Аннотация: Еще один рассказ, который я написал с В.Пистоном
Вадим Пистон
И
Дмитрий Факовский
УМЕР САША
(рассказ)
В последние дни сентября погода решила порадовать всех и подарить еще несколько по-летнему теплых деньков. Так называемое в народе "бабье лето" должно было закончиться еще двадцать седьмого сентября. Но, сейчас уже двадцать девятое число, а синоптики обещают прекрасную погоду до конца недели. Я (Вадим), Дима, Миша и Саша зачастую пасовали пары в ненавистном нам университете и проводили время за пивом в каком-нибудь городском парке. Мы справедливо рассуждали, что это просто грех какой-то проводить последние, теплые осенние деньки в душных аудиториях, слушая заумные лекции седобородых профессоров.
Был вторник, когда мы, все четверо, встретились возле входа в университет. До начала пары, было еще минут десять. Солнышко по-летнему грело, опавшая золотая листва, которую еще не успел убрать дворник, тихонько шуршала от слабого, теплого ветерка.
--
Парни, а давайте устроим пикник? - предложил Миша.
--
Пикник? - переспросил задумчиво Дима и три пары глаз уставились на Мишу.
--
Ну, да, - сказал тот, - купим пива, сосисок и махнем на природу с ночевкой.
--
Последние теплые деньки, - тихо сказал я и посмотрел на яркое солнце, пробивающееся сквозь жидкую листву деревьев.
--
А когда? - спросил Саша.
--
Давайте завтра, погода должна продержаться до конца недели, а потом польет, - сказал Миша и поежился, предчувствуя скорое наступление холодов.
На том и порешили: одна только мысль о том, что скоро небесная канцелярия обрушит на наши головы холодные воды осеннего дождя, отбила последние имеющиеся сомнения.
Наступила среда и, вместе с ней, пришел октябрь. Я проснулся в шесть тридцать утра с рассветом и боязно посмотрел в окно: ожидал увидеть дождь, град и все прочие атрибуты осенней погоды. Однако все было тихо, лишь ветер гонял по двору желтые и красные сухие листья.
Как и договаривались, встретились на остановке двенадцатого трамвая, который шел прямо в лесной район города Пущу Водицу.
Я и Дима взяли палатки и подстилки для сидения. Миша принес четыре семилитровые канистры разливного пива, в рюкзаке у него, радуя слух, звякнули бутылки водки. Саша держал в руках огромный пластиковый пакет с сосисками, овощами и хлебом.
Трамвай пришел достаточно скоро. Мы, весело переговариваясь и шутя, проехали с десяток остановок, и вышли на одной из двух остановок, находившихся непосредственно в лесу. Когда трамвай ушел, когда исчезли его последние отголоски с гулом рельс, наступила тишина.
Поднялся небольшой ветер, который хозяйничал в лесу, весело носясь между деревьями. Сквозь их уже голые ветви виднелось серое утреннее небо.
Миша зябко повел плечами и сказал:
--
Скоро взойдет солнце и станет светлее.
--
Еще и восьми нет, - добавил Саша.
Действительно, первые лучи солнца слабо пробивались сквозь деревья, слабо освещая еще достаточно серый лес.
--
Не пошел бы дождь, а то, темно как-то, - озабочено сказал Дима, поправляя на плечах рюкзак с палаткой.
--
Не пойдет, а темно, потому что утро еще, - улыбнулся я.
Мы тихо, боясь нарушить его покой, вошли в лес. Медленно вставало солнце, наполняя все вокруг сказочной красотой: лес весь лучился, сверкал, искрился. Новый осенний день полноправно вступал в свои права.
Только осенью можно по-настоящему оценить красоту леса: рябина вся в красных бусах, у листьев деревьев, которые тихо шуршат под ногами идущих, спокойный желтый цвет. Вот стоит осина. Не успела еще полностью опасть с нее листва, превратив дерево в настоящую королеву леса: листья ее желтые, малиновые, пурпурные.
Очень красиво было в лесу в этот ранний утренний час. Тихо шумели, качались деревья. С редких листьев на ветвях, сверкая, стекали прозрачные капли росы. Остро пахло сырой землей, прелыми листьями.
Из вороха опавших листьев и мертвой травы, из валежника выглядывают грибы.
Достаточно углубившись в лес, перестав слышать шум редких утренних трамваев, мы остановились.
--
Ну, что? - спросил Дима, - разбиваем лагерь тут?
--
А почему бы и нет? - кивнул головой Саша.
Все согласились. Вокруг было тихо, красиво. Миша прошел несколько метров и наткнулся на тоненький ручеек, который тихо бежал между стволами деревьев. Идеальное место.
Мы с Димой принялись устанавливать палатки, Саша и Миша пошли собирать дрова для будущего костра.
Закончив с палатками, мы принялись распаковывать пакет с провизией. Расстелив на земле покрывала, мы поставили на них кулек с сосисками, овощами, положили буханку свежего, пахучего хлеба.
--
Дима, пойди выстругай шампура и палку для костра.
Дима взял мой охотничий нож и ушел в глубь леса, в поисках подходящего дерева. Через десять минут вернулись Миша и Саша, нагруженные дровами. Бросив их в кучу, они принялись собирать мелкие веточки для того, чтобы разжечь костер.
--
Вадим, достань из моего рюкзака газету! - крикнул Миша.
Я нашел старую газету "СЭ" и бросил ее в кучу дров. Скоро вернулся Дима: он нес четыре вырезанных из орешника шампуров и длинную палку для костра.
Миша и Саша занялись костром. Мы же с Димой достали из рюкзака одноразовые стаканчики и тарелки. Я принялся нарезать овощи, а Дима подготавливал для жарки сосиски, делая на них охотничьим ножом небольшие крестообразные надрезы.
Уже через двадцать минут весело затрещал костер. Огонь жадно обхватывал и пожирал сухие бревна. В воздухе слышался приятный треск и вкусно пахло дымом.
Саша достал из рюкзака небольшой казан и отправился с ним за водой.
Дима надел на каждый из самодельных шампуров по сосиске и протянул нам. Сев полукругом вокруг костра, мы стали жарить каждый свою.
Вернулся Саша. Поставил полный воды казан на специальные подпорки над огнем и устало сел рядом на подстилку, приняв из рук Димы свой шампур с сосиской.
--
Ух, уморился, - пропыхтел Саша и сунул мясо в огонь.
--
Эка! - свистнул Миша, - пока мы тут дела делали, уже и пол дня прошло?
Все дружно посмотрели на свои наручные часы. Действительно, был уже четвертый час.
Сосиски, весело лопаясь, разбрызгивая капельки сока, жарились над огнем, а мы наслаждались тишиной. Иногда, Миша подбрасывал в огонь одну-две сухих веточки, и огонь жадно набрасывался на них.
--
А про пиво-то и забыли! - закричал вдруг Саша.
--
Ептись! - крякнул Миша, что это мы.
Я тот час же сбегал и принес одну из канистр и одноразовые стаканчики. Разлили. Божественный напиток приятно освежал.
Выпив канистру пива и съев по несколько сосисок, попив сваренного прямо на огне чая, мы затушили костер и решили немного отдохнуть.
Миша завалился спать. Я с Сашей сели в стороне и стали обсуждать прошедшие вчера матчи Лиги Чемпионов, а Дима отошел в сторону с томиком Бунина. Через тридцать минут он уже мирно спал.
Закончив разговаривать, мы с Сашей решили приготовить салат и заново разжечь костер. С огнем справились быстро: раздуть его не составляло особого труда. Принялись за салат. Первым проснулся Дима.
--
Пить дайте, - сонно пробормотал он.
Я подал ему стаканчик пива:
--
Держи, соня.
Дима выпил:
--
Который час?
--
Уже шесть, - ответил я, бросив взгляд на часы.
--
Есть охота, - сказал Дима.
--
Помогай, давай салат делать.
Дима взял нож и принялся резать овощи. Через минут десять проснулся и Миша. Его мы послали за дровами. Ночью будет холодно. Вскоре, мы сидели вокруг костра. Темнота медленно спустилась на лес. Стало холодно. Мы кутались в куртки и ближе двигались к огню.
Ночь была тихой. Не было слышно ни птиц, ни зверей. Небо заволокло слабыми тучами, которые, все же, спрятали от нас луну. Редкие звезды пробивались сквозь них и, если бы не наш костер, темноты была бы полной.
Миша достал литровую бутылку водки. Приговорив ее с салатом и сосисками, выпив еще канистру пива мы стали понемногу отходить.
Не помню, как добрался я до палатки. Там уже спал Дима. Кто-то не забыл затушить костер. Вскоре, мы все спали.
***
Проснулся я рано, хотя, слабые лучи рассвета уже пробивались в плохо закрытое входное отверстие палатки. Ни смотря на то, что на мне был свитер и джинсы, было все равно холодно. Рядом беззаботно спал Дима. Я не стал будить его и еще некоторое время лежал, уставившись вверх.
Неожиданно, передо мной появилось лицо Миша.
--
Саша умер, - испуганно сказал он.
Я сел и вытаращил не него глаза.
--
Как, умер? - переспросил я.
--
Он не дышит и вообще, он весь какой-то мертвый.
--
Что за хуйня! - крикнул я и толкнул в бок Диму, тот что-то пробурчал и раскрыл глаза.
--
Какого черта? - спросил он.
--
Пошли, - бросил я.
--
Куда? - не понимал Дима.
--
Пошли, Саша умер! - сказал тихо Миша.
--
Как, умер? - в свою очередь спросил Дима.
--
Бля, не начинай! - раздраженно кинул я, и мы вышли из палатки.
Через секунду вылез Дима и бросился вслед за нами. Втроем мы подошли к палатке, в которой ночью спали Миша и Саша.
--
Саша? - позвал я.
В ответ тишина.
--
Я же говорил, что он умер, - сказал расстроено Миша.
Я заглянул в палатку и увидел Сашу. Глаза его были закрыты. Я потормошил его за ногу. Холодный.
--
Надо вытянуть его на улицу! - сказал я.
Мы с Мишей взяли его за ноги и вытащили из палатки. Тело послушно скользило по поверхности.
И вот, Саша лежал перед нами. В теплых носках, свитере, военных штанах. Будто спал.
Подняв веки, я взглянул на его узкие зрачки. Они не шевельнулись, от упавшего на них света.
Сомнений не было, Саша был мертв.
Организм полностью перестал функционировать, следовательно, перестал вырабатывать тепло, из-за этого и из-за достаточно низкой температуры окружающей среды, тело трупа успело уже достаточно охладиться. Губы, вследствие трупного высыхания, несколько потемнели и стали шершавыми. Кровь на лице стекла под собственным весом в более низкие плоскости, образовав трупные пятна, которые явственно просвечивались через кожу. Я попробовал выпрямить неестественно выкрученную руку трупа (Саша засунул ее себе под голову) но тщетно, мышцы тела уже успели сократиться, зафиксировавшись в определенной позе. Еще, от Саши начал исходить первый неприятный запашок - организм начал процесс самопереваривания - который, со временем, обещал стать более явным.
--
От чего он умер? - спросил склонившийся рядом Миша.
--
Не знаю, может быть, мы вчера перепили, - ответил я.
--
Жалко, - прошептал Дима.
Мы оставили мертвого Сашу возле палатки и занялись костром: ужасно хотелось есть. Миша пошел собирать хворост, мы же с Димой готовили салат, иногда бросая косые взгляды на труп Саши. Вернулся Миша. Разожгли огонь и сели вокруг костра.
--
Сколько еще водки у нас? - спросил Дима.
--
Литр, - ответил Миша.
--
Надобно убрать, - сказал я.
Однако начали мы все же с пива. Разлили, по привычке, в четыре стаканчика.
--
Нет, так не пойдет, - сказал Дима, встал и пошел к мертвому Саше, - парни, помогите мне, - крикнул он.
Я встал. Вдвоем мы подняли труп и перетащили его к костру, усадив затекшее тело на подстилку возле Миши. Дима вставил в одеревенелую руку трупа стаканчик с пивом. Мы сели на свои места.
--
Ну, за утро, - сказал я, и мы чокнулись стаканчиками, не пройдя и мимо мертвого Саши.
После этого, стали жарить сосиски. Один из самодельных шампуров вставили в руку трупа, в другой был стаканчик с пивом.
--
Ты следи, чтобы не подгорела сосиска, - сказал Дима, обращаясь к сидящему рядом с трупом Мише.
Пиво закончилось через два часа. Мы вынули из руки мертвого Саши полный стаканчик и выкинули его подальше. Открыли бутылку водки. Разлили. Налили и трупу.
--
За тебя, - поднял стаканчик улыбающийся Миша в сторону мертвого Саши.
Мы дружно рассмеялись.
Водка была распита за час. Почувствовав приятную алкогольную слабость, мы с часок поговорили о футболе, то и дело хлопая труп по плечу.
Около трех часов дня мы свернули палатки и затушили огонь. Попрощавшись с мертвым Сашей, мы двинулись через лес к трамвайной остановке. Мы с Димой несли палатки, Миша шел налегке.
На следующий день пришла настоящая осень. С самого утра лил дождь, и температура упала до плюс пяти. Нехотя я встал в семь утра и с грустью подумал, что вот все, теперь пол года не будет тепла. Пошел завтракать. Пары начинались через час.