![Напечатано в этой книге [Николай Чуксин]](/img/c/chuksin_n_j/borovsk/books_20.jpg)
|
|
||
Недавно мы отметили 600-летие со дня рождения Пафнутия Боровского. О его монастыре и не только. Заметку воспроизвел неофициальный сайт Боровска. Это здесь: http://www.pro-borovsk.ru/Storia/Storia.aspx | ||
От Москвы до Боровска менее двух часов езды на машине. Ехать можно тремя разными дорогами: по Киевскому шоссе М3 через Апрелевку и Наро-Фоминск; по Боровскому шоссе А101 через Троицк и Вороново; по старому шоссе на Подольск и Малоярославец. Расстояние при всех трех вариантах примерно одинаковое, хотя удобнее всего ехать все-таки по Киевскому шоссе: там по две полосы в каждую сторону. А самая живописная дорога, конечно, А-110, через Троицк и Вороново.
Все три дороги выходят на второе бетонное кольцо, построенное в начале пятидесятых годов для создаваемой тогда знаменитой системы противовоздушной обороны Москвы Беркут, название которой образовано от двух известных фамилий - Берия и Кутепов. Проехав по этому кольцу несколько километров в сторону Можайска, вы увидите указатель Боровск, свернете налево и через пять или шесть километров извилистая дорога, взбирающаяся с холма на холм, приведет вас в этот уникальный и загадочный город, красивый даже при сегодняшней разрухе.
Название свое Боровск, несомненно, получил от могучих сосновых боров, остатки которых и сейчас еще можно видеть в его окрестностях. В дошедших до нас письменных источниках Боровск впервые упоминается в духовной грамоте Ивана II в 1358 году, за несколько лет до Куликовской битвы. Однако, очень вероятно, что город был основан до татаро-монгольского нашествия. Свидетельством тому - житие преподобного Пафнутия Боровского, основателя Боровского Пафнутьева монастыря, расположенного в трех километрах от центра города, ближе к нам.
Нам придется сделать небольшое отступление и вернуться в северный город Устюг, пока еще не ставший Великим Устюгом. Помните историю праведных Иоанна и Марии Устюжских, местно чтимых святых? До 1262 года праведный Иоанн Устюжский был совсем не праведным, и даже не христианином, а баскаком хана Батыя и носил имя Буга, или Багу. В 1262 году он принял христианство, построил церковь во имя рождества Иоанна Предтечи и остался в памяти благодарных потомков как один из основателей города Устюга. Дело в том, что и дед преподобного Пафнутия Боровского тоже был баскаком! Род приснопамятного отца Пафнутия происходит от колена агарянского, - пишет епископ Ростовский святитель Вассиан, ученик Пафнутия Боровского в Житии и отчасти исповедании чудес Преподобного и богоносного отца нашего Пафнутия, игумена и чудотворца Боровского (1394 г. -1(14) мая 1477 г.).
Тут есть над чем задуматься ультра-патриотам: слишком много варягов, баскаков, литовцев, лиц кавказской национальности - вот ведь какой термин изобрели!, евреев (Андрей Первозванный по паспорту, кстати, был евреем) и симбирских башкир творили историю Российской империи от времен Киевской Руси до времен Руси Березовского, Гусинского и Абрамовича. Кто все-таки более для матери-истории ценен: немка Екатерина Вторая или славяне Мазепа и Кравчук? Половец Назарбаев или антисемит Иосиф Волоцкий? Грузин Джугашвили, восстановивший и расширивший империю и, кстати, решивший чеченскую проблему за одну ночь, или славянин Хрущев одним росчерком пера отторгший от России Крым?
А мы ехали в Боровск через Троицк. Было уже начало октября, но мягкая осень этого года еще только-только становилась золотой, и вся ее прелесть являлась нам то величественными в их молчаливой созерцательности берегами Десны и Нары, то высоким холмом у Крестов за селом Львово, где дорога делает неимоверно крутые и логически трудно объяснимые повороты. Потом она вся вдруг сжималась до мокрого березового листочка, унесенного ветром далеко от родной ветки и нашедшего временное пристанище на лобовом стекле машины. Перемежался осенний дождь, то усиливаясь до ливня, то лишь обозначая свое присутствие отдельными крупными каплями. И тогда перспектива вдруг открывалась с холмов на многие километры, теряясь в синей дымке над мокрыми и голыми полями.
Мы ехали вдвоем с Инной Александровной Креславской, тетей Инной, легендарной женщиной, которая провела большую часть своей бурной жизни сначала в Ленинграде, затем в Санкт-Петербурге, и которая для меня олицетворяет лучшую часть поколения, сформировавшегося у нас в довоенные годы. Это поколение является живым подтверждением верности исходных посылок, положенных в основу коммунистической идеологии, идеологии коллективизма, братской взаимопомощи, личной ответственности каждого за судьбы народа и страны в целом. Я сам являюсь продуктом той же идеологии, правда, немного более поздним, продуктом начавшейся с Хрущева эпохи шизофрении в умах, расхождения слова и дела, расхождения реальности и ее идеологического обоснования. Эпохи лжи, лицемерия, двойной морали. Эпохи привилегий, породившей кумовство, блат, жажду обогащения, эпохи, в которую у основной массы населения были разрушены остатки правосознания, вернее, историческая память об этом правосознании. Да и с Хрущева ли все это началось?
Некоторые церковные реформаторы отмечают в истории православной церкви три поворотных момента, которые означали все большее и большее оскудение животворного источника духовности, каким церковь должна быть - и была - во все века становления государства. Это своего рода три источника и три составных части наших нынешних проблем, которые приписывают то Ельцину, то Мавроди, хотя все сегодняшние наши правители в историческом плане являются скорее жертвами, что, правда, не мешает им оставаться при этом палачами нашей повседневности. Такая вот диалектика.
Первым поворотным моментом, обеспечившим победу бездуховности, явилось поражение нестяжателей от иосифлян. Помните исихаста Нила Сорского, обитель которого расположена в нескольких километрах от Ферапонтова монастыря? Это он был духовным лидером нестяжателей, апологетом преодоления человеком своих низменных страстей, поборником возвышения собственного духа до единения с Богом. Это он был побежден иосифлянами, последователями Иосифа Волоцкого, в миру Ивана Санина, который в течение двадцати с лишним лет, с 1459 по 1477 год был монахом в Пафнутьевом монастыре в Боровске. И не просто монахом, а сначала в послушании у самого преподобного Пафнутия, а потом еще два года игуменом этого монастыря.
Вторым поворотным моментом в насаждении бездуховности считается превращение Петром I православной церкви в один из винтиков государственной бюрократической машины. Ликвидировав институт патриаршества и подчинив церковь Святейшему Синоду, Петр I превратил религию и веру в такое же казенное дело, как взыскание недоимок или распределение повинностей.
Третьим моментом является уничтожение большевиками веры в Бога как условие всемирной победы коммунизма. И не в этом их главная вина. Их вина в том, что уничтожив веру в Бога, насколько это было практически возможно, и создав новую веру, они сами в лице своих иерархов отреклись от этой новой веры, став на путь того самого примитивного стяжательства, с которым боролся Нил Сорский и которое проповедовал Иосиф Волоцкий, выходец из Пафнутьева Боровского монастыря, к которому мы как раз и подъезжаем.
Преподобный Пафнутий, игумен и чудотворец Боровский, в миру Парфений Иванович, родился в 1394 году в семье Ивана Мартиновича и Фотинии, живших тогда в своем имении в селе Кудиново в трех верстах от Боровска. Дед преподобного, как я уже говорил, татарский баскак, получил христианское имя Мартин, когда крестился в начале 60-х годов во время восстания против татаро-монголов, которым была охвачена вся северо-восточная Русь до Устюга включительно. В двадцать лет Пафнутий постригается в иноческий образ в Высоко-Покровском монастыре, на месте которого теперь сохранилась лишь деревянная церковь да небольшое кладбище. Высоко-Покровским монастырь назывался потому, что находился на высоком берегу реки Протвы и был освящен во имя праздника Покрова Богородицы, одного из самых любимых народных праздников, который отмечается глубокой осенью, 14 октября по новому стилю, когда все работы в поле уже завершены, а зимние дороги еще не установились.
Пафнутий становится послушником у священноинока Никиты, ученика самого Сергия Радонежского, основателя Троицкой обители. Почти двадцать лет провел он в Высоко-Покровском монастыре простым иноком, затем еще более десяти лет его игуменом, пока в 1444 году не принимает решение оставить обитель, которой отдал большую часть своей жизни. Пафнутий уходит из Высоко-Покровского монастыря и селится в нескольких километрах от него у впадения речки Истерьмы в Протву. Этот день - 23 апреля (6 мая по н.ст.) 1444 года и считается днем основания обители. Хотя новое место и находилось совсем рядом с прежним монастырем, оно принадлежало уже не Василию Ярославовичу, князю Боровскому, а Дмитрию Шемяке, претенденту на великокняжеский престол.
Здесь Преподобный построил сначала деревянную, а затем каменную церковь во имя Рождества Богородицы. С этой церковью связано начало деятельности великого русского живописца Дионисия, которого преподобный Пафнутий пригласил, чтобы расписать новую церковь. Было это в 1466 году, когда Дионисию едва минуло двадцать пять лет. Сама церковь не сохранилась, но некоторые ее блоки были положены в фундамент нового, пятиглавого собора, построенного в 1586 году и стоящего и поныне. При реставрации этого второго собора были найдены фрагменты фресок Дионисия, которые можно увидеть теперь в музее на территории монастыря.
Обитель быстро расширялась и ко времени кончины Пафнутия (14 мая 1477 года по н.ст.) превратилась в один из богатейших монастырей Русского государства, пользуясь поддержкой великокняжеской семьи. Эта поддержка продолжалась и после смерти самого Пафнутия. В XVI веке воздвигнуты каменные стены и башни монастыря, строил которые, по некоторым данным, Федор Савельевич Конь, возводивший ранее стены Смоленска и Белого города в Москве.
В небольшом, провинциальном и по сегодняшним, и по тогдашним меркам Боровске сходились судьбы людей, внесших огромный вклад в становление России и ставших частью ее исторической судьбы. Даже упомянутых имен было бы достаточно, чтобы с почтением относиться к этому городу: Пафнутий Боровский, Дионисий Великий, Иосиф Волоцкий. А ведь был еще выходец из Боровского Пафнутьева монастыря митрополит Макарий, при котором святой Пафнутий был канонизирован в 1547 году (Он же, кстати, канонизировал и известного нам по Ладоге Александра Свирского). Был еще забытый сейчас царь Феодор Иоанович, при котором русская православная церковь добилась в 1589 году права поставлять патриархов и стала пятой церковью мирового (канонического) православия после Константинопольской, Александрийской, Иерусалимской и Антиохийской. Это при его покровительстве в монастыре был построен дошедший до нас величественный собор Рождества Богородицы.
Была еще Елена Глинская, мать Ивана Грозного, не забывшая поддержку монастырем развода Василия III со своей предшественницей на супружеском ложе Соломонией Сабуровой. Была еще Ирина Годунова, жена того самого Феодора, последнего царя из династии Рюриковичей, и сестра Бориса Годунова, неоднозначной фигуры нашей истории. Ирине Годуновой посвящен придел Рождественского собора, хорошо видимый на снимке. Был еще член комиссии по расследованию причин смерти царевича Дмитрия в Угличе Андрей Клешнин, сразу после доклада выводов комиссии принявший монашество в Боровском Пафнутьевом монастыре, затем обет молчания и здесь же вскоре скончавшийся.
А еще была смута 1603-1613 гг., когда, по словам А.В. Карташева, высший идеалистический инстинкт (превосходство прирожденного царя над выбранным) явился каналом, по которому потекла вода низших, корыстных, грабительских вожделений - прямо, как при нынешней демократии. А еще была героическая оборона Боровска от войск Лжедимитрия II, когда монастырь стал последним оплотом защитников, возглавляемых князем Михаилом Волконским, смертью храбрых павшим у левого клироса Рождественского собора. Герб Боровска, утвержденный в 1777 году, создан по мотивам этого подвига, символизируя своим серебряным полем невинность и чистосердечие, червленым сердцем - верность долгу, крестом в середине сердца - истинное усердие к Божьему закону, основанию всей добродетели. Сердце окружено лавровым венком, который демонстрирует вечную славу погибшим за правое дело.
Несколько тысяч погибших защитников Боровска похоронены на территории монастыря, и на месте их захоронения воздвигнута церковь Ильи Пророка с больничными палатами.
В 1922 году монастырь был упразднен, церковные ценности разворованы, а на территории монастыря был основан небольшой музей и сначала сельхозкоммуна, затем колония для беспризорных, а потом школа механизации сельского хозяйства, которая просуществовала до 1991 года, когда монастырь был передан Калужской епархии Православной церкви.
Как можно объяснить с материалистических позиций тот бесспорный факт, что центральный купол собора Рождества Пресвятой Богородицы, в котором был устроен гараж для сельхозтехники, обрушился именно в день памяти преподобного Пафнутия, 14 мая 1954 года?
Первым наместником возрожденного монастыря стал игумен Никон, ученик и духовный сын схиархимандрита Амвросия, умершего в 1978 году, последнего из монахов, принявших постриг в прежнем Боровском Пафнутьевом монастыре, не оскверненном еще большевиками. 13 апреля 1991 года была освящена та самая церковь Ильи Пророка и в ее антиминс были перенесены частички мощей преподобного Пафнутия, сохранившиеся в Псково-Печерском монастыре. Связь времен начинает восстанавливаться.
Чуть было не написал связь времен восстановилась. Нет, далеко еще не восстановилась! На территории почти каждого монастыря, в котором мне довелось побывать, за исключением, пожалуй, Антониево-Сийского в Архангельской области, сосуществуют две структуры - возрождающийся монастырь и действующий музей, тоже имеющий уже свою историю, историю своего положительного вклада в духовное развитие России. К сожалению, эти две структуры враждуют.
В одних монастырях, например, в Ферапонтове, эта вражда внешне почти не заметна, в других принимает вполне уродливые формы. Особенно больно сознавать это именно здесь, в Пафнутьевом Боровском монастыре. Его современное состояние - это результат многолетнего и самоотверженного труда коллектива реставраторов. Музейные работники - подвижники, за мизерную зарплату в нынешних условиях, когда целые города, оставшиеся без промышленности, влачат нищенское существование, все-таки хранят культурные, исторические и духовные ценности, приобщают к ним людей, изнуренных ежедневной борьбой за насущный кусок хлеба и ежедневно же развращаемых и унижаемых телевидением, спасают этих людей от превращения в иванов, не помнящих родства, манкуртов, зомби.
Но для служителей культа, делящих монастырскую территорию с музейщиками, они - материальное воплощение той бесчеловечной власти, которая методично разрушала религиозное сознание и сами религиозные святыни. Ну не Ольга же Павловна Захарова строила уродливое здание сельхозтехникума на территории Пафнутьева монастыря, прямо на могилах его защитников, героически погибших в 1610 году! И не Виктор Иванович Осипов, по крупицам собирающий сведения о прошедших эпохах, чтобы поколение, выбравшее Пепси, хоть что-то кроме этой Пепси смогло передать своим детям и внукам. Этих подвижников самих впору канонизировать, поскольку их подвиг сродни подвигу миссионеров, которые несли Слово Божие язычникам. Не все, видно, ладно и в доме Божием, если служители культа, сами настрадавшиеся от несправедливости, умножают эту несправедливость, еще глубже раскалывая и без того на осколки разбитое общество.
А Ольга Павловна действительно подвижница. Мы с Инной Александровной присоединились к экскурсии восьмиклассников из Малоярославца, которую она проводила, и были просто покорены тем, как умело Ольга Павловна будила в еще не до конца усыпленных детских душах интерес к Великому, интерес к Родине и к ее Истории.
Боровск - вообще, живая хрестоматия по российской истории. Вы знаете, например, что в Боровске сохранился дом, в котором какое-то время жил в 1812 году ни больше, ни меньше, как сам Наполеон Бонапарт. В любой европейской стране этого было бы достаточно, чтобы толпы туристов стремились в такой город неиссякаемым потоком. В Боровск турист не стремится. Еще не насытился Антальей и Паттаей после десятилетий голода, тоски по человеческому быту, хотя бы за доллары, хотя бы на десять дней. Насытится - поедет в Боровск. Обязательно поедет! Если только хватит выносливости и Виктора Ивановича, Ольги Павловны и их сподвижников сохранить боровские святыни для этого светлого будущего. Сохранить ценой своей жизни.
А в Боровске еще дважды бывал протопоп Аввакум, духовный лидер старообрядчества, сожженный властями в Пустозерске на Мезени в 1682 году. Бывал в 1666 и 1667 гг, правда, не по своей воле - в заточении в монастырской келье, которую сейчас показывают туристам. Обязательно прочитайте "Житие пртопопа Аввакума, им самим (!) написанное". Это - семнадцатый век, это до Пушкина и Толстого. Это - литература. Это - величие человеческого духа. Это - наша История. Кстати, с самого XVII века, с начала раскола, в Боровске существует крупная старообрядческая община и действуют несколько старообрядческих церквей. Знаете историю раскола? Почитайте Николая Лескова, Павла Мельникова (Печерского), те же Очерки по истории Русской церкви А.В.Карташева - не пожалеете!
Здесь же, в Боровске на территории острога находились в заточении, погибли и здесь же были погребены боярыня Феодосья Прокопьевна Морозова, та самая, со знаменитой картины Сурикова, и ее сестра, княгиня Евдокия Прокопьевна Урусова, две пассионарные дочери простого царского окольничего (что-то на уровне бывшего секретаря ЦК КПСС) Прокопия Соковнина. Перечитайте их историю, оглянитесь назад - и у вас появится оптимизм. Не можем, не имеем мы права погибнуть, когда у нас такая История и такие люди. Не имеем права!
Могила сестер Феодосии Морозовой и Евдокии Урусовой была вскрыта 18 июля 1936 года. Судьба их останков неизвестна. Надгробная плита с могилы была увезена в Калугу, где долго провалялась во дворе областного музея. Сейчас эта плита демонстрируется в филиале Боровского музея в Пафнутьевом монастыре. На прежнем месте могилы было построено новое здание Боровского райкома КПСС, а сама могильная ограда с простым крестом недавно воссоздана энтузиастами и находится сейчас рядом с местом первоначального упокоения великомучениц.
А еще в Боровске двенадцать лет жил и работал Константин Эдуардович Циолковский.
А еще в трех километрах от Боровска на берегу изумительного по красоте озера находится Комлево, родовое село дворянского рода Сенявиных, давшего России нескольких замечательных флотоводцев. Помните, чем знаменит, например, адмирал Дмитрий Николаевич Сенявин? Это он командовал русским флотом в Адриатическом море в 1806 году и Эгейском в 1807 году, это он захватывал с моря французские крепости и защищал Ионические острова. Это его именем названа группа островов Каролингского архипелага. А родился и вырос он здесь, в Комлево.
А еще неподалеку от Комлева находится база отдыха "Фатеево", где можно остановиться и за небольшие деньги пожить несколько дней в тепле и уюте.
А еще в нескольких километрах от Боровска находится легендарный город Обнинск, сделавший для обеспечения могущества нашей Родины ничуть не меньше, чем известные теперь всем Арзамас-16, Тюратам или Сары-Шаган.
А еще совсем недалеко от Боровска находится Свято-Николаевский Черноостровский Малоярославецкий монастырь, основанный в XIV веке князьями Оболенскими, и Свято-Тихонова Успенская пустынь, основанная до 1492 года преподобным Тихоном Калужским, чудотворцем. В пустыне сохранился живоносный источник, открытый самим преподобным.
Чуть подальше, всего в двух часах езды по практически пустынным дорогам надежно закопаны в землю сотни мегатонн ядерного щита Родины - триста шестьдесят боеголовок индивидуального наведения межконтинентальных баллистических ракет МБР УР-100 НУТТХ.
В таких же двух часах от Боровска находится Свято-Введенская Козельская Оптина Макариева пустынь, знаменитая Оптина Пустынь, духовный источник православной России, основанная по преданию раскаявшимся атаманом разбойничьей шайки, который принял в монашестве имя Макарий. Здесь жил старец Амвросий, ставший прототипом старца Зосимы из "Братьев Карамазовых". Здесь были Гоголь и Погодин, Толстой и Достоевский, Соловьев и Леонтьев, Рубинштейн и Розанов. Здесь похоронены братья Киреевские. Здесь изумительный сосновый лес, тихая река, а на берегу ее - еще один живоносный Пафнутьев источник.
Приезжайте к нам в Боровск!
(из вот этой моей книги:)
|