Существо было словно бы бесплотно, но, хотя и пропускало солнечные лучи и странно, иллюзорно светилось, не просвечивало ни костями, ни внутренними органами. Их попросту не находилось либо, по крайней мере, не рассматривалось внутри тошнотворной полужидкой массы.
Чудовище, а им, без сомнения, существо и являлось, загородило собой весь выход наружу, из подвала, беспросветно чёрного, чернее даже космической ночи. Плавающая в запредельной темноте фигура колыхалась и изменялась: то целиком, то по частям. Тонко-широкие руки-лапы-конечности трепетали в воздухе, рот или зев, или просто ужасающая прорезь под нереальным, фантасмагорично-отталкивающим лицом раскрывалась и закрывалась.
Слепые глаза видели; отсутствующие ноги не мешали монстру приближаться. Оно ворчало и выло, и вопило, и шептало, и беззвучно гипнотизировало.
Призрак, подобного которому, пожалуй, не отыскать среди приводящих в великий страх и трепет внешностью, повадками, звуками, диетой чудищ, этот призрак летел прямиком на человека. Ещё полминуты, десять секунд, секунда... и человек отправится непосредственно и абсолютно точно в разжиженный, скисший желудок столетней давности, а человек, между прочим, стоял не где-нибудь - на пути у летающего комка без крови, на полдороге перед огромным сгустком почти без тела и практически обнажённого, состоящего будто бы из наиболее мерзких потусторонних запчастей, их запахов, шумов и прочих следствий.
Призрак ведал, чего хотел, - человек знал, чего ожидает.
Мужчина - быть может, однако, и женщина: в такой темнотище не разберёшь! - вскинул руки и заставил их замереть напротив живота, одна перед иной. В кулаках блеснуло и мельком, слабо, уголочком отразилось под украдкой пробирающимся из коридора наверху, рассеянном здесь свете некое устройство. Большая часть устройства располагалась у человека за спиной.
И прежде чем привидение попало в ловушку, откуда не выбраться, если только не будет на то желания победившего, человек громко и уверенно выкрикнул, где-то на 75-85 процентов мощности собственных лёгких: