|
|
||
Первый рассказ из серии | ||
Эпидемия Виртуального Шока
Оператор громко закричал, распахнув дверь, за которой на него обрушился огненный ливень. Огонь пожирал всё оборудование и бесценную память тысяч путешествий. Этот крик был записан и позже прослушан тремя людьми. Трое слушателей внимательно вслушивались и переглядывались.
Но всё началось гораздо раньше. Когда они собрались полненький, живой доктор Лоу; флегматичный, небритый по последнему слову моды доктор Хай; и педантичный доктор Мидель, с кольцом в правой ноздре они сразу вспомнили студенческие годы. Те времена, когда они вместе прогрызали туманные премудрости психиатрии.
Вместе они достигли, как им тогда казалось, благостного этапа: тернистый путь зубрёжки и экзаменов был пройден, и финишная лента марафона многолетней учёбы прорвана. В зубах у каждого законная добыча: диплом специалиста. Но вскоре выяснилось, что многочисленная, вооружённая до зубов армия психиатров вовсе не нуждалась в пополнении. Новейшие препараты, разработанные ведущими фармацевтическими компаниями, успешно вытаскивали тысячи пациентов из бездны депрессии и ада биполярных расстройств. Работа врача казалась простой: душевная беседа да рецепт волшебный, почти автоматический.
Так грустно для специалистов и так обнадёживающе для страждущих. И всё бы оставалось таким во веки веков...
Но произошло нечто, что взметнуло ленивый график психических заболеваний к небывалым высотам. Вспыхнула эпидемия, впоследствии названная синдромом виртуального шока (СВШ). Её возникновение и стремительное распространение явно коррелировали с появлением самообучающихся систем виртуальной реальности.
Домашние устройства, уникальные по своим возможностям и доступные каждому, захватили мир быстрее, чем мобильные телефоны. Как водится, производители соревновались в изобретательности. Пиком моды стали системы, в которых человек погружался в реальность, которую сам себе якобы заказывал. Но обратные алгоритмы создавали настолько причудливые дебри, что никто не мог предсказать, куда забредёт виртуальный турист.
С какого-то момента стало невозможно понять кто контролирует разум? Сам человек? Или умная система, создающая иллюзию контроля?
Представим себе хитроумного и коварного Джинна, которого хозяин лампы выпустил на свободу после многовекового заточения. В качестве желания тот потребовал превратить свою жалкую лачугу в роскошный дворец. Но по дороге, следя за мгновенно меняющимися мыслями хозяина, Джинн, отчаянно размотав восточный тюрбан со своей головы, моментально изменил план: вместо дворца появился лихой ковёр-самолёт, а затем по новому капризу возник сверкающий космический корабль, весь усыпанный неоновыми панелями и сенсорными интерфейсами.
Неутомимый Джинн, сосредоточенно всматриваясь в потаённые фантазии своего освободителя, начал маневрировать кораблём: то направляя его к участию в войне миров, где пылающие галактики сотрясались от сражений сверхразума, то вовлекая своего владельца в бурные романтические авантюры с загадочными пассажирками межзвёздного лайнера. Первоначально заказанный дворец, с его мраморными колоннами и хрустальными фонтанами, был окончательно забытым и погребён в цифровых свалках памяти Джинна и самого обладателя волшебной лампы.
Что на самом деле происходило в головах пользователей виртуальных игр всё ещё остаётся загадкой. Известно одно: технологии домашних устройств стремительно эволюционировали. Появились продвинутые модели, способные не только транслировать приключения, но и записывать мысли, ощущения и визуальные образы, сопровождающие каждый виртуальный эпизод. Пользователи могли в свободное время пересматривать фильмы своих фантазий громко смеясь, переживая, и поглощая солёный попкорн вместе с друзьями.
Постепенно всё больше людей уже не могли прожить и дня без прогУЛКи по неизведанным недрам взбудораженного сознания. Обычная реальность казалась им пресной, серой, пугающе скучной. Но почти наркотическая зависимость лишь половина беды. Вскоре появилась немалая группа людей, которые даже после возвращения в действительность начинали терять разум. Их память путалась, увязая в паутине виртуальных образов, исподтишка проникших в подсознание. Эти фантомные сюжеты вызывали внутренние когнитивные конфликты, постепенно приводящие к беседе с доброжелательным человеком в белом халате.
Так и началась печально знаменитая эпидемия синдрома виртуального шока (СВШ). Психиатрические клиники оказались переполнены. Спохватившись, правительства разных стран ввели строгий запрет на опасные устройства для свободного пользования. Хотя записи виртуальных приключений были на всякий случай сохранены на серверах с ограниченным доступом... уже было слишком поздно. Поток пациентов не иссякал.
Так и произошло: три свежеиспечённых специалиста Лоу, Хай и Мидель оказались, к своему счастью, весьма востребованными. Перед ними открылась огромная, совершенно новая область психиатрии, наполненная неизвестностью, вызовами и надеждой на открытие. Такой заманчивый шанс ворваться в малоизученную сферу и захватить ключевые позиции в ней нельзя было упустить, особенно молодым, амбициозным врачам.
Трое друзей, с пылающими глазами и жаждой свершений, начали активно работать на новом поприще, плечом к плечу с коллегами, которые тоже недоумевали перед лицом странного и пугающего диагноза Синдрома Виртуального Шока (СВШ).
Как показало время, задача оказалась далеко не простой. СВШ не поддавался ни одному из проверенных методов лечения. Классические подходы сильнодействующие препараты, инсулинокоматозная терапия, горячие и ледяные ванны, удары током, атропиновые комы, и даже лоботомия те самые добрые старые способы, больше похожие на узаконенные пытки, не давали ни малейших признаков улучшения. Болезнь, как жидкий металл, проникала в складки сознания, сливалась с личностью пациента и становилась её искажённой частью.
Когда усилия тысяч специалистов и колоссальные инвестиции ведущих фармакологических компаний не принесли результатов, наступило отчаяние. И тогда словно по воле судьбы надежда пришла от самого неожиданного источника.
Героем дня стал молодой, почти безымянный доктор Лоу. Он представил методику, поразившую всех своей смелостью и новизной. Некоторые коллеги усмехались, другие открыто выражали подозрения мол, Лоу сам, возможно, испытал воздействие устройства, или находился под влиянием психотропных препаратов. Однако сам Лоу решительно отвергал подобные намёки, и ни один из его оппонентов не смог доказать обратное.
Его метод основывался на неожиданном принципе: лечить болезнь с помощью её же источника буквально выбивать клин клином. Пациента вновь подключали к той самой запрещённой системе виртуальной реальности, виновнице его расстройства. Но теперь с изменённым сценарием.
Лоу, с помощью нейропсихологов и программистов, создал специальную программу: она внедрялась в ранее записанные, болезненные приключения, и трансформировала их ход. Новый сюжет мягко направлял пациента к благоприятной развязке, где страх заменялся преодолением, а беспомощность действием.
Весь процесс фиксировался: виртуальное переживание записывалось, и врачи могли наблюдать его глазами самого пациента, прослушивать внутренние монологи, анализировать эмоциональные реакции, и впервые получать доступ к психической реальности, не через слова, а через погружение в мир страданий и исцеления.
Этот метод дал первые обнадёживающие результаты. Лоу получил разрешение на дальнейшие эксперименты, и вскоре его подход стал распространяться не только как метод лечения СВШ, но как начало нового направления в психиатрии: цифровой психотерапии, основанной на реконструкции внутреннего опыта.
Анализируя первые результаты, Лоу постепенно усовершенствовал свою методику, доведя её до поистине поразительных успехов. Новаторский подход начал приводить к случаям полного излечения пациентов, ранее считавшихся безнадёжными. Эффективность лечения оказалась настолько впечатляющей, что остальные психиатры, работающие с СВШ, быстро переняли эту практику.
Однако вскоре выяснилось: умение дописать правильный финал виртуального приключения требует не только технических знаний, но и тонкого художественного чутья, глубокого проникновения в суть внутреннего конфликта пациента, а главное способности сочинять эмоционально насыщенные, терапевтически выверенные сценарии. У одних врачей это получалось блестяще, у других едва ли удовлетворительно.
Лоу потратил немало времени, обучая своих друзей Хая и Миделя всем нюансам методики, делясь опытом и редкими случаями. Вскоре эта троица стала настолько популярной, что пациенты записывались на приём за год вперёд. Их центр превратился в символ надежды почти легендарное место, куда стремились попасть со всех концов страны. И, шаг за шагом, всё больше пострадавших возвращались к нормальной жизни, освобождённые от кошмаров виртуального шока.
Встреча друзей
Прошло много лет. В один из осенних вечеров, друзья снова собрались вместе в уютном загородном доме, окружённом шумом листвы и запахом камина. Они решили посвятить вечер воспоминаниям поделиться самыми удивительными случаями своих пациентов.
В просторной гостиной, украшенной мягким светом настольных ламп, был установлен огромный экран, способный воспроизводить записи виртуальных путешествий. Мощные аудиосистемы позволяли буквально слышать мысли пациента, проговариваемые им во время погружения. Единственное, что оставалось недоступным внешнему наблюдателю это необъятный спектр эмоций, которые испытывал сам виртуальный путешественник. Их можно было лишь представить... или прочувствовать.
Все трое расположились в глубоких креслах, обтянутых серой замшей. На невысоком кофейном столике стояли тарелки с поджаристыми креветками, ассорти из зрелых сыров, несколько маленьких мисок с оливками и, конечно, холодное пиво. Атмосфера была одновременно расслабленной и немного трепетной как перед откровенным разговором о самом сокровенном.
Мидель, отпив из пивной кружки и слегка покачав головой, кивнул в сторону Лоу:
Ты показываешь первым. Всё-таки ты отец-основатель.
Лоу с улыбкой кивнул, включил компьютер и, выждав загрузку интерфейса, переместил мышь по столу, затем уверенно нажал на нужную иконку. Пока файл открывался, он прочистил горло и торжественно произнёс:
Друзья, я предлагаю давать названия каждому эпизоду успешного исцеления. Пусть у каждого будет свой титул, своё лицо.
Хай хмыкнул:
Дружище, ты уж будь честен это твоя методика. Мы тут твои скромные подмастерья.
Лоу не стал спорить, лишь кивнул и продолжил:
Итак... мой первый эпизод я назову... он на миг задумался, "2550 градусов по Фаренгейту".
Хай вздрогнул, удивлённо прищурился:
Да это же чистый плагиат! Я ведь в детстве читал фантастическую книгу с похожим названием. Там, кажется, всё запрещали и жгли. Что-то... антиутопия.
Рэй Брэдбери, быстро вставил Мидель. 451 градус по Фаренгейту. Там описывалось общество, где книги были вне закона. Любое напечатанное слово сжигали на месте. А 451 градус это, якобы, температура, при которой воспламеняется бумага. Правда, зависит от её сорта. Но не будем быть занудами это всего лишь метафора.
А при чём тут твои 2550 градусов? с интересом спросил он, наклонившись чуть вперёд.
Лоу загадочно пожал плечами:
Коллеги... терпение неотъемлемое качество нашей профессии. Имена пациентов, разумеется, разглашать нельзя даже между друзьями. Единственное, что вы должны знать: этот человек был молодым, но невероятно талантливым композитором. И его дар сформировал характер его внутреннего мира а значит, и суть виртуального приключения.
Он сделал паузу и посмотрел на экран, где начиналась загрузка.
Вы скоро всё сами увидите.
Ладно, интригуешь знатно, произнёс Хай, в его голосе звучала почти эмоциональная вспышка, редкая для флегматичного характера.
Начинаем, сказал Лоу. Напоминаю: всё, что мы увидим и услышим это реконструкция мыслей, образов, искажённых эмоций, родившихся в глубинах виртуального блуждания. Блуждания, которое сломало кое-какие винтики в мозге пациента... но теперь мы попытаемся их восстановить.
Начало Виртуального путешествия
Экран медленно засветился, словно пробуждаясь от цифрового сна. Зрители услышали слегка дрожащий, высокий голос молодого человека, который с замешательством проговорил:
Что там у нас по телевизору?..
Длинные, изящные пальцы музыканта мягко легли на пульт, и с почти балетной грацией нажали на кнопку. Телевизор сердито зашипел, будто протестуя против вмешательства, затем вспыхнул и выдал вполне будничный но в данном контексте тревожно абсурдный канал рекламных продаж.
Не нашёл о чём помечтать поинтереснее? иронично хмыкнул Мидель, откинувшись в кресле.
Лоу, не оборачиваясь, строго приложил палец к губам, призывая к тишине.
На экране, развалившись на кожаном диване цвета тёмного индиго, сидел мужчина самодовольно-нагловатого вида. Белоснежная рубашка натянута до предела, а на шее раскачивался крупный пятнистый галстук то ли элемент фирменного стиля, то ли коварная уловка гипнотического внушения. Его лицо с аккуратной, но странно неестественной улыбкой состроило гримасу загадочной важности. Затем он резко заговорил, голос его был громким, с нарочитой театральностью:
Дорогие зрители! От всей души поздравляю! Вы подключены к лучшему в мире каналу продаж уникальных устройств!
В его руках внезапно появилась миниатюрная коробочка, внешне напоминавшая пульт управления. Он потряс ею, словно магическим жезлом, придавая моменту мистическую значимость.
Взгляните сюда! Нет, это не пульт от вашего телевизора... Это совершенно новое творение продукт, который мы выпускаем на рынок сегодня. И поверьте: он потрясёт ваше воображение!
Он сделал эффектную паузу, пристально глядя в камеру. Затем продолжил, понижая голос до почти интимного шёпота:
У этой маленькой штучки (он снова потряс предмет в воздухе, теперь с лёгкой ухмылкой) есть мозг. Гигантский мозг, находящийся далеко отсюда за пределами пространства и времени. Он обрабатывает миллионы операций в секунду, чтобы вы могли... творить.
Пауза стала почти гнетущей. Потом диктор выпрямился, будто объявляя рождение новой эпохи:
Перед вами Имитатор Творчества. Или, сокращённо, ИТ.
Он с гордостью посмотрел в камеру, словно ожидая аплодисментов.
ИТ гениален. Он способен писать пьесы, как Шекспир. Он создаёт приключения, как Джек Лондон и Дюма. Но его главная способность сочинение музыки, имитируя стиль любого композитора: от Баха до Боуи. И всё это в один клик.
Мидель, несмотря на напоминание Лоу о тишине, едва слышно пробормотал:
Прямо как джинн в рубашке... только вместо волшебства алгоритмы.
Лоу лишь кивнул, не отводя взгляда от экрана, где диктор, будто с другим выражением лица, уже склонялся к микрофону и произносил:
Смотрите и слушайте. Ведь теперь мечтать можно... громко.
Мужчина на экране телевизора нажал кнопку на устройстве ИТ и тут же прозвучали первые аккорды. Мелодия была неуловимо знакомой: нечто между ностальгией и новизной, словно осколки прошлых хитов сложились в нечто совершенно оригинальное.
Диктор, белозубо улыбаясь, поднял брови и с интонацией мага на распродаже объявил:
Я не стану томить вас ожиданием. Наш уникальный творческий Имитатор, связанный с вычислительной силой ультракомпьютера, способен обучаться стилю любой музыкальной группы или композитора, впитывая их талант даже гениальность тех, кто ушёл из жизни или давно утратил способность к сочинению.
Он сделал театральную паузу.
Помните античную группу Битлз?
С нажимом он ткнул пальцем в коробочку, и мгновенно зазвучали голоса, которые невозможно было перепутать. Новая песня Битлов живая, энергичная, с переливами гитар и теплотой вокала звучала так, будто её записали сегодня. Трое психиатров в комнате молча уставились на экран, не отрывая взгляда.
Тот самый дрожащий, внутренний голос пациента воспроизводимый системой прозвучал вновь:
Я должен купить эту штуку. Немедленно. Где номер заказа?..
Экран замелькал, изображение застыло. Лоу внезапно напрягся, поставил воспроизведение на паузу. Его голос, с хрипотцой, прозвучал неловко:
Это был мой первый опыт... честно говоря... мне нужно подкрепиться.
Он налил себе кружку пива, выпил её одним глотком, под взглядами слегка обалдевших друзей, и шумно закусил креветкой. Настроение в комнате стало чуть напряжённым, почти театральным.
Как легко снять волнение просто и со вкусом, доктор, саркастически отметил Мидель, откинувшись в кресле.
Лоу проигнорировал выпад. На экране вновь появилось изображение устройства ИТ. Знакомые пальцы метнулись по кнопкам, словно дирижёр, уверенный в тональности программы.
Знакомый голос, почти шёпотом:
Ну-ка посмотрим, на что способен этот хвалёный ИТ, после того как я скормил ему все фортепьянные сонаты Бетховена... Запускаю.
Фортепиано взревело. В звуке были горные потоки, стремительные водопады, а затем шелест подземных ручьёв. Музыка колебалась между шальной бурей и медитативным покоем, не оставляя сомнений это не просто имитация. Это было вдохновение, сквозь цифровую оболочку.
Голос пациента проникновенно произнёс:
Это невероятно... Это могло бы быть его 33-я соната. Бетховен, настоящий.
После паузы в голосе появилась тревога:
Я чего-то не понимаю... То есть... великие продолжают творить даже после смерти? Значит, композиторский репертуар теперь бесконечен? На классических концертах будут премьеры от Шопена и Мендельсона, а поклонники поп-музыки сойдут с ума от новых хитов Фредди Меркьюри и Элвиса?
Новая пауза. Голос стал почти испуганным:
А что если...
Изображение на экране замельтешило. Лоу прокомментировал негромко:
Это момент, когда пациент загрузил все свои собственные опусы. И теперь... ждёт.
Экран ожил. В дрожащих руках тот самый ИТ. Палец нажал кнопку, и... музыка заиграла.
Лоу и его друзья переглянулись. То, что они услышали, сложно было описать словами: как будто все стили мира классика, модерн, танго, сальса, джаз, хриплый рок были виртуозно объединены в безупречно сбалансированный коктейль. Не мешанина, а композиция. Как будто мастер-бармен смешивал водку, сок лайма, персиковый нектар, каплю корицы и щепотку пряностей... И ни один ингредиент не доминировал но каждый был узнаваем.
У него... есть дар, тихо произнёс Хай, впервые нарушив свою флегматичность.
Голос пациента вновь зазвучал, теперь с явными нотами отчаяния хрупкий, ломкий, дрожащий:
Неужели... это я?.. Да! Это мой стиль, мои интонации, моё звучание... Но я так не сочинял! Чтобы создать что-то подобное, мне нужно было бы работать месяцами может, даже год! А здесь... всё рождается мгновенно.
Лоу на секунду приостановил воспроизведение. Его лицо стало серьёзным, взгляд обострился. Он повернулся к друзьям и прокомментировал, тихо, но с внутренним резонансом:
Коллеги... обратите внимание: мы только что услышали шедевры от Битлз до Бетховена. Но ни один из этих фрагментов не был создан ИТ. Генератор сам по себе ничего не сочиняет. Всё, что мы слышали это отражение музыкальных фантазий, звучащих в голове моего пациента. ИТ это катализатор, зеркало, инструмент, подключённый к воображению.
Он сделал короткую паузу и продолжил, чуть громче:
Эта система не композитор. Она лишь извлекает из глубин личности те слои гениальности, которые, возможно, в обычной жизни остаются спящими. Это как пробуждение внутренних дарований, будто во сне или под действием психотропного озарения. Подобные явления известны в истории яркие всплески прозрения у учёных, художников, музыкантов... Но мы обсудим это позже. Сейчас давайте продолжим слушать диалог разума, заключённого под куполом виртуальной реальности.
Лоу нажал кнопку, воспроизведение возобновилось. На этот раз голос пациента звучал разбито с перебоями, с паническим сбиванием дыхания. Его волнение было почти физически ощутимым, и психиатры, до этого расслабленно развалившиеся в креслах, инстинктивно выпрямились. Их профессиональное чутьё подсказывало: они на пороге опасной зоны.
Эта... дьявольская коробочка... сочиняет не хуже меня. Только в тысячу раз быстрее. Я... никому больше не нужен... Всё, чему я учился все эти годы, бессонные ночи, черновики, надежды всё превращается в ноль. Я был уверен, что моё звучание уникально. Что никто не сможет повторить мою душу... А теперь любой может любой! превзойти то, чем я жил.
Пауза. На экране застывшее изображение дрожащих пальцев, сжимающих устройство.
Моя жизнь... теряет смысл. Всё, что я создавал оказывается, просто топливо для ненасытного кремниевого мозга. Этот кусок кремния... переварил меня с потрохами. Мне плохо. Очень... плохо. Я больше не хочу жить...
В комнате повисла гнетущая тишина. Хай и Мидель переглянулись. Мидель машинально потянулся к бокалу, но остановился. Лоу молча замер его рука зависла над клавишей паузы.
Это был момент истины: край пропасти, где виртуальность захватила не только фантазию, но и душу. И следующее решение могло либо вернуть пациента обратно... либо позволить ему окончательно исчезнуть в собственной тени.
Лечебный поджег
Лоу приостановил демонстрацию.
Мы все знаем, начал он, слегка наклонившись вперёд, что большинство людей, переживших личностную трансформацию во время виртуального "трипа", по идее, должны возвращаться к своему обычному состоянию как пробуждающийся от кошмара, постепенно осознающий, что всё было лишь сном. Но, увы, для некоторых этот путь оказывается закрыт. Вместо облегчения сбой в работе мозга. Вместо пробуждения синдром виртуального шока. CВШ.
Лоу ненадолго замолчал, давая друзьям осмыслить сказанное.
Пациент, попавший в лапы СВШ, не воспринимает никакие доводы. Для него произошедшее абсолютно реально. Демоны депрессии захватывают разум, вытесняя причинность, и надолго поселяются в самых глубоких извилинах сознания. Когда этот пациент оказался в моих руках, он находился в стадии глубокой апатии, практически за гранью. Никакие препараты не помогали. Наоборот лишь усиливали его состояние. А ведь вы знаете то, что проникло в подсознание, вытащить оттуда невероятно сложно. Призраки продолжают наводить ужас даже когда их не видно. Особенно когда их не видно.
Лоу взглянул на экран.
Вот почему я решил: если невозможно вытянуть призрака наружу нужно самому войти в его логово. Сделать страх видимым. Визуализировать монстра и уничтожить его в мире, где он родился. Этот пациент был одним из первых, кого я рискнул вернуть в виртуальную реальность но уже с терапевтической задачей.
Он нажал кнопку, и экран ожил.
Взгляд камеры то есть глаз пациента стремительно двигался по длинному, тускло освещённому коридору с ржавыми стенами, будто отформатированными в старой видеоигре. Голос был уже совсем другим напряжённым, решительным, местами злым:
Я бреду по этому коридору целую вечность. За спиной рюкзак, тяжёлый, булькающий чем-то вязким. Кто же меня сюда вывел?.. Не помню. Но если я иду в сторону проклятого сервера, значит, есть надежда. Я должен добраться. И уничтожить эту мерзкую кремниевую тварь. Любой ценой.
Взгляд пациента уткнулся в массивную металлическую дверь. На табличке значилось: Главный сервер Творческого Имитатора.
Наконец-то...
Рука осторожно надавила на ручку, но та не поддалась. Заперто. Из-за двери доносилась музыка словно внутри был кто-то, занятый прослушиванием своих виртуальных фантазий.
Надо выждать. Оператор должен выйти.
Прошло несколько томительных секунд и дверь внезапно распахнулась. В коридор стремительно выскочил молодой человек в белом халате, явно торопившийся к своей личной цели. Он промчался мимо, оставив дверь открытой.
Вот как приспичило... пробормотал пациент. Значит, у меня не больше пяти минут.
Он вошёл внутрь. Помещение оказалось холодным, как операционная. В углу скромный столик, на нём играющий плеер и раскрытая книга. Оператор коротал скучные часы между сеансами.
У стены возвышался сам сервер огромное металлическое тело, посапывающее, будто спящий дракон.
Нашёлся... Пора с тобой покончить.
Из рюкзака была извлечена пластиковая канистра.
Всё просчитано. Температура бензинового пламени примерно 2550 градусов по Фаренгейту. А температура плавления кремния варьируется от 1000 до 2570. Значит, мы в точке ты попал, приятель.
С ловкостью крышка была откручена, и пять литров бензина выплеснулись на корпус сервера.
Этого достаточно.
Но тут шаги. Оператор возвращался. Пациент нервно схватил коробку спичек, выронил её, и спички рассыпались по полу. Сдавленный голос прошептал:
Спокойно... не волноваться...
Он подобрал спичку, чиркнул. Пламя заплясало на кончике, будто издеваясь нетерпеливо, обжигающе. Пациент замер.
Как это вообще зажечь?.. Помню фильм, где огонь ударил прямо в лицо поджигателю... Нет. Я так не хочу.
Взгляд метнулся по комнате в поисках альтернативы и внезапно остановился на книге оператора. В мгновение ока несколько страниц были вырваны и поднесены к пламени. Бумага вспыхнула и пылающими крыльями устремилась к серверу, впиваясь в бензиновую маслянистую кожу дракона.
Всё. Победа. Надо уходить.
Он бросился к выходу и столкнулся лицом к лицу с ошеломлённым оператором. Тот, не зная, что в комнате уже полыхает огонь, заметил в руке пациента ту самую книгу. Его глаза округлились, вероятно решив, что пришёл вор похититель интеллектуального времени.
Экран замер на крупном плане книги. Твёрдая обложка, потемневшая от жара, всё ещё читалась: 451 градус по Фаренгейту. Рэй Брэдбери.
Лоу медленно выключил экран.
И остаётся сказать... что мой пациент, ничего не помня из этого "трипа", вернулся в свою обычную жизнь. К своим сонатам, к своему звучанию. Демон был побеждён там, где он родился в недрах подсознания. Единственное, что осталось и это, согласитесь, немного забавно, это то, что пациент утверждает: каждый раз, когда он перелистывает страницу в бумажной книге, кажется, что пальцы обжигает. Но кто в наше время читает бумажные книги?
|