С Игорем Владимировичем я познакомился в поезде Москва-Ижевск. Руководство отправило меня в славный город Воткинск, где куётся ракетно-ядерный щит страны, а пожилой волхв оказался моим попутчиком до Канаша. Больше в купе никого не было.
Когда я вошёл, Игорь Владимирович уже сидел за столом и читал газету. То, что он раскольник, да ещё и не из последних, я сразу понял по молниям Перуна, вытатуированным на впалых щеках аскета.
Он посмотрел на меня поверх очков и сходу спросил: - В шахматы играете? - и лишь потом поздоровался и представился.
- Играю, - ответил я и тоже назвался: - Борис.
Он обрадовался коллеге-шахматисту, отложил газету и достал из потёртого кожаного портфеля доску. Шахматы у старовера оказались деревянными, ручной работы, довольно большими для походных, не какой-то пластиковый ширпотреб. Фигурки с сильными магнитами, доска декорирована розовым деревом. Это внушало уважение и настраивало на серьёзную игру. Проводя половину года в командировках и на конференциях, я хорошо научился разбираться и во временных партнёрах по играм, и в самих играх. Играл во всё, от морского боя с чужими детьми, до преферанса без интереса. В карты на интерес я зарёкся играть после первой поездки в Иркутск, попрощавшись с деньгами и часами. А шахматы я люблю и обычно остаюсь в выигрыше.
- На что играем? - спросил я.
- Чувствуется профессиональный подход, сразу к делу, - добродушно одобрил мой попутчик, расставляя фигуры, пока я убирал свой багаж.- Надеюсь, не будете возражать, если я предложу сыграть на Томаса Джефферсона? Это моя счастливая двухдолларовая банкнота. А вы можете поставить на кон сто рублей.
- Договорились. Джефферсон, так Джефферсон.
- Только одно условие, если я проиграю свою ставку, вы даёте мне возможность отыграться.
Игорь Владимирович положил банкноту на стол, а я добавил сторублёвку.
- Идёт, - согласился я. - И часто вы её проигрываете?
- Случалось пару раз, - небрежно ответил он. - Но до сих пор она ко мне возвращалась. Каким цветом предпочитаете начинать?
К этому времени я уже спрятал чемоданы, а все фигуры стояли на своих местах. По правилам, каждую новую игру партнёры меняются сторонами, и мне было всё равно какая станет первой, о чём я и сообщил.
- Зря, вы, Борис, так пренебрежительно относитесь к выбору стороны конфликта, - сказал Игорь Владимирович. - По статистике, если уровень игроков не любительский, белые выигрывают в полтора раза чаще.
- Правда? - удивился я. - Такая большая разница?
- А как же. Всё как в жизни, агрессор имеет преимущество.
Игорь Владимирович протянул кулаки с зажатыми в них пешками, и мне выпали белые.
- Как-то странно. У меня агрессор ассоциируется скорее с чёрными тонами, - заметил я, делая первый ход.
- Это потому что историю пишут победители, обеляя себя и клевеща на проигравшего.
- Всё как в жизни? - повторил я его фразу.
- Разумеется. Возьмём, к примеру, близкую мне тему раскола. Разве не было утверждено ещё князем Владимиром, что Перун и Зевс - суть разные имена одного бога? Чем руководствовался Никита Минин1, ставя греческую трактовку божественности выше исконной и объявляя волхвов еретиками? Лишь нуждами государства в едином вероучении и отъёме собственности храмов, - наставительно произнёс Игорь Владимирович и забрал мою пешку. - Имей жрецы больше земли, они сами бы стали раскольниками. Но история не знает сослагательного наклонения - царь негласно договорился с верховным понтификом, тот обсудил выгоду храмов со старшими жрецами, и на приснопамятном соборе имя Зевса объявили главным для Громовержца, а волхвов опорочили и отняли имущество.
Я даже заинтересовался таким непривычным подходом к теологии. Из школьной программы я помнил, что раскол произошёл из-за разногласий духовенства в проведении ритуалов. Тема не была мне близка, советская власть если и не сделала из меня атеиста, то агностиком я стал стопроцентным. Спасибо отцу, что не дал свой паспорт, когда бабушка и мама хотели отвести меня в храм на обряд посвящения. В те времена согласие обоих родителей было обязательным условием, а потом я уже подрос и мог сам выбирать, во что верить. Так что у меня возник чисто исторический интерес.
- А если бы вышло наоборот? - спросил я.
- Кто знает? Может быть, вы сейчас разговаривали бы со жрецом Зевса.
Демонстрируя отличное знание предмета и великолепную память на даты, Игорь Владимирович рассказал мне о религиозных противоречиях того времени, о привилегиях священнослужителей во время правления царя Алексея Михайловича и об огромных территориях во владении монастырей, не облагаемых налогами. Увлечённые игрой и беседой, мы не заметили, как поезд тронулся, оставив позади здание Казанского вокзала. Заглянувшая в купе проводница проверила билеты и принесла нам горячий чай.
Партию я проиграл вчистую, - волхв играл мастерски. Чёрный ферзь, при поддержке ладей и пешек, планомерно громил мою оборону. После размена ферзей, остатки моих сил были зажаты в угол, и мне пришлось сдаться.
Одна мысль не давала мне покоя:
- А вы могли бы служить в храме Зевса, а не Перуна, пойдя история по-другому пути?
Схизматик, разыгрывая в новой партии королевский гамбит, ответил не сразу и осторожно:
- Думаю, да. Взгляды человека формируют семья, воспитание, окружение в юные годы. Язык и общество. Если бы я вырос в общине, исповедующей греческую веру, безусловно, Зевс был бы мне ближе Перуна.
- То есть нет никакой разницы?
- Вы задаёте провокационные вопросы, - заметил Игорь Владимирович. - Помните у Толстого, в эпилоге Войны и Мира, рассуждения о свободе и неизбежности, о роли личности в истории?
К сожалению, я не мог помнить эти рассуждения, потому как не осилил и первый том этого школьного кошмара, и волхв, почувствовав моё замешательство, пояснил:
- Что бы случилось, если бы во главе Франции встал не Массена2, а другой вождь? Вторглась бы Великая армия в Россию? Уважаемый Лев Николаевич не давал однозначного ответа, полагая, что действия любого человека лежат между двумя крайностями, свободой и необходимостью. Действия правителя не только продиктованы чаяниями народа и ограничены рамками существующих правил поведения, само восхождение на вершину власти - не просто цепь случайностей, а следование законам необходимости, - говоря это, раскольник энергично взмахнул рукой, чуть не скинув со стола пустой стакан. - Как говорится, случайности не случайны, они лишь следствие предыдущих событий. А власть есть совокупность воль, перенесённых на одно лицо, и правитель должен им подчиняться.
Игорь Владимирович осёкся и извинился:
- Вы простите меня за мою нелепую риторику, профессиональная привычка.
- Ничего. Только я не понял, что вы хотите сказать.
- Я хочу сказать, какую бы трактовку имён пантеона богов тогда не выбрали, последующие исторические события мало бы отличались друг от друга. А сам раскол неизбежно произошёл из сложившихся обстоятельств. Точно так же, как и движение народов с запада на восток, под предводительством французов, а затем с востока на запад, было предопределено самой историей и волей миллионов людей. - Он указал на доску, - у нас здесь и то больше вариантов действий, хотя каждый следующий ход продиктован предыдущими.
Как раз на доске разнообразия вариантов я не видел, если не считать заведомо неудачные комбинации. Белые всеми силами старались завладеть центром, а я довольно успешно оборонялся. Но мои ходы были скорее вынужденными. Если какой-то выбор и существовал, то разве что у моего визави.
- Значит разницы всё-таки нет? - уточнил я.
- Разница есть. Но она есть на уровне личного выбора каждого, а ментальность народа чрезвычайно инертна и устойчива, и даже сама деформирует веру. Для меня, как личности, разница ощутима. Для нации в целом, она не столь очевидна.
- Но мог же каждый француз отказаться идти умирать в далёкую Россию?
- Человек - животное стадное. Куда все, туда и он. Все на убой, он туда же.
Атака белых заглохла и партия перешла в позиционное противостояние. Меня уже не столько интересовали ответы на вопросы, как то, что противник отвлекается от игры. Кажется, он начал ошибаться. Я спросил:
- А если бы не было раскола?
- Ну что вы, я уже говорил, раскол был неизбежен, вопрос был лишь в том, кто победит, жрецы или волхвы. Жрецы ударили первыми.
- Постойте, но если принципиальной разницы между ними не было, тогда получается, её не было и раньше? Князь Владимир мог выбрать не греческую, а латинскую веру или даже Баала3, и ничего бы не поменялось?
- Не мог, - отрезал Игорь Владимирович. - По политическим соображениям. Русь нуждалась в добрых отношениях с Византией и в её культуре, а не в дружбе с Истинной Римской империей или южными племенами.
- А я уж думал, был шанс избежать марсовых походов тевтонов.
- Не было такого шанса, в любом случае. Нашли бы другой повод и всё равно бы напали.
Постепенно партия свелась к ничьей. После предыдущей провальной игры, для меня это был прогресс, тем более, что играл я сейчас чёрными. Похоже, мой партнёр серьёзно отвлекался на разговор. Этим стоило воспользоваться.
За окном давно проносились домики московских пригородов, а небо затянуло осенними тучами. Под стук колёс и капризы ребёнка, доносящиеся из соседнего купе, мы развернули доску, и я спросил:
- Вот вы говорите, Владимир выбрал культуру Византии. Так может и при Алексее Михайловиче у старообрядцев не было шансов? Громовержца Перуном нигде не называли, кроме как на Руси. Зевс же есть у многих народов. Единоверие сближает, а добрые отношения с соседями всегда в цене.
Игорь Владимирович нахмурился:
- Может были, может нет. Сейчас уже не проверишь.
Мне показалось, что я задел больную тему для раскольника.
- И всё же?
- Да, у греческого вероучения было больше шансов, - нехотя признал он после паузы. - Но это не означает, что оно правильнее.
Словно вивисектор, проводящий операцию без обезболивания, я стал развивать тему неизбежности поражения адептов Перуна. Игорь Владимирович сердился, приводя доводы об исчезновении Византии, павшей под ударами марсовых походов и добитой османами; о святости веры предков и связях с северо-западными народами; о развитии держав, стремящихся к господству несмотря ни на что. Он всё сильнее раздражался и отвлекался от игры, а я подзуживал, стараясь пользоваться одними наводящими вопросами. В это время на доске так же неизбежно приближалось поражение чёрных.
- Вам мат через два хода, - удовлетворённо сказал я, двинув коня.
- Как так?
Минуту мой противник напряжённо смотрел на доску, а затем лёгким щелчком уложил своего короля, нервно постучал пальцами по столу и проворчал:
- Мои поздравления. Хорошо играете.
Он хмуро наблюдал, как я беру в руки и рассматриваю его банкноту. Обычные доллары как на вид, так и на ощупь - ничего счастливого.
- In gods we trust4, - прочитал я. - Никогда не понимал, зачем это писать на деньгах?
- А что вы хотите от меркурианцев? Каков храм, таковы и образа, - Игорь Владимирович достал сто рублей и бросил на стол. - Вера присуща каждому человеку, но некоторым нужно постоянно напоминать о ней. Без веры люди пусты, как сосуд без вина.
- Или воды, - добавил я.
- Воды? - недовольно переспросил волхв. - Если только вы о язычестве. Истина в вине, а в воде нет ничего.
От добродушия Игоря Владимировича не осталось и следа. Мне даже стало совестно за своё желание победить. Меж тем, поезд уже подходил к Вековке. За окном, на фоне засыпающего осеннего леса, мелькали столбы с провисающими проводами, моросил дождь, оставляя дорожки воды на стекле, было серо и уныло. Назойливый плач ребёнка за стеной, периодическое шарканье ног в коридоре и запахи дорожной еды тоже не поднимали настроение. Мы молча расставили фигуры - мой помрачневший партнёр желал отыграться.
- А если бы люди выбрали язычество? - поинтересовался я.
- Единобожие? - фыркнул он. - Абсурд. Вы слишком плохого мнения о людях.
- Почему абсурд?
С моей точки зрения, все религии абсурдны, и я действительно не видел разницы.
- Во всех вероучениях говорится: человек создан по образу и подобию божьему, - ответил он. - А как единый бог может быть одновременно и мужчиной, и женщиной? Или он един в двух лицах? Скажете ещё: верую, ибо абсурдно?
- Во что только люди не верят. Раньше верили, что боги живут на Олимпе, пока альпинисты не залезли на вершину.
Игорь Владимирович с жалостью посмотрел на меня и сказал:
- Боги не там, - он указал пальцем вверх, - а здесь, - и постучал себя пальцем по виску.
- Борются с тараканами? - не удержался я.
- Кому и тараканы - боги, - буркнул он.
Дальнейшая беседа не сложилась. Волхв замкнулся, стал отвечать односложно и мы просто играли. Я проиграл ему и два доллара, и двести рублей сверху. Ночью он сошёл с поезда, не попрощавшись.
1 - Мирское имя Патриарха Московского и всея Руси Никона.
2 - Военачальник французских республиканских войск, а затем империи Наполеона I, маршал Империи.
3 - Вера в Баала была распространена у ранних семитских и других племён Аравийского полуострова и соседних территорий. Вообще является эпитетом "бог, владыка" для разных богов. Хубал (Ху-Баал) - племенной бог древних арабов.
4 - Мы верим в богов. На банкнотах США, от одного до ста долларов, присутствует надпись "In God we trust" - Мы верим в бога (На бога уповаем; С нами бог). На более крупных банкнотах надпись отсутствует.
|