Евгений Вельветов : другие произведения.

Фалифер

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  Фалифер
  
  Он родился в богатой семье и вырос в большом городе, но однажды услышал зов, манящий его за собой в далекие путешествия. Он бросил дом и ушел искать приключения, и вскоре за спиной остались война, плен, пытки, но в один прекрасный день скитания привели путешественника к хижине старого рыбака, жившего с дочерью на самом краю света. Любовь заглушила в нем жажду странствий, ему казалось, что он нашел, что искал, и два счастливых года юноша жил в разваливающемся на глазах доме старика.
   Но в одно роковое утро тот зов вновь нашел его в сновидениях. Во сне он шел вдоль тихого берега, над горизонтом разливались краски рассвета, а воздух был пропитан прохладой. Он вдохнул в себя это утро полной грудью. И остановился возле причудливой статуэтки, слегка присыпанной песком. Она выглядела столь же прекрасно, как Аврора в лучах пробуждающегося солнца. Статуэтка в виде девы обращалась в черепки там, где подолы ее одеяния складывались от соприкосновения с разбитой основой. Хрупкие осколки мягко уходили в песок, совсем скрываясь в нем. Казалось, он слышал голос, повторявший его имя: "...Керсен, Керсен, Керсен..."
   А потом он увидел юношу в таком же одеянии, как на дивной статуэтке. Он шел к нему навстречу с легкой улыбкой.
   - Что это? - спросил его Керсен, указывая на статуэтку.
   - Твое возрождение. Оно зовет тебя. Совсем скоро ты наконец-то обретешь себя. Завтра ты встретишь вестника, и он поведет тебя в твое новое приключение.
   Юноша растаял, словно ночь, а Керсен смотрел на прекрасную разбитую статуэтку. Ему снова чудился ее голос:
   - ... Керсен, Керсен, Керсен...
   Проснувшись, он вышел из хижины в ранее утро и направился к своей любимой и ее отцу, сидевшим на берегу с удочками.
   День занес его к дальнему берегу, с которого виднелся крохотный полуостров. Он знал, что там находилась мастерская художника по имени Ойген, которого он никогда не видел.
   Керсен вспомнил про чудесный сон. По тонкой дорожке из суши он прошел к небольшому деревянному домику и вошел, не постучав.
   Возле окна, в окружении шедевров, подобных статуэтке, явившейся во сне Керсену, спиной к ним стояла невысокая фигурка.
   - Здравствуй, Керсен. Проходи и закрой дверь.
   - Мой сон привел меня к тебе. Мне сказали, что тебя зовут Ойген и ты ждешь меня.
   - Это так. Я нуждаюсь в твоей помощи.
   Керсен ждал, когда художник обернется, но тот не спешил. Ему казалось, что перед ним ребенок, но в полумраке мастерской он не мог сказать точно.
   - Так же как и ты, я много путешествовал. Я ушел из дома в намного младшем возрасте, чем это сделал ты. Мой приемный отец научил меня создавать шедевры, на продавая которые я и мог позволить себе жить так, как жил в течение несколько лет. Я был свободным художником вдалеке от родных краев. Но однажды я получил заказ от одного богатого человек. Я не знал, что он был врагом моего настоящего отца. Он проклял меня, спрятав мою сущность в магическую статуэтку. Сущность человека из другого мира. Он мстил мне за то, что не смог победить моего отца, когда тот еще был жив...
   Стало очень тихо. Взгляд Керсена блуждал по чудесным произведениям искусства, которыми была заполнена маленькая мастерская. Потом он внимательно посмотрел на тщедушный силуэт у окна.
   - Так вот, это проклятие... - проговорил Ойген, подавив слезы.
   Наконец-то мальчик повернулся. То, что было вместо его лица, выглядело как переливающийся и неясный узор световых пятен, изменяющихся при каждом движении.
   Теперь Керсен понял, почему Ойген был отшельником последние два года.
   - Я знал одного волшебника в стране, которая называется Фалифер, - сказал он после минутной тишины.
   - Фалифер. Я бывал там. Он сможет расколдовать меня? - Голос Ойгена дрожал от надежды.
   - Думаю, что да. Я спас его сына, так что он мой должник. И хороший друг.
   - Если ты поможешь мне, я тоже стану твоим должником. Помоги мне, и я обещаю сотворить для тебя лучший из своих шедевров.
   Керсен в последние дни проводил много времени в размышлениях о каком-нибудь волшебном свадебном подарке для Елены. Пожалуй, то, о чем говорил Ойген, было очень даже кстати.
   - Завтра утром я приду за тобой, - сказал Керсен Ойгену, крепко пожимая руку.
   - Я буду ждать это утро, как никакое другое.
   Елена всегда знала, что когда-нибудь Керсен отправится в новый путь. Они говорили всю ночь, он клялся, что вернется так скоро, как только сможет. Когда же звезды стали таять и на небе замерцал восход, Керсен, взяв с собой лишь свой верный клинок, вышел в наступившее утро, а она бросилась за ним на крыльцо.
   - Удачи, Керсен! Я буду молить рассвет, чтобы он сохранил тебя! Возвращайся скорей!
   Он обернулся, чтобы напоследок еще раз посмотреть на это прекрасное лицо, каштановые кудри и темные, сверкающие от слез глаза.
   - В назначенный час мы отправимся в долгое странствие вместе! - он махнул рукой маленькой фигурке на крыльце старого рыбацкого дома.
   - Я рождена для этого берега, его тишины и спокойствия! И для тебя, Керсен!
   - Не отчаивайся, мой ангел! - крикнул он с улыбкой. - Однажды Судьба простит тебе эти слова! Я вернусь очень скоро!
   Было уже светло, когда он добрался до домика на полуострове. Ойген ждал его в своей темной мастерской.
   - Ну что, готов вернуться на тропу путешествий? Тогда за мной! - воскликнул он радостно.
   - Послушай, Ойген, Елена очень ждет меня. Поэтому давай сразу обсудим то, что я бы хотел получить от тебя.
   - А почему ты не взял ее с нами?
   - Она должна следить за своим старым отцом. Кроме нее у него никого нет.
   - Все имеет свою цену, - согласился Ойген.
   - Именно так.
   И тогда Керсен рассказал ему, каким видит подарок для Елены за ее ожидание.
   - Такой оригинальный свадебный подарок. Мне будет даже интересно повозиться с таким... творением.
   К часу дня они уже плыли по спокойным водам Малого Моря на корабле, носившем имя "Гордая Анна", державшем курс к южному побережью Фалифера...
   Сидя на палубе, запрятавшись в капюшон плаща, Ойген всматривался в голубой туман, клубящийся над морской гладью. Керсен играл в нарды с моряками, прикидываясь спокойным. На самом же деле его душа торжествовала, ведь он вновь вернулся к своей прежней жизни. Он снова был в своей стихии, чувствуя себя, словно птица, которая вырвавшись из клетки, вновь обрела небо.
   - Твой друг у кормы, - сказал один из матросов, - он какой-то странный.
   Керсен обернулся и глянул на Ойгена, все так же зачарованно смотревшего вдаль.
   - А что с ним не так?
   - Небо он что ли видит впервые? Или первый раз плывет?
   Керсен вздохнул:
   - Нет, просто, наверно, он находит в небе то, что мы находим в игре.
   - Зачем тебе в Фалифер? - спросил другой матрос.
   - Навестить старого друга.
   Море и небо, окружавшие маленький корабль, медленно погрузились в сумерки. Керсен и Ойген готовились ко сну в своей каюте, когда их резко качнуло.
   Уже через минуту к ним вошел капитан судна.
   - Знаете, ребята, погода вдруг резко испортилась. Вряд ли будет что-то серьезное, но так, на всякий случай, будьте готовы к...
   Он не договорил, как внезапный толчок опрокинул всю каюту вверх дном. За крохотным круглым окном засверкала гроза. Волны забросали корабль, словно мальчишки пинавшие мяч.
   К капитану подбежал матрос:
   - Слушайте, похоже, все серьезней...
   Его голос потонул в раскатах грома.
   Впрочем, для Ойгена и Керсена в этой нежданной буре не было ничего необычного - они прекрасно знали, что так всегда начинались большие приключения.
   Ветер усиливался, крупная волна накрыла корабль, стащив с собой все с его поверхности. Керсен и его спутник выбежали на палубу, молнии яростно сверкали над ними в черном небе.
   - Всем придется покинуть корабль! Всем к спасательным шлюпкам!
   Грубо отталкивая Керсена и Ойгена, матросы кинулись к краю борта. Когда Керсен подбежал к шлюпке, то увидел, как капитан последним спрыгивает в нее. Она была загружена полностью.
   - А как же мы? - Воскликнул Ойген.
   - Простите, ребята! - Ответил ему капитан, когда шлюпка была уже в бушующем море. - Но здесь место рассчитано только на экипаж.
   Они терялись среди черных волн.
   - Судно тонет! - Ойген с трудом удерживался на шатающейся палубе.
   - Мы посреди моря, до Фалифера еще, как до луны! - Керсен спешно думал, что предпринять.
   Трюм медленно заполнялся водой. Гроза начинала стихать. Друзья были среди моря на тонущем корабль.
   - Жаль, - сказал Керсен, когда уже не было ни грома, ни молний, но ливень продолжал хлестать, - смыло нарды, а то хотя бы поиграли.
   Наконец кончились и ветер, и гроза, и казалось что корабль не может спасти ничто во всем мире, он внезапно сел на риф.
   - Вот за это я и люблю приключения! - С важным видом сказал молодой художник. - Только что казалось нам конец, а вот и снова забрезжил свет надежды.
   И вот вскоре свет надежды вернулся в окружении низко парящих крылатых созданий. Они бросили на воду шлюпку, которая раскрылась в воздухе, приобретя форму, похожую на перевернутый лепесток лилии.
   - Плывите за нами! - Закричали их крылатые спасители и быстро заскользили по воздуху.
   И лодка поплыла по абсолютному штилю так, словно была привязана к ним невидимыми нитями.
   Прямо над тихим морем не дугой, а улыбкой растянулась яркая радуга. Ее цвета переливались, словно приветствуя тех, кто двигался под ней и своему собственному отражению в спокойней воде. Ее оттенки плавно растекались вокруг путников.
   - Вот это красота! - Воскликнул Ойген. - Раньше мне не доводилось никогда видеть перевернутую радугу.
   - Мне тоже, - кивнул Керсен. - Редко, но иногда это все-таки случается. Улыбайся ей, как она нам. Это наша радуга. Она нас приветствует.
   И лицо Ойген расплылось в улыбке.
   Потом он спросил у Керсена:
   - Кто ж они?
   - Обитатели небольшого острова, который мы уже скоро увидим.
   - Значит до Фалифера еще далеко, - сказал Ойген расстроенным голосом.
   - В любом случае уже будет не проблемой до него добраться, - пожал плечами Керсен.
   Если б не томящаяся ожиданием Елена, он бы и не задумывался о конце приключений.
   Остров, немногим больше того, на котором два года прожил Ойген, вскоре уже был отчетливо виден на горизонте.
   - Добро пожаловать в наш маленький, уютный домик! - так приветствовал их крылатый юноша, когда они вступили на его песчаную почву.
   - Огромное вам спасибо, что выручили нас из беды! - Ответил Керсен, поглядывая на моряков, бросивших их вчера в шторм. Теперь они играли в мокрые карты, развалившись возле спасательной шлюпки.
   - О! - они приветственно замахали им. - Мы так рады видеть вас, ребята, мы волновались, что вы могли погибнуть вчера ночью.
   Помимо нескольких шатров на острове было только одно сооружение - куполообразное здание, покрашенное почти в такие же яркие цвета, как та чудесная радуга, которую путешественники видели над морем. В окружении нескольких крылатых спутников из этого здания вышла высокая женщина, и, улыбаясь, пошла навстречу Керсену и его другу.
   - Рада вас видеть на моем острове. Меня зовут Селенса, я...
   - Ты, возможно, меня помнишь, Селенса.
   Вдруг Ойгена снял капюшон, прикрывавший его причудливый лик на протяжении всего их пути.
   Моряки и обитатели острова обратили свои удивленные взоры на необычный и переменчивый узор, заменявший лицо мальчика.
   - Ойген! - Воскликнула Селенс, и крепко обняла маленького художника.
   - Селенса - волшебница, она старалась помочь мне, когда это только случилось, - пояснил Ойген Керсену.
   - Я спасла этот остров от чумы, и его милые жители уговорили меня остаться с ними! - Она сказала это с иронией, обведя жестом свои небольшие владения. - Идемте за мной.
   И она отвела их в свое куполообразное здание. Когда они вошли, Керсен даже присвистнул, пораженный роскошью и главное обилием сказочных украшений. И он знал кто их творец.
   Они расположились на ковре, и вскоре им подали блюда из экзотических фруктов.
   - Иногда я боюсь, что никогда не смогу расколдовать проклятие старого колдуна, - сказал Ойген тихо, после того, как они с Селенсой пересказали друг другу все свои истории прошедшие после их последней встречи два года назад.
   - Тот колдун мертв, - сказала Селенса. - Это случилось шесть месяцев назад. И это после всех разговоров о его бессмертии.
   - Но что это меняет? - спросил Ойген, слегка помолчав, словно поминая смерть колдуна минутой молчания. - Разве это сняло с меня проклятие.
   - Что ты собираешься делать?
   - Я должен добраться до Фалифера. Там есть волшебник, про которого говорят, что он сможет помочь мне. Уже завтра мы продолжим путь.
   - Плыть до Фалифера на спасательной шлюпке? Думаю, это самоубийство.
   Керсен, вспомнив лодку больше похожую на лепесток лилии, не мог с ней не согласиться.
   - А что же нам остается? - спросил Ойген.
   Волшебница улыбнулась.
   - Вы либо можете дождаться здесь следующего корабля до Фалифера...
   - А разве они здесь причаливают? - Керсен пытался припомнить морские окресности Фалифера.
   - Нет, но когда он будет проплывать мимо, то как раз и можно будет воспользоваться нашей лодочкой.
   - Они плавают часто, ни так ли? - Ойген повернулся к Керсену.
   - В принципе, да... Но придется вновь платить им за билет.
   - У меня еще много денег, Керсен, это не проблема.
   - Мне показалось, у вас есть другие варианты, - обратился Керсен к Селенсе.
   - На этой же лодочке можно доплыть до большого и прекрасного острова, который я сама люблю посещать. А оттуда уже до Фалифера на корабле.
   - Большой и прекрасный остров, - задумчиво повторил Ойген. - Мне это нравиться.
   Он обратил свой взор к Керсену, и тот кивнул.
   - Ты хочешь поплыть вместе с нами? - спросил он Селенсу.
   - Было бы здорово, там у меня много друзей.
   - Ну что, тогда завтра утром в путь? - воскликнул юный художник.
   Но на утро друзей ждал очередной сюрприз.
   Ночью, пока все спали, пираты, которых так гостеприимно приютил остров прекрасной волшебницы, схватив все, что плохо лежало, сели на лодку похожую на лепесток лилии и ушли в море.
   - Но почему же, почему у тебя всего одна лодка! - Сокрушался Ойген.
   - А зачем мне было больше?! - ответила Селенса. - Кому еще на этом острове нужна лодка кроме меня?! Все остальные ее обитатели летают на своих крыльях куда хотят.
   - У нас несколько вариантов, - размышлял Керсен, - ты посылаешь своих друзей за ними и пусть они вернут лодку, а этих пиратов выбросят за борт. Либо отправь посланника на тот большой остров и пусть за нами пришлют корабль, либо...
   Но тут все направили свои взгляды на берег. Лодка-лепесток быстро возвращалась к берегу, моряки гребли веслами так, словно боролись с водоворотом.
   Крылатые обитатели сразу обступили лодку, и Керсен, Ойген и Селенса направились к ней.
   - Мерзкие подлецы! - Закричали местные жители. - Что вернулись?! Мало украли?!
   - Да мы просто хотели на наш корабль вернуться, чтоб забрать то, что сохранилось после крушения! - Торопливо начал капитан. - Но, к сожалению, погибло все. Это несчастное судно - я ведь назвал его в честь моей любимой жены, потому что оно было мне так же дорого! Моя бедная "Гордая Анна"!
   - Да, только что-то вас в другую сторону занесло, - заметил Ойген, - прямо в противоположную от места кораблекрушения!
   - У вас такой видок, словно вы вырвались из преисподней! - добавил Керсен. - От кого вы так уматывали?
   - Они вернулись со стороны острова, про который я вам рассказывала! - сказала Селенса, улыбаясь. - Сдается мне, они познакомились с некоторыми его достопримечательностями.
   Керсен вопросительно взглянул на нее.
   Она только небрежно махнула в ответ.
   - А что мы могли увидеть в этом море?! - зло спросил капитан. - Я проплыл его тысячу раз! Что я мог встретить, что раньше мне не попадалось?!
   - То, что они забрали с собой с острова, видимо растеряли в погоне, - заметил один из местных.
   - Ладно, - сказал Ойген, - хватит терять время. Мы должны плыть. Проваливайте с лодки.
   Пираты нехотя вернулись на мягкую почву гостеприимного острова.
   - Ты прав, Ойген, пора в путь, друзья, - Селенса повернулась к морским разбойникам. - Так и быть, попрошу там моих приятелей, чтоб они вас отсюда эвакуировали.
   - Керсен, - крикнул Ойген, когда уже был в лодке, - залазь и бери весла! Нам предстоит ими хорошо поработать.
   Селенса погладила по щеке одного из жителей островка, стоявших возле берега:
   - Мири, остаешься за главного до моего возвращения.
   - Слушаюсь и повинуюсь.
   Мири высоко вспорхнул, широко расправив свои сверкающие белые крылья. Керсен подумал, что это жест, которым он хотел продемонстрировать свою временную власть над островом собратьям.
   Ветер был легкий, и движения лодки в основном обеспечивали старания двух гребцов. Прекрасная волшебница, покинувшая свои уютные владения, теперь наблюдала, как они медленно тают в лазурной синеве небес. Когда Керсен легко коснулся ее рукой, она повернула ему свое улыбающееся лицо.
   - Ты сказала что-то о достопримечательностях того острова... которые так напугали пиратов. А что ты имела в виду?
   - Этот остров зовется Островом Холодного Пламени.
   - Нам стоит ждать огромных огнедышащих монстров, охраняющих морские сокровища?
   - Так почти и есть, только полностью наоборот. Когда что-то подплывает к острову, вокруг него поднимается шторм из голубого пламени, закрывая остров до самого неба огненной стеной.
   Курсен нахмурился, и она продолжила, всматриваясь в безоблачную даль:
   - Это пламя как иллюзия. Оно холодное и проплыть через него все ровно, что проплыть через марево. Но чужаки не знают об этом, и это их отпугивает.
   - Наверное, - сказал Ойген, наваливаясь всем телом на весло, - это очень красиво.
   - Какой-нибудь колдун так защищает свои владения? - спросил Керсен.
   - Нет, я же сказала, все как ты предположил - только наоборот. Таким образом, Остров Холодного Пламени приветствует путников. Он не был никогда ни кем заколдован. Просто он был создан таким.
   Когда они подплывали к пункту назначения, ярко-голубые краски дня стали сменяться оттенками сумерек.
   Встав в полный рост, Селенса сказала:
   - Приготовьтесь к фейерверку! По случаю нашего прибытия!
   Надо отметить размеры Острова Холодного Пламени разочаровали Керсена, назвать его большим, как говорила Селенса, было никак нельзя. Но что он был прекрасен, тут волшебница не соврала. Казалось, он был покрыт разноцветной сверкающей дымкой. Керсен даже слегка зажмурился он пестрых, рябящих глаза цветов.
   - Почему он так странно выглядит? - Спросил он.
   - На нем много гигантских перламутровых ракушек. То цветное сияние, которое ты видишь - это их отблеск.
   - Перламутровые солнечные зайчики! - воскликнул Ойген.
   "Это напоминает ему его лицо..." - подумал Керсен.
   - Небо, вода - все вокруг отражает их с...
   Он не успел договорить. Прямо из волн и, казалось до самых небес, в воздух взмыло ревущее голубое пламя. Оно подбросило ввысь огромные огненные шары, которые, разрастаясь в полете, понеслись вниз прямо на лодку.
   Как бы волшебница не готовила их к странному приветствию, Ойген отпустил весло и наклонился к днищу, закрывая голову руками.
   - Вот это красота! - Сказал Керсен с восхищением: - Трудно поверить, что мы просто вплывем в это... как в огненные врата!
   Лодка приближалась к стене из пламени, и никакого жара от нее не чувствовалось.
   - Бушующая несуществующая стихия... - пробормотал юный художник, который теперь тоже с восторгом смотрел на призрачный пожар.
   Они вплыли в то, что Ойген назвал огненными вратами, и иллюзия мгновенно исчезла. На смену ей пришла мирная тишина вечернего берега. Путники выбрались на сушу.
   - Сказать по правде, в какой-то момент я понял ужас тех пиратов, - признал Керсен.
   - Я думал, нас кто-нибудь будет встречать, - Ойген повернулся к Селенсе.
   Та вновь ответила загадкой:
   - Нет, к счастью никого из островитян поблизости нет.
   - Добро пожаловать на Остров Холодного Пламени! - торжественно воскликнул Ойген, пропустив мимо ушей сказанное волшебницей.
   - Лодку можно оставить здесь? - Спросил Керсен. - Думаешь, никто не тронет?
   - Да, - кивнула Селенса, - она все равно никому не понадобится.
   - Ну а что будем делать теперь?
   - Ну что, наверное, приступим к поиску друзей.
   - И ночлега, - добавил Ойген.
   Он был прав, проведя весь день в море, они чувствовали себя голодными и измотанными.
   - Если вы не возражаете, - подумав, произнес Керсен, - то ночлег можно устроить прямо в лодке.
   - Я не против, - отозвалась Селенса.
   - Я тоже, - устало вздохнул Ойген.
   - Ну что ж, тогда располагайтесь, - сказал Керсен.
   - Как же здесь красиво! - произнес Ойген, оглядев каменистый берег, покрытый громадными, словно холмы, ракушками. - Здесь просто чудесно...
   Он не договорил.
   Из искрящейся переливающейся радужными цветами (так же, как его лицо) ракушки ползло, что-то скользкое и блестящее.
   Керсен выхватил клинок и метнул его. Тварь зашипела, дернулась и замерла. Из бесформенной головы торчала изящная рукоять. Керсен вырвал клинок и обтер о мягкое туловище омерзительного создания.
   - Как часто что-то чудесное таит в себя уродливую опасность, - произнес Ойген, - ты это имела в виду, когда сказала, что к счастью островитян поблизости нет.
   - Раньше их было много, - сказала Селенса, глядя на мертвое чудовище, - они, так сказать, коренные обитатели этого острова. Но с зарождением здесь цивилизации их стали истреблять. Если честно, я даже не ожидала, что нам придется с ними столкнуться.
   - Цивилизации? - Керсен усмехнулся. - Я вижу вокруг только ракушки и камни.
   - Она есть, - сказала Селенса, - там, дальше. Ближе к центру острова.
   - Давайте спать, - сказал Ойген. - Твои слова, что этих уродов почти не осталось, меня успокоили.
   Вместе с Селенсой они направились к лодке. Керсен остался караулить.
   - Я голоден, - прошептал Ойген Селенсе.
   - Я тоже, - ответила она, - но придется ждать до утра. На острове у меня есть друзья.
   Через несколько часов Ойген сменил Керсена. Ему даже хотелось побыть одному у берега со своими мыслями, а спать в ту ночь, не смотря на усталость, ему было нелегко. Сон на несколько сладких мгновений вернул Керсену Елену. Они, словно маленькие дети, играли на берегу Острова Холодного Пламени. Она бежала от него, заливисто смеясь, а он догонял ее, вновь и вновь повторяя: "...Елена! Елена! Елена!..." . А из ракушек, тихие, как эхо, до него доносились шелестящие голоса: "...Керсен, Керсен, Керсен..." Когда же он поймал Елену и сжал в объятиях, она крикнула ему: "Я люблю тебя!"
   И вдруг Керсен увидел в нескольких метрах от них знакомую фигуру. Это был юноша, уже однажды посетивший его сон. Причудливая статуэтка и прекрасный незнакомец, обещавший ему приключение. Незнакомец помахал ему рукой и Керсен, крепко сжимая Елену, махнул ему в ответ.
   Проснувшись, он понял все. Этот незнакомец, привел в его сон Елену, чтоб Керсен не беспокоился о ней и знал, что все у нее в порядке.
   Но он понял кое-что еще.
   - Теперь многое уже не имеет значения.
   Наклонившись к чистой и холодной воде чтобы умыть лицо, Керсен вспоминал утренние минуты у хижины старого рыбака. Тот берег, где, наверное, прямо сейчас прекрасная Елена начинает заплетать в косу свои пышные волосы, казался недостижимо далеким. Но Керсен знал, скоро они снова будут вместе.
   - Эй, Керсен.
   Он обернулся и увидел Ойгена. Мальчик быстро шел к нему навстречу. Его лицо-радуга мерцало и искажалось при каждом движении.
   - Как спалось?
   Керсен только пожал плечами, внезапно со всей ясностью вспомнив сегодняшний сон.
   - Так тихо, - заметил Ойген, вновь оглядывая остров, любуясь сиянием тысяч гигантских морских раковин.
   К ним подошла Селенса и обняла обоих за плечи:
   - Я люблю тишину!
   - Я тоже!
   - И я! - Сказал Керсен. - Нам пора в путь.
   Троица двинулась к центру острова, пробираясь через неровности его каменистой поверхности. Они шли молча, не желая тратить силы на разговоры, так как были уже не на шутку голодны. Да и воды во фляге Селенсы оставалось немного.
   Но вскоре им стали встречаться первые ростки зелени, пробивавшиеся из-под камней и ракушек. И чем дальше они шли, тем богаче была флора, попадавшаяся им. Когда лодка подплывала к острову, находящийся в его центре лес был полностью скрыт от путников гигантскими ракушками и валунами на берегу, и Керсен даже не представлял, с какой буйной растительностью им предстоит столкнуться. Однако идти им пришлось по вполне цивилизованным тропинкам, проскальзывавшим меж огромных пурпурно-фиолетовых массивов деревьев.
   - Остров опять поражает меня своей красотой, - произнес Ойген.
   - Ну, а я тебе о чем говорила, - улыбнулась Селенса. Она шла первой по узкой дорожке.
   - Но никаких обитателей, кроме того, что выползло из ракушки, мы пока не видели.
   Блестящая листва необычных оттенков стала редеть, и вскоре они вышли к небольшой деревушке из крошечных, словно населенных карликами, домиков.
   - Селенса! - Неизвестный подбежал к четверке с распростертыми объятиями.
   - Никанор! - Волшебница обняла его, а после этого поочередно представила ему своих спутников.
   Ойгена Никанор не знал, чем сильно удивил мальчика. Впрочем, Никанор тоже был изумлен, когда узнал, что в мире есть люди никогда не слышавшие об Острове Холодного Пламени.
   - Они здесь мимоходом, - сказала ему Селенса. - Их путь лежит в Фалифер.
   - Фалифер, - повторил Никанор, - вас должно быть интересуют корабли, которые уходят с нашего порта.
   Нашего порта. Эта фраза вновь поразила Керсена. Откуда на этом диком острове взяться порту.
   - И еще мы все не против перекусить, - добавила Селенса.
   Вопреки надеждам Ойгена, Никанор не повел их в домики, которые напоминали разбросанные по ковру игрушки. Им вновь пришлось взять курс на лес. Снова начались узкие тропинки между теперь одиноких деревьев и пышных кустов с оранжевым отблеском у листвы.
   - Извините, - не выдержал он, - а те крохотные домики... это для чего.
   - Для домашних животных, - ответил их проводник.
   - Никанор ветеринар, а то была его лечебница, - пояснила Селенса.
   - Нам, должно быть повезло, что мы не видели тех домашних животных, - сказал Керсен, замыкавший теперь уже четверку.
   Вскоре перед ними предстал милый городок с двух- или трехэтажными зданиями, большинство из которых были окружены ухоженными участками с лоджиями. По улицам ходили улыбчивые люди, бегала детвора и, вообще, все напоминало скорей большую деревню, чем город.
   Они вышли к центральной улице, заполненной бродячими музыкантами и художниками, продавцами различных безделушек и клоунами. Мальчишки-зазывалы раздавали листовки и газеты, приглашали всех посетить различные заведения.
   - А мне здесь начинает нравиться, - сказал Ойген.
   Вскоре друзья расположились за столиком одного из многочисленных кафе на открытом воздухе.
   - Чудный городок, - сказал Керсен, когда официантка принесла их заказ.
   Он с увлечением рассматривал клетку со львом, стоявшую в нескольких метрах от их столика. Какой-то юный художник, наверное, не старше Ойгена, рисовал пастелью спящего царя зверей, сидя у самой решетки.
   - Десять лет назад, я так же посчитал. - Никанор тоже глядел на спящего льва. - Я был корабельным врачом, переплыл все океаны планеты. Познакомился с разными людьми, традициями и обычаями. А когда занесло меня сюда, что-то сказало мне - наверное, то была моя душа, - что я рожден для этого места. И вот теперь это мой дом...
   Керсен вспомнил, как Елена, прощаясь, сказала ему, что рождена для своего берега. Этому человеку пришлось искать почти всю жизнь свой край. Она же никогда не видела, что находится по ту сторону воды, окружавшей ее маленький дом.
   Мальчишка, рисовавший спящего в клетке льва, сложил свой мольберт и собрался уходить. Керсен наблюдал, как к клетке подошла девушка с ведром полным сырого мяса. Поставив ведро на землю, она сняла ключ, висевший на тонкой веревке у нее на шее, и принялась неспешно открывать клетку. Девушка вошла в клетку, подошла к спящему зверю и опрокинула ведро рядом с его мордой. Одно веко льва лениво приподнялось. Девушка направилась к выходу из клетки, как внезапно лев, разметав мясо, бросился на нее, сбив с ног. С воплем она упала на пол, в панике откатившись из-под льва к дальнему от входа углу клетки. Лев прыжком перекрыл ей выход и стал медленно надвигаться на нее, грозно рыча.
   Вокруг воцарился хаос. Кто-то бросился подальше от центральной улицы, а кто-то наоборот стал рваться к клетке, то ли желая как-то спасти девушку, то ли просто посмотреть что будет.
   Но никто не решался даже близко подойти к взбесившемуся зверю.
   Путники вскочили на ноги, так же как и все, кто находился за соседними столиками. Керсен молниеносно выхватил свой клинок, но Никанор резко остановил его.
   - Я все улажу, - сказал он, - я ведь ветеринар.
   Он бросился к клетке, отшвыривая всех, кто преграждал ему путь. Зажав лицо обеими ладонями, девушка, кормившая льва, смотрела, как рассвирепевший хищник пожирает ее глазами. Он жестоко играл со своей похолодевшей от страха жертвой, растягивая минуты ее ужаса. Он предвкушал, как будет пожирать ее уже не глазами.
   - Помогите! - кричала девушка. - Умоляю, сделайте же что-нибудь!
   - Не волнуйся! - Спокойно сказал ей Никанор, входя в клетку. - Сейчас я тебя отсюда вытащу.
   Лев обернулся, изумленный тем, что какой-то человек посмел бросить ему вызов. Оставив на потом трепещущую девушку, он двинулся в сторону храбреца.
   - Что он делает? - спросил Керсен. Он все еще держал наготове свой клинок.
   Спокойствие Никанора уверило его, что ситуация под контролем. Селенса улыбаясь, смотрела на происходящее в клетки. Она уже совсем не волновалась за девушку.
   - Никанор не только ветеринар и врач. Он еще и заклинатель зверей.
   - Он тоже волшебник?
   - Да, только несколько своеобразный.
   Мальчишка, рисовавший льва, побежал назад к клетке и вновь разложил свой мольберт. Он начал спешно набрасывать противостояние ветеринара и зверя.
   - Я знаю, - Никанор подошел к замершему льву, - ты устал сидеть в этой клетке. Спокойней, спокойней.
   Он протянул ко льву свою ладонь. Лев смотрел на нее.
   - Да он же ему сейчас руку оторвет, - сказал Ойген.
   Керсен вышел из-за столика и направился к клетке. Он был зачарован этим зрелищем. Он был убежден, что Никанор знает, что делает и никому не угрожает опасность. Но, тем не менее, он не спешил убирать клинок обратно в ножны, висевшие у него на поясе. Вокруг царило драматическое молчание. Правда, многие из тех, кто поначалу кинулся бежать, теперь опасливо возвращались к клетке с взбунтовавшимся хищником.
   - Ладно, друг, - сказал Никанор льву, кончики пальцев уже были близки к морде зверя, вот-вот и они коснуться носа.
   Селенса и Ойген уже стояли за спиной Керсена.
   - Надо же, - сказал Ойген, слегка успокоившись, - рука еще на месте.
   Лев присел на задние лапы, напряженности мускулов, готовившихся к атаке, уже не было.
   - Ты хороший лев, - сказал Никанор.
   Он сделал жест девушке, забившейся в страхе в самый угол клетки, чтоб она выбиралась. Осторожно, дрожа всем телом и не сводя глаз с замершего хищника, она встала и медленно прокралась к выходу. Когда она вышла из клетки, по улице прошел вздох облегчения. Она расплакалась, но к ней кинулись люди, обнимавшие ее и говорившие какие-то утешения.
   - А теперь - спи, - тихо сказал Никанор льву и тот шмякнулся на пол.
   Керсен спрятал клинок в ножны. Никанор показал большой палец маленькому художнику и тот ответил ему таким же жестом. Он вышел из клетки, и толпа встретила его громкими аплодисментами.
   - Если бы не ты, этот зверь вырвался наружу и разорвал бы нас всех на куски!
   Никанор слегка коснулся плеча кормилицы:
   - Впредь будьте осторожней, пожалуйста.
   Девушка хотела что-то сказать в ответ, но только несколько раз быстро кивнула.
   Вскоре они вышли с центральной улицы на более спокойные городские пространства.
   - Посмотрите! - Воскликнула Селенса. - Появились тучи.
   Весь день сияло солнце, небо было безоблачным и чистым, и вдруг резко потемнело, и между маленьких ярко раскрашенных домиков городка разгулялся пока еще слабый ветерок. Но он постепенно набирал силу, и Ойген, спешивший в Фалифер, явно разволновался.
   - Горизонт становится совсем мрачным, - заметил он, - похоже, приближается шторм.
   - До порта еще далековато, - сказал Никанор, - да и дорога нас ждет не самая удобная.
   - Прорвемся! - Произнес Керсен. - А если начнется шторм, то придется где-то переждать. В любом случае, Ойген, ты должен быть готов к тому, что до Фалифера путь еще не близкий.
   - У меня полно друзей на острове, - сказала Селенса. - Кто-нибудь обязательно нас приютит.
   - Либо, если до шторма доберемся до порта, то переждем в прибрежной гостинице, - сказал Никанор. - Мне-то в любом случае нужно будет там остановиться на ночь.
   Город кончался, по дороге они встречали тех, кто узнавал Селенсу или Никанора. Многие приглашали их к себе или хотели просто с ними поговорить, но они извинялись и отвечали, что спешат в порт. Тогда все говорили, что в такую погоду корабли все равно не поплывут, но они отбивались и шли дальше.
   Сильнейший ливень застал их в небольшом парке, которым собственно и кончался город. За ним был небольшой каменистый участок с такими же гигантскими ракушками, как те, что они видели, когда только ступили на берег острова. А дальше и был порт. Спрятавшись под деревьями, они пытались шутками поддерживать в себе хорошее расположение духа.
   - То нам просто несусветно везет, то нам не везет так, что хоть плачь, - произнес Ойген. - Наверное, это и есть самое лучшее в приключениях... постоянные перемены ветра. Удачи, неудачи, победы, поражения, испытания и их преодоления...
   Под дождем, они пошли через парк, полный пугающих теней. Ливень не становился слабей, он только усиливался, а ветер стал носиться с такой силой, что деревья вокруг них качались и скрипели, грозя вот-вот обломаться.
   Чем дальше они уходили, тем более кучно и неровно росли деревья, и из брусчатки, проходившей через парк, их дорога превратилась в просто протоптанные тропинки. Наконец, они вышли из-под укрытия пышной листвы в проливной дождь. Небо было покрыто сплошной вуалью из черных туч, молнии яростно сверкали. Громадные валуны и ракушки мрачными силуэтами стояли среди грозы. Ойген вспомнил, как радужны и пестро они сверкали раним утром.
   - Далеко до порта? - спросил Керсен Никанора.
   - Боюсь, что да.
   - И что, нам придется идти через грозу по таким сложным местам? - воскликнул Ойген.
   - Не бойся, не утонешь, - отозвался заклинатель зверей.
   Небо вновь разрезала яркая молния, на мгновение озарив громадные морские раковины и валуны. Новый удар молнии разбил вдребезги ракушку в нескольких метрах от них. Ее обломки, каждая с большой камень, разлетелись в разные стороны.
   - И чего мы ушли из парка, - спокойно вздохнул Ойген.
   - Я вижу там небольшую каменную арку, - сказала Селенса, - предлагаю спрятаться под ней.
   - Зачем? - спросил Керсен. - Чтоб нас под ней засыпало, если молния в нее попадет?!
   - Ну, то, что молния попадет именно туда, так это один шанс из миллиона... а вот...
   И тут Ойген закричал.
   Керсен бросился к нему, а за ним поспешили и все остальные.
   - Меня затягивает земля!
   Керсен и Никанор схватили его за руки и стали тянуть вверх.
   - Это что? Зыбучие пески? - Керсен почувствовал, как подошвы его сапог стали плавно погружаться в чавкающую под ногами жижу.
   - Нет! - Воскликнул Никанор, потянув на себя левую руку Ойгена так, что казалось, сейчас вырвет ее из плеча. - Просто эта почва, в некоторых местах, если сильно размокнет, становиться такой, как зыбучие пески!
   Ойген был уже по пояс в земле, а Керсен и Никанор почти по колено.
   Селенса встревожено осмотрелась вокруг, на бушующую природу, на блеск молний, на черные грозовые тучи. Закрыв глаза, она подошла ближе к тонущим в земле друзьям, и, не обращая внимания на то, что сама начинает медленно в нее погружаться, опустилась на колени.
   - Мне конец! - Воскликнул Ойген. - Я гибну, еще и вас с собой забираю!
   - Держись, парень! Мы еще как-нибудь вырвемся! - Керсен сумел вырвать одну ногу, и сделал шаг к каменистому грунту, удерживая руку мальчика возле локтя.
   Положив ладонь на мокрую землю, так, как несколькими часами ранее Никанор на гриву взбешенного льва, Селенса что-то быстро зашептала. Она легко вздрогнула, когда удар молнии врезался в землю совсем близко с ними, но продолжала спокойно выговаривать свое заклинание.
   - Боже мой! - Керсен почувствовал, как хватка Ойген стала ослабевать. - Земля выталкивает меня из себя!
   Облегченно вздохнув, Селенса прошептала еще несколько слов, и отошла.
   Тяжело дыша, Керсен свалился на землю. Он благодарил дождь за то, что тот хлестал его своими ледяными струями. Ойген и Никанор помогли ему встать.
   - Ты мне чуть руку не оторвал! - Ойген в шутку толкнул его. - Ну и хватка же у тебя, как у медведя!
   - Да ты так визжал из-за этой лужи, что я усомнился в твоих рассказах о бравых приключениях.
   Селенса вновь оглядела мрачный пейзаж и громко крикнула в гром:
   - Благодарю тебя!
   Ответом ей был новый сильнейший раскат, последовавший за ослепительным ударом молнии.
   - Теперь под арку! - Селенса схватила Ойгена за руку, и они побежали по уже твердой почве.
   В нескольких метрах от каменного убежища маленький художник споткнулся об небольшой обломок гранита и растянулся на земле, свалив с собой и волшебницу. Они доползли до арки и присоединились к Керсену и Никанору, которые уже были там и жадно хватали воздух.
   - Что-то я сам все время падаю и других за собой тащу... - тихим, извиняющимся голосом пробормотал Ойген.
   - Да ты вообще нас всех в это втянул! - Улыбнулся Керсен и потрепал его мокрые волосы. - За что лично я тебе очень благодарен.
   Никанор стянул с себя рубаху и выжал ее.
   - Я люблю грозу, - сказал он. - Во время дождей я всегда чувствую себя как-то умиротворенно. Чем сильней дождь, тем мне спокойней.
   - За последние сутки я ела только один раз, - сказала Селенса.
   - Не знаю как вы, - сказал Ойген, - а я собираюсь спать прямо здесь.
   Он снял с себя верхнюю одежду и, пододвинув к себе небольшой камень, положил ее сверху.
   - Вот у меня даже есть подушка.
   - Может тебе еще спеть колыбельную? - Селенса погладила его по голове.
   - Обойдусь, - и он вырубился.
   Вымазанные в грязи, они спокойно легли прямо в лужи и долгое время просто молчали. Ливень не ослабевал еще несколько часов. Все спали, только Керсен никак не мог заснуть. Мысленно он был со своей Еленой на берегу у хижины старого рыбака, где ранними утрами радостно щебетали свои песни беззаботные птицы.
   К рассвету, как и прошлой ночью, стихло, и Остров Холодного Пламени вновь залился радужным сиянием, а силуэты ракушек, во время грозы выглядевшие зловещими тенями, снова заискрились пестрыми цветами.
   Керсен проснулся последним, заснув лишь под утро. Он встал и несколько раз встряхнул головой. Затем оглянул утренний пейзаж - спокойный и беззаботный, как пение птиц у хижины старого рыбака в его снах.
   - Ладно, - сказал он. - Я тоже чувствую себя свежим и сильным, как гроза этой ночью.
   - Ну что, двинемся в путь? - предложил Никанор.
   - Такими голодными? - улыбнулась Селенса.
   Все помолчали, а потом Керсен сказал:
   - Ну, давайте дойдем до берега, а там попробуем наловить рыбу.
   - Идет, - сказала Селенса и протянула руку Ойгену, чтоб он помог ей подняться.
   Они шли по направлению к берегу, уже слыша дальний шум моря, преодолевая препятствия в виде ракушек размером с холм. Почти все время они молчали, экономя силы. Ойген, почти забыв об их предстоящей миссии в Фалифере, любовался ранние никогда не виданным им Островом Холодного Пламени. Ему здесь нравилось, он бы хотел прожить среди этих огромных ракушек хотя бы сто лет.
   И наконец шум моря стал совсем близок, а потом оно заблестело перед ними во всем своем голубом сиянии.
   - Ура! - Захохотал Ойген.
   Смеясь и раздеваясь на ходу, они бросились в него, смывая грязь прошедшей ночи. Они кричали и плескались в воде, словно дети, забыв про голод и усталость. Лишь через час они выползли на залитый солнечными лучами берег, в его расслабляющее разноцветное мерцание.
   - Вот это счастье! - Кричал Ойген, развалившись на мокром песке.
   Керсен по пояс вошел в воду и приготовил блестящий клинок, а Никанор, стоя на песке рядом с Ойгеном, стал бормотать заклинание. Стайка рыб понеслась на его зов к берегу, и Керсен быстро нанизал несколько на лезвие клинка. Селенса сделала указующий жест на небольшой, похожий на пень валун и он тут же вспыхнул ярким пламенем.
   Когда их завтрак был окончен, они направились к порту вдоль берега.
   - Теперь и мне не хочется покидать этот остров, - признался Ойген.
   - Когда мы снимем с тебя проклятие, - сказала Селенса, - и ты будешь меня навещать, то мы станем частенько сюда наведываться.
   - Остров красивый, - согласился Керсен, - хотя местами трудно проходимый.
   - Теперь до порта совсем близко, - сказал Никанор.
   - Знаешь, о чем я думаю, - сказала ему Селенса. - То, что я тебя вчера встретила, и то, что ты с нами пошел... Я думаю, это было нужно для того, чтобы спасти ту девушку в клетке со львом. И других людей, которых бы он разорвал, если б выскочил из клетки на улицу.
   - Ты хочешь сказать, что я...
   Селенса остановила его жестом:
   - Не надо. Я знаю, что ты об этом подумал. Я имею в виду совсем другое. Конечно, я и сама могла проводить наших друзей до порта, но я не уверена, что смогла остановить того льва так, чтобы это обошлось без жертв.
   Никанор пожал плечами и произнес:
   - Ну да, я оказался в нужном месте в нужное время. Все равно я рад, что отправился с вами.
   - Я тоже этому рад, - сказал Керсен. - И может быть, тогда, Селенса, ты отправилась с нами на этот остров, чтоб вытянуть нас из той размокшей земли?
   - Все мы пока живы, - сказала Селенса, - и это главное.
   Они пошли дальше, большие каменные природные изваяния перестали им встречаться, их сменил открытый песчаный пейзаж. Вдали уже виднелся порт и совсем немного кораблей на воде. Их паруса легко вздыхали под беглым утренним ветерком.
   - Выглядит как-то заброшенно, - отметил Керсен, рассматривая деревянные постройки.
   - Мне здесь предстоит провести ночь, когда вы уже будете плыть в Фалифер, - улыбнулся Никанор.
   Уже стали виднеться фигурки моряков и пассажиров, сновавших по порту.
   - Закажем билет прямо сейчас? - спросил Ойген.
   - Конечно, - ответил Керсен, - а чего ждать-то.
   Они подошли к капитану одного из кораблей, который стоял возле своего судна и покуривал трубку с незамысловатым узором.
   - Когда отправляетесь? - спросил Керсен.
   - Через шесть часов, дружище, - ответил тот, вглядываясь в морскую даль.
   - А можете подсказать кого пораньше.
   - Найдите судно "Черное Облако", оно плывет через час. Может, на нем еще остались места.
   Поблагодарив капитана, они направились на названное им судно. Вскоре они нашли его. Окружавшие его молодые матросы с улыбками и веселыми выкриками готовили корабль к отплытию.
   Места на "Черном Облаке" нашлись, и Ойген с грустью произнес:
   - Ну что, друзья, настало время расставаться.
   - Это же совсем ненадолго, - улыбнулась Селенса, погладив его по переливающейся всеми цветами радуги щеке, - мы все еще обязательно встретимся, Ойген.
   - Уверен, что так и будет, - сказал маленький художник, вновь спрятав свое лицо поглубже в капюшон.
   Керсен крепко пожал руку Никанору:
   - Спасибо. Я рад, что тебя встретил.
   - Я тоже, Керсен. Счастливого вам плаванья.
   Керсен пожал руку, протянутую прекрасной волшебницей:
   - До встречи, Селенса.
   Ойген поцеловал ее в щеку и тихо произнес:
   - А может все-таки поплыли с нами? Мы с тобой уже столько лет как не виделись.
   - Прости, Ойген, но на этом острове у меня много друзей, которых нужно навестить. Да, кстати, я же обещала тем пиратам, что направлю к ним каких-нибудь спасателей. Возвращайся скорей, и уже с лицом вместо радуги.
   - Будьте осторожны в Фалифере, - сказал Никанор, обняв улыбающуюся Селенсу за плечи. - Сами знаете, что это за место.
   Керсен и Ойген взошли на корабль и стали искать нужную им каюту. Уже на палубе Ойген помахал рукой Селенсе и Никанору. Те помахали ему в ответ и направились к нелепой деревянной постройке в несколько этажей с вывеской "Гостиница "ВЕРНЫЙ ПУТЬ"".
   Каюта была вполне терпимой, с небольшим круглым окном.
   Ойген заметно грустил из-за того, что Селенса и Никанор оставили их.
   - А знаешь, я все-таки верно тогда сказал - приключения должны быть разнообразными. Чтоб все вокруг быстро менялось, иначе скучно. А вот когда друзей становится меньше - вот это плохо.
   - А я не против искать приключение и в одиночестве, - пожал плечами Керсен.
   - Ты, Керсен, наверное, тоже скучаешь по своей невесте?
   Керсен кивнул:
   - Не на минуту о ней не забываю. Как она там без меня, бедняжка!
   - Даже, когда чуть не утонул в мокрой земле?
   - Как раз тогда больше всего о ней и думал. Если я к ней не вернусь, что с нею будет! Ну что, вроде поплыли...
   На палубе капитан отдавал последние команды перед отплытием.
   - Спустить якоря, - задумчиво сказал Ойген глядя в окно.
   Слегка покачавшись на воде, корабль поплыл.
   - Ну, нам принесут, интересно, завтрак, - сказал Керсен.
   - Да вот кстати! А то этот рыбный завтрак...
   Ойген не договорил, потому что в эту минуту за окном корабля вспыхнуло пламя с такой яростью и ревом, что он чуть не грохнулся на пол.
   - Селенса, - сказал Керсен, - что же ты нас не предупредила, что Остров Холодного Пламени имеет не только оригинальное приветствие, но и оригинальное прощание.
   - Они с Никанором уже, наверное, приходят в себя в гостинице, и делают ставки на то, когда мы прорвемся к этому твоему загадочному волшебнику. Наверное, если бы тогда не разразился шторм, мы бы уже давно доплыли до Фалифера на "Гордой Анне".
   - Возможно, Ойген, - согласился Керсен, - но тогда бы ты не навестил свою подругу и не познакомился с островом, который тебе так полюбился.
   - Быть может, сама наша дорога хотела, чтобы мы с нее тогда сошли и сделали этот крюк. Я и вправду был очень рад встретить Селенсу и познакомиться с Никанором и Островом Холодного Пламени.
   В тихой обстановке каюты день протекал быстро. В круглое окошко заглянули розоватые сумерки. По просьбе Ойгена один матрос принес ему бумагу и уголь, и он стал делать быстрые зарисовки событий, которые ему и его друзьям довелось пережить за последние дни.
   А ближе к ночи к ним постучалась какая-то женщина.
   - Привет, мальчики, - она с большим интересом оглядела присутствовавших в каюте. - Я тут плыву по соседству, пришла с вами познакомиться.
   Она уселась на койку возле Ойгена, который спешно спрятал свое лицо в капюшоне потрепанного их скитаниями плаща. Взяв его рисунки, она быстро пролистала их и толкнула его локтем в бок:
   - Смотри-ка, а у тебя неплохо получается.
   Ойген, который привык к тому, что ему порочат славу величайшего художника, скульптора и архитектора современности, что-то благодарно проворчал.
   - Может, я у тебя потом даже что-нибудь приобрету, - сказала она, и направила свой пронзительный взор на Керсена. - Вы никак братья? Или отец и сын?
   - Друзья, - ответил Керсен. - Плывем в Фалифер навестить еще одного нашего друга.
   - Моя жизнь вся на волнах - туда-сюда, от суши к морю, от моря - к океану. У нас тут с вами безымянная компания намечается. Ну ладно, - сказала незнакомка, - видимо тут у вас праздник скуки. Встречаются же бравые молчуны, хотя и крайне редко. Не буду вам мешать.
   Она направилась к выходу, но потом остановилась и, повернувшись, добавила:
   - Кстати, на этом кораблике сегодня ночью будет небольшой карнавал. Можно придти и поплясать. Думаю вам, таким угрюмым, не мешает развеяться.
   - Вы правы, - к удивлению своего спутника, сказал Керсен, - обязательно придем.
   - Танцы на открытом воздухе? - спросил Ойген.
   - Нет, - ответила незнакомка, - есть такой маленький зал, вы его без труда найдете. Через час, ребята. Не пропустите.
   - Увидимся там, - сказал Керсен.
   Она кокетливо помахала ему ручкой, а потом блеснула глазами на Ойгена.
   - У тебя действительно здорово это получается, мальчик, - она кивнула на его наброски углем, - продолжай в том же духе, и из тебя выйдет отличный художник.
   Она легко выскользнула из их каюты.
   Некоторое время они молчали, словно опасаясь, что она может подслушивать стоя под дверью, а потом Ойген сказал Керсену:
   - И зачем тебе понадобился этот бал?
   - Потому что она права - нам действительно надо развеяться. Не хочешь на него идти, можешь остаться в каюте и спать.
   - Нет уж, если ты пойдешь, то и мне придется.
   Вскоре друзей приветствовал небольшой бал. Всего несколько танцующих пар - как матросов с их подругами, так и пассажиров. Пять симпатичных парней в темных костюмах играли на различных инструментах, а сам зал был обвешан красивыми занавесями и картинами в резных рамах. Стояли несколько столиков с блюдами, и был небольшой бар с миловидной девушкой за стойкой.
   - Добро пожаловать на вечерний бал, - сказал им молодой человек в маске, - могу по вашему желанию выдать вам маскарадный костюм.
   - Будьте добры, - сказал Ойген, - маску для меня.
   Молодой человек, изображавший швейцара, крикнул какое-то имя и к ним подошел юноша, державший в руках две маски.
   - Мне не надо, спасибо, - сказал Керсен.
   Ойген быстро снял капюшон и надел маску.
   За одним столиком в компании какого-то улыбчивого господина, сидела женщина, пригласившая их на бал. Она извинилась перед своим собеседником и направилась к Керсену.
   - Вот вы и здесь, - сказала незнакомка, улыбаясь. - Я ждала вас. Давайте потанцуем, безымянный герой.
   Они направились к вальсирующим парам и задвигались в плавный такт музыки. Ойген кашлянул и обернулся по сторонам.
   - Может быть, желаете пройти за столик? - спросил швейцар.
   Ойген вздохнул и прошел к столику. Швейцар сделал знак девушке за стойкой бара, та кивнула ему, и налив сок в стакан, подала Ойгену.
   - Если вы что-то желаете, обращайтесь ко мне, - сказала она.
   Ойген глянул на танцующего Керсена и кивнул.
   - Раньше мне нигде не встречались пародийные балы в крохотных каютах, - сказал он барменше.
   - Те ребята в оркестре и я - нанятые бродячие музыканты, - сказала девушка. - Собственно это делается для привлечения клиентов.
   Ойген махнул рукой и сказал:
   - Нужно просто делать свою работу хорошо, и у тебя не будет ни потребности в рекламе, ни проблемы с конкурентами.
   - Вам идет ваша маска, - сказала девушка и направилась к бару.
   Керсен танцевал с незнакомкой, совсем не желая знать о ней ничего, даже ее имени. Она же наоборот стремилась вытянуть о нем все.
   - А знаете, - сказала она, - вы слегка обескуражили меня. Должна отдать вам должное - ваше самообладание вызывает во мне некоторое уважение. Вы ведь танцуете с самой прекрасной и совершенной женщиной, когда-либо рожденной во Вселенной. Кто вы, таинственный незнакомец?
   - Меня зовут Керсен, я женат на дочери рыбака.
   - Вот как, - с усмешкой произнесла она, - я уверенна - вы произошли на свет в аристократичной семье. Скажите, принадлежите ли вы какому-нибудь древнему роду?
   - А как зовут вас? И в какой семье родились вы?
   - Анна, жена пирата. Мой муж капитан судна, которое он назвал...
   - ..."Гордая Анна". В вашу честь.
   Она высокомерно улыбнулась.
   - Так и есть! Значит, вы его знаете? Быть может, слышали о его подвигах?
   - Имел счастье свести знакомство с этим милым человеком.
   - Как там сейчас это замечательное суденышко?
   - Застряло на рифах с полным трюмом воды.
   Анна вздохнула.
   - Ну что ж, теперь, когда мы знаем друг о друге практически все, настало самое время надеть маски. - Она хлопнула в ладоши.- Маски, пожалуйста!
   Подошел юноша и протянул им на выбор несколько цветастых масок. Они выбрали те, что попроще, и продолжили танец.
   - Ну и скука же здесь... - пробормотал Ойген и встал, быстрым шагом направившись в каюту.
   Утром друзья словно сговорились молчать. Разговор не клеился, хотя тем для обсуждений было великое множество. Ойген устроился у окна и что-то рисовал углем на бумаге. На палубе, где царил дорогой его сердцу морской воздух, Керсен окинул взглядом окружающий корабль сине-зеленый мир. Небеса и волны мягко сливались на горизонте, где лишь слегка был заметен бирюзовый туман.
   - Местный кок сказал - после бала самообслуживание! - Он принес завтрак из столовой. - В каюте-ресторане сейчас пусто. Плясали видно до самого утра.
   Ойген отложил бумагу и уголь.
   - Интересно, маску, которую они вчера дали мне на балу, я могу оставить себе или обязательно возвращать?
   Завтрак оказался довольно пресным, но впрочем, никто не стал возражать, так как выбора все равно не было.
   Ближе к полудню в дверь легко постучали. Все прекрасно знали, кто это был. Ойген быстро вернул маску на свое радужное лицо.
   - Здарсте-здрасте! - Анна впорхнула в их каюту. - Как вам утро после бала?
   - Бал для нас был недолгим, - Ойген отвернулся и посмотрел в окно, когда она аккуратно уселась на краешек его койки.
   - Вы вчера так внезапно ушли, - она улыбалась Керсену. - Вы не любите танцевать?
   - Просто были слегка уставшими, - ответил за него Ойген.
   - Надо будет потом расспросить моего муженька о вас. Вы очень интересные ребята. А знаете, я солгала, как бы стыдно не было мне в этом признаваться. Я знаю, как зовут этого мальчишку. Ойген - наше юное дарование. Сейчас говорят ему суждено встать в один ряд с величайшими художниками мира.
   - Почему же вы соврали? - спросил Керсен.
   - Не хотелось перед ним распинаться. Слышала, что с ним случилась какая-то беда, что-то вроде жуткой кожной болезни, и он сбежал от людей то ли на какой-то остров, то ли в какой-то безлюдный край. Впрочем, ценители его таланта все же находили его и делали заказы, за которые платили громадные суммы. И вот этот великий Ойген пересекся со мной, - она рассмеялась, и Керсен понял, что она задумала что-то очень нехорошее.
   Анна встала и подошла к Ойгену.
   - Милый, будь добр, сними-ка маску. Я все прекрасно знаю.
   Маленький художник замер. Потом посмотрел на своего друга.
   - А знаете, - сказал Керсен, - ваш муж сейчас в гостях у одной нашей хорошей знакомой
   - Конечно. Небось, у какой-нибудь волшебницы, которая сейчас наблюдает за нами в волшебный шар.
   - Вам, пожалуй, пора идти!
   Она сорвала маску с Ойгена. Ее плечи разочарованно поникли.
   - Только и всего. Я-то ждала чего-то более оригинального.
   Ойген выхватил маску у нее из рук и вернул ее на место.
   - Вы правы, мне действительно пора.
   Она вышла из каюты.
   Корабль, носивший имя "Черное Облако" продолжал свой путь в Фалифер. Ветер был очень добр к ним, подгоняя их к берегам волшебной страны. Мимо них проплывали галеры с гордо развивающимися флагами Фалифера. Ойген быстро зарисовывал их, завороженный красотой. Под вечер стало прохладней и порывы ветра усилились настолько, что появилась даже угроза такого же шторма, как тот, что потопил "Гордую Анну". Но все же обошлось просто сильной грозой с громом и молниями.
   Ночь прошла совсем тихо. Друзьям снились сны о событиях и людях, которые остались теперь далеко позади. Ничто не растревожило их в эту ночь, утром они чувствовали себя отдохнувшими и полными готовности к дальнейшему пути.
   На палубе они встречали Анну и даже пару раз перебросились с ней разными вежливыми фразами, но больше она их не навещала. Когда корабль сделал небольшую остановку на каком-то островке, Керсен спустился на берег и недолго гулял один в порту. Собственно все пассажиры "Черного Облака", за исключением Керсена, его спутника и Анны, сошли на этом островке.
   Жена пирата подошла к нему сзади и закрыла глаза ладонями:
   - Угадай кто?
   - Ее величество, - шуткой ответил Керсен.
   Он обернулся к ней, решив раз и навсегда выяснить, что же эта коварная злодейка хочет от них.
   - Вы явно неравнодушны ко мне, - сказал он.
   - Отрицать не буду, вы и ваш приятель сразу показались мне очень интересными ребятами. Я ведь вам уже говорила об этом.
   - Чем же мы обязаны такой чести?
   - Я думаю, я знаю, зачем вы направляетесь в Фалифер. Ойген попросил вас сопровождать туда, чтобы найти какого-нибудь заклинателя, который излечит его проклятие.
   Керсен молчал, понимая, что любой, кто знает историю юного художника и про Фалифер быстро все разгадает. Пытаться что-то отрицать было бы бестактно.
   - Выкладывайте все карты на стол, - наконец сказал он.
   - Я буду с вами так же откровенна, как откровенна ваша ненависть ко мне. Я не знаю, чем она вызвана, быть может, мой муж сделал вам что-нибудь непростительное. В любом случае, эмоции не мешают заключать людям сделку, а именно это я и хочу вам предложить.
   Керсен рассмеялся:
   - Вы хотите предложить мне сделку?
   - Именно, Керсен. Мальчик ведь заплатил вам за то, что вы будете сопровождающим для него. Может, он выплатил вам часть сразу авансом, а остальное обещал отдать уже после выполнения ваших обязательств.
   Керсен молчал.
   Анна продолжила, так и не получив от него никакой реакции:
   - Я хочу перекупить его у вас. Я сама буду его сопровождающей. Я думаю, что я более опытный человек в Фалифере.
   Керсен сразу раскусил истинные планы жены пирата.
   - Я знаю много колдунов, которые помогут ему. Я предлагаю вам за это деньги и драгоценности, которые сделают вас одним из самых богатых людей на всех берегах, которых касается это море.
   Керсен развернулся и пошел обратно к кораблю.
   - Не будьте дураком. Возвращайтесь к своей дочери рыбака и купите ей в подарок небольшой островок, вроде этого.
   Она догнала его уже на палубе.
   - Послушайте, я уверенна, вы были в своей жизни богаты, но что-то заставило вас придти к жизни наемника. Верните себе все, подумайте о той, которую любите. И об этом мальчике, которому только я могу помочь.
   - Я думаю, что знаю, чего вы хотите на самом деле, Анна. Просто давайте забудем друг о друге. Для всех так будет лучше.
   - Послушайте, Керсен, мы не сможем забыть друг о друге! Нам предстоит еще плыть некоторое время, вы перестали приходить на вечерние балы, а я все еще надеюсь вас снова там увидеть и еще потанцевать. Приходите сегодня ночью. Я буду вас ждать. Ойгену будет лучше, если он продолжит путь со мной.
   Керсен вернулся в каюту, в которой мальчик все так же рисовал углем порт.
   - Послушай, Ойген, у этой женщины есть кой-какие нехорошие планы насчет тебя.
   Ойген отложил наброски и удивленно взглянул на него.
   - Я думаю, что она планирует сделать на тебе большие деньги.
   - Ты бываешь очень откровенен, Керсен, - спокойно сказал Ойген. - Что будем делать?
   - А ты не догадываешься?
   Керсен пересказал весь разговор с Анной в порту.
   - Ты думаешь, она попытается меня похитить? - спросил Ойген, когда он закончил.
   - Думаю, да. И уверен, что у нее ничего не получиться.
   - Может, предупредить капитана корабля?
   - Я боюсь, он на ее стороне. А даже, если нет, то тогда быстро встанет на ее защиту, как только она помашет перед ним деньгами.
   - Она может подкупить весь экипаж корабля.
   - Она не сможет подкупить меня. Поэтому не волнуйся, ничего с тобой не случиться. Если мы доберемся до Фалифера, то там уже нам не будет это угрожать.
   Они старались не выходить из каюты, так как были уверены, что весь экипаж в сговоре с Анной. Керсен даже не исключал, что им могут подсыпать снотворного в еду.
   Ночью они услышали настойчивый стук в дверь. Друзья напряженно переглянулись.
   - Вы идете на бал? - послышался голос Анны.
   - Нет! - Крикнул в ответ Керсен. - Хотим отдохнуть перед прибытием.
   - Тогда мы взломаем дверь, - предупредила Анна и немного подождала.
   Керсен достал клинок и затушил свечи. Ойген замер в наступившей темноте.
   - Ну что ж, мальчики, - сказала Анна, - вышибайте дверь.
   Послышались удары и треск дерева. Потом свет ворвался в темную каюту вместе с несколькими вооруженными матросами. Все револьверы были направлены на Керсена, который спрятал свой клинок под ремень брюк.
   - Когда я о чем-нибудь прошу, - сказала Анна, - всегда лучше дать мне это сразу. Теперь, друзья, начинается наш бал!
   Она ушла, а матросы, окружившие друзей, толкая их в спины, повели их в сторону зала, где проходил бал. Когда они вошли в зал, Анна уже сидела за столиком.
   - Ойген, ко мне! - поманила она, и один матрос тотчас грубо толкнул мальчика к ее столику. Когда он сел, она обняла его за плечи: - Мы с тобой обязательно подружимся. Я буду помогать тебе создавать твои великие шедевры, распространять их по миру. Я научу тебя, как продавать их за сумасшедшие деньги. Мы станем очень-очень богатыми людьми.
   К удивлению всех, Ойген спокойно ответил:
   - Я не против. Только прикажи этим идиотам убрать свои револьверы от Керсена.
   Анна подозвала к себе капитана.
   - Я почему-то не слышу музыку. Бал это или не бал?! Скажи музыкантам, пусть сыграют что-нибудь торжественное.
   Капитан повернулся к парням в черных костюмах:
   - Вы что, не слышали, что она сказала?
   Те даже не шелохнулись. Вдруг девушка-бармен вышла из-за стойки и встала впереди них.
   - Мое почтение, капитан, но нам платили за то, чтобы мы играли, а не участвовали в каких-то грязных играх.
   Ойген выругал себя, вспомнив, как по-хамски вел себя с ней.
   - Я что-то не понимаю, капитан, - с презрительной усмешкой сказала Анна, - это юное создание пытается перечить мне? Где музыка, ребята? Или, может, вы хотите отправиться за борт?
   - Вы ни в чем и не участвуете! - гневно воскликнул капитан. - Вы просто берите свои скрипки и делайте то, что умеете! Давайте музыку! А наши дела - это наши дела!
   Музыканты не шелохнулись.
   Ойген тронул Анну за плечо.
   - Я же сказал, пусть твои друзья уберут свои револьверы от Керсена.
   - Послушай, этот подлец тебя предал, он вез тебя в Фалифер, чтобы продать в рабы. Я обратилась за помощью к капитану, чтобы они арестовали его и защитили тебя. К сожалению, милый друг, многие люди приходят к нам под маской друзей, чтобы потом поступить с нами жестоко.
   Керсен молниеносно выхватил свой клинок и пустил его в ход. Лишь один из трех державших его на мушке матросов успел выстрелить, но промазал, ранив капитана.
   Музыканты быстро среагировали, начав колотить своими инструментами окружавших их пиратов. Ойген тут же поднялся на ноги и, оттолкнув от себя Анну, бросился к Керсену, который уже завладел револьвером одного из убитый флибустьеров и приставил его к голове раненого капитана. Ойген тоже подобрал револьвер. Несколько матросов окружили их, держа наготове свое оружие.
   - Давайте! - Закричала Анна. - Изрешетите его!
   - Не стрелять! - заорал капитан. - Он вышибет мне мозги!
   - А она говорит стрелять! - Раздался визгливый голос кока.
   - Не стрелять! - Вскричал один матрос. - Это же наш капитан!
   - Стреляйте! - Анна вскочила из-за своего столика. Ее глаза гневно сверкали: - Не то отдам вас всех под трибунал за пиратство! И тогда вас всех повесят!
   - Ребята! - Позвал Керсен музыкантов. - Идите сюда!
   Музыканты обошли матросов, и вышли из зала, в котором по вечерам проходили карнавалы. Тот, который исполнял роль швейцара, сказал Керсену:
   - Надеюсь, ты знаешь, как нам отсюда выбраться!
   Керсен кивнул:
   - И из не таких передряг вылезали! Ойген!
   Сжимая в руках револьвер, мальчишка выбежал из зала.
   - Ты никуда не денешься с этого корабля! - Анна, растолкав матросов, подошла вплотную к Керсену. - Остановись. Я оставлю тебе жизнь, если ты отдашь мне Ойгена!
   Керсен посчитал, что правильней всего будет вообще ничего не отвечать на такое предложение.
   Все так же держа раненого капитана под прицелом, он начал медленно отступать к палубе. Музыканты шли следом. И матросы с направленными на них револьверами тоже.
   Ойген подбежал сзади и Керсен крикнул ему:
   - Ты и музыканты, быстро к шлюпкам!
   - Неужели вы не видите, что он собирается делать! - Завизжала Анна, потеряв контроль над собой. - Дайте мне револьвер!
   Вместо этого один из матросов прижал пистолет к ее голове:
   - Успокойтесь, дамочка. Он никуда не уйдет. Мы своих капитанов не бросаем. Если вы что-то выкинете, придется вас пристрелить.
   - Вы бараны! Вот мой муж - он настоящий герой! Уж он с этими детьми бы в три счета разобрался!
   Керсен вспомнил, каким было выражение лица у ее мужа, когда он тогда приплыл назад к Селенсе от Острова Холодного Пламени.
   - А теперь бросьте свои револьверы за борт! - Скомандовал он пиратам, когда они подошли к краю борта со стороны спасательных шлюпок.
   - Сейчас, губу раскатал! - Глаза Анны сверкали от ненависти. - Ты что серьезно думаешь, что мы дадим тебе уйти живым!
   Она бросилась к нему, Ойген взвел курок, готовясь пристрелить ее, но этого не понадобилось. Один из матросов просто столкнул ее в волны.
   - Прекрасно, - сказал Керсен, услышав с какими жуткими ругательствами та барахтается в водах Малого Моря. - А теперь бросьте ваши револьверы. Клянусь, я верну вам вашего капитана живым.
   Переглянувшись, матросы побросали револьверы, но не за борт, а на пол. Керсен посмотрел на воду и, удостоверившись, что его дружок и музыканты уже в одной из трех шлюпок, толкнул капитана к матросам. Как мог быстро по канатной лестнице он спустился в эту шлюпку. За его спиной раздались выстрелы, он обернулся и увидел, что Ойген прострелил две другие шлюпки, к которым подплывала Анна. Керсен и музыкант, выполнявший роль швейцара, втянули ее в шлюпку.
   Керсен показал ей клинок:
   - Только попробуй выкинуть еще что-нибудь...
   Прежде чем он договорил с борта "Черного Облака" по ним открыли огонь из револьверов.
   С перекошенным от гнева лицом, капитан орал, заглушая грохот стрельбы:
   - Никуда вы от меня не уйдете! Всех-всех перестреляю!
   Керсен и Ойген тоже открыли огонь, тогда как музыканты гребли что есть силы. По счастью в них никто не попал. Шлюпка и находившиеся в ней люди были абсолютно целы. Только Анна, бледная от гнева, сидела и, трясясь всем телом, наблюдала, как корабль становится все более и более далеким.
   - Ни на что они не способны! - она плюнула в воду в сторону уже совсем незаметного "Черного Облака". - Я оставила этим болванам все деньги и украшения!
   - Скажи спасибо, что мы тебя им не оставили, - огрызнулась барменша.
   - А ты вообще молчи! Что вы собираетесь со мной делать?
   - Доплыть вместе до Фалифера, - ответил Керсен неопределенно. - Благо теперь это будет быстрей, чем на той неповоротливой посудине. Думаю, к утру прибудем.
   Услышав это, Ойген облегченно вздохнул.
   Всю ночь они плыли к южному берегу Фалифера. Анна молчала, зато музыканты болтали без умолку, не давая спать Ойгену, который об этом просто мечтал. Под утро, когда рассветные краски расплылись по небу, как акварель по мокрой бумаге, им снова стали встречаться галеры, отправлявшиеся в дальние пути из Фалифера. Глядя на них, Керсен с грустью вспомнил работы углем, которые остались на злосчастном "Черном Облаке". Впрочем, Ойген уже забыл о них. Все путники вглядывались вдаль в надежде поскорей различить землю чудесной страны. И вот, когда солнце уже поднялось над горизонтом и пролило свое сияние на водную рябь, барменша с корабля радостно вскрикнула:
   - Эй, смотрите, мы приближаемся к Фалиферу!
   Ойгена этот крик мгновенно вырвал из сна, он вскочил на ноги и закричал от радости, размахивая руками, словно приветствуя берег. Музыканты и Керсен просто улыбнулись, продолжая грести веслами. Лишь Анна потупилась и поплотней укаталась в какую-то тряпку, которую нашла в шлюпке.
   Подплыв к берегу, они увидели, как портовые работники бросились к ним, решив, что они спасшиеся с погибшего корабля. Но музыканты быстро заверили их, что целы и невредимы, и единственное, что они сейчас хотят так это просто отдых. Все беглецы с "Черного Облака" устроились в прибрежной гостинице, а Анну они передали в руки правосудия. Им также сообщили, что только сегодня получили данные, что была найдена брошенная "Гордая Анна", а следом за этим задержан ее капитан. Теперь и его жена была поймана. Оказалось, что за этой парочкой числятся десятки тяжких преступлений и за ними уже давно гоняются власти
   Все путники были так утомленны, что готовы были проспать целые сутки. Они провели в гостинице весь день и следующую ночь. Утром они простились с музыкантами, при этом пообещав друг другу никогда не забывать ту ночь на пиратском корабле, и отправились в путь.
   - Наконец мы добрались до Фалифера, - сказал Ойген, когда они покидали порт. - Думаю, среди местной знати я человек по-прежнему популярный. Я думаю, здесь меня еще многие помнят.
   - Я рад, что мы по-человечески отдохнули вчера, - сказал Керсен. - Путь подходит к финалу, но он еще не закончен.
   - Ты прав, Керсен. Мы вышли на финишную прямую. Хотя Фалифер и огромен, но ведь твой друг живет неподалеку?
   - Да. Это так. Вот он, наверное, обрадуется, когда спустя столько времени меня увидит.
   - Он попросит у меня что-то за помощь?
   Керсен пожал плечами:
   - Быть может. Но я же сказал тебе, он у меня в долгу и думаю, что самым большим, что он от тебя захочет - будет твоя дружба.
   - Если этот человек мне поможет он станет моим лучшим другом, после тебя, Керсен.
   Они шли по городу, красота которого была способна околдовать любого. Несмотря на мрачное небо и синий туман, старинный город сверкал во всем своем великолепии массивных мраморных стен и ступеней, монументальных зданий, широких площадей с арками и колоннадами. Они шли молча, с восхищением оглядывая улицы заполненные памятниками и скульптурами, с архитектурными шедеврами прошедших веков и тысячелетий.
   - Да это же дело рук величайших гениев! - Воскликнул Ойген. - Никогда раньше я не был в этом городе. Я и представить себе не мог, что здесь так красиво.
   - Ты же знаешь, - сказал ему Керсен, - не весь Фалифер такой.
   - Ну, знаю, конечно! Там, ближе к северу, где я бывал, хаос, напоминающий преисподнюю. Но то, что я вижу здесь, удручает меня! Разве я стою рядом с теми, кто построил это? Как люди, которые живут здесь, могут восхищаться моей архитектурой?! Я же им в подметки не гожусь!
   - Не будь так самокритичен. Просто твой талант особенный. Твои строения и картины мог сотворить только ты. У них неподражаемый стиль...
   - А много ты об этом знаешь, чтоб здесь рассуждать?! - Перебил его Ойген. - Я чувствую себя карликом в зале славы великих гигантов.
   - Знаешь, этот город построили не люди и не маги, - сказал Керсен. - Это дело рук внеземной цивилизации. Те, кто заложили его фундамент, прилетели на землю со звезд многие миллионы лет назад.
   На вершине высотного здания стояла статуя в виде юноши, готовящегося выпустить стрелу из лука. Своей головой он упирался в облака, и был огромен, как гора. Ойген оцепенев от восхищения, рассматривал его сияющими от слез глазами.
   - Начав застройку этого города и его окрестностей, а так же столицы Фалифера, они были вынуждены покинуть нашу планету, оставив многое из того, что ты сейчас видишь в память о себе будущим поколениям землян. Они обещали однажды вернуться и тогда...
   Керсен замолчал, поняв, что Ойген его не слышит. Он проходил от одного здания к другому, от одной статуи к другой. Мальчик не мог поверить тому, что он видит. Древний город казался ему каким-то странным изумительным сном, в который он погрузился, впадая в агонию. Он вдруг упал на колени перед статуей и чуть не разрыдался, и когда Керсен взглянул на нее, то почувствовал, как у него самого перехватило дыхание.
   - Боже мой... - прошептал он.
   Это была статуя из его сна, та, что лежала на тихом лазурном берегу, присыпанная песком и с разбитым основанием. Здесь же, она была цела и громадна настолько, что ее почти невозможно было окинуть взором. И вдруг Керсену показалось, что это мраморное лицо расплылось в улыбке и позвало его так же, как в том сне:
   - Керсен... Керсен... Керсен...
   - Эта статуя звала меня в моих снах! - Закричал Ойген. - Она снилась мне, и поэтому я и создал ее копию, когда тот колдун сделал мне заказ!
   - Значит, весь этот путь мы оба сделали, только чтоб придти к ней, Ойген, - сказал Керсен, помогая мальчику встать, - потому что мне тоже она снилась. Она звала нас, чтобы собрать здесь у себя втроем.
   - Но в чем цель этого зова? - спросил Ойген.
   И вдруг раздался голос, казалось, что он шел из-под земли, но они знали - это с ними говорит именно статуя:
   - Здесь вы обретете то, что ищете всю свою жизнь! Для того инопланетяне и поставили меня здесь, чтобы возвращать вас на дороге, ведущей вас к тому, в чем суть вашего сотворения. Ты, Керсен, стал героем, вместо того, чтобы быть наемником. Тебе, Ойген - я верну вдохновение, теперь ты понял, что ты потомок внеземной цивилизации, и только сейчас осознал свою суть.
   - Я что-то не понимаю? - Воскликнул Ойген. - Так значит, я не человек?
   - Этот город создали представители других рас, посетившие нашу планету, когда-то очень давно, - продолжала статуя. - Они были такие же, как ты, Ойген. Они могли принимать разные формы, выглядеть, как люди или монстры, или даже божества. И ты это можешь, просто не осознаешь это. Многие твои таланты погибли за время твоей эволюции, пока твоя сущность, которую люди называют душой, блуждала среди землян. Ты бы мог прямо здесь и сейчас снять с себя проклятие того колдуна, но ты уже слишком сильно осознаешь себя человеком и не помнишь, как менять форму. А значит, вам придется идти дальше и найти того волшебника.
   Они не меньше двух часов стояли возле статуи, созданной когда-то очень давно созданиями из других миров, затерянных где-то во вселенной. Жители города уже поглядывали на странную парочку, но друзья не обращали на них никакого внимания.
   - Как я привела вас к себе, так же сейчас могу привести вас к вашему волшебнику, - сказала статуя. - Закройте глаза и вы будете там, где вас уже ждут.
   Керсен и Ойген плотно закрыли глаза, и каждый услышал, как статуя шепчет его имя. А потом стало так светло, что друзья не могли сдерживаться и, открыв глаза, увидели вспышку, поглощающую их. Когда же она померкла, то с изумлением оглянулись вокруг и засмеялись. Статуя была права. Они были в саду, причем Керсен сразу узнал этот сад. Слышалось щебетание птиц, такое же беззаботное и веселое, как у птиц, парящих над морем у берега, где осталась его Елена. Эти птицы сидели на тонких ветках аккуратных деревцев, которые окружали друзей. И в саду стоял симпатичный домик весь в белых тонах. А потом послышались радостные голоса, и Керсен увидел детей и женщину, спешащую к ним.
   - Керсен! - Женщина рассмеялась и обняла его.
   - Вера! - Он обнял ее, а потом поочередно каждого из трех малышей.
   - Как я рада тебя видеть! Столько лет мы ждали твоего возвращения!
   Вера посмотрела на заколдованного мальчика.
   - Я знаю тебя! Тебя зовут Ойген. Ты пришел к нам, чтобы Элифим помог тебе.
   - Где он сейчас? - спросил Керсен.
   - Он вернется только завтра. Ушел навестить наших старших детей, которые сейчас живут в разных краях Фалифера.
   Они прошли к белому столику, неподалеку от лоджии, и удобно разместились за ним. Младшие дети Веры и Элифима были взбудоражены появлением Керсена и его нового друга, и вскоре они уже все вместе дружно смеялись, уйдя подальше в сад. У Керсена и Веры нашлись тысячи тем для разговоров - насущные проблемы, воспоминания и смешные или грустные случаи последних лет. Жена волшебника много расспрашивала Ойгена, явно обрадованная тому, что гений современности посетил их. Несмотря на то, что он периодически подхватывал "звездную болезнь", от восторга Веры его даже пробило на скромность. После посещения города, построенного его древними предками, он и вовсе как-то усомнился в своей пресловутой одаренности.
   Этот день был, наверное, одним из самых чудесных в жизни и Керсена, и Ойгена. Усталость от их похода прошла моментально. Они болтали и смеялись без умолку, и Ойген даже забыл обо всем своем нетерпении скорей излечиться. Про себя он уже решил, что останется жить в Фалифере, но обязательно будет навещать, как Керсена, так и Селенсу и Элифима с его замечательной семьей. Вечером Вера уложила детей спать, и подобрала комнаты путникам. Вместе с Керсеном, она сидела до полуночи на лоджии и слушала, как он тихо рассказывал ей о Елене и ее отце. Утром, после завтрака, дети волшебника подошли к Ойгену с бумагой и красками и стали просить его научить их рисовать. Пришпилив бумагу к мольберту, Ойген стал показывать им основы рисунка.
   - Так, смотри, это круг, он плоский, но сейчас мы сможем сделать его объемным, и он приобретет форму сферы...
   - Ну! - Закричали мальчишки. - Это не интересно. Научи нас рисовать корабли!
   - Чтоб научиться рисовать корабли, нужно научиться рисовать простейшие геометрические фигуры, из которых состоит все...
   - Вот только лекции нам читать не надо! - Сказал Найс, один из двух братьев-близнецов, который быстрей всех из детей Элифима учился колдовать.
   - Нарисуй цветок! - Попросила Нельса, самая старшая из детей, немногим младше Ойгена. - Рисуй и объясняй.
   Ойген быстро набросал водяную лилию разными цветами, и окружил ее радугой, сворачивающейся спиралью. При этом он комментировал свои действия, пытаясь научить ребят на примере.
   - О, что за замечательный рисунок! - Воскликнула Нельса, всплеснув руками.
   - Тоже мне шедевр от великого маэстро! - Презрительно сказал Найс.
   - При чем тут шедевр, - Ойген нахмурился. - Это не искусство, это урок для начинающих. Это просто...
   - Вот это шедевр, - перебил его Найс и махнул рукой так, как если б в ней была волшебная палочка.
   К радости Нельсы, водяная лилия вдруг ожила и быстро завращалась вокруг своей оси, создавая чудесные иллюзии своими узорами, а радуга раскрутилась из спирали и пошла разноцветными волнами.
   - Вот так мастерство! - Согласился Ойген. - Но так, как я нарисовал эту лилию цветными карандашами, ты, мой друг, в жизни не нарисуешь.
   - А все равно стало значительно красивей! - Словно вступаясь за брата, сказала Нельса.
   Нарисованный цветок перестал вращаться, и оживший рисунок замер.
   Элифим не возвращался до вечера, но никто не мучил себя ожиданием. Всем было хорошо в этом милом саду. Но наступили сумерки и птицы умолкли. Ойген вспомнил о том, зачем они здесь.
   - Почему же он не возвращается? - спросил он Веру. - Может что-то задерживает его?
   - Ничто его не задерживает, - с улыбкой она указала за его спину.
   Мальчик обернулся и увидел высокого мужчину, шедшего к ним по саду.
   - Керсен! - Воскликнул Элифим. - Вот так сюрприз!
   - Здравствуй, старый друг!
   Они стиснули друг друга в таких объятиях, что Ойген испугался, что они переломают друг другу все ребра.
   - Я привел к тебе человека, которому нужна твоя помощь, - наконец сказал Керсен.
   - Ойген, - волшебник сразу узнал великого художника и крепко пожал ему руку. - Не волнуйся, я помогу тебе.
   - Я знаю, - сказал Ойген, чувствуя, что слезы облегчения сейчас потекут из его глаз, - Керсен сказал, что вы мне поможете, а значит поможете.
   - Завтра утром, Ойген, - пообещал волшебник.
   Он обнял жену, и тут из дома раздался радостный вопль детей:
   - Папа вернулся!
   Они выбежали встречать отца, он обнял их каждого поочередно. Но потом велел идти спать, и дети вернулись в свои постели. В сиянии заката Керсен, Ойген, Элифим и Вера недолго поговорили. Волшебник рассказал о своих старших детях, которые уже покинули отчий дом и жили в других городах Фалифера.
   А утром, после завтрака, Элифим обнял мальчика по имени Ойген, и сказал ему:
   - Пойдем.
   Найс прошел вместе с ними в комнату отца.
   - Не волнуйся, Ойген, - сказал он, - мой отец тебя вылечит.
   Элифим коснулся лица юного художника и тот замер, чувствуя, как взволнованно бьется его сердце. Он не испытывал ни боли, ни какого-либо другого ощущения, только с трепетом наблюдал, как радужные лучи наполнили комнату, исходя от его лица. Найс улыбался ему, стараясь поддержать и показать, что Ойгену ничего не надо бояться.
   - Вот и все, - спокойно сказал Элифим.
   Ойген огляделся и увидел Веру и Керсена, стоявших на пороге и улыбавшихся ему. По этим улыбкам он понял, что проклятие снято. Он снова почувствовал себя обычным ребенком, а не великим отшельником, потомком древних инопланетян. Теперь его сердце билось учащенно не от волнения, а от счастья.
   Вера обняла его и провела в свою спальню, где стояло огромное зеркало.
   - Посмотри на себя.
   Ойген улыбнулся обычному детскому лицу, смотревшему на него из зеркала. Он потрогал свой нос, щеки, губы, уши.
   Проклятие старого колдуна было снято.
   Им пришлось проделать громадный путь, полный опасностей и захватывающих моментов, чтобы волшебник спас его за считанные минуты.
   Сзади к нему подошла Нельса и засмеялась, растрепав его светлые волосы.
   - А я и не знала, что у тебя такой смешной рот!
   Он обнял ее и засмеялся, чтобы снова не расплакаться.
   - Предлагаю всем вернуться за стол! - Воскликнула Вера. - Торт ждет нас!
   - Что, - воскликнул Найс, который спокойно отнесся ко всем событиям, столь значимым для Ойгена, - еще и десерт?!
   Все снова устроились в саду за столиком.
   - Наша миссия в Фалифер успешно завершена, - сказал Ойген, - предлагаю съесть за это по куску торта.
   Все поддержали эту идею.
   Керсен все больше думал о Елене, понимая, как сильно она ждет его возвращения в любую минуту. Он спешил назад, к старой хижине рыбака, но все же поддался на уговоры старых друзей остаться у них в гостях еще на несколько дней. Он обсуждал с Ойгеном обещанный свадебный подарок, и Ойген совсем не боялся предстоящей монументальной работы. Он даже рвался к ней, соскучившись по своим знаменитым творениям. Для подарка, который Керсен собирался преподнести своей возлюбленной, ему понадобилась помощь нескольких рабочих, которых без труда предоставил ему Элифим. Работа шла быстро, причем дети волшебника в ней активно участвовали, набираясь опыта в этом ремесле. Все шло как по маслу. Увидев готовым шедевр, превзошедший все его ожидания, Керсен едва не лишился дара речи. Что же тогда будет с Еленой?! В каком она будет восторге!
   Ойген вернулся в город, построенный его древними предками, чтобы еще раз поклониться той великолепной статуе, которую когда-то установили неземные творцы, чтобы она помогала людям по всей земле находить себя. Там он собирался остаться жить навсегда.
   Прощаясь, Элифим, Вера и их дети просто заклинали Керсена навещать их как можно чаще. Он пообещал, что скоро вернется вместе с женой, которую очень хочет с ними познакомить. Вот только закончат со свадебными делами. Кроме того, по просьбе Ойгена, он должен был отдать доброй семье волшебника все то, что осталось в его мастерской на полуострове невдалеке от хижины рыбака.
   Началось возвращение домой.
  
   Морские птицы кричали, проносясь над искрящейся водной гладью. Старый рыбак, установив удочку на рогатую ветку, закурил трубку и взглянул на подернутое легкой серой пеленой небо. Дочь подошла к нему и, обняв, присела рядом.
   - Не так-то сегодня и солнечно, - сказал рыбак.
   - Я грозы хочу, - сказала Елена. - Гром, шквалистый ветер, молнии... Когда же он вернется.
   - Скоро, - спокойно сказал рыбак. - Он же не на другую планету улетел.
   - Мне кажется, что он близко. Я словно чувствую его. Вот-вот и он вернется. Все смотрю вдаль и жду.
   Ветер усилился. Чайки и другие птицы, кружившие над морем, предупреждали о приближении грозы. По бледно-голубому небу побежали белые облака, а потом стало темнеть, и появились первые тучи.
   - А когда он вернется, мы поженимся и я отправлюсь с ним путешествовать, - улыбнулась Елена, наслаждаясь тем, как ветер гладит ее волосы своими прохладными руками. - Ты отправишься с нами, отец.
   Ветер стал сильнее, он проносил над их головами тяжелые, низкие тучи.
   - Этот берег и эта хибара вполне меня устраивают. Вы молоды, вы нашли друг друга, так будьте вдвоем, - он рассматривал небо, ставшее темным, без единого просвета. - В такую погоду рыб много не выловишь.
   - Зато в такую погоду можно найти ответы на свои вопросы. Я вижу их, как если бы они были написаны на небе золотыми буквами поверх грозовых облаков.
   Внезапно солнечные лучи вспороли мрачную стену, закрывшую небо. Солнце залило берег всей своей полуденной яростью. Ослепительные лучи заставили зажмуриться отца и дочь, сидевших на берегу.
   Елена широко улыбнулась:
   - Он вернулся!
   Движение далеко-далеко над морем поначалу показалось старику черной птицей. Но по мере приближения стали проявляться черты и линии, образующие форму прекрасного дворца, который плавно плыл по небу.
   Елена вскочила и бросилась к воде, ветер растрепал ее каштановые волосы, старик встал рядом, не веря собственным глазам.
   В лучах солнца, прорвавшегося через тучи, к ним летело то, что Керсен попросил у Ойгена в награду. Летающий дворец приземлился на берег рядом со старой хибарой рыбака. Керсен сбежал с постамента, на котором стоял архитектурный шедевр великого Ойгена по широким ступеням и обнял Елену.
   - Я знала, что ты сегодня вернешься. Я тебя очень ждала.
   - И дождалась. Этот сказочный дворец - мой свадебный подарок для тебя.
   - Керсен! - Рыбак обнял возвратившегося героя. - Хороший денек ты выбрал для полета. Я знал, что ты вернешься с сюрпризом. Я был уверен, что это будет огромный корабль. А это прямо новое слово в мире транспорта. Господи, как ушел прогресс...
   Керсен и Елена засмеялись.
   - Ну что, полетели?
   - Куда? - с удивленной улыбкой воскликнула невеста.
   - В наше романтическое путешествие.
   - Я готова лететь с тобой, Керсен, хоть на край земли, - сказала Елена.
   - Это здесь край земли, - ответил Керсен. - А я тебе весь мир покажу. Идем.
   Они направились к ступенькам, ведущим к подножию дворца.
   Керсен повернулся к старику:
   - Что же ты стоишь?
   - Я остаюсь. Я уже насмотрелся на мир. Отдохну в одиночестве, пока вы нагуляетесь.
   - Я думал, мы полетим все вместе.
   - Да, отец, полетели с нами, - попросила Елена.
   - В другой раз, - он пожал руку Керсену еще раз и шепнул: - Береги ее.
   - Можешь не волноваться, старина.
   С замершим сердцем, стояла у врат летающего дворца и ждала начала своего первого приключения.
   - Значит, грозе не быть...
   Керсен поднялся к ней и, обняв ее, вскричал:
   - Поднять паруса! Полный вперед!
   Дворец поднялся так плавно, что Елена даже не заметила, до того момента, пока облака не стали ближе, чем берег. Они замахали напоследок рыбаку, который со слезами в глазах смотрел, как самые близкие ему люди, уносятся прочь.
   Елена повернулась к Керсену.
   - Теперь нас только двое. Куда же мы полетим.
   - Ну, начнем с Острова Холодного Пламени.
   - Звучит как-то непразднично.
   - Ты просто не знаешь, как там красиво!
   Они ушли во дворец, потому что вопреки ожиданиям Елены гроза все-таки началась.
   А Керсен начал рассказывать ей историю мальчика, который потерял лицо и обрел его вновь.
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"