Когда вы устремляете свой взгляд к небу, то видите бесконечное разнообразие форм и цветов - облака, радуги, солнечные лучи, звезды, рассветы и закаты. В нашем мире все, как у вас, лишь с той разницей, что мы находимся по ту сторону небесного полотна и раскрашиваем его для вас. Жизнь у нас, быть может, немного равномерней вашей, мы никуда не спешим, и нам не надо откладывать на пенсию, но уж в чем наш мир никак не уступает вашему, так это в насыщенности и яркости. Мы живем на самом краю небосклона.
С раннего утра, когда моя собака Хейка запрыгивает мне в постель и будит веселым лаем, я начинаю думать о красках. И когда, позавтракав, я бегу из отцовского домика с треугольной крышей из розовой соломы к берегу, а Хейка с ведерком краски в зубах, мчится следом, работа над небом обычно уже идет полным ходом. Толкаясь на облаках в краске с головы до ног, мальчишки делают заливку из голубой лазури, покрывая ею уже подсохший рассвет. Подловив приближающуюся к золотистому песку волну и запрыгнув на ее гребень, я забираюсь на крохотный участок облака, и, забравшись по раскладной лестнице повыше, выливаю ведро краски на небо и быстро размазываю ее равномерным слоем. Часть этой краски попадает на какого-то парнишку внизу, но он лишь смеется, а потом спрыгивает в воду.
- Привет! - говорит Обен, мой двоюродный брат, живущий по соседству. - Хороший сегодня ветерок, на таком все быстро сохнет!
Он тормошит Хейку, забравшуюся, наконец, на облако.
Потом, наклонившись к огромному ведру, заполненному яркой голубой краской, набирает ее на шваброобразную кисть и обильно накладывает ее поверх слоев, сделанных чуть ниже моих.
Слышится смех со всех сторон. Юные художники, которые уже работают давно, устраивают себе перерыв и запускают воздушных змеев, играют в тарелочку меж облаками и катаются на дельфинах, снующих в волнах.
Так у нас в это время всегда!
Обен быстро мешает смесь из различных цветов.
- Передавай мне, - кричу я с пятиметровой раскладной лестницы.
Получив новое ведро краски, я делаю движения кистями в разные стороны, хаотично, уже не стараясь делать равномерные слои поверх заливки. А потом огромный мальчишка по имени Никон приволок два здоровенных ведра белил. Его питбуль, лениво следующий за ним по пятам, в пасти сжимает почти метровую веерную кисть.
- Вы, ребята, учтите, - тяжело дыша, говорит он, - уже начали готовить холст к солнцу. Так что вы тут что-то опаздываете!
Несколько ребят с облаков, которые были высоко над нами, с воплями пролетели мимо нас прямо в волны.
- Не волнуйся, - отмахнулся Обен, - все мы успеем. Они вон как резвятся!
Он окунул веерную кисть, которую приволок питбуль Никона, и стал набрасывать форму небольшого облака, по очертаниям похожего на дракона, распахнувшего крылья.
- Давай я тут тени подправлю, - Никон, несмотря на солидный лишний вес, начал проворно выкрашивать тени, смешав немного белого с голубым в отдельном ведерке.
Будучи здоровяком, он всегда вполне успешно справляется с теми участками, где требуется аккуратность.
Мальчишки, пишущие внизу восходящее солнце, как раз отбыли на свой ленч, и Никон с Обеном свешиваются с края нашего облака, чтоб проверить правильность нанесения теней. Сделав розоватую прослойку меж освещенным участком и голубоватым верхом своего изображения, которого как бы не должен достигать полуденный лучик, они отходят на некоторое расстояние и рассматривают, что у них получилось.
- О кей, - говорит Обен, - вроде все верно! Еще немного поработаем, а потом я не прочь последовать их примеру! - он указал на ребят, катающихся на спинах дельфинов и поливающих друг друга из брызгалок.
Но тут подошел один рыжий, бывший сегодня командующим, и важно заметил:
- Вы что-то, парни, слишком мало успели сделать! Одно вот это крохотное облачко почти за полтора часа работы, это, знаете ли, маловато.
- За то смотри, какое красивое, - ответил Оден.
- Красивое то оно красивое, но времени не так много. У тех, кто еще с рассвета начал, уже перерыв кончается, и они будут солнце к середине поднимать.
Он снял заляпанные краской очки и протер их грязной футболкой. Потом водрузил их обратно и долго вглядывался в то место, где я делал большие мазки, стоя на раскладной лестнице.
- Э нет, дружочек, - наконец произнес он, - ты давай аккуратней, а то эти твои перистые облака что-то напоминают скорее следы каких-то рептилий, - он морщился, видимо пытаясь вспомнить какое-нибудь уточнение, но вдруг коротко сказал: - Ладно, перебирайтесь повыше.
Никон заныл что-то про то, что уже хотел бы отдохнуть, но рыжий был непреклонен, и он нехотя стал по лестнице забираться на облака, которые были высоко-высоко, с которых уже почти не был виден мой дом, а берег виделся сплошными золотыми и изумрудными пятнами.
- Не ной, - успокаивающе сказал ему Обен, взобравшись по лестнице вслед за мной, - когда я буду генералить, я ему все это дело припомню.
- А вы чего, ребята, - спросили мальчишки уже давно работавшие на самом верху, - на диету сели? Вам еще отдыхать не пора?
- Да этот рыжий, - махнул я рукой на дежурного, который в этот момент отчитывал еще каких-то юных художников, - говорит: мало сделать успели, отдохнете позже.
- Надо будет его потом в краске искупать, - заметил Обен.
- Так точно, - согласился Никон, - а те ребята, что сейчас на отдыхе, как он их только отпустил?
- А он их не отпускал! - ответили ему. - Они у него никакого разрешения не спрашивали, просто поспрыгивали, когда заливку закончили, как и те, что снизу солнцем занимались.
Мы трое переглянулись и начали работу.
Час спустя, мы решительно ушли на отдых. Сбегали к киоскам за нашими домами и рыбацкими хижинами, в которых нам выдали мороженое и еще кое-чего перекусить, а потом бегали по берегу и смеялись , катались на дельфинах, обливали друг друга краской. Рыжий дежурный время от времени строго поглядывал на нас, но не лез. Мы даже вернулись к небу с некоторым опозданием, решив, что имеем права, так как пришлось работать дольше других. Напоследок Обен и Никон покатались на водных аттракционах, которые были установлены рядом с киосками.
- Отдохнули! - сердито сказал рыжий. - Ну а теперь приступайте вон к тому месту, - он указал на бледно-голубые линии, тянущиеся вдоль горизонта, - немного малиновых оттенков там не помешают.
- Да, парни, - к нам подошли двое высоких ребят и передали свои доски для серфинга. - Они вам там понадобится! Только верните в целости и сохранности!
Там, где нам предстояло теперь провести время до вечера, никаких облаков нет, и поэтому удобней всего держаться стоя либо на водных скейтах, либо на какой-нибудь лодке. Однако Обен, которому не хватило сёрфа, просто подозвал дельфина, и, оседлав его, стал подносить нам с Никоном краску и самостоятельно делать мазки. Наши верные псы плавали вокруг него, смешно трудясь лапами.
Через два часа такой веселой работы к нам подплыла лодка с огромными контейнерами краски, в ней сидела троица мальчишек.
- Подготовка к закату, - крикнул мускулистый паренек с лодки, - давайте, подбирайте цвета!
- Там, на верху, уже затемняют к ночи! - Никон задрал голову, и вдруг его глаза округлились.
Прямо на нас с дикими воплями летел тот самый рыжий дежурный, который так надоедливо гонял нас весь день. За мгновение до того, как он сам плюхнулся в воду, раздался тихий всплеск - это были его очки. А потом ему на голову, одно за другим свалились семь ведерок с краской.
Со всех сторон слышался смех.
- Вот что значит пытаться рисовать радугу в солнечный день! - Сокрушенно покачал головой какой-то белокурый малец, спрыгнувший следом за дежурным.
Он помог рыжему выплыть на берег и начал приводить в чувства.
- Эх, - с сожалением произнес Обен, - а я-то хотел искупать его в краске. Но теперь, после такого падения, это будет чрезмерно жестоко...
Рабочий день подходил к концу. Мой отец, его сестра, мать Обена, и еще несколько взрослых подошли к берегу. Им предстояло изображать ночь на небесном полотне.
Мать Обена долго всматривалась в небо, созданное нами в течение дня. Ее волосы красиво развевались на теплом ветерке, легко гонявшем воду, образуя небольшие волны.
- Молодцы, - позвала она нас, - сегодня вы хорошо потрудились.
Последняя вечерняя смена густо закрашивала самый низ над горизонтом в насыщенные фиолетово-розовые цвета. Их работа проходила в относительной тишине по сравнению с шумом и весельем дневных приключений.
Обен подбежал к маме, и она обняла его и взъерошила волосы.
- Весело прошел день? - спросила она.
- Да, как всегда!
И он стал ей рассказывать про мальчишку, вздумавшем рисовать радугу, явившуюся на небо без дождика.
- Пойдите побегайте пока где-нибудь, - сказал мой отец, он готовил много-много темно-синей краски, пока мать Обена смешивала на круглой палитре золотые и серебряные цвета для звезд и лунного сияния.
Мы провели вечер вчетвером с Обеном, Никоном и еще одним мальчишкой по имени Бено. И конечно, с нами была стая наших верных и бесстрашных псов. Настало время отдохнуть, и хотя уже было поздно, взрослые, очень занятые работой, еще пока не заставляли нас идти спать. Мы плескались в огромном бассейне и носились по парку под первыми звездами, нарисованными матерью Обена. В тот день взрослые художники решили творить небо чистым и безоблачным, и лунного сияния было достаточно для наших поздних игр. Вокруг было полно ребят, которые так же как мы начинали заниматься своим любимым делом уже после рассвета и могли позволить себе веселый отдых перед сном.
Распрощавшись с друзьями, я побежал в наш уютный домик.
Нужно хорошо отдыхать и отсыпаться, чтобы весь день раскрашивать бескрайний холст неба!
С героями этой истории вы так же можете встретиться здесь:
