Солнце ярко светило на небосводе, свободное от облаков. Небо было чистым, не смотря даже на то, что только два часа назад прошёл сильный дождь. Его большие капли всё ещё лежали траве, что была у самой обочины. Дорога медленно тянулась вперёд. Битый и ужасно потрескавшийся влажный асфальт отражал солнечные лучи. В проломах покрытия собрались глубокие лужи, превратившиеся в грязевые омуты.
Старые, изношенные берцы выстукивали мерные шаги, иногда разбивая в водяные взрывы частые лужи. Игорь не удержался и, подойдя к краю дороги, широким замахом сбил ногой росу с травы. Ботинки, пыльные и потрескавшиеся, тотчас стали чёрными, покрывшись крупными тёмными пятнами. Мужчина поправил тяжёлый рюкзак и съехавший с плеча автомат. Постояв ещё немного, он двинулся дальше. На вид ему было лет тридцать, хотя седые виски и такая же недельная щетина говорили, что прошёл он через многое. Одет он был в старые армейские штаны, подпоясанные офицерским ремнём, простую чёрную майку и джинсовую драную куртку. Этот странный внешний вид не позволял сразу сказать, кем был этот человек. А висевший на правом плече автомат запутывал ещё сильнее. Рюкзак, за его спиной был чем-то очень плотно набит. А дополняла ту картину солдатская фляга с водой, болтавшаяся на правом боку.
Он шёл не спеша с видом человека, которому уже всё равно куда идти, лишь бы не останавливаться. Да и судя по всему, прошёл он уже не мало. Шаг его был средним, но очень точно выверенным, чтобы тратить ровно столько энергии, чтобы можно было идти как можно дольше.
Чтобы как-то скоротать время и утолить появляющийся голод, Игорь вынул из кармана небольшой сухарь и засунул в рот. Немая тишина была разрушена хрустом. Из кустов тут же вылетела маленькая птичка и пулей полетела прочь. Мужчина улыбнулся.
Игорь посмотрел в сторону. Невдалеке начинался густой смешанный лес. Утомлённый долгим переходом по разбитому асфальту, мужчина сошёл на сырую траву и направился в чащу. Пробираюсь сквозь мокрый кустарник он с удовольствием проводил руками по влажным листьям. Было действительно хорошо. Словно из природы изъяли что-то лишнее, что-то уродовавшее её.
Лес приветливо впустил его внутрь. Здесь было шумно. То и дело раздавались крики птиц, стук дятла. Природа жила по своим старым законам. Игорь посмотрел на кроны деревьев. Глубокий вдох заставил его ещё раз улыбнуться. Он вообще теперь часто улыбался.
Пройдя ещё несколько сот метров между высоченными деревьями, мужчина вышел на небольшую и очень тихую полянку. Здесь и было решено устроить привал. Сбросив рюкзак и автомат у высокой сосны, он достал лопатку, снял с неё чехол и быстро выкопал небольшую канавку под костёр. Там тут же оказались береста и несколько сухих палочек. Сняв с шеи магниевый стержень, Игорь чиркнул по нему ножом. Град искр окропил кору. Огня не было. Мужчина повторил операцию ещё пару раз. Наконец робкий огонёк принялся чернить белую и нежную бересту. А спустя ещё пять минут на полянке уже разгорался приличных размеров костерок.
Игорь отошёл в сторонку и сломал два небольших деревца, сделал рогатки и перекладину. В рюкзаке нашёлся старый котелок. Точнее старая кастрюля с ручкой из проволоки. Но сейчас и это было очень даже хорошо. Немного подумав, мужчина решил перелить в котелок часть воды. После этого он ещё раз проверил свою флягу, небольшую пластиковую бутылку в рюкзаке - они были почти пусты. Оставалось только надеяться на то, что удастся найти поблизости речку или ручей. Хотя после дождя туда могло попасть всё, что угодно. Ещё в рюкзаке лежал старый и неимоверно черствый кусок чёрного хлеба, пара яблок, сорванных с дикой яблони, и пачка заварки. На этом все продовольственные запасы заканчивались. Термос, толстая тетрадь, несколько карандашей и бритвенный станок составляли оставшуюся часть поклажи.
Мужчина сел перед костром, стянул берцы и носки. Последние он повесил на перекладину над огнём. Не гигиенично, не красиво, зато полезно. Натертые ноги ещё никого до добра не доводили. Обувь тоже застыла совсем недалеко от огня. В появившееся время Игорь взял нож и стал придирчиво его точить о маленький точильный камень, который до этого лежал в нагрудном кармане. Попутно он взял яблоко и с громким хрустом откусил. Сок, кислый и немного липкий заструился по щетине вниз к шее.
- Нет, так больше невозможно. - Сказал в слух Игорь и достал бритвенный станок.
Это была старая, покрывшаяся белым налёт от пены бритва, которая прослужила своему хозяину уже много месяцев. По правде говоря, лезвия давно уже были тупыми и скорее царапали кожу, вызывая страшное раздражение, чем хоть как-то брили её. Но другого выбора не было, а ходить с густой, грязной и свалявшейся бородой, мужчина не хотел. Хорошо ещё, что с волосами проблем было меньше - остро отточенный нож помогал сдерживать их длину на приемлемом уровне.
Закипела вода в котелке. Сняв его с огня, мужчина раскрыл пачку чая, вдохнул аромат и закинул горсть заварки. Сверху кастрюля-котелок была прикрыта курткой. Всё. Теперь у него было несколько минут свободного времени. Он закинул голову, облокотился на локти и закрыл глаза. Солнце приятно припекало, пробиваясь сквозь густые ветви елей. В этом блаженном состоянии он, наконец, смог расслабиться и предаться воспоминаниям.
Игорь вздрогнул, словно резко проснулся. Потом он медленно открыл глаза и уставился в чащу. Чай был некрепким, безвкусным. Почти вода. Надо было экономить, а маленькая щепотка заварки вряд ли могла насытить кипяток приемлемым вкусом и ароматом. Мужчина ещё раз посмотрел на бритвенный станок. Нет, бриться ещё рано. Можно и ещё немного потерпеть.
Он провёл на этой полянке ещё несколько часов. Просто сидел и смотрел на деревья, изучал округу. Долго лежал, рассматривая безумно синее небо. И всё это время он старался больше не вспоминать. Воспоминания всегда угнетали его. Иногда его лицо мгновенно мрачнело, едва память рисовала хотя бы зачатки тех картин. Это было испытанием. Его наказанием. Он всё помнил.
Лес пропустил его дальше. Деревья словно расступались перед ним, открывая дорогу в неизвестную даль. После лёгкого обеда идти было ещё приятнее. Земля приятно пружинила под ногами мягкой лиственно-хвойной подстилкой. Высушенные берцы ладно сидели на ноге.
Идти было приятно ещё и потому, что он, наконец, был вдалеке от людей. Только теперь его душа могла осторожно расслабиться, открываясь девственному миру вокруг. Он не любил людей. Нет, не так. Он не любил большие поселения людей. Города, деревни, посёлки - всё это отталкивало его, заставляло ускорить шаг, взяв всё необходимое. Но в тоже время Игорь понимал свою зависимость от этих мест, и потому дорога была его единственным спасением.
Внезапно тишину леса разрушил стук. Игорь замер. Стук повторился ещё раз. Именно стук. Человеческий звук. Никто другой так не может. Мужчина стал медленно продвигаться в сторону предполагаемого источника шума. Стук. Несколько шагов. Ещё стук. Теперь стало вполне различимо "Ха", издаваемое с придыханием каждый раз, вместе со звуком. "Ха!" - удар повторился вновь.
Деревья сменились низким кустарником, выпустив Игоря на поляну. Здесь, в её центре, стоял небольшой одноэтажный домик. Рядом, огороженный забором, огород, пара ульев и небольшой сарай. А во дворе с шумным выдохом колол дрова дед. Его возраст тяжело было определить с первого взгляда. Густая седая борода говорила о том, что ему давно уже за шестьдесят, но вот та бодрость и легкость, с которой он расщеплял одним ударом поленца, говорила об обратном. Сверкающую на солнце от пота лысину окружали уже редкие и абсолютно белые волосы. А вот глаза у старика были очень живые. Сквозь непроходимые бугры и впадины морщин они, словно принадлежали двадцатилетнему парню.
- Ха! - Громко выдохнул дед, и очередное полено разлетелось в разные стороны.
Игорь, нарочито громко шурша кустами, вышел на поляну.
- Здорово, дед! - Рука сама скользнула к автомату, как бы поправляя ремень.
- Здоров будь, мил человек. - Старик бросил на мужчину быстрый оценивающий взгляд, а потом мельком посмотрел на ружьё, стоящее недалеко.
На несколько мгновений они замерли, сверля друг друга взглядом. Это было похоже на встречу молодого и старого волка. Старик пытался понять, что на уме у молодого. И если этот нахал вздумал претендовать на его территорию, то надо было дать отпор.
- Далече идёшь? - Прервал напряжённую паузу дед.
Его лицо изменилось, сменив суровость на прежнее живое выражение. Угрозы в чужаке он не увидел. Игорь тоже расслабился. Он расправил плечи и передвинул автомат дальше на спину.
- Далеко. Помощь нужна?
- Не, я вже сам управился. Пойдём в хату лучше.
Мужчина пошёл следом за стариком и всё-таки набрал в руки несколько поленцев.
В избе было светло и очень уютно. Всюду царили чистота и порядок. Было видно, что хозяин очень любил свой дом и заботился об этом месте. На большом дубовом столе стоял закоптившийся котелок и очень вкусно дымил, наполняя светлицу запахом варёной картошки с зелёным луком. Кроме этого дед тут же выудил из подпола огромную бутыль с мутным самогоном. Игорь кивнул и осторожно сел на скамью, напротив старика. Свой рюкзак и автомат мужчина оставил около входа. В этом доме не чувствовалось никакой угрозы, поэтому Игорь надеялся всё-таки здесь отдохнуть и набраться сил.
Ели оба молча, аппетитно чавкая и причмокивая. Первый тост произнёс дед. Он разлил самогон по двум гранёным стаканам и, громко сказав: "Ну, будем!", смачно выдохнув, осушил стакан до дна. Игорь торопиться не стал. Гость внимательно осмотрел содержимое стакана и потом осторожно в несколько глотков выпил всё. Самогон был очень крепкий, может чуть слабее спирта. Но и к таким напиткам Игорь давно привык. Он медленно выдохнул, занюхал коркой тёплого хлеба и посмотрел на деда. Тот в свою очередь внимательно изучал гостя. Увидев такую закалку, старик одобрительно улыбнулся и налил ещё по одной. После пятого стакана разговор уже потёк сам собой, словно река, прорвавшая плотину, разливаясь кругом и затрагивая всё вокруг.
- Митрич! - Сказал старик, протягивая руку.
- Игорь.
Ладонь деда была тёплой и шершавой, покрытая уже окостеневшими мазолями. Да и само рукопожатие вышло крепким и отеческим.
- Ты один тут? - Гость решил побольше узнать об этом месте.
- Да. Старуха померла уже лет пять назад. А я сюда перебрался. А ты куда идёшь?
- Я? А чёрт его знает...
- Но куда-то же идёшь?
- И то верно.
Игорь заметил, что говор деда почти совсем исчез. Сам он удобно расположился на большом кованом сундуке, поверх которого был послан цветастый ковёр. Старик опёрся спиной о тёплую стенку печки и теперь сидел полуприкрыв глаза и поглаживая рукой бороду.
- Я вот, что думаю. - Внезапно начал он. - У каждого человека есть свой путь, по которому он идёт. Вот ты идёшь по своему. Я шёл по своему.
- Шёл?
- Да. Ведь путь всегда имеет начало и конец. А наша задача этот самый конец не пройти. Ведь тогда как получится? Идёт человек, проходит мимо своего места - там, где он должен остановиться - и пытается что-то найти. А ведь то, что ему было надо, он упустил. И тогда начинает он бродить кругами в поисках счастья. А ведь надо было всего-то на всего остановиться и жить в своё удовольствие там, где ему было положено!
- А ты, Митрич, стало быть, нашёл своё место?
- Ага. Чувствую себя тут на своём месте. Всё есть. Огородик держу, пасека маленькая есть, на охоту выбираюсь.
- И что, зверь есть?
- Если постараться, можно и лося найти. Они же сейчас страх перед человеком потеряли - встречают его редко.
- А волки?
- Есть. Всё хочу попытаться приручить...
- Приручить?
- Да. Собака в хозяйстве всегда пригодится. Был бы барбос - тебя бы ещё на подходе учуяла.
- А что, много ходят?
- Случается. Люди то разные. Кто, как ты, за стол сядет, а кто ствол наставит. Поэтому всегда надо быть настороже.
- Это верно.
- Ладно, пошли-ка спать. Утро вечера мудреннее.
С этими словами дед полез на печку, а гость стал устраиваться на скамейке. Только сейчас он начал чувствовать всю накопившуюся усталость - безумно ныли ноги, каждая мышца тела стонала тягучей болью, голова отказывалась переваривать и выдавать какие-нибудь мысли. Обессиленный он закрыл глаза и провалился в тревожный сон.
Игорь открыл глаза. Всю ночь он пролежал в той же позе, что и уснул, ни разу не повернувшись. Теперь тело взывало к нему всеми болевшими и затекшими мышцами. Мужчина встал, потянувшись. В небольшое окошко светило яркое солнце. Игорь отпил из чайника и вышел на улицу. Трава, покрытая росой, приятно охладила всё ещё ноющие ступни. Старика нигде не было видно. Мужчина обошёл дом вокруг, а потом, отойдя подальше в лес, справил нужду. Когда он вернулся, старик вновь колол дрова.
Нарубив несколько поленьев, дед ушёл в дом ставить самовар. Игорь сел на траву, опёршись спиной на тёплое дерево. Здесь было хорошо. Очень. Тихо, спокойно. Словно маленький кусочек эгоистического рая. Но он был чужим.
Посидев немного, мужчина тоже прошёл внутрь дома. Старик в это время уже "шаманил" над самоваром, достав чистый и специально заготовленный для этого дела сапог. Игорь взял свой автомат, присел на лавку и, достав из рюкзака маленькую коробочку с маслом и чистой тряпкой. Разбирая автомат и смазывая все его детали, он обратился к Митричу:
- Это ты самовар сапогом что ли топишь?
- Да. Хорошая вещь.
- Старая?
- Да! Этот самовар видел ещё моего деда. - Старик, улыбнувшись, хлопнул по горячему и гладкому большому боку аппарата. - Скоро чай пить будем.
За чашкой ароматного и крепкого чая, не чета собственному, Игорь думал, где можно искупаться и где при этом оставить вещи.
- А у тебя тут речка есть?
- А как же. Из калитки повернёшь левее и там по тропке.
- Вода то хоть чистая?
- Обижаешь! Чай из неё.
- Ну ладно. Тогда я сейчас схожу, наверное, искупаюсь. Не против, если всё добро у тебя оставлю?
- Да конечно оставляй.
Два взгляда снова столкнулись. Вновь произошла эта секундная борьба на уровне подсознания. Каждый хотел точно узнать, что задумал оппонент. В этом раунде была ничья.
Поблагодарив за завтрак, Игорь вышел из дома. Нужная тропинка нашлась быстро. Она петляла между деревьями, направляя путника в сторону тихого журчания реки. Кругом была всё та же чаща, и уже спустя несколько минут, оглянувшись, сквозь заросли нельзя было различить избушку. Внезапно мужчина остановился. Необъяснимая тревога, которая всё это время копилась и не давала о себе знать, наконец, смогла выбраться наружу. Что-то было не так. Какая-то мелочь не давала ему покоя. Но что? Игорь ещё раз обернулся, пытаясь рассмотреть дом. Нет, он был в порядке. А вот его хозяин... Гость вновь двинулся в сторону реки. Его взгляд пробежался по небольшой полянке, изрытой невысокими холмиками. Митрич слишком чётко говорил... Игорь помнил тех людей, которые жили отдельно от остальных. Они быстро забывали язык. Почти не разговаривая, эти новые дети природы старались общаться с путниками только с помощью знаков или отдельных слов, больше похожих на выкрики. Со временем они начинали сторониться людей. А этот дед... Мужчина ещё раз посмотрел на поляну.
Рядом хрустнула ветка. Игорь мгновенно среагировал, спрятавшись за стволом большой сосны. Митрич осторожно пробирался сквозь лес. В его руках было ружьё, а взгляд был устремлён в сторону реки. Он охотился... Старик медленно приближался к своему гостю. Вот только последний слишком задержался за своими мыслями и теперь оказался, за спиной охотника. Игорь достал из кармана нож. Он не любил так убивать. В глубине души возникало мерзкое чувство безысходности и странного волнения. Казалось, что ещё секунда и всё пойдёт не так. Тело начинало бить противная мелкая дрожь, и чтобы её унять, надо было несколько раз глубоко вдохнуть. Но после этого в желудке возникала противная пустота и нарастающая тошнота.
Два смертельно бесшумных шага пронеслись через мгновения. Нож с усилием вошёл в спину, чуть левее позвоночника, царапнув кость. Старик вытянулся, выронив ружьё. Его тело моментально обмякло, в то же время став непомерно тяжёлым. Игорь подхватил его второй рукой, стараясь выйти из-за спины, чтобы не оказаться перепачканным бурой кровью. Опустив труп на землю, мужчина вытер о его одежду нож и окровавленную руку и пошёл в сторону дома. Всё было кончено.
В доме мужчина порылся в кладовке, уложил в рюкзак найденную еду, тёплое одеяло и неплохой топор. Порядок, который поддерживался здесь годами, теперь был нарушен. Путник огляделся кругом. Оставаться здесь не было смысла, поэтому Игорь, собрав вещи и оставив дверь открытой, вновь устремился по тропинке в сторону реки. Вдоль неё идти было сложнее, но в тоже время и безопаснее. Здесь густые заросли и большие деревья помогали оставаться незамеченным от посторонних глаз. В лесной тишине как всегда пели птицы, ветер медленно раскачивал макушки высоких сосен. Жизнь, неугомонная и не убиваемая, продолжала размеренно течь по просторам этих мест. Теперь можно было различить, что кора на многих стволах была испещрена следами от мелкой дроби. Эти старые раны затягивались очень медленно. Мужчина прошёл мимо тела старика. Труп лежал в высокой траве, которая теперь покрывалась багровыми пятнами. Ещё раз посмотрев на искривлённое предсмертной болью лицо, путник оглянулся в сторону поляны. Там, под лучами тёплого солнца возвышались ряды могил. Две самых дальних были ещё свежими, и чёрная земля на них не успела подёрнуться зеленью. Он убивал... Убивал всех, кто приходил к нему. Почему? Теперь никто не ответит на этот вопрос. Игорь тяжело вздохнул, поправил рюкзак и вечно съезжающий с плеча автомат и двинулся в сторону реки. Солнце по-прежнему светило над его головой. Он улыбался... Он вообще теперь часто улыбался.