И откуда такие злюшчие горожане есть? Таких сладчайших животных одной бранью только и жалуют. Если бы с ними так обходились, так уж заскулили бы.
Как сойдутся на лавке пивом глотки обмывать - руками машут, слепнев от себя толкают. А которые половчей дак за хвост их и к смерти на жертву. А новгородский-то слепень - исчезающий вид. Сохранить бы надо для потомков.
И чем они пригожие не вмастили? Слепни-то - душа-товарищи - человеку первый оберег! Такая скромная животина. Дитя малое в невиновном сне и то больше шумит.
Как избу на Рогатице поставили - к нам один прибился. Что мы! - соседи в нём души не чают. Она, конечно, беспородна скотинка - по собачьему рангу дворняга и есть, а понимает всё. Сам только вот безответный - носоглотки Господь не дал.
По паспорту Григорием вышел - Грихуйкой, когда ласково.
Грихуйка-то за вишнями угол обвык. Поставили ему резную будку в имение. Туда и вселился как особо ценный эгзепляр.
Скажу сразу - плакаться грех: на територии порядок, всякое незваное отребье - от калитки вон, по ночам спим - хоть головы отпили - Грихуйка и таракана вычует.
К такой прибыли да ещё всей фамилией без оглядки в отпуск отправляемся. Грихуйка что за воротами прослышит - по-своему горазд зарычит, жалом под низ засунется и трубкой носовою нюх-нюх! Нюх-нюх!
А, бывало, зайдёт недобрый гражданин счётчик пощупать, или пристав судебный с подглядом, Гришка-то наш его вдохом обведёт и ну шкворчать ему на штанины. Вот, дескать, обижать моих и не помысли!
А детям с им - радость да смех. Он их по двору за шивороты носит, катает у себя на лопатках, в сенях-то уже совмесну дырку в паласте наваляли.
Зима в форточку - ему санки за хвост. Озорники нагрузятся, он с ими и по двору и на прошпект. Ребятишкам-то им чего? - им бы шуму побольше. А слепень-то - Грихуйка - как раз и есть такой-самый шабутной зверь. Набегаются хором, завалятся обратно, у Грихуйки волосата шерсь в ледышках, сам аж хрюкает от своей беготни. Шмыг в свой угол и давай из миски лошадину кровь хлебать.
А вечером - к телевизору пожалуйте. Программы нащёлкаем а Гришка покудова на колидоре колготит - зз-зз! Зз-зз! Глядь: в зубах мамкины тапочки сервирует. Похвалим его, а он брык поперёду всей публики - нате - чешите.
И на выставке всегда в первом звене выходил. Да за ним из самого Чудова генерал приезжал. Подайте, говорит, вашего Вячеслава в Красну Армию. Из комиссии сразу на заставу повезём - а то китайца отгонять ресурс не дотягивает.
Повернули генералу сапоги - ехай в другой колхоз дураков соблазнять. Грихуйку не отдали. Пущай волею дышит. На границе-то, поди, не больно поскачешь.
А попал-то он к нам известно как.
У собора Знамения колокольня-то высока. Красны фонари на ней уж год как молчат. Он в полёте с ней и сошёлся. Кабы из последних сил не захрюкал бы в свою дудку, так и помёр бы в бурьяне. А то, гляди, бомжи на суп подрали бы.
С той поры далеко касатик не летает. Сядет, бывало, на конёк, приосанит крылья, клюву свесит и глядит фасетами без миганья. А потом - э-эх! - забрыкнёт и мешком вниз, в крыжовник - хлобысь!
Мы его на восьмого марта сами в Чудово повезли. Смекали - хоть робота какого вместо крыла привернуть. Да разве таких денег напасёшь?!
А живут-то слепни, слышь, побольше нашего. Про Михалицу-улицу слыхали? - ихнему старшому губерматор триста лет в метрику записал. А Гришке всего-то ничего - сорок да без двух ещё пять.
Детишки теперь годами нас молодых догнали, в люстры уже без тубаретки заглядывают, разъехали своё имущество и сами за ним кто куда, а на Грихуйкины любилеи - как по приказу - все в ряд.
Сядем за стол - селёдку под шубой нагружать, конечно, за здоровье любиляра зелена вина ... что ж не поднять? А как любимую грихуйкину затянем - еестудэй ... , он голову-то за плечи опрокинет да каак завуёёт... Завуёт родимый, до души прохватывает.
Э-эх-ма! Да пожить бы ещё здоровенькими! Походить ба ножками по твёрдой по Земле!