Fallenfromgrace. Прибытие. Первый контакт

Прибытие. Первый контакт

Глава первая. О том, как полезно иногда бывает не делать резких движений

- Именно так, Ольга Витальевна, - голосом психотерапевта-мультимиллионера пыталась успокоить я звонившую в головной офис начальницу из района, впервые обнаружившую отличие новой версии всюду установленной программы от старой. Если этого не сделать сейчас, потом нас ожидает шквал звонков и литры валерьянки, после покупки которой озолотятся все близлежащие аптеки. - Вы просто не видите этой кнопки в главном меню, вам придется зайти внутрь заявки и оттуда ее завершить. Это сделано разработчиками для удобства, чтобы вы скопом не совершили ошибки. Пакеты с вашими заявлениями теперь будут уходить поштучно.

- Ты уверена, Леюшка? - в голосе женщины чувствовалось неподдельное страдание. Что поделать, люди в возрасте относились к новшествам с настороженностью и опасением. В худшем случае нам обычно предстояли долгие телефонные разговоры, в которых все сводилось к неизменному человеческому фактору: как совершить то или иное действие, чтобы затем не попало от начальства. Да, премия все же была великой вещью на нашем предприятии. Что поделать, се ля ви...

- Безусловно. Мы даже связывались со специалистами техподдержки, - привела я достаточно весомый аргумент. С гуру программ спорить не решался никто. - Они сказали, делать только так. Хотите, пришлю расширенное руководство пользователя? - прекрасно зная, что наши любят не читать бумажки, а разговаривать с сердобольными айтишниками, начала я завершать разговор.

- Что ты, что ты, милая! - так и вижу перед глазами всплеснувшую руками районную начальницу, попытавшуюся донести до меня всю силу своего переживания. - Я в этих каракульках ведь не пойму ничего! - ну, конечно, текстовый файл с русскоязычным шрифтом из разряда "нажмите это, и будет вам счастье" - это недосягаемая мечта. Сделаю вид, что поверила. - Ты же поможешь мне, если вдруг начнутся трудности, правильно, Леюшка? Нет, я буду молиться, чтобы в следующие две недели вы не вспоминали мой номер, подумала я, но вслух произнесла как всегда вежливо:

- Конечно. Мы ведь для этого и работаем, - после чего со спокойной душой повесила трубку.

Да, нянчиться с дамами в возрасте - это как раз наша работа. Иногда мне кажется, что это своеобразный способ Олежки - для других никак иначе, кроме Олега Евгеньевича, моего непосредственного начальника - проверить организм на выносливость. Коллектив из десяти человек, но вести психологические беседы с коллегами из области в качестве святого долга доверили именно мне. И это не считая бесконечных разговоров с нашими гуру-разработчиками о том, какие в их реализациях встречаются косяки. Где бы купить мешок нервов?

- Витальна рулит, как всегда? - насмешливо глянула на меня Наташка, вторая и последняя девушка в коллективе. Ей повезло больше - принятая чуть позже меня, она была наделена другой святой обязанностью: следить за документами и вести задушевные беседы со всеми, кто населял наш четырехэтажный филиал ада на земле. Поэтому Наташка всегда была в курсе последних сплетен. А так как еще и хорошо относилась ко мне, самой последней информацией из окружающего мира мы владели одними из первых. - Ничего, скоро Александр Суперменович этот цирк разведет по песочницам.

- Кто-кто? - переспросила я, делая круглые глаза.

За Наташку ответил Виталик, гордо носящий звание самого сильного ума и по совместительству суперкомпьютера:

- Преображенский Александр Вячеславович, тридцать лет, не женат, не привлекался - новый начальник отдела кадров. Психологический факультет госуниверситета Ильинска*, шесть лет обучения и красный диплом. Потом какие-то курсы управления персоналом, короче наше "2Д: Сотрудники" он будет держать в голове.

- Суперкомпьютер с психфака? - ухмыльнувшись, предположила я.

- Вот ты смеешься, а он сейчас ездит по районам и проводит беседы на профпригодность, - заметил Виталик. - Олюшка, кстати, у него на очереди послезавтра.

- И что? - пожала плечами я. - Можно подумать, после его заключений у нас поувольняют половину штата и сразу наберут невсебенно компетентную замену. Разуй глаза, Виталечка - не с этой зарплатой!

- Чем она тебя не устраивает, - невинно посмотрело на меня младшее поколение.

- Тем, что я, в отличие от некоторых, не приспособлена питаться святым духом, - нежно улыбнулась я. Нет, все-таки великие умы иногда подразумевают тонну наивности.

Нет, на работу мне было грех наговаривать. Спокойная (а на бабушек я имела обыкновение жаловаться от скуки), непыльная, по душе и по карману. Нездоровые сотрудники встречались - но где сейчас обойтись без этого? Издержки успешно компенсировались дружным коллективом. И мне бы очень хотелось, чтобы первое место работы стало последним. А окна! Окна во всю стену чего стоили!

Глянув в сторону последних, я в очередной раз порадовалась теплому летнему дню, пусть и проводили мы его в четырех стенах. В обед нужно будет прогуляться к речке - там и воздух свежее, и мысли успокоятся.

- Если этот ваш ездун сейчас носится по районам, так ведь и до нас недолго останется. Где гарантия, что он не прошерстит потом все наше здание? - резонно заметила я.

- О, нет, дарлинг, - Наташка на кресле подъехала ко мне. - Нас он оставит на закуску, поверь. Девчонки из бухгалтерии поговаривают, что он страшный бабник - какие-то общие знакомые оказались - так вот этот бабник одним своим взглядом доводит женщин до экстаза.

Я не смогла скрыть эмоции - так и хотелось покрутить пальцем у виска.

- Точно, Суперменович.

- А что я говорила, - подмигнула Наташка.

- Нам только глазастого психа для полной картины и не хватало.

- Психи не носят костюмы стоимостью несколько тысяч и не поддерживают тело в состоянии моделей нижнего белья, - высунула язык подруга.

- Ты-то откуда все это знаешь? - неподдельно удивилась я, и она засмеялась:

- Погоди! Я ж фотки его видела в сети - сейчас тебе скачаю, заценишь!

- Ой, избавь меня от своей страсти к вуайеризму, - замахала руками я и подскочила с места, отправляясь в путешествие по кабинету. - Уверена, из окна вид намного лучше, чем на этого твоего секси-боя.

Из окна открывался вид на широкую асфальтированную дорогу, по которой в обед мы с Наташкой спускались к реке и пускали там бумажные корабли. Ее постепенное снижение к берегу в процессе движения заметно не было, но если смотреть на все это из окна, создается ощущение, что дорога упирается в самую водную гладь, а оттуда прямо на небо. Наверное, ночью вид был бы еще прекрасней, зависни в пределах досягаемости Луна, и мы смогли бы наблюдать ее желтую дорожку, начинающуюся там, где исчезает асфальт.

В облаках блеснула звездочка. Это планета, что ли, решила сменить курс и вдруг показаться на глаза? Сзади послышалось копошение - приближалась Наташка, только она могла создавать сразу столько шума.

- Ты это видишь? - кивнув на увеличивающуюся серебристую точку, спросила я у нее.

Девушка проследила заданное мной направление взглядом и хмуро ответила:

- Что именно?

- Вон там, точка увеличивается, - снова указала я на горошину.

- Обман зрения, - констатировала подруга. - Ты перегрелась в душном офисе, Лей.

Фыркнув, я замолчала, продолжив наблюдать за целью. И ничего-то мне не привиделось - вон, эта штука уже мячик напоминает! Иначе мама не назвала бы меня этим странным именем Лейквун, на которое все поначалу шарахались, так что пришлось заменить более удобным и привычным. Олежка иногда подтрунивал, сравнивая меня с принцессой Леей из "Звездных войн" и потому удостаиваясь характерного скептического взгляда. Но начальник наш был приколистом сорока лет от роду, так что попытки растрясти сотрудников никогда не бросал.

- Давай-ка я открою окно, - спохватилась вдруг Наташка, распахивая пластиковую балконную дверь. Меня кольнуло ощущение опасности, и я попыталась ее остановить:

- Не надо!

- Да ты чего, Лейка? - удивленно захлопала ресницами она, явно сбитая с толку моим сопротивлением.

Ответить я не успела - бросила взгляд в сторону точки, обнаружив, что никакая она больше не точка. За стеклом пылало странное серебристое зарево, освещая и обжигая кожу. С каждым мгновением оно все ближе подбиралось ко мне, пока, наконец, я не ощутила, как раскалывается до невозможного голова, а исчезающий крик Наташки не дал понять, что я уже не в этой реальности. Опора под ногами исчезла. Теряя сознание, поняла, что яркая вспышка пропала так же быстро, как и началась. Но мне было не до этого - сознание поглотила темнота.

***

Из небытия вырвал натужный стон Виталика:

- Погромче сделай, это про Лейкину беду говорят!

Погромче? Телевизор? Где это я - у Олежки в кабинете? Приложило меня, что ли?

Где-то на заднем фоне осозналась постепенно повышающаяся громкость ТВ-приемника, и я услышала, кажется, новости центрального канала:

- Напоминаем вам: сегодня в полдень на Солнце наблюдалась непрогнозируемая сверхсильная вспышка.. Метеозависимые люди подверглись магнитному излучению, на здоровых также могло быть оказано негативное влияние. Врачи настоятельно рекомендуют всем потерявшим сознание гражданам обратиться за помощью в ближайшее отделение больницы, тем, кто почувствовал головокружение, - обратиться к участковому терапевту. Возможны тяжелые последствия для центральной нервной системы и нарушения опорно-двигательного аппарата. Все больницы оповещены, организованы живые очереди. Позаботьтесь о своем здоровье!

Черт...неужели все настолько плохо? Я же никогда на зависимость от погоды не жаловалась - что же сейчас произошло? Когда телек сделали потише, Виталька снова заговорил:

- Надо Лейку отвезти в больницу...смотри, какие страсти говорят! Давайте в "скорую" позвоним!

"Нет!"

Вместе с появившимся в голове встревоженным криком тело охватила такая волна боли, что я поневоле застонала. Столпившиеся вокруг меня коллеги заголосили каждый на свой манер:

- Жива!

- Слава Богу!

- Лея, может, водички?

- Лей, мы позвоним в неотложку!

Последняя реплика явно Виталику принадлежала, и я ощутила уже испытанную боль снова. А еще голос зло прорычал:

"Открой глаза, черт тебя дери! В больницу нельзя ни в коем случае!"

Не желая проверять на собственной шкуре, как далеко может завести меня появившийся благодаря обмороку глюк, я наконец-то явила миру поднятые веки и почти сразу же стала усиленно моргать - слишком светло было у Олега Евгеньевича. Время явно обеденное. Вокруг - с десяток напуганных лиц. А я только и делала, что проверяла жизнеспособность систем организма. ЦНС в беде? Да вроде нет...опорно-двигательный? Что они там еще успели сказать?

Кожаное покрытие дивана подо мной приятно охлаждало, и я попыталась подняться, за что сразу же была остановлена заботливой Наташкой:

- Лежи, сумасшедшая! Такой переполох своим обмороком устроила!

Значит, все-таки обморок. И в больницу нельзя. А вдруг я чем-то неизлечимым заразилась? Припоминая события, предшествующие провалу в памяти, поняла, что во всем виновато зарево от той самой серебристой точки. Что за чертовщина?!

"Не чертовщина это, а я..." - немного виновато отозвался откуда-то изнутри уже знакомый мужской голос.

Ну да. Это он. И в больницу мне нельзя, а то сдохну по пути от болевого шока. Ну, здравствуй, шиза!

Шиза мне попалась на редкость обидчивая: стоило дать ей определение, и она тут же заткнулась. Ну, или правда почудившийся мужчина оказался целиком и полностью плодом моего больного воображения. Может, и к лучшему все это. Но вот в больницу все равно не рискну обращаться. По крайней мере, пока не избавлюсь от навязчивой идеи.

- Водички дайте, - прохрипела я, сотрясая головой. - Перегрелась я в офисе, вот и стало плохо. К врачам не поеду, как хотите. У меня железное здоровье.

Тут не соврала ни разу: самое страшное, что со мной приключалось, было переломом руки по неосторожности. Прыгали в детском саду вместе с еще двумя такими же оторвами, как и я, со стульев задом. Вот и вышло один раз неудачно приземлиться. Простудами отделывалась легкими и раз в три-четыре года. Генетика, все же, хорошая вещь...пусть я и не знала, от кого она мне такая досталась.

Вернувшись в настоящее и обнаружив, что количество окружающих меня коллег сократилось до Евгеньича и вездесущей Наташки, почувствовала себя более расслабленно. Значит, никто меня никуда не погонит. Уже хорошо. Отлежусь, и все вернется на свои места. И будет замечательно.

- Вот что, - будто читая мои мысли, тихо начал Олежка, - давай-ка сегодня закроем глаза на то, что дорабатывать еще половину дня. Езжай домой и завтра возвращайся огурчиком, поняла, Лей?

- Так точно, - шутливо отдав начальнику честь, криво ухмыльнулась я.

- И Наташку с собой возьми - кто знает, не приспичит ли тебе грохнуться в обморок еще раз. Учти - вторая потеря сознания для тебя будет равноценна посещению медиков. Не пойдешь сама - вызову скорую на производство. Все усекла?

Да, когда надо было, Олег Евгеньевич вид принимал грозный и основательный. Мне ничего не оставалось, кроме как молча кивнуть в ответ.

- Будет сделано, - рядом со мной оживилась Наташка, поднимаясь с корточек, на которых она провела все время, что я помнила после пробуждения. Босс, расслабившись, улыбнулся, разом скидывая десять лет и теперь выглядя как человек немногим старше нас. Не будь он давно и счастливо женат, я, возможно, когда-нибудь даже увлеклась или, что еще хуже, кинулась с головой в омут смеющихся зеленых глаз на худом бледном лице, обрамленном темными волнистыми локонами. Красивый мужик достался нам в начальники. Не знаю, как парни в отделе, но внешность Олежки лично для нас с Наткой являлась одной из причин повышенной работоспособности. Все же симпатичное начальство, относящееся к сотрудникам с пониманием, само по себе настраивало на желание заслужить похвалу.

Евгеньевич, тем временем, из кабинета вышел, деликатно намекнув, что вернется, когда я приведу себя в порядок, и Наташка со смешком пояснила, что падала я не совсем утонченно. Спохватившись и дав себе зарок никогда больше не появляться на работе в юбке, я быстро пригладила волосы и поправила одежду, с облегчением отмечая, что тонкие, как раз для нашей погоды, колготки остались в целости и сохранности. Возвращения Олежки не потребовалось - спустя пять минут мы с Наташкой уже вышли из кабинета и, прихватив сумочки, направились на первый этаж. Я бросила мимолетный взгляд на часы - обеденное время еще оставалось, к нам никто не придерется, а охранник настолько плох с памятью на лица, что просто не запомнит, возвращались ли мы обратно. Пропусками на входе мы щелкали нерегулярно, так что тут тоже никаких загвоздок не предстояло. В общем, спустя десять минут и с благословения босса мы с Наташкой уже выходили на оживленный проспект из нашего уютного почти захолустья.

- Может, по капучино для поднятия боевого духа? - веселость овладела подругой, когда в поле ее зрения попала кофейня.

- И чтобы какой-нибудь из возвращающихся замов нас там застукал? - иронично выгнула я бровь. - Нет уж, давай домой, как и обещали Олежке. Мне действительно не помещало бы выспаться.

До дома мы добрались быстро. Правда, перед этим Наташка все-таки затащила меня в магазин, сославшись на то, что с моим образом жизни я упаду сразу же, как только она выйдет за пределы квартиры, а потому в белом пакете-майке, купленном там же, в итоге оказался приличный кусок какого-то замороженного мяса, который Наташка собиралась запечь в духовке, овощи, бутылка гранатового сока ("Только слово скажи, жертва анорексии!") и несколько пакетиков со специями. Поскольку сама я готовить не любила и ограничивалась обычно тем, что можно сделать с помощью плиты за достаточно короткое время, даже не стала утруждаться вопросами по спецификации каждого продукта: в деле "накорми до отвала" Наташка была профи, несмотря на то, что выглядела великолепно. У нее тоже генетика. И ослиное упрямство, в данном случае выражающееся в постоянном посещении спортзала.

В общей сложности полтора часа ушло на то, чтобы обеспечить меня пропитанием на следующую неделю. От чая подруга отказалась, как, впрочем, и от кофе тоже, аргументировав это тем, что Олежку оставила совсем одного, а он там с парнями пропадет. Спорить я не стала. Но на прихорашивающуюся перед зеркалом блондинку смотрела с жалостью. Жалко мне было того праздника живота, которому, скорее всего, суждено было окончить свои дни в помойном ведре. Ну не смогла бы я съесть столько и сразу, не помог бы даже холодильник. А на все мои разумные доводы подруга ответила только одно:

- У тебя появилась блестящая причина наконец-то найти себе нормального мужика! На первое время сможешь убедить его, что прекрасно готовишь - я, так и быть, помогу в милом обмане - а когда он оденет тебе колечко на палец, отпираться будет поздно, счастливец уже будет по уши влюблен.

Я скептически посмотрела на нее:

- Ты уверена, что с этой программой-максимум я справлюсь за неделю?

- Было бы желание, - отмахнулась Наташка. - И потом, не в готовке счастье! Ты же на примере моего Андрея Игоревича в этом уже убедилась.

Что правда, то правда: для этого самого Игоревича Наташка была идеальной кандидатурой в жены. Красивая, стройная, среднего роста, следящая за собой и с золотыми руками. Но попался ж ей этот маменькин сынок Андрюшенька...бросил ее ради библиотекарши в стрекозиных очках, с которой мог часами обсуждать униженных и оскорбленных в литературе с начала времен. Откуда мы это знали? Предприняли культурный поход в святилище знаний, где работала подлая разлучница. Наташка тогда быстро раскрыла свое инкогнито, почти раздавив изменника скрытым фактом получения дополнительного диплома по русской литературе. Ну, хобби у нее такое было. Мужик, конечно, понял, какого золота лишился, но возвращаться было поздно: Наташка подарила им томик Толстого с полной версией "Войны и мира", ядовито бросив на прощание, что, в случае чего, тот может быть использован вместо сковородки. Да, та дама, как оказалось, в любви к пище, как и я, замечена не была.

Потом Наташка безудержно рыдала у меня на плече, когда мы напились и провожали напрасно потерянные полгода встреч с Андреем Игоревичем, и я, даже в состоянии почти эйфории, приводила ей разумные доводы того, что этот, пусть и вполне симпатичный внешне объект, с точки зрения будущего потомства проигрывал по всем пунктам. Во-первых, спортом он почти не занимался, так что худощавость фигуры была отнюдь не результатом тренировок. Во-вторых, сам бы он палец о палец не ударил, если пришлось бы просить помощи по дому, так что Наташке пришлось бы служить домработницей, а не носить гордое звание единственной и горячо любимой жены. В-третьих...в-третьих, и главнее всего, что меня в нем не устраивало, было слепое поклонение маме и абсолютная безвольность в принятии собственных решений.

Она слушала меня с открытым ртом. Сначала обозвала роботом, неспособным ничего чувствовать, потом принялась жаловаться, почему я всего этого не сказала, когда они встречались. А я что? Разве имеет смысл доказывать что-то человеку, который без памяти влюблен в не слишком перспективного субъекта? Человеческая любовь - штука странная, все же...я предпочла, чтобы подруга сама все увидела и осознала.

После моего объяснения Наташка окончательно уверилась в своем мнении: я была не иначе, как инопланетянкой. Настолько рационально преподносить область эмоций не смог бы ни один человек. Я пожала плечами: какая есть. Может, это и не иноземное происхождение, а результат странного детства, в котором не было родителей, а только усыновившая меня баб Зоя. Не знаю...я никогда всерьез не задумывалась об этом.

Наташкин кризис миновал благодаря слепому прыжку в новое начинание: ей приспичило во что бы то ни стало найти мне кого-нибудь в спутники жизни. Я в принципе на их отсутствие не жаловалась, да и случались периодически залетные мужчины. Но ненадолго и не так, чтобы оставался после них нервный клубок эмоций, губительно действующий на самооценку. Я относилась к отношениям как к физиологическому процессу, благотворно влияющему на организм. И когда организму требовалась подзарядка, мужчина находился без труда. Кстати, с каждым я расставалась в хороших отношениях. Всем импонировало мое нежелание ссориться по окончании отношений. Некоторым, конечно, это не нравилось, но...потерянный интерес было не восстановить. Так что расходиться все равно приходилось.

Наташка все это считала в корне неправильным. Поэтому чувственную - и насыщательную - часть охмурения очередного претендента вызвалась взять на себя. Я только усмехалась: главное, чтобы она была при деле и не расстраивалась насчет последней неудачной влюбленности. А я уж как-нибудь с предложениями руки и сердца разберусь.

Есть не хотелось совершенно. Поэтому, попрощавшись с Наташкой, я все-таки заварила кофе, тем более что пропустила время его употребления на работе и теперь ощущала ломку сродни наркотической. Что поделать, режим установился настолько, что его нарушения болезненно отражались на организме. В пакете купленных Наташкой продуктов, кстати, к моей радости оказались зефирки, так что одну из них, с шоколадной поливкой, я с удовольствием съела вместе с кофе. А потом меня стало клонить в сон. Естественно, с посылами мозга я спорить не стала. Прилегла на диване, только прикрыла глаза - и сразу же провалилась в сон. То, что мне там привиделось, я списала на остаточные проявления шизофрении. Почему? Потому что никогда своих снов не запоминала. А тут все было настолько реально и в деталях, что я знала даже, что сон был красочным, а не черно-белым.

Множество странных зданий с уходящими в небо шпилями, похожих на эскимо в рожке, освещались ярким солнцем бледно-желтого цвета. Между ними сновали, подобно осам и пчелам рядом с родным ульем, диковинные космические корабли. Но я отчего-то знала, что это не что иное, как обычные пассажирские флаеры, предназначенные для доставки людей из верхней части города в нижний. А сама я была словно рассредоточенной в воздухе энергией, способной чувствовать сразу все сферы жизни. Воздух, кстати, был намного чище нашего и в легкие врывался с приятным травяным ароматом, словно здесь всю атмосферу пропитали освежителем воздуха и нашли способ сохранить его молекулы среди тех, что пригодны для дыхания, навсегда. Освоившись с доступом к кислороду, я рванула мимо высоких зданий вниз, падая сквозь облака к более старой части застройки.

А здесь, кстати, было место, очень схожее с Землей. И если наверху город был похож на воплощение чьей-то безумной фантазии, но здесь была вполне привычная архитектура: здания в привычном прямоугольном исполнении, между ними, правда, дороги из какого-то неизвестного материала и лишенные разметки, но, вот неожиданность, транспортные средства по ним ходили, не сталкиваясь и словно инстинктивно чувствуя то расстояние, которое приемлемо для заноса. Ходили, кстати, в несколько уровней по вертикали. И верхние также с нижними не сталкивались. Создавалось ощущение, что все они движутся по своим математическим законам, не позволяющим отстать от графика. Наташка бы сказала, "сплошной город роботов". А я была очарована. Людей внутри транспорта не видела, они были размытыми фигурами. Кажется, сон был призван для того, чтобы ознакомить меня с самим местом. Спорить я, конечно, не решилась, а потому рванула вдоль поверхности к линии горизонта, мимо ухоженных парковых зон и гипермаркетов, которые сосредоточились где-то за чертой культурной части города. Верхний уровень, кстати, снизу смотрелся словно сказка, свисающая из-за облаков, и совершенно не мешал проникновению солнечных лучей. Вдобавок к естественному освещению снизу парящих в воздухе зданий были размещены еще и сотни ламп дневного света, отчего поверхность долины - да, это была именно она - казалось, сияла еще ярче, чем сверху.

Нижняя часть города, кстати, оказалась окружена кольцом достаточно высоких гор. Там, где на них встречались более-менее ровные плато, были установлены наблюдательные пункты - я точно это знала. Основания их были сооружены в виде зданий цилиндрической формы с материалом, очень напоминающим стекло, в виде облицовки. Сплошное круговое окно. А сверху устремлялись ввысь огромные передатчики волн в виде белых треугольных парусов. Рай изнутри, крепость снаружи - именно такое впечатление сложилось у меня о этом городе.

Проснувшись, я долго еще не открывала глаза. Все пыталась дать объяснение тому, что недавно увидела во сне. Неужели сознание способно на столь далекие полеты фантазии? Обладай я хоть немного литературным даром, смогла бы, наверное, написать в романе об увиденным, вплетая подсмотренную природу в какую-нибудь совершенно точно детективную линию. Ведь где еще могла бы встретиться в тексте, как не в приключенческом жанре с обязательной загадкой?

После незапланированного умывания, снявшего все следы послеобеденного отдыха, пришлось делать еще одну чашку кофе. До конца дня оставалось несколько часов, а поскольку рабочий день еще продолжался, напоследок решила зайти в чат, соединявшийся с нашим отделом. Спасибо сетевикам - когда-то они сделали мне выход туда из дома.

Первым сообщением, конечно, оказался крик Наташки:

"Почему не в постели?! Тебя за каким чертом домой отправили?"

Я усмехнулась и быстро напечатала ответ:

"Только оттуда. Спала аки младенец, видела радужных единорогов, производящих сливочное мороженое..."

"Я надеюсь, мороженое они делали не тем способом, о котором я подумала прежде всего?"

"Да-да, именно тем!" - засмеялась я уже в голос, получая кучу зеленых смайлов от Наташки, явно озабоченных нарушением своего пищеварния.

"Не могу больше это представлять! На-ка лучше, зацени аппетитные формы!"

После этого пришел запрос на передачу архива с загадочным названием "Горячий мужчина", но я сомневалась, стоит ли такое принимать, а потому прежде напечатала:

"И к чему мне быть готовой?"

"Сохраняй - не пожалеешь!"

Да, в уверенности Наташке было не отказать. Если уж она чего-то хотела, она это получала.

"Нажимай кнопку, не дрейфь, это то, что я тебе с утра обещала!"

С утра, помнится, мне обещали фотоподборку Преображенского под кодовым именем "Суперменович". Но "горячий мужчина"? Он что, успел сняться в домашнем видео или поработать моделью нижнего белья? Продолжая испытывать сомнения, я все же нажала кнопку передачи.

Он оказался темноволосым и голубоглазым. Вполне симпатичный малый с гармоничными чертами лица, о чем мне сообщили первые наугад открытые фотографии. Наташка старалась - переназвала их с порядковыми номерами. Только снимки выглядели уж больно постановочными. Вот тут он - английский лорд за завтраком, вот тут - играет в футбол в сине-зеленой форме с белоснежными носками и в кроссовках последней коллекции. Рост, конечно, приличный, если судить по соседним мужчинам, поскольку он на голову их превосходит, да и фигура ничего, но... Серьезно? Вот это метросексуальное нечто - наш начальник отдела кадров? Вот это с безупречной вышколенной улыбкой и подозрением на оформленные в салоне брови - настоящий мужик Сашка? Испытывая глубокое разочарование, остальные фото я смотреть не стала, чтобы совсем не схудилось, и решила у Наташки проконсультироваться.

"Он...мажор!"

"Правда, что ли?!"

В ответ пришло сообщение с кучей изумленных смайликов. Потом, кажется, блондинку осенило, и она приписала еще одно сообщение, на этот раз ее анимешные мордашки довольно скалились.

"Фото номер шестнадцать зацени".

Угумс...спустившись мышкой чуть ниже в списке изображений, я, уверенная, что ничего нового не увижу, со скучающим видом запустила просмотрщик. Ох, ничего себе!

Все предыдущие фото были заоблачного качества. Бьюсь об заклад, кому-то мордашка Преображенского явно пришлась по душе, и мужика решили запечатлеть в веках. А здесь...это было явно личное фото. Личное - из чьего-то архива! Потому что товарищ Преображенский на ней имел лишь одну деталь одежды. И выражалась она в простыне, едва прикрывающей ягодичную зону, тогда как сам мужчина лежал на животе и, кажется, мирно посапывал, подложив руку под голову, обращенную к камере.

Наташкин комментарий пришел уже без моих вопросов.

"Я же говорила, бухи через третьих лиц о нем знают. Так вот, этот шедевр - результат злости какой-то ненормальной истерички, решившей, что заканчивать отношения - это не то, что она хочет от Суперменыча. Глупышка и сняла его на телефон. А потом выложила в сеть с комментарием "Они имеют нас мягко"...

Я прыснула со смеху - ну не казался мне Преображенский падким на оскорбления. Психолог к тому же. Чего ж не разрулил проблему с ревнивой ценительницей своих задних прелестей?

"И что? Он подал на нее в суд за клевету?"

"Ты не поверишь - это фото даже на гей-сайте оказалось. И там его случайно откопали какие-то воротилы фотобиза. И фотосессию предложили! И жалели потом, что он натуралом оказался. Так что первые в списке снимки были результатом как раз вот этой, скандальной".

"Да у него вагон терпения!"

"Меня больше интересуют его возможности, из-за которых на него так крепко оскорбилась дамочка".

"Какие?" - я писала это с улыбкой, прекрасно осознавая, что Наташка напала на след добычи. Когда она принимала стойку, ничто не могло удержать ее от поиска информации.

"Какие-какие...максимальные!" - тут же нашлась она, и я расхохоталась, отодвигаясь от клавиатуры, чтобы ненароком не ввести кучу несвязного текста.

"Мне следовало догадаться. Но все равно он мажор".

"Да ну тебя! Приличный мужик на работу пришел - а ты сразу его заклеймила! Первой ведь обалдеешь, когда его вживую увидишь".

"Кстати, когда сей светлый миг ожидается?"

"Я достала его расписание на ближайшие две недели - с районами он заканчивает через три дня. И как я тебе и говорила - айтишников оставят на сладкое, так что мы предстанем пред его светлые очи только после выходных".

"Отлично, значит, еще можно предаваться разврату на рабочем месте и спокойно сосуществовать до этого часа Х".

"Да ну тебя! Опять робота включила, Лей...пойду я лучше домой. Надеюсь, ты проспишься, как следует, и прекратишь свои рационализаторские бредни".

"Слушаю и повинуюсь", - улыбнулась я, наблюдая, как гаснет активное окно с Наташкой.

От нечего делать решила еще раз просмотреть галерею Преображенского. Шестнадцатое фото все еще не было закрыто. Товарищ оказался обладателем рельефной спины - по крайней мере, в запечатленной позе это можно было рассмотреть без труда. Красивая спина, ничего не скажешь. Сонное выражение, по крайней мере, по сравнению с остальными фото, делало его моложе своего возраста, хотя естественный оттенок глаз и так справлялся без труда. Волосы не короткие, ровно такие, чтобы была заметна присущая им волна. Одна прядка упала на лоб, и я испытала естественное желание смахнуть ее к остальным. Ощутив это, поняла, что новый начальник отдела кадров мне нравится на физическом уровне. Только вот...впечатление портила, как раз, заказная фотосессия. Не было ни одного снимка, на котором я смогла бы заставить себя этому индивиду поверить. Слишком осторожным казался блеск голубых глаз. Слишком отдавала холодностью улыбка. Словно я смотрела на макет будущего здания, прекрасно понимая, что никогда не увижу, как оно будет выглядеть изнутри. Да, красиво, но, в общем и целом, бесполезно. Поэтому, оторвавшись от созерцания нового коллеги, я закрыла присланную Наташкой папку.

Вечер прошел спокойно. И спать я легла с легким сердцем.

Глава вторая. О том, что все хорошее имеет свойство заканчиваться.

Кабинет Олега Евгеньевича представлял собой огороженное от остального офиса угловое помещение с тонкими стенами, так что если начальнику случалось повышать голос, а бывало это достаточно часто, поскольку шеф нам достался эмоциональный, нам была прекрасно известна любая причина агрессии. Ну и настроения в коллективе, соответственно, были понятны начальнику, особенно если он, как и всегда, оставлял дверь приоткрытой. Оттого-то затишье, начавшееся в четверг утром, непривычно настораживало. Босс с кем-то приглушенно общался по телефону, прикрыв дверь, но ни на мгновение не допускал повышенного тона. Вызывал к себе парней и неизменно сохранял один и тот же стиль разговора.

- Что-то его сильно беспокоит, - поделилась соображениями Наташка, когда вернулась с поручением.

- Что бы это все значило, - откинулась я на стуле, благо, офисный вариант с гибкой спинкой позволял это без труда.

Момент, когда шеф поднялся со своего места и подошел к выходу, я не пропустила. Думала, решит освежиться. Вот потому-то и удивила его просьба перед самым обедом.

- Лей, зайди на минутку, - коротко бросил он, и я тут же подскочила с места. Неужели кто-то засек мою самоволку во вторник?

Решив узнать подробности по мере возможности, направилась к кабинету.

- Дверь плотно закрой, - раздалось начальственное, стоило только переступить порог. Я безропотно подчинилась: приказные нотки в голосе Олежки свидетельствовали о чем-то серьезном.

Ожидая от него первого шага, я устроилась на посетительском стуле и приготовилась слушать. Однако шеф не торопился озвучивать причину вызова. Это могло означать только одно: с Евгеньичем происходит что-то серьезное. Он стоял, развернувшись к окну и сцепив руки за спиной. Наконец медленно обернулся и задумчиво спросил:

- У тебя еще жива бабушка под Ильинском? Как там ваш пгт именуется, название у него забавное такое было еще.

- Будоражинск, - улыбнулась я. - Да, баб Зоя до сих пор там.

Шеф чему-то кивнул и затем бросил не в бровь, а в глаз:

- Пиши заявление на перенос отпуска по семейным. С понедельника. У курирующего я все улажу. Две недели. И даже не думай спорить.

Отпуск? Незапланированный? Что за черт?!

- А вопросы принимаются? - приподняла я бровь.

- Если по теме и конструктивные - да, - дал позволение мужчина.

- В связи с чем это вас вдруг осенило? - не упустила случая я.

- Ты устала, - озвучил самый банальный вариант Олежка.

- А если серьезно? - я склонила голову в знак недоверия.

- Не нравится мне происходящая нездоровая фигня, Лейка, - покачал головой шеф. - Вот я и хочу, чтобы ты на время из-под удара ушла.

- Что? - нахмурилась я. - Вы о чем?

- Меня напрягают темные дела в организации. Ты знала, что новый кадровик как личность начал свое существование только пять лет назад? - подбросили мне пищу для размышления.

- Преображенский? - на всякий случай уточнила я, прекрасно понимая, что наши задушевные разговоры с Лариской во вторник Олег прекрасно слышал. - Который сейчас рейды по области совершает?

- Он сегодня написал служебную о профнепригодности Залучной, - поделился новостями босс. Ох, ты ж! Олюшку, наверное, удар хватил: двадцать лет безотрывного труда, а тут какой-то тридцатилетний сосунок всю карьеру одним махом перечеркнул. - Об этом пока никто не знает, но Ольга Витальевна вчера звонила мне и плакалась. А у них в городе не так-то просто работу найти, когда у тебя возраст почти пенсионный. Несколько увольнений по области - тоже дело рук Преображенского. Те, с кем я разговаривал, повторяли, как один: робот. Этот человек общался с ними, словно был запрограммирован. Или ему свыше указали на тех, кого стоит вежливо подвинуть. Чудовищно исполнительный кадр оказался. Знаешь, что меня больше всего смутило? - Евгеньич от окна отошел и сел напротив, протягивая чистый лист бумаги и ручку. - А ты пиши, Лейка, пиши, я для твоего же блага стараюсь - не стоит тебе сейчас светиться. Так вот - все наши уволенные во вторник угадай, что почувствовали?

Я нервно сглотнула - вспомнила день икс и свою недолгую шизу.

- По глазам вижу понимание, - удовлетворенно отметил шеф. - И все они послушно обратились в больницу. И затем нагрянул Саша.

- Это уже триллер напоминает.

- Все уволенные потеряли память о том, что с ними делали в больнице, Лейквун, - полным именем босс привлек повышенное внимание. Я прислушалась. - Я не хочу, чтобы мои догадки подтвердились и на тебе тоже.

- Догадки? - не поняла я.

- Я пробил Александра Вячеславовича Преображенского по своим каналам. Никто не смог собрать о нем ни одного факта до его двадцатипятилетия.

Я знала, что до нас Олег Евгеньевич в серьезных госструктурах работал, а сейчас типа заслуженного отдыха себе устроил. Айтишник он был гениальный, так что я даже не пыталась думать, с чем именно могла быть связана его прошлая деятельность.

- Сменил личность, - пожала плечами я, ставя подпись на заявлении и протягивая его Евгеньичу.

- Мы бы откопали, поверь мне, - возразил шеф со знанием дела, расчеркивая бумагу рядом со словами "не возражаю". - Он словно из ниоткуда появился. И пока я не знаю, на что именно способен товарищ, я не хочу ему тебя показывать. Твой обморок слишком странным выглядел, Лей. Пропади из вида на две недели, потом вернешься и спокойно продолжишь работу.

- Ой, да ладно вам! - попыталась разрядить атмосферу я. - Вы просто боитесь, что ценного кадра лишат.

- Коллегам скажешь, что бабушка позвонила и заболела, - усмехнулся шеф, разбивая в пух и прах мои попытки повысить самооценку. - И не высовывайся, хорошо?

- Как скажете, - покорно кивнула я.

- Вот и замечательно, - расслабился шеф. - Я пойду, твое заявление отнесу, а ты сделай вид расстроенной родственницы и начинай усиленно придумывать способы вылечить бабушку.

Обед прошел в расспросах Наташки. Ей было интересно, откуда вдруг Олежка узнал о якобы болезни моей бабули. Я невозмутимо ответила, что в Будоражинске внезапно возникла эпидемия, и номер телефона начальника отдела был единственным, сохраненным у родственницы в записной книжке. Потом еще кучу нелепицы наговорила, но Наташка, кажется, худо-бедно в плаксивую причину моего скорейшего отъезда поверила, напросившись вместе со мной собирать вечером рюкзак в отпуск. Чемодан был бы слишком тяжелым, а в сумку несколько смен белья не поместится. Так что я выбрала меньшее из зол. А все остальное у баб Зои наверняка имеется. Ну а по пути в магазин зайду - это уже по прибытии - тортик куплю, посидим за чаем и отметим неожиданную встречу. Хорошая у меня бабуля. Дай Бог ей здоровья.

А вот после обеда случилось событие, которое меня, честно говоря, повергло в искреннее недоумение. Дело в том, что к нам в отдел зашла Ольга Витальевна, любовно названная нами с Наташкой Олюшкой, с обходным листом. Высокая, сухая, с вечно большими обеспокоенными глазами, она совсем не выглядела расстроенной, как недавно поведал мне начальник. С легкой улыбкой зашла к Олежке в кабинет, посидела там пять минут, а потом вышла к нам и решила попрощаться.

- Ах, Леюшка, по тебе буду скучать особенно, - с печалью в голосе сказала она.

- Главное, чтобы вам с новой работой повезло, - искренне пожелала ей удачи я, и женщина как-то странно улыбнулась:

- А новую мне уже предложили.

- Это же замечательно! - обрадовалась я. - А то в наше кризисное время это не так-то просто сделать, - в последний момент решила не сдавать Олежку, который некоторые детали разговора с Залучной мне передал, но вот на откровенность Ольгу Витальевну очень хотелось вызвать.

- Да, милая, я и сама не ожидала. А тут...как манна небесная, грех было отказываться. И нервов никаких не требует, я даже из дома выходить не буду. Ну, ладно, девочки, всего вам хорошего! Не поминайте лихом... - в последний раз глянула она на нас и удалилась. Мельком я успела заметить, что подписи начальника кадров на ее обходном еще не было. А ведь Преображенский, судя по слухам, сегодня-завтра должен вернуться.

После работы мы с Наташкой быстро доехали до меня. Собрались в рекордные сроки - я и тут не удержалась от привычного "робот!" от подруги. Что поделать, собранность была тем качеством, которое я ценила первее всего.

- Провожать не ходи, - предупредила я подругу, сказав, что, скорее всего, завтра уже с рюкзаком на работу приду. - Оставить тебе ключи? Приготовленное испортится...

Да, Наташкины деликатесы все еще лежали в холодильнике, у меня физически не хватало места в желудке, чтобы попытаться найти им место в желудке.

- Слабачка, - фыркнула подруга. - Ладно, давай запаску, так и быть, в голодный вечер забегу откушать собственной стряпни.

- Ты моя спасительница, - порывисто обняла я ее, и Наташка в ответ недовольно заворчала:

- Конечно, без меня ты вообще бы протянула ноги.

Тут я не могла не согласиться - за моим здоровьем Наташа следила с завидным упорством. Она вообще упорная была, и это качество мне очень импонировало.

Ну а пятница на работе прошла без проблем. Я только слышала краем уха, как томно вздыхают девчонки по кадровику. Самого же Преображенского я видела мельком в обед - мужчина садился в большой внедорожник и куда-то уезжал. И вот этот вот, на громоздком, кричащем о дороговизне авто - наш начальник по персоналу?

Конец рабочего дня я встретила с улыбкой. Попрощавшись с Наташкой и своими, поехала на вокзал. Пора было обзавестись билетами на автобус.

Дорога на Будоражинск занимала около двух с половиной часов. Электрички туда не ходили: областная администрация посчитала, что вполне можно обойтись автобусным парком, тем более что поселок городского типа был не настолько большим, чтобы заняться финансированием железнодорожной ветки. Оттого-то я никогда и не брала в дорогу перекус - в наших видавших виды автобусах постоянно укачивало. К тому моменту, как оказаться на конечной станции, я уже чувствовала себя маленьким выжатым лимоном. Хорошо, что в вокзальном кафе делали прекрасное глясе - его я употребляла при каждом прибытии к бабушке.

В этот раз, чтобы хоть как-то уменьшить неприятные ощущения от встречи с дорогой, я попыталась уснуть. Или хотя бы подремать - в зависимости от того, насколько организм устал после работы. Прикрыла глаза, расслабилась и...очутилась в странном месте. Как будто в святом храме организовали баню: к высоким потолкам то и дело устремлялись испарения, идущие от многочисленных горячих источников, бывших тут же, из-под земли. Кое-где они имели вид ключей, а где-то образовывали глубокие водоемы. И я стояла у входа в это странное место. И боялась пошевелиться. Неужели еще один реалистичный сон?

Продолжив оглядываться по сторонам, дотронулась до близлежащей стены молочного цвета. На ощупь - как мрамор, только она оказалась теплой. И я почему-то была уверена, что это результат совсем не от циркуляции горячего воздуха - этот минерал казался живым на самом деле. Господи, сначала летающие машины, теперь живые организмы, из которых выращивают здания? Я точно с ума схожу...

Замотав головой и отгоняя от себя непрошеное видение, я, наконец, сделала первый несмелый шаг вглубь помещения, отмечая при этом слабое освещение, существующее благодаря странным светящимся наростам на стенах. Боже мой...еще одна форма жизни в уже существующей? Но ответ пришел сам собой - это была биотехнология. Полумеханические организмы. Черт, куда же я попала?! Меня пробрало холодом, и я поспешила отойти подальше от этого странного места.

В глубине храма стало меньше паровых бассейнов, пространство сменилось чем-то похожим на тропический заповедник. И в глубине его стоял фонтан - широкий, с высоко уходящими струями, приковывающий к себе внимание. За фонтаном мне показалась неясная человеческая фигура, и я, отбросив страх, поспешила разглядеть ее отчетливей.

Звук моих шагов раздавался приглушенно, и, тем не менее, человек - мужчина со скрещенными на груди руками - обернулся, сидя на бортике у самой кромки воды. Меня в первое мгновение поразили большие серо-зеленые глаза, оттенком, кстати, чем-то напоминающие Преображенского, только он был немного холоднее. А по краю этих глаз сияла серебристая кайма - даже с моего положения ее было заметно. Русоволосый, кажется, среднего роста, с короткой стрижкой и достаточно крупным носом, которому были противопоставлены узкие губы, он спокойно разглядывал меня. Бьюсь об заклад, никогда в своей жизни я этого лица не видела! У меня отличная зрительная память, и этот индивид точно оказался плодом моего воображения. Да и одежды, в которой он передо мной предстал, на Земле точно не было. На нем было что-то вроде костюма радиационной защиты, только без шлема с пластиковым окошком для глаз, и спецодежда в совокупности с круглым лицом делала мужчину похожим на шарик, хотя я почему-то была уверена, что в нормальной экипировке он является стройным и подтянутым. Продолжая молча разглядывать его и радуясь, что в ответ не предпринимается ни единой попытки к сопротивлению, я отметила, что Преображенский, будь он неладен, мне, почему-то, все же нравится больше, пусть к этому новому человеку я и ощущала что-то вроде симпатии. Незнакомец, будто прочитав мои мысли, поморщился, и в следующую минуту заговорил:

- Я не человек. А нам с тобой давно пора познакомиться.

И все бы ничего, но говорил этот странный тип голосом моей шизы!

- Да-да, Лейквун, - словно подтверждая мои мысли, кивнуло существо. - Добро пожаловать в мой мир.

- Ши-и-и-за... - протянула уныло я, зажмурившись и уговаривая себя проснуться.

- Всего лишь чужеродное сознание внутри твоего собственного, - укоризненно посмотрел на меня мужчина, когда я вновь подняла веки и обнаружила, что глюк никуда не делся и продолжает находиться рядом. Хорошо, что хотя бы не делал попыток приблизиться, иначе я бы точно запаниковала. - Некоторое время нам придется просуществовать вместе, Лей. Прости, что так вышло.

- Что? - вспылила я неожиданно. - Ты прощения просишь, глюк? А ничего, что я теперь себя сумасшедшей считаю? У меня в голове мужик! Незнакомый мужик, который просит признать себя как личность и подсовывает мне сны странного содержания!

- Ты не сумасшедшая, - спокойно возразил он, видимо, обрадовавшись, что двойственность сознания я восприняла как само собой разумеющееся. - Подумай сама: ты видела мой мир - это именно я послал тебе картинку города, в котором живу - и твоя фантазия вряд ли бы смогла такое придумать. Да и сейчас ты находишься в моей лаборатории, на Земле такого точно не увидишь.

- Фантастических фильмов насмотрелась, - я подобрала самое простое объяснение. - Ты недооцениваешь возможности человеческого интеллекта. Если сейчас начнешь заливать о том, что твои биотехнологические штуки сделаны на основе материалов, сделанных из элементов, отсутствующих в таблице Менделеева, я тебе сразу же про Супермена скажу - криптонит и осколки его космического корабля рулят!

Шиза удовлетворенно улыбнулась:

- Про Супермена это ты хорошо вспомнила. Удачный пример, крайне удачный. Если подумать, то ты и правда на любой мой довод приведешь контраргумент - твое внушение в части урегулирования реальности и вымысла поистине достойно похвалы. Я даже рад, честно говоря, что оказался именно в твоей голове. Поэтому я ничего доказывать не буду. Ты все поймешь через два дня. Когда состоится прибытие. Постарайся как следует отдохнуть у бабушки за это время, кстати, можешь успешно убеждать себя, что это действительно шизофрения. Но если вдруг захочешь поговорить - подноси телефон к уху.

- Это еще зачем? - ощетинилась я.

- Если будешь разговаривать в уме, привлечешь внимание посторонних, поскольку отрешишься от действительности, - без тени улыбки объяснил глюк. - А так тебе просто будет периодически названивать назойливый поклонник.

- Поклонник? - почти подавилась воздухом я. Хотя какой воздух внутри шизы?

- Я весьма увлекся твоим сознанием, - с готовностью согласился мужчина. - А уж если говорить про виды из зеркала, - его лицо внезапно озарила до одури красивая улыбка, но я не повелась - почувствовала, что начала закипать.

- Ты...и подглядываешь еще, извращенец?!

- Просто позови меня по имени, - не обращая внимания на набирающий обороты гнев, подмигнул незнакомец.

- Да ты....

- Меня зовут Май, - напомнил он, и видение начало растворяться.

- Будоражинск! - разбудил меня звучный голос женщины кондуктора. И я во всех смыслах этого слова приехала...

О каком прибытии говорил товарищ из моей головы? И как мне его теперь называть? Должна сказать, говорил он весьма убедительно, и что действительно говорило в его пользу, так это то, что я не испытывала дискомфорта в окружении его непонятного храмового сада. Словно для меня все это было привычно. Словно это какое-то дистанционное обучение сознания путем внушения. Гипноз. Навязывание необходимой информации. Чушь собачья! Порой я и сама удивлялась собственной хладнокровности. Что, если все, о чем говорил этот Май, окажется реальностью? Что, если через два дня произойдет что-то такое, после чего мне придется поверить во все его слова? Стоило лишь подумать о соседе в этом ключе, и я почувствовала волну страха, охватившую меня.

"Не бойся, Лейквун - я не причиню тебе боли".

Уверенному голосу в голове очень хотелось верить. Очень. Но это могла быть и просто моя психологическая несостоятельность - все-таки, воспитание одной бабушкой, пусть и с самого малолетства. Подсознательно я могла тянуться к любому мужчине, показывающему свои намерения. Я об этом читала и постоянно напоминала себе, что так делать нельзя.

- Девушка, вам отдельное приглашение на выход нужно? - раздался над ухом скрипучий голос кондуктора, и я непроизвольно вздрогнула. - У меня рейс на Ильинск через десять минут, а пассажиры из-за вас не могут начать занимать места!

Я быстро извинилась, вскочила с места, не забыв прихватить рюкзак, и выбежала из небольшого автобуса. Снаружи и правда образовалась приличная толпа - в районный город собиралось немало народа - так что я почувствовала укол совести из-за того, что отвлеклась на мужчину в своей голове. Возможно, действительно стоит внять его просьбе и подносить телефон к уху? С этими мыслями я направилась к дверям автовокзала, достав устройство из рюкзака и переложив в задний карман джинс, чтобы при случае воспользоваться советом вымышленного друга.

"Мудрое решение", - одобрительно раздалось в моей голове, и я в сердцах воскликнула:

- Ты можешь заткнуться хотя бы на то время, пока я не доберусь до бабушки?!

- После долгой разлуки я бы ни за что при виде тебя не заткнулся, - раздался позади веселый голос, узнав который, я развернулась со скоростью пули и радостно взвизгнула:

- Динька!

- Привет, чудо в перьях, - засмеялся бывший одноклассник приятным баритоном и с радостью принял в свои объятия, когда я кинулась к нему.

С Денисом Новиковым нас свела скамья одной из школ Будоражинска. Это в университет я решила поступать уже в Ильинске, а детство и начало юности прошло рядом с бабушкой и в заботах о доме. Так что нам с Диней суждено было познакомиться и подружиться - два ботаника в одном классе оказались обречены на это. Именно с ним мы увлеченно выращивали кристаллы на химии и решали задачи на пределы по алгебре, советовались, каких домашних животных лучше выбирать для съемки в качестве домашнего задания на лето по биологии и как потом этих самых животных сфотографировать, чтобы избежать удара копытом или нечаянного укуса. Именно с Денисом ездили на олимпиады, правда, он по физике и математике, я по большей части осваивала химико-биологические. Но в итоге все равно ушла на математическую специальность в ВУЗе. Денис провожал меня с грустной улыбкой на губах.

- Выучусь и вернусь, - пообещала ему я.

- Вернешься, но ненадолго, - уверенно возразил он тогда. И оказался прав...

Во время учебы меня заметили представители нашей фирмы и предложили работу. Полгода ушло на то, чтобы вникнуть в тамошнюю кухню. Полгода - потому что одновременно приходилось писать диплом и ходить на лекции, к которым в конце семестра прилагались, конечно, зачетные недели и экзамены. А потом я стала частью коллектива. О Будоражинске, конечно, пришлось забыть. Нет, после получения диплома я туда вернулась. Во время отпуска. И даже с Денисом встретилась. Но что-то изменилось. Я, наверное. Как оказалось потом, он и сам поступал не в местный ВУЗ, а куда-то в столицу ездил подавать документы, и весьма удачно, так что пересеклись мы совершенно случайно. После этого я поняла, что дальнейшая судьба будет прочно связана именно с Ильинском.

- Ты какими судьбами здесь? - с восторгом глядя на старого друга, спросила я, отстранившись.

- Маму провожал, - тепло улыбнулся он. - В Ильинск к подруге на автобусе собралась.

- Нет, я имею в виду, не на вокзале, а вообще тут! - замотала я головой. - Я же слышала, ты в Проскве устроился на работу.

- Прогресс и до Будоражинска докатился, - хмыкнул Денис. - Объединяем почтовые отделения в единую сеть. Выиграли госзаказ. А когда начальство вспомнило, что я отсюда родом, вопрос о том, кто именно будет внедрять ПО, уже не стоял.

- Значит, ты несешь просвещение в темные массы? - улыбнулась я.

- Что-то типа того... - кивнул он. - Тебя проводить? - что-что, а в галантности Денису никогда не было равных. Эх, не раздели нас тогда университеты...

- Спрашиваешь! - окончательно отстранилась я, наблюдая, как радостно зажигаются Денисовы глаза. - Я к бабушке на отдых приехала!

- И чего ты на математику поперлась? - недоуменно интересовался старый друг, пока мы не спеша шли к дому. Нам было по дороге: семья Новиковых от баб Зои жила в двух кварталах, так что нам с Денисом даже в детстве ничего не стоило собраться у кого-нибудь дома, чтобы вместе сделать домашнюю или просто пойти погулять. Зимой это вообще было актуально, потому что в моем дворе каждый год сооружали и заливали горку. Так что Денис в этой время являлся частым гостем. Он вообще во многие мои тайны был посвящен. Почти во все - кроме этой.

- Вова Лавочкин, - со вздохом призналась я. - Я за ним поехала.

- Лавочкин?! - Ден даже остановился, во все глаза уставившись на меня. - Вован Лавочкин классом старше нас, который учился на физтехе?

- Да, - совсем засмущалась я. - Первая подростковая влюбленность...

А дальше Денис засмеялся. Так заразительно, что я не смогла остаться безразличной и присоединилась к нему.

- Ну, Лейка...ну, даешь! - уже плача, вытирал выступающие на глазах слезы Денис. - Вечно ты ставила на ненормальных мужиков!

- Вот поэтому сейчас я свободна и счастлива, - важно похвасталась я, невольно вспоминая наш обычный непринужденный разговор. Но Денис, вопреки всему, прищурился и с сомнением посмотрел на меня:

- Сейчас? Свободна, говоришь?

И как-то непонятно при этом хмыкнул, что я почувствовала в его голосе дрожание. Нет, не так, словно решил попытать счастье, а так, словно был уверен в наличии у меня ухажера.

- Свободна! - уверенно повторила я с улыбкой. - Свободна и на отдыхе.

Денис усмехнулся в ответ, и на мгновение мне показалось, что по краям его голубой радужки блеснула серебристая полоса:

- Ну-ну, рассказывай, Лейквун.

Я ничего не поняла, но решила не заострять внимание, хотя в голове крутился вопрос: с чего он взял, что у меня кто-то есть? На заднем плане раздался удивительно приятный смех моего соседа, и я практически моментально озверела: что за черт?!

"Не обижайся, Лей, но этот умненький мальчик меня чувствует и считает, что ты уже занята..."

- Что-о-о-о? - гневно выдохнула я, чем, надо сказать, вызвала на лице Дениса откровенное недоумение:

- Я просто спросил, чем планируешь заняться в отпуске, - неуверенно повторил одноклассник.

Так, приехали. Я отвлеклась на шизу и пропустила то, что в это время успел сказать Денис. Значит, соседа на время отодвинем на второй план и по-человечески завершим разговор. С этими мыслями, игнорируя любые попытки мужчины из головы продолжить диалог, я лучезарно улыбнулась:

- Я в отпуске. Буду лежать на пляже и загорать, периодически окунаясь в речку. Составишь компанию?

Денис, кажется, отмер. Улыбнувшись, тут же согласился. И за поворотом показался домик баб Зои.

- Пошли - я отсюда чувствую запах бабулиных блинчиков, хотя и не предупреждала, что приеду. Возражения не принимаются, - тут же добавила я, видя, как колеблется друг, и для убедительности подхватила его под руку. Со стороны мы, наверное, смотрелись здорово: оба высокие подтянутые брюнеты, обо с голубыми глазами, оба улыбаемся открыто и заразительно, оба сразу располагаем к себе. Бабушка будет рада двойному празднику. Я была уверена в этом наверняка.

Калитка, ведущая на участок перед домом, знакомо скрипела. Кажется, бабуля так и не сходила к деду Игнатию с просьбой смазать петли маслом, как обещала в мой последний приезд. Ну что ж, вот и первое дело в отпуске нарисовалось - прогуляюсь до тайного воздыхателя моей ненаглядной старушки.

Денис предлагал перехватить мой рюкзак, поскольку сам был с сумкой из-под ноута, а это, считай, налегке. Я отмахнулась, объяснив это тем, что там только самые необходимые женские вещи, пусть с виду эта инсталляция за спиной и выглядит внушительно. Действительно, я захватила только основное, ну и гигиенические принадлежности, а необходимый запах одежды всегда был у бабушки. Здесь, в Будоражинске, можно было не шиковать с гардеробом - народ в основном возрастной, молодое поколение повально устремилось к Ильинску и другим более крупным городам в области. Некоторые мои одноклассники, как, например, Денис, взлетели выше - до столицы и второго крупнейшего мегаполиса в стране - Петерграда. Так что приезжать на почти историческую родину они решались лишь с одной целью - отдохнуть морально и физически от спешки больших городов. Здесь люди больше улыбались и выглядели менее озабоченными, даже те, кто только что приехал и лишь морально готовился к отдыху. Вот и я, стоя на тропинке к дому баб Зои, ощущала, как постепенно отпускает меня пружина напряжения, возникшая в связи с появлением Мая в голове. Боже, я уже его по имени стала звать - неужели приняла как личность?

"Просто твоя рациональная часть не может не осознавать, что преподнесенные мной знания не способны родиться из одной только твоей фантазии", - наставительным тоном тут же сообщила шиза.

- А не мог бы ты помолчать, Величество? - устало попросила я, но, естественно, опять забыв о конспирации в виде телефона, натолкнулась на недоуменный Денисов взгляд. - Извини - пока ехала в автобусе, начала потихоньку сходить с ума. Голова хочет расколоться надвое.

- Так может, я завтра зайду? - предложил сердобольный одноклассник, и я по-доброму рассеялась:

- Завтра блинов уже не будет - честное товарищеское, Динь!

Похоже, аргумент подействовал, и мы с другом вместе поднялись на крыльцо деревенского домика бабушки, а ехидная шиза не преминула вставить свои назойливые пять копеек: "В этот раз выкрутилась!" Я только фыркнула - вот еще, слушать всяких бестелесных подселенцев.

- Девочка моя! - всплеснула руками бабуля, стоило показаться на пороге. - И не одна, с Дениской-шалопаем! Заходите-заходите, дорогие, я блинов испекла - как вас ждала!

- Бабу-у-ля, - протянула я ласково, - никогда Дениска не был шалопаем, наоборот: мы с ним два отчаянных ботаника из класса.

- А голову кто каждую зиму так и стремился на горке сломать, чтобы ты его потом вылечивала? - проницательно зыркнула на нас обоих бабуля, чем заставила озорно переглянуться виновников воспоминаний. Эх, Дениска, жаль, что время уже упущено...

- Это эйфория от катания была, - неубедительно возразил Денис, продолжая топтаться на пороге, и бабуля одарила его многозначительным взглядом:

- Годов прибавил, а врать так и не научился. Давай лучше ботинки снимай да руки иди мой, займешь рот блинами, так хоть ерунду болтать перестанешь!

Хорошая у меня бабуля. И воспитывала правильно. Я чмокнула поджарую старушку в морщинистую щеку и поплелась вслед за раздевшимся Денисом в ванную.

Незапланированная Масленица удалась на славу, во всяком случае, Денис вставал из-за стола с трудом, но крайне довольный. Мне ненадолго показалось, что мы с ним вернулись в детство, и от этого на душе полегчало, так что провожала одноклассника я со счастливой улыбкой на лице.

- Лей, держи, - он достал из кармана футболки визитку и протянул мне. Золотистым шрифтом на темно-синем фоне были написаны его контакты: "Денис Новиков, ведущий разработчик, компания Open Window". Я сделала выразительные брови, и молодой человек сразу же пояснил: - На всякий случай. Вдруг тебе понадобится помощь. Или просто дружеский совет, - добавил он уже после того, как я ни единому слову не поверила.

- Буду хранить, как зеницу ока, - пообещала я. - Но это не освобождает тебя от святой обязанности пойти со мной на речку!

- Я весь твой хоть с завтрашнего утра, - дурашливо заулыбался Динька. - Если сегодня дашь мне выспаться. Еще дня три буду в полном твоем распоряжении, потом билет до Просквы. - он развел руками в извиняющемся жесте.

- Оу, так значит, у меня еще будет возможность ухайдокать тебя по полной программе! - мои глаза точно загорелись при этом маньячным блеском, поскольку Денис, сглотнув, начал пятиться назад:

- Только если обещаешь, что я останусь живым после твоих поползновений.

- На дискотеку вместе сходите! - посоветовала бабуля, и мы с Денисом, как по команде, посмотрели на нее с удивлением. - Что? - притворно удивилась бабушка. - Там сейчас не только попами трясут, но и вполне приличные танцы устраивают!

В общем, с другом мы расставались долго, уговорившись еще и на танцы сходить. Потом, наблюдая, как постепенно удаляется фигура Дениса, бабуля с намеком сообщила:

- Хороший парень. И чего ты его в школе упустила?

- Дура была, - с улыбкой ответила я.

- Ну так сейчас не будь, - не унывала бабуля.

- А сейчас...

- Что?

- Сама не знаю.

И ведь чистую правду сказала. И говорили мы в этот день до самой ночи, а я как бы невзначай поинтересовалась, были ли в Будоражинске случаи обращения по поводу потери сознания. Оказалось, что баб Зоя ни о чем таком не слышала, хотя репортаж по телевидению смотрела и к новостям отнеслась бдительно. Не знаю, но после этого у меня успокоилось сердце, и вечернее молоко, предоставленное сердобольной женщиной, я допивала с удовольствием. А потом, уже приготовившись ко сну, поняла, что не успокоюсь, пока в спокойной обстановке не проведу разведку боем. С этими мыслями, закрыв глаза, я впервые вызвала шизу на откровенный разговор.

"Ты здесь, Май?"

Глава третья. О том, что во Вселенной мы все-таки не одиноки

Шиза откликнулась не сразу.

"Еще раз так назовешь - на связь больше выходить не буду", - раздалось обиженно в моей голове.

"Ну, я же не со зла, - попыталась оправдаться я сразу же, - хотя чего это я пытаюсь тебе что-то доказать? Ты же сам все прекрасно видишь, доступ-то к моей черепушке у тебя есть".

"Только это тебя и спасает от моего полного гнева", - пафосно заявил товарищ сосед, и я, почему-то, за подобную формулировку уцепилась.

"Что значит - от полного гнева? Ты что - половинчатый, неполноценный?"

В голове замелькали картинки чудовищной несправедливости в отношении мужского пола, и почти сразу же я услышала обреченный стон вынужденного подселенца.

"Ты можешь прекратить демонстрировать чудеса женской логики?" - чуть не плача, попросил Май.

"А ты мне расскажешь, в чем смысл твоей оговорочки по Фрейду?" - я решила взять быка за рога. Животное, похоже, смирилось, несмотря на слабые попытки сопротивления.

"Вообще-то через день ты бы и сама это узнала".

"Не уходи от темы - я хочу сейчас!"

"Ну...ладно", - протянул побежденный моей логикой герой, и я в предвкушении потерла ручки. Однако чудо не случилось - Май попросту замолчал.

"Э-э-эй!" - запротестовала я, не желая мириться с несправедливостью, когда, казалось бы, победа уже начала маячить на горизонте.

"Не торопи меня, - ворчливо подал голос сосед, - я думаю, как лучше обо всем тебе сообщить, чтобы ты не посчитала меня еще большей шизофренией, чем раньше".

"Еще большей?" - я прямо-таки прониклась моментом, не решаясь, однако, больше спорить.

"Именно так. Я ищу подходящие аналогии в человеческой истории, мифологии или религии. Хотя...постой-ка! Кажется, нашел..." - облегченно сообщил голос, и я приготовилась к порции важной информации.

"Я вся внимание", - решила, тем не менее, обозначить свои намерения.

"Так вот...я - ангел!"

Не знаю, какое выражение лица сделалось у меня после этого заявления, но до того, как оказаться под одеялом, я все же успела извлечь на свет божий достаточно неприличный хрюк. Потом, испугавшись, что бабуля истерики не поймет - она же в соседней комнате спала - и обязательно явится с проверкой, все-таки прикрылась добротным слоем хлопка с ватой внутри и уже там оторвалась по полной. Я хохотала взахлеб, не обращая внимания на попытки Мая привести меня в чувства и понимая, что шиза таки оказалась права, когда сомневалась в том, что степень ее блаженности в моих глазах не возрастет после откровенного признания. Когда, наконец, первая волна смеха схлынула, а я попыталась привести мысли в порядок, то милостиво разрешила Маю продолжать вешать мне на уши лапшу.

"Это не лапша! - голосом совсем уж разобиженного ребенка пожаловалась шиза. - И прекрати меня так называть, пожалуйста!"

Кажется, ситуация складывалась неразрешимая, так что я, постаравшись взять расшалившиеся чувства под контроль, решила пойти на мировую и справедливо заметила: "Ты же видишь, Май, - я до мозга костей рациональна. Существуй ты в моей голове долгое время, я бы каждую минуту могла изображать абсолютно вменяемого человека - такого, словно тебя внутри не существует..."

"Ты - вменяема!" - словно аксиому, выкрикнул кто-то внутри.

"Значит, поясни для недалеких и недоразвитых, какого черта ты заменяешь мой внутренний голос. Будешь достаточно убедителен - и я перестану думать о том, что твоя ангельская природа заставляет меня корчиться от смеха, стоит только представить тебя в том смачном комбинезоне из сна с прорезями для крыльев сзади".

"Я просто не нашел сравнения ближе, - будь он реальным человеком, сейчас наверняка развел бы руками в стороны. - Ну, хорошо, я постараюсь объяснить, как могу, и буду надеяться, что ты меня поймешь. Пример с ангелом был для того, чтобы отнести твои ассоциации к двуликой природе сознания. Ангелы и демоны - это две так называемые субстанции, которые, говоря простым языком, оказывают влияние на принятие ваших решений. Ведь не зря же ваши поговорки и сказки иногда упоминают, что на одном плече у вас сидит белокрылый щекастый малыш с очаровательными кудрями, а на другом - усатый краснокожий дедок, вечно нашептывающий гадости".

"Это принято, это я понять могу".

"Вижу, Лей. Ты не представляешь, как я этому рад. Все же твоя рациональность серьезно мне импонирует. Так вот, подобные мне существа представляют своего рода двуполярное сознание. Одна половина отвечает за чувства и переживания, вторая - за разум и логику, для удобства первую я назову ангелом, вторую - демоном. Я надеюсь, не стоит тебе пояснять, почему именно разумная часть обозначена не самым приятным эпитетом?"

"Потому что чистый разум холоден так же, как проточная вода, а логика может порой привести к смертельным выводам", - не задумываясь, ответила я.

"Бинго, моя девочка!" - по-свойски возликовал подселенец, и я поморщилась.

"Вот только давай без фамильярностей. И объясни уже, наконец, что такого необычного в твоей природе. Ангелы и демоны - это предельно четкая конструкция".

"Необычность в том, что наше сознание способно раздваиваться, и одна его половина или обе сразу могут покинуть тело. Когда происходит стопроцентная потеря управления - тело погружается в кому, если выражаться вашим медицинским языком. С одним ангелом или демоном мы способны к разумной деятельности. Я - ангел. И я от своего демона отсоединился. Сейчас он творит логические катастрофы в одиночку".

"Я надеюсь, ты догадываешься о том закономерном вопросе, который за твоим откровением последует?"

"Думаю, да, Лей..."

"Тогда ответь мне четко и внятно, какого лешего ты взял и выпрыгнул из своего тела, до кучи еще и позволив отрицательной половине оторваться без тебя на всю катушку?!"

"Я...сбежал от Диорна".

"Кого-кого?"

Я почувствовала себя так, словно мне профессионально и со вкусом вешали лапшу на уши. Шиза, похоже, сжалилась, потому что снизошла до объяснений.

"Диорн - это моя рациональная часть, сплошные доводы рассудка и окончание полного имени. Такие, как я, отличаются так называемыми сложными идентификационными определениями. Проще говоря, тело, в котором существуют две моих личности, откликается на имя Майдиорн, в то время как Диорн является его темной половиной, а я, Май, - светлой".

"И чем это должно мне помочь?" - сумела я вставить свое небольшое, но, несомненно, веское слово в поток чужих мыслеформ.

"Увидишь кого-нибудь, смутно напоминающего тот образ, что видела в своем подсознании, - уноси ноги, - честно предупредили меня. - Диорн, пусть и не любит мои разговоры о высшем благе, в одиночестве существовать не привык. А если он захочет меня обратно...это будет не очень приятно для тебя, Лей..."

Я почувствовала, как начинаю закипать.

"Слушай, ты! Ошибка мироздания, сводящая с ума мою психику. Какого черта ты вообще сбежал от своего ненаглядного Диорна, когда тебе самое место - рядом с ним?! Теперь, мало того, что достаешь меня, еще и сообщаешь нелицеприятную истину о том, что я, возможно, стану объектом чьих-то поисков, заключающихся в поимке беглого идиота? И что эти поиски могут причинить вред моему здоровью? А рожа у тебя не треснет, чертов приживатель?! Выметайся из моей головы сейчас же!"

"Я бы с радостью, - прозвучало почти жалобно, - но не знаю, как это сделать, Лей. Дело в том, что, пока мы с Диорном были неразрывны, как отдельную личность я себя не осознавал, существуя лишь на уровне ощущений, мне не нравилась его страсть к биотехнологическим экспериментам. Тебе, чтобы было понятнее, свои мысли я могу попытаться преподнести как интуицию. Она вроде и не является отдельным элементом сознания, но некомфортное существование обеспечить способна. Так вот со временем мое недовольство крепло. А тут - вспышка на Солнце, и я каким-то образом отделяюсь от Диорна, начав собственное путешествие по Вселенной. А тут Земля. И ты стоишь у окна. И я почувствовал, что ты в силах принять меня. И не удержался. Прости, Лей! - кажется, говорил он вполне искренне, но что было с того мне? Это меня должны были, в случае поимки, препарировать как лягушку на операционном столе, чтобы отделить сущность Мая. - Я обязательно попытаюсь отыскать способ отделить свое сознание от твоего. А пока - постарайся не слишком выделяться из толпы. И не влипать в неприятности".

"Слушай, Ватсон, ты можешь хотя бы приблизительно пояснить, чего мне стоит бояться в первую очередь?"

"Пристального внимания к своей персоне. Новых знакомств, Лей, направленных на близкий контакт. Вторую сущность в сознании можно прощупать. А моих соплеменников, увы, от обычных людей очень сложно отличить. Практически невозможно. Я лишь недавно начал ощущать себя отдельной личностью и не успел накопить достаточного багажа знаний для этого, поскольку твое тело несовершенно и с моими прежними возможностями не сравнится, но я приложу максимум усилий к тому, чтобы попытаться оградить тебя от неприятностей. Просто следуй моим советам - это единственное, о чем я прошу".

"Сволочь".

А что? Коротко, но ясно, тем более что это было именно тем, кем я сейчас ощущала Мая.

"Прости, Лей. Я правда не думал, что все так выйдет".

Кажется, Олежка очень вовремя отправил меня в отпуск. От общения с Маем голова закипела так, как не напрягалась от общения со всеми районными бабушками, вместе взятыми. Но стоило взглянуть правде в глаза: со мной приключилась не самая приятная ситуация, и нужно было, во что бы то ни стало, искать из нее выход.

"Ты же понимаешь, что вечно существовать без Диорна не сможешь. Ваше раздельное времяпровождение в конце концов приведет к тому, что ты ко мне привяжешься. А он, если верить твоим словам, окончательно озвереет и натворит дел".

"Я знаю, Лей...только пока не придумал, как найти выход из всего этого".

"Я надеюсь, ты все же решишь эту проблему со временем".

"Твои возможности не так велики, но я постепенно ассимилируюсь".

"Мне безумно приятно слышать эту новость".

Ну да, без остроты не получилось...

"Лей, я не обижаюсь. Всему виной не присущая нашей расе сентиментальность. Я так устал...от доводов рассудка".

"Конечно. И решил погубить ни в чем не повинного человека".

"Я обещаю, Лей, что никогда намеренно не причиню тебе вреда".

Звучало, конечно, вполне убедительно, а уж посерьезневший голос Мая и того уверенности добавлял, но я привыкла опираться на факты, а факты свидетельствовали совсем не в пользу подселенца. И, тем не менее, устраивать ссору мне сейчас совсем не хотелось. К тому же, упорно подкрадывалось желание зевнуть поглубже и провалиться в сон. Что-что, а автобус до Будоражинска умел делать свое дело.

"Ладно, умник, подключайся к информационному полю Земли - или как ты там собираешься получать новые сведения...а мне необходимо несколько часов вздремнуть. Возможности моего тела - они, знаешь ли, на длительное использование не рассчитаны".

Послышался обреченный вздох, словно Май сожалел о том, что по неосторожности сказал мне, а я как истинная женщина использовала в своих интересах, но пришелец лишь попрощался, пожелав спокойной ночи. Надо же, он оказался провидцем: снов и подобной им нечисти я действительно в эту ночь не видела.

Утром меня ждал самый воздушный из всех омлетов, что я когда-либо пробовала в жизни, а гренки из черного хлеба даже заставили пожалеть о том, что я вообще из Будоражинска уехала.

- Не знаю, чего тебе приспичило в Ильинск улетать, - не став спорить, поддакнула мне бабуля. - У нас не столица, конечно, да только спокойствие наше ты нигде больше не найдешь.

- Это точно, баб Зой, - памятуя о неожиданном подарочке во время рабочего дня, согласилась я. И первый полноценный день незапланированного отпуска посвятила домашним делам.

Пыль с высоких шкафов бабушке стирать уже было не под силу. Она говорила, что иногда заходит и помогает молочница Люба, но случается это примерно раз в месяц - девушка работой загружена почище меня. Так что волевым усилием было принято решение о генеральной уборке в доме - а это, ни много ни мало, четыре приличных по комнате площади. На чердак я поднималась уже по собственной воле. Давненько не бывала в месте постоянных детских пряток. Тогда, конечно, вставать там я могла в полный рост, сейчас приходилось передвигаться на четвереньках. Здесь почти ничего не изменилось, кроме, разве что, нескольких появившихся, но уже оставленных осиных гнезд, которые я все же с опаской сняла и отнесла на костер на заднем дворе. Вечером сожгу, когда не так припекать будет.

Среди старых пыльных вещей находилось много всякого добра - барахла, как считала я, - но бабуля категорически отказывалась с ним расставаться. К ее чести, год от года здесь не прибавлялось рухляди, так что привычные вещи оказались на привычных местах. Довоенный сундук с посудой был моим любимым участником скромного чердачного сообщества. Обычно я расставляла спрятанные там предметы сервиза на полу рядышком, а потом рассаживала своих кукол и устраивала долгие чаепития. В школу пошла - забросила это дело, но память осталась и поныне.

Вторым предметом моего интереса была широкая корзина с овальным горлышком. Раньше я всегда думала, что когда-то давно, еще когда был жив дед Иван, они вместе ходили за черникой в близлежащий лесок и приносили в этой плетеной махине знатные урожаи - ягоды у нас было всегда много, лесники даже шутили, что над Будоражинском точно ядерное облако пролетело, о котором жителей просто предупредить забыли - теперь же, присмотревшись, я обнаружила на дне корзины отрез ткани, которую и вытащила на свет божий. Серебристая и необычная на ощупь, она почему-то напомнила мне мраморную теплую стену, увиденную во время первого сна-знакомства с Маем. И осознание этого факта неприятно кольнуло сердце. Сосед, как назло, предпочел отмалчиваться. Или позорно уснул, о чем забыл заранее предупредить, так что я была целиком и полностью предоставлена самой себе.

Дальнейшее изучение странно-серебристой ткани привело меня к неутешительным выводам. Я никогда не спрашивала у баб Зои, как она нашла меня - усыновила ла в детдоме или еще как - но сейчас, похоже, настало время для интереса. Так что, прихватив корзину вместе с содержимым, я осторожно, чтобы не поранить голову, спустилась вниз.

Бабуля оказалась на крыльце. Вечер она встречала в кресле-качалке, которое я в один из приездов захватила с собой из Ильинска. Оглянувшись на скрипнувшую входную дверь, она окинула цепким взглядом поклажу в моих руках и невольно нахмурилась:

- Я же просила ничего с чердака не выкидывать.

- Я и не собиралась. Просто решила тебе показать. Баб, - я опустилась на колени в ногах старушки, - это ведь необычное плетение, да? - указывая пальцем на стенки корзины, спросила я. - И ткань совсем нездешняя - я бы даже сказала, в Будоражинске такой не найдешь.

- Что ты хочешь узнать? - интонация в ее словах была совсем не вопросительной. - Ягод для такого объема явно оказалось бы мало. Нашла я ее на крыльце - в разгар лета, и на улице, как назло, никого не оказалось. А внутри, вот в эту самую пеленку завернутая, сладко посапывала ты. Я пыталась отыскать ту, что решила подбросить тебя, но никто не откликался на мои крики о помощи. Город словно замер, знаешь? И я домой вернулась. А потом мы с Ваней все документы оформили.

- То есть ты хочешь сказать... - начала было я.

- Что эта корзина была твоим домом до того момента, как мы тебя удочерили, - кивнула бабуля.

Нет, я, конечно, знала, что не родная баб Зое и деду Ивану, но чтобы вот так...

- Я думала, меня из детдома взяли, - эмоции моим коньком никогда не были. Слишком сильной оказалась тяга к рассуждениям и логическим выводам.

- Мы ждали даже больше положенного срока, - раскрыла бабуля одну из тайн прошлого. - Время, знаешь, было такое...с запада ринулась новая культура, к которой сразу же стала приобщаться молодежь. Свободные нравы, дискотеки, желание быть как все...а потом, в положенный срок, дома ребенка пополнялись целыми партиями новорожденных. Мы-то с Ваней тогда подумали, что тебя просто до одного из них не донесли, вот и отправились к участковому. Тот - к заведующей детдома. Она посмотрела корзину, белье - ты еще в пинеточках была, ползуночках и рубашечке, добротной такой - и сказала, что, возможно, ребенка потеряли, но ей тебя определить некуда. Они подали объявления во все СМИ города, да только даже по истечении года никто так и не отозвался. Делали запросы какие-то - ты извини, я не сильно горазда на эту тему общаться, да и Ваня всем занимался в ту пору - но заведующая сразу сказала, что мест у нее нет и принимать тебя категорически не станет. Попросила, конечно, чтобы мы у себя тебя оставили. А нам что? Нам только в радость это было, Лей. А уж как два года минуло, да ты подросла, да говорить стала...Лей, мы уже не могли тебя отпустить. Естественно, наше желание все в поселке - тогда Будоражинск еще до города не разросся - поддержали горячо, подписи собрали на всякий случай. Но опека и не противилась - такие же ведь жители были, как и мы, видели, как мы к тебе относимся. Ну а потом... я не раз и не два ломала голову, как такого ребенка можно было на произвол судьбы оставить. Ты не болела вообще, Лейка, - бабушка на мгновение замолчала, - не вступала ни с кем в конфликты, охотно шла на общение, подросла, так вообще помощницей мне стала. И ваши эти опыты с Дениской - на вас все соседи только и делали, что умилялись. А я все думала, может, случилось что, что мать тебя под нашу дверь положила. Пока письмо мне одно не пришло.

- Какое письмо, баб? - насторожилась я.

- На мое имя, Лей. С реквизитами счета в банке - уже на твое. Там говорилось, что каждый месяц до твоего двадцатилетия будет присылаться определенная сумма на содержание, которой я должна пользоваться в твоих интересах. Подписи, естественно, не было. Был договор с банком, оформленный на меня. Не спрашивай, - бабуля подняла руку, - я не знаю, как эта женщина умудрилась мои данные найти. Я тогда так испугалась, что не решилась даже шагу в сторону нашего отделения сделать. А потом с Ваней посовещались и решили, что так все и оставим. Средств хватало - он на заводе работал, я с огорода урожаи неплохие выручала да с детьми в саду помогала - так что с самого твоего рождения деньги лежали нетронутыми. Мы хотели тебе рассказать, да все случая не представлялось. Ох... - бабуля схватилась за сердце.

- Баб, ты чего?! - встревожилась я, вскакивая с места. - Корвалола принести?

- Да нет, нормально все, - отмахнулась она, потерев грудь. - Сама накапаю. Ты прости, тяжело мне про это говорить, Лейка. До сих пор не могу понять, как...как так поступить можно было. Деньгами ведь не купишь любовь. Значит, следила она за тобой? Не могла же просто так на ветер сбережения бросать? А ты тут без родительской опеки росла...

- Баб, вы для меня получше всяких родителей были! - горячо возразила я. - Так что не надо мне тех, кто генами поделился. Родные - не те, кто на свет произвели, а те, кто человеком сделали.

- Ох... - бабуля со светлой улыбкой покачала головой, потом, дотянувшись, взъерошила волосы у меня на макушке. - Добрая ты моя душа, и в кого только такая уродилась?

- В тебя, баб, в тебя, - усмехнулась я. - В кого же еще?

- Ладно, Лейка, ты тут посиди еще, а я пойду действительно корвалола выпью да полежу немного.

- Тебе помочь? - забеспокоилась я, но была остановлена решительным отрицанием:

- Нет, я в норме, просто вспомнилось, видишь, некстати все. Отдыхай. Раз уж отпуск у тебя такой.

Бабуля ушла, а я заняла ее место на скамье и принялась рассматривать покрывало в корзине. Что-то во всем этом не давало мне покоя...

Серебристая ткань и правда была диковинкой в Будоражинске. Это я сейчас поняла, что бабулю вовремя успокоила, сказав только про наш город: я была уверена, что и в Ильинске технологией изготовления такого материала еще не владели, в Петерграде и Проскве, думаю, тоже. Нет, можно, конечно, попытаться закинуть пробную удочку и спросить у Дениса о нынешней обстановке, вот только кажется мне, поднимет он меня на смех и скажет, что женскими игрушками не интересуется. И будет прав. С этими мыслями я вздохнула и принялась за дальнейшее исследование.

Всякий раз, когда ткань обнимала тыльную сторону ладони, я чувствовала, как та насыщается влагой. В голову закралась безумная мысль, что все же это не просто отрез, а разумный биологический организм - еще бы, после снов, транслируемых Маем, и не то в голову могло прийти.. А потом внимание привлекла еле заметная метка, находящаяся в углу полотнища. Еле заметная, поскольку была выполнена не в виде вышивки, а представляла собой некоторое подобие голограммы, мерцающей зеленоватым светом при определенном угле наклона по отношению к источнику света. Каково же было мое удивление, когда вместо незнакомых нечитаемых символов я обнаружила там привычную латиницу, а точнее - окруженную завитушками букву L. Подумав, что это может оказаться обманом зрения, я повертела изображение и так, и сяк, но сомнений не оставалось: то, что я видела на покрывале, совершенно точно соответствовало одному из символов нашей письменности. Или это как у Супермена? "Это не S, это надежда..." Бред какой-то...

На мою беду или радость, не знаю, но голос решил подать сосед.

"Невероятно!" - только и раздалось в моей голове. Пользуясь тем, что бабушка после корвалола точно на крыльцо не вернется, я, уже не опасаясь быть застигнутой врасплох, заговорила:

- Ну, сосед, я вся внимание.

Кажется, кто-то понял, что сболтнул лишнего. Однако отступать я не собиралась.

- Так и будешь делать вид, что ты случайно промелькнувшая мысль, или поделишься своими наблюдениями? Что за тряпка такая, что увлажняет кожу, стоит до нее дотронуться, и - о, чудо! - обладает наскальной живописью в виде нашего алфавита одновременно?

"Это не наскальная живопись", - буркнул Май изнутри.

- Давай, сосед, я и так знаю, что ты слышал все из нашего с бабушкой разговора. Что именно находится у меня в руках? И почему я понимаю символ, который здесь начертан?

"Это биосинтетик, - нехотя раскололся Май. - И он не увлажняет твою кожу, а снабжает ее необходимыми питательными веществами. Аналог пуповины, придуманный в наших лабораториях. Очень удобное средство, когда матери от ребенка необходимо отлучиться".

Я чуть воздухом не подавилась:

- Отлучиться?! Ты почти тридцать лет называешь словом "отлучиться"?!

"Не думаю, что тебя с этой целью подложили в семью Замориных, - не согласилась шиза. - Ликвидсейф - это общепринятое название биосинтетика - имеет так называемый период подзарядки. Называй, как хочешь, но основная мысль сводится к тому, что через некоторое время полезные качества материала уменьшаются и могут сойти на нет, если его вновь не опустить в питательную среду. Обычно подзаправка в случае использования взрослым человеком требуется через два-три дня, в случае с младенцем, думаю, хватило бы на неделю".

- Неделю? Я неделю могла проваляться под чужими дверьми? - верить в чью-то халатность не хотелось совершенно.

"Я не думаю, что оставивший тебя индивид предполагал столь долгий срок. Судя по тому, что твоя бабушка сказала о банковском счете, там все давно было продумано. Так что ликвидсейф был просто мерой предосторожности: стоило тебе подать голос, и баб Зоя тут же оказалась бы рядом с корзиной".

- Почему ты называешь ее индивидом? - уцепилась за определение Мая я. - Я почти уверена, что это была моя мать. Биологическая мать. Кстати, умник - этот символ что означает?

"Ты поняла все правильно - у вас этот язык действительно называется латинским. И прочла букву ты именно так, как надо".

- Что она означает? - почувствовав, что меня снова пытаются увести в сторону, напомнила я.

"Это...герб. Точнее, первая буква в названии той семьи, которой вещь принадлежит. У нас принято личные вещи именовать, чтобы в случае, например, потери их можно было вернуть".

- Май! - не выдержала я. - Хватит ходить вокруг да около! Что значит эта "эл" в завитушках?!

"Лей. Покрывало принадлежит семье Лей..."

- Мне по капле из тебя информацию вытягивать? - я начала раздражаться все сильнее. - Что за семья Лей?

"Очень уважаемая. Одна из двенадцати правящих. Глава - Август Лей. Член совета двенадцати и ведущий специалист в области медицины и целительства".

Кажется, в этот момент я припомнила все, чем славилась моя голова по части мата. Этот подселенец выдавал новые знания - и вместе с тем не говорил ничего конкретного!

"Я предупреждал тебя - дождись завтрашнего вечера, и все сразу станет на свои места. Хотя, если честно, мыслительный процесс в твоей голове свидетельствует о том, что ты вполне осознаешь, что за событие совершится завтра, просто привыкла жить в удобных рамках, за которые боишься выходить".

- Поговори мне, умник, - я с шумом выпустила воздух. - Еще скажи, что завтра нас ожидает массовая инопланетная атака!

"Ты пересмотрела в свое время фантастических сериалов, Лей", - тихо засмеялся голос в голове.

- Ты не представляешь, как я жажду увидеться с тобой вживую, - с угрозой произнесла я. - И как мечтаю оставить на твоей ухмыляющейся роже парочку красных пятен от пощечин!

"Давай отложим это до того момента, как я не объединюсь с Диорном снова. Сейчас нельзя. Он может сделать тебе больно".

От последних слов Мая меня буквально передернуло. Захотелось выкинуть из головы информацию последних нескольких дней и просто побыть собой в отпуске. Но навязчивый вопрос так и норовил всплыть на поверхности сознания: кого я приютила у себя в голове?

"Лей, не создавай проблемы там, где ее пока нет. Если хочешь, я могу пока оставить тебя в одиночестве..."

- Я бы предпочла, чтобы ты совсем убрался, - искренне отозвалась я, после чего, отставив корзину рядом с собой на скамейку, сгорбилась и уронила голову на выставленные руки. Пришелец, как и обещал, замолчал, и я получила относительное ощущение свободы. Неплохо бы воспользоваться этой возможностью, чтобы поразмыслить в гордом одиночестве.

Часть моего имени звучит так же, как и название этой странной семьи медиков-целителей. Бабуля говорила, что в детстве я не болела. В школе...тоже не припомню ничего серьезного со здоровьем. Черт, да я даже невинности лишилась почти без боли! Нет...верить в то, к чему меня вела логика, не хотелось совсем. Вот только пеленка, в которую я была завернута, порождала в душе все новые и новые сомнения. Распрямившись, я снова взяла непонятную ткань в руки.

По всему выходит, что оставили меня не просто так, а продумав все возможные ситуации. Вон, даже данные баб Зои узнали своевременно. Не думаю, что в то время в принципе работа с банками была в ходу, значит, женщина эта была вполне образована и старалась идти в ногу со временем. Женщина, каким-то образом связанная с этой гипотетической семьей Лей, иначе ей попросту не презентовали бы покрывало. Связанная...или сама являющаяся ее членом. Тем не менее, она отдала меня в другую семью не просто так, а с оглядкой на будущее. Иначе к чему деньги на мое содержание? Что это - следственный эксперимент, как поведет себя ребенок в непривычной ему среде?!

Голова вскипела от вопросов. Я тяжело выдохнула и вспомнила о любимом лекарстве от скуки. Тем более что время было как раз обеденное, и Наташка спокойно могла выслушать меня.

- Ну что, отпускная, уже соскучилась по работе? - насмешливо зазвенел ее счастливый голосок в трубке, стоило услышать первый же гудок связи.

- Нет, скорее, по тебе, зайка моя, - честно призналась я, улыбнувшись и чувствуя, как иллюзорное присутствие коллеги и лучшей подруги ослабляет натянутую внутри пружину.

- А я-то как! - защебетала Наташка. - У меня для тебя столько новостей! Рассказывай, как ты там устроилась.

- Да в общем ничего, - поморщилась я. - Откопала только старые вещи, обнаружила некоторые связанные с нежеланным прошлым факты.

- Что-то серьезное? - насторожилась подружка, но я помотала головой:

- Да нет...кое-что о биологической родне. Не обращай внимания, мелочи, они того не стоят.

- Как это - не стоят?! - возопила Наташка. - Тут Преображенский все генеалогическое древо у каждого сотрудника перетряхивает, а ты говоришь - не стоят!

- Преображенский? - заинтересовалась я. - Ну и как там наш Суперменович с ИТ зверствует? - а на губах заиграла насмешливая улыбка.

Со стороны Наташки доносились шум улицы и периодическое звучание автомобильных двигателей. Наверное, снова спускалась к реке. Поэтому ее протяжный сладострастный стон вышел сочным и явно никем не подслушиваемым.

- Ой, Лейка... зря ты в отпуск уехала! Очень не вовремя!

Глоссарий:

Ильинск - вымышленный город, где происходят события.

Просква - столица.

Будоражинск - оттуда Лей родом. Место постоянного проживания баб Зои.

Петерград - второй по величине город страны.

Fallenfromgrace : другие произведения.

Прибытие. Первый контакт