоже. Но она пришла, и это было не страшно. Я не смогу объяснить, почему. Наверное, потому что я не верил, что это всерьез.
  Это было что-то вроде игры, она меня звала, и я шел за ней. А потом мы дошли до края, и игра кончилась. Только тут я взглянул ей в глаза и понял, что ей, в общем-то, нет никакого дела до меня лично, что смерть не имеет лица и только пустые глаза. Именно пустые. В них нет ничего, абсолютно ничего. И вот тут мне стало страшно, тут я понял, что это не игра.
  Она меня звала, а я не пошел. И смерть ушла. Ей абсолютно нет никакого дела до меня лично, или кого бы то ни было другого. Ей некуда спешить. Все умирают, рано или поздно все придут к ней. Так я познакомился со смертью в первый раз. Я думал, что я понял, в чем смысл смерти. Я был слишком молод, я ошибался.
  Я видел, как она медленно уходит, но все равно испугался не успеть спрятаться. Вдруг она передумает? Я побежал и увидел таких же бегущих людей. Мы бежали в разные стороны, путались, толкались и сбивали друг друга с ног. Мы все такие разные, такие пестрые, и очень торопились от нее убежать. Нам было страшно. Потом я остановился и долго смотрел на нас. Я не знаю, как долго. Я хотел увидеть их лица и смотрел за кулисы скучных дней, а не на нашу пестроту. Только тогда я, вдруг, обнаружил отсутствие разницы и увидел мелкий шрифт. Я понял, эта разница может оказаться лишь иллюзией быстрого бега. Я медленно шел, под ногами валялись буквы и я их собирал. Я думал, я иду в другую сторону.
  Глядя на звезды, можно мечтать, но ответ на вопрос найти не получится. Найденный ответ может оказаться совсем не таким, как этого хочется, и наблюдение за звездами покажется более желанным занятием, чем поиск ответа на следующий вопрос.
  
  
  2
  Харри устало посмотрел в окно. Очевидно, что разговор был не из приятных, и в кабинете воцарилось тягостное молчание. Один из тех моментов, когда в общем-то, все сказано, и, тем не менее, необходимость завершить разговор дается с трудом. Молодой собеседник Харри явно чувствовал себя еще более неуютно. Его слегка покрасневшие щеки и руки, которые он не знал куда пристроить, говорили о нервозности. Все это вдруг напомнило Харри о его собственной молодости, о том, как когда-то профессор за что-то отчитывал его самого. Он посмотрел на Морриса почти с сожалением. Нет, это совершенно не та ситуация, Моррис уже давно не студент. Да, молодой специалист, но это не оправдание, это не первое место его работы. Харри вернулся к реальности.
  - Моррис, к сожалению, это все, что я могу тебе предложить, - Харри понял, что он повторяется. - Мы - небольшая лаборатория, у нас небольшой бизнес, и мы не можем себе позволить тратить время и средства на удовлетворение твоего научного любопытства. Мы, всего-навсего, выполняем заказы по анализу образцов, отслеживаем вирусологическую обстановку и проводим вакцинацию скота наших клиентов.
  - Но ведь я только пытался проводить дополнительные исследования, - неуверенно прервал его Моррис.
  - Послушай, Моррис! Мы это уже обсудили. Мы делаем то, что мы делаем. Я понимаю, ты неплохой специалист, возможно, талантливый. Вирусология - не только твоя работа, но и хобби. Мы не можем платить за твои увлечения!
  - Харри, но я же оплатил все расходы на заказанные материалы и за...
  - Стоп, - несмотря на симпатию к молодому человеку, Харри снова начал раздражаться.
  - Я понимаю, что в твоем возрасте каждый желает осчастливить мир или открыть Америку, но мне нужны сотрудники, на которых я могу рассчитывать. Мне нужны результаты вовремя и надоело объяснять, почему простой анализ выливается в научную диссертацию. И потом. Говоря начистоту, все эти твои изыскания довольно далеко зашли. Вообще, скажи спасибо, что ты разговариваешь со мной, а не с полицией. Твой взлом...
  - Но это не был взлом! Я просто пытался...
  - Моррис, я в этой компьютерной терминологии не разбираюсь и путаться в ней не собираюсь! Поиск, попытка, ошибка, как угодно. Если бы кто-то думал, что это была преднамеренная попытка взлома их сервера, то сейчас ты объяснялся бы с полицией. Вчера я разговаривал с менеджером информационной безопасности компании 'Health Rehabilitation' и он мне прямо об этом сказал. Они знали тебя, не раз получали твои запросы и только поэтому не предъявили претензий по умышленной попытке несанкционированного доступа к их корпоративной информации.
  - Да нет же! Я даже не думал об этом. Они сами прислали мне сведения восьмилетней давности и ссылки на их новые работы. Я и искал...
  - Тут спорить не о чем. 'HR' - частная компания, и это их право решать, какую информацию о своих исследованиях считать конфиденциальной. Я вообще удивляюсь, как они...
  Харри остановился. В конце концов, Моррис не ребенок и почему он должен его жалеть?!
  - Насколько я помню, подобные проблемы у тебя были и на предыдущем месте работы. В течение всех двух лет я не раз тебя предупреждал. Твои личные интересы не должны мешать исполнению служебных обязанностей. Более того, принципиально я не был против твоих исследований, иногда даже закрывал глаза на использование лабораторных средств и материалов. У меня небольшая лаборатория, живем по-семейному, но всему есть предел. Даже сейчас тебе делается поблажка. Я согласен, если ты уйдешь сам. Послушай, - голос Харри опять смягчился, - я знаю, о чем ты думаешь. Да, я давно уже не специалист, а администратор. Это моя работа. Ты также знаешь, что ты мне симпатичен, и поэтому все это чертовски неприятно, но работа - есть работа. Ты сам должен понять, что...
  - Харри, я понимаю, - Моррис, наконец, пристроил свои руки. - Харри, извини. Я знаю, что не раз тебя подводил, а ты всегда меня прикрывал. Ты же знаешь, я всегда старался, как лучше.
  Моррис замолчал. В принципе, он тоже все сказал и не знал, что еще может добавить, и тоже испытывал симпатию к 'старику'. Черт, вот так увольнение! Начальник и подчиненный, пусть и не друзья, но находились в хороших отношениях, уважали друг друга и всегда имели какое-то взаимопонимание, даже несмотря на разницу в возрасте. Черт! Увольнение, конечно, неприятно, но на самом деле, больше всего Моррис был смущен из-за Харри. Он чувствовал, как все это неприятно для Харри и не знал, как дать ему понять, что все нормально и он воспринимает все без обид. Ему казалось, он без необходимости вынуждает Харри объясняться, и от этого Моррис смущался еще больше, даже появлялось чувство вины. Лучше уж его просто уволили бы без церемоний, как это случилось два года назад.
  'Зачем мне все эти дурацкие фантазии, работал бы спокойно, как все. Чего я в самом деле пытаюсь добиться?' - подумал Моррис, вдруг почувствовав досаду и раздражение по отношению к самому себе.
  - Ты знаешь, мне кажется, для тебя так тоже будет лучше, - Моррис понял, что пропустил часть из сказанного Харри и тревожно поднял глаза.
  Нет, Харри ничего не заметил и его взгляд оставался где-то за окном.
  - В молодости, я тоже был полон энергии, планов, идей... Поэтому я и считаю, что тебе надо подумать. Понятно, при потере работы хочется найти новое место как можно быстрее, но все-таки мой совет - не спешить. Рутинная работа, спокойное место, возможно, не для тебя. У тебя явная страсть к исследовательской, научной деятельности. Конечно, такое место надо поискать, да и по деньгам, наверное, это не всегда лучше, но...
  Харри опять замолчал. Моррис думал о Харри, каким он мог быть в молодости, о том, что, возможно, сейчас Харри даже не с ним разговаривал, а о чем-то вспоминал.
  
  
  3
  Луч фонарика скользнул по воде и остановился на камнях. В этом месте песчаный пляж заканчивался и начинался скалистый берег. Моррис погасил фонарик и обернулся назад. Лезвие прибоя отчетливо подчеркивало изгиб бухты. Сотни звезд и свет полной луны отражались в океане и как-то мистически, изнутри подсвечивали его. Луна была настолько ярка, что это казалось неестественным, странным образом происходило слияние черноты ночи и ее света. Океан, пляж и весь остальной окружающий ландшафт были одновременно погружены во мрак и четко видны, расплывались в холодном, почти осязаемом свете, и в тоже время оставались чрезвычайно контрастны.
  Ожидание невозможности видеть в ночи и ясность пейзажа приводили сознание в недоумение и растерянность. Моррис любил эти ощущения и любил такие ночи на берегу океана. Не так часто ему удавалось выбраться за город и оторваться от всей его суеты, предаться медленным размышлениям и мечтаниям, отвлеченным от реальной жизни. После его увольнения из лаборатории он решил провести некоторое время сам с собой, подумать о своем будущем и, действительно не спеша, определиться, что ему делать дальше. Всю предыдущую жизнь он особо не задумывался об определенном плане действий, все происходило само по себе. Просто он знал, чем хочет заниматься, и что ему нравится микробиология. Сначала университет, потом работа. При поиске работы он не выбирал, куда пойти, главное получить место. В свое свободное время, и, по возможности совмещая с текущей работой, он продолжал заниматься своим любимым делом, изучением вирусов. Правда, вот здесь что-то и не клеилось. С одной стороны, он вроде работал не плохо, но часто работа его тяготила. Точнее, тяготила рутина и однообразие, отсутствие глобальных задач. Именно поэтому эти задачи приходилось искать самому и Моррис старался одновременно вести свои собственные исследования. Здесь опять возникало противоречие. Все его ценили, видели в нем талантливого специалиста, у него всегда складывались хорошие отношения с коллегами и начальством, но, тем не менее, в очередной раз ему пришлось уволиться. Вспомнился совет Харри не спешить. Заняться планированием карьеры? Выработать план действий, стратегию поиска нового работодателя, определить требования к потенциальному месту работы... Моррис поморщился, как от зубной боли. Его всегда раздражали подобные руководства и советы, от них веяло такой тоской, таким формализмом. Зачем все это? Ведь главное - делать свое дело. Вот оно, занимайся, дерзай! Как это глупо тратить время на всякую чепуху, резюме, интервью. До сих пор Моррису удавалось избегать большей части этого формализма, но похоже не в этот раз.
  Волна ударила между камней и серебреный фонтан на мгновение застыл в воздухе. Моррис глубоко вздохнул и посмотрел на небо. Суета. А как спокоен и бесконечен океан! Его безграничность и мощь ощущалась почти физически. Разум, сам собой, переключается на созерцание и ощущение этой необъятной массы. Сначала приходит ощущение пространственных масштабов и, несмотря на очевидность и банальность, вдруг наступает изумление. Постепенно окружающая реальность сливается с сознанием, и, опять внезапно, открывается временная граница, приходит осознание, что все это существует миллионы лет. Ощущение этой пространственно-временной безграничности воспринимается вполне естественно, приносит одновременное чувство удивления и спокойствия. Не то, что бы происходила переоценка собственного бытия, но факт незначительности и ограниченности своего существования становился очевидным. Причем этот факт воспринимается абсолютно без чувства подавленности или ничтожности, напротив, происходит полное отождествление с миром, возникает истинное ощущение себя составной частью окружающего мира и полной гармонии такого положения вещей.
  В такие ночи Моррис каждый раз испытывал эти эмоции. Он приходил на берег поразмышлять о своем будущем, но в очередной раз оказывался поглощен океаном. Все становилось на свои места без слов и приходило желание оставаться частью мира, хотелось радоваться бытию, как оно есть, и в тоже время сделать что-то значительное, важное, оставить частицу себя. Нет, не для себя, а для всего окружающего мира, потому что он и есть я в том числе.
  
  
  4
  'Health Rehabilitation' была одной из тех компаний, которые десятилетиями остаются практически неизвестными широкому кругу людей, а название ни о чем не говорит и навевает скуку. Если оно где-то изредка мелькало, то ничем не выделялось и ассоциировалось с какой-нибудь мелкой фирмой, которая то ли ведет исследования в области медицины, то ли сама предлагает специфические услуги по восстановлению здоровья. В общем, для непосвященного человека, один из центров здоровья, объявлениями которых напичканы все газеты, и обещающих поправить ваше здоровье от всего. В особенности, если вы сами еще не знаете, что у вас проблемы со здоровьем. В действительности, 'HR' являлась большой частной компаний, скорее даже интернациональной корпорацией с отделениями по всему миру, занимающейся научными исследованиями в области здоровья человека и существующей за счет пожертвований частных спонсоров. В узкоспециализированной научной среде 'HR' была известна гораздо лучше, в основном, за счет ее активного участия в разного рода научных конференциях и семинарах в области генетики. Непосредственно об исследованиях, проводимых в 'HR', известно было намного меньше. Создавалось впечатление, что реальных достижений не так много, но компания успешно занимается фундаментальной наукой и ей удается заинтересовывать и привлекать спонсоров, возможно с далекой перспективой коммерческой выгоды. Информацию о своих работах и достижениях 'HR' предоставляла весьма скупо, неохотно и, по всей видимости, далеко не самую свежую. Ничего странного в этом не было. Многие компании держат в секрете свои перспективные разработки. Тем не менее, те работы, которые они считали возможным публиковать, говорили о серьезном уровне ведущихся исследований, высоком профессионализме и квалификации ее сотрудников.
  - Добрый день, Руби, - слова приветствия прозвучали чересчур громко, хотя и были произнесены мягким голосом.
  - Добрый день, мистер Сильверстоун, - вздрогнув от неожиданности, формально отреагировала Руби с растерянной улыбкой. - Хэнк, ты всегда появляешься так бесшумно.
  - Ха! - усмехнулся он в ответ. - Бесшумно?! Конечно, по сравнению с твоим шефом. По сравнению с ним мы все тихие мышки! Кстати, он у себя?
  Не дожидаясь ответа, Хэнк направился к двери.
  Хэнк Сильверстоун, глава и совладелец 'HR'. Он был мужчиной небольшого роста, но крепкого телосложения. Немного старомодные пристрастия в одежде и манерах говорили о его хорошем воспитании и возрасте, хотя на вид ему вряд ли можно дать больше пятидесяти лет. Когда несколько лет назад Руби узнала, что ему исполнилось шестьдесят пять лет, она сильно удивилась. До этого момента она всегда считала, что определить возраст мужчины не составляет труда.
  Хэнк Сильверстоун и Рой Хоук, ее шеф, были партнерами. Именно они основали 'HR' около 30 лет назад. Хэнк, как директор 'HR', занимался управлением и всей административной работой. По сути, он руководил всем, что напрямую не касалось научной работы компании. За все время работы Руби так и не удалось точно узнать, чем он занимался до 'HR', но Хэнк явно не был бывшим научным работником. Несмотря на высокий интеллект и хорошее образование, совершенно очевидно, что его познания в области медицины, микробиологии и генетики базировались лишь на общеизвестных знаниях и были слишком поверхностными для специалиста.
  Рой Хоук был научным директором 'HR' и прямой противоположностью Хэнка, даже внешне. Настоящий ученый, гениальный ученый. Так считали многие и он сам, не скрывая, что именно так и думает. Ростом, немногим меньше двух метров, и массивного телосложения, по его же словам, или с избыточным весом, на взгляд окружающих. Рой был огромным и шумным. Во всяком случае, это первое, что бросалось в глаза. Он абсолютно не мог и не хотел спокойно разговаривать, постоянно кричал, издавал всевозможные громогласные звуки, возгласы, а его смех напоминал рык медведя. Все это сопровождалось неимоверной жестикуляцией и при его появлении любое помещение становилось маленьким, а люди начинали ощущать себя школьниками. Образ Роя никак не совпадал с представлением об ученом-микробиологе, но он им был. Более того, он был очень хорошим генетиком, одним из лучших, без всякого преувеличения, если все-таки попытаться избежать упоминания о его гениальности. До основания компании известность Роя в научных кругах не вызывала сомнений, ему отдавали должное за талант и научные работы, но мало кто уважал на уровне личного общения за непомерное бахвальство и пренебрежение к окружающим.
  Тридцать лет в научном мире равносильно вечности, особенно в такой сравнительно молодой и стремительно развивающейся области, как генетика. Постепенно имя Роя стало мало известным, но в 'HR' он не только руководил всей научной частью, но и непосредственно сам продолжал вести исследования.
  - Нет, ты посмотри что творят! - прогремел Рой и с остервенением швырнул газету на стол. - Скоро эти попы вообще решат, что пора опять сжигать книги и ученых!
  Рой запустил руку в шевелюру, что-то яростно пнул ногой под столом и вместо приветствия уставился на Хэнка.
  - Папа Римский выступил против генетических технологий, - кривляясь, и гнусавым голосом он процитировал заголовок. - Нет! Ты почитай, почитай!
  Хэнк развернул газету и взглянул на статью.
  'Глава Римской Католической церкви выступил против генетики, - говорилось в ней, - Во вторник Римский Папа предупредил, что многие открытия, сделанные учеными, могут оказаться совершенно неприемлемыми. Он предостерег исследователей от вмешательства в 'древо жизни'. Достижения медицины и биотехнологии могут привести к тому, что человек будет относиться к себе, как к своему собственному создателю. Жизнь - это дар, который остается драгоценным, несмотря на ограничения и страдания '.
  Не дочитав, Хэнк отложил газету и улыбнулся.
  - Да, я читал. Ну и что? Ты иногда прямо, как маленький ребенок. Пусть болтают. Нам...
  - Что-что!? Да все они! - начал опять кричать Рой. - Да кому они врут!? Все врут! Все запрещают! Начиналось с идиотских запретов на клонирование, потом генетические модификации. Теперь могут вообще все запретить. Давай, валяй. Запретить всю науку, и дело с концом!
  Рой все больше распалялся.
  - Да ладно тебе, - теперь уже Хэнк прервал Роя.
  Он знал, если его не остановить, то Рой с удовольствием может разглагольствовать бесконечно.
  - Нам от этих ограничений ничуть не хуже. Даже как раз наоборот, - опять усмехнулся Хэнк. - Собственно, я зашел окончательно решить вопрос насчет Морриса Мюррэй.
  - Не хуже, - пробурчал Рой. - не хуже, пока все шито-крыто, а вот вылезет на нас какой-нибудь такой крикун.
  - Рой, - опять остановил его Хэнк.
  - Ладно, ладно, - продолжал бурчать Рой, недовольный прерванной возможностью помитинговать. - Что Моррис? Парень умный, даже очень. Все собеседования прошел, теперь ждет нашего решения. Только больно прыткий, мне кажется. Везде любит нос совать, хотя и не честолюбив. Вылетел из пары мест. Ха, за чрезмерное старание! В общем, типичный молодой фанатик.
  - Так это то, что тебе надо.
  - Мда... Как-то сомневаюсь я. Какой-то он слишком не от мира сего, слишком молодой, что ли. Наверное, все еще мечтает мир осчастливить и так далее...
  - Какие проблемы? Пусть мечтает. Он тебе нужен заниматься изучением адаптивных свойств вирусов. Чистая наука. Допуска к закрытым темам и клинике у него не будет. Он и знать о них не должен, а лучшей кандидатуры не найти, ты сам говорил. А там видно будет.
  - Говорил, - Рой скорчил гримасу и потер лоб. - Ладно, согласен, там видно будет. Ха! Если что, турнем! Ему не привыкать!
  Снова зашумел Рой и зычно хохотнул собственной шутке.
  
  
  5
  Моррис припарковал машину на небольшой стоянке перед входом в 'HR' и справа от больших ворот въезда на ее территорию. Он оставлял здесь машину в прошлый раз, когда приезжал на собеседование. Сейчас она так же осталась единственной машиной вне территории компании. В первый день работы его попросили оставить машину на стоянке у входа до тех пор, пока он не получит личный пропуск. Каждый сотрудник имел пластиковую карту-пропуск, позволяющую автоматически открывать ворота при въезде и выезде с территории компании. Его пропуск должны изготовить в течение дня, и тогда он сможет оставлять машину на внутренней стоянке, как все сотрудники компании.
  'HR' находилась практически за городом, окруженная лесом национального парка, но всего в минут пятнадцати от автострады, ведущей в город. Это было несколько необычно. Моррис привык, что крупные фирмы старались иметь здания в центре города или престижных бизнес-районах, в зависимости от их специализации. Компании поменьше могли находиться в более отдаленных от центра районах, но в любом случае все жались в городской черте. Видимо, отсюда и экономия места, и цены, и жуткое дорожное движение. Почему бы не рассредоточиться по окраинам? Престиж, клиенты, имидж, развитая инфраструктура в окрестностях, общественный транспорт... Много причин.
  Исходя из местоположения, все эти причины были не столь важны для 'HR', и они обосновались не просто обособленно, а даже изолированно. Не пытаясь гадать о преимуществах неожиданно выбранного места для 'HR', Моррис заметил по крайней мере пару из них для себя еще при первом визите сюда. Ему понравилось отсутствие пробок на дорогах и живописность окружающей природы, вместо обычного бетона и оконных стекол соседних офисов. Моррис еще не имел возможности познакомиться с новым местом работы, но успел обратить внимание на простор и большую территорию компании, на которой располагались несколько зданий 'HR'. По всему периметру территория была обнесена высоким забором, высотой метра три, не меньше, и все это располагалось в окружении настоящего леса. Одна из сторон должна выходить на берег залива, во всяком случае Моррис на это сильно надеялся. В жаркую погоду было бы здорово иметь возможность в обеденный перерыв сбегать искупаться, хотя бы иногда. Расположение компании хоть и удивило, но показалось очень удачным.
  - Еще неизвестно какие тут порядки, - одернул себя Моррис.
  Во время собеседования Моррис узнал, что 'HR' занимается научной работой по долгосрочным планам с хорошей, но далекой перспективой их реализации, и на сегодняшний день не заинтересована в немедленной коммерциализации свой деятельности. Внутренне Моррис улыбнулся, наконец он сможет применить свои знания и углубиться в научные изыскания без необходимости укладываться в график квартальных продаж. Он выяснил, что руководство 'HR' всячески поощряет и поддерживает творческий подход, научную инициативу сотрудников. В вопросах исследований они не являются приверженцами формализма. Хотя, в этой связи так же было упомянуто, что безопасность и секретность разработок является непременным и строжайшим условием работы вне зависимости от темы исследований или личных профессиональных интересов сотрудников. Уже сегодня 'HR' обладает рядом потенциальных разработок и технологий на много опережающих современный уровень медицины в некоторых областях.
  Моррис вошел в просторный холл и направился к охраннику. Он запомнил, что охранник одновременно выполняет и функции вахтера, встречающего посетителей, которые здесь появлялись не часто.
  - Доброе утро, мистер Мюррэй, если не ошибаюсь?
  - Доброе утро. Не ошибаетесь, - Моррис тоже узнал охранника. - Не могли бы вы сообщить Андрею Хеленберг, что я здесь.
  - Да, конечно. Он предупредил меня о вашем приходе и просил передать, что может задержаться, минут на пять-десять, не дольше. А нет, вот он уже идет, - добавил охранник, взглянув куда-то в сторону.
  В этот момент распахнулась дверь, и в холл вышел человек очень небольшого роста, если не сказать меньше.
  - А, Моррис, вы уже здесь! Меня зовут Андрей, Андрей Хеленберг, - лицо Андрея расплылось в дружелюбной улыбке и он протянул руку.
  - Здравствуйте. Моррис Мюррэй. Мне сообщили, что я должен обратиться к вам. Сегодня я начинаю здесь работать, это мой первый день.
  - Да, да. Все правильно, пойдемте, - Андрей сделал приглашающий жест. - Рой попросил меня вас встретить. Обычно, он сам встречает новых сотрудников, знакомит с компанией, коллегами, с нашими порядками и так далее, но его не будет несколько дней, и он попросил меня ввести вас в курс дела. Кстати, так даже проще знакомиться, работать мы будем вместе.
  Дверь за ними автоматически захлопнулась и они оказались в довольно длинном светлом коридоре без окон и длинным зеркалом вдоль стены.
  - Это зеркальное стекло, чтобы Майкл мог нас видеть, а мы его нет, - весело прокомментировал Андрей и махнул рукой своему отражению.
  - У нас тут система безопасности, как в банке или даже лучше.
  Коридор заканчивался еще одной запертой дверью. Андрей поднес небольшую пластиковую карточку к металлической пластинке, немного выдающейся из стены, и с красной подсветкой по краям. Произошел еле слышный щелчок дверного замка, и огонек подсветки сменился зеленым цветом. За дверью оказался почти точно такой же холл и выход на территорию 'HR' с обратной стороны здания.
  - Это у нас так называемый административный корпус, - продолжал рассказывать Андрей. - Так же в нем библиотека, несколько разных комнат для собраний. Есть и тренажерный зал, но маленький. Честно говоря, там все равно почти никто не бывает. Сначала пройдем в ваш кабинет и лабораторию, а там и начнем знакомиться со всем по порядку.
  На территории 'HR' было три корпуса. Административный, через который они прошли, старый и главный. Старым корпусом называли небольшое двухэтажное здание, где располагались лаборатории микробиологов, туда они и направлялись. Изначально, это было единственным зданием 'HR', но почти тогда же началось строительство корпуса, ныне называемого административным, а около пятнадцати лет назад, появилось большое трехэтажное здание главного корпуса. Андрей и Моррис вошли в старый корпус. Из зала сразу за входной дверью вела только одна дверь с надписью 'Лаборатории' и широкая полукруглая лестница на второй этаж. Поднявшись наверх и проходя мимо закрытых дверей, Моррис с удивлением обнаружил надпись 'Моррис Мюррэй' на одной из них.
  - Вот, добро пожаловать в ваш кабинет.
  
  
  6
  Первые несколько дней работы казались Моррису бесконечными. Он находился в полной растерянности и испытывал смесь чувства непонимания ситуации с некоторым разочарованием в своих ожиданиях. Когда начинаешь работать на новом месте, всегда есть ощущение неопределенности, некомфортности. Преследует чувство необходимости разобраться в обстановке в компании, желание поскорее понять и найти место в новом коллективе. Это вполне ожидаемые неудобства, связанные со сменой места работы, и все-таки всегда есть общие ориентиры, в большей или меньшей степени сходные черты. С 'HR' оказалось по-другому, совсем не так, как представлял себе Моррис. Это сильно его угнетало, и он даже начал сомневаться в правильности решения пойти сюда работать.
  Еще во время собеседования Рой уделил особое внимание соблюдению правил полной конфиденциальности любой информации в компании и ее исследованиях. Несмотря на всю серьезность, с которой обсуждались эти вопросы, Моррис не очень-то обратил на это внимание. В принципе, он понимал, что работодатель может чрезмерно заботиться о секретности и безопасности, особенно, если речь идет о первенстве в науке и технологиях, но не предполагал, что это реально могло коснуться его повседневной работы. В его представлении вся эта секретность была чем-то абстрактным, связанным с обменом информацией вне организации, а не внутри. В двух словах, не говори конкретно, чем занимаешься, и не таскай документы домой на выходные. Начав работать здесь, он понял, что ошибся.
  Моррис не мог понять, с чем связаны все эти сложности, но чувствовал себя растерянно, когда столкнулся с многоступенчатой системой допусков, существующей в 'HR'. Этой системе подчинялось абсолютно все. Каждый сотрудник имел личный пропуск, пластиковая карта, которая хранила всю необходимую информацию о сотруднике, его уровне доступа и, кто знает, что еще. Скорее всего, эти электронные ключи были выполнены на основе 'смарт-кард' технологии или что-то в этом роде, а все вокруг просто напичкано электроникой и различными системами безопасности. Это относилось даже к физическому перемещению по территории и внутри зданий. Каждая дверь имела электронный замок, и только пластиковая карта могла его открыть. Быстро выяснилось, что Моррис даже не мог самостоятельно полностью познакомиться с территорией 'HR' и ее сотрудниками. Его пропуск позволял проехать на внутреннюю стоянку через двойные ворота, попасть в библиотеку и несколько помещений в административном корпусе. Свободно перемещаться он мог только по старому корпусу и его лабораториям, да и то с ограничениями. Моррис не мог открывать двери кабинетов своих коллег, правда и они не могли войти к нему самостоятельно. Больше всего его раздражало, что открывать двери при помощи карточки приходилось с обеих сторон, и невозможно оставить дверь открытой. Через двадцать секунд открытая дверь начинала противно пищать, а еще через две минуты автоматически передавала охране сигнал тревоги. В главный корпус он не имел доступа вообще.
  'HR' имела изолированную локальную компьютерную сеть. Любая необходимость воспользоваться интернетом или электронной почтой для общения с 'внешним' миром была возможной только с компьютеров, расположенных в библиотеке, и они физически не имели подключения к локальной сети. Это, правда, действительно гарантировало невозможность несанкционированного доступа к компьютерам или заражения компьютерным вирусом.
  В целом, Моррис чувствовал бы себя в полной изоляции, если бы не общество Андрея. Он оказался весьма добродушным и словоохотливым человеком, коллегой Морриса и что-то вроде его начальника. Пока Моррис затруднялся выразиться точнее. Андрей руководил лабораториями старого корпуса, но только с административной точки зрения. Ему явно нравилась роль гостеприимного старослужащего, и он с удовольствием рассказывал Моррису о порядках, делился своими соображениями и был всегда рад поболтать, о чем угодно. В отличие от Морриса, ему нравились все эти технические новшества, электронные системы безопасности и всевозможные компьютерные устройства. Реальной необходимости такого уровня защиты информации он тоже не видел, но воспринимал их, как интересные игрушки и с удовольствием в них играл. Ему жутко нравилась вся эта обстановка, и Андрей уверял, что такого, наверное, нет даже в ЦРУ. Хотя мог и пошутить, говоря, что у кого из их начальства мания преследования или паранойя промышленного шпионажа. Однажды, он рассказал о слухах о том, как в прошлом кто-то украл идеи Роя и сильно разбогател. Это было очень давно, еще до 'HR', но с тех пор Рой не доверяет даже самому себе.
  - Врут, наверное, - добавил он.
  Моррис сидел и изучал программу экспериментов по вирусу VRH375, которую он должен продолжить. 'VRH375' было внутренним кодом определенного штамма, а не официальным названием вируса. Раннее Моррис не встречался с подобным вирусом и вскоре разобрался, что это один из экспериментальных искусственных вирусов, созданных в 'HR'. Он изучал результаты проведенных экспериментов, когда на компьютере появилось сообщение 'К вам посетитель - Андрей Хеленберг' и предложение открыть дверь, проигнорировать или ответить, что занят. Достаточно просто нажать компьютерной мышкой на желаемом выборе, и дверь сама выполнит команду. Моррис скептически подумал об этих компьютерных излишествах и открыл дверь.
  - Неутомимо грызешь гранит науки или дремлешь тут, в тиши кабинета? - шутя, поинтересовался Андрей.
  - Гм, - промычал Моррис и с некоторым раздражением добавил. - И не то, и не другое. Пытаюсь разобраться с VRH375. Чушь какая-то. Программу экспериментов, которую я должен продолжить, я понять могу, а где реальные данные по вирусу? Как я должен все это продолжить, если у меня нет ни каких данных по его выведению. Вообще, что это за вирус такой странный, в чем смысл всего этого? Не понимаю, как можно заниматься наукой, не имея полной информации. Если от меня требуется только тупое следование инструкциям, то это совсем не та работа, которой я собирался здесь заниматься.
  Моррис нервно встал и хотел продолжить свою мысль, но вдруг подумал, а не сказал ли он лишнего. У него складывались дружеские и неформальные отношения с Андреем, но с другой стороны, сколько он его знает, и что за отношения здесь между людьми? Еще неизвестно, что за человек Андрей. Моррис заметил внимательный взгляд Андрея и почувствовал себя еще более неловко. Ему показалось, что Андрей мог догадаться о его сомнениях.
  - Хм, - в свою очередь протянул Андрей, - послушай, я понимаю, сейчас может показаться, что все не так, как ты себе представлял, но с тобой обсуждались условия работы, специфические требования по соблюдению секретности. Говорилось и о том, что многие работают независимо друг от друга. Именно поэтому нам нужны специалисты, способные работать самостоятельно. Никто не будет стоять за твоей спиной с объяснениями и указывать, что и когда тебе делать. У тебя есть задача, и как ты будешь ее решать, это твое дело. Важен результат.
  - Это я понимаю, я же не об этом! Наоборот. Где наука, какая тут научная задача? Что я тут делаю?
  Моррис снова на мгновение задумался. На самом деле ничего необычного не происходило. В первые дни всегда совершенно непонятно, что и как связано, где начинаются и где кончаются обязанности, как на любом другом новом месте работы. В первые дни постоянно есть ощущение, что вокруг твоей задачи полно информации, ее даже слишком много, и поэтому совершенно непонятно, что из этого 'моря' действительно нужно знать, а что - просто побочные сведения. Всегда присутствует сомнение, что-то упустил, не запомнил, перепутал. Обычное состояние новичка, когда он желает проявить себя, как можно быстрее, и сам же слишком торопит события. Моррис уже сталкивался с ситуацией, когда на новом месте работы он тратил огромное количество времени только на то, чтобы в конечном итоге понять исключительно простые вещи, само собой разумеющиеся вещи, но не для нового сотрудника. Обычная проблема новичка. Каждый попадал в подобное положение, понимает подобные сложности, и все-таки неприятно ощущать себя студентом, когда считаешь себя хорошим специалистом. Моррис чувствовал себя неуверенно, задавая вопросы при каждом возникшем затруднении. Особенно, когда интуитивно сознавал, что ответ прост и рядом, но утоплен в огромном количестве документации, в которой он пока плохо ориентируется.
  - Андрей, я все это прекрасно понимаю, - повторил Моррис. - Дело во мне. Я пока плохо ориентируюсь, что имеет отношение к моей задаче, а что нет. Наверное, я ожидал, что все будет знакомо, четко сформулировано и понятно, а сейчас мне приходится просматривать много информации, которая часто не имеет отношения к моей задаче. Только понимаю я это слишком поздно, потратив уйму времени. К тому же, постоянно натыкаюсь на ситуацию, когда многие документы не доступны для меня, а я даже не знаю нужны они мне или нет.
  Неожиданно для самого себя Моррис сформулировал вслух основную причину своего стресса.
  - Моррис, - в голосе Андрея явно проскользнули интонации сочувствия и симпатии к молодому человеку, - у нас в компании высокие требования и ожидания от сотрудников. Ты все это слышал. В тоже время, никто не ожидает, что через несколько дней работы ты сможешь разобраться во всем и закончишь порученную тебе задачу. Все прекрасно понимают, что должно пройти время, прежде чем ты ознакомишься с нашей структурой, общими научными достижениями, документацией. Есть масса административной специфики и так далее. Так что никто не ждет результатов от тебя прямо завтра. Если бы все было так легко и просто, то мы и сами справились бы.
  Андрей улыбнулся и, вспомнив о Рое, решил совсем успокоить Морриса.
  - Конечно, пробный период, надо себя зарекомендовать, и Рой мог слишком 'шуметь'. Он любит пугать новичков, но ты не волнуйся, работай спокойно, и все будет нормально. Скажу тебе по секрету, если у Роя нет полной убежденности, что новый сотрудник может справиться с работой, то он просто не утверждает его назначения.
  
  
  7
  - Руби! Ты там заснула? Я два часа назад просил принести нам кофе! - прорычал голос Роя и индикатор громкой связи на телефонном аппарате погас, не дожидаясь ответа.
  - Два часа, два часа. Старый осел, - ворчала она, ставя чашки с кофе на поднос.
  Руби предчувствовала, что сегодняшний день не принесет ничего хорошего. Очень давно установился порядок, при котором Рой обычно не участвует в деловых или светских встречах с их клиентами-спонсорами. С его манерой общения и презрением ко всем окружающим любая встреча всегда грозила вылиться в необоснованный поток обвинений, нравоучений и оскорблений без видимой причины, испортить всем вечер и настроение Рой мог в один миг и не желал менять своего поведения, несмотря на многочисленные просьбы Хэнка быть сдержаннее. Разумеется, такое обращение не нравилось никому, в особенности клиентам, которое не были намерены выслушивать нотации Роя за свои же деньги. Все встречи стали назначаться только Хэнком, проходили в его присутствии, а участие Роя в подобных мероприятиях сводилось к абсолютному минимуму, только при крайней необходимости его присутствия. Впрочем, Рой и сам был не против подобного положения вещей. За все годы работы Руби видела только пару человек, способных переносить Роя. Точнее, по непонятной ей причине, они могли смотреть на Роя спокойно, перенося все его оскорбления с улыбкой на лице. Причина толерантности к поведению Роя оставалась вдвойне загадочной, поскольку Руби прекрасно их знала. Они являлись отнюдь не самыми последними клиентами в списке компании, а ее крупнейшими спонсорами практически с момента основания. Больше всего она склонялась к мысли, что они считали Роя полусумасшедшим гением и относились к нему соответствующим образом. А может, они платили за работу, которая их устраивала и сам Рой с его выходками были безразличны, как какой-нибудь нужный предмет, эксплуатация которого связана с неизбежными неудобствами. Например, пылесос. Тоже очень шумный. Еще у нее мелькнула мысль, что они могли быть врачами, психиатрами. Тогда они, конечно, привычны к любому поведению или даже исследуют Роя. Хотя, откуда у психиатров такие деньги.
  - Черт, куда подевался Хэнк?! - прервала Руби ход своих мыслей о Рое.
  Она потому и задержалась с кофе, что первым делом бросилась обзванивать все известные ей номера с надеждой вызвать Хэнка, после незапланированного появления Джо. Он как раз и был одним из старейших спонсоров, которому Руби не смогла отказать в визите, когда он неожиданно приехал сегодня утром без всякого предупреждения. Она пыталась сказать, что Хэнка нет, предложить какие-нибудь обще-профилактические процедуры или просто отдохнуть, пока он ждет Хэнка. Ничего не вышло. Джо сообщил, что он в любом случае собирался встретится с Роем. Руби сразу поняла, паршивый будет день.
  - Слушай, Джо! Эти вопросы решаю я и никто другой. По-моему, тут нечего обсуждать и я сто раз тебе это говорил! - Рой угрожающе нависал над невозмутимо сидящим Джо, но обернулся и уже злобно взглянул на входящую Руби. - Пришлось ездить в Бразилию за чашкой кофе?!
  - Дарагой, зачем кричишь на хорошего человека? Руби, я бываю у вас не часто, но всякий раз мне очень нравится ваш кофе.
  - Спасибо, Руби, - сдавленным голосом произнес Рой и отошел от Джо.
  - Я пыталась дозвониться до Хэнка, - начала говорить Руби.
  - Спа-си-бо, Руби, - еще более сдавленным, почти шипящим тоном произнес Рой.
  В его глазах отчетливо читалась совершенно другая фраза, произнесенная мысленно. Пожалуй, зря она пыталась сказать об оставленных сообщениях для Хэнка и ее надежде о его скором приезде. Да, теперь день будет даже хуже, чем просто паршивый.
  Рой сделал над собой усилие продолжить разговор в более дружелюбной форме, во всяком случае ему так казалось.
  - Слушай, Джо! Мне не нужны никакие советы на тему, как продолжать наши разработки. Вы получаете то, за что платите и нечего совать свой нос в мою кухню.
  Рой опять начал раздражаться от своих же слов. Джо был не просто старейшим клиентом 'HR', он был первым, кто вложил огромные деньги, практически не требуя гарантий успеха и все-таки...
  'Джо. Какой он к черту Джо? С его внешностью и акцентом! Мог бы назваться как-нибудь пооригинальней, хотя бы Альпачино,' - мысленно произнес Рой и почти брезгливо передернул плечами. Когда-то очень давно он попытался произнести настоящее имя Джо, но не смог его даже прочитать. 'Все они там бандиты и коммунисты, эти русские!'. Рой совершенно не обращал внимания на тот факт, что Джо вообще-то не был русским. Хотя когда-то его штат, или как там у них называлось, входил в состав России. Или что там у них было? Будучи поглощен своей работой и собственным величием, Рой мало обращал внимание на то, что происходит за пределами его лабораторий, и на такие мелочи, как путаницу между русскими и итальянцами или Альпачино с Алькапоне, а уж Россия - она и есть Россия, и что там происходит, его нисколечко не интересует. Наверное, он все это вспомнит, если задумается, но ему ли утруждаться размышлять о такой чепухе. Все они там бандиты и коммунисты.
  Тридцать лет назад, когда они только начинали, это была идея Хэнка найти и привлечь большие деньги. Где и как Хэнк нашел Джо, осталось непонятным, хотя этим Рой особо и не интересовался. Джо не понравился Рою сразу, с самого первого дня их знакомства. Слишком слащавый, слишком гладкий, спокойный, никогда не знаешь, что он думает в действительности. За все эти годы Рой ни разу не видел Джо раздраженным или недовольным. Впрочем, все это дела Хэнка. Рою только временами приходилось общаться с 'простыми смертными' и он не задумывался над этими вопросами. Обычно, его общение заканчивалось либо сугубо деловым монологом, либо его же буйством, если кто-то осмеливался возражать или обсуждать слова Роя. Хэнк оказывался всегда рядом и умел сглаживать углы. Хэнк вообще умел налаживать все, поэтому они и смогли просуществовать вместе так долго.
  Уйдя в собственные мысли, Рой игнорировал присутствие Джо, как любую другую часть обстановки комнаты. Джо неторопливо допивал свой кофе, пока не заметил, что в глазах Роя снова переведен в статус 'одушевленных предметов'. Джо дружелюбно продолжил разговор, как будто и не было никакой долгой паузы.
  - Дарагой Рой, у меня нет никакого интереса совать нос в твою кухню, и она меня вполне устраивает. Я всего-навсего удивляюсь. Ваше отделение 'HR' в моем регионе давно утратило свое значение. Когда-то вы больше дорожили тем вкладом, который привнесли наши ученые.
  - Что? ВАШИ ученые? ВАШЕ отделение? - ярость Роя вспыхнула с новой силой. - Да что ты в этом понимаешь! Да это Хэнк уговорил меня связаться с вами. Да и то, только потому, что на том этапе я не хотел тратить свое время на всякий бред столетней давности.
  - Не такой уж бред, частично процедуры используются до сих пор, - флегматично заметил Джо, не обращая внимания на Роя.
  - Что-о-о?! Ты кто такой, чтобы говорить об этом. И это мое отделение! Мое! Понятно? Кто ты, Джо? Ты - денежный мешок! А отделение мое! Что хочу, то и делаю. Процедуры! Без моих исследований, эти процедуры просто ничто! Договор всегда был прост, и ничего не изменилось. Ты платишь и получаешь результат. Претензии есть? Нет! Конец разговору. Процедуры... Так что же ты тридцать лет назад ко мне пришел, если у тебя там ученые с процедурами. Да ты...
  - Дарагой, я об этом и говорю, старые там у нас уже все. Вот и мне все больше и больше приходиться к вам мотаться. А зачем? Тебя лишний раз нервировать, - Джо спокойно и упорно продолжал дружелюбно улыбаться, как ни в чем не бывало, заканчивая неестественную картину диалога.
  - Зачем теперь такое разделение? Ты тут хозяин, голова! Никто не спорит об этом. Я о чем говорю? Избавить тебя от суеты. Как всегда было? Ты думаешь, другие работают. Так правильно, а ты сердишься. Почему?
  - Никогда этого не было. Я всегда говорил, все будет здесь и точка! В других отделениях может осуществляться только поддержка, пока мы не ушли вперед. Почему ты вообще тут выступаешь? Тебе сколько лет? Тебе уже лет десять назад было сказано сидеть тихо и не выпендриваться. Тебе давно пора в пансионат! Ты!
  Стало очевидно, что раздражение Роя достигло предела и весь дальнейший разговор, без всякого стеснения, Рой намеревался перевести в поток оскорблений в адрес собеседника, но тут внезапно распахнулась дверь и вошел Хэнк.
  - Джо! Рой! Я очень извиняюсь, что сегодня задержался. Вынужден был уладить свои личные дела, - широко улыбаясь, начал говорить Хэнк, как будто он неожиданно для всех опоздал на запланированную встречу. - Джо, как добрался? Надеюсь, у тебя все хорошо, проблем нет? Очень хорошо, что Рой был на месте и смог тебя встретить.
  Хэнк говорил отчетливо, быстро и не давая никому вставить ни слова. Все, что успел сделать Рой, так это только глубоко втянуть в себя воздух и еще больше выпучить глаза.
  - Очень, очень хорошо, Джо, что ты здесь. Я как раз собирался связаться с тобой на днях, - ни на мгновенье ни останавливаясь, продолжал говорить Хэнк. - Сам представляешь, как в делах мы забываем пообщаться со старыми знакомыми. Рой, тоже, все время занят. Ты его знаешь, он все время в своих идеях, гениальных идеях, хочу заметить! Он даже со мной часто не может найти времени поговорить, ну а мы с тобой не прочь поболтать обо всем.
  С появлением Хэнка ситуация совершенно изменилась. Рой выпустил воздух и начал обходить стол, направляясь к своему креслу. Он с некоторым облегчением и удовольствием понял, что сейчас Хэнк уведет Джо и обо всем договориться. Рою не нужно больше думать о Джо, тратить свое драгоценное время на этого восточного индюка, и вообще, все будет так, как надо. Хэнк всегда все устраивает. Необходимо только будет рассказать ему, что этот Джо начал совать нос в его, Роя, дела.
  
  
  8
  Хэнк сидел в кабинете и машинально просматривал дайджест последней прессы. Он ненавидел эту рутинную часть своего дня и всячески оттягивал время прежде, чем заставить себя сесть за компьютер. Обладая отличной памятью и аналитическими способностями, он еще на своей первой работе узнал всю ценность прессы. Она вездесуща. Она практически не контролируема и лучше всякой разведки предоставляет информацию на любую интересующую тебя тему. Тысячи молодых и ревностных журналистов шерстят весь мир в поисках сенсации, информации или слухов, которые привлекают издателей и могут помочь им сделать имя. Результат всей этой индустрии превращается в безбрежное море всевозможной информации, в которой запросто утонуть, но именно поэтому там и проскакивают чрезвычайно интересные сообщения. По сути, иногда даже их автор не обращает внимания на значение всевозможных, казалось бы, незначительных мелочей, упомянутых им в статье, а на самом деле именно эти самые мелочи и являются самой ценной информацией. Случается, анализируя и сопоставляя подобные мелочи и статьи, удается открыть для себя тщательно скрываемые секреты. Врут, конечно, гораздо больше и чаще, легко сочиняют любые небылицы для привлечения внимания к себе или своему изданию. Хорошо, что по сравнению с прошлым, теперь нет необходимости перелистывать газеты, а можно воспользоваться компьютером. Толково подготовленный дайджест по ключевым словам также избавляет от траты времени на заведомо пустую информацию. Как водится, есть и обратная сторона медали у этой информационной революции. Количество новых изданий, интернетные издания и всевозможные частные страницы в добавок к обычной прессе только увеличили объемы 'мусора'. Хэнк поймал себя на том, что его передернуло даже от мысленного упоминания об интернете. На любую тему теперь можно найти сотни, если не тысячи ссылок. Они повторяются, пересекаются, отсылают тебя непонятно куда, и, главное, нет ни малейшей возможности определить, какие из них хоть каким-то образом базируются на реальных фактах, а не фантазии скучающего школьника, мающегося от безделья.
  Хорошо, что сейчас задача Хэнка была гораздо проще, чем поиск иголки в стоге сена, и он мог сравнительно быстро просеивать весь этот калейдоскоп. Его интересовали немногочисленные упоминания в прессе об 'HR' и ее клиентах. Некоторые из них были хорошо известные, влиятельные или просто очень богатые люди, но это лишь косвенно усложняло его работу. Предметом поиска Хэнка являлись специфические статьи и слухи о здоровье или возрасте людей, связанных с 'HR'. Особым интересом являлись редкие упоминания о ком-нибудь из нескольких клиентов, уже вынужденных перейти на 'пансионный' образ жизни. Подобная информация появлялась достаточно редко, и, тем не менее, Хэнк кропотливо следовал заведенным правилам регулярно отслеживать любые новости прессы.
  Почти с сочувствием он вспомнил о своих бывших коллегах, работающих в особом отделе обработки и слежения за информационной безопасностью государства. Вот им не позавидуешь. Им приходиться переваривать все, а отсюда и промахи. А кто ценит эту адскую работу? Еще в молодые годы Хэнк быстро разочаровался в работе на государство. Поначалу было интересно, он даже ощущал романтику работы в таком специальном подразделении, но очень быстро интерес сменился неудовлетворенностью и бесперспективностью. Поток работы бесконечен, причем не просто объем работы, а постоянное перекидывание из одной области в другую. Приходилось бросать одни задачи незаконченными, чтобы срочно отвечать на другие запросы и требования, неизвестно откуда возникающие, с приоритетами, не поддающимися логическому объяснению. Иногда у него складывалось впечатление, что ответы на поставленные вопросы никого и не интересовали. Для начальства важнее проявить активность, вовремя отрапортовать о принятых мерах, принятии задач в разработку и все. Совсем другое дело, когда случались ошибки. Тут с тебя же еще начнут требовать объяснений о том, как такое могло произойти. Хотя на свою прошлую работу пожаловаться Хэнк не мог, поскольку именно тогда он сумел выудить из этого потока информации имя Роя Хоука, на которое никто не обратил должного внимания.
  
  
  9
  Хэнк выключил монитор компьютера и с удовольствием вытянул руки вверх, как бы пытаясь дотянуться до потолка. 'Обязательная программа' рабочего дня закончена, теперь можно и перекурить. Строго говоря, постоянно Хэнк не курил лет с тридцати пяти, но под настроение мог побаловать себя хорошей сигарой. В небольшом закрытом баре всегда хранилось несколько разных бутылок дорого коньяка, старого портвейна и хорошего ликера. Верхняя полка бара отводилась для курительных принадлежностей. Деревянные коробки сигар разного калибра, небольшие коробочки отличного табака и набор курительных трубок. Хэнк всегда оставлял одну из коробочек не плотно закрытой. Открывая дверцу бара, он каждый раз наслаждался легким ароматом одного из табаков.
  Хэнк решил позволить себе не только рюмочку портвейна, но и сигару. Обычно подобные слабости простительны по случаю какой-нибудь удачи или перед началом воплощения нового замысла, но сегодня не совсем тот случай. Сегодня он хотел немного отвлечься от повседневных забот прежде, чем обдумать тревожащие его мысли об истинных причинах визита Джо. После его отъезда, Хэнк несколько дней откладывал разговор с Роем. Перед разговором с ним он хотел еще раз хорошенько проанализировать все сам.
  Факт произошедшего скандала между Роем и Джо не удивлял и даже не беспокоил. Рой откровенно недолюбливал Джо. Хэнк мысленно улыбнулся формулировке. Зная Роя, подобное словосочетание приобретало какое-то ироничное значение. Пожалуй, даже с оттенком сарказма. Все-таки в этот раз во всей этой истории что-то произошло не совсем обычным образом и сильно обеспокоило Хэнка. В течение десятилетий так сложилось, что любые вопросы Джо обсуждал только с Хэнком. Рой и Джо пересекались исключительно редко и все предыдущие перепалки носили случайный характер. Что-то изменилось, и Хэнк почувствовал необходимость аккуратно, без спешки, проанализировать ситуацию.
  За последние несколько месяцев он действительно вспоминал, что давно не разговаривал с Джо, а Джо скорее всего давно пора уже появиться для формального обследования. Следить за обследованиями не является его работой, но в случае с Джо можно сделать исключение. Тем не менее, Джо приехал сам и без предупреждения. Это необычно, но странным было другое. Джо не стал дожидаться Хэнка, а настоял на встрече с Роем и при этом еще начал обсуждать с ним вопросы, которые заведомо должны были привести к взрыву Роя. За все годы сотрудничества Джо никогда не проявлял склонности к конфликтам и уж тем более не начинал заведомо бессмысленных разговоров. Стоп. Почему он мысленно употребил слово 'сотрудничество'? У них никогда не было сотрудничества. Это правда, что Джо их первый спонсор и клиент. Так же верно, что Джо помог открыть их первое отделение за рубежом, свел с нужными людьми, учеными и технологиями, которые позволили 'HR' функционировать на первом этапе даже раньше, чем основные идеи Роя начали давать результаты. Несмотря на все это, Джо всегда оставался только клиентом. С самого первого разговора о зарождении 'HR' между Хэнком и Роем было незыблемо согласованно, что только они двое являются партнерами и ни при каких обстоятельствах данный факт не подлежит пересмотру. Все исследования, разработки, даже любая рутинная и административная деятельность всегда будут находиться под единым началом, принадлежать только 'HR' и никаких компромиссов. У 'HR' могут быть только клиенты. Все эти десятилетия так и было. Вне всякого сомнения, что Джо обладает большим влиянием в азиатском отделении, но он никогда не претендовал на формальный статус, всегда предпочитал оставаться в тени. Что-то изменилось, и он, Хэнк, похоже, это упустил.
  Хэнк налил себе еще полрюмки портвейна, без разбора взял большую сигару и вернулся в свое кресло. Он чувствовал неизбежное нервное возбуждение, которое всегда сопутствует моментам неопределенности, и желание избавиться от нее как можно скорее, вернуть чувства комфорта и контроля над ситуацией, найдя недостающие кусочки картины. К сожалению, профессиональный анализ и принятие правильных выводов не терпят эмоциональности, спешки или нервозности. Невзирая на навязчивость мыслей и дальнейших рассуждений, Хэнк привычно заставил себя сделать прямо противоположное. Он развернул кресло в сторону большого окна, отпил большой глоток из бокала и с удовольствием выпустил клубы ароматного дыма.
  
  
  10
  Машина осторожно вкатилась на тесную площадку тупика без дорожной разметки. Прежде, чем окончательно припарковать машину, Моррис развернул ее к выезду, чтобы позже не пришлось разворачиваться в темноте. В лучах вечернего солнца пара одноэтажных зданий выступали резким контрастом на фоне сельского пейзажа. Всего пять минут от трассы, а такое впечатление, будто находишься где-то далеко от цивилизации. Постоянно негромкий, но отчетливый шум скоростной дороги портил иллюзию. Особенно раздражали тяжелые грузовики, периодически громко тормозящие двигателем и не дающие смириться с шумом, чтобы забыть о близости к городу. Шум дорожного движения всегда неизменный спутник любого города даже на его самых отдаленных окраинах.
  - Привет, Моррис! Выбрался навестить деда? - раздался звонкий голос и хлопок закрывающейся дверцы машины, на которые Моррис тут же обернулся.
  - Привет, Джил! Я и не заметил, как ты подъехала.
  - А-а-а, замечтался. Значит, загоняла тебя там ваша корпоративная система. Это тебе не спокойная жизнь у старика Харри. Жалеешь? Или бросил деда, а теперь совесть мучает? Шучу, шучу! Как дела-то? - весело засмеялась Джил, подходя к Моррису.
  Он улыбнулся в ответ и подумал, что нет, совесть его не мучает, и он совсем не заскучал, хотя доля правды в словах Джил присутствовала. Тихий и в каком-то смысле семейный стиль работы у Харри имел свои преимущества. Моррис ни о чем не жалел, но некоторые вещи начинаешь замечать и ценить, только их лишившись.
  Моррис хорошо знал Джил, племянницу Харри, которого она почему-то почти всегда называла дедом, скорее всего из-за возраста. Всего на несколько лет старше ее, Моррис так не считал, и все-таки, для Джил эти несколько лет имели большое значение, и Харри уже попадал в разряд стариков. Для двадцатилетних девчонок все неимоверно стары, если им больше тридцати пяти.
  - Долго ты еще будешь понукать меня своим 'дедом'? Столько времени прошло, а ты меня все стыдишь. Кстати, фактически, это твой 'дед' меня выпер, а не я его бросил.
  - А ты не суй свой нос, куда не следует. Как, в твоей корпорации получил уже по шапке или еще нет? Еще не выгоняют? Там тебе душеспасительных бесед не будет, - продолжала весело щебетать Джил.
  Молодые люди начали обходить длинное здание, в нем располагалась лаборатория Харри. Немного подальше в стороне, стоял аккуратный жилой дом Харри, куда они и направлялись.
  После ухода от Харри так случилось, что Моррис продолжил поддерживать с ним отношения. Обычно, при увольнении с работы все говорят друг другу приятные слова, обещают перезваниваться и хоть иногда встречаться, но на практике это едва ли происходит. Наверное, и здесь произошло то же самое, если бы не Рождество. У Харри работали всего несколько человек, но все работали вместе в течение многих лет, хорошо друг друга знали и на ежегодную рождественскую вечеринку приходили с членами семьи или даже со знакомыми. Харри сам завел такую традицию, и вечер больше напоминал встречу друзей, нежели формальное торжество на рабочем месте. К тому моменту прошло не cлишком много времени после ухода Морриса в 'HR', он позвонил поздравить Харри с Рождеством и так получил приглашение. Моррис решил, а почему бы и не пойти? В общем, все это поспособствовало тому, что они начали регулярно общаться. Из-за разницы в возрасте назвать их отношения дружбой в прямом смысле этого слова было трудно, тем не менее, время от времени Моррис с удовольствием навещал Харри, где и смог ближе познакомиться с Джил.
  Она всегда находилась в движении, всегда чем-то занималась и куда-то неслась. Веселая, задорная и очень активная молодая девушка, даже слишком активная. Джил, по ее собственному высказыванию, являлась 'миллионершей без намека на денежный эквивалент', потому что у нее был миллион интересов, различных занятий, друзей и знакомых. И везде надо успеть! Круг ее общения был необозримо широк и разношерстен. Она могла полночи пропадать в ночном клубе в компании реперов, а уже утром нестись на конференцию по альтернативным источникам энергии или студенческое собрание антиглобалистов. Понять и постичь ее движение не представлялось возможным также, как и пытаться предсказать движение броуновских частиц. Сама она не испытывала и тени сомнений, что это только кажущаяся хаотичность ее устремлений, а на самом деле она целенаправленно движется по пути знаменитых журналистов.
  Профессиональная журналистика с центральными изданиями пока оставались далеко, но ее статьи появлялись в местных изданиях, не говоря уже о всякого рода интернет страницах. Поговорив с Джил, разброс статей уже не удивлял. Она одинаково увлеченно писала умилительные заметки о спасенном одноглазом котенке, вела журналистские псевдо расследования о встречах с инопланетянами или писала любительского уровня разгромные статьи о секретных заговорах интернациональных корпораций контролировать развитие технологий, скупая различные передовые изобретения и препятствуя прогрессу общества. Пробиться в мир респектабельных изданий сложно, а поэтому на сегодняшний день ее не очень беспокоило, где печататься и на какую тему писать. Она молода, еще только студентка и у нее масса времени впереди. Главное то, что она набирается опыта, имеет возможность подрабатывать, занимаясь любимым делом и вообще, все это весело и интересно. С ее точки зрения везде есть вероятность найти стоящий материал, набраться необходимого опыта, а тогда придет и все остальное. Хотя на самом деле все эти надутые издания, фи, одна видимость! Сплошные ограничения, формализм и работа на те же корпорации, которые ими владеют. В один прекрасный день у нее будет собственное издание, настоящее, живое, независимое. У нее будет полно молодых и острых журналистов, которые не будут бояться говорить правду и показывать мир, как он есть, а не сидеть часами над каждой фразой, раздумывая о полит-корректности, или писать откровенную чушь, выполняя чей-то заказ. Общаться с ней доставляло одно удовольствие, но угнаться или подстроиться под ее образ жизни практически не представляло никакой возможности.
  Моррис не раз размышлял на эту тему. Джил была ему симпатична, даже очень. У них сложились приятельские отношения, но с другой стороны, у кого не было приятельских отношений с Джил? Моррис давно хотел как-нибудь продвинуть их отношения на следующий уровень, и не знал, как. На фоне неистощимого фонтана энергии Джил все мысленные попытки ухаживания за ней казались ему неуклюжими попытками книжного червя, хотя на самом деле он таковым не являлся. Моррис отнюдь не чурался женского общества, и не мог считаться неудачником в этой области. В обществе Джил он также не робел и не терял дар речи. При встрече они очень оживленно общались, Моррис чувствовал себя легко и свободно, несколько раз они договаривались пересечься где-то в городе, но это все было не то. Моррис не мог найти подход и как сделать следующий шаг, тот небольшой шаг, который совершенно четко определяет разницу между встречей двух хороших приятелей и свиданием, обещающим перевести отношения на гораздо более близкий и желанный уровень. Моррис вовсе не боялся оказаться отвергнутым, он просто не мог решить, как сделать этот шаг в отношениях с Джил. В результате все его попытки ухаживания романтического характера оставались лишь умозрительными, и они продолжали общаться просто как друзья.
  
  
  11
  - Так, молодежь, может еще по кусочку? Пока совсем не погасло, могу поджарить, - с надеждой спросил Харри, встал из-за стола и поворошил слабо тлеющие угли.
  - Только не для меня. Я и так встать не могу, - Джил демонстративно положила руки на живот и надула щеки. - После твоих ужинов мне две недели есть вообще нельзя. Тебе, Харри, надо ресторан открывать, а не с микробами ковыряться.
  Здесь Джил явно льстила Харри. Все знали, что готовить Харри не умел, точнее сказать, ничего, кроме шашлыков, которые получались у него действительно бесподобно. Где и когда он этому научился, оставалось для всех загадкой, которую он тщательно оберегал, и при вопросах на эту тему лишь отшучивался и многозначительно подмигивал. Как он сам говорил, главный секрет в том, что при приготовлении шашлыков нельзя спешить. Поэтому, во-первых, он никогда не жарил свежее мясо. По меньшей мере, за сутки, он сам разделывал свежее мясо на небольшие кусочки, собственноручно готовил маринад по своему хитрому рецепту и заливал им мясо вместе с огромным количеством репчатого лука. Во-вторых, он никогда не клал мясо на раскаленные угли, а всегда дожидался, пока они прогорят почти на половину и начнут давать спокойный равномерный жар, что сильно замедляло весь процесс. Разумеется, во время приготовления мясо перемежалось с различными овощами и обрызгивалось сухим вином, но главным оставалось терпение. Харри ни на секунду не отвлекался, следя за каждым кусочком в отдельности. Неописуемо аппетитный запах жарящихся шашлыков разносился по всей округе и начинал вызывать непреодолимое слюноотделение и желание впиться зубами в мясо даже у вегетарианцев. Пытка усугублялась тем, что на менее жарких углях мясо готовилось дольше обычного, покрывалось румяной, дразнящей воображение, корочкой, без подгоревших мест, но продолжало оставаться недоступно до тех пор, пока Харри не удовлетворялся степенью его готовностью для подачи на стол. Отказаться от такого мяса никто не был в состоянии, и каждый из присутствующих съедал раза в два больше своей обычной порции. Наступало полное благодушие и умиротворение при отсутствии возможности шевелиться в течение следующих минут сорока.
   - Зря я что ли приехала? Сидят такие умные, образованные, ведут замысловатые беседы и не могут девушке популярно объяснить, может это быть правдой или нет, - Джил нахмурила лоб, умильно сложила вместе и вытянула вперед губы.
   - Навестила родственника, пообщалась с симпатичным молодым человеком, а говоришь, зря. Какая ты меркантильная. Просто пообщаться и провести вечер в хорошей компании, у нее называется 'зря потраченным временем', - отозвался Моррис.
  - Да ладно, и ты туда же, - отмахнулась от него Джил и растянула. - Вы же ви-ру-со-ло-ги. Это же ваша ра-бо-о-та. Хорошо, Харри может не знать, а тебя как там держат, если ты не знаешь таких простых вещей.
  - Я не знаю. Я..., - начал объяснять Моррис, но Харри его перебил.
  - Джил! Мы же тебе ответили, но по научному, то есть неопределенно. Да, возможно, так все оно и есть, а может, и нет. Хе-хе. А если серьезно то, как мы можем сказать наверняка? Я этих шимпанзе только в зоопарке и видел.
  Харри вернулся к столу. Несколько дней назад Джил вычитала в интернете о новой версии возникновения ВИЧ СПИДа и хотела с ними проконсультироваться на эту тему. Лет двадцать назад все газеты пестрели всевозможными спекуляциями по поводу возникновения этого вируса, но теперь новый материал появляется крайне редко, а однозначного ответа до сих пор так и не найдено. В статье, прочитанной Джил, говорилось, что в Африке у обезьян нашли новый тип вирусов, очень похожий на вирус иммунодефицита человека. Французские ученые выделили ген вируса, и он оказался сходным с ВИЧ. Далее высказывалось предположение, что данный вирус может переходить от одного вида животных к другому благодаря особой генетической структуре. Сообщение было коротким, осталось практически никем не замеченным, и Джил хотела разобраться, не пахнет ли здесь новой сенсацией.
  - Понимаешь Джил, на этот вопрос еще нет ответа, - снова начал Моррис.
  - Конечно, нет! - встрепенулась Джил. - Когда он будет, тогда о нем напишут все газеты и скажут по всем каналам. Я потому и спрашиваю вас сейчас!
  - Хорошо. Теоретически это возможно, но, как правило, вирусы не передаются между разными видами. Вирусы обладают способностью мутировать, образуют новые штаммы и, с моей точки зрения, адаптируются к новой среде. Как раз сейчас я занимаюсь изучением адаптивных свойств вирусов, но я не изучал особенностей структур для межвидового перехода. Непосредственно межвидовой переход, это несколько другое, это ...
  - Опять понесло. Вы, ученые, никогда не даете прямого ответа. Начинаете пугать многозначительными фразами так, что ответ либо не понять, либо можно повернуть, как угодно или как захочется слушающему. Точно, как политики! Не знаешь, значит так и скажи, что не знаешь, - Джил пожала плечами и в разочаровании развела руками.
  - Как тебе объяснить?
  Моррис задумался, но увлекся, осознав, насколько интересный это вопрос. Адаптационные способности вируса несомненно должны также определяться генной структурой. Межвидовой переход должен быть гораздо более сложен, чем адаптация к конкретной иммунной системе в рамках одного вида, и те не менее... Моррис оборвал ход своих мыслей. Да, пожалуй, так и становятся книжными червями, если начинаешь уходить в глубокие размышления о вирусах в присутствии привлекательной дамы.
  - Джил, ты права! - Моррис улыбнулся и дотронулся до ее плеча. - Сейчас я не знаю, как однозначно ответить на твой вопрос. Давай, я подумаю, может даже в моей работе натолкнусь на что-нибудь.
  - Аррр! Вот так всегда! Поэтому и не могут молодые талантливые журналистки сверкнуть своей проницательностью вовремя, напечатав сенсационный материал, - Джил повернулась к Моррису и легонько постучала указательным пальцем ему по лбу. - Думай, Моррис, думай. Ты же умный. Мы, может, стоим на пороге ответа к тайне этой чумы двадцатого века. И вообще, надо же вам хоть иногда интересоваться, что в мире твориться.
  Джил сказала и весело рассмеялась. Ее вечный генератор начал работать с новой силой. Она взглянула на часы и удивилась.
   - Ого! Одиннадцатый час.
   - Опять куда-то летишь? Я рассчитывал, что мы сегодня торопиться не будем, выпьем еще по бокальчику вина. А? - обречено предложил Харри.
  - Харри, я и так засиделась. Я же предупреждала, сегодня у меня еще джаз-клуб запланирован. Там сегодня мои знакомые ребята выступают. Я обещала, что приду хотя бы на одно выступление.
   - Эх-хе-хе, приезжаешь раз в сто лет и не можешь вечер провести. Остаемся с Моррисом одни, как ...
   - Харри, - Джил обняла его за плечи. - Ты же знаешь, я тебя люблю. Обещаю, в следующий раз приеду без других планов на сколько хочешь... А-а-а, хотите, все вместе поедем? Нет, точно! Поехали! Понравится вам или нет, как они играют, я не знаю, но вообще-то в клубе все равно будет весело.
  Джил обернулась к Моррису.
   - С тобой, хоть на конференцию по вышиванию! - с готовностью отозвался Моррис.
   - Да ну тебя, я серьезно, - и она снова повернулась к Харри. - Ты точно должен джаз любить. Разве это не твоего времени музыка?
   - Та-а-ак, опять меня в 'деды' записываешь. Что же с вами там будет делать такой 'дед', как я?
   - Значит, так нас здесь и бросишь, одних! - пошел на попятную Моррис.
  Он, конечно, с удовольствием готов был с ней поехать, но подумал, что с его стороны это будет несколько неудобно по отношению к Харри. Джил его племянница, а его, Морриса, Харри специально пригласил к себе на ужин.
   - Хорошо, хорошо, не надо оправдываться! Не забудь насчет следующего раза. Ловлю тебя на слове. Моррис, к тебе это тоже относится, - Харри, видимо, понял мучение Морриса. - Езжайте оба, я в ваши годы тоже долго на одном месте сидеть не мог.
  
  
  12
  Моррис откинулся назад в кресле, набрал полную грудь воздуха и шумно выдохнул. В последние дни он увлекся работой и часто засиживался допоздна. Вот и сегодня он не заметил, когда начало темнеть, и он давно сидит в полумраке. Моррис сильно зажмурил глаза, скорчил несколько гримас и секунд тридцать массировал глаза, которые саднило, будто кто-то бросил в них горсть песка. Перестав массировать, он не спешил открывать глаза и ждал пока совсем пройдут эти неприятные ощущение. Иногда, он мог настолько уйти в работу, что практически ничего не слышал и не замечал вокруг. До сих пор Моррис никогда не жаловался на зрение, пока ему все еще очки не нужны, но если продолжать такими темпами, то они не за горами. 'Вместо дверей лучше бы сделали дистанционное управление светом, не вставая с места'. Эта мысль заставила его открыть глаза, подойти к стене и включить свет.
   Работать с VRH375 стало настолько интересно, что Моррис готов был ночевать в лаборатории, а выходные тянулись слишком долго. Завтра суббота, это не плохо, но опять не хватило времени завершить все намеченные эксперименты. Рабочий день давно закончился, было достаточно поздно, но ему хотелось посидеть еще немного. Моррис любил свою работу, любил науку, но подобного энтузиазма не испытывал со студенческих лет. Несмотря на любовь к своей профессии, через какое-то время начинаешь ценить выходные, и пятница все-таки становится одним из наиболее приятных дней.
  Вирус VRH375 являлся изумительным произведением генной инженерии, который Моррис не сразу оценил по достоинству. Надо отметить, что прошло много времени прежде, чем Моррис смог реально понять, насколько ему повезло попасть в 'HR'. Кажущаяся рутинность работы, ограничения доступа к информации, непосредственно не касающейся его задач, и другие мелкие неудобства постепенно остались на заднем плане. В ходе своих исследований он открывал все новые и новые аспекты этого удивительного вируса, и от недовольства первых дней давно не осталось и следа.
  Одним из замечательных свойств вируса, поразившим Морриса, оказалась его необъяснимо сильная способность стимулировать иммунную систему. В некотором смысле, любой вирус стимулирует иммунную систему, заставляет ее работать, включает механизмы защиты организма. На этом принципе и основана вакцинация, когда вводится небольшая доза вируса, и организм обучается бороться с данным типом вируса, но с VRH375 все обстояло гораздо интереснее.
  Анализируя результаты своих экспериментов, Моррис натолкнулся на то, что вирус активизирует иммунную систему в целом. Уникальность действия заключалась именно в многократном усилении ее защитных свойств и при этом, казалось, без какой-либо зависимости от определенного типа вируса. Подобные выводы настолько его ошеломили, что Моррис провел ряд специальных экспериментов. Он хотел убедиться, что его выводы не основаны на побочном эффекте или ошибочных данных по основной задаче. Проведя лишь небольшое параллельное изучение, однозначно утверждать что-либо сложно, но в наличии самого эффекта ошибки быть не могло. VRH375 делал организм гораздо более стойким против любого другого вируса, во всяком случае из тех, которые были доступны Моррису для экспериментов. Создавалось впечатление, что это не вирус, а антивирус.
   Получив подтверждение выводов, он решил поделиться своими идеями с Андреем, который очень спокойно отреагировал на сообщение Морриса. Оказалось, Моррис не открыл ничего нового и Андрей знал о подобном свойстве VRH375. Он посоветовал Моррису обращаться с вопросами или сообщать об идеях прежде, чем что-то предпринимать и отвлекаться от своей основной работы. Он напомнил, что у них в компании каждый занимается своей тематикой, доступ к информации ограничен, и поэтому иногда он может сталкиваться с интересными фактами или загадками, которые просто пока ему недоступны из-за ограничений доступа к документации по вирусу. Идеи и проявление инициативы поощряется, но в рамках своей непосредственной задачи. Любые другие вопросы и идеи тоже приветствуются, но сначала лучше проконсультироваться, стоит ли тратить на них время. Видя разочарование Морриса, Андрей его похвалил и подтвердил, что Моррис абсолютно прав в своих выводах, и это одно из свойств, которых планировалось добиться при создании вируса. Он пообещал поговорить с Роем о возможности расширить доступ Морриса к информации по вирусу.
   Андрей не обманул, и вскоре Моррис получил более высокий уровень секретности, доступ к массе увлекательных документов по VRH375 и некоторым другим исследованиям, проводимым в 'HR'. Моррис не испытывал иллюзий, что теперь он сможет узнать все и найти любой интересующий его документ, но представления о проводимых разработках значительно расширились, и он получил ответы на многие из своих вопросов.
  Постепенно у Морриса начало формироваться смутное представление о реальной области разработок 'HR'. С самого начала ему не давало покоя сознание того, что он не может понять конечного смысла своей работы, и откуда такие экстраординарные сложности с их секретностью. Стандартное объяснение о фундаментальной науке, разработке новейших технологий и необходимости защиты капиталовложений частных спонсоров, его не удовлетворяло и совсем не вязалось с названием компании 'Health Rehabilitation'. Причем тут здоровье? Все это, включая изолированность, выглядело довольно странно, даже принимая во внимание угрозу промышленного шпионажа или слухи об украденных идеях Роя. Многие компании занимаются изобретениями, но здесь меры по соблюдению секретности слишком серьезно и профессионально организованны, даже по сравнению с организациями, выполняющими военные заказы. Догадка Морриса о возможно настоящей конечной цели Роя смогла бы объяснить все эти противоречия.
  Создать абсолютный антивирус или, точнее, некую универсальную вакцину против всех вирусов! А почему бы и нет? Он сам проверял воздействие VRH375 на иммунную систему, он познакомился с документацией по нему и другим работам. А какова цель порученной ему задачи? Не должен ли он улучшить вирус или выявить закономерности для более эффективной борьбы с возникающими новыми штаммами вирусов? Фантазии было от чего разгуляться. Разумеется, в таком случае все становится на свои места: и тотальная секретность, и спонсоры, и далекая перспектива, и даже 'Health Rehabilitation'.
  Моррис подумал, что он не знает, как ведутся медицинские разработки, но он точно знает, что это очень длительный и дорогостоящий процесс. По всему миру, наверное, есть сотни, а может, и тысячи различных медицинских компаний, больниц и университетов, работающих над вакцинами против разных вирусов. Есть еще фармацевтические компании, выпускающие и продающие эти вакцины. А сколько разных вакцин уже создано? А сколько их надо? Это должен быть очень большой и прибыльный рынок, на сотни миллионов, как минимум, может даже сотни миллиардов. А теперь представим, кто-то разрабатывает и создает вакцину, способную заменить все остальные на этом рынке или хотя бы многие из них. Одну единственную, которая будет даже лучше всех остальных, способная не просто бороться, но еще и профилактически защитить организм от любого известного, а может, и неизвестного вируса. Да ей цены не будет! Точнее, будет, и очень большая цена, но, возможно, именно это и обращает всю существующую индустрию в конкурентов Роя и потенциальных претендентов на банкротство, если, конечно, 'HR' удастся создать такую вакцину. Разумеется, все не так просто, одной разработки в медицине недостаточно, нужны клинические испытания, все это может растягиваться на десятилетия, даже если все складывается без крупных неудач.
  Да, в таком случае все сходится. Если это правда, а не фантазия Морриса, изрядно уставшего за неделю. Что значит 'если'? Может, это еще не вакцина, но прототип антивируса уже есть, и он, Моррис, с ним работает.
  Замечтавшись, Моррис начал думать о миллионах людей, до сих пор страдающих от всевозможных вирусных заболеваний и не имеющих эффективной вакцины, предотвращающей заражение. Сама болезнь еще не так страшна, а вот сколько людей до сих пор умирает от вирусов. А тот же СПИД? А птичий грипп? Если он мутирует, и разразится эпидемия, то это миллионы смертей! VRH375, может быть, всего один шаг в решении этой сверх задачи, но в случае успеха весь мир получит абсолютную защиту от вирусов, раз и навсегда.
  Моррис почувствовал себя легко и радостно. Это то, о чем он мечтал! Это же та работа, когда ты можешь сделать что-то большое, действительно нужное и важное. Стать частью великих событий, способных изменить весь мир...
  Моррис снова почувствовал песок в глазах. Все-таки надо идти домой. Обидно только, что пока Рой и другие создают суперантивирус, Моррису приходится заниматься 'адаптивными свойствами'. Эта часть работы как-то не выглядела так же значительно, как работа над созданием вируса или вакцины. Он еще только в начале своей карьеры в 'HR', со временем сможет подняться до более ответственных и важных задач. Нужно только показать и зарекомендовать себя. Доказать, что способен выполнять гораздо более сложные задания. Как он сразу не обратил внимания на это? Моррис догадался о воздействии вируса на иммунную систему, провел эксперименты, пусть и напрасные, но, тем самым, показал свою научную компетентность, состоятельность и в результате получил повышение. Повышение не в прямом смысле, но теперь у него есть широкий доступ к проводимым в 'HR' исследованиям, больше возможностей самореализоваться. Вероятно, так и надо действовать в дальнейшем.
  Все-таки надо идти домой. Моррис вспомнил о Джил, она обещала позвонить и рассказать о планах на субботу вечером. Перспектива провести вечер с Джил изменила его настроение по поводу предстоящих выходных, и Моррис улыбнулся. Пока вирусы не могли соперничать с Джил, во всяком случае по субботам.
  
  
  13
  Моррис с раздражением отбросил папку с записями на край стола и тупо уставился в пол. Последние дни он потратил на безуспешные попытки разобраться в своих же черновиках и только окончательно запутался. Пошло несколько минут, а он все не мог успокоиться и начать рассуждать логично.
  Полностью поглощенный новыми идеями и побочными экспериментами, он часто не заботился о поддержании порядка в своих рабочих записках, их целостности и соответствии опытных образцов теоретическим расчетам. Накопилось много невзаимосвязанных коротких пометок, отрывки цепочек генов и записей, относительно произведенных попыток модификации в структуре ДНК. Эти записи скорее походили на набор временных памяток, чем на что-либо другое, которые он быстро делал между делом с расчетом позже вернуться и подробно все задокументировать. Страницы с цепочками нуклеодов в структуре генов перепутались, и он с трудом мог определить, какие из них уже успел подробно проверить, а какие еще только планировал. Моррис прекрасно знал, что вести исследования подобным образом невозможно, и беспорядочность в записях неминуемо приводит к хаосу всего процесса. Обычно такого за ним не наблюдалось, он всегда хорошо организовывал свою работу, отличался планомерностью и скрупулезностью. В данном случае Моррис не мог себе позволить такой роскоши на свою личную и побочную инициативу, ему не хватало времени на проведение полноценного параллельного исследования, и он решил сделать исключение. По большому счету он и не собирался одновременно заниматься двумя задачами. На планомерные исследования могли уйти годы, а иметь научно достоверное подтверждение сейчас для него не было столь важным. На этом этапе он поставил себе цель найти идею, стоящую детальной разработки, с которой он намеревался обратиться к Андрею или даже к Рою. Тогда такой подход станет категорически неприемлем, и он начал бы реальную, но уже утвержденную разработку своей идеи. Сейчас Моррис на скорую руку проверял различные идеи и, строго говоря, не заботился о достоверности своих выкладок. Когда что-то подвернется, когда появиться идея, тогда можно будет все перепроверить.
  В ряде последних экспериментов он обнаружил необычно быструю гибель клеток, пораженных модифицированной им версией VRH375. Первая мысль о допущенной ошибке при модификации вируса показалась наиболее вероятной, но быстро определить ошибку по своим записям он не смог. Тогда Моррис решил проверить некоторые из своих предыдущих образцов для их сравнения и натолкнулся на ряд других странностей, не замеченных ранее. Если результаты эксперимента сильно отличаются от ожидаемых, то обычно это связано с неточностью его проведения, вплоть до простой ошибки в использовании ферментов для модификации ДНК или, например, грубых просчетах в теоретических вычислениях. Полностью погружаться в проверку теории не хотелось, работа над ошибками всегда являлась наиболее скучным и нелюбимым занятием. Моррис решил обратиться к эталонным образцам. Оставлять эталонные образцы, зараженные оригинальным штаммом VRH375, пожалуй, оставалось единственным правилом, которому он неуклонно следовал в своих параллельных изысканиях.
  При проверке эталонных образцов Моррис и натолкнулся на еще больший сюрприз, заставивший его признать, что он окончательно запутался, попав в ловушку собственной увлеченности и поспешности, перепутав в добавок еще и некоторые эталонные образцы. У части этих образцов клетки оказались в прекрасном и жизнеспособном состоянии, а в таком состоянии они могли находиться только в начале эксперимента.
  Ничего не оставалось, как навести порядок и провести полную инвентаризацию всех образцов, привести их в соответствие с его записями. Ничего не получалось. Моррис никак не мог привести даже в простой хронологический порядок результаты эталонных образцов и его дневник экспериментов.
  И зачем он пошел на поводу у своих желаний и нетерпеливости? Он же знал, что спешка в науке к добру никогда не приводит. Да и в любом другом деле, придется только все дважды переделывать! Неужели столько времени потрачено зря, и теперь надо начинать все сначала, тупо повторяя уже пройденный путь. А может, плюнуть и двигаться дальше? Нет, наступать на те же грабли второй раз будет дилетантство, а не простительная слабость попытки избежать скучного формализма. Он и в первый раз предчувствовал, что не стоит поддаваться собственной лени, но слишком сильно хотелось концентрироваться на творческой части его работы, а не рутине. Думал, проскочит, а вот и не проскочило...
  Моррис посмотрел на свою папку. Странное, почти физическое ощущение тяжести и невозможности взять ее в руки, казалось, никогда не пройдет, сильно придавив тело в кресле. Смирившись, он безвольно уставился взглядом в пол. Раздражение прошло, и остались спокойное разочарование и обида, причем винить, кроме себя самого, было некого.
  Порыв ветра привлек внимание и Моррис поднял голову к окну.
  'Может, я просто устал? Когда устанешь, всегда паршивое настроение', - подумал Моррис, не поняв, являлись его мысли констатацией факта или попыткой убедить себя, что все не так плохо, как кажется.
  Моррис собрался домой и вышел на улицу. Дверь закрылась, электронный замок тихо пискнул, и свет в окнах холла автоматически погас. Все давно разошлись, и он покидал корпус лабораторий микробиологии последним. Все-таки в этих электронных 'наворотах' были и свои прелести.
  На всех предыдущих местах работы существовала целая инструкция, как правильно следует покидать здание последнему служащему, если приходилось задерживаться допоздна. Даже у Харри. Необходимо обойти все помещения и убедиться, что никого больше в здании нет, свет везде погашен, а окна надежно закрыты. Надо звонить оператору в охранную фирму и предупреждать о постановки здания на сигнализацию, помнить код сигнализации. Сплошная морока. То ли дело здесь, собрался и ушел. Система безопасности сама за всем следит и обо всем заботиться. Не забывает даже выключить свет везде, кроме крыльца, пока сенсоры не определят, что человек окончательно отошел от входа в корпус.
  Несмотря на поздний вечер, было достаточно светло, чтобы разглядеть дорожку без освещения. Прохладно, но приятно. Моррис задрал голову к небу. Луна куда-то подевалась, а весь небосвод усыпан яркими звездами. Купаться по ночам он не любил, хотя в ясную погоду свет звезд позволял различать все вокруг и избавлял от неприятного ощущения темной пустоты. Вспомнив, как давно не удавалось выбраться на пляж, ему захотелось искупаться прямо сейчас, но через минуту усталость взяла свое, и Моррис все-таки решил, что уже слишком поздно для долгих ночных прогулок.
  'В следующие выходные обязательно куда-нибудь съезжу понырять'.
  Принятое решение, отвлеченные мысли и приятный вечер неожиданно легко и благоприятно подействовали на настроение Морриса. Постепенно он почувствовал возвращение желания продолжать работу и уверенность в собственных силах.
  - Да, наверное, я просто устал, - вслух произнес Моррис без былого сомнения.
  
  
  14
  Дело продвигалось катастрофически медленно, но Моррис упорно и пунктуально просматривал каждую страницу, переписывал в новую тетрадь каждое слово, проверял каждую формулу и каждую пробирку своих экспериментов. Поразмыслив спокойно, он пришел к выводу об отсутствии необходимости повторять все опыты, но в этом случае полностью упорядочить все записи тоже не удастся. Остался компромиссный вариант, найти пробелы в записях и явно перепутанные образцы, а потом повторить только ту часть исследований, которая вызывает наибольшие сомнения в своей достоверности. Таким образом, ему удастся избежать дальнейшей путаницы в его планах опробовать свои последующие идеи в изменении отрезков ДНК вируса и при этом с достаточной уверенностью полагаться на уже проделанную работу. Он и так потерял много времени.
  Выработав четкий план действий и уняв свою нетерпеливость, Моррис полностью погрузился в работу по восстановлению относительного порядка своих записей. Было ужасно скучно, но помогало осознание необходимости. Моррис уже без особого драматизма относился к произошедшей неразберихе и мог предположить массу причин, послуживших ее источником. В конце концов, полностью избежать ошибок невозможно, а неудачно поставленный опыт тоже не является чем-то из ряда вон выходящим. Единственно, что его действительно беспокоило, так это обнаруженные аномалии в ряде эталонных экспериментов. Весь смысл этих образцов в том и заключался, что результаты эталонных опытов должны быть стопроцентно предсказуемыми.
  Попытки обнаружить ошибки при их проведении не увенчались успехом, и Моррис решил, что он не уделил должного внимания их маркировке. Разбираться дальше с этой проблемой он не видел смысла. Он прекрасно сможет в дальнейшем продолжать накапливать базу результатов с оригинальным вирусом для сравнения. Мелькнула мысль отбросить эту часть эталонных образцов, как ненужную и недостоверную, но он тут же себя остановил. План исправить ситуацию принят, значит, надо его выполнять.
  Моррис придумал, как упростить себе задачу. Раньше, он не уделял внимания временным характеристикам, его больше интересовали последствия попыток модифицировать VRH375, но эти характеристики могли помочь решить проблему с путаницей образцов. Надо просто выстроить временную линию состояния клеток с момента их заражения вирусом до момента их гибели и соответствующим образом разместить на ней все его эталонные образцы. Просмотрев всю документацию, к своему удивлению, Моррис не обнаружил четко описанной временной линии цикла воспроизведения VRH375. Ему удалось найти достаточно подробные временные характеристики, но они всегда приводились относительно начала отдельных фаз заражения.
  - Ха! Не только я пренебрегаю цельностью документации, - даже с некоторым удовольствием отметил Моррис.
  Цельность и свежесть документации является общеизвестной проблемой, в особенности, если эта документация предназначена только для внутреннего пользования. Очевидно, никто не обратил на это внимания или поленился вносить изменения. Моррис нашел еще целый ряд 'дыр' и ссылки на отсутствующие разделы. Хотя качество и подробность приведенной информации были на высшем уровне, а не просто отписка по необходимости, как тоже часто происходит. В памяти всплыл вечер после покупки нового мобильного телефона, когда Моррис долго не мог понять и половины написанного в инструкции пользователя. Ему пришлось самому разобраться экспериментальным путем, как все должно работать. В общем-то, документация по вирусу рассчитана не на новичков, а досконально зная отдельные фазы, воспроизвести полную картину не составит труда, что Моррис и проделал.
  
  
  15
  Раскаленный песок пляжа сильно обжигал босые ноги. После прохладной воды океана чувство достаточно приятное, но долго стоять на одном месте становилось больно. Пройдя несколько метров, Джил и Моррис не удержались и побежали к спасительной тени большого камня.
  - Классно! - выдохнула Джил и опустилась на расстеленное в тени полотенце.
  Небольшой пляж располагался между нагромождений громадных обломков, когда-то отколовшихся от скалистого берега. Образовавшаяся бухточка очаровывала живописностью и труднодоступностью. Берег круто уходил в гору и тропинка, ведущая на пляж, быстро терялась между деревьев.
  - Как ты только нашел это место?! Ни единой души, прямо секретный пляж.
  - Э, не совсем секретный, но здесь редко бывает больше нескольких человек. На машине сюда не подъехать, и мало кто хочет идти пешком так далеко от стоянки.
  - И совсем не далеко, мы шли минут двадцать, не дольше.
  - Сюда, да, - Моррис посмотрел в гору и с усмешкой добавил. - Посмотрим, что ты скажешь, когда мы будем карабкаться обратно вверх к машине. Сейчас они постепенно улучшают тропинку. Помнишь ступени, вырезанные в камнях? Еще год назад их не было и по камням приходилось скакать, как придется.
  Ни ветра, ни волн. Кристально чистая вода медленно и лениво едва шевелилась между камней. При отсутствии прибоя не было привычного шума океана и стояла необычная тишина. Джил села, обхватила колени руками, положила на них голову и некоторое время молча смотрела на воду. Моррис попытался что-то сказать, но передумал. Почему-то не хотелось нарушать тишину. Казалось, что каким-то непонятным образом остановилось даже время, весь мир остался где-то там, далеко, далеко, со всей его суетой, а здесь совершенно другое измерение. Здесь некуда спешить, здесь не волнуют мелочные проблемы, мысли теряют словесные формы и странным образом увлекают сознание в мир спокойствия и созерцания. Джил повернулась к Моррису и ниоткуда сказала:
  - Все-таки, какие мы счастливые.
  Он даже не сразу сообразил, что это были слова, произнесенные Джил, а не его собственные мысли.
  - Ты это к чему?
  - Как бы объяснить? - Джил на секунду задумалась. - Я почему-то подумала, что обычно мы все время чем-то заняты, часто все это кажется нужным и неотложным, большинство людей вязнут в этой трясине, а на самом деле вся жизнь поглощена мелочами, которые не имеют значения. У них нет возможности или даже желания сделать что-то действительно значимое. Я имею в виду не для себя лично, не ради денег или известности, а просто... Э, просто потому, что мы все часть этого огромного мира. Ну, вот всего этого, - и Джил неопределенно провела по воздуху рукой.
  - Ну-у, я не знаю... Ты понимаешь, о чем я говорю?
  - В общем, да, но почему это делает нас счастливыми? - в принципе, Моррис тоже так считал, но причем здесь счастье?
  - Как раз наоборот, если бы все так думали, вот тогда, наверное, мир был бы гораздо счастливее.
  - Да нет! Ничего ты не понял! - Джил засмеялась и легко пихнула его ногой. - Я же говорила не обо всех людях, а о тебе, о себе. К примеру, ты постоянно что-то придумываешь, занимаешься своими микробами. Я имею в виду не ту работу, которую ты обязан делать, чтобы зарабатывать деньги на жизнь, а вообще. У тебя есть цель и желание. Не мелочные, не для себя, по крайней мере, в большей степени не только для себя. Кстати, за это тебя и пинают с ра-бо-ты, - заключила она с усмешкой.
  - Ага, именно последнее обстоятельство делает меня особенно счастливым, - отозвался Моррис.
  - Да ну тебя! - шутливо отмахнулась Джил и надула губки.
  - Хорошо, хорошо, согласен, буду счастливым.
  - Будешь, если тебя опять не попросят 'покинуть помещение'. Ничего там еще не натворил? Харри рассказывал, ты опять что-то затеял, а мы знаем, чем это заканчивается.
  - Э-м-м, - протянул Моррис и задумчиво провел рукой по песку, - да, есть немного. Тут мне не помешало бы твоего счастья. Нет, проблем пока нет, но это правда, я немного переборщил со своими увлечениями и теперь приходиться разгребать кучу дел. Это ничего, разберусь! Знаешь, я наткнулся на очень интересную вещь, а на все времени не хватает. Короче...
  - Короче, тебя опять выгоняют? - не дала договорить Джил.
  - А? Не-е-т, нет. Работу немного запустил и, да, надо все срочно исправить, но в этом смысле все нормально. Никто не возражает, если мы пробуем свои идеи тоже. Конечно, при условии, что основная работа не страдает.
  - Понятное дело, кто же будет возражать. Сделай свою работу, а заодно еще что-нибудь за одну и ту же зарплату. А если изобретете что-то стоящее, тогда вообще отлично. Вам скажут 'спасибо', а им лишний миллион не помешает. Все права по контракту, наверное, принадлежат компании? - саркастически заметила Джил.
  - Нет. Не знаю. Дело не в этом. Вечно тебе везде мерещатся корпоративные заговоры.
  - Ладно, шучу я, шучу. Говори, что там у тебя?
  Моррис вкратце рассказал Джил о том, каким интересным вирусом он занимается, и как он увлекся своими идеями. Увлекся настолько, что скоро предстоит очередной отчет и ему придется все это как-то объяснять. Рассказал он о своих сомнениях, неожиданных результатах и возникшей путанице в его побочных исследованиях, из-за которых все и произошло. К сожалению, сейчас у него по-прежнему все остается только на уровне догадок и идей, а он надеялся представить все в совершенно ином свете. Время до отчета еще есть, и Моррис хотел успеть сначала исправить положение по основной работе и частично нагнать отставание, а потом предложить свои идеи для обсуждения Андрею.
  Разговаривать с Джил легко и просто. Она умела слушать, а главное ей было действительно интересно. Джил принадлежала к тому небольшому числу людей, которых искренне интересовало все, и она с удовольствием могла разговаривать на любую тему. Возможно еще и потому, что она также умела естественно, непринужденно, и не обижая собеседника, сменить тему разговора, если ей становилось скучно. Поэтому Моррис любил и спокойно рассказывал ей о своей работе, о проблемах и идеях, не беспокоясь наскучить, что, учитывая специфику его работы, случалось не так часто.
  - Что ж, если ты говоришь, у вас такая интересная работа, творческая обстановка и нет противников инициативы, то на первый раз вряд ли сразу выгонят. Конечно, если напишешь приличный отчет, - не удержалась и съязвила Джил.
  - Не должны, - согласился Моррис, стряхнул с ладони песок и достал из сумки бутылку с водой. - Пить хочешь?
  - Давай, - Джил отпила пару глотков и протянула бутылку обратно. - Я в этом мало понимаю, но почему ты так переживаешь из-за своих образцов? Перепутал, ну и черт с ним. Ну выжили твои клетки, не удалось тебе их уморить. Ну и что? Ты сам сказал, что это эталонные эксперименты, ничего нового и интересного, сделаешь другие.
  - В том-то и дело, что теперь я в этом не уверен. Понимаешь, ерунда какая-то получается. Вместо того, чтобы погибнуть, клетки выживают дольше, чем должны. К тому же, когда я все-таки построил теоретическую временную линию, то она оказалась в несколько раз длиннее, чем я ожидал. Получается, зараженные клетки живут дольше. Понимаешь?!
  - Ого! Ты совсем замахнулся! Не хотите ли вы сказать, дорогой алхимик, что вы замахнулись на продление жизни? - с нескрываемой иронией поинтересовалась Джил.
  Моррис не обратил никакого внимания на ее иронию.
  - Понимаешь, потому я и в сомнениях. Совсем запутался я с этим вирусом, ерунда какая-то.
  - Ладно уж, так и быть, в этом вопросе я тебе могу помочь, - Джил дружелюбно, но демонстративно фамильярно похлопала Морриса рукой по плечу. - Изобретением эликсира жизни занимались давно, много и, надо сказать, одинаково безуспешно. Этим лучше не заниматься, а то тогда точно 'выпрут'. С первого раза.
  Моррис по-прежнему не обращал внимания на ее скептицизм.
  - Почему же безуспешно? Эликсира нет, а вот насчет результатов ты не совсем права. Есть целый ряд теоретических идей и даже некоторые практические исследования и успехи.
  - Моррис, ты знаешь, я люблю всевозможные идеи и фантазии, но бессмертие не выглядит одной из перспективных идей, - Джил миролюбиво посмотрела на Морриса.
  - В абсолютном понимании этого слова я согласен, а в принципе, повторяю, ты не права. Хорошо. Например, сейчас люди живут намного дольше, чем сто лет назад. Стоп, стоп, дай мне закончить. Я знаю, это связано со многими факторами. Я о другом, о том, почему это произошло. Человек, как и все живые организмы, состоит из клеток, а в хороших условиях клетки живут дольше. Так? Теперь забудем о человеке, это слишком сложно. В природе есть масса организмов или клеток, которые, если и не бессмертны, то во всяком случае могут жить очень долго. Например, бактерии. Если им создать подходящие условия, то они живут неопределенно долго. Есть пример даже лучше, это гидра. Кстати сказать, она уже многоклеточный организм, в котором клетки постоянно обновляются, и гидра может жить как угодно долго. Есть много других примеров. Так что, в теории, нет ни какого противоречия между жизнью и бессмертием.
  Джил задумалась. Она слышала о подобных интересных фактах, но никогда не рассматривала их с такой точки зрения.
  - М-да, это интересно, но так природой устроено, а ты же намекаешь на другое.
  - Да, мы говорим о другом, - теперь Моррис перебил ее. - Честно говоря, я пока сам еще глубоко не интересовался этими вопросами, но и тут есть целый ряд интересных работ. Уже в конце прошлого века проводили эксперименты по модификации ДНК с целью увеличения срока жизни. Одни из наиболее успешных оказались опыты по модификации ДНК фруктовой мухи. После введения в ДНК фермента теломеразы муха жила в два раза дольше. А вообще, есть масса реальных фактов и идей.
  - Даже не знаю, что сказать, - очевидно, что скептицизм Джил пошатнулся. - Если это все правда, то почему никто об этом не говорит и не знает? Почему никто не бросился разрабатывать эти идеи? Давно вся пресса предвещала бы вечную жизнь. Это же сенсация.
  - Не спеши, до сенсации тут очень далеко. Это отдельные эксперименты. Подобные исследования и реальное продление жизни человека все-таки совсем не одно и тоже. Я тебе рассказал о них, как пример существования практических, научных результатов. В целом, все это, конечно, не реальность завтрашнего дня, но именно поэтому я и затрудняюсь спешить с выводами в моих опытах. Вдруг что-то в моих экспериментах или в самом вирусе как-то повлияло на продолжительность жизни клеток? Это же не один и не два образца. Получается, что у меня есть целый ряд странных фактов и результатов, а объяснить их, пока не разберусь, я не могу! Понимаешь?
  - Видишь, все-таки насчет счастья я права! Может, и ты прав тоже. Сколько гениальных открытий и изобретений родилось именно так, по ошибке. А что, я с удовольствием пожила бы лет триста или пятьсот. Сколько всего можно успеть сделать, попробовать!
  Джил быстро отказалась от своего изначального неверия, и ее сознание уже трудилось над фантастическими перспективами долгожительства. Невольно Моррис замечтался о том же самом. Почему бы ему и в самом деле нечаянно и негаданно не оказаться на пороге гениального открытия, которое он все время так искал.
  Мечта человека о бессмертии так же стара, как он сам. Пусть не бессмертие, а только реальное удлинение жизни. Разве такая идея не стоит того, чтобы посвятить ей годы работы? Разговор молодых людей окончательно перешел в мир фантазии и мечты.
  Подарить человечеству бессмертие. Этот бесценный дар, к которому мы все так стремимся, но который до сих пор был атрибутом лишь мира грез. Не станет ли продление жизни тем самым поворотом в истории пути человечества к миру настоящей мудрости и счастья, о котором мы так много говорим. Наконец, мы сможем накопить тот опыт, те знания и то понимание мира, которое приходит только с возрастом, но уже не может изменить наш мир. Наконец у нас появиться время применить эту мудрость, сделать мир таким, каким мы видим его в своих мечтах. Забыть об этой мелочной суете и стремлении урвать место под солнцем. Наконец такие цели жизни действительно потеряют свое влияние и значимость по сравнению с бесконечностью впереди, уйдет вечный страх упустить возможность воспользоваться отведенном тебе мигом, страх не успеть, опоздать обустроить собственную жизнь, ведь она так коротка. Каждый получит достаточно времени постичь истинные ценности и радость их созидания, а не испытывать неутолимый голод эгоизма. Даже самый последний неудачник получит возможность найти себя, получит время изменить себя и свою жизнь. Позволит каждому прикоснуться и познать вечность жизни, стать частью этой жизни, этого мира, а не мимолетной бабочкой-однодневкой.
  Джил и Моррис настолько замечтались, что не заметили наступившего вечера и отсутствия солнца, скрывшегося за вершинами высокого берега. Ярко оранжевые лучи отражались на небе и окрашивали все вокруг неестественными красками экспрессионистов. В этих красках остановились последние признаки движения и даже вечный океан затаил дыхание, прислушиваясь к их разговору.
  
  
  16
  Андрей склонился над столом и сосредоточенно вырисовывал замысловатые узоры в блокноте. Как куратор научно-исследовательских лабораторий старого корпуса он должен присутствовать на каждом плановом совещании отделов 'HR'. Совещания проводились не часто, раз в три недели, чаще всего носили формальный характер, были скучны, но обсуждались конкретные вопросы по работам, проводимым в разных отделах, когда присутствовала необходимость их взаимодействия в решении проблем общего характера. В совещаниях участвовали специалисты, имеющие непосредственное отношение к обсуждаемой проблеме, и на собрании присутствовало не более четырех-пяти человек. Такие порядки установил Рой, хотя они поддерживались и Хэнком. Они оба не являлись приверженцами многочисленных собраний, где большинство участников делали вид заинтересованности или вставляли многозначительные реплики, не имеющие практического значения и вся цель которых лишь подчеркнуть живое участие, их сказавшего. Надо отметить, что в 'HR' это худшее, что мог сделать участник собрания в присутствии Роя. Гораздо безопаснее было откровенно заснуть от скуки. Бесполезные реплики не оставались незамеченными, долго не забывались и вызывали бурю эмоций и поток издевательств со стороны Роя. Если нечего сказать, то нечего и воздух сотрясать! Однако, деловые замечания и предложения также не оставались без внимания. Рой легко мог отложить все дела и продолжать обсуждение столь долго, сколь это понадобиться, даже если он лично имел противоположную точку зрения.
  Тем не менее, сегодняшнее координационное совещание не вписывалось в заведенные правила, и на нем присутствовали начальники всех отделов. Совещание понадобилось Рою и Хэнку для обсуждения вопросов общего руководства компанией, но понимание необходимости не делало его менее скучным для Андрея. В таких случаях все, что требовалось от него, это короткий отчет о текущих работах, проводимых в лабораториях, не вдаваясь в технические подробности. Акцент совещания отводился графику работ, возможным проблемам и задержкам. Всегда возникали вопросы со стороны Роя, реже от коллег из других отделов, но все они опять же носили лишь координационный характер. Обсуждение научных проблем на этом собрании не подразумевалось. Формально председателем совещания считался Рой, видимо в дань его тщеславию, но фактически проводил его Хэнк. Подобное положение вещей устраивало всех, даже Роя, но не стоило полагаться на его кажущуюся вялость и апатичность. Он четко следил за обсуждаемыми вопросами и не пропускал ни малейших деталей, если они хоть как-то касались научных исследований. Дальнейшее зависело от его настроения, но все-таки он пытался не пускаться в длинные обсуждения прямо на совещании.
  - На сегодня все, если ни у кого больше нет вопросов, - Хэнк обвел взглядом окружающих, потом посмотрел на часы и довольно улыбнулся. - Всем большое спасибо. Сегодня мы успели закончить даже раньше времени.
  - Да, всем спасибо, - эхом повторил Рой. - Андрей, ты не мог бы задержаться, у меня к тебе есть пара вопросов.
  Похоже, настроение у него сегодня прекрасное. Андрей дождался, пока все вышли из кабинета и пересел ближе к Рою.
  Андрей курировал лаборатории старого корпуса лет восемь, у него сложились стабильные отношения с Роем, некоторые даже завидовали ему. Рой практически никогда не давал волю своим эмоциям в отношении Андрея. Во всяком случае, по меркам Роя, и уж точно на много реже. Многим, включая Андрея, причина подобного исключения не давала покоя, но оставалась неизвестна. А объяснялась причина очень просто: разницей в их физических размерах. Разница в росте, комплекции, манере поведения и даже тембре голоса была настолько велика, что Рой, не отдавая себе в этом отчета, на подсознательном уровне, не мог набрасываться на Андрея всей своей мощью, как на других сотрудников. Не то чтобы он смущался, но чувствовал себя странно. Возникала необъяснимая ассоциация, что он набрасывается, чуть ли не на ребенка. Рой не считал Андрея маленьким, слабеньким, не относился к нему с жалостью или сочувствием. Отнюдь. Он считал Андрея толковым специалистом, способным отвечать за себя и осуществлять руководство людьми. В противном случае он просто не доверил бы ему ни работы, ни кураторство. Тем не менее, разница в физических параметрах, как ни удивительно, оказывала давление именно на Роя. В общем, он и сам толком не мог этого понять.
  - Андрей, я так понял, у тебя есть отставание по двум темам. Через неделю твои ребята должны закончить полугодовой отчет, тогда и поговорим подробно, в чем там проблемы. Я почему тебя попросил задержаться, одна из этих работ поручена Моррису. Он у нас не слишком давно, поэтому я и хотел спросить твое мнение о нем. Ты как думаешь, это какие-то объективные проблемы или связано с самим Моррисом, его квалификацией, способностью работать независимо, чем-то еще? Ты его должен уже хорошо знать.
  - Хм. Довольно сложный вопрос, - Андрей на время замялся, обдумывая ответ. - Нет, я не имею в виду в негативном смысле. Я думаю, как сформулировать.
  - Андрей! Да формулируй как есть! До сих пор у тебя не было с ним проблем, справлялся с работой, толковый, ретивый, даже слишком. Правильно?
  Рой усмехнулся и продолжил, не дождавшись ответа.
  - А сейчас, ты говоришь, будет отставание.
  - Хм. Я думаю, в целом, с ним все в порядке. Работает он много. Он, кстати, сам мне сказал, увлекся, потерял время, но сейчас пытается все наверстать. Нет, он очень толковый парень, работоспособный. Понимаешь, мы поставили ему научную задачу и он по молодости иногда распыляется. Я не думаю, что есть проблемы с его квалификацией. У него очень хорошая голова. Ты же помнишь, он уже успел предложить изменить ход экспериментов, добавить новые и очень многообещающие условия их проведения.
  - Да, я помню, - прервал его Рой. - Понятно, толковый и так далее... Я не жду прорыва в изучении адаптации вирусов, но мне надо знать ответ. Мне нужен прогресс в исследованиях, не важно, положительный или отрицательный. Понятно, что на данном этапе, с классической точки зрения наши опыты не имеют практической ценности. Адаптация вирусов отрицается и в любом случае, я тоже сомневаюсь, но мне нужен ответ. Да или нет, чтобы закрыть этот вопрос раз и навсегда. Согласен, потенциально Моррис имеет хорошую перспективу у нас, поэтому я и хотел с тобой поговорить. Перспектива - перспективой, а текущие задачи он должен решать.
  - Понимаю, Рой. Я посмотрю более детально, с чем там у него задержки, - Андрей постучал карандашом по блокноту.
  - Отлично! Посмотри. Можешь и ему передать, что его отчет я сам тоже посмотрю, - Рой заметил, что Андрей хотел что-то возразить. - Как я сказал, его работа для меня второстепенна, но результат мне важен, и я не хочу, чтобы он тратил время на пустые эксперименты. Кстати, у него есть наклонность отвлекаться.
  - Но не попусту. Это была не его вина, а вот факт, что при отсутствии полной информации он заметил и стал разбираться с ДНК вируса в правильном направлении, говорит в его пользу, - все-таки возразил Андрей.
  - Не будем спорить. Вечно ты выгораживаешь своих ребят! Факт в том, что их работа должна двигаться в нужном направлении, а решать, какое из них правильное, буду я... В том смысле, что мы с тобой должны им руководить, - неожиданно дружелюбно закончил Рой, видимо настроение у него сегодня было превосходное.
  
  
  17
  В который раз за сегодняшний день Андрей внимательно разглядывал циферблат наручных часов. Ничего не изменилось, стрелка неумолимо двигалась к концу рабочего дня, а он не мог принять решения, как поступить в данной ситуации. Отчет Морриса лежал у него на столе для завтрашнего совещания, но это не важно. У него не было ни малейшего сомнения, что Рой уже видел отчет, а если нет, то обязательно просмотрит перед совещанием.
  Моррис сильно отставал от плана работ, и даже при беглом взгляде становилось очевидным, что последние несколько месяцев Моррис тратил непозволительно много времени на свои собственные идеи, но даже не это главное. Абстрактно ситуация могла быть приемлемой, если бы не несколько больших 'но'.
  Как выяснилось, Андрей совершенно не представлял, насколько далеко Моррис отвлекся от порученной ему темы. Более того, он не заметил, что Моррис опять залез в область, которая на сегодняшний день не должна ему быть известной, вне зависимости от обстоятельств. Можно сослаться на тот факт, что Моррис своевременно не поставил его в известность о своих догадках или, что по сути, ему по-прежнему ничего, не известно и толком он ничего не понимает. Андрей не раз предупреждал Морриса о необходимости координировать свои действия, но он не сделал этого вовремя. Все это так и есть, но не является оправданием, а выражаясь точнее, не изменяет того факта, что Андрей не справился со своими обязанностями куратора, во всяком случае, в отношении Морриса. Объективно рассуждая, Андрей не мог не считать, что Моррис виноват не меньше и подвел его, пусть и не сознательно. Прочитав первый вариант отчета, Андрей вызвал Морриса, и у них состоялся длинный и детальный разговор. Будучи человеком порядочным и дружелюбным, Андрей не обвинял его в злом умысле или сознательной попытке что-то скрывать. Он признал факт, что Моррис сам давно предупредил о своих проблемах, собирался объяснить, как это произошло и поделиться своими идеями, но сделал это слишком поздно. Моррис не придал должного значения предыдущим беседам и фактически игнорировал инструкцию сообщать о собственных инициативах и планах прежде, чем начинать ими заниматься. Частично, Андрей мог понять, почему Моррис не поспешил поделиться своими сомнениями по поводу необычных результатов, в особенности о его подозрениях и непонятном эффекте вируса на продолжительность жизни клеток. Такие идеи выглядят настолько фантастическими, что Моррис не хотел поставить себя в смешное положение, не имея ни каких фактов, кроме полнейшей путаницы в собственных записях. Понять можно все, но это и есть промах Андрея, который указывал на отсутствие должного внимания к Моррису, предоставление его самому себе в большей степени, чем это следовало делать. Предоставление свободы творчеству в 'HR' не означает отсутствие контроля.
  Андрей вспомнил, как Рой назначал его на должность куратора лабораторий старого корпуса. К тому времени он много лет проработал под началом Роя, знал о многих разработках и успел принять участие в разных исследованиях. Тогда Рой совершенно откровенно предложил ему выбор дальнейшей карьеры в 'HR', где сформировались разные подразделения, четко разделившиеся по своей специализации. Рой больше не мог непосредственно сам руководить и контролировать всю работу. Он без всякого лукавства сообщил, что все основные исследования будут продолжаться с его личным участием, а лаборатории старого корпуса в основном будут вести второстепенные работы, возможно, только рутинные и подготовительные задания, на которые у него самого не будет хватать времени. Рой тут же уточнил, что это не означает потери лабораториями своей значимости. Это означает, что он не сможет контролировать их сам в полном объеме, они становятся более независимы, но будут получать задачи самого низкого приоритета и сложности. Он так же прямолинейно сообщил, что, если Андрей примет его предложение, то это будет верх его карьеры. В том смысле, что Рою не нужен временный куратор, а постоянный человек, которому он сможет доверять, будет уверен, что лаборатории в надежных руках, и у него не будет необходимости часто вникать в детали. Андрей был подходящей кандидатурой, способен организовать работу, пользуется доверием Роя, и хоть Андрей не гений, но достаточно хороший специалист. Причем последнее было произнесено не обидно, а в позитивном смысле. В общем, Рой предложил 'пожизненную' должность, но хотел убедиться в полностью обдуманном и взвешенном ответе Андрея. Надо отметить, Андрею подобное предложение пришлось весьма по душе. Честолюбие прошло вместе с молодостью и он с удовольствием был готов променять потенциальную научную карьеру на относительно спокойную и независимую должность.
  Бессознательно Андрей опять сдвинул рукав и посмотрел на часы. Почему он вспомнил об этом? Давили дискомфорт необходимости признать ошибку и неопределенность своей позиции в отношении Морриса. То, что Рой устроит ему взбучку, вне сомнений, но следующим будет вопрос о рекомендации Андрея по разрешению сложившейся ситуации. Каким бы Рой ни был, но он никогда не принимает решения без детального обсуждения и выслушивания рекомендаций своих сотрудников. Примет он их во внимание или нет, это другой вопрос, но обязательно потребует высказать мнение и предложения.
  Андрей встал из-за стола, подошел к холодильнику и открыл дверцу. Он смотрел внутрь холодильника, вспоминая, зачем к нему подошел. Ничего не достав, он закрыл холодильник и вернулся к отчету. Чего он так мучается? Ничего страшного еще не произошло и тут Андрей отчетливо осознал, что именно его беспокоит. Все случилось как-то одновременно, наслоилось одно на другое. Задержки по порученным работам, Моррис наталкивается на функцию вируса изменять продолжительность жизни, ошибки Андрея. Все вместе это выглядят не лучшим образом и получается дело не в Моррисе, не только в нем. Вот как может дело обернуться.
  Внезапно зазвонил телефон. Это был Рой.
  - Да, Рой, я знаю. Я хотел завтра...
  Некоторое время он молча слушал и лицо его слегка покраснело.
  - Это я специально попросил его расширить отчет и включить все его...
  Андрей не смог закончить фразу.
  - Хорошо, я передам Моррису, и он придет на совещание. Нет, он знал, что должен предупреждать о своих планах... Он взрослый человек и может сам ответить, почему этого не сделал. Рой, я хотел... Хорошо, мы придем вместе. Я скажу ему ждать в приемной, пока ты его не вызовешь.
  
  
  18
  Хэнк полулежал в удобном пляжном кресле и с наслаждением любовался видом, открывающимся с террасы его дома. Хэнк потратил много времени прежде, чем нашел дом, в котором он хотел жить. К тому времени деньги не являлись проблемой, и, тем не менее, найти дом оказалось во много раз сложнее, чем он себе это представлял. Он знал совершенно определенно, где и какой дом ему нужен, менять его не собирался, выбирал на неопределенно долгое время и не собирался идти на компромиссы. Он хотел получить тот дом, который хотел и на меньшее согласен не был. Одной из главных проблем оказалось найти подходящее ему местоположение. Место должно быть тихим, участок настолько большим, чтобы соседей не только не видеть, но и не слышать. Располагаться дом должен на горе или холме, это не так важно. Важно, чтобы он находился выше всего остального вокруг, но в тоже время скрыт деревьями от посторонних глаз с улицы. Обязательным условием являлось наличие пространства вокруг дома. Участок по крайней мере, одной из сторон должен полностью выходить в парк, лес, на реку. Опять не важно, что именно, но непременно на природный простор, а не городскую застройку. Даже река не подходила, если она имела дома на противоположном берегу. Несмотря на такие требования, все это, разумеется, нужно было найти в черте города. Одних этих условий хватило растянуть процесс покупки больше, чем на год. Зато Хэнк получил дом своей мечты и, не взирая на деятельную натуру его характера, любил проводить в нем время даже в одиночестве. Он мог целые выходные просидеть дома и нисколько не жалеть о часах, потраченных на кресло у бассейна или хорошую книгу перед камином.
  Ни Хэнк, ни Рой не имели семьи, и даже никто из них ни разу не был женат в прошлом. В отношении Роя это выглядело понятно и естественно. Для любого человека, хоть мимолетно встретившего Роя, отсутствие у него семьи не вызывало ни малейшего сомнения. Наоборот, окажись он женат, вот тут многие серьезно удивились бы. А вот отсутствие семьи у Хэнка представлялось противоестественным. Человек, приятнейший во всех отношениях, он всегда производил впечатление давно женатого мужчины, отличного семьянина с красивой женой и минимум парой детей, в которых он, конечно, души не чает. Хэнк никогда не был женат и никогда не любил разговаривать на эту тему. Многие, одно время даже Рой, считали, что в прошлом у него случилась какая-то трагедия или романтическая история несчастной любви, навсегда разбившей его сердце. Должна быть какая-то тайна. На самом деле ничего подобного в прошлом Хэнка не произошло. Ни трагедий, ни разбитых сердец. Он просто не женился в молодости и не стремился жениться сейчас.
  В его прошлом, как и в настоящем, иногда появлялись женщины, но потом так же незаметно исчезали. Хэнка вполне устраивало подобное положение вещей, и он нисколько не расстраивался по этому поводу. Скорее, он расстраивался, когда замечал, что его очередная 'хорошая знакомая' начинала испытывать иллюзии в возможности убедить его в ошибочности подобного мировоззрения на семейную жизнь. Обычно Хэнк избегал разговоров на эти темы, отшучивался или сообщал, что пока не смог найти своего идеала, но у него еще все впереди. Все отдавали должное прекрасной физической форме Хэнка, но большинство непосвященных людей не могли верить подобным ответам, в особенности те, кто знал его истинный возраст. Возможно, поэтому такой ответ только больше интриговал и давал основания всевозможным слухам. Интересно то, что не любя разговаривать на тему женитьбы, его ответ являлся истинной правдой. Он на самом деле считал, что пока не встречал женщины, на которой хотел бы жениться, и так же искренне полагал, что у него еще все впереди. Поэтому этот вопрос семейно жизни его и не волновал.
  Раздался шумный всплеск воды, на поверхность бассейна у самой лестницы вынырнул Рой. Он встал на дно и стал подниматься по ступенькам, тряс головой, громко отфыркивался. Его действия тут же нарушили покой и привели к мини-шторму в бассейне, пока он из него выбирался. Продолжая неистово фыркать, Рой направился к Хэнку и грузно плюхнулся в соседнее кресло, отчего оно сдавленно крякнуло, с трудом выдержав массу его тела.
  - Рой, я тут подумал, - с философским привкусом в голосе произнес Хэнк, потянулся к столику и взял стакан с лимонадом прежде, чем закончить предложение, - Мы знаем друг друга вечность и я...
  - Ха! Вечность! Не вечность, а так, лет тридцать, не больше, - перебил его Рой, самодовольно улыбаясь, а Хэнк продолжил, не обращая внимания на его бесцеремонность.
  - Я подумал, ведь мы работаем вместе эти тридцать лет, и за все это время ни разу не были в отпуске. Рождество не в счет. Я и подумал, может нам тоже брать отпуск, а?
  Хэнк замолчал и сделал глоток из стакана.
  - Чего? Какой такой отпуск. Ты что, на солнце перегрелся? - прогремел Рой и с удивлением выпучил глаза на Хэнка. - У нас дел невпроворот, проблемы. Я к тебе для чего приехал?! При чем тут отпуск?
  При всей своей гениальности Рой иногда совершенно не мог включиться в обычный разговор. Иногда было уморительно наблюдать, как обычные житейские фразы или вопросы ставили его в тупик и требовалось немалое время, пока он сможет переключиться и понять смысл сказанного. Хэнк улыбнулся и взглянул на Роя.
  - Дела. У нас всегда дела. Я говорю об обычном, нормальном отпуске, без дел, как у всех нормальных людей. Поехать куда-нибудь на недельку-другую, расслабиться.
  - Куда ехать? Какая неделька? Ты мне тут зубы не заговаривай. Если что-то случилось, то так и говори! Недельку. Я к тебе в субботу зачем приехал? На неделе времени нет все обсудить, а надо! Сам говорил, разговор есть.
  - Рой, я об этом и говорю, у нас 'все время нет время'. Это у НАС и нет времени! Ты понимаешь абсурд такого утверждения? - Хэнк снова улыбнулся и сделал второй глоток.
  Рой расслабился и полностью опустился в кресло. Он наконец осознал, что сказанное не имеет деловой подоплеки, и Хэнк разговаривает с ним, как старый приятель.
  - Это, оно конечно, почему бы не отдохнуть. Туризм, э, это интересно, - не очень убедительно промычал Рой.
  Он с трудом пытался настроиться на непринужденную беседу двух обывателей, потом плюнул и закончил в своем духе.
  - Хэнк, да нет у меня времени отдыхать. За все эти годы я добился главного. Я могу модифицировать и программировать генные структуры, отключать механизмы старения и у меня есть механизм доставки этой информации в каждую клетку организма. Это главный, но лишь первый шаг. Ты сам знаешь, сколько еще проблем и мы только на полпути. Необходимо найти решения массе вопросов, через сколько процедур все еще приходится проходить ежегодно, поддерживать организм. А все эти не решенные сложности с вирусом? Необходимость производить индивидуальные штаммы под каждый тип клеток! Да, главное есть! У нас больше нет ограничений по времени, но работы еще слишком много для гарантированного спокойствия. Приведу все это в более или менее законченный вид, а тогда можно будет и расслабиться.
  Рой задумался, как бы прислушиваясь к кому-то внутри, и добавил с недоумением:
  - А потом я и не устал. Каждую неделю выходные. А сейчас мы что, работаем? Сидим, разговариваем, вон бассейн. Поговорим о делах, и опять хоть весь вечер отдыхай. Завтра воскресенье, опять делать нечего. Так что отдыха у нас, по-моему, и так предостаточно.
  Рой замолчал, потом снова привстал с кресла и спросил, внимательно глядя на Хэнка.
  - Хэнк, у тебя все нормально? Я имею в виду, ты как себя чувствуешь? Никаких нет проблем? Тьфу ты, черт! Я хочу спросить, как у тебя со здоровьем?
  Проявление внимания и сочувствия со стороны Роя было настолько же необычно, насколько неуклюже и трогательно. Хэнк не смог удержаться и рассмеялся.
  - Все хорошо, Рой. Здоровье отличное! Ты не понял, я просто с тобой беседую. Не всегда же нам говорить только о делах. Ты помнишь, когда мы с тобой просто разговаривали, ни о чем, мечтали?
  Рой успокоено вздохнул, громко почесал коленку и опять задумался.
  - Так! Что сначала, дело или обед? - предложил ему на выбор Хэнк.
  - Ну уж нет! Теперь, конечно, сначала обед, а то будешь говорить, что у тебя нет времени даже покушать, - Рой вернулся в свое обычное состояние, наверное, решив, что он и сам проголодался.
  
  
  19
  Хэнк отложил книгу в сторону. После отъезда Роя он решил немного почитать, но не понимал смысла прочитанного. Буквы складывались в слова, слова мелькали перед глазами, а их смысл оставался на бумаге, минуя его мозг, который продолжал трудиться над принятием правильного решения в отношении Морриса. В таком чтении терялся не только смысл, но оно не доставляло и удовольствия тоже. Произошедший разговор о Моррисе по-прежнему продолжал его беспокоить.
  Позиция Роя исключительно удобна, он предложил Хэнку самому все еще раз основательно обдумать, прежде чем принимать окончательное решение. А пока. А пока Рой вызвал Морриса с Андреем к себе и устроил обоим показательную взбучку. Робкие попытки Морриса указать на изложенные в отчете причины и идеи в качестве оправдания Рой пресек на корню, без всякого обсуждения. Он без стеснения обрушил весь свой гнев, перемешанный с негодованием, на Морриса, и это не было игрой. Рой в откровенно обидной форме отчитывал Морриса, указывая, что свою состоятельность надо доказывать на решении порученных задач. Насильно усадив Морриса в свое кресло, он красочно описал портрет безответственного поведения молодого специалиста, запустившего свои обязанности в мечтах занять его место и теперь мямлившего в оправдание вещи, в которых ничего не смыслит. Не забыл Рой упомянуть и предыдущие проступки Морриса, включая нарушение инструкций и прямых указаний руководства.
  Прежде, чем хвататься за все подряд, может, имеет смысл хоть немного подумать, желательно головой! Может тогда появилась бы мысль, что вокруг не все дураки! Может, стоит хоть что-то довести до конца! Может, такому сотруднику не стоит хвататься за великие идеи, а попытаться ответить на поставленные перед ним вопросы, в которых, была такая надежда, он должен хоть немного разбираться. Если преследует мания величия, то ее стоит доказывать результатами работы и способностью сообразить, что любая серьезная научная разработка состоит из согласованных действий многих людей, а результаты порученной ему работы могут быть важней, чем представляет себе такой новоявленный гений. А если на все это мозгов не хватает, то можно просто следовать установленным порядкам, и не хотел бы теперь Моррис посоветовать решение по поводу такого сотрудника.
  Рой продолжал перечислять вещи, о которых Моррис действительно не подумал. Подобные упреки были справедливы с одной стороны и позволили Рою обойти стороной обсуждение догадок Морриса о вирусе. Про себя Рой не сомневался, что лишь по чистой случайности Моррис оказался на верном пути. Не начни он проверять свои опыты, он точно так же мог продолжать тратить время на свою любую другую бредовую идею. Он потребовал от Андрея и Морриса немедленно выработать план исправления ситуации, а обсуждение любых других вопросов состоится позже.
  В разговоре с Хэнком Рой флегматично заметил, что придется Морриса окончательно посвятить во все секреты VRH375 потому, что другого выхода он не видит, чем сильно удивил Хэнка. Рой не любил новых людей. Обычно новый сотрудник работал не менее четырех лет, и только тогда они начинали обсуждать возможность использования специалиста в более важных областях их исследований. Новый человек не только должен доказать свою состоятельность, как специалист на ряде различных задач, но в первую очередь добиться доверия со стороны Роя и Хэнка. Из сотрудников лабораторий старого корпуса ни один человек не был посвящен в истинные цели и секреты 'HR', за исключением Андрея.
  - Понимаешь, Хэнк, - необъяснимо спокойно объяснял Рой, - Андрей, конечно, прошляпил Морриса, выпустил его из под контроля, но это только часть проблемы. Моррис очень толковый парень, специалист гораздо лучше, чем мы предполагали. Я думаю, нас сбила с толку его молодость. С другой стороны это же и его проблема. Он нуждается в плотном руководстве, и без такого контроля будет продолжать разбрасывать свои мозги куда попало. В данном случае, он попал в яблочко, но сейчас я этому не рад. После этой взбучки он, конечно, притихнет, мы можем запудрить ему мозги на некоторое время, но не более того. Пока он еще не осознал, что натолкнулся на реальные факты, а не мистику. Он, действительно, талантливый ученый и все равно вернется к этой теме. Он теперь не сможет остановиться, даже если мы его выгоним.
  Хэнк так не считал. Моррису ничего не известно, а все его идеи, это его идеи и не более того. Даже в сознании Морриса это всего лишь фантастика, которая может и не подтвердиться. Пока мысли Морриса никак не связаны напрямую с работами 'HR'. Пока еще есть два выхода, даже формально. Он не справился со своей работой исключительно по собственной вине, и к нему есть масса претензий по несоблюдению трудовой дисциплины. Его можно легко уволить и никакой адвокат не станет даже браться за это дело, хотя у Хэнка не было сомнений, что Моррис никуда жаловаться и не стал бы. Просто Хэнк машинально оценивал все возможные варианты.
  С другой стороны, профессиональные качества ученого, способность мыслить независимо, нестандартно, анализировать и делать выводы, ставить цели и добиваться их, не вызывали сомнений даже у Роя, а это значило очень много. Вопросы соблюдения правил и дисциплины, отнюдь не на втором месте, но, как сказал Рой, Моррис молод и они тоже недосмотрели. По-настоящему талантливых людей трудно удержать в определенных рамках, ожидать, что их не станет захватывать увлечение творческим процессом, и слишком сильно надеяться на преклонение перед каждой закавычкой во всех инструкциях. Моррис, по сравнению с тем же Роем, просто ангел. Все его действия не сознательное пренебрежение, а результат слепоты к мелочам и искреннего стремления к достижению цели, азарт молодости, возможно, даже наивности. Это неудобство натуры Морриса преодолимо, этих проблем вообще могло не возникнуть.
  Что же получается? Полную картину деятельности 'HR' он знать все равно не будет. Другие исследования и технологии, применяемые для продления жизни ему знать незачем. Наличие клиники и реальное использование технологий с продолжением работы над его задачей ни как не связаны. Можно снять оставшиеся ограничения доступа к информации по вирусу, и у Морриса не будет причин сомневаться или отвлекаться. Раз он такой толковый, то может стоит его оставить. По словам Андрея и Роя, он успел предложить новый подход по вопросу адаптации вирусов. Рой уже оценил его идею и утвердил изменение в программе исследований еще до того, как Моррис отвлекся. Хэнк вспомнил, как Рой упоминал о перспективных изменениях, которые потенциально могли привести к пересмотру приоритета работы, порученной Моррису.
  Если закрыть глаза на нарушения, допущенные Моррисом, то перед подобной дилеммой они стояли каждый раз, когда обдумывали целесообразность более глубокого вовлечения 'непосвященного' сотрудника в работу компании. Правда, в случае с Моррисом приходится менять правила, а это принципиальная разница с их обычной практикой. Подобные вопросы всегда обсуждались планомерно, по инициативе Роя или Хэнка, без спешки, иногда с большими интервалами и по несколько раз по одной и той же кандидатуре. Весь процесс всегда происходил в выбранное ими время и под их полным контролем. В данном случае картина получается прямо противоположной. Произошедшие события и сложившиеся обстоятельства навязывали необходимость решать этот вопрос прямо сейчас и Хэнку это очень не нравилось. Он не мог объяснить почему, ведь в любом случае никаких оснований для беспокойства он не находил. Хэнк всегда планировал и контролировал обстоятельства по собственному усмотрению, а сейчас он вынужден принимать решение под их давлением и ему было трудно с этим смириться.
  
  
  20
  Моррис вошел в квартиру, машинально включил в комнате свет и упал спиной на диван. После разговора с Андреем в голове происходил полный сумбур, мысли бешено перескакивали друг через друга, совершенно не давая сконцентрироваться на чем-то одном. Лишь неизменное чувство ликования и почти детской радости заставляли его беспрерывно улыбаться, бесцельно глядя в потолок. После того разноса, который им устроил Рой, каждый день, приходя на работу, он ожидал распоряжения о своем увольнении и никак не рассчитывал на подобный поворот событий. Поворот! Это не поворот, а настоящий разворот на все сто восемьдесят градусов! Моррис не сомневался, что с этого момента его жизнь изменилась раз и на всегда.
  'Это, это...' - он не мог подобрать слова, переполняющие его эмоции продолжали спутывать стройность мысли, и он расплылся в счастливой улыбке без слов.
   Еще сегодня, всего несколько часов назад, он находился в абсолютно подавленном состоянии, когда Андрей заглянул к нему и официальным тоном пригласил зайти в кабинет. Моррис знал, что рано или поздно разговор будет продолжен, ничего хорошего от него не ждал, и то, что его вызывал Андрей, а не Рой, только усугубило мрачные мысли.
  Моррис вновь потерял мысль, лицо вновь озарилось счастливой улыбкой. Он работает над бессмертием! Нет, не просто над какой-нибудь бессмысленной и утопической идеей, а над совершенно конкретной задачей, частью программы исследований по достижению продления жизни на неопределенный срок. Работает над реальным вирусом VRH375. Более того, теперь он знал и понимал, что уже давно участник этой программы. Глупец, как же он сразу не догадался? Теперь это так очевидно! Глупец?! Нет, позвольте! Он как раз догадался, и незачем в прятки было играть! К чувству радости добавилась еще и гордость за самого себя. Он не мог удержаться, он лежал и улыбался.
  Несмотря на пропущенный обед, кушать не хотелось. Моррис встал с дивана и вошел в маленькую кухню квартиры. Электрический чайник закипел очень быстро, и Моррис налил себе большую чашку чая, слишком горячего, чтобы сразу его пить. Он сел за стол и начал равномерно помешивать в ней чайной ложечкой. Эмоции постепенно уступали место размышлениям, и он начал проигрывать в памяти разговор с Андреем, не вспоминать, а как бы разговаривать заново. Моррис с детства заметил за собой подобную привычку, когда после важного разговора или сильного эмоционального напряжения он прокручивал его снова и снова, пытаясь убедиться, что ничего не упустил, не забыл сказать, что собирался. Особого смысла в этом нет, прошлого, как известно, не изменить, но эта привычка заставляла его переживать одни и те же события по несколько раз.
  После спокойного размышления над словами Андрея он более отчетливо осознал, что чуть не упустил из виду важный момент их разговора. Несмотря на положительный исход всей этой истории, это его первый и последний шанс исправить допущенные промахи и остаться работать в 'HR'. Андрей напомнил обо всех неукоснительных правилах работы и указал на все грубые нарушения, совершенные Моррисом. В отличие от Роя, Андрей не поленился логично и спокойно заново объяснить, что все это не пустой звук, и исключений из правил больше не будет вне зависимости от обстоятельств. Исследования ведутся не одним человеком, включают массу различных направлений и Моррис один из членов команды, даже если непосредственно он этого и не замечает. Андрей предложил отбросить весь этот формализм и взглянуть на голые факты, как они есть, но и в этом случае в пользу Морриса пока были лишь его талантливость и наличие хороших идей. Он запустил свою работу. Более того, у него появилась настоящая идея, как изменить и улучшить исследования, его предложение было одобрено, но Моррис также забросил свою же идею и бросался из стороны в сторону в поисках неизвестно чего. Вполне закономерным результатом этих метаний он получил полную неразбериху во всем, к чему прикоснулся. Без ложного притворства Андрей высказал свое личное разочарование и сообщил, что они долго обдумывали ситуацию. Дело не в талантливости Морриса и не в его способностях или знаниях. Просто этого недостаточно. В данном случае Моррис частично вышел на верный путь. Андрей повторил дважды слово 'частично'. Гораздо серьезнее то, что даже очень талантливый человек может никогда так и не добиться реальных результатов, а растратить всю свою энергию и время на безудержные метания между всевозможными идеями. Андрей достаточно прозрачно намекнул, что талант это здорово, а вот истинного профессионализма Моррису пока еще не хватает.
  Воспоминание об этих нюансах беседы несколько подпортили настроение, и кровь прилила к лицу. Моррис случайно слишком сильно стукнул ложкой по стенке чашки. Прорвавшаяся досада вызывалась тем, что он сам себя обвинил в том же самом. Весь резерв толерантности в его адрес был исчерпан и следующего шанса не будет. Интуитивно он чувствовал, что и сейчас его работа в 'HR' висит на волоске. И все-таки все обошлось... Все-таки он не только продолжает работать, но и добился своего! Пусть случайно, но теперь он работает с открытыми глазами и становится одним из ключевых сотрудников. Может стать. Должен стать.
  Моррис непроизвольно снова начал улыбаться. Все его мечты становятся реальностью. Да, даже его самые безумные идеи. Он работает над БЕССМЕРТИЕМ!
  Он вынул ложку, и она звякнула по блюдцу. Моррис наблюдал, как воронка водоворота в чашке быстро исчезла. Он поднес чашку к губам, чай давно остыл.
  
  
  21
   Две недели погода вызывала жалость к самому себе каждый раз, когда приходилось выходить на улицу. Почти беспрерывно моросил мелкий противный дождь, который в сговоре с непредсказуемыми порывами ветра пытался добраться до лица даже под зонтиком. От постоянного присутствия воздушно-капельной смеси холодной сырости хотелось забраться с головой под одеяло и не вылезать оттуда, пока не появится солнце. Болезненно-вялое и сонное настроение Морриса соответствовало самочувствию заболевшего гриппом человека, продолжающего отрицать очевидный факт и каждый день упорно появляющегося на работе. Занимаясь вирусами, наверное, можно более серьезно относиться к своему здоровью или, по крайней мере, хотя бы помнить о путях их распространения. Видимо, в этом смысле вирусологи мало чем отличаются от остальных людей, и половина сотрудников хлюпала носами. Моррис надеялся обмануть организм, перенося грипп на ногах. Он придерживался той теории, что стоит лишь немного расслабиться, остаться дома хотя бы на один день, и будет только хуже. Тогда уже точно не отвертишься и окончательно свалишься в постель надолго. Теория спорная, научно не обоснованная, но Моррис в нее верил. Больничный лист он рассматривал, как последнюю меру в борьбе с болезнями, но чаще всего, действительно, легче других переносил гриппозный период года. Отсутствие будоражащих воображение новостей и медленное продвижение в его исследованиях гармонично дополняли общую картину временного застоя текущего момента жизни. Во всяком случае, именно в таком настроении он начинал свой день.
  Разобраться в адаптивных свойствах вируса было далеко не тривиальной задачей хотя бы потому, что необходимо сначала ответить на вопрос, а существуют ли у вируса такие свойства в принципе. С классической точки зрения подобная постановка вопроса может считаться некорректной. Под воздействием всевозможных факторов вирусы подвержены мутации и таким образом возникают новые штаммы, но процесс этот случаен и хаотичен. Одни мутации оказываются более удачными, другие нет. О каких адаптивных свойствах можно говорить при такой ситуации? В классической микробиологии вирус не является независимо живущим организмом. Он не способен размножаться и использует заражаемую клетку, изменяя ее ДНК, и заставляя производить собственные копии. Парадокс заключается в том, что, строго говоря, вирус не является ни 'живым', ни 'мертвым', но что считать живым, а что нет? Точного определения и согласия по этому вопросу до сих пор нет, а научный мир иногда удивительно консервативен во взглядах. Однажды принятые аксиомы считаются незыблемыми догмами, невзирая ни на что. Моррис давно относился с чувством здорового скептицизма и иронии к патриархам науки, иногда решающих проблемы таким оригинальным способом. 'Живым' признавать не будем, слишком много взглядов придется менять и пересматривать, а 'мертвым' признать не получается. Ну что же, оставим все, как есть: органическая жизнь, неорганические соединения, а вирусы запишем в особую категорию...
  В отличие от остального научного мира Рой подобной риторикой не мучился. У него была конкретная цель, и ему нужен однозначный ответ, вне зависимости от того, что и как называть. Обладают вирусы способностью адаптироваться к окружающей среде или нет, а корректность постановки вопроса его нисколько не интересовала. Несмотря на случайность и хаотичность мутаций, нет ли среди них, хотя бы частично определенных попыток вируса адаптироваться к конкретным условиям, системе, организму, типу клеток или каким-либо изменениям? Рой был готов к отрицательному результату, но хотел экспериментально подтвержденных выводов, а не теоретических умозаключений.
   Моррис недооценил важность своего исследования, но теперь понимал потенциальную важность этого вопроса. Вирус не может выживать в отсутствии других клеток, точнее не может производить свои копии самостоятельно, но каждый вирус способен поражать только определенные клетки. С другой стороны, до сих пор не удалось обнаружить ни одного живого организма, который не был бы подвержен тому или иному вирусу. Два общеизвестных факта Рой сравнил с другим широко известным образом существования, как симбиоз. Все живые организмы подвержены вирусным инфекциям, но не погибли, и продолжают существовать наравне с вирусами, а их иммунные системы тоже не смогли справиться и уничтожить все вирусы. Не является ли это своеобразным видом симбиоза? Научно-философское значение этой мысли для Роя сводилось к чисто практической стороне вопроса. Если в этом есть хоть доля истины, то, возможно, предположить и наличие адаптивных свойств вирусов, механизмы которых можно использовать для решения ряда его проблем в технологии продления жизни.
  Разобраться в хаосе мутаций, а тем более в их первопричинах и направлениях задача очень трудоемкая, если вообще выполнимая. Моррис предложил изменить стратегию исследования путем попыток создания модифицированных версий вируса и проводить сравнительный анализ мутаций с эталонным вирусом. Несмотря на случайность и непредсказуемость мутаций, в случае наличия адаптивных свойств у вирусов он надеялся найти частичную идентичность в мутациях и таким образом проследить, не является ли это попытками вируса приспосабливаться. Даже ничтожно низкий, но предсказуемый процент в идентично направленных мутациях мог стать свидетельством наличия не только исключительно случайных процессов в образовании новых штаммов.
  На практике дело двигалось гораздо медленнее, чем хотелось, и Моррис испытывал недостаток оптимизма увидеть результаты своей работы в обозримом будущем. Он исчерпал все свои соображения на этот счет, добился некоторых интересных результатов, но они по-прежнему не были достаточно убедительными, чтобы ответить на поставленный вопрос. Дело застопорилось. Моррис поделился своими сомнениями с Андреем, который обещал подумать, чем ему можно помочь.
  
  
  22
  Вторую половину рабочего дня Моррис провел в библиотеке. Он хотел отвлечься от неудачных экспериментов, поразмышлять, а заодно посмотреть новости в научной литературе и интернете. Смена обстановки могла помочь сосредоточиться на поиске свежих мыслей, чтобы бросив взгляд на полученные данные, в очередной раз не зацикливаться на уже не раз опробованных методах анализа. Моррис наткнулся на несколько интересных статей, расширил свой кругозор, но не нашел ничего полезного для своей работы. Можно методично продолжать эксперименты в надежде на постоянно растущий объем данных, анализ которых все-таки позволит выделить хоть какие-то заключенные в них закономерности. Даже при отсутствии других идей этот подход все меньше устраивал Морриса и он искал более научный метод в определении направления дальнейших модификаций вируса, чем движение наугад.
  Выйдя из административного корпуса, он почти дошел до здания своей лаборатории, потом передумал и решил вернуться в библиотеку. Моррис двинулся в обратном направлении, когда услышал, как его окликнул Андрей. Он шел от главного корпуса, и с ним кто-то еще. Андрей замахал рукой и ускорил шаг.
  - Я решил, что ты ушел домой. Мы тебе несколько раз звонили.
  - Нет еще. Я был в библиотеке. Что-нибудь срочное?
  - Нет-нет, все нормально, просто хотел вас познакомить. Моррис, это доктор Ю. Ю, это Моррис.
  - Приятно познакомиться. Мы, наверное, мельком уже встречались. Да, меня зовут доктор Ю, лучше просто Ю, - он протянул маленькую руку и добавил, широко улыбаясь. - Сразу скажу, я никак не могу являться родственником доктора 'Who', по очень многим причинам.
  Ю был почти одного роста с Андреем, говорил с неярко выраженным, но специфическим акцентом выходца из Азии. Определить точно его национальность или возраст Моррис затруднился, хотя на взгляд Ю выглядел старше Андрея. Пожав протянутую руку и тоже представившись, Моррис пребывал в недоумении по поводу комментария о родственных отношениях с доктором 'Ху'. Может намек на игру слов, перефразируя откуда-то общеизвестное выражение: 'Кто-о-о? Я-я-я?!'. Его сомнения заметил Ю и, продолжая улыбаться, попробовал пояснить.
  - Не обращай внимания, Моррис. Каламбур не получился. Многие мои друзья любят шутить по поводу моего имени. Был такой достаточно популярный фантастический сериал 'Доктор Кто'. Не знаю, может, более молодое поколение его уже не знает. Ю - это мое нормальное, настоящее, китайское имя, а не сокращение для удобства произношения. Неважно, неважно...
  С первого момента знакомства Ю производил приятное впечатление улыбчивого, общительного и очень словоохотливого человека.
  - А, да, я сразу не сообразил, - вспомнил Моррис, он что-то слышал о таком телесериале или кино.
  - Конечно, вы, молодежь, избалованы новыми фильмами, спецэффектами и остальной киношной технологией. В мою молодость все было на много проще. Я, кстати, фантастику до сих пор люблю. Ну, да ладно, может нам вместе удастся поработать, тогда все это я еще успею рассказать.
  - Да, Моррис, мы разговаривали с Ю о твоей работе, и он обещал посмотреть, чем тебе помочь. Ю работает с Роем, поэтому у него мало свободного времени, но я уверен, тебе его советы смогут пригодиться.
  - Большое спасибо, Ю. Сейчас я действительно в некотором замешательстве, и любая помощь будет очень полезна.
  - Андрей рассказал мне о твоем прогрессе. Какое там замешательство? У тебя очень толковые предложения. К сожалению, быстро в нашей области ничего не удается. Не волнуйся, все нормально. Я тебе послал ссылки на некоторые документы, может, найдешь что-нибудь полезное. Это для начала, а по возможности я посмотрю более детально и зайду к тебе поболтать. Я люблю поболтать...
  - Хе! У вас в главном корпусе не до болтовни. Рой быстро всех сам переговорит. Не хочешь перебраться к нам, в 'старый'? - усмехнулся Андрей, видно, что они с Ю давно знают друг друга.
  Ю пообещал подкинуть свои размышления, и они поговорили еще немного, не вдаваясь в подробности. Моррис предположил, что Ю, работая с Роем, должен иметь доступ к его теме, но, помня предыдущие неприятности, чувствовал себя скованно, а спросить в присутствии Ю посчитал невежливым. В начале их беседы Моррис предпочитал слушать. Заметив это, Андрей открыто сообщил Моррису об отсутствии ограничений на обсуждение с Ю любых вопросов.
   Ю начал работать в 'HR' почти одновременно с Андреем. До этого он долго работал в одном из университетов Англии, занимался ДНК человека и исследованиями стволовых клеток. В 'HR' продолжил работать по исследованию перспектив использования стволовых клеток, но Рой тему закрыл. Исследования стволовых клеток широко распространены по всему миру и продолжают оставаться одной из наиболее перспективных областей в развитии биологии и медицины. В будущем они могут радикально изменить лечение многих заболеваний, несмотря на множество спорных вопросов этического характера вокруг подобных исследований. Фактически, эти клетки обладают уникальной способностью превращаться в любые другие ткани. Не все просто и понятно, как кажется, но практически они могут использоваться, как универсальный способ ремонтировать человека в буквальном смысле. Процесс трансформации может управляться внешними сигналами, на которые стволовые клетки реагируют включением или выключением определенных генов. Ю начал заниматься исследованием этого механизма и некоторое время Рой тоже интересовался перспективой использования стволовых клеток. Попытка решить вопрос долголетия при помощи развития технологий на основе стволовых клеток напрашивается сама собой, и Моррис удивился, почему тему закрыли.
  Андрей взглянул на часы. Они с Ю собрались домой, но перед этим еще собирались вместе куда-то зайти по пути, а разговор явно затягивался. Ю обратил внимание на его движение и предложил Моррису продолжить разговор в другой раз. Он только вкратце заметил, что достижение именно долголетия при помощи стволовых клеток представлялось слишком сложным, и Рой счел дальнейшее изучение бесперспективным. Ю не уточнил, что за проблемы помешали использовать стволовые клетки, но с гордостью отметил, что исследования отнюдь не остались бесплодными. Впрочем, в главном Рой все равно оказался прав, о чем Моррис уже знает. Ю начал прощаться с Моррисом и снова пообещал подумать над проблемами Морриса. Он зацепился языком за что-то еще, хотел продолжить разговор на новую тему, но тут Андрей не выдержал и в шутливой форме стал подталкивать Ю в сторону административного корпуса на стоянку автомобилей.
  
  
  23
  - Сразу не бросайся модифицировать все подряд и проводить эксперименты. Попробуй сначала проанализировать и смоделировать эффект изменений в уже известных интронах, о которых я тебе рассказал. Гены не трогай, это только будет сбивать, и вообще старайся избегать одновременных изменений цепочки в нескольких местах. К сожалению, новая комбинация изменений даже известных иксонов может программировать еще неизвестный или не полностью определенный результат, - Ю взял ручку со стола и начал вертеть ее вокруг пальцев одной рукой, она как будто к ним прилипала или притягивалась невидимой резинкой. - Ты извини, что я не заходил так долго, но сам понимаешь, нужно найти время, разобраться, какие области ДНК вируса могут быть наиболее подходящими для твоих экспериментов. Еще раз советую не увлекаться потому, что пока неизвестно существуют ли сегменты, управляющие адаптацией. Не забывай, это как раз то, с чем тебе придется разбираться самому. Я тебе только передал информацию по известным кусочкам и областям цепочки молекулы, где, мне кажется, потенциально может быть закодировано управление адаптацией. Рассматривай мои советы только как пример метода, который может тебе помочь. Мм... Рассматривай себя что-то вроде компьютерного хакера, который пытается понять код и изменить работу программы. Ты с компьютерами хорошо знаком? Программированием или чем-то в этом роде не занимался в школе или в университете?
  - Нет. - Моррис пожал плечами. - Я в программировании не очень. Так, простые программки для себя делал, но ничего про программы и хакеров я не знаю.
  - Хм, жаль. Я имел в виду это только как аналогию, похожую на программистов, разбирающихся в машинном коде. Ладно, это не важно, не буду тебя путать. Я просто хотел пояснить подход на примере.
  - Да, я понимаю. Большое спасибо, мне надо осмыслить все, что ты сегодня предложил, - несколько разочарованно произнес Моррис и задумался, разглядывая листочки с пояснениями Ю.
  Слишком много новой информации трудно переварить, и Моррис пытался вспомнить, что еще он забыл спросить у Ю.
  - А, вот еще что. Те материалы, что ты мне прислал, они из разных работ. По многим из них я не смог найти полных версий документов. Я думал, что теперь у меня полный доступ ко всем материалам. У тебя есть полные документы?
  - Хм, это тебе надо поговорить с Андреем, - Ю несколько замялся, но потом продолжил. - В принципе, они тебе не нужны. Я дал то, что тебе нужно. Сама по себе информация о тех исследования тебе не поможет. Ты же знаешь, по правилам в 'HR' ты имеешь доступ только к информации, непосредственно касающейся твоей работы. Я имею в виду не только тебя, а всех.
  Ю положил ручку на стол. Он что-то обдумывал, и в комнате воцарилась неуютная тишина. Моррис тоже молчал. Он попросил Ю без задней мысли и не ожидал такого ответа. Зная об истинном назначении разрабатываемого вируса VRH375, он теперь осознавал необходимость строжайшего соблюдения коммерческой тайны, но упустил из виду, что у него все еще могут быть ограничения по доступу к информации.
  - Э, я не сообразил, - прервал тишину Моррис.
  Ю, похоже, тоже смог сформулировать свои мысли.
  - Это обычная ситуация даже для самых обычных организаций, а не только таких, как наша. Во всех компаниях у всех всегда есть ограничения по доступу к какой-либо информации. Наверное, за исключением высшего руководства. А вообще-то, если ты считаешь, что тебе что-то нужно, ты поговори с Андреем. Это нормально и часть его работы, кстати. Я тоже, бывает, вынужден обращаться к Рою с подобными вопросами, когда мне что-то нужно из других отделов 'HR'.
  Они разговаривали дольше трех часов, и Ю собрался уходить. Он обещал держать Морриса в курсе, если возникнут другие мысли, и опять посетовал на отсутствие времени поболтать по-человечески. Все о работе, да о работе.
  Моррис восхищался и радовался способности Ю излагать все в доступной форме. Он старался формулировать мысли коротко и ясно, но говорил быстро и много. Только после ухода Ю Моррис почувствовал всю нагрузку и усталость от длительной беседы и решил пойти прогуляться. Выйдя из здания, он повернул направо и, не спеша, направился по одной из дорожек, ведущей вокруг всей территории 'HR'.
  
  
  24
  Разочарование от беседы с Ю быстро проходило по мере того, как Моррис все лучше начинал представлять всю скрытую грандиозность работы, проводимой в 'HR'. Впервые он по настоящему почувствовал и по достоинству оценил гений Роя. Особенно, если учесть не только его личный вклад в исследования и сделанные им открытия, а и то, что Рой сумел свести в единое целое совершенно различные разработки. Уже тридцать лет назад Рой предвидел развитие микробиологии, генетики, биохимии и других наук, появление в них технологий, законов и теорий, до конца не изученных до сих пор. Только сейчас Моррис понял, на сколько далеко 'HR' ушла вперед в области генетики по сравнению с остальным научным миром. Рой не просто предвидел все эти вещи, он смог сформулировать задачи и построить план своих долгосрочных научных исследований с учетом предполагаемых им будущих работ и достижений других научных институтов. Исследования Роя почти никогда с ними не пересекались, но брали в расчет последующее использование достигнутых ими результатов. Ю рассказал Моррису, как он возражал против закрытия его проекта по расшифровке генома человека, но Рой на этом настоял и переориентировал усилия Ю на исследованиях интронов. В общечеловеческом смысле Рой никогда не пользовался популярностью, но в тот момент Ю был долго на него обижен, как ученый. Рой без всяких церемоний и бесконечных научных споров игнорировал мнение Ю по этому вопросу и сказал, что не собирается тратить время на всякую чушь. Такие работы будут проведены и без их участия, а они просто воспользуются результатами этой нужной, но черновой работы. В то время ни принять, ни понять такую точку зрения Роя было невозможно, а он спокойно и безапелляционно заявил, что главный секрет ДНК совсем не в генах. Гены, это так, данные, закодированные свойства и характеристики клеток, а главное, разобраться, каким образом жизнедеятельность клеток управляется, как кодируются процессы, реакции, как происходит выбор нужной реакций, научиться управлять всеми этими процессами. ДНК не просто набор генов и их включателей, реагирующих на сигналы, а сложная, цельная программа, обладающая блоками, способными выполнять логические операции. Это фундаментальное отличие его теории не было бы серьезно воспринято даже сейчас. Разумеется, если не показывать экспериментальных доказательств, существующих в 'HR'.
  Изучение таких механизмов открывает действительно безграничные возможности, по сравнению с которыми современный уровень генной инженерии покажется детским конструктором. До полного понимания еще далеко, но и здесь Рой не разбрасывался. Фокус всех исследований был нацелен на решение только вопроса увеличения срока жизни клеток, и прогресс в решении этой задачи на лицо. Это, кстати, тоже только часть его подхода.
  С практической точки зрения, знать, где и как модифицировать ДНК, оказалось не достаточно для продления жизни даже простейшего многоклеточного организма. Вряд ли удастся разобрать его на клетки, модифицировать и собрать обратно воедино. Нужен метод осуществлять генетическую модификацию ДНК не разрушая живого организма. Рой предложил решить этот вопрос при помощи вирусов. Случайно или нет, но природа давно имела механизм модификации ДНК клеток.
  Процесс инфицирования клетки вирусом заключается в проникновении ДНК вируса в клетку с последующей модификацией ее ДНК. Вирус 'перепрограммирует' код, заложенный в ДНК клетки, внедряя в нее свою собственную программу. В стандартном варианте клетка начинает воспроизводить не себя, а копии вируса, пока сама не погибнет. Это и есть тот уникальный метод, которым можно доставлять нужную программу во все клетки организма, не причиняя ему вреда. Весь цикл, вся технология генетической модификации готова: разрабатывается программа нужных изменений, при помощи генной инженерии создается искусственный вирус, ее содержащий, и этот вирус доставляет информацию в организм. Гениально просто. Потенциально. Осуществить все это на практике, совсем другой разговор. К слову сказать, в организме человека более двухсот разных типов клеток, не говоря о других сложностях, мутациях вирусов, уникальности ДНК и просто того факта, что зараженная клетка, в конечном счете, погибает.
  Одной из попыток найти новые методы решения этих проблем является работа Морриса. Если предположить, что вирус обладает адаптационными механизмами, то они должны управляться кодом, содержащимся в иксонах и, соответственно, эту программу можно также изменять в нужном направлении. Возможно, удалось бы решить сразу несколько проблем. Например, создавать только один вариант вируса для определенной ДНК, а дальше вирус сам будет мутировать и подстраиваться под различные типы клеток. Предотвращение нежелательных мутаций вируса тоже до сих пор оставалось нерешенной проблемой, и пока ею никто не занимается вплотную.
  Предоставленные Моррису документы содержали описания известных отрезков управления жизнедеятельностью клеток, каким образом они используют различные гены и как реагируют на внешние сигналы. Теперь в его распоряжении был один из возможных вариантов, как продолжать свои исследования. Конечно, не очень конкретный совет, но зато свежий взгляд со стороны.
  С другой стороны, размышления Морриса привели к мысли, что его представления об 'HR' только верхушка айсберга, а надежды и иллюзии о собственном месте в компании подверглись сильному сомнению и снова вызывали неудовлетворение. Стало складываться мнение, что его по-прежнему используют 'втемную'. И не его одного, может даже всех. Фигура Роя начала рисоваться в совершенно ином виде. Несдержанность, грубость, высокомерие и пренебрежение к окружающим стали приобретать черты его истинного лица, а не простительной эксцентричности гения. Еще неизвестно, кто реально стоит за всеми этими достижениями. В случае успеха, может и работа Морриса окажется анонимной или даже будет приписываться Рою. Моррис попытался прогнать неприятные мысли, которые сами по себе лезли в голову. Собственная окрыленность стала выглядеть наивной радостью обманутого ребенка, которому вместо мороженного подсунули холодный творог, и он, не зная разницы, с удовольствием пытается его лизать. Творог, конечно, вкусный и даже полезный, но образ счастливой семьи ученых, совместно постигающих тайны жизни и несущих свет в темный мир людей, почему-то начал блекнуть.
  Моррис незаметно сделал полный круг по территории компании и остановился. Он встряхнул головой и сильно растер лоб двумя пальцами. Черт, что за ерунда! Вечно фантазии заносят его неизвестно куда. Нормальная работа, даже отличная, где еще такую найдешь? Вокруг высококлассные специалисты, приятные люди. Хорошо, пусть за исключением Роя. В чем проблема-то? У Харри он только и мечтал о такой работе. Он же работает над созданием бессмертия для человека! Не мечтать надо, а идти и заниматься любимым делом. Моррис развернулся и энергичным шагом направился в свою лабораторию.
  
  
  25
  - Руби, Руби, Руби. Выглядишь, как всегда, великолепно! - Хэнк сел на стул рядом с ее столом и улыбнулся. - С таким шефом, это просто удивительно! И когда ты все успеваешь?
  - Как когда? По ночам, конечно...
  Руби оторвалась от дел, поставила один локоть на стол и положила подбородок на ладонь. Она задрала одну из тонких бровей и, глядя на Хэнка, стала декламировать гипертрофированно задушевным тоном, а он подхватил ее игру.
  - Все думаю, может мне сюда совсем жить переехать, работать по выходным. Все на благо нашей компании.
  - Нет, этого я позволить не смогу! Тогда я этого деспота вызову на дуэль. Рассказывай, как он себя ведет, опять буянит?
  Руби любила, когда Хэнк останавливался с ней поболтать. Он был ей симпатичен и приятен. Формально она считалась секретаршей Роя, но на практике выполняла поручения Хзнка тоже, хотя случалось это не часто. Поначалу она не могла понять, почему у Хэнка нет секретарши, но со временем разобралась. Хэнк и Рой руководили разными аспектами деятельности одной компании, и Хэнк предпочитал иметь одного ассистента, способного понимать и сортировать, кому какие вопросы направлять, а какие она могла решать сама. К тому же, свою работу, даже скучную и рутинную, Хэнк предпочитал делать сам. В отличие от Роя, он был внимателен, обходителен, всегда делал ей комплименты, негодовал по поводу характера Роя и выслушивал жалобы Руби.
  У них была своего рода игра, когда в шутливой форме они обсуждали Роя, строили ему козни, планы мести и его укрощения. Руби прекрасно понимала, что это только игра, и тем не менее, была благодарна Хэнку за это. С Роем не поболтаешь, а ведь иногда так приятно посплетничать вообще или о том же Рое, который слишком часто невыносим.
  - В последнее время что-то затих. Даже волнуюсь, может заболел? А ты, почему так издалека подходишь, работенку мне хочешь подкинуть или идешь 'будить зверя'?
  - И то, и другое. Каюсь, виноват, постараюсь исправиться, но сегодня придется мне его немного растормошить. К тебе тоже есть просьба. Должна приехать Сара. Ты ее хорошо знаешь, так что надо организовать встречу, проверить, чтобы в клинике все было готово. В общем, как обычно, ей давно пора у нас показаться.
  - Понятно, - Руби притворно вздохнула. - Комнату готовить? Она ведь у нас никогда не остается.
  - Разумеется. Скорее всего, в клинике она жить не будет, но все должно быть готово, как обычно.
  - Понятно. А к НЕМУ зачем, хочешь предупредить?
  - Мда, - Хэнк не отреагировал на вопрос и на секунду заколебался, - вот еще что. Ты не могла бы посмотреть, что интересного в городе происходит. Какие-нибудь выставки, в театре что-то стоящее, опера.
  - Понятно. Записываю: раз-вле-чения. Билеты заказывать? На когда, сколько?
  - Нет, не надо. Просто дай мне знать, если найдешь что-то подходящее. Так, все. Иду дразнить тигра.
  Хэнк встал и пошел к двери кабинета Роя.
  
  
  26
  Рой сидел за столом и разговаривал по телефону, больше слушал, чем говорил. Он прижимал телефонную трубку плечом к уху и одновременно делал какие-то пометки в блокноте. Рой поднял глаза на вошедшего Хэнка, махнул рукой в сторону кресла и показал поочередно один и затем два пальца. Его жесты должны означать, что он заканчивает разговор, может еще одна-две минуты.
  Большой и просторный кабинет Роя сильно вытянулся в длину, и практически на всю его длину так же вытянулся стол для проведения совещаний, к которому перпендикулярно примыкал собственно его рабочий стол. Оба стола образовали букву Т и придавали кабинету старомодный, бюрократический вид. Вдоль стен вокруг рабочего стола сплошным рядом стояли открытые книжные стеллажи, полностью заставленные разной научной литературой, справочниками, деловыми папками и еще какими-то бумагами. Свободного места не оставалось, но уложено все было очень аккуратно, без намека на беспорядок. Остальная часть кабинета демонстрировала абсолютную пустоту, и все вместе создавало странную дисгармонию между двумя концами большой комнаты. На самом деле Рой проводил очень мало времени в кабинете, его настоящим рабочим местом по-прежнему являлись лаборатории главного корпуса. Здесь он в основном проводил только часть времени, связанного с его административными обязанностями или для проведения общих совещаний с участием разных отделов. Хэнк опустился в кресло и стал ждать окончания разговора.
  - Хорошо, все так и сделай. Не забудь убедиться сам, повторяю, лично сам, что они продолжают присылать полный набор образцов тканей и отчет обо всех изменениях, включая любые привычки. Нет! Я сказал! Мне еще и тебе повторять! Сам все проверишь. Они идиоты, понял! В прошлом году я их проверял, у них не было отмечено, что Роберт занялся серфингом. Он якобы всегда любил проводить время на пляже... Идиоты! Для них нет разницы между пляжем в тени и регулярно проводить по несколько часов на открытом солнце и в соленой воде. Короче, понял все? Задерживайся сколько понадобиться, но чтобы проверил все досконально, до последней запятой. Все. Пока.
  Рой бросил трубку и сделал еще несколько записей в блокноте.
  - Проблемы? - поинтересовался Хэнк.
  Рой посмотрел на Хэнка, но как бы сквозь него и ответил не сразу. В уме, он все еще продолжал разговаривать, и его рука продолжала что-то писать по воздуху.
  - А-а... Нет. Пока все то же самое. Помнишь нашу четырехсотую версию? Все то же самое, что-то с ней не так, - Рой положил ручку на блокнот и развернулся к Хэнку.
  - Эта та версия, где ты уменьшил скорость репликации вируса? Если не ошибаюсь, у нас только двое с этой версией.
  - Да, правильно. Не пойму, что не так в этой версии. Понимаешь, этот вирус мутирует явно чаще других. Ничего страшного, во всяком случае пока, но рано или поздно он может дать и какой-нибудь опасный штамм.
  - Мутациями у тебя сейчас занимается Моррис. Может ему передать эти материалы?
  - Уже думал, но еще не решил. Знаешь, с чем связаны эти мутации не понятно, а Морриса это может только сбить с толку. Мне важней, если он сделает свои независимые выводы, а там видно будет. У тебя что? По делу пришел или просто так?
  - Можно сказать и так, и эдак. Помнишь последний визит Джо? Есть некоторые соображения по этому поводу.
  Услышав имя Джо, Рой тут же напрягся, принял воинствующий вид, но выжидающе промолчал. Он хорошо помнил неожиданный визит Джо, но с тех пор они не обмолвились ни словом ни о скандале, ни о том, чем все закончилось, после того, как Хэнк успел появиться и увести Джо к себе. Рой не забыл, но давно не думал о том визите. Негативного отношения к Джо он никогда не скрывал, хотя и сам сознавал, что причин для этого у него нет. В любом случае это не его забота. Рой был уверен, что Хэнк решил все проблемы. Нечего было к нему вообще соваться.
  Оказалось, что размышления Хэнка не касались антипатии Роя. Хэнк хотел поделиться с ним своими сомнениями по поводу визита Джо по другой причине. Он много думал на эту тему и она по-прежнему его медленно гложет. Несмотря на все свои раздумья, он никак не мог найти объяснения поведению Джо, но не верил в случайное стечение обстоятельств. Больше всего его мучил тот факт, что с тех пор не произошло никаких последующих событий, связанных с Джо. Тогда они с Хэнком, как обычно шутя, обсудили горячность и болезненное самолюбие Роя, поговорили о его гениальности, последних успехах и планах 'HR'. Джо в ненавязчивой форме повторил свои мысли и пожелания о большей самостоятельности для местных отделений. Ни на чем не настаивал, а просто высказывал идеи, как освободить научный центр и Роя, в первую очередь, от повседневных и ставших рутинными забот, дать ему возможность полностью фокусироваться на дальнейшем прогрессе перспективных направления научной деятельности. Джо высказывал свои мысли и раньше, но сожалел, что расстроил Роя. Они расстались, как всегда, никаких проблем. Хэнк рассказал Рою о своей беседе с Джо, чтобы лучше пояснить, что ничего не произошло, и поэтому он так и не может разрешить своих сомнений. Зачем Джо приезжал?
  - Этот Джо, большая задница! Я тебе это всегда говорил. Я не понимаю, почему ты с ним миндальничаешь. Согласен, он нам помог, но, извини, пожаловаться ему тоже не на что. Если только на меня, - Рой хохотнул своей шутке. - Он всегда находился, и до сих пор находится в привилегированном положении по сравнению с другими клиентами. Это, кстати, не входит в условия нашего договора, и я лично всегда был против. Еще раз говорю, он большая задница, и что ему еще надо, меня не волнует. Ему вообще пора на 'пансион'. И это тоже, в отличие от остальных, пока даже не планируется, несмотря на его возраст.
  Как возникло понятие 'пансион', они не помнили. Когда Хэнк с Роем организовали компанию, у них не было четко разработанного плана, связанного с организацией жизни и поддержанием конфиденциальности потенциальных долгожителей. На первоначальном этапе думать о таких вещах не имело смысла. Несмотря на уверенность Роя в достижении своей цели, они не могли предполагать, сколько займет времени получение реальных результатов, и полностью фокусировались на ведении научной работы. Для привлечения клиентов и как своего рода гарантию, что они смогут дождаться результатов разработок Роя, Хэнк предложил использовать накопленный опыт мировой медицины и уже существующие технологии по поддержанию биологической жизни. В некоторых странах существовал большой опыт весьма специфических открытых и засекреченных методов поддержания здоровья, в основном ориентированных на оттягивание биологической смерти отдельных личностей. Яркими примерами являлись руководители некоторых коммунистических стран, но на самом деле подобные методы предпринимались и другими людьми, разумеется теми, кто мог позволить себе подобную роскошь.
  Эти технологии не обеспечивали серьезного увеличения срока жизни, но являлись своего рода доказательством в возможности реальной помощи прямо сейчас, а не попыткой продать 'воздух'. Это во-первых.
  Во-вторых, даже пара 'лишних' десятилетий давали Рою время хотя бы на первоначальное завершение его исследований. Эти методы предполагали постоянное наблюдение, прохождение регулярных процедур, специальных обследований и изменения образа жизни. Именно тогда кто-то употребил слово пансион в отношении клиента, находящегося в клинике 'HR' на обследовании. По той же причине начали появляться местные отделения в разных регионах мира для постоянного наблюдения и обслуживания клиентов.
  В ходе развития технологий и после достижении Роем первого успеха в виде создания первого штамма вируса VRH375, появилась уверенность, что наконец это будет не кратко срочное поддержание биологического существования тела, а настоящее продление жизни на неограниченный срок. Вот в этот момент и возникла новая проблема. Несмотря на развитие косметической хирургии, стало очевидно, что физическое состояние и возраст их клиентов начнет привлекать внимание. Чтобы избежать всех этих проблем, защитить как свою, так и конфиденциальность клиентов, Хэнк предложил заключать договора с исключительно богатыми людьми для продления их жизни на неограниченный срок, но только при соблюдении определенных условий. Главным являлось условие анонимности жизни после достижения клиентом определенного возраста. По сути, с возрастом их клиенты должны 'исчезнуть' из поля зрения всех, кто мог знать их настоящий возраст. Они должны 'умереть' для известного им мира, и все вопросы долгожительства отпадали сами собой. 'HR' предлагала несколько вариантов на выбор, как это можно устроить. В одном из них 'HR' организовывала абсолютно все, вплоть до места жительства и строительства небольших элитных поселков, где планировалось проживание нескольких таких клиентов неопределенно долго, без необходимости скрываться. Во всяком случае, друг от друга. Своего рода деревня для бессмертных пенсионеров, находящихся на вечном пансионе 'HR'. Ломать голову над более подходящим термином никто не стал, и слово прижилось для обозначения возраста перехода в разряд 'вечных пенсионеров'. В любом случае, до настоящего времени у них было немного клиентов, уже перешедших на 'пансион', в основном их клиенты только начали подходить к этому возрасту.
  Исключение составлял Джо. Он достиг конца возрастного периода, когда планируется переход на пансион, а подготовки даже не начиналось. Рой нетерпеливо поерзал в кресле. Тема обсуждения Джо его нисколько не интересовала.
  - Я-то тут при чем? Мое мнение ты знаешь, а размышлять на эту тему твоя забота.
  - Согласен, поэтому к тебе и пришел. Мне нужна твоя помощь.
  Хэнк задумался, как лучше сформулировать, что ему нужно от Роя, но увидев его удивленное лицо, улыбнулся и продолжил:
  - Есть некоторые соображения на этот счет. К нам приезжает Сара.
  - У-у-у. Опять эта старая вешалка, - застонав, перебил его Рой, одновременно громко зевая, потягиваясь и откидываясь на спинку кресла.
  Вдруг он резко сел ровно и спросил:
  - Подожди, при чем тут Сара?
  Хэнк действительно не знал, как конкретно сформулировать, что он собственно хотел от Роя и Сары.
  - Мне трудно будет объяснить. Сара единственный человек, которого мы знаем, и кто близко знаком с Джо. В том смысле, что они были знакомы еще до того, как мы с тобой встретили Джо. У них были какие-то дела, какие-то отношения, этого я не знаю. Вряд ли, конечно, это дружба, но все равно она единственный человек, кто имел с Джо не только деловые отношения. Она же его протеже. Если ты помнишь, это Джо ее рекомендовал. В любом случае, я не знаю никого, с кем я мог бы поговорить о Джо, так же откровенно, как с ней.
  - Э-м-м, - разочарованно протянул Рой, - если ты надеешься, что она в курсе его дел, то ты ошибаешься. Я просто не поверю, что кто-то может знать, что на уме у Джо. Они сто лет не имели совместных дел. Далее...
  Загнув два пальца на левой руке, Рой застыл, пытаясь указательным пальцем правой руки загнуть еще и третий палец. Больше причин в голову не приходило, но очень хотелось загнуть и третий, и четвертый пальцы. Хэнк его остановил, избавив от необходимости искать причины.
  -Я не питаю иллюзий, что Сара придет и расскажет нам, о чем думает Джо. У меня вообще нет конкретного плана или ожиданий от нее. Я хочу с ней побеседовать на эту тему и все, а там посмотрим. Может это и бесполезная идея, но лучшей у меня сейчас нет.
  - О'кей, но все равно, от меня-то что ты хочешь? Говори с ней сколько хочешь, мне-то что, - Рой пожал плечами.
  - Она приезжает для очередного обследования. Не могу же я подойти к ней и между тестами поболтать о Джо. Мм... - оттягивал момент Хэнк прежде, чем сообщить свое предложение Рою, - Я и подумал. Эм, точнее, по телефону я ей уже предложил провести пару дней у нас, пообщаться...
  - А-а-а! - Рой заревел, как раненый медведь, откинулся обратно в кресле и скорчил гримасу мученика. - Понятно! Теперь я понял, к чему весь этот бесконечный разговор. Чтобы я проникся чувством долга и необходимости терпеть эту старую вешалку. Надеюсь, в твои планы не входит ее совращение с моей помощью? Тем более, что назвать это совращением все равно не удалось бы... Хе-хе-хе...
  Хэнк тоже улыбнулся шутке Роя.
  - Это у тебя из кино про Джеймс Бонда. Нет, как раз этого не потребуется, но желательно, чтобы ты все-таки был с ней несколько, как бы выразиться, пообщительнее, что ли. Понимаешь?
  Рой тяжело вздохнул и почесал затылок.
  - Ладно, не буду посылать ее к черту каждый раз, только через раз. Хе-Хе. Только давай договоримся сразу. Вообще-то, она баба ничего. В принципе, я не против ее присутствия, но ты организуй все как-нибудь так, чтобы большую часть времени она ко мне не приставала.
  - Не волнуйся, я позабочусь. Пока она проходит обследование в клинике, она тебя не увидит, а потом всего пару дней, не больше. Да и то, большую часть времени я возьму на себя, но ты же понимаешь, без тебя все равно будет не обойтись.
  
  
  27
  Хэнк поставил бокал на низкий столик, подошел к камину и открыл стеклянную дверцу. Взяв каминные щипцы, он перевернул несколько поленьев и подложил одно новое из большой плетеной корзины, стоящей рядом. В камине что-то с удовольствием треснуло, и языки пламени начали весело облизывать новое полено. Вечера становились прохладными, но не настолько, чтобы топить. Хэнк зажег камин скорее для удовольствия и создания уютной атмосферы, чем для обогрева помещения. Рой сидел в глубоком кресле, заметно скучал и практически не участвовал в разговоре с Сарой, лишь изредка подавая реплики в своем репертуаре.
  Сара являлась клиентом 'HR' незапамятных времен, но, самое главное, она каким-то непостижимым образом умудрилась стать в 'HR' почти 'своим человеком'. Когда и как это случилось, никто не заметил и теперь казалось, так было всегда. Хэнку даже с трудом верилось, что когда-то он мог ее не знать. Она была очень красивой и интересной женщиной, обладала сильным, целеустремленным характером и полным отсутствием каких-либо комплексов или предрассудков. Ее взгляды на жизнь можно охарактеризовать, как исключительно цинично-практичные, но имелись и принципы, хотя также очень своеобразные. Главным принципом и целью жизни Сара считала полную независимость и абсолютный комфорт для себя лично и любой ценой. Для достижения этого, еще в молодости, она поставила себе промежуточную цель стать по-настоящему очень богатой женщиной. В тоже время, понятие 'любой ценой' ограничивалось еще несколькими принципами. Методы достижения должны быть реальными, по-возможности простыми, но ни в коем случае существенно не пересекать границу законности. Дело отнюдь не в ее озабоченности моральностью методов, а в том, чтобы они не противоречили главному принципу свободы и независимости. Все это в сочетании с проницательным умом позволили ей достигнуть своей цели в полном объеме годам к сорока пяти. Где-то в том же возрасте она заключила договор с 'HR'.
  Вне всякого сомнения, природа одарила ее не только незаурядной внешностью, но и внешность ей удалось сохранить такой, что в ее сорок пять лет ей тогда давали не больше тридцати пяти даже самый большой пессимист или завистница. Удалось ей это в первую очередь за счет трепетного отношения к самой себе, включая регулярные занятия в тренажерном зале. Всего однажды ей пришлось прибегнуть к пластической хирургии, лишь для незначительной коррекции возрастных изменений. После прихода в 'HR' ее внешность больше не менялась, во всяком случае, ни Хэнк, ни Рой не могли найти разницы, и по большому счету, она была их гордостью и с научной, и с эстетической точки зрения. Сейчас ей было шестьдесят шесть лет, но ее внешнему виду могли позавидовать большинство двадцатилетних девчонок. Прекрасные густые волосы огненно-рыжего цвета обрамляли немного скуластое лицо фотомодели. Длинные ноги, идеальная фигура, грациозность и легкость движений до сих пор легко могли заставить остановиться на зеленый сигнал светофора проезжающий мимо автомобиль даже в час пик. В свои шестьдесят шесть лет она не только выглядела потрясающе, она реально имела тело и физиологию тридцатипятилетней женщины. Сара не частила с визитами в 'HR', во всяком случае, в последние десять лет, но у них успели сложиться отношения, выходящие за рамки обычных отношений с клиентами.
  Сара нравилась Хэнку, в том числе, и как женщина. Ровные и достаточно прямолинейные отношения назвать близкой дружбой с ней все-таки не получалось, но при случае ему нравилось проводить время в ее обществе. Хэнк тоже вызывал у нее положительные эмоции вообще и в качестве приятного интересного собеседника в частности, но не более того.
  Гораздо интереснее история происходила между Роем и Сарой, но как описать ее одним словом, Хэнк не смог придумать в течение всех этих лет. Рой испытывал к Саре смешанные чувства заботы и любви, но не совсем как к человеку, а как к своему наиболее успешному достижению или эксперименту. Он считал ее чем-то вроде своего создания, произведения искусства, старого, дорого, любимого, но очень назойливого. Он совершенно не замечал ее как женщину, несмотря на всю ее красоту и откровенную симпатию к нему, что в свою очередь лишний раз доказывало непостижимость женской натуры, странность их выбора вообще и неординарность желаний Сары. Когда-то Рой даже находился под серьезным натиском ее недвусмысленных предложений, и общество Сары начало его тяготить, но он отнюдь не перестал гордиться ею и по-прежнему любить, по-своему...
  Хэнк не был уверен, как построить беседу с Сарой и подойти к вопросу о Джо. Посвящать ее во все тонкости взаимоотношений Джо с 'HR' он не собирался. Сомневался он и по поводу возможной реакции Сары на его интерес, но основное сомнение заключалось в отсутствии конкретных вопросов и поэтому возможности определенно объяснить, что он от нее ожидает. Может это и следует выяснить в первую очередь, что они могут от нее ожидать?
  Сара замолчала и пристально посмотрела на Хэнка, после того, как он затронул тему Джо и попытался плавно перевести разговор в нужное ему русло. Она сменила позу и не торопясь объяснила, что ему незачем ходить вокруг да около. Он может прямо спросить, что именно его интересует в отношении Джо. От длительных разговоров на аморфные темы, с его, Роя, точки зрения, он окончательно заскучал, мужественно воздерживаясь от излишних эмоций и большей части своих комментариев, но последние слова оживили его интерес к беседе.
  Сара уже много лет не общалась с Джо регулярно. Если они где-то и пересекались, то их встречи носили случайный и поверхностный характер. Деловые отношения закончились еще раньше и были в совсем давнем прошлом. В любом случае, как заметила Сара, их взаимоотношения никогда не сближались настолько, чтобы делиться планами или соображениями, не касавшихся совместных дел. Теоретически, она не отрицала возможности наличия у Джо собственных мотивов пытаться влиять на 'HR'. Зная его, она даже не взялась бы утверждать, что таких планов может быть несколько, и ни чуть не удивилась, если бы узнала, о наличии таких планов с самого начала его знакомства с Хэнком. Только все это гадание на кофейной гуще.
  Предугадав не заданный вопрос Хэнка, она естественно и обыденно заявила, что в качестве неофициального шпиона она вряд ли будет полезной, даже наоборот. Ее внезапное появление или просто повышенный интерес к делам Джо не останется без внимания. После стольких лет знакомства они с Джо слишком хорошо знали друг друга.
  - Так что, мальчики, ничего у вас со мной не выйдет, - философски подытожила Сара.
  - Понятно, проявляем чудеса лояльности к бывшим деловым партнерам, - брякнул Рой.
  Сара весело рассмеялась и ответила:
  - Ну что ты, Рой. Партнерство в прошлом, а лояльность. Моя лояльность, она... Как бы это определить? Она тут ни при чем, она у меня такая стройная, но гибкая. Знаешь, она такая очень не ортодоксальная. Хотя в отношении тебя, Рой, я могла бы сделать исключение.
  Сара смотрела на набычившегося Роя и продолжила смеяться. Хэнк взял свой бокал и сделал несколько глотков, потом поднял его на уровень глаз и стал рассматривать теплый цвет вина.
  - М-м-да. Не совсем то, что я хотел услышать, но зато, мы хорошо понимаем друг друга, - выслушав мнение Сары, Хэнк продолжил рассуждать вслух.
  - Я могу с ним поговорить сам, но мне хотелось знать твое мнение. Если мои сомнения не беспочвенны, то разговаривать с ним бесполезно, и ты только подтвердила мои ощущения. У меня нет никаких конкретных соображений, но я думаю, что у Джо они есть. У него есть что-то на уме насчет нас. Со мной обсуждать свои планы он не намерен, это точно! Иначе мы сейчас говорили о чем-нибудь другом. Я тебя понял, но если вдруг, при случае, тебе станет что-то известно, то мы с Роем будем очень признательны, если ты с нами поделишься своими соображениями. Джо в том возрасте, когда пора думать о будущем, а у меня сложилось впечатление, что именно это в его планы до сих пор не входит. Скажу прямо, мне все больше и больше не нравится его поведение. Есть договор, но даже и без договора он должен понимать, что такое поведение становиться не только его личным делом.
  - О-о-о, а вот тут ты заблуждаешься. Я даже не ожидала услышать такую фразу от тебя, - ее брови мимолетно вздернулись вверх. - Это всегда личное дело каждого, и не надо делать ошибки на этот счет. А договор, он хорош ровно до тех пор, пока тебя устраивает.
  - По себе судишь, - вновь подал голос Рой.
  - Конечно! И по тебе, Рой, и по любому другому.
  - Предположим, все эти договоренности, переход на пансион, и так далее, для того и оговариваются, чтобы каждый остался доволен, но не каждый осел хочет понимать это, - уже с раздражением начал разговаривать Рой.
  - Это все лирика, - прервал его Хэнк. - Другого выхода нет. Я уверен, Джо это понимает. Сколько еще он сможет оттягивать, пусть лет десять. Даже сейчас его возраст начинает привлекать внимание, а риск ненужных вопросов сильно возрастает с каждым годом. Он, правда, еще лет пятнадцать назад подкинул слух, что в молодости для солидности прибавил себе лет двадцать, и сам же, для правдоподобности, отрицает эти слухи. Все равно это только временно будет работать.
  - Хитрая задница! Хэнк, на самом деле я тебя не понимаю, зачем все усложнять и ломать голову? Пора, значит пора, а все свои махинации пусть себе в хитрую задницу и запихает. Денег у него, как грязи, так что жить может, как хочет. Чего с ним возиться?! Мы дали ему бессмертие и все! Что ему еще надо?
  - Бессмертие? Хм, - скептически переспросила Сара и повернулась к сидящему немного в стороне Рою, - он же вынужден будет 'умереть'. Материальная сторона его никогда не волновала, дело не в деньгах. Он же потеряет свои дела, свою 'империю', партнеров, врагов, конкурентов. Сейчас он управляет экономикой и политикой во многих регионах, влияет и может менять правительства в соседних странах. Для него переход на пансион есть та же смерть.
  - Ну, это ты загнула, что за чушь! Та же смерть! - передразнил ее Рой, больше молчать он не мог. - Это он теперь так может выпендриваться. Посмотрел бы я на него, если бы я не сделал его бессмертным! Например, ты, денег нахапала и ничего, теперь не жалуешься, что тебя ожидает 'та же смерть'. Где же, та же? В глазах общества что ли? Не особо тебе это общество и надо.
  - А ты меня с Джо не равняй, - невозмутимо продолжила Сара, не обращая внимания на тон Роя. - Меня интересовало одно, независимость и все. Настоящая независимость, от всего, а это достигается только деньгами. Моя цель была простой, нахапать денег, как ты выражаешься. Только нахапать нужно очень много, столько, чтобы мне плевать было на весь этот мир. Кстати, и независимость от смерти я от вас смогла получить только по той же самой причине наличия денег. Так что со мной все просто, никаких проблем.
  - Так-то оно так, но Рой тоже в чем-то прав. Я могу понять, что существуют неудобства при переходе на пансион, смена образа жизни, в общем-то, всего. Могу допустить, что для Джо это более чем неудобство, но я тоже не верю, что он настолько озабочен потерей своего мира и общества, что станет рисковать...
  - О, мальчики... Причем тут общество? Джо, он политик. Он - это власть. Это его жизнь, болезнь. Это его страсть, настоящая, вечная страсть. Ему не нужно быть президентом или королем. Ему не нужно известности, славы, преклонения. Ему нужна и у него сейчас есть настоящая власть. Он может задумывать любые планы, делать тех же президентов, решать, где, когда и что произойдет. Кто станет богатым, а кто, наоборот, потеряет все. Это его настоящая жизнь и ему нужно физическое бессмертие не из-за страха умереть. Это способ удовлетворить его вечную страсть. И этого он должен лишиться? Вы что, думаете, что страсть это безумные вопли девчонок на рок-концерте? Это не страсть, это истерика.
  Теперь Хэнк большую часть времени сидел молча, но, в отличие от Роя, не терял интереса к словам Сары. Он пытался понять, есть ли в них хоть что-то, что могло бы помочь разобраться в ситуации с Джо.
  - Аррр! - прорычал Рой, подскочил из кресла и подошел к столу.
  Он плеснул себе полбокала вина, не больше секунды разглядывал напиток, а потом залпом отпил большую его часть.
  - Нет, не понимаю я вас. Все звучит красиво, но, в сущности, все это ерунда. Есть у него интересы. Это ясно, это же Джо. И козни какие-нибудь строит, я в этом вообще никогда не сомневался. А вся эта страсть... Ерунда это, женская логика.
  - Ерунда? Хэнк, ты тоже так думаешь? - Сара достала сигарету и посмотрела вокруг в поисках зажигалки.
  Она лежала на камине, где ее оставил Хэнк. Заметив ее искательное движение, Рой поморщился и подошел к камину. Он вернулся к Саре и поднес огонь к ее сигарете. Небрежно бросив зажигалку на стол, Рой вернулся в свое кресло. Сара выпустила длинную струю дыма и вновь посмотрела на Хэнка.
  - Послушай, Хэнк, ты когда-нибудь думал обо мне? - Хэнк взглянул на Сару, не совсем понимая, о чем она спросила.
  Сара подвинулась немного ближе к краю дивана и слегка подалась всем телом вперед, в сторону Хэнка. От этого движения глубокий разрез на юбке разошелся, и ее полы спали по сторонам, высоко обнажив перекрещенные, одна на другой, ноги. Глядя ему прямо в глаза, мягким и чуть томным голосом она продолжала говорить.
  - Я имею в виду, как о возможности, как о женщине. Может быть, раньше, когда мы только познакомились. Мне интересно, у тебя не было желания... узнать меня ближе? Тебя не возбуждает мое тело? Я никогда не говорила с тобой на эту тему... А сейчас? Как ты думаешь, я могла бы заинтересовать тебя сейчас?
  Сара всегда грациозна и красива, такая женщина не могла не волновать мужчину. Она застала Хэнка врасплох. У него мелькнули сумбурные мысли о том, что, без сомнения, он об этом думал. И не раз. Но сейчас он не мог сообразить, как реагировать на ее слова. Он стал соображать, является ли это шуткой, или она действительно делает ему предложение. В любом случае, шутка или нет, он стал прикидывать, как лучше ответить, чтобы не упустить возможный шанс и не выглядеть слишком глупо, если это все-таки розыгрыш. Масса других мыслей бешено завертелись в голове. Неожиданно Сара выпрямилась и села поудобнее на диване, глубоко откинувшись на его спинку.
  - Раздумываешь, что лучше сказать, чтобы не упустить момент меня трахнуть? - спросила она с улыбкой, как будто читая его мысли.
  - Ну, ты и стерва! - почти крикнул Рой, захлопнул рот и рассмеялся.
  Предыдущие мгновения даже он находился в полном оцепенении, потеряв дар речи.
  - Не обижайся. К слову, у нас полно времени, может когда-нибудь это и произойдет, - улыбаясь, она продолжила обращаться к Хэнку. - Так вот, это не страсть. Это нормальная реакция и здоровые желания мужчины, но не страсть. А вот у Роя есть страсть, это его работа, его исследования. Это его жизнь, его даже я не интересую. Очень мало найдется мужчин, которые хотя бы на время не отдали предпочтения мне, а не своим делам. Ты вот сразу начал прикидывать и размышлять о возможности секса со мной, а не о Джо. А Рой нет, сколько я его не домогалась. Потому что у него есть настоящая страсть, каким бы он ни был, но это больше его самого. Возможно, я потому его и хочу, потому что знаю, что если это случится, то хоть на короткое время вся его страсть будет моя. Меня устраивает моя жизнь, в том числе и мои сексуальные приключения, хоть я и не могу конкурировать со страстью Роя, я все равно все эти годы не оставляю попыток его заполучить. Он у меня вне конкуренции благодаря его страсти. Теперь понимаешь, о чем я говорила про Джо?
  Рой пробурчал что-то невнятное и сидел насупившись. Хэнк посмотрел на него и улыбнулся. Странно, несмотря на ужасный характер, исключительную эгоцентричность и самовлюбленность, иногда Рой напоминал ему маленького ребенка. Похоже, что подобная оценка и прямолинейность Сары льстили самолюбию Роя, и он пытался это всячески скрыть. Вряд ли он смог понять, что она этим хотела объяснить Хэнку. Еще Хэнку почему-то подумалось, что в чем-то Рой и Сара очень похожи, может быть, Рой для Сары также является своего рода экспериментом.
  - Спасибо Сара. Я думаю, ты мне все-таки помогла. Насколько нам все это будет полезным трудно сказать, но подобные нюансы натуры Джо мне не были понятны. Рано или поздно это может пригодиться, да и вообще, есть, о чем подумать.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"