Аннотация: Чёрные вOроны, белые перья. Никогда не позволяйте колдовать пьяному магу!
Узкая тропа, пара телег не разминётся, извивалась змеёй меж скал. Эхо вторило цоканью железных подков о камень. Нависающие скалы не давали рассмотреть, что делается за поворотом. Для засады местность хороша. Справедливо похвалялся хозяин - в его земли было непросто попасть. Временами над нашими головами слышался тихий шорох, шарканье подошв о камень. То там, то сям в нишах прятались кметы, готовые в любую минуту обрушить на вражьи головы лавину камней. Надо сказать, меня это беспокоило - а вдруг неосторожно зацепит кто шаткий камешек? Главное блюдо - кошка под прессом. Дайте только месяцок настояться. Папка рассказывал, далеко на севере так делает странное племя людей. Это ж надо додуматься - есть тухлятину! Папка... Странно, после встречи с Верховным, я уже не так яро рвалась в Верхний мир. Да и... чего рваться - всё-равно мне не попасть туда в одиночку.
После очередного поворота, ущелье раздалось вширь, открывая вид на холмистую степь. Крепости по эту сторону гор не было - лишь небольшой стан с десятком воинов да вдвое большим числом лошадей. Задерживаться князь не стал, отсалютовав дружинникам на ходу. А маг сделал большой круг вокруг стана, довольный донельзя. Просидев в конюшне целый день, он всё-таки выбрал себе... кобылу. Серую, в яблоко. Назвал Нямой. И всё свободное время уделял только ей. Странный...
Неширокая, но славно утоптанная тропа змеёй грелась на солнце меж холмов. В ложбинках ютились весочки в окоёме раскидистых деревьев. Лёгкий влажный ветер нёс запах весенних цветов. Я взобралась на вершину холма, подставляя усы пряной прохладе.
- Эх, Мясоруб, доберёмся в замок, накажу стряпухам печёных ворон изготовить. С клюквой. И зёрен чёрных заморских поверх. Устал я что-то от дорожной еды.
- Изнежился ты, княже, в отчем доме сидючи, - улыбнулся десятник, привстав на стременах, осматриваясь окрест.
- Вот исполню долг сыновий, соберём дружину, пойдём войной на кого али в лесах Тёмных чудищ посечём, подвигов славных насовершаем...
- Лишь в Среднем мире обитают те, кто кровью землю орошает для забавы...
- Что? - Рай придержал лошадь.
- Скукой смертной маешься, хозяин, делом займись. Жену заведи или цветник высади.
- Бестия!
- Нет её, - я сползла за холм, подальше от грозного княжьего взгляда.
Тропа-дорожка нырнула меж створок бревенчатых ворот к веси, лежащей на четырёх широких холмах. Перед весью на пригорке, как наседка на гнезде, устроилась таверна. Добротный трёхэтажный дом радовал глаз обилием резьбы на ставнях и крылечке. Витиеватые буковки над дверью складывались в странное: "Печёрный Ворон". Князь потянул носом и, расплывшись в улыбке, повернул лошадь. Я тоже принюхалась. Пахло... странно. Яркий дух крови и мокрых перьев мешался с кисловато-пряным запахом мертвечины. Даже испытывая зверский голод, десятой дорогой обошла бы сиё заведение. А вот князь и дружина, оставив лошадей на мелкого мальчонку, с открытым ртом взиравшего на меня, торопливо направились внутрь.
Несмотря на большой горящий очаг да обилие свечей, в зале дремала мягкая полутьма. Узкие окошки-бойницы, закрытые чем-то прозрачно-мутным, почти не пропускали свет. Под высокой стрехой пылились окомелки да вязанки чеснока и рябины. Дюжина массивных столов и лавы были накрепко приколочены к полу - Мясоруб споткнулся об одну, та даже не пошевелилась. Над стойкой големом возвышался детина в заляпанном кровью фартуке. Видать славно здесь гуляют, ох, славно! В зале было тихо и пусто, лишь в углу, у оконца сидели трое простых мужиков. Они шумно переговаривались, прихлёбывая что-то из деревянных плошек. Завидев князя, вскочили с лав и, наскоро утерев рты рукавами, согнулись в почтительном поклоне. Едва Рай плюхнулся за стол у очага, к нему мягко подплыл полный низкий мужичок с двумя объёмистыми девами.
- Я Тол, хозяин "Ворона". Чего изволит княжич?
Ну и голос - можно замест мёда на булку мазать. Я устроилась в углу, за очагом. Зал был как на ладони, меня же почти не было видно. Хозяин таверны прошёл мимо, скрывшись в другой комнате. Не по нраву мне его поведение. Улыбается вроде приветливо, а глазки так и бегают, так и бегают. О-о-о... перед носом чудным образом появился добрый пуд тёплого мяса. Мням-мнь. Вкусно! Но даже мясо не умалило подозрений. А когда оно закончилось, я стала ещё более недоверчивой. Перестали нравиться и женщины, снующие туда-сюда, и пацанёнок, сметающий вечорные крохи со столов. Эй! Под ноги смотри! Паробок пронёсся мимо меня, едва не отдавив лапку. Подозвавший его Тол что-то прошептал ему на ухо и мелкий, поглядывая на князя, быстро скрылся за дверью.
- Князь, - я подошла к столу. Но люди не обратили на меня внимания, полностью занятые пенным содержимым кружек да вялеными ушами какого-то животного, в обилие лежавших на досках стола, - ну князь!
Рай продолжал хрумтеть хрящиком. Подцепив ушко лапкой и, отправив его в рот, тихо выскользнула наружу. Я не могла видеть, как вслед мне смотрит пара тёмных глаз.
Мальчишка во всю прыть нёсся по склону холма к воротам веси. Из-под голых пяток брызгами разлеталась смоченная водой пыль. Я схоронилась за кустом вереска, в обилие растущего окрест. Бр-р, мокрый! Но не успела всерьёз увлечься крылатой букашкой на ветке, как со стороны веси послышался стук копыт. Мужчина лет сорока, одетый в цветастое, ехал верхом на рыжей кобыле. Ох, не нравится мне всё это. Когда лошадь поравнялась с вереском, я прыгнула, сбивая седока на землю, нагло усаживаясь сверху. Кобыла, дурным голосом завизжав, бросилась прочь.
- Нехорош-шо покой честным людям наруш-шать.
Мужчина судорожно вдохнул и закашлялся. Подняла его за ворот рубахи и волоком потянула в таверну. Низший и его приспешники! Когда ж люди простые научаться в чистоте себя содержать... Ввалились мы в залу шумно и весело - мужик упирался ногами-руками и тонко пищал. Бросив его у княжьих ног, я сгребла себе несколько ушек.
- Бестия? - Рай замер с кружкой у рта.
- Княже, сдаётся, у кисы сегодня хороший улов, - Мясоруб перегнулся через стол, рассматривая лежащего человека, - вставай, рыбка, кем будешь?
- Дак староста я. Четырёх холмов староста. А эта ваша...
- Дракошка это наша. Лесная чуда-юда.
Рай со стуком поставил кружку на стол и со скучающим видом подпёр голову кулаком.
- Князь, - снова подала голос "рыбка", - беда, князь...
- Беда ему, - почему-то обиделась я, - они тут за спиной лукавствуют...
- Да что тут происходит! - Князь проникся пьяной обидой, грохнув неповинной кружкой по столу. Содержимое плюхнулось на доски, закапало вниз.
- Измена, князь, - Тол неслышно вышел из-за стойки.
Мясоруб слегка повернул голову, ясными чёрными глазами всматриваясь в лицо говорившего. Сдаётся, не он пил хмельного. Как так... Чтоб дружинник с князем за одним столом кружку мёду али пива не выпил? Несколько протрезвевший князь поманил толстяка пальцем.
- Повтори.
Хозяин таверны склонился в поклоне и быстро заговорил, обильно жестикулируя.
- Измена, князь. Во дворце измена. Не прошло и пары дней, как Вы земли покинули. Вечером я, значится, тушки вороньи вялил-жарил на дворе заднем. Разложил на каменья, отошёл вот настолечко. - пухлые пальцы чуть раздвинулись, показывая крохотный зазор, - как воротился, глядь - кречет сидит, тушку свежую портит. Уж я его нагнать хотел, а он не боится...
Глухо зарычав, Рай поднял тяжёлый взгляд на Тола.
- Давай, мил человек, к делу. Нет у княжича времени попусту с тобой судачить - Мясоруб придержал князя за плечо.
- Так я и говорю. Кречет тот из княжьих вестников. Крыло навылет прострелено, а на лапке вот, - мужичок протянул маленький сувой пергамена, - прочёл, взял грех на душу. А птица у меня наверху...
Князь развернул кожу. Чёрными букашками на ней выделялись буковки. Взгляд быстро бежал по строчкам, меняясь с недовольного, на изумлённый. Тишину нарушал лишь вороний шум за стенами да треск поленьев в очаге. Рай резко сжал кулак, комкая пергамен. Некоторое время он сидел, напряжённый, как перетянутая струна. Мясоруб бегло прочёл написанное на выпавшем из княжьей руки кусочке кожи и насторожился, поглядывая на князя. Райенер вскочил с лавы, ударил кулаками о стол, закричал, будто зверь раненый. Десятник мягко скользнул ему за спину и, заломив руки, прижал его к столу. Светловолосый бился дикой птицей, кричал страшно. Но Мясоруб превосходил его по силе, держал крепко, успокаивал мягко, как дитя малое.
- Тише, тише. Не надо, княже.
- Отпусти, - сдавленно прохрипел Рай, - отпусти, добром прошу! Они отца моего... Отпусти!
Крик перешёл в глухое рычание. У меня от него шерсть дыбом поднялась. Страшен во гневе, ух страшен.
- Возьми себя в руки! Ты же князь, а не отрок неразумный. При дружине голосишь, как баба.
Рай затих, тяжело дыша.
- Отпусти, Мясоруб. Я... я спокоен.
Десятник разжал руки, выпрямился, но отходить не спешил. Князь тяжело опустился на лаву, медленно и с достоинством расколотив о стол кружку.
- В недобрый час мы отчий дом покинули,- светловолосый повернулся к дружинникам, - в дорогу, мои верные воины! Нас ждёт славная битва.
"Верные", пошатываясь, поднялись с лав. Ну куда им в бой? Положат, как курят. Нет, курята и те на большее способны, чем эта пьянь.
- Окстись, хозяин! - Зарычала я, преграждая путь, - может и славная, да последняя. Ты смерти ищешь? Да коли и так, я умирать не...
Князь подскочил ко мне, ловко увернувшись от рук Мясоруба. Схватил за ошейник, встряхнул, с ненавистью глядя. Откуда столько силищи-то в нём...
- Я не побегу, слышишь, демон? Не побегу! Они... они отца моего погубили! Не прощу!
- Перестань меня тягать, хозяи-ин.- попыталась отодвинуться от князя, потом отодвинуть князя от себя. Тщетно. - Что ты делать-то собрался?
- Мы поскачем в замок и отомстим!..
- И поляжете. Не доскакав даже до рва. Ты мёртвый будешь очень полезен... Землю удобрить.
- Помолчи, демон! Дружина в замке не выступит против меня...
- Угу, они просто дождаться не могли, когда же ты взойдёшь на трон. Вот и решили князя-то того...
Бам-с! Рай, коротко замахнувшись, ударил сбоку, метя в голову. Сглупил, хозяин, попал по закрученному к скуле рогу. Кажется, в руке у него что-то хрустнуло, но вторую он так и не разжал. Смотрит теперь злобно, будто броситься хочет.
- Негоже на дев кулаками-то, княже, - десятник оттянул-таки светловолосого от меня.
- Мясоруб, бежать надо. Сгинет Райенер, род прервётся. Десяток воинов да половина мага - плохое подспорье при штурме целого замка.
- Ах ты ж кошка д... мн-м-м-м!
Монт ловко запихнул Ллебу в открытый рот целое ухо.
- Княже, а киса права. Коль слова на пергамене правда, не время нам показываться ворогу.
Дверь распахнулась, впуская прохладный весенний ветерок. Дружинники схватились за оружие, я пригнулась для прыжка. Но в таверну вбежал всего лишь мальчишка.
- Скачут! Из замка скачут! Прознали про князя. Много их, много!
- Далеко? - десятник жестом отослал воинов во двор.
- Из веси уж видать. Совсем скоро доскачут.
Схватив в охапку князя. Мясоруб вышел вслед за дружиной.
- Бежать надобно... да только куда. Горы повсюду. Крепость, боюсь, мы не минём.
- Принесите три тушки вороньих нещипаных. По перу белому на каждого, веточку вересковую. Да, и мёду кружку, - подал голос маг.
Пока десятник увещевал рвущегося в бой князя, магу принесли всё, что он просил. Люди, по указаниям Ллеба, поставили лошадей по краю, начерченного на земле круга, мордами внутрь. Я протиснулась меж жеребом Мясоруба и княжьей кобылкой. Маг, отмахиваясь от любопытных лошадиных морд, срисовывал с книжечки какие-то знаки. Линии от веточки легко ложились во влажную дорожную пыль. Белые перья, воткнутые в землю, слегка трепетали под усиливающимся ветром. А вот тушки ворон Ллебу совсем не понравились. Говорит - стухли. Но Тол клятвенно заверил, что именно так должна пахнуть воронятина. Разложив ворон треугольником в центре круга, маг сел в седло. В несколько глотков осушив поднесённую кружку, он сверил рисунок в книге с нарисованным на дороге.
- Мёд - это часть колдунства? - Монт заинтересованно разглядывал мага.
- Это для храбрости,- пробормотал Ллеб, не отрываясь от книги, - дюжину людей с коньми да демона страшного, это не курку по столу перемещать... Спьяну.
- Ты перемещал только курицу?!
Но маг не ответил, напевно произнося странные слова. Двинуться никто не решился - вдруг случится чего? Ветер утих, уступив место холодному мелкому дождику. Со стороны веси слышался нарастающий топот копыт. Шум приближался, заставляя то и дело оглядываться на дорогу. А маг отрешённо продолжал читать. Я уже ощущала подушечками лап дрожание земли, когда тушки задымили, распространяя дым и смрад жженого пера. Лошади нервничали, прядали ушами, били копытами, стирая круг на земле. Дым накрыл нас. Когда мрак рассеялся, преследователи увидели лишь дурно пахнущие останки ворон да брызги крови в пыли.