Аннотация: Рассказ был напечатан в журнале "Пес и кот" за прошлый год, Эта милая собаченция частенько бегает по Тверской. Брошка сам напросился в мой рассказ.
ФЕРДИНАНДБРОШКА
Стояла та невразумительная пора ранней осени, когда в толчее московского метро запросто обтаптывают друг друга и легкие сандалии, и упругие кожаные полусапожки, подбитые кокетливым мехом. Ромка обулся в нейтральные кроссовки, чему сейчас был искренне рад: дневную теплынь сменил нудный дождь, и на асфальте, пропитанном влагой, стали проступать черные лакированные лужицы.
Настроение у Ромки было хорошее: до зимней сессии еще далеко, а Вика наверняка уже торопливо пересекает Малую Бронную, отстукивая каблучками телеграмму об их скорой встрече.
- Ишь, разулыбался! Небось, на свиданку бежит.
Ромка огляделся. Народ продолжал торопливо обтекать его с обеих сторон, и только большой пес, словно бомжующий Артемон, сидел, привалившись грязным боком к раскидистому клену. Он смотрел на Ромку насмешливым умным взглядом.
- Ну, чего уставился? Иди, куда шел.
Ромка оторопело оглянулся, хотя теперь было совершенно ясно, что говорил с ним именно пёс.
- Ты чего, разговариваешь?!- тихо, чтобы не услышали прохожие, спросил у собаки Ромка.
- А ты чего, меня слышишь?! - Не менее обалдело ответил пёс и лениво отодрал свою задницу от шершавого ствола.
Конечно, Ромка с пивом вчера переборщил, но все-таки этого явно недостаточно для появления в центре Москвы говорящих пуделей.
- Ты, правда, меня слышишь? - пудель подошёл так близко, что Ромка отчетливо увидел его краплёные рыжиной глаза. Сваленный модными дредами хвост приветственно качнулся из стороны в сторону.
- Первый раз вижу говорящую собаку! Офигеть можно!
- Да я тоже нечасто встречаю чуваков, понимающих мою брехню!
Пес доверчиво прижался к Ромкиным ногам и мелко потёрся об джинсы большой вислоухой головой.
- А я не Ромка! - пес заливчато расхохотался. Студент от
неожиданности попятился и шагнул на проезжую часть. Пёс шустро ухватил его за мокрую штанину, втянув обратно на островок тротуара.
- Ты чего, юмора не понимаешь? Брошка меня звать.
- Почему Брошка? Ты же кобель.
Брошка уселся в ближайшую лужу и принялся энергично вылизывать яйца.
- Конечно, кобель, только хозяйка об этом понятия не имела. Вообще-то я - Фердинанд Кларис Блюм Великолепный. Это по паспорту. А для друзей был просто Феня. Я тогда еще у своих первых хозяев жил. Мне как год стукнуло, я себя настоящим мужиком почувствовал, а тут навстречу доберманша! Такая мамзель! Ну, я и рванул к ней. Ох, как мы гульнули! - Фердинанд Брошка мечтательно закатил глаза и громко сглотнул набежавшие слюни.
- В общем, очнулся, а место не узнаю. Запахи вокруг чудные, перепутанные, куда бежать непонятно. Две недели голодал, все дом искал. А потом меня эта идиотка подобрала и давай сюсюкать: такую собачку бросили-и-и, Брошечка ты моя!
Ладно, думаю, потом разберётся. Так нет! Вымыла всего, бантиков накрутила и знай своё - Брошечка, Брошечка! Я сижу, хозяйство своё налупидориваю, а она опять - ноль внимания! Ей, конечно, потом на прогулке глаза открыли, но она все равно Брошкой меня звала - недалёкого ума была женщина. А потом я привык, мне даже понравилось. Кликуху назовешь, девчонки удивляются, переспрашивают. А в любви ведь что главное - заинтересовать партнёршу надо: пока она удивленно хвостиком виляет, ты уже сзади пристраиваешься, - экономия времени. Чуешь?
- Чую, чую, что я на свиданье опаздываю.
- Ты, значит, тоже ходок по девочкам? Это дело, хотя...
Брошка окинул Тверскую взглядом опытного мачо и убежденно добавил.
- Здесь, конечно, телки клевые, но уровень не тот - не местные они, наглые и почти все блохастые. Так что - не советую.
- Ну, что ты городишь, какие телки? Я к своей девушке тороплюсь.
- Молодой человек, с вами все в порядке? - сочувственно заглядывая в глаза, спросила у Ромки пожилая дама.
Брошка усиленно завилял хвостом, отвернув лукавую морду в сторону Пушкина, облепленного голубями.
- Все нормально, бабушка, просто мысли в слух.
Ромка и пес, не сговариваясь, дружно свернули в сторону от плотного людского потока.
- Сучка-то хоть, хорошенькая? - Спросил у Ромки нахальный кобель.
- Сам ты сучка. Бро000шечка! Вика - прелестная девушка, и у меня, между прочим, самые серьезные к ней намерения. Может, женюсь даже, только вот я решиться никак не могу.
- Это в смысле, она тебе щеночков, то есть, прости, ребятишек нарожает, а ты всю оставшуюся жизнь будешь на комфортабельную будку зарабатывать, косточки для неё добывать и тапки в зубах приносить?
-Ну, в таком ракурсе я наши отношения не рассматривал.
- И напрасно!
От возбуждения Брошка несколько раз крутанулся вокруг собственной оси, прихватывая на ходу блох, кормившихся у основания хвоста.
- Для кобелей ведь что главное? Свобода! Свобода движения, свобода выбора. СВОБОДА! Вот я, хочу - с тобой бегаю, хочу - на столб писаю.... Кстати, я отлучусь на секундочку.
Брошка легко и непринуждённо вскинул лапу на ближайший кустик барбариса и, гордо поглядывая на Ромку, опрыскал чахлые прутики меткой струёй. Тщательно обнюхав результат, покрутился, добавил еще пару капель и, удовлетворенный, вернулся к своему собеседнику.
- Видал? Моя территория. У меня парфюм, знаешь, какой мощный? Чужие за километр обходят! А уж девчата как балдеют!
Блудливо моргая глазами, Брошка так мощно почесал облезлую спину о свежевыкрашенную скамейку, что голуби тревожной стайкой слетели с головы гения русской словесности, и, сделав контрольный круг над памятником, снова уселись на его бронзовые плечи.
- У меня манков много, - продолжал хвастаться Брошка, - Знаешь, какая у меня вторая сильная фишка? Пою я красиво. Вот послушай.
Брошка закинул морду вверх и громко завыл, окончательно распугав бедных голубей.
- С ума сошёл? Прекрати немедленно! Тоже мне, Басков нашелся.
- А девушкам нравится, только я никогда не женюсь. Буду холостяком жить и тебе советую. Ты на меня посмотри!
Пес горделиво оттопырил тощий зад и втянул в пасть обвисшие брыли.
- Был бы я таким красавцем, если бы за сучий хвостик держался! Свою свободу беречь надо, а женишься - ни тебе подраться всласть, ни в помойке спокойно поковыряться, ни на сторону гульнуть. А без этого - много ли радости в жизни? При хозяйке, даже самой замечательной, особо не разгуляешься. Свобода дороже всего! Ну, а ежели она тебя все-таки в загс потащит, так не теряйся, включай смекалку-то. Ну, там, ночью повой, поскули, миску с едой опрокинь, с немытыми лапами на диван запрыгни - ох, не любят они этого! Глядишь, и отпустит на волю. А не поможет - сам беги. Никак нельзя нам, кобелям, жениться.
Я ведь чего от своей сбежал - любвеобильности она моей не перенесла. Ревновала очень. Как какую-нибудь боксёршу или даже болоночку, например, заприметит, так тащит меня от них подальше. Я ведь, если по весне девушку на выданье учую, так несусь к ней, никаким меня поводком не удержать! А в хозяйке моей весу-то и пятидесяти килограмм не было. Вот лечу я к любимой по мартовской каше, а хозяйка сзади на пузе, как глиссер, волну поднимает, и так до ближайшего дерева на мне катается. Потом - хлоп! И дальше я уж без неё.
Ну, случилось у ней пару раз сотрясение мозга, но это же не повод меня к ветеринару тащить! И ладно бы на очередной укол, так нет, кастрировать она меня надумала! Вот и пришлось дёру дать. Так что ты смотри, ухо востро держи.
Ромка поискал глазами Вику и сразу же заметил недалеко от газетного киоска её одинокую фигурку. Вокруг неё, заинтересованно сужая круги, прохаживался коренастый мужчина.
- Кажется, мою девушку уже какой-то нахал клеить начал.
Брошка проследил глазами за Ромкиным взглядом и заметно оживился.
- Это твоя, что ль? Ничего экстерьерчик! Поджарая, и шерстка блестящая. Ты прикус-то проверял? Комплект зубов полный? - и заметив, как затвердел лицом Ромка, грамотно перевел разговор в нужное русло.
- И кто там рядом с нашей девочкой такой активный? Ну-ка, пойдем, с этим шар-пеем разберемся!
Брошка резво вскочил на все четыре лапы и заходил костлявым задом в предвкушении разборки.
- Щас порвём его, как Тузик грелку!
- Спасибо, Бронь, не надо, я сам разберусь. Ты извини, пойду я.
- Как знаешь. Если что - свистни, я всегда прибегу друга поддержать. На пять!
Брошка, прощаясь, протянул студенту грязную лапу с когтями, похожими на клювы бойцовых петухов, и потрусил было к Гоголевскому бульвару, но неожиданно лихо развернулся, закрутив встречный поток людей в случайную воронку.
- Поцеловать забыл!
Он уперся Ромке в грудь передними лапами, и, став одного с ним роста, широко и щедро вылизал лицо теплым языком. На светлой куртке двумя черными хризантемами расплылись отпечатки грязных лап.
- Ну, бывай!
Брошка шустро потрусил по бульвару, а Ромка со всех ног помчался к Вике и, несмотря на грамотные советы многоопытного Брошки, в тот же вечер сделал ей официальное предложение руки и сердца.