Аннотация: Вот у нас есть Новый год, снег, веселье и подарки. А какие праздники могут быть у жителей пустыни?
Посреди теплой и ласковой, обдуваемой ветрами, пустыни Каракумы, в одном из немногочисленных оазисов, затерявшимся на Дащогузском Велаяте, готовились к дню летнего солнцестояния. Этот день жители пустыни ждали каждый год, ждали со страхом и ужасом. С давних пор ходили легенды о том, что сегодня нельзя покидать дома, ведь вся пустынная нечисть выходит на охоту за людьми.
Старания новенького муллы Алима ибн Акиля ибн Абида, что был несколько месяцев назад прислан в оазис из ближайшей семинарии, по призыву людей отказаться от глупых суеверий и вместе восславить Аллаха, как и положено истинно правоверным людям, были проигнорированы. Жители оазиса продолжали с самого утра заколачивать окна, укреплять двери и вели себя так будто надвигается песчаная буря, хотя на небосводе не было ни облачка. Да и по радио предупреждений о буре не передавали.
Алим бродил по пустому рынку в расстроенных чувствах, не зная, чем себя занять. Продолжать читать проповеди людям в таком состоянии было решительно невозможно. На глаза мулле бросилась свежесрубленная пальма, в листве которой местные жители оставляли кучу разных предметов. На пальмовых листьях лежали игрушки, засахаренные фрукты, кальяны с коврами и даже стояли плетеные корзины с песчаными змеями и ящерицами, а к стволу пальмы были привязаны несколько верблюдов и коз.
Молодой мулла не так представлял себе свою жизнь. Когда его, только окончившего семинарию, отправили в этот оазис, он надеялся привнести в жизнь людей веру в Аллаха, что приучит людей быть лучше и добрее друг к другу. В этом же оазисе люди приняли прибытие нового священника спокойно, без ажиотажа, никто словно не воспринимал его как посланника божьего.
Хотя среди жителей и не было истинно правоверных, Алим не отчаивался и каждый день, как и положено, сидя на минарете своей маленькой мечети, построенной еще сотню лет назад, совершал пять ежедневных молитв. Вот и сейчас подходило время полуденной молитвы.
Забравшись на минарет связенник уже был готов приступить к молитве, когда заметил на горизонте странное колыхание среди барханов, после чего солнце вдруг стало жарить все сильнее и сильнее. Жители, сразу же побросав все свои дела, побежали по домам и оазис опустел в считанные минуты. С беспокойством мулла продолжил вглядываться в барханы, не обращая внимания на все усиливающуюся жару.
Барханы, словно двигаясь, растекались в разные стороны и освобождали путь маленькой сгорбленной фигурке, шедшей сквозь пески к оазису. Вокруг фигурки крутилось яркое пятно, от которого исходило сияние словно от солнца. Пара неторопливо приближалась к поселению, Алим же спустился с минарета и пошел на встречу незнакомцам. Как представитель духовенства, он был обязан выяснить их намерения и, если они пришли с недобрыми, воззвать к их вере в Аллаха воспрепятствовав попытке причинить зло его пастве.
Идя навстречу с непонятными гостями Алим обратил внимание, что жители оазиса из-за дверей призывают его уйти с улицы и скрыться в одном из домов, но долг священнослужителя на позволил мулле, спрятав голову в песок, отступить от неписанных законов гостеприимства. Издревле в пустыне повелось, что хозяин должен встречать гостей и путников на входе.
Чем ближе священник подходил к идущей ему на встрече парочке, тем больше он удивлялся. Скрюченная горбатая женщина, закутанная в паранджу песчаного цвета укрывающий ее с головой и оставляющую для обзора лишь полоску кроваво красных глаз, обрамленных морщинами, легко шла сквозь песок, который не доставлял ей ни малейшего неудобства. Вокруг же женщины словно спутник бегал ребенок лет пяти с пшеничными волосами, однако попытавшись рассмотреть его получше Алим обнаружил, что при пристальном взгляде на парнишку глаза начинали болеть, будто он смотрел на солнце. Мальчик постоянно дергал женщину за рукава и подталкивал в сторону оазиса.
Преградив путь пары на входе в оазис Алим вежливо поклонился уважаемой путешественнице с ребенком и осведомился, что привело их так далеко от проложенных в пустыне дорог, и чем бедные жители оазиса могут им помочь. "Хе, хе, хе ты слышал внучок?", - проговорила женщина, - "этот молодой человек спрашивает, чего мы хотим? Забавный правда?". "Верно бабушка, верно", - прокричал нетерпеливо, припрыгивая на одной ноге, мальчик, после чего обратился к мулле словно к непонятливому ребенку, не знающему прописных истин, - "За подарками мы, сегодня же тот самый день, вы же их подготовили?".
Удивленный таким ответом Алим все же повел себя как гостеприимный хозяин и предложил парочке проследовать за ним, подтвердив, что все так и есть, и подарки жители оазиса подготовили. Пока они шли мулла поинтересовался у бабушки о причинах страха жителей перед кажущейся ему безобидной парочкой.
Услышав слова молодого священника, мальчик рассмеялся и начал скакать, крича - "Помнят, помнят, помнят". Женщина же, улыбнувшись глазами произнесла, - "Раз они нас боятся значит есть за что. Ты лучше священник не интересуйся, тебе это знать ни к чему, твое дело нам подарки передать". Обидевшись на такой поворот Алим замолчал и до пальмы вел своих спутников в полном молчании.
Увидев подарки, мальчик запрыгал от радости и поскакав к ним, сразу же засунул себе в рот засахаренный финик, после чего бросился к животным, каждое из которых он погладил, а на одного козла даже взобрался и попытался прокатиться, но не удержавшись шлепнулся на землю с диким смехом. Женщина же погладила ворс ковров, взялась за кальяны, осмотрела их со всех сторон, после чего поставив на место, приоткрыла паранджу и обнажив лицо лет пятидесяти, все еще милое, несмотря на высушенную и сморщенную от песка кожу, закинула в рот несколько маленьких извивающихся змеек из плетеной коробки.
Молодой мулла осведомился у гостей довольны ли они подарками, которые им преподнесли жители деревни, странная парочка вызывала у него чувство опасности, которое он не мог объяснить, и поэтому собирался выпроводить их из оазиса как можно скорее. "Доволен ли ты солнышко? - спросила женщина у мальчика, поглаживая жующего сладости ребенка. "Доволен бабушка", - радостно почавкал ребенок. "Ну вот и славненько. Юноша, будь добр, помоги старушке и несмышленышу. Погрузи подарки на верблюдов".
Мулла отказывать женщине не стал и сноровисто снаряжал караван, пока бабушка играла с внуком, погрузив на верблюдов и коз новенькое имущество странной парочки, лишь со змеями возникла проблема. С одной из корзин при попытке ее взять слегка сдвинулась крышка и оттуда мгновенно показалась змеиная голова, которая, оказавшись на свете, сразу же цапнула за палец Алима. Вскрикнув, мужчина отбросил укусившую его маленькую змейку в сторону, и та немедля скрылась среди пальмовых ветвей.
Когда священник погрузил все подарки гости как раз наигрались, и женщина, взяв под уздцы первого верблюда, повела караван прочь из оазиса. Священник желая убедиться, что странная парочка покинет деревню ничего не натворив, проводил их до границы оазиса, где караван неожиданно остановился.
Стоя на границе оазиса и прилегающих песков женщина обратилась к Алиму, - "Ты был добр к нам юноша, вот за это подарочек, держи его всегда при себе", - с этими словами она протянула священнику прекрасный золотой медальон, украшенный рубинами и изумрудами, выполненный в виде полумесяца. В глазах муллы блеснул огонек жадности, и он протянул руку намереваясь взять подношение, когда ему в спину прилетел камень, брошенный маленькой девочкой, ровесницей мальчика, что стояла возле крайнего к пустыне дома прячась за его стеной. "Не смей брать дурак, у бабушки Песочницы брать нельзя, только давать, - прокричала девочка.
При виде девочки красные глаза женщины широко раскрылись и ярко засветились, она яростно зашипела, бросилась к корзине со змеями, открыла ее и пересчитав вскричала, - "Обманул, обманул ты меня священник, украл подарочек, украл дите волшебное, на магии пустыни взращенною, водой магической поеную, вкусную да сытную". Мальчик же заплакал, и льющиеся у него из глаз слезы, подающие на песок, плавили его превращая в стекло.
Мулла в ужасе отшатнулся от странной парочки, от мальчика исходил жар словно раскаленной печи, и с каждой секундой он становился все сильнее, женщина же, тыча в сторону Алима длинным костлявым пальцем выкрикивала в его адрес проклятие, -
Песок мой рыхлый и сыпучий, ты муллу обволоки,
И на веки вечные под землю увлеки.
Солнышка ты не увидишь, не услышишь пенье птиц,
Голос твой я отнимаю, глаза выпадут с глазниц,
Светлым днем я заклинаю, пением песчаных жриц,
Вор с девчонкой будут вместе аж до самых до гробниц.
Провыв свое проклятие, старуха взмахнула рукой и позади нее, вырос огромный песчаный бархан, который поглотил караван и странную парочку. Алим стоял и не мог пошевелиться пораженный увиденным, подбежавшая к нему девочка потащила его за рукав халата подальше от пустыни, на ходу отчитывая того за глупость и невежество.
"Я тебе мулла конечно благодарна, что ты меня выпустил, но чему вас только в вашей семинарии учат, это же были бабушка Песочница и солнечный мальчик, нельзя у них ничего брать. Если бы ты медальон взял, он бы все пески под твоими ногами превращал бы в зыбучие, и утягивал под землю. Они уж который век в день летнего солнцестояния ходят по тут и собирают подарки, а кто им не подарит, того Песочница под землю в пески утягивает, либо Солнышко спалит своими лучами, а если деревня не подарит, то они ее песком засыплют, так пустыня и возникла", - болтала девочка ведя муллу по рынку в сторону мечети. Алим, все еще шокированный увиденными чудесами, покорно плелся за девочкой, в его жизни с этого дня наступил переломный момент.