ЛЕГЕНДА О ТОМ, КАК ЛЕОНАРДО ДА ВИНЧИ ПИСАЛ "ТАЙНУЮ ВЕЧЕРЮ"

Когда Леонардо задумал сюжет
Прощания Божьего Сына,
Он знал, что ещё пролетит много лет,
Пока он закончит картину.

Ведь цель Леонардо была непроста -
Раскрыть исключительность этой минуты -
Добро, заключённое в лике Христа
И зло, заключённое в роже Иуды,
А люди, чья вера - лишь тонкая нить,
Всё это увидеть сумели.

Но, чтоб этот замысел в жизнь воплотить,
Нужны ему были модели.

Он всюду искал подходящие лица,
И долго не мог их найти.
Но,  как-то он  в храме решил помолиться,
Туда заглянув по пути.

И там, на ступенях церковного хора,
Как будто сама чистота,
Стоял один юноша, певчий собора,
С улыбкой и взглядом Христа.

Прошло с этих пор уже целых три года,
Но мастер спешить не любил.
Поэтому было таких и немного,
Кто истинным гением слыл.

К концу подходила почти уж работа,
Осталось лишь сделать одно - 
На проклятом месте Искариота
Всё так же белело пятно.

И вот, как-то раз, со своими друзьями
Шёл мастер под вечер домой,
И видит, как с пьяным, глухим бормотаньем
По узкой ночной мостовой,

Идёт человек, очевидный мерзавец.
Едва на ногах он держась,
О чём-то орал, непотребно ругаясь,
Шатаясь и падая в грязь.

Он был молодой, но души его прах
Всосала ужасная пропасть
Пороков и зла, и читалась в глазах
Иуды змеиная подлость.

И тут же художник велел притащить
Пьянчугу к нему в мастерскую.
И там он, задумчиво взявшись за кисть,
Помедлил минуту-другую,

И начал поспешно на фреску бросать
Черты рокового портрета -
Продажность, предательство, похоть, азарт,
Связав воедино всё это...

Пока Леонардо работал над фреской,
Пьянчуга слегка протрезвел,
Увидел картину, отпрянул вдруг резко,
И стал он белее, чем мел.

В отчаянье голову сжал он руками
И хрипло, неслышно едва,
С трясущихся губ, вперемешку с рыданьем,
Слетели такие слова, -

Три года назад, да, я вспомнил, когда
Я был ещё чист и невинен,
Какой-то художник Иисуса Христа
Писал с меня в этой картине.

                   2004г.