Он пришел к тому дворцу роскоши и мудрости, которым бредил. Когда-то сама мысль том, что можно отказаться от его мраморных колонн и ярких витражей казалось ему дикой и невозможной. Теперь он жил у подножья этого величия - человек, не решившийся поверить в свою удачу. Жил, не поднимая глаз, чтобы не захватывало дыхание от невозможности достичь своего предназначения, чтобы забыть и не вспоминать о прохладном тронном зале, о шорохе занавесей, о бесконечных анфиладах комнат, где теперь гуляют лишь его неосуществленные желания да ветер.
Он пришел к дворцу в том царстве, где ему уже никогда не быть королем. Упущенные шансы и подавленные желания, случайные ошибки и бесконечная суета забрали у него победу и славу. Теперь у него не было ничего и никого. Женщина, приютившая его, никогда не станет для него судьбой и благословением. Убежище не может быть благословением, потому что небеса не благословляют трусов, убегающих от жизни. Это его существование никто не осмелится назвать жизнью. А его семья никогда не примет его уход. Где-то внизу, в долине, растет его сын. Сын, которого он так и не смог принять и простить. Эта горькая любовь к нежеланному ребенку искалечила его больше, чем тысячи сражений, которые он так храбро выдерживал. Его женщина, трогая холодными пальцами его шрамы, говорила ему о его отваге, но он знал, что все это ложь и притворство. Он рвался в бой не от бесстрашия, а от отчаянного желания умереть, желания не дойти до подножия своего дворца, не думать, не просить прощения, не плакать. Но он был словно заговорен. Ничего не случалось с ним. Когда мать прогнала его из дома, когда брат отрекся от него, он думал, что разверзнется земля у него под ногами и все будет кончено... но пришел следующий день, а за ним еще один. Он превращался в странное и отвратительное самому себе существо. И вот теперь он видит, что столько сил было потрачено впустую, по глупости, из глупого желания доказать самому себе... теперь уже и не помнил, что именно он хотел получить от этой жизни, что именно он так отчаянно пытался доказать...
Звуки шагов, смех детей, аккуратный уютный домик, где он стал по-настоящему счастлив. Ощущение тепла и благополучия. Дом, где тебя любят и ждут, дом, который ты будешь защищать до последнего вздоха. Близкие люди, твоя семья, которая верит в тебя и дает тебе силы жить, бороться, любить. И он сидит во главе большого обеденного стола в гостиной, и стоит торт, и сидят рядом его отец и мать, на стульях ерзают дети. Обручальное кольцо поблескивает на руке жены, пока она раскладывает салфетки и ставит праздничные чашки. И неспешные разговоры с благодушными шутками, и впереди еще долгий вечер, и он счастлив. Он дома, он на месте, он дошел, некуда больше спешить...
И шум или чей-то голос будит его в тот самый момент, когда дочь протягивает ему свой неумело запакованный подарок. Ее карие глаза блестят, она улыбается, поздравляя его с днем рождения, а из косички выбилась прядь волос. И он знает, что она сейчас обнимет его за шею, перепачкает в креме и шоколаде, и жена будет смеяться, а мама скажет, что нужно сфотографироваться на память всем вместе.
Как из-под холодной и тяжелой воды, он поднимается на поверхность, и этот первый вздох рвет его легкие, свет слепит глаза: он опять проснулся. И рядом другая. Такая же чужая, как и та, что когда-то давно родила ему сына. И жизнь чужая, и в зеркале чужое лицо, и тело неповоротливое, тяжелое - как воспоминания. И сон этот словно путешествие в параллельный мир. Мир, где он пошел своей дрогой, где обрел силу, где он счастлив.
Сесть на кровати, пустив горячие ступни на холодный пол, дышать, дышать, дышать. Это все, что может тебе помочь. Дыши. Это все, что нужно. Это даже больше, чем ты можешь. Просто дыши. Выдыхая по крупицам запах того дома, что видел во сне. Просыпаясь, черствея, закрываясь. Еще минуту назад - там, в том мире, ты был счастлив, ты был жив. Ты чувствовал все так ярко и остро, впитывал кожей звуки, и еще пока помнишь запах ландыша и весны, легкий запах ее духов, ее руки, кольцо, улыбку.
Слеза падает на руку, дрожь проходит по телу. Если бы можно было не просыпаться - или не засыпать. Если бы было можно жить только в одном мире - или здесь до конца, или там, но не так, только не в этом подвале после того простора. Так больно и невозможно. Забыть, забыть. Впереди целый день. И женщина, проснувшись, что-то бормочет. Сцепив зубы, слушать ее голос, вникать, возвращаться, вспоминать, где ты, что реально, а что просто снится, чтобы помучить тебя. Взять себя в руки, повторяя свое заклятье: "Пустые фантазии. Так никогда не будет. Если бы этому суждено было случиться, это бы уже давно произошло, хватит, надо жить на земле. Надо перестать бредить, хватит, хватит..."
Однажды эта боль стала невыносимой, ее уже нельзя было заглушить, нельзя было делать вид, что ничего не чувствуешь, что все идет по плану. И нечем было дышать, острая боль пронзила все тело, ему показалось, что он умирает, что еще секунда и все будет кончено. А в голове кружился клубок мыслей, какие-то глупости, все такое же мелочное и неважное, как вся его жизнь. В глазах темнело, а боль не проходила. И она была всегда, и не было момента в его жизни, чтобы он ее не чувствовал. Заныла рука, будто из нее кто-то тянул жилы. Только бы это прекратилось. Он пообещал бросить курить, пить, клялся больше времени проводить с сыном, только бы отсрочить смерть, только бы прекратилась боль. В голове мелькнуло, что это может закончиться не смертью, а инвалидностью. С перекошенным лицом или с частичным параличом. И мама придет его пожалеть, нет, не то: жалость, жалость тех, кто завидовал ему, его красоте и успеху. Вот что станет ему карой. Карой за то, что он отрекся от бога...от себя от любви. Только не это!!!
Именно этот приступ вернул ему мать. "ах, он переживает!!!"- сказали все хором. И все стало налаживаться. Он как-то ровнее стал относиться к своему прошлому. Трепыхания прошли, он стал спокойнее. Его женщина радовалась его выздоровлению, - она бы ночами сидела возле него, если бы это могло ему помочь, держала бы его за руку и не отпускала его от себя ни на шаг. Оградила бы его от всех неприятностей, от этих его дурацких друзей, только бы он был счастлив и жил с ней, только бы был здоров. И он ценил ее заботу и тепло, она отчаянно пыталась создать дом на руинах его поражений и разочарований. Когда он, пьяный, брел к ней, он понимал, что это так важно, это так необходимо каждому, чтобы кто-то тебя дожидался, не гасил свет в ожидании звонка. И она ждала его - любого, всегда. И он давал ей все, что у него было - деньги, время, мысли. Если бы в нем жила любовь, он бы обязательно подарил ее ей, именно ей, но любви не было. Он не верил надеждам, поэтому его сердце было закрыто для любви. Но была благодарность - благодарность пса, которого приютили, откормили и не особо беспокоили. И только во сне этот пес, живший в его душе, вспоминал запах дома, запах хозяина, и рвался искать, и скулил так, что ныло сердце. И, просыпаясь, понимал, что уже не найти, что поиски позади, что эта миска и этот коврик вполне приемлемая альтернатива всем возможным скитаниям и поискам.