Валерий взял пачку сигарет в холле в автомате, плюхнулся на скамью в сквере у здания "Генезиса" и с удовольствием затянулся. Уставился в небо, в котором фланировали корветы, потом посмотрел на протянувшийся ряд фонтанов возле ленты клумб, шумящую малышню, и вдруг выплюнул сигарету.
Рядом приземлился Радий. Затем Самара и вот села Эрика. Все четверо смотрели перед собой и были вместе, хотя вели себя, будто по отдельности.
Шах сорвал травинку, погрыз и тоже выплюнул - горькая, не то, что дома...
И вздохнул - а где его дом теперь? Нет, молодец Стефлер - сделал их всех.
― Сука, ― словно мысли его угадал Самер.
Эра ухом не повела - смотрела заморожено за малышей за фонтанами и вдруг вытащила из заднего кармана брюк карту и, не глядя, выставила Родиону. Тот вздохнул, остальные лишь покосились на нее.
― Забудь, ― бросил Радий и попер по аллейке в сторону стоянки корветов.
― Мы можем...
― Ни хрена мы не можем, Эра, ― тихо и отчаянно процедил Самара. ― Головой подумай - карантинная зона, это тебе даже не система охраны совета федераций.
Помолчал, и уже встав, кинул на нее пронзительный, больной взгляд и сказал:
― И три дня жизни прибавь. Ты землянка, человек из плоти и крови, а не биоробот. У тебя больше нет стабилизатора.
И пошел прочь медленно, не глядя по сторонам.
Вейнер смотрел перед собой и жевал электронный фильтр-стабилизатор никотина. И выплюнул:
― Обойдется, ― бросил глухо и пошел прямо, сунув руки в брюки.
Не обошлось.
Сутки дома Эра провела, как в заточении. Слонялась по апартаментам, как хомяк по клетке, и не знала, с какой стороны ее прогрызть. Перед глазами все время маячил Эрлан, и ей казалось, что он все еще рядом и ходит за ней, стоит за спиной, смотрит.
Ночью не спалось - все казалось чужим и душила ностальгия. И грезились леса Деметры, светлые, Морент, и было ясно, почему Лала тогда не смогла восстановить ей память. И многое, что тогда было непонятно, сейчас открывалось со всей отчетливостью и очевидностью. Хотя как раз сейчас Эра, как никогда, хотела не ответов, а покоя. Но первое отбирало второе.
Больно было. Прошедшее само вставало перед глазами ретроспективой и наделяло пониманием, горше которого ничего представить себе она не могла.
Несколько раз звонили на стационарную связь, но Эра даже не шевельнулась. Лежала, прикрыв глаза рукой и, грела в другой бокал с текилой. А казалось - с молоком кружка в ладони, прохладная. И убери руку - к ней склонится Эрлан, улыбнется подбадривая: я рядом, голубка.
К чертям, ― села резко и залпом выпила налитое. Прижала ко рту ладонь, переводя дыхание, и не сдержала слез, что ринулись, казалось, от крепости напитка. На деле - от дикой тоски, от понимания, что попала в тупик и не выхода из него, ни входа.
Рвануть на Деметру? Ребята правы: мечтать легко, да реальности до иллюзий дела нет. И кто ждет ее дома? Она не нужна Эрлану - это ясно. Он любил не ее, а подсаженную в нее душу. И любит, и ради Эйорики свою б заложил, по головам бы всего населения прошелся.
Но она - Эрика.
Девушка прошла на кухню и уже из горла отхлебнула текилы. И уже не поморщилась. Горло жгло, но боль в душе была во сто крат сильней, и глушила физический дискомфорт.
"Три дня жизни", ― как наяву услышала слова Радия.
А на фига такая жизнь? Когда душу рвет на куски и нет покоя?
Но стоит ли оно того, чтобы бежать сломя голову туда, где ты враг, и совершенно не нужна? Всего три дня жизни, чтобы сполна хлебнуть за все, что натворили твои соотечественники.
И все же - целых три дня, действительно, жизни.
Эра ушла в душ, встала под струи воды и уперлась руками в зеркальную поверхность стены, смотрела на себя и видела опустошение в глазах, чужую физиономию. Пыталась вспомнить себя, но видела Эйорику. Ни одного воспоминания детства Ведовской: лишь что-то смутное из школьных лет, далекое, как чужая планета, и нужное, как прошлогодний снег.
Обтерла лицо, сообразив, что можно и не пытаться - нет Эрики Ведовской, вся вышла. Только вот, светлой - Эйорике Лайлох, на Земле делать нечего, а на Деметре - не примут.
Все очевидно - Эрлан был в курсе с самого начала. И беременна она была не его ребенком - душой его любимой. И не ее он ласкал - Эйорику, и не ее защищал - Эйорику. И ради нее подставлял и себя, и Эрику. И изгоем был готов стать - ради Эйорики, а не Эрики.
Девушка переоделась и прошла в комнату. Опять забродила по квартире, поглядывая на чужой пейзаж мегаполиса в окно. Ее маял один вопрос, банальный, тупой и в то же время, риторический - что делать.
И заснула на диване уже к вечеру второго дня маеты.
Шах сделал последнюю затяжку, поджидая Эрику. Забрал у нее тяжелую сумку, закинул в салон "стрекозы". Огляделся, прощаясь, и откинув окурок махнул пилоту: заводи. Запрыгнул внутрь.
Радий, не обращая ни на кого внимания, продолжал бодро бегать пальцами по интерактивной клавиатуре, высвечивающейся у него под руками. Планшетный мини плейстер, последнее достижение техники, явно был по достоинству оценен хозяином и выдавал нужное без сбоев.
― Ну, вот, ― потер руки мужчина и тут же придержал, наклонившийся на ноге плейстер - "стрекоза" пошла на взлет. ― Стартуем через девять часов. Рейдер "Жорж Санд".
Самер выгнул бровь:
― Ты не перемудрил? Лакабовский возьмется нас доставить?
― Угу, ― опять что-то отбил на клавиатуре. ― За такую сумму и я бы доставил в лучшем виде, ― ухмыльнулся, указав ребятам высветившуюся в воздухе цифру.
― Фьють!
― У нас такой суммы нет.
― У нас и сотой доли этой суммы нет, ― злобно уставился на товарища Самара.
― Обижаешь, ― осклабился тот и, все увидели, как цифра начала обратный отсчет.
― Не понял? ― прочел внизу реквизиты перевода Шах и хохотнул. ― Ну, ты, блин, даешь, спирит - программист.
― Зови меня просто волшебник, ― улыбнулся Радий во всю зубную наличность. А меж тем сумма значительно убыла - шел прямой перевод денег со счета Стефлера.
― Порвет, ― бросил Самара.
― Сначала пусть достанет, ― хмыкнула Эрика и посмотрела на плывущую внизу землю - высотки, высотки, ленты дорог и ярусы шоссеек. ― Прощайте.
И почувствовала лишь радость.
― С матерью-то хоть простилась? ― спросил Шах.
― А я ей и в детстве была не нужна, тем более сейчас.
И опять смотрела на пластиково-монолитный пейзаж земной цивилизации. И улыбалась, улыбалась, зная, что видит это в последний раз.
Мужчины хорошо понимали ее. Побывав на Деметре, оставаться здесь было невыносимо.
― Я спать не могу, ― пожаловался Самара. ― Слышу всю двадцатиэтажку и весь мегаполис разом. Сдуреть можно. Сплю в глухих наушниках, и то слабо помогает.
― А я - ничего. Интересно, нас ждут? ― протянул Радий, сворачивая плейстер в чехол. Шах сунул в рот зубочистку и отвернулся. Самара сделал вид, что заснул. Эрика просто промолчала.
Что будет, то будет - главное они вернуться домой.
А перед глазами встал Эрлан. И пусть ей даже всего три дня отмеряно - она проведет их с ним, что еще нужно?
― Пора встречать, ― заявил Таш, бесцеремонно поднимая Эрлана с постели буквально за шиворот, и тем, вырывая его из боли от раны и еще большей боли от тоски.
Как все закончилось, расклеился он. Лири перевез его в Тоудер, а душу словно там, на поляне оставил, а может и вовсе, вместе с Эйорикой Дейндерт забрал.
Вот место себе найти и не может - недужит и недужит. То ли лихорадку поймал, то ли с ума сошел, только везде Эя блазнится. Глаза закрывал и казалось, слышит как она рядом сопит. Открывал, и казалось, видел, как она склоняется к нему, трется носом о нос с лукавой улыбкой...
― Кого встречать, ― прохрипел - в горле третий день саднило - спасибо Эберхайму, устроил разрядку - диалог под проливным дождем. Душеспаситель, мать его!
И вздохнул - ну, вот - ребят нет, а их словечки остались да прилипли к нему.
И поморщился от прилетевшей в лицо рубашки.
― Будущую мать своих детей, встречать, ― подпихнул его в мытню Таш, и глянул на поднявшегося Лири: сел и замер - мы сами разберемся.
― Что тебе в голову пришло? ― просипел Эрлан, умываясь.
― Ворона на хвосте принесла...
― Которую зовут Этан...
― Что вскоре появиться весьма перспективная партия для тебя...
― ... но она забыла, что я женат, ― придержал анжилон союза, натягивая рубаху.
― Я не женат, ― хохотнул Таш.
― А, в сваты берешь, ― пошатываясь, выполз из мытни, прислонился к косяку.
― Ну, на тебя, такого красивого точно никто не позарится.
― И хорошо.
― Может быть, а может нет. Пока ты здесь в лихорадке от тоски-кручины сгораешь, к Робергану свалилось четыре подарка. Без тебя ему не разобраться - сюда везет.
Эрлан головой качнул - интересная сказка. Для детей. А он мальчик взрослый.
― Лет всегда все сам решает.
― Не на этот раз, ― вытолкал вялого от температуры Лой в коридор, протащил по лестнице вниз, во двор, куда уже въезжали конные и телега.
Эрлан потер глаза ладонью, подумав, что от болезни или ослеп или видится, чего нет.
Первым конным был лет - и лыбился, как будто солнце в рот попало. А за ним три знакомые физиономии мужчин. Один зубочистку жует с насмешкой поглядывая на Эрлана. Второй голову чуть на бок склонил и улыбается, словно смущен, а третий смотрит в упор и будто спрашивает: не понял, ты не рад, что ли?
Эрлана качнуло, головой замотал, и лицо потер - опять уставился.
― Вейнер?
― А ты думал, отделался от брата? ― выплюнул тот зубачистку и хохотнул, спрыгивая с лошади.
Лой очнулся - куда что делось. Глаза открылись, марево жара вмиг оставило - выглядывал, где четвертая и боялся не увидеть. И не видел.
― Она не приехала, ― хмыкнул Самер, сообразив кого, так активно высматривает светлый. Но Вейнер ткнул его локтем под ребра: нашел, чем шутить.
― Здесь она, спит, ― заверил, успокаивая, и спрятал ревность во взгляде - нет, прошлых ошибок он не повторит. И чуть не рухнул от перекрестного давления - сначала Лала сбила, не увидев препятствий на дороге к Самеру, затем брат.
Шах невольно толкнул лета своей массой и, оба упали.
― Вот и делай добро, ― проворчал Роберган, морщась. ― Всю задницу отбил!
И заржал, вторя Вейнеру и Радишу.
Эрлан склонился над девушкой и застыл, вглядываясь в свое сокровище - Эйорика сопела, подложив под голову руку, и улыбалась во сне. А на лбу расцветал родовой знак.
Эра вынырнула из сна, как из воды. "Пять часов утра" ― сообщил ей электронный коммуникатор на стене.
Девушка запустила в него первым попавшим под руку - бутылкой, и прошла на кухню. Жадно приложилась прямо к горлышку чайника и немного пришла в себя.
Замечательный сон. Отличный. Но маму, бога, душу - почему только сон?! И кинула чайник прямо в стену. Пластик брызнул в разные стороны, вода разлилась по полу. И тут же вылезла жужжалка, автоматически вызванная коммуникатором еще в зал - начала убирать осколки и сушить мокрое уже на кухне.
― Да чтоб вы сдохли, ― выдохнула Эра в сердцах, глядя на это чудо электроники и прогресса. И согнулась, почувствовав, как накатила волной слабость и звенящая пустота. Знакомая.
Это состояние, уже раз испытанное до самой глубины, спутать с чем-то было сложно. И девушка стекла на пол на колени, с ужасом таращилась на работу чистильщика, понимая, что влипла по не хочу. Последняя ночь с Эрланом дала свой результат.
Только на этот раз малыш не уйдет сам и не оставит мать. Они уйдут вместе, потому что отца он не дождется.
И стало до крика жаль. И страшно до колик.
Глава 2
Через пару суток, ближе к вечеру, в дверь бухнули.
Эра долго смотрела на физиономию Шаха на экране опознавателя и не задавалась вопросом - как нашел, не удивлялась появлению гостя. Нажала кнопку "впустить", когда тот уже глазами сверкал от злости и нетерпения. А ей все равно было. Вообще на все ровно.
Ушла в комнату и села на диван, ноги на столик вытянула, и пила текилу из горла, тараня хмурым взглядом стенную панель экрана напротив.
Шах пропер прямо в комнату, ухнул здоровенную сумку на пол и подпер стену плечом, сунув руки в карманы брюк. Хмуро посверлил девушку взглядом.
― Давно бухаешь?
Минут пять молчала. Хлебнула, поморщилась и выдала:
― Тоже - привет.
Валерий подошел, скинул ей ноги со стола и сел на край напротив. Уставились друг на друга.
― Выйдешь за меня?
Эрика не спуская с него пустого, тяжелого взгляда, опять приложилась к бутылке, и прохрипела:
― Ответ озвучить или сам догадаешься?
Шах с минуту таранил ее взглядом, мрачнея и вот, отобрал бутылку. Допил текилу и хлопнул пустую тару на стол.
― А я тупой. Вторая попытка: выходи за меня.
― Я замужем, ― бросила сухо.
― Там. Но ты - здесь.
― Не угадал. Я все еще там. Это ты - здесь.
― Это адаптация, психологический шок. Пройдет.
― Сам веришь? ― смотрела на него в упор исподлобья. Шаха перекосило, огладил ежик волос и отвернулся.
― Не бегай от снайпера - умрешь усталым, ― бросила со значением.
― Мы - земляне. Мы - дома.
― Угу. Только ты - Вейнер Тшахерт, а я - Эйорика Лайлох. А так, да - земляне.
― Ты - Эрика, я - Валерий...
― Да не лги хоть себе, Вейнер! ― встала и отошла к окну. Бросила не поворачиваясь к гостю. ― Ведовская и Шах давно неправда, и мы оба это знаем. Просто знаем и другое: мы везде чужие - и там и здесь. А это - тупик. Вот и ищем из него выход. Вернее ты.
― А ты?
― Уже нет, ― отрезала сухо.
В дверь опять начали ломиться. Эра глянула на дисплей - Радий стоял, нахохлившись, с лицом человека потерявшего себя. Не удивило его явление - изумило слегка, что за плечом Самер не маячит.
Вейнер молча ткнул локтем в панель, впуская гостя. Дверь закрыться не успела - Самара вошел. Глянул на собравшихся, и водрузил на стол бутылку водки. Радий так же молча вытащил из кармана плоскую фляжку.
Эра, слова не сказав, поставила четыре бокала и креманку с разноцветным льдом. Села напротив Самары, следом, рядом с ним, плюхнулся Шах.
Все молчали и смотрели друг на друга мрачно и обреченно, и никто не задавал глупых вопросов и серии - ну, как дела? На лицах и в глазах все было написано.
Самара разлил водку, кинул кубик смородинового льда, и залпом опрокинул в рот свою порцию. Поморщился слегка.
― Я спать не могу. Слышу, как крысы в подземке пластиковыми бутылками скрипят и когтями по платформам клацают.
Налил еще и дернулся, поднося ко рту - Прохор со всего маху по руке двинул, шипя ругательства.
― И этот не отстает, ― буркнул, стряхивая с пальцев водку.
Эра во все глаза уставилась на мужчину.
― Ты - землянин.
― Я? ― удивился искренне. И сник, усмехнулся криво, покручивая по столу бокал.
Радий шумно вздохнул и вытащил плейстер из внутреннего кармана куртки, положил на стол. Оглядел хмуро воззрившихся на него товарищей и робко нажал сенсор на экранчике. В воздухе вспыхнуло и проявился объемный силуэт человека, который менялся чертами лица.
― Мне домой нельзя, ― сказал тихо и обреченно. ― Я частично вскрыл базу "Генезиса". Мы все мертвы.
― Даже так? ― вскинул бровь лейтенант, но не удивился, а скорее прикололся: быстро работает Стефлер, молодца... сука.
Шах молча вылил в рот водку, хлопнул бокал, и сунул в рот зубочистку. Эра не шелохнулась - смотрела на Радия, ожидая, что он еще умного и "нового" скажет. А тот не торопился, поглядывал чуть испуганно и виновато.
― Ну? ― поторопил Шах.
― А ничего больше. Основную базу все равно не вскрыть.
― Тьфу, ― выплюнул зубочистку Валерий и отвернулся: стоило нагнетать?
Самара сложил руки на столе, разглядывая себя в стекле столешницы: истинно воскресший мертвец.
― Через двенадцать дней на Гелеон уходит рейдер "Карпаты", ― бросил, между прочим.
― Мечты вслух? А еще через два - "Финачи" на Забелию -2, ― уставился на него Шах.
― Ни Крутицкий, ни Фарнер не будут рисковать, ― выдал прописное Радий и вдруг улыбнулся, как напроказивший пацан. ― Зато Сабин, на яхт- сопроводителе - легко. Скачек на сто парсек - час времени. Бета-атака - скачек магнитного напряжения и как следствие, исчезновение с радаров и сбой галса. Не докопаться.
Шах полез за зубочистками в нарукавный карман, не спуская уже заинтересованного взгляда с мужчины. Самер потянулся за бутылкой и, получив по руке от Прохора, забыл что хотел. Эра смотрела перед собой, никак не реагируя.
― Если Сабин согласиться на эту аферу... нужны штрих-капсулы. Хотя бы одна. Скинуть ее дело трех минут, ― тихо заметил лейтенант. ― Другое, где ее взять и как провести на борт.
― Нужна дистанционка, ― напомнил Шах. ― Иначе унесет. ДиШады на подотчете.
И покосился на Эрику - та не реагировала и, казалось, не слышит их.
― Можно взять списанный, ― уставился со значением на Радия Самара. Тот поморщился, соображая и, неуверенно кивнул:
― Начинку сменить реально. Только вложения большие. Не потянем. Да и где списанный взять, как на борт провести?
― Ну, первое - мои трудности.
Эра взяла туб Шаха и вытянула зубочистку, сунула ее себе в рот и опять перед собой смотрит. Валерия это стало напрягать. Не нравилось и как выглядит - осунулась за эти дни, и бледная, даже серая.
А Эйорике хотелось свернуться калачиком и умереть. Только Эрика заставляла себя противиться, напоминала, что умереть всегда успеет, а пока нужно искать выход и, что-то решать. Однако последней было очень мало, а могла еще меньше.
Эра заставила себя встать. Подошла к Шаху и обняла, зная наверняка, что у него с собой. Залезла во внутренний карман куртки и вытащила пачку настоящих, контрафактных сигарет, опасных для здоровья. То, что надо. То, что укрепит Эрику, дав ей чуть больше времени и возможностей, и тем спасет Эйорику.
Затянулась под обалдевшим взглядом Шаха и бросила через пару минут:
― Мы купим робота - навигатора. Приемник и передатчик. Четверку. Ваш план ни к черту, господа. Ни бабок, ни возможностей не хватит. Возьмут на сделке. А если прокатит - сдадут на платформе при загрузке. Без вариантов.
Самер склонил голову, огладив шею: права. Но помечтать-то можно?
― Твой из той же серии, ― сказал тихо, искоса глядя на девушку. И прищурился - не нравился ее вид. Она словно заболела за эти дни чем-то смертельно опасным и, уже умирала.
Сигаретка кончилась, а вместе с ней и Эрика. Девушка потянулась за новой и Шах перехватил ее за запястье, смял на глазах сигареты и откинул пачку в сторону. Эя сжалась, дрогнула и вдруг, стекла на пол, насилу поймал.
Самер встал, с нескрываемым испугом глядя, как девушку трясет и на лбу выступают бисеренки пота. Радиш просто открыл рот, бледнея на глазах. Шаха же самого заколотило - все разом встало на свои места. Вот только рядом не было стражей с их зельями, жрецов и ... отца ребенка.
Эрлан с криком вынырнул из горячечного бреда и взмахом откинул кружку с настоем, выбивая ее из рук Лири. Тот уставился на Таша, прося о помощи.
Эберхайм постоял, глядя на горящего в хвори Лой и вышел. Воззрился на стоящего к нему спиной родича.
― Нужно, что-то сильное. Горит парень.
― Это у него душа сгорает, а не тело, ― ответил Этан жестко и холодно, не оборачиваясь. ― Он сам убил ее. Лой не умеют беречь.
― Этан, ты не прав, ― подошел к нему, заглядывая в лицо - камень грозовой.
― Он убил Эйорику. И тем убил себя. Ни один жрец не поможет, ― отчеканил тот, сжимая кулаки. ― И мне это за то, что поверил Дейндерту.
― Они спасали всех нас и Эйорику в том числе.
― Тогда, где она?! ― заорал.
― Не здесь.
― Не здесь? ― качнулся к родичу и лицо исказилось от гнева. ― Вот пусть и отправляется за ней!
И встал на подоконник, выпрыгнул, в полете превращаясь в ворона.
Таш вздохнул, провожая упрямца взглядом: стоило новым изначальным исчезнуть, и все вновь пошло наперекосяк. Как бы опять войне не начаться. Худы дела - Эрлан в себя не приходит и тает на глазах, сгорает. Этан сам не свой и винит всех и все, и мечется по небу от горя. И ничего ни слышать, ни знать не хочет. Подай ему дочь и все. А раз нет - все обман, и он не должен был верить Дейндерту, потому что семя Лой - лжецы и истинные изгои, им не место на земле светлых.
Категорично, ― вздохнул невольно поморщившись: но насколько неправ?
Таш нехотя вернулся в комнату к больному. Того уже натирал Хелехарн, окуривая травами. Тело было красным, потным, но мужчина пришел в себя и смотрел на Эберхайма черными от боли глазами. И ничего не нужно было говорить - он понимал, что ест светлого не физическая боль - душевная. Лой не передатчик из тела вынул - часть своей души, большую часть вырвал и в другой мир отдал. И та стремилась за собой в другой мир.
Глава 3
Шах утащил Эру в ванную и поставил под душ. Поток воды ринулся на нее и, девушка задохнулась, на секунду выныривая из липкого состояния слабости и дрожи, и тут же, как провалилась в другую реальность - отчетливо увидела Эрлана, что метался, бредил, красный, в поту. Плечо было перетянуто и ясно, что ранен. А рядом Лири и Хелехарн, и у каждого в глазах предчувствие большой беды.
Самара кинул Шаху одеяло и тот вытащил Эру из душа и из ведения, завернул. Унес на диван и требовательно уставился на товарищей: думайте живей, иначе финиш.
Всем было ясно, что с Эрой и понятно, что будет, не проведи ритуал.
― Может поискать эттарну, ― несмело предложил Радий - на него глянули как на придурка.
― Заодно грааль, ― процедил Самара. ― Его найти проще.
Эра закрыла глаза, поплыла от слабости и невольно прижалась к Шаху. Тот обнял ее, припал к мокрой макушке губами и третировал взглядом друзей, не в себе от тревоги.
Радий отошел, поджав губы и начал мучить плейстер. Самара упрямо тер шею, словно это подгоняло мысли.
― Давай бай, ― сказал тихо Шах, подхватив Эру на руки и, отнес в спальню, уложил, претворил дверь за собой.
И застыл, как статуя Скорби, тяжело глядя на друзей.
Их только трое, и никто не поможет. На кону жизнь Эрики и максимум десять дней времени. Ведовская, как и они все, теперь без стабилизатора, и умерев, не воскреснет. И нет Эрлана, нет никого, кто может помочь.
Сейчас он, как никогда понимал брата и готов был загрызть, кого угодно и сам лечь под шлиссер, только бы спасти девушку. Страх за нее мутил мозг и мурашками бегал по спине.
Самара смотрел на него, и точно так же понимал, что дела хуже некуда, а времени ни то что, в обрез - фактически нет.
― Три варианта, ― разжал губы Вейнер. ― Вживление приемника и отправка на Деметру в сброс капсуле с автонавигатором. Один отправляется и принимает остальных.
― Две недели, минимум, на проведение операции, ― выдал очевидное Самер.
― Огромный риск, смертельный, ― поддакнул Радиш. ― Приемник - это вам не пуля - будет реакция организма и весьма хреновая. Электроразряды приведут к серьезным поражениям. Шансов выжить обычному человеку - два, три из ста.
― Второй, ― вздохнул Шах, упрямо продолжая. ― Анабиоз и доставка "Финачи" или "Карпатами".
― Третий? ― спросил Самер, зная, что и другие: этот вариант им мало не по карману, но еще и очень рискован осложнениями с властями. Девяносто девять процентов, что возьмут всех четверых еще перед стартом и впаяют по пятаку минимум. Крышка. Из зоны осужденных не выбраться.
― Найти эттарну. Стефлер получил материал для внедрения душ, значит наверняка уже либо имеет эттарну либо будет иметь.
― Не факт. Плюс - кто отец? ― спросил Радиш. Самер покосился на него: не будь идиотом и тот поджал губы. ― Класс. Большей западлянки Эрлану было не придумать.
― Яблоко от яблони, ― процедил лейтенант.
― Причем тут Эрлан?! ― рыкнул Шах. ― Вопрос о жизни!
― У меня другое предложение, ― сложил пальцы замком на груди Самер, откинувшись к спинке дивана и положив ноги на стол. ― Стефлер. Нравится - не нравится, а ребенок принадлежит его роду, его племяннику. Хрен он откажет.
― Может, не откажет, может даже будет очень рад - пустит мать и малыша на опыты.
― Да нет, ― опешил Радиш. ― Не скот же он.
― Но гарантии нет, ― согласился с Шахом Самара.
Мужчины помолчали и Порверш неуверенно спросил:
― Может нам кажется?
Друзья так глянули на него, что тот мгновенно уткнулся в виртуал своего плейстера:
― Я попытаюсь вскрыть доступ к документации "Генезиса" и поискать эттарну. Еще б знать, чего это...
― Тебя возьмут здесь же, только близко подойди к каналам.
Радиш накрыл голову, морщась: точно. Ну, мать же, а?!
― Может ты, силой мысли? ― покосился на Шаха.
― Что? ― Прошел тот по комнате, ― сооружу пирамиду с надписью "эттарна"?
― Узнаем у Эрики, как выглядит.
― И Эрлана заодно по памяти нарисуем, ― кивнул Самара, не скрывая желчи. ― В четырех мерном пространстве твоего плейстера.
Вейнер застыл у окна, играя желваками.
Эрлан скрипел зубами от душевной боли, что была невыносимей физической. Ему грезилась Эя и хотелось выть и бежать к ней по звездам, по углям - все равно.
― Выпей, светлый, выпей, ― пытался выпоить ему настой Лири, но тот не видел -тянулся в бреду непонятно к чему.
Страж напоил изначального буквально, как ребенка, и с тоской уставился на Таша, что застыл у дверей, хмуро поглядывая на Лой.
― Не лучше?
― Бредит.
Эрлан слепо смотрел перед собой и пытался встать, задыхался, но рвался сквозь туман к одному маяку - к улыбающейся Эйорике, глаза которой нежно смотрели на него и не таили обиды. А ведь он убил...
― Нужно звать высшего жреца - Арахарна. Больше светлому никто не поможет.
― Он должен встать. Дела с Этаном неважны. Если Эрлан не встанет, война может продолжиться. Ему нужно подняться и объясниться с Эберхаймом. Тот вне себя.
― Он не простит ему Эйорику, и никакие объяснения не помогут.
― Светлый сам себя простить не может, ― тихо сказал Лири.
― Одному мне их проблемы не решить.
Эрлан слышал слова Таша и, пересилив себя, сел. Его мотало, и встать сам уже не смог.
― Ну и куда ты? Лири, присматривай, я за Арахарном, ждать нечего, ― приказал Таш, видя, что больной совсем не в себе.
Развернулся и сиганул прямо с балкона.
Эра вышла из спальни - часа не прошло. Пюхнулась на диван с видом расстроенным и злющим, и к бутылке потянулась.
Вейнер вздохнул, отобрал - глянула на него, как на врага.
― Что не спим?
― Не спится!
― А самочувствие как?
― Зашибись. Беременна от человека, которому не согнулась, и аборт не сделать, ― усмехнулась криво и попыталась бутылку у мужчины отобрать. За диван убрал:
― С бухлом завязывай. Лучше думай, что делать.
― Мне? ― хохотнула. ― Белые тапочки покупать.
― Расклеилась, ― протянул Самер и прошел на кухню. Пошарил по ящикам и шкафам, кофе нашел и сварил. Принес, по чашкам разлил:
― Взбодрись, ― бросил Эре. Она бы и рада, даже ненавидела себя за эти "сопли", а сделать ничего не может - слякотно на душе, горько.
― На счет Эрлана - спорно, ― попытался ее приободрить Радиш - вскинулась.
― Да хватит! Не ребенок, чтобы очевидное сахарной ватой закладывать, чтобы легче проглотить было. Все ясно, как божий день. Ему Эйорика была нужна, а я ее сосуд. Вот он сосуд и использовал.