Седьмого мая, в День бывшего Радио, Местоблюститель уступит кресло, которое он блюл четыре года, законному в третий раз всенародно избранному царю, государю-батюшке, отцу родному. Какие результаты четырехлетнего бдения у кресла, какие события истории многострадальной России за эти годы особенно запомнились человеку, далекому от нефтегазового источника? Отмечу лишь некоторые.
Еще более окреп и без того тесный симбиоз компрадорской олигархии, организованной преступности и продажного чиновничества. Такого, чтобы прокуратура крышевала казино, а президент когда-то великой страны крышевал прокуратуру у нас до сих пор не было. Говорить про Сагру, Цапков и ментовские забавы с бутылками из-под шампанского как-то уже и не совсем прилично: настряло в зубах, перестало быть новостью.
Продолжилось вымирание коренного народа России. За эти четыре года сверх обычной нормы ушло из жизни около четырех миллионов человек. То есть, только за время Местоблюстителя уничтожено почти столько же ранее живых людей, сколько стало жертвами того Холокоста, бывшего. Новый Холокост, не нацистский, а демократический, продолжается у нас уже двадцать лет и согласно некоторым прогнозам будет продолжаться аж до 2030 года. Что будет потом - Бог весть!
Продолжилась выплата Западу репараций за поражение в Третьей Мировой войне и роялти за право копировать либеральную демократию американского разлива. За время Местоблюстителя из страны ушло на Запад около 500 000 000 000 (пятисот миллиардов!) долларов, ушло из страны, катастрофически нуждающейся в инвестициях, ушло на поддержку чужих экономик при удручающем положении своей.
Продолжились обнищание и моральная деградация основного населения. Алкоголизм, наркомания, СПИД, сифилис, туберкулез, беспризорность, проституция, гомосексуализм и другие основные западные ценности стали таким же привычным и повседневным явлением нашей жизни, как шоу-бизнес, как коррупция, как постмодернизм и как Ксюша Собчак на телевидении, которое было и остается стеклянным окном в духовный мусоропровод.
Продолжилось уничтожение деревни Центральной России. Бывшие поля заросли настолько, что нашим потомкам придется опять начинать с выкорчевки леса. Животноводства в стране практически нет, мясное и колбасное изобилие в магазинах по ценам, недоступным значительной части населения, обеспечивается импортом с Запада: нефтяные доходы проедаются, идут на поддержку их сельского хозяйства, а не своего. Случись что с ценами на нефть - и блокадный Ленинград в масштабах всей страны.
Не буду говорить про пенсионную карательную систему, про уничтоженную медицинскую промышленность и тотальную зависимость от поставок западных лекарств по запредельным ценам, про ублюдочное образование имени Фурсенко и такую же культурку имени Швыдкого, про положение в армии и на флоте - всё это общеизвестные факты, повседневные реалии развитой демократии в стране, попавшей под внешнее управление, представленное у нас тем самым симбиозом, о котором говорилось выше.
Конечно, можно вспомнить и "подвиги" Местоблюстителя:
- Ухмыляющегося Саакашвили, которого с подачи козла Саркози не дали добить бывшей непобедимой и легендарной.
- Елену Батурину, которую успешно поменяли на Ирину Рубинчик.
- Отмену зимнего времени.
- Переименование милиции в полицию.
- Лозунг "Россия, вперед!", который на практике означает "Вперед, в либеральную пропасть": за время Местоблюстителя либеральная зараза проникла глубоко в Кремль, что чуть было не привело к "революции гондонов" в декабре 2011 года.
А что сам инаугурируемый, трижды всенародно избранный?
Когда-то с ним связывались огромные надежды и колоссальная вера народа в возрождение России. Эта вера угасла где-то еще к середине его второго срока на троне. Он мог бы и сейчас возродить её, объявив в предвыборный период о намерении публично повесить на Красной площади Чубайса с подельниками как знак коренного изменения политики от деградации России к её спасению.
Он этого не сделал.
Когда-то, в начале своего первого срока сам инаугурируемый произнес сакраментальное: "У нас везде Чечня".
С полным основанием он может произнести эту же фразу и сейчас, двенадцать лет спустя.