Пусть конечна вселенная иль безгранична,
Но бывает такое, прошу вас учесть,
Я ее ощущаю и чувствую лично,
Как рубашку, в которой родился и есть.
Роберт Фрост
Веди меня. Я знаю, что там, за розовыми кущами, в тени благоухающих роз, на полпути к горизонту мира - наш дом. Всего на полпути от нашего дома краюха огромного солнца, вспыхивающая из пещеры космоса, - звезда пленительного счастья. Здесь я буду встречать с тобой рассвет.
К свету. За тобой, по следам, люминесцирующим в темноте позаброшенного человеческого мира, сквозь пелену радиоактивного дождя, по щиколотку утопая в грязи химических отходов, мне не страшно идти за тобой. Земля, взрастившая поля фиолетовых трав, завистливо дышит мне в спину ядовитыми испарениями - прощай! - кричу я ей, впереди звон колокольчиков, жужжание пчел и радуга во все небо, я предаю тебя во имя отшумевшей грозы, лопнувшей мне в нос чистейшим озоном, там впереди.
Отныне я отступница, низвергнутая священной твердью моих отцов в невесомость, но ты протянешь свою светящуюся ладонь и укажешь мне путь домой. В воротах остановлюсь я рабой со шрамами на запястьях от оков гравитации и в глазах выжженный след смены времен выдаст мое происхождение. Однако дрогнут замки, дернется дверь, и ты выйдешь встречать меня с той стороны как полноправную хозяйку раскинувшегося вокруг звездного царства.
Мы на самом краю, так что наши голые ступни свисают в темноту распростершейся под нами, будто ковер, вселенной. Сверху в невозможной близости от нас проплывает Сатурн. Ветер, вздымаемый огромными кольцами, вращающимися вокруг него, окатывает меня с ног до головы, отчего захватывает дыхание и по коже пробегают мурашки. Солнце едва просвечивает, ласково касаясь одним единственным белым лучом, великого сына - Юпитера. Здесь я буду встречать с тобой закат.
И даже, когда все погрузится во мрак, свет выплывшего из-за туч месяца, посеребрит волнистую гладь озера за нашими спинами, рассеет тьму, нависшую над переправой и за холмом розовых кущ, в тени благоухающих роз, забрезжит свет в окне нашего дома.