Матёрый сочинитель потрясных детективов, акула пера Маша Акулова, трудящаяся под раскрученным псевдонимом Акулина Машева творила новый шедевр с рабочим названием "Детектив Пончиков в детстве был не трус", сорок седьмой роман о приключениях кулинара-детектива Пончикова. А были ещё тридцать романов о детективе-сказочнице Руслане Людмиловой и сорок романов о детективе-куртизанке Любиле Любиловой. По всему выходило, что Маша Акулова работала не покладая рук и не сильно прикладая голову. (Конечно, конечно, отвратительно это "прикладая", но чем лучше "покладая")?
Маша увлеклась запутыванием потенциального читателя хитросплетениями головокружительного сюжета и вздрогнула, когда неожиданно прополифонил мобильник.
- Алло, Машка, привет, - зазвучал в трубке бодрый голос Ирины, Машиной подруги по институту, а в настоящее время - литературного агента писательницы Акулины Машевой. - Ты не забыла о "Золотом потрошке"?
- Ой, Ирка, совсем вылетело из головы. Спасибо, что напомнила.
- Всё нормально. Это моя работа, - успокоила Ирина. - Так ты не забудь, куда-нибудь вставь эти потрошки, угу?
- Угу.
- Целую.
- Пока.
Маше предстояло вставить в текст позитивное упоминание о консервах "Золотой потрошок". Ирина, вроде, уже взяла у заказчиков предоплату и договорилась, что два-три упоминания о "Золотом потрошке" обязательно появятся в новом романе Акулины Машевой.
В этот момент детектив Пончиков в романе приглашал прекрасную даму в шикарный ( Акулова любила слово - "шикарный") ресторан. Маша приступила к работе. Вот Пончиков с подругой подъезжают в двенадцатиметровом лимузине к ресторану "Интерэкстраультраконтиненталь". На детективе-кулинаре белый смокинг. На шее бабочка в красный горошек. У его подруги декольте почти до пупка и вырез на спине почти ниже колен. Подруга вся в лучших друзьях девушек, в бриллиантах. Пончиков весь в пистолетах, на каждый из которых имеется официальное разрешение потому, что Пончиков - положительный.
Итак, они выходят из двенадцатиметрового "Линкольна" и...
- Знаете что, Изабэль, - обворожительно улыбаясь, говорит Пончиков, - а может быть ну его, это "Суперпуперконтиненталь", а? Поедемте ко мне домой!? Поужинаем на кухне. Я вам такой шикарный (я уже упоминал, что Маша любила слово - "шикарный") супчик сварю из консервов "Золотой потрошок". И денег сэкономим, и сварю я быстро, не успеете принять душ? А?
- Конечно! - восхитилась Изабэль. - "Золотой потрошок" неизменно присутствует в моём рационе, и я готова есть его снова и снова. В перерывах между диетами, естественно.
Увлёкшаяся романтической беседой героев, Маша опять вздрогнула, услышав дребезжалку-телефон.
- Алло.
Звонила снова Ира:
- Слушай, Машка, эти, из "Золотого потрошка", оказались такими жлобами! Представляешь, они передумали.
- Ты говорила вроде, что уже взяла с них деньги?
- Нет, не успела ещё. Только что звонила к ним в контору, а там какой-то фрукт говорит, что им наша реклама без надобности.
- Блин! Что же, теперь выкидывать из текста весь этот "потрошок"?
- Нет, не надо. Ты лучше размажь его по стенке, этот "потрошок" вместе с его погаными производителями. Будут знать, с кем связались.
Маша потихоньку снова вошла в мир своих героев. Так, так. Минут через пятнадцать после романтического ужина на кухне, где украшением стола стал супчик из консервов "Золотой потрошок", у Изабэль и Пончикова желудки начало выворачивать наизнанку. Изабэль что-то страдальчески мычала обняв унитаз. Пончиков мужественно метал харчи с балкона, уступив даме более удобное место. Пончиков слыл и являлся галантным кавалером.
Уф! Маша отбросила ладошкой непослушную чёлку. С "потрошком" разобралась, пора развивать собственно сюжет. Через неделю роман должен быть в издательстве. И Маша Акулова вновь повела своих героев сквозь тернии к победам.
Тынц-тынц, тынц-тынц, тынц-тынц, - завибрировал вновь телефон.
- Ну? - Маша нехотя взяла трубку.
- Машка, это опять я, - радостно оповестила Ира подругу.
- Дашь ты мне сегодня поработать или нет!? - закричала Маша. - Я так не могу. Только начинаю погружаться в мир своих героев, а тут ты, что б тебе мужика-пьяницу!
- Маш, ну ты успокойся, ладно!? Всё, больше не буду тебя беспокоить по пустякам. Эти, из "Золотого потрошка" сами звонили и сказали, что перевели нам деньги. А тот сотрудник, что отвечал по телефону, был не компетентен решать денежные вопросы. Так, курьер какой-то с манией величия. Ты как, уже успела убить этого "потрошка"?
- Обижаешь! Сразу же.
- Машка, ты что-нибудь там придумай, ладно? Или выкинь то, что написала и наваяй нового чего-нибудь?
- Угу, выкинь! Жалко. Ты сама-то хоть строчку написала? Тоже мне, разбрасыватель чужих камней. Не хочу я ничего вымарывать из текста. У меня там всё так ровненько легло.
- Короче, это твоё дело как ты там поступишь, но деньги эти деятели перевели. Всё, пока. Твори, мыслитель.
- Больше не звони мне сегодня, слышишь?! - крикнула Маша в трубку и выключила мобильник.
Так, так. Маша вновь окунулась в роман. Что можно сделать по ситуации? Ага! Пончиков и Изабэль пробирались сквозь густую тайгу к своим. А кто у них свои-то, Маша уж и забыла. А, без разницы! "Свои" - слово тёплое. Итак: сквозь густую дремучую тайгу пробирались к своим. Они брели по тайге четвёртые сутки. Пили росу с листьев. Ужасно хотелось есть. И вот во время привала Изабэль достала из кармана банку консервов "Золотой потрошок" и воскликнула:
- Это мои любимые консервы! А в тот раз, ну, помнишь? Да, да, в тот самый. Тогда нас просто хотели отравить враги.
- О "Золотой потрошок", ты сказка, рассказанная жизнью! - воскликнул Пончиков и в его руке хищно блеснул консервный нож.
"Не слишком ли я патетически? - спросила себя Маша. - Впрочем, реклама никогда не бывает "слишком". Но достаточно ли она скрытая? Не оскорбляет ли она ожидания моих читателей?
С этими потрошками я совсем забыла, что там у меня происходит. У жены олигарха украли колье, и Пончиков идёт по следу. А Изабэль и есть эта самая жена олигарха. И она ест консервы?
Господи, Машенька, что ты творишь? - укорила себя Акулова. - Ты же талант. Тебя господь в темечко поцеловал. Так что же ты делаешь!?
Это просто деньги, - отвечала она сама себе. - Изабэль бы меня поняла. В том смысле, что деньги не пахнут. Надо - и я пишу о потрошке, надо - и Изабэль выходит замуж за олигарха. А они может быть не всегда приятные люди, эти олигархи. Представим, чисто гипотетически, что в мире есть пара каких-нибудь неприятных олигархов. Не верю! Нет в мире неприятных олигархов! - пискнула в Маше меркантильность. - Есть! - тут же ответила она сама себе. - Гипотетически есть, наверное. Так вот, надо - и жена олигарха будет есть консервы "Золотой потрошок". А кому это надо? Да мне, бедной и несчастной авторше сотни бестселлеров. Но автор сотни бестселлеров не может быть бедной. Да отстань ты, совесть! Вот принесла тебя нелёгкая!
Так, что у нас там? Бриллианты, Пончиков идёт по следу, Изабэль - жена олигарха, кормит детектива консервами "Золотой потрошок", которые завалялись в кармане куртки от Прадо".
Зазвонил городской телефон.
- Машка, я тебе по мобильному ни как не могу дозвониться, - Ира рыдала. - Они оказались такими скотами. Я пыталась отовариться по карте, а там - ноль. Эти гады ничего не перевели на счёт. Убей их! Убей их, Машенька, пожалуйста! Ты же всё можешь. Ты же властелин мира, пусть тобою и придуманного, но какая разница? Уничтожь этот поганый "потрошок". Только совсем уничтожь, без права подняться ещё раз.
- Пошла ты, - устало огрызнулась Маша. Она поводила шеей туда-сюда, разминая затёкшие позвонки. Выключила и этот телефон.
- Не ешь эту гадость, - сказал Пончиков.
Изабэль вопросительно подняла глаза на спутника.
- Даже когда у тебя нечего есть, не тащи в рот всякую дрянь. Напиши в своём мозгу аршинными буквами: "Золой потрошок" - пошлость, безвкусица и смертельная отрава. Тебе всё ясно?
- Так точно! - почему-то по военному ответила Изабэль.
Маша выключила компьютер. Она выбилась из сил. Интересно, есть ли такие силы - моральные? Если есть, то вот из них она и выбилась?
Маша пришла на кухню. Хотелось чаю с печеньем. Она нажала кнопку электрочайника, положила перед собой на блюдце две большие аппетитные печенюшки с кокосовой стружкой. Достала из-под подола куклы в кокошнике и сарафане маленький чайник с ситечком, налила заварки. Открыла холодильник. Может быть, съесть бутерброд? Прямо перед ней лежала банка консервированной ветчины с каким-то импортным названием. "Консервы, - подумала Маша. - Консервы "Золотой потрошок".
Она почувствовала тошноту. Маша зажала рот одной рукой и, выставив вперёд другую, ринулась вон из кухни. Пронеслась по коридору, толкнула дверь в туалет...
Пить чай расхотелось. Маша умылась, попила кипячёной водички с долькой лимона, сделала несколько гимнастических упражнений и включила компьютер. Без строжайшей самодисциплины ни наваять сотню нетленок. Маша обязала себя закончить главу сегодня. Пискнула "аська". Кто там рвётся общаться? Опять Ирка!
Ирина писала:
- Мать, извини. Я, наверное, достала тебя с этим "потрошком", но, Машка, я правда, не нарочно. Кстати, деньги на карточке есть. То есть, эти, из "Потрошка", всё же перечислили деньги. Там в банке, видно, какие-то заморочки были. Перевели не сразу, а через пару часов. Так что, Машенька, ради нашей дружбы, ты уж напиши про этот "потрошок", что он - хороший.
Маша отключила "аську".
- Всё равно его не брошу, потому, что он - хороший... Всё равно его не брошу, потому, что он хороший... - как испорченный СД бормотала Маша прилипшую фразу. - Закончить главу... Закончить главу... Всё равно его не брошу, потому, что он хороший...
Она решительно стёрла несколько предыдущих абзацев и вновь застучала пальцами по клавиатуре:
- Я, конечно, привыкла сидеть на диетах, - сказала Изабэль, - но три дня голодания для меня вполне достаточно. Сто лет бы я не видела этого колье, будь оно неладно! Меня всё достало: колье, тайга, ты - Пончиков, голод...
Пончиков засунул руку в рюкзак и вытащил банку мясных консервов.
- Представляешь, полез искать батарейку для фонаря и вот, нашёл. Живём!?
- Ураа!! Мы спасены! - закричала Изабэль. - А что за консервы-то? Что за фирма?