Падает снег. Большими хлопьями, без остановки. Бредешь по узким тропкам среди сугробов, разворачиваясь боком при встрече с прохожими. В такую погоду хорошо сидеть дома, в тепле, и сочувствовать тем несчастным, которым приходится тащиться куда-то. Завтра можно никуда не ходить, отключить телефон и стать такой же безупречно белой и мягкой, как этот снег. Хлопает дверь подъезда. Кто-то пытается оставить зиму за порогом, не пускает ее в дом. Задернуть шторы, налить горячего кофе с коньяком и просто ни о чем не думать. Пусть зима решает за меня - идти завтра куда-нибудь мне или нет. Почему-то мне кажется, что она поможет мне остаться дома к нашему обоюдному удовольствию. В такую погоду ждешь чего-то волшебного и светлого, потому что картина за окном очень напоминает рождественскую открытку. Ну, что ж, чудеса случаются. Именно в этот вечер ко мне пришел мой герой.
Оставляя за собой мокрые следы талого снега, он прошел в комнату и тихо сел в кресло:
- Я слишком долго ждал твоего внимания. Мне просто пришлось поставить тебя перед фактом моего существования, - как-то очень спокойно сказал он и улыбнулся.
- Но ... я вовсе не хочу писать о тебе.
- Рождение книги, как и рождение человека, не всегда желанно, и не тебе судить о целесообразности появления того и другого. Скажи себе, как привыкла: "Так сложились обстоятельства...".
- Ты слишком навязчив для галлюцинации.
- Сделай очевидный вывод: я ею не являюсь.
Жизнь штука непредсказуемая, удача дама капризная но я усвоила четко: нужно отвечать за свои желания и мечты. Хотела чуда - распишись в получении. Кто знает, какие созвездия зажглись или потухли, чтобы это свершилось? Из каких времен и вселенных собралось по атому, чтобы исполнилось задуманное и воплотилось именно этим вечером? Поэтому мне ничего не оставалось, как продолжать диалог.
- Ты - главный герой?
- Я твоя книга. Тема и все действующие лица.
Я пыталась определить возраст моего посетителя. Лет 25, не больше.
- Ну, а почему я? Почему ты не пришел к Антону, например? Он хотел написать книгу. Почему Я?
- Ты получишь ответы на все свои вопросы, но несколько позже, в процессе. Если коротко, мы нужны друг другу. Ты слишком долго принимала мои мечты за свои. Я дам возможность тебе жить твоей судьбой, когда перестану так отчаянно зависеть от твоих прихотей.
Что ж, я включила компьютер и начала набирать первые строки...
"Я родился совершенно случайно и по большому недосмотру своего Ангела-хранителя ** марта 19** года. Стечение обстоятельств. Я не буду рассказывать тебе про свое детство. Бабушка, которая растила меня, была для меня спасением. Она любила меня. Но со временем и это чувство стало как-то съеживаться под натиском объективных фактов. Например, увидел однажды - это было ясно и больно, как шагнуть в солнечный день зимой из темного подъезда - что я абсолютно лишний в своей семье. Их было трое - мои родители и младший брат. Его всегда баловали, а про меня как-то забывали. Однажды брату нужно было идти к зубному - и он очень боялся, тогда мама купила ему красивую кружку в знак утешения. Кружка оказалась очень удобной, и они решили, что все должны пить чай из похожих кружек. И купили еще две, для себя. Я спросил, почему у меня нет такой же кружки, как у них всех и повисло неловкое молчание. Я ждал ответа, глядя на мать, пока вдруг меня не осенило, что они просто забыли, что я существую..."
- И холодно, тебе было холодно в этой семье. Да, бабушка любила тебя потому, что жалела красивого мальчика, которого никто не любит. Мальчика, который больше походил на девочку, с большими и внимательными глазами.
Ты себя любил как-то болезненно и демонстративно. Назло всем тем, кто был рядом, но игнорировал факт твоего существования. Как можно заставить кого-то любить? Как можно заставить себя не ждать любви? Бабушка жалела тебя, она видела, как ты смотришь на мать, играющую с твоим братом. Как ждешь тепла и ласкового слова. Теперь ты презираешь жалость, не понимая ничего в сострадании. Ты считаешь, что она унижает. Это неправда. Унизить человека любовью нельзя, это никогда не происходит извне. Это тот червяк, который съест тебя изнутри.
Все мы охотники за счастьем и ловцы чьих-то снов.
Я никогда не лечила тебя и не утверждаю, что знаю правильный путь. Я достаточно давно люблю жизнь, чтобы не мешать ей вносить коррективы в мои планы. А ты живешь по тем законам, которые придумал сам. Обманы, предательство... Твоя Женщина...
Ты приходил к ней и не поднимал глаз. Или часами наблюдал за ней, вглядываясь, пытаясь увидеть, надеясь обмануться. Ты уже тогда знал, что ничего хорошего из этого не выйдет. И ты сидел у нее допоздна. Уходил, когда уже не мог столкнуться в коридоре с ее родителями. Но и это не было главным. Ты ждал. Ждало твое тело. Ждал Мужчина внутри тебя. Она позволяла тебе то, что ты не осмеливался попросить сам. Секс. Когда ты сказал, что у тебя никого не было до нее? Когда она научилась делать вид, что не знает об истинной цели твоих приходов? Как она это называла? Ах, да - "провернуть наше маленькое дельце", и тебя передергивало. Но ты терпел. Ты думал, что она сама должна как-то проявлять инициативу. Она просто разрешала тебе исследовать анатомию человеческой любви. Эта похоть... в ней не было божьей искры. Это было как-то неуклюже и глупо. Особенно когда дома была вся ее семья, и вам приходилось как-то "умудряться". И все это было неловко, торопливо... Совсем не так, как ты себе это представлял...
Мысль о том, что ты не хочешь заниматься "этим" ни с кем другим, пришла тебе в голову по дороге домой. Той странной весной все пошло наперекосяк. И тот вечер. Было темно,гулко, лед хрустел под ногами. На стройке, мимо которой ты шел домой, светил большой фонарь - но так высоко, что он ничего не освещал, кроме куска темноты вокруг себя самого. Ты еще подумал, что все это очень глупо - свет прожектора, который никому не нужен. Это как Любовь, которую ты никогда не видел близко. Она тоже не освещала тебе путь, никогда не помогала тебе. Ты решил, что стал взрослым и что пора расстаться с детскими иллюзиями. Красивый мальчик, которого обожали и ненавидели. Ты помнишь, что всегда беспокоился о тех, кто не любил тебя? Что, это казалось тебе невероятным? Но такова твоя судьба - люди всегда делились на три категории относительно тебя. На тех, кто тебя обожал. На тех, кто тебя ненавидел и презирал саму зависть к тебе. И тех, кто тебя не знал вовсе. Физиология убила в тебе романтика. Тебе поначалу даже нравилось это. Да, цинизм вдохновляет в разочаровании. Но в нем нет жизни. В нем ничего нет. Цинизм в этом плане самодостаточен. И вполне может заполнить твою жизнь до отказа... Как тебя забавляли друзья! Они казались такими глупыми и молодыми! А ты-то теперь знал все! Или тебе так казалось?
- Я помню один вечер. Почему он врезался мне в память так четко? Столько было похожих на него - одинаковых, неотличимых? Может, это и не один вечер, а общий портрет всех вечеров? Не знаю. Был вечер, мы сидели у нее в комнате, пили пиво. И я помню, что я ждал - когда накроет волна и мне будет уже абсолютно все равно, она сама придвинется ближе или я ее притяну к себе. В голове начнется легкий гуд, пальцы похолодеют - и это напряжение будет нарастать, нарастать... Может, я даже любил ее в такие моменты, я не знаю. Мы ходили гулять, мы общались с ее подругами. Она была красива, но мне чего-то не хватало. А потом были другие - и я понял, что не хочу больше видеть ее. Я не хочу больше быть таким, каким я стал рядом с ней...
- Наш славный мальчик устал и обиделся? Любовь... Нет, это не была любовь. Это была зависимость от свидетеля твоей неловкости. Ты зависел от нее и тяготился этим. Даже странно, насколько люди предсказуемы и банальны, если бы они помнили, что с ними было раньше, одну жизнь пришлось бы потратить на самобичевание, а две - на бешеный хохот. Это все очень глупо, ты прав.
- Если ты возьмешь за правило перебивать меня, мы не сработаемся.
- Если я перестану перебивать тебя, мы никогда не пойдем дальше.
- Если ты так все хорошо знаешь, удивительно, почему эта книга до сих пор не написана. Давай по порядку, говорю. Пиши...