Аннотация: Альтернативная история. Германская империя, 1918 год...
4 ноября 1918 года, Киль, Германская империя
Холодный ветер с Балтики срывал последние листья с голых веток деревьев, кружа их под серым ноябрьским небом. Нескончаемый людской поток тек по улицам, струился по переулкам, заполнял площади. Матросы стоящих на рейде кораблей Hochseeflotte1, солдаты пехотных частей, посланных усмирить бунтовщиков, но вместо этого присоединившиеся к ним, рабочие из доков и портовых мастерских. Всего несколько дней назад восставших моряков арестовывали, еще вчера в них стреляли солдаты, но сегодня они занимали город - улица за улицей, квартал за кварталом, чувствуя себя настоящими хозяевами положения. Над людским морем в разных местах поднимались плакаты с лозунгами. "Мира и хлеба," - требовали они, но в то же время призывали: "Сохраняйте спокойствие". Кое-где на фоне темных матросских бушлатов, серых солдатских шинелей и курток рабочих алели красные флаги.
Бунт уставших от бессмысленной бойни людей перерастал в нечто большее. В рядах восставших уже раздавались возгласы:
- Долой кайзера! Даешь республику!
- Кайзера... - задумчиво произнес средних лет мужчина с окладистой бородой, в неброском, но добротном пальто и шляпе, стоявший у стены здания и внимательно наблюдавший за потоком людей.
- Его, конечно, долой, - согласился он, обращаясь к одному из матросов, - но республику надо не простую, а без капиталистов. Лучше сразу. В России с министрами-капиталистами в прошлом году намучились...
- Слышал, капитана "Кенига" застрелили, - говорил один из моряков другому.
- Ага, - ответил тот, - нечего было мешать флаг поднимать! Повоевать еще захотел. Мало нам Скагеррака и Моонзунда...
- Да! Конец войне!
- Правильно, - согласился мужчина в шляпе, - как было сказано, немедленный мир без аннексий и контрибуций.
- Кто это так говорил? - живо поинтересовался матрос.
- Ленин. Большевики в России. Они еще год назад всем его предлагали, в самом первом декрете Советской власти.
- Советы? Мы сегодня тоже будем выбирать Совет, - радостно ответил моряк.
- Первый Совет - отличное начинание, - согласился незнакомец в шляпе, - создавайте Советы везде!
...
В зале, если можно было так назвать довольно просто обставленное помещение, было людно и шумно. В идее создания первого в Германии Совета рабочих и солдатских депутатов не сомневался никто - выбирали депутатов и председателя.
- Карл! Карла председателем! - раздавались возгласы.
- Хорошее предложение, думаю, оно не вызовет возражений, - заметил все тот же бородатый мужчина, сидевший в углу зала, обращаясь к своему спутнику - на этот раз он был не один.
- Голосуем! Голосуем! Кто за Карла Артельта?
Поднявшийся лес рук показал, что подсчеты будут лишь формальностью - бывшего члена забастовочного комитета, на полгода заключенного в крепость-тюрьму в Верхней Силезии, знали все.
- Большинством голосов избран Карл Артельт! Переходим к пунктам.
- Четырнадцать пунктов... - проворчал бородач, - видел черновик? - спросил он, обращаясь к спутнику.
- Видел. Все вроде бы неплохо, но там нет серьезных политических требований.
- Совершенно верно. Попробуем расшевелить Совет...
Обсуждение затянулось до позднего вечера, но "Кильские пункты" были сформулированы и приняты. Шестнадцать2.
- Носке уже приехал? - спросил бородатый.
- Приехал. Думаю, он будет пытаться взять ситуацию под свой контроль.
- Для этого его и прислали. Что же, а мы попробуем этого не допустить.
На флагштоках стоящих на рейде военных кораблей - на всех, от линкоров до миноносцев, - развевались красные знамена. Революция началась.
Там же, на следующий день
По улицам города, двигаясь в направлении командного пункта имперского флота, пробирался автомобиль с развевающимся над ним алым полотнищем.
Трое мужчин, собравшиеся в просторной комнате, время от времени посматривали то на стоявшие на полке часы, то в окно.
- Придется с ними встречаться, - ворчал один из них, в форме адмирала имперского флота - Вильгельм Сушон, губернатор балтийских портов.
- Да, адмирал, придется, раз уж вы прозевали восстание, - раздраженно заметил другой, лысеющий мужчина в круглых очках, - нужно было действовать решительнее.
- Едут, - произнес третий, стоявший у окна.
Из остановившегося автомобиля вышли двое.
- Артельт. А кто второй, бородатый?
- Не видел его раньше. Впрочем, он, похоже, все равно остается снаружи.
- После довольно холодного обмена приветствиями делегат восставших, Карл Артельт, передал адмиралу список требований.
- Освобождение всех политзаключенных, отмена цензуры, вывод войск... Так-так. А это что? - удивленно и раздраженно воскликнул адмирал. - Какие полномочия Советов!?
Переговоры затянулись не на один час, но положение одной из сторон становилось все более и более шатким. Делегаты восставших моряков и солдат уже направились во все порты и крупные города. Революция распространялась как пожар. Нужно соглашаться...
- И что теперь делать? - спросил адмирал, когда они с депутатом рейхстага от Социал-демократической партии Германии Густавом Носке3 остались наедине.
- Я приложу все усилия, чтобы разрядить ситуацию. Пора ехать на встречу с депутатами Советов.
Автомобиль торопливо лавировал по нешироким улицам центра Киля. То и дело по дороге встречались небольшие группы восставших. Впрочем, они, разглядев, кто сидит в автомобиле, не препятствовали движению - как-никак, депутат рейхстага от СДПГ пока сохранял симпатии народа.
Еще один поворот на перекрестке, узенький переулок слева, и вдруг - какой-то завал на дороге впереди. Автомобиль затормозил, остановился и начал ползти назад - придется искать объезд. В это время из переулка прогремели несколько выстрелов. Водитель, который не получил ни царапины, остановив машину, продолжал смотреть назад - но теперь он видел только бессильно упавшую на подушку сиденья голову пассажира. Когда он оторвал взгляд от сраженного пулями депутата и посмотрел в переулок, там никого не было.
Двое мужчин, постарше, с бородой и в шляпе, и помоложе, гладко выбритый, прохаживались по вокзальному перрону в ожидании поезда.
- Думаете, теперь все пойдет по плану? - спросил молодой.
- Полагаю, да ... пока. В любом случае здесь больше делать нечего. Сейчас наше место - в Берлине.
7 ноября 1918 года, Мюнхен
Уже перевалило за полдень, но десятки тысяч людей на лугу Терезы - особой площади в центре Мюнхена, где устраивались то рынки, то праздники - и не думали расходиться. Страсти накалялись. Наконец на импровизированную трибуну поднялся мужчина в очках, с длинной, седеющей бородой. Толпа приветствовала Курта Эйснера - бывшего журналиста и театрального критика, а ныне политика, представителя Независимой социал-демократической партии.
- Мы требуем...
Шум немного утих, стоявшие на площади собрались слушать.
- Немедленного заключения мира!
Выкрики и возгласы: "Правильно! Конец войне!".
- Восьмичасовой рабочий день!
Возгласы: "Для всех!"
- Помощь безработным!
Возгласы: "Всем и обязательно!"
- Отречения Людвига и Вильгельма4!
Толпа взорвалась одобрительным ревом и криками:
- Долой! Даешь республику!
- Создавайте Советы!
Молодые мужчина и женщина, стоящие на краю площади, разговаривали, стараясь перекричать шум.
- Теперь нужно убедить солдат, - заметил мужчина.
- Да, нельзя терять времени.
- К казармам! - клич, брошенный мужчиной, подхваченный и многократно повторенный, разнесся среди собравшихся.
Тысячи людей не спеша, но уверенно двинулись по улицам Мюнхена.
В тот день не прозвучало ни одного выстрела. Поздним вечером большинство солдат, расквартированных в городе, встали на сторону революции. Под покровом ночи король Баварии Людвиг III, поняв, что он растерял последние остатки популярности, бежал из дворца. Еще одна корона, принадлежавшая роду Виттельсбахов семь столетий, свалилась на мостовую, чтобы уже никогда не подняться.
- Я дам телеграмму в Берлин, - предложила женщина, услышав новость.
- Да, - согласился мужчина, - теперь очередь за кайзером.
9 ноября 1918 года, Берлин
Революция докатилась до столицы империи позже, чем до других городов - еще вчера все казалось спокойным - но сегодня город бурлил. Люди заполняли улицы, и им уже никто не мог помешать. Некому было разгонять демонстрантов, из заранее расставленных на крышах пулеметов некому было стрелять - солдаты присоединились к рабочим. Алые полотнища развевались над зданиями, по улицам проносились автомобили с красными флагами, заполненные вооруженными людьми, у Бранденбургских ворот собрались матросы и солдаты с винтовками, в полевой форме и касках.
В имперской канцелярии - рейхстаге - Максимилиан Баденский, канцлер Германской империи, в очередной раз попытался уговорить кайзера Вильгельма II, находящегося в ставке верховного командования в бельгийском городке Спа, отречься от престола, но тщетно: кайзер уже смирился с потерей императорской короны, но все еще надеялся остаться королем Пруссии. Больше ждать было нельзя, оставался лишь один выход: самому объявить об отречении без согласия Вильгельма. Канцлер взялся за телефонную трубку...
Лидеры СДПГ прибыли в рейхстаг быстро. Первыми появились Фридрих Эберт и Филипп Шейдеман.
- Я требую передачи полномочий рейхсканцлера и премьер-министра Пруссии, - почти с порога заявил Эберт.
- Полагаю, так и придется сделать, - ответил канцлер, - но нужно провести заседание кабинета.
Собрание оказалось коротким. Эберт, став канцлером вместо подавшего в отставку Максимилиана Баденского, отправился вместе с Шейдеманом обедать.
- Вы не выступите с речью перед толпой? - спросил его Шейдеман, имея в виду огромные массы людей, еще с утра собиравшиеся у здания рейхстага.
- Нет. Не вижу смысла...
- Может, мне сделать объявление? А то, чего доброго, спартаковцы нас опередят.
- Но вы не имеете права провозглашать республику!
Вдруг снаружи донеслись нарастающий шум и радостные возгласы.
- Что это? - спросил Эберт.
- Я все-таки выйду к толпе, - решил Шейдеман. Но он опоздал.
Люди дождались. На балконе здания рейхстага появился мужчина средних лет, в очках. Cобравшиеся приветствовали его восторженным ревом - Карла Либкнехта, одного из основателей "Союза Спартака", знали здесь почти все. Подняв руку, он призвал собравшихся к тишине и провозгласил:
- Кайзер отрекся! Да здравствует республика!
Толпа встретила эту новость восторженным ревом. Полетели вверх шляпы, раздавались крики радости, люди размахивали руками.
Двое мужчин, одни постарше, с бородой, другой помоложе - стояли поодаль. Бородатый, поддавшись всеобщему порыву, снял шляпу и помахал ей.
- Запомните этот день, - сказал он.
- Но это лишь первый шаг, - заметил его спутник.
- Конечно. Мы получили наш Февраль. Теперь нужно бороться за Октябрь.
- Власть попытаются передать ревизионистам5?
- Наверняка. Насколько я знаю, Макс уже передал полномочия Эберту. Теперь они постараются повлиять на выборы в Совет народных уполномоченных. А мы должны им помешать. Агитаторы готовы?
- Да. Можно начинать.
...
Вечером того же дня группа из сотни революционных старост, лидеров рабочих с крупнейших фабрик Берлина заняла рейхстаг. Разгорелись дебаты. Двое мужчин, бывших перед зданием рейхстага, теперь оказались внутри - но убеждать присутствующих в том, что провести выборы в Совет нужно как можно скорее, им не пришлось. Подавляющее большинство считало - завтра!
- Эберт попытается перехватить инициативу. Они пошлют своих болтунов, - заметил молодой человек.
- Да, но мы уже отправили своих, - ответил бородач, и первый номер Die Rote Fahne6 уже напечатан и готов к распространению. Теперь все решится на фабриках и в полках.
...
Выборы в революционные советы 10 ноября состоялись. СДПГ проиграла, хотя ее позиции еще оставались сильны, Эберт оставался рейхсканцлером, а НСДПГ согласилась участвовать в коалиционном правительстве. На следующий день, 11 ноября 1918 года, в Компьенском лесу было подписано соглашение о прекращении военных действий. Первая мировая война кончилась. В самой же Германии образовалось хрупкое равновесие, которому было суждено продлиться лишь полтора месяца...
24 декабря 1918 года, Берлин
- Это последний бой, - уверенно произнес бородатый мужчина в шляпе, наблюдая, как вооруженные матросы окружают здание имперской канцелярии.
- Думаете? - спросил мужчина помоложе.
- У правительства не осталось лояльных войск. Берлин наш.
- Пожалуй...
Для оптимизма были все основания. Вчера противостояние в Берлине перешло в открытое вооруженное восстание, впрочем, бескровное, и в канун Рождества все ключевые места в городе оказались под контролем спартаковцев. Вчера же, на собрании, основавшем Коммунистическую партию Германии, революционные старосты и НСДПГ, порвав с правительством, присоединились к коммунистам. Место ответственного за военную сферу осталось вакантным.
Рыча и скрежеща гусеницами по мостовой, перед зданием занял позицию трофейный английский танк, теперь доставшийся революционерам. Пулемет танка дал короткую очередь, послуживший сигналом к штурму. В ответ из здания рейхстага раздалось лишь несколько разрозненных выстрелов, ни в кого не попавших.
- Вперед! - скомандовал бородатый.
Группы матросов побежали к зданию, даже не стреляя - не в кого. Двое мужчин бежали с ними. Массивные двери, длинные проходы бывшего дворца польского князя Радзивилла, залы, еще двери, еще проходы...
Мужчина в шляпе и с окладистой бородой взялся за трубку телефона, попросил соединить его со штабом спартаковцев и, дождавшись ответа, сообщил Карлу Либкнехту:
- Временное правительство Эберта арестовано.
...
Ледяной ветер гнал снежную пургу по московским улицам. Молодая Советская республика сражалась на нескольких фронтах. Интервенты с севера и юга, армия "верховного правителя" с востока... Только на Западе положение пока не внушало опасений - после денонсации Брестского мира в ноябре немецкие войска постепенно уходили с захваченных территорий, а на их место вступала Красная армия. Но Антанта требовала передавать территории под ее контроль. Если бы только революция в Германии перешла на новый этап...
Поздним вечером в Кремль пришла короткая телефонограмма из Берлина. Пробежав глазами текст, председатель Совета народных комиссаров Владимир Ильич Ленин радостно воскликнул:
- Наконец-то!
1 марта 1919 года, Берлин
В Берлине начиналась весна. Ночные заморозки кончились и солнце пока еще робко принялось отогревать город.
Съезд коммунистических партий сдвинули по времени, но лишь ненадолго, а место менять не потребовалось. Учредительный конгресс 3-го, Коммунистического, Интернационала, главное событие съезда, выглядел триумфом победителей. Представители двух пришедших к власти партий - Союза Спартака из Германии и РКП(б) из РСФСР - спешили поделиться опытом и рассказать об успешных революциях. В независимых прибалтийских странах, Белоруссии и Украине советская власть установилась твердо. Делегаты из Венгрии, Польши, Австрии, Италии и Испании готовились уже скоро применить полученные знания на практике - их страны стояли на пороге революций.
В просторном зале было холодно и не слишком уютно, но лучики весеннего солнца играли на уцелевших оконных стеклах, а делегаты и просто гости сполна разделяли оптимизм первых докладчиков - Ленина, Либкнехта, Люксембург...
На одном из дальних рядов сидели четверо - бородатый мужчина средних лет, другой - помоложе, и совсем еще молодые мужчина и женщина.
- Как думаете, кто следующий? - спросила женщина.
- Полагаю, Венгрия, - ответил бородатый, - возможно, уже в этом месяце. Если что, наши армии им помогут.
- А Польша?
- Пока мы просто блокируем польские войска, а Красная армия потихоньку наступает. Трудно сказать, сколько времени займет подготовка революции, но речь идет о месяцах. Пилсудский не удержится.
- Что вы думаете насчет Италии? - продолжил молодой мужчина.
- Они справятся. Просто нужно время. Еще год или пара лет, и там тоже победит революция.
- Там может появится новое националистическое движение, - предположила женщина.
- А, тот бывший социалист ... Муссолини, кажется? Теперь у них нет шансов. Если бы вокруг остались капиталисты - тогда да, они могли бы стать опасны. Но не теперь.
Теплый ветер, задувая в приоткрытое окно, казалось, предвещал не только весну в Германии- но и Весну мира. Над Землей вставал рассвет Мировой революции.
1 Флот открытого моря (нем.), основной флот германских ВМС в ходе Первой мировой войны.
2 В действительности были приняты "Четырнадцать кильских пунктов".
3 Густав Носке - немецкий социал-демократический политик и государственный деятель, один из лидеров правого крыла СДПГ. В Германской империи - депутат рейхстага. В действительности сыграл ключевую роль в подавлении коммунистического движения после Ноябрьской революции, получив прозвище "кровавой собаки", с его санкции было совершено убийство основателей Коммунистической партии Германии Карла Либкнехта и Розы Люксембург.
4 Имеются в виду Людвиг III, король Баварии, и Вильгельм II, император (кайзер) Германской империи.