- Упала, отжалась! - громкий и властный голос инструктора заставил меня беспрекословно подчиниться.
С первым пунктом у меня проблем не возникло, а вот со вторым... Никогда не умела отжиматься, да и не горела желанием обзаводиться этим навыком, хотя, наверное, штука нужная.
В детстве нас всех гоняли, заставляя нарабатывать необходимые навыки самообороны и тому подобное, но на меня быстро махнули рукой. Единственное, что я умела делать хорошо и быстро - это убегать. Преподаватели решили, что с меня и этого достаточно, и сочли свой долг выполненным.
Руки и спина задрожали, и я, попытавшись отжаться хотя бы один раз, рухнула на пол.
- Я сказал: "Отжалась", а не "Рухнула как мешок с дерьмом!"
Рык мужчины, издевавшегося надо мной последние полчаса, вызвал страх, придав тем самым сил. Правда, на отжимание их все равно не хватило.
- Я не понял, Альтова, ты сюда что, лежать пришла? Как тебя вообще в "контору" взяли? Пожалели? Или ты кому-то глазки состроила? А может, в дело пошли не только глазки, и ты еще кроме этого пола где-то полежать успела?
Злость на незаслуженные обвинения и собственную беспомощность ударила в голову горячей волной. По телу пробежала, как показалось, закипевшая кровь и я сделала рывок, заставляя руки и спину выпрямиться.
Запала хватило ровно на один раз. Рухнуть на пол в очередной раз я смогла, отжаться еще раз - нет.
- Встала! Быстро! Побежала! - вновь заорал тренер мне на ухо, не дав полежать и секунды.
Зря я думала, что умею бегать. Уже после двадцати минут нарезания кругов по залу на средней скорости мои легкие начали болеть. Казалось, что они вот-вот разорвутся, я захлебнусь, а дышать дальше мне придется каким-нибудь другим органом... в смысле, кожей... она ведь тоже дышит, кажется. Моя, правда, к этому времени уже покрылась потом, так что для дыхательных процедур тоже не годилась.
"Все! Я сейчас сдохну! Вот упаду прямо здесь, и никакие оскорбления со стороны этого изверга и садиста меня уже не поднимут", - подумала я, пытаясь удержать свои ноги от заплетания.
Я постаралась сосредоточиться на заклинании, открывающем "второе дыхание", но как только начал формироваться магический поток, по моему телу прокатился довольно болезненный электрический разряд.
- Средства магического нападения и обороны будешь отрабатывать завтра и не со мной, а сегодня будешь тренироваться, пока не упадешь! - громыхнуло и пронеслось эхом по залу.
"До этого уже не так далеко, как он думает", - пронеслось у меня в голове.
- Нарочно падать не советую - будет только хуже, - с интонацией опытного садиста произнес тренер.
"Зря стараешься, после нагоняя у Петэрмо меня тяжело напугать еще сильнее, чем это сделал он".
В памяти всплыл утренний разнос в кабинете начальства. Мне "намылили шею", потом "сполоснули" и еще раз "намылили".
***
- Почему ты вообще полезла туда, не вызвав подкрепление?! - кричал он. - Жить надоело, или ты думаешь, что тебе везти всю жизнь будет?!
Я машинально потерла руку, на которой все еще оставались отметины от зубов "кошки". Нам с Сеней попался уникальный экземпляр: из "домашних" магвторов в животных перекидываются, обычно, только овинные. Почему такие способности проявились у домовихи, оставалось загадкой.
- Тебе прошлый раз чуть голову не оторвали, а ты вместо того, чтобы стать более осторожной, полезла вообще одна! - продолжал начальник.
"Ну, не совсем одна, а на пару с Есением. Главное, чтобы Петэрмо о нем не вспомнил, а то и овинному может достаться".
Тем временем маг вдруг резко перестал кричать и заговорил мягким вкрадчивым голосом:
- Что ж, если тебе некуда деть энергию, то я знаю, куда ее направить... Ручаюсь, что к вечеру у тебя не останется ни малейшего желания лезть куда бы то ни было. Иди в отдел кадров, там тебя оформят на половину ставки. Это необходимо для начала твоей полноценной тренировки. Потом спустишься в медпункт - пусть тебе руку подлечат, от туда - в спортзал. С тренером я договорюсь. С тобой лично будет заниматься Гворовский.
Мне еще тогда очень не понравилась его улыбка, но против начальства не попрешь. Я встала, попрощалась и направилась к выходу. Около самой двери Петэрмо меня окликнул:
- Инна, я все забываю спросить, что стало толчком к пробуждению в тебе магии в этом мире?
- "Ария", - ответила я, не задумавшись ни на секунду.
- Ария кого? - недоуменно спросил маг.
- Кипелова, - хмыкнула я, и, не дожидаясь последующих расспросов, прошмыгнула в дверь.
Насколько извращенно меня наказали за оплошность, совершенную днем ранее, я поняла уже через десять минут тренировки. К ее окончанию мне казалось, что до дома я уже не доберусь, а умру прямо в спортзале, и никакие врачи, даже магические, меня уже не откачают.
***
Никаких мыслей о вечерних прогулках в моей голове уже не возникало. Более того, предложи мне тогда кто-нибудь съездить с ним на задание - самолично набила бы морду, правда, и этого бы я сделать не смогла. Поднять руки не было сил.
- Ладно, на сегодня достаточно. Час на душ и отдых, а потом можешь идти и заниматься бумажками, - смилостивился Гворовский.
Я лишь мысленно застонала. При мысли о том, что сегодня придется еще и думать, становилось тошно, но мне все-таки пришлось взять себя в руки (они, правда, отказывались подниматься, так что я смогла обхватить ими лишь многострадальною заднюю часть, на которую я в тот день пару раз приземлилась, делая прыжки в длину) и отправиться в душ.
Через час я уже могла встать и дойти на второй этаж, правда, очень не хотелось. Руки все еще подрагивали, а ноги передвигались с трудом.
"Даже странно, сто мне вчера хотелось куда-то бежать в конце рабочего дня", - думала я, тупо уставившись в стопку бумажных отчетов.
Вечером меня забрал Есений. Я беззастенчиво висла на нем почти всю дорогу до дома, после чего свалилась на диван и, пока разогревался ужин, успела заснуть.
***
"Мама! Почему я в детстве не умерла? Как же мне плохо! Вчера, оказывается, было хорошо, даже замечательно по сравнению с тем, как все болит и ноет сегодня".
Хотелось лежать и не шевелиться. Даже массаж, сделанный Сеней, помог минут на пять, не более. Радовало только то, что до следующей тренировки был еще целый день, а на этот, уже по-осеннему холодный и пасмурный, мне назначили обучение боевой магии. Правда, оказалось, что я рано радовалась...
Плахов, тренировавший меня, оказался таким же садистом, как и Гворовский. Ни одно его заклинание не прошло мимо цели, то бишь, меня. Хоть воздействие и было снижено в десяток раз, но мне пришлось испытать массу трудно передаваемых ощущений.
Самым тяжелым во время тренировки было не воспользоваться магией воды или огня.
- Ты действуешь грубой силой, а не головой, - совершенно спокойно заметил Плахов, уворачиваясь от очередной моей "плети". - Я и предыдущую отразил без проблем, а ты ее опять применяешь и точно так же, как и в прошлый раз. Нахрапом и злостью здесь не возьмешь. Толку в них при отсутствии мозгов мало. Не достаточно знать десяток атакующий заклинаний - ими надо уметь управлять, а это - уже искусство. Главное в данном случае - попасть в нужное место, просчитать, куда двинется противник, а не бить со всей силы в щит. Такой удар эффективен только против слабого противника. Ты считаешь меня таковым?
- Нет, - ответила я, - опуская "плеть".
И тут же поплатилась: ответным заклинанием тренер сбил меня с ног.
- Никогда не отвлекайся во время боя на свои эмоции, - сказал Плахов, протягивая мне руку. - Вокруг и так слишком много врагов, кроме них.
"Кого: "них"? Эмоций? Они мне никогда не были врагами. Я из них черпаю магическую энергию. Или это только я такая? Если да, то лучше мне в этом случае помалкивать", - подумала я, поднимаясь с пола.
В тот самый момент, когда я начала подтягиваться на руке тренера, она выскользнула из моей ладони как рыбка, и я вновь оказалась на полу.
- Никогда и никому не доверяй, кроме себя самой, - с все тем же каменным выражением лица выдал мне третью "истину" Плахов. - Вокруг слишком много врагов, многие из которых притворяются твоими друзьями.
"Теперь я понимаю, почему народ сюда не ломится толпами - мало кто по своей воле захочет жить в "банке со скорпионами". Как они тут еще не перебили друг друга?"
За очередную свою задумчивость я поплатилась пропуском еще одного боевого заклинания.
- На мысли, не относящиеся к бою тоже нельзя отвлекаться, - последовал еще один комментарий, - иначе думать тебе будет уже нечем.
Я лишь стиснула зубы, проклиная тот день, когда вообще сунулась в КОНТО.
"Ведь нашел же как-то Петэрмо этот треклятый переход в наш мир, значит, и я когда-нибудь нашла бы, - думала я, сидя на лавочке во время пятиминутного перерыва между первым и вторым часом тренировки. Потом вздохнула и добавила про себя: - Лет через тридцать..."
Когда я пришла в отдел, в комнате находился только Дима, Лена, видимо, была на выезде. Он лишь кинул взгляд на меня, после чего поинтересовался:
- И кого тебе назначили в инструкторы?
- Вчера был Гворовский, а сегодня - Плахов.
- За что это тебя так? - удивленно поднял брови Дима.
- Видимо, за все хорошее, - вздохнула я. - Вот если бы я никуда не лезла на днях, дала умереть ребенку, дождавшись подмоги, тогда, похоже, все было бы правильно и нормально, - огрызнулась я.
Коллега нахмурился.
- Неужели вы здесь все такие? Неужели здесь из всех сразу выбивают всю жалость к другим и человечность, а оставляют только желание рвать и защищать свою жизнь, во что бы то ни стало? - я медленно, но верно переходила на крик. - Скольким "друзьям" ты ударил в спину, лишь бы сохранить свою жизнь, пока они не сделали то же с тобой?
- Не смей! - Дима поднялся с места. - Ты обо мне ничего не знаешь. И о тех, кто здесь работает - тоже. А тех, кто ломается у Плахова и Гворовского, становясь зверьми, отправляют не в наш отдел. Хочешь посмотреть, куда?
В его глазах сверкали огоньки, а я почувствовала, что нажила себе еще одного если не врага, то недруга уж точно.
Я лишь сглотнула, стараясь избавиться от появившегося в горле кома, и мотнула головой.
***
Месяц прошел в бесконечных тренировках. На стол к моей бывшей начальнице легло заявление об уходе, а в институте я успешно сдала отчет по практике. Расставаться с Аграфеной было тяжело, но параллельно с учебой работать в двух местах было выше моих сил. Амулетами занялся Есений, ссылаясь на то, что ему "дома все равно заняться нечем". На мой взгляд, он преувеличивал, но если вспомнить тот экземпляр, что висел у него на шее, можно было смело доверить ему новое дело.
Следующие полгода превратились для меня в пытку: мало того, что приходилось учиться в прежнем темпе, так еще и тренировки меня выматывали до изнеможения. Судя по тому, что магически и физически я развивалась намного быстрее, чем в свое время на Олоране, то, скорее всего, только моими силами дело здесь не обошлось. Я все чаще и чаще вспоминала свою схватку в поезде с Денисом, и понимала, что даже обладай я большим магическим потенциалом, чем у любого мага, шансов против своего соперника у меня тогда все равно не было.
Скорость реакции у меня повысилась раза в два, а физически я стала настолько вынослива, что теперь смогла бы вполне успешно противостоять олоранской разведке. По крайней мере, я на это надеялась.
Работая даже на половину ставки, занимая одну из самых низкооплачиваемых должностей, я впервые за всю свою сознательную жизнь стала получать так много денег. Придя в бухгалтерию в начале октября, я чуть не выронила ручку, когда увидела сумму напротив своей фамилии. В голову сразу полезли мысли: "а зачем мне вообще куда-то уезжать?", и если бы не смутно-нехорошее предчувствие, связанное с отцом, я, скорее всего, уже и не искала бы путь в свой мир. Зато теперь можно было не беспокоиться о том, на какие деньги покупать носители информации. Моих капиталов стало вполне хватать на мелкие женские радости в виде бриллиантов. По приезде домой я рассчитывала перенести все данные с ювелирных украшений на более дешевые кристаллы, а уже чистые побрякушки продать. Деньги лишними не бывают.
Но все хорошее, да и просто не слишком плохое, имеет свойство когда-нибудь заканчиваться. Беда пришла, откуда ее совсем не ждали...
***
В кабинет к Петермо я ввалилась без стука. Налила в стоявший на столе стакан воды из графина, выхваченного прямо из-под носа начальства, и лишь выпив содержимое до дна на одном дыхании, сообщила:
- У нас проблемы. Крупные.
От такого моего, прямо скажем, нестандартного поведения у ларо на лице промелькнуло сначала явное неудовольствие, сменившееся удивлением, а потом настороженностью.
- Конкретнее, - последовал лаконичный вопрос на мое столь неадекватное поведение.
А дело было так...
Мы с Сеней поехали на старенькой служебной "Ниве" по очередному "тревожному звонку". Объект находился на границе области, так что пришлось долго препираться с коллегами из соседнего комитета. В итоге они сослались на то, что у нас сотрудников больше, платят нам лучше, и "вообще, зажрались мы там, в своей Москве, а работать не хотим".
Я сама вызвалась на это задание. Выпускали меня за стены "конторы" нечасто, а возиться с бумажками мне до жути надоело. Напросилась, как говорится, на свою голову.
Старая, заброшенная ферма уже изрядно покосилась, и впечатление производила самое неприятное. Я еще подумала: "Неужели в таком строении, где из живности только крысы да мыши, еще обитает овинный?", как из двери, чудом оставшейся на петлях, вышел невысокий мужчина.
Заброшенная ферма скрывалась за поворотом старой, разбитой дороги, так что мало кто по случайности мог бы сюда попасть. Мы с Сеней, на всякий случай, спрятались за ближайшим деревом. Фигура человека тем временем резко развернулась в сторону постройки и быстро скрылась внутри.
Недолго посовещавшись, мы навесили на себя целую кучу щитов, главным образом невидимости и тишины, и двинулись в сторону странной фермы. Дверь была открыта. Видимо тот, кто только недавно вошел сюда, забыл прикрыть ее за собой.
Как только глаза привыкли к темноте, я заозиралась вокруг. Человека внутри не было. Помещение оказалось большим, с нагромождением старых прогнивших досок, но вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь свистом ветра сквозь разбитые окна и дырявые стены. Я протянула руку в сторону, прикасаясь к своему напарнику, и, почувствовав его, прошептала, как мне хотелось надеяться, в его ухо:
- Смотри, вот здесь, внизу, есть еле заметная тропка. Ею, кажется, часто пользуются.
Сеня лишь тихо сказал: "Угу", и мы, взявшись за руки, "пошли по следу". Тропка оборвалась шагов через двадцать, упершись в несущий столб. Мы обошли его вокруг, но с другой стороны все заросло пылью.
Пока я чесала затылок, соображая, не мог ли этот загадочный кто-то влезть на столб, дерево полыхнуло синим, и из появившегося повала выскочил старик лет семидесяти. Тряся коротенькой бородкой, он выкрикнул, обернувшись к проходу:
- Ты у меня на коленях ползать будешь и землю жрать, тварь! - после чего быстрым шагом направился к выходу.
Почувствовав еле различимое присутствие магии земли, я потянулась к уже закрывавшемуся порталу, но овинный крепко держал меня за руку, не давая сделать и шага в сторону намеченной цели. Все наше противостояние происходило в вынужденной тишине, а потому я даже возмутиться толком не могла.
- Ну, и зачем ты меня задержал? - зашипела я на Есения, когда незнакомец уже вышел из сарая.
- Чтобы тебе от начальства опять по шапке не досталось, - ответил он. По голосу было слышно, что овинный хмурится, - и лично я не знаю, как открыть такой портал.
- Да что там может быть сложного? - запротестовала я.
- Не думаю, что Господин такого уровня создал что-нибудь простое...