Я приехала к знакомой в гости. Знакомую зовут Оксана. Хорошая, добродушная барышня, с мужем разведена, одна воспитывает дочь. Оксана встретила меня на пороге библиотеки, в которой она работает и сейчас. Ее длинные черные волосы завязаны в хвост блестящей резинкой, карие глаза весело мне улыбнулись, а на губах играла алая помада. Должна признать ей она идет. Глаза у нее, скорее, по цвету напоминают спелую вишню. Оделась она миленько: алого цвета пуловер, коричневые обтягивающие джинсы и на ногах черные полусапожки на каблучке.
- Привет, - поздоровалась она, чмокнув меня в щеку.
- Привет, - ответила я и тоже поцеловала ее. Щеки у нее пахли румянами, которые она старательно себе сделала. Все в меру, казалось, что на ее щеках играет легкий румянец.
Я тоже выглядела ничего, На мне был в тот день фиолетовый свитер, синие джинсы, легкая куртка и полусапожки, но на ровной подошве.
Оксана работает в отделе "Редкой книги". Это книги от 1816 - 1915 годов. Хочу заметить, что здание снаружи выглядит красиво, но внутри...обнять и плакать. В холле еще ничего, только плитка под ногами уже старая посерела и потрескалась. Но внутри книгохранилища вид довольно убогий, напоминает старую больницу, где краска на стенах облупилась, пол провален в некоторых местах, колонны возле стелложей с книгами, сделанные из асбеста кое-где потрескались и сам асбест осыпается.
Вниз, в хранилище ведут деревянные ступени. Перила и фигурные подпорки, сделаны из Гиса, это производит впечатление. Но самое большое впечатление произвела на меня винтовая лестница, чугунная, с красивыми резными ступенями. Перила сделано из дерева, тоже очень хорошая работа.
Мы поднялись с Оксаной вверх по этой самой лестнице, оказалось, она вела на третий ярус, где расположены газеты, того еще времени. Здесь были подшивки газет "Южный край", "Северная пчела", "Харьковские Губернские ведомости", "Сталинское племя" и так далее. Всего на перечислишь. Помещение под газеты оказалось большое. Одно плохо, пол деревянный и местами травмоопасен.
Мы снова с Осанной спустились вниз. Моя знакомая рассказала мне, что раньше здесь была церковь, а напротив, где теперь институт, был раньше губернаторский дом. Теперь там располагается инженерно-педагогическая академия. Помещение действительно напоминало церковь. Весь второй ярус был сделан арками, то есть арочные своды поддерживали колонны, что вели вверх. Мы прогулялись по хранилищу до самого упора. Там в конце мы наткнулись на двери, забитые гвоздями, но гвозди, были с большими зелеными шляпками. Часть двери даже была замурована в стену.
Пролеты, где располагаются книги на деревянных полках, очень узкие, мы туда протискивались боком. Очень интересно было ознакомиться с библиотекой: здесь и свод Российской империи, и тайный дневник Императрицы Екатерины II, и сведения о крестьянах.... Всего не упомнишь.
Оксана поставила электрический чайник, а я достала булочки и кексы, купленные мною в переходе метро в киоске. В общем, все, что портит фигуру. А Оксана достала чай в пакетиках, для меня, так как я кофе не пью, а себе именно кофе. Когда чайник закипел, и хозяйка пира разлила кипяток по чашкам, мы уютно разместились за столом, который тут считается обеденным. Ели кексы, говорили о своем "девичьем" и так незаметно стемнело.
Как-то стало жутковато в шестом часу вечера. Появились какие-то посторонние шорохи. Мы даже говорить перестали. К нам из коридора зашел Андрей, охранник и деловито поинтересовался, скоро ли мы закончим болтовню и, мол, уже пора домой. Мы уверили его, что скоро уходим, и тут же и стали собираться. Вдруг мы увидели, что за стелажом появилась чья-то тень, и тут же исчезла. Мы схватили свои вещи и бросились бежать оттуда. Оксана схватила ключ, и быстро навесив замок, щелкнула дужкой.
Наконец, когда мы покинули помещение, Оксана рассказала мне о странностях этого старого здания. Оказывается там, в хранилище и выше до третьего этажа, что-то начинает активизироваться, как какая-то сила, возможно - это духи прошлого.
- Как-то, - начала Оксана свой рассказ, - я была на третьем этаже и раскладывала по местам обшивки газет. Вдруг, меня кто-то позвал голосом нашей сотрудницы Риммы Ивановны. А вот буквально, на прошлой неделе, стало так страшно, когда я увидела в сумерках какого-то мужичка в белом тулупе, который зачем-то рылся в моей сумке. Потом он зашел за стеллаж и исчез.
От этих рассказов меня жуть пробрала. Даже мороз пошел по коже. Я решила, во что бы то ни стало разобраться, что к чему. Поэтому напросилась к ней в гости на следующий день.
Как и договаривались, мы встретились ровно в три часа дня. Уже подготовленные мы вошли в книгохранилище и стали ждать пяти часов вечера. Так как сегодня Оксана работала до семи вечера, времени у нас было предостаточно.
В половине пятого вечера у нас, как назло, сломался чайник, и Оксана вышла в другой отдел за кипятком, а я осталась одна. Хоть и горел свет, но все равно было жутковато. Вдруг, сверху раздались шаги, но странные. Походка принадлежала явно хромающему человеку. Похоже, у него вместо ноги была культя, либо деревянная либо.... Мне не дала додумать до конца мысль, мелькнувшая за стеллажем тень. Тень остановилась и явно чего-то ждала. Очертания тени напоминали священника того времени. Тень посмотрела на меня, и от этого у меня мороз пошел по коже, затем выставила указательный палец и поманила меня к себе. Я застыла на месте, от ужаса, не в силах пошевелиться. Что-то сверхъестественное подняло меня на ноги, и я не пошла, а понеслась следом за этой тенью, не-то священника, не-то монаха.
Я летела по первому пролету до конца стены, где мы с Оксаной увидели замурованную дверь. Странно, теперь дверь была открыта и вела она в церковь.
В церкви шла служба. Но прихожан не было, священники просто сами пели псалмы, Батюшка ходил с кадилом, певчие стояли на небольшом возвышении, свечи горели возле икон, возле некоторых образов горели лампадки. Вдруг посреди службы ворвались человек десять солдат, в галифе, коричневых формах, хромовых сапогах и в фуражках.
- Прекратить службу! - выкрикнул, видимо старший солдат по званию. - По приказу товарища Сталина, - продолжил тот же своим громовым голосом, - вы все арестованы! Прошу следовать за мной!
Всех служителей церкви повязали и вывели из церкви. Я будто превратилась в бесплотную тень и полетела следом за строем солдат, которые вели священнослужителей к тюремным застенкам. Я собственными глазами наблюдала страшную картину допросов и издевательств над служителями Богу. У каждого старались выбить признание, в том, что он враг нового строя и, что он своими действиями разрушает Советскую власть.
Допрос:
- Вы служите Богу? Или нашей стране?
- Я служу Богу, который охраняет нашу страну.
- Где Он, этот Ваш Бог?
- На небесах и в душе каждого человека.
- Не понял Вас. Как это может быть? И на небесах и в душе?
- У каждого человека есть душа. Ее нам дал Бог!
Допрашивающий хмыкнул и коротко бросил конвоиру, - Увести! Следующий! Ввели другого человека в рясе. Допрос продолжился:
- Вы кто?
- Я - хранитель книг при церкви.
- Каких книг?
- Святых. Святого писания.
- Это перечит уставу нашего порядка?
- Это книги о деяниях Святых.
- С Вами все понятно.
Все книги вывезти из церкви и сжечь!
Нет! - Вскрикнул священнослужитель. - Как же так можно? Это же священное писание!
Но его не слушали. Двое в военном скрутили руки священнику и вывели его из комнаты допросов.
Через два дня все священников, взятых в плен, расстреляли. Каждый был поставлен перед расстрелом у свежевырытой могилы, и у каждого перед смертью спросили:
- Ну, что, отрекаешься от своего Бога?
- Нет, не отрекаюсь, - так отвечал каждый.
- Что же тебе не помогает твой Бог? - Глумливо спрашивали солдаты.
- Значит на то воля его - отвечали они.
Выстрел - и тело падало в свежевырытую могилу. Так поднималась Советская власть.
От увиденного у меня волосы зашевелились на голове. Я двинуться с места не могла! Зачем? За что? Что они сделали? Я давилась слезами, которые текли по щекам, попадали в рот, в нос. Я видела своими глазами страшную картину расстрела и массовое сожжение книг, противоречащих закону советской власти.
Картинка перед глазами погасла, и я оказалась в другом месте. Обычный дом с виду, но старого образца, с красивым балконом. Фигура священника-призрака возникла передо мной и снова поманила рукой к себе. Я подошла, и увидела вход в подвал. Туда вели слегка прогнившие ступени. Дверь деревянная слегка покосилась на петлях, но еще была крепкой. Она открылась передо мной, как по волшебству, и я увидела много книжных полок. А как же сырость? - Спросила я фигуру священника. Он, ничего не говоря, указал на вентиляционную трубу и на разбросанный повсюду древесный уголь возле полок с книгами. Я вспомнила, что читала о тайнах Лувра. Оказывается, в Замке Лувра выставлена не вся коллекция, а остальные сокровища, шедевры мировой классики хранятся в подвалах. Чтобы сырость не вредила картинам известных художников, там, на полу специально рассыпают уголь, который, как губка впитывает в себя влагу.
Красота! Здесь, в подвале, куда завел меня Монах, я увидела столько священных книг в тесненных золотых переплетах, с золотистыми страницами. Здесь находился "Ветхий Завет" украшенный драгоценными камнями, золотой напрестольный крест, иконы в золотых обрамлениях, а одна из них икона Пресвятой Богородицы, у которой из глаз текут слезы. Полная книга, толстенный фолиант "Житие Святых".... Всего не перечислишь. И снова Монах заговорил со мной с помощью мыслей:
- Видишь, все это уцелевшие сокровища Монастыря. Мы все приняли мученическую смерть во имя Веры, во имя Бога. А теперь смотри и молчи.
Далее я перенеслась с ним на какую-то ярмарку. Она называлась "Клоун с того света". Вскоре, я увидела и самого клоуна. Он был в клетчатых, парусиновых штанах, голубом кафтане. На голове картуз с помпоном. На ногах его были прикреплены ходули, красный нос, как водится рыжий парик, улыбка, нарисованная до ушей, а в руках гармошка. Он пел куплеты:
К нам ворвался с того Света
Страшный клоун на ходулях!
И, скажу вам по секрету,
Всем показывает дули!
Дуля раз и дуля два!
(Он показал дули)
Пожалейте дурака,
Коль пустая голова,
Дайте мне под зад пинка!
Кто-то из ребят, дал клоуну пинка под зад и тут же с хохотом отбежал в сторону. У клоуна полился дождь слез из глаз, и он тут же продолжил петь:
Кто за Веру пострадает,
Того рай всегда встречает!
А, кто Веру обойдет,
В ад, конечно попадет!
Вот, летит за мной карета! -
Это черный воронок.
Значит, песня моя спета,
Все! Посадят под замок!
И правда, я увидела черную машину, что ехала в его сторону. Клоун, тут же сбросил ходули, оставил гармошку и кинулся в толпу людей. Там, вероятно, стояли его товарищи, как их тогда именовали, они тут же переодели его и закрыли собой. Люди в военном вышли из машины и не торопясь подошли к столпившимся людям:
- Это, что еще такое! - зычным голосом крикнул военный плотного телосложения, маленькими бегающими глазками и курносым носом. Нечего здесь делать, разойдись! Люди нехотя стали расходиться, бывший клоун смешался с толпой, его уже нельзя было отличить от всех остальных. На нем уже вместо кафтана клоуна, были серые брюки, коричневая рубашка и черная кепка. Вместо ходулей, коричневые туфли. Три человека в военном, казалось, пронизывали взглядом толпу людей, чуть не пытались влезть в их сущность. Вдруг, один из НКВД окрикнул бывшего клоуна:
- Эй! Товарищ, подождите!
- Вы мне? - удивился тот.
- Тебе, тебе, - огрызнулся прапорщик с черными усиками и худой, как щепка. - Ты, часом, клоуна тут не видел?
- Видел - простодушно ответил тот.
- И куда он делся, - продолжал придирчиво рассматривать его усатый
- Э-э....Не знаю, - стал тот запинаться. И вдруг рука усатого вместе с платком потянулась к лицу бывшего клоуна, - а это что? И он вытер с его лица грим.
- Не знаю, - пролепетал тот, выпачкался, наверное.
- Эй, Нестеренко, - отдал приказ усатый, - взять его! Только подошли и уж хотели его задержать, как налетели трое молодых мужчин. Хорошо обученными приемами сбили с ног чекистов. Неожиданно подъехала машина, и все четверо со спасенным клоуном сели в машину и та, тут же рванула с места.
Монах повел меня дальше. Он показывал знаками, где его могила и могилы его духовных братьев. Да, я слышала, что коммунизм строили на крови. Но было в нем много и хорошего. Если бы коммунисты не отказались в свое время от ВЕРЫ, история пошла бы по другому пути. Сколько священников и Монахов полегло... Но с какой целью, он водит меня и показывает страшные эпизоды истории? Монах прочел мои мысли и показал мне действительность. В настоящем времени все кладбище разрушено и на этом месте проезжая часть. Дух братьев его потревожен. И теперь все они, как целое воинство охраняют церкви, усыпальницы старинные, монастыри. А все это, все, что произошло с ним и его братьями, как он их называет, во Христе, чтобы я, оказавшись в нашем времени, пошла в Новопокровский Монастырь и обязательно встретилась с отцом Владимиром и изложила ему просьбу о всеобщей молитве о всех духовниках, без вины убитых.
Не успела я опомниться, как снова оказалась в хранилище, где перепуганная Оксана тормошила меня за плечо. По ее словам, я впала в оцепенение и долго не могла прийти в себя. Я извинилась за доставленные хлопоты. Оказывается сбежались все сотрудники, чтоб привести меня в чувство, даже Андрей пришел и принес мне стакан воды. Я еще раз извинилась и под предлогом того, что мне надо спешить, поспешила ретироваться.
Моя дорога до метро, как раз пролегала мимо монастыря. Я перешла дорогу и направилась во двор этого священного здания. Остановившись у ворот, я перекрестилась и вошла. Там, как раз начиналась вечерняя служба. Я спросила у одного из служителей, где найти отца Владимира. Он, доброжелательно отнесся к моей просьбе и указал на флигелек, где сейчас и находился Владимир. Я честно сказать, сильно нервничала перед встречей с ним. Как ему лучше изложить просьбу. Но тут, в голову пришла спасительная мысль, все представить, как приснившийся сон. Так я и поступила. Встретившись с отцом Владимиром, сказала, ему, что видела сон о Монахе, который вам просил передать, чтобы отслужили всеобщую панихиду по всем без вины убитым духовникам, погибшим за Веру и Бога.
На следующий день, в Монастыре отслужили службу по всем духовникам. И с того времени, у Оксаны в хранилище стало спокойно. Никаких шорохов, звуков и мелькающих теней.