Уже прошла неделя с тех пор, как с одиночеством было покончено. Моя опустошенная душа была заполнена присутствием скромной и удивительно особы. И меня вовсе не смущало и не смущает до сих пор, что своего имени она мне не назвала. Моя Луна - так я обращаюсь к ней при разговоре, который они никогда не поддерживает.
Она все время поет. Тихо, нежно, мелодично. Мотив ее песни мне незнаком, впервые я услышал его только из ее уст. И теперь эта мелодия со мной всегда - когда я сплю, когда я бодрствую, когда занят чем-то, когда сижу в мечтах и раздумьях.
Я много лет прожил один. В моей квартире старой планировки никогда не было женского запаха. Ни одна из подруг не стала хозяйкой моей скромной обители. Занавески на окнах, посуда на кухне, горшки с кактусами, простыни на кровати - эти вещи никогда не знали женских рук. Может поэтому в моей квартире долгое время пахло одиночеством: пылью, затхлостью, старыми ботинками и мусорным ведром, которое я выносил очень редко. Но как ни странно, я не пытался ничего изменить. Я жил в тоске и покое, не давая случайным связям нарушить мое холостяцкое существование. Вечерами я смотрел в окно, читал старые книги, которые уже выучил наизусть, тихо лежал в темноте. Я мечтал. О чистом воздухе, свежести и легкости ветра, который колышет зеркало воды на пруду, том самом, который находится около домика в маленькой деревеньке Псковской области. Там жила когда-то моя бабка. Теперь же, вспоминая это место, я мечтал туда поехать вновь. Но этому не суждено было сбыться. Домик тот давно сровняли с землей, а прудик с чистой водой и ивами превратился в болото. Беспощадное время уничтожило это чудное место. Оно осталось со мной только в памяти и ночных мечтах.
Я очень редко выходил из дома, обычно чтобы прогуляться ночью по мостовой. Днем там было многолюдно: ни подумать, ни помечтать. Все куда-то спешили, толкались. Поэтому я всегда дожидался полночи, надевал свой плащ с капюшоном и шел на мостовую. В такое время там было дьявольски хорошо и приятно. Слегка дул ветерок, лаская и освежая лицо своим прикосновением. Гуляя в темноте, я думал о жизни и иногда рассуждал вслух. Так случилось, что поговорить мне было не с кем. Даже не знаю, нуждалась ли моя душа в диалоге. Возможно, лишь иногда. Когда я это чувствовал, перед прогулкой я открывал небольшой сундучок и доставал несколько бумажных купюр. Этого всегда хватало, чтобы угостить какую-нибудь барышню бокалом спиртного в ближайшем кабаке и послушать ее рассказы. К счастью, хотелось мне этого очень редко.
В ту ночь я не хотел ни с кем заводить разговоры. Просто гулял. Просто думал. О чем, уже не могу вспомнить. Проходя мимо аллеи, уставленной лавками и фонарями, я услышал негромкое пение. Нежный и мягкий голос меня манил. Я пошел на звук. Никого не было видно, хотя фонари горели вполсилы. Вокруг было пустынно, но голос не утихал. Напротив, он становился громче. Я уже было подумал, что начал сходить с ума от одиночества, как увидел за лавочкой белый подол. Эта была девушка. Она сидела на земле, поджав к себе колени и положив на них голову, и нежно пела. Мелодия была мне незнакома. Я подошел ближе и, боясь ее напугать, остановился в смятении. Девушка продолжала аккуратно выводить голосом ноты песни без слов. Меня она или не видела, или делала вид. Около нее я простоял не меньше пяти минут. Никаких действий не происходило. Она сидела неподвижно, как будто была музыкальной статуей. После некоторых колебаний я решил подойти и заговорить с ней.
- Доброй ночи! - робко произнес я.
Девушка повернула ко мне свою белокурую головку и тут же отвернулась.
- Извините, пожалуйста, если я потревожил вас не вовремя - начал было я. - но вы тут совсем одна в такой поздний час...
Мало того, что уже был первый час ночи, на улице становилось зябко и холодно. Срывался мелкий дождик. А девушка сидела на земле в белом легком сарафане и даже не ежилась. Я предпринял еще несколько попыток заговорить с ней, но тщетно. Ее равнодушие начало вызывать во мне раздражение и глубокое любопытство. К тому же, я не мог оставить это нежное создание, которое так прекрасно пело, одну холодной дождливой ночью. Я подошел к ней совсем близко, присел на корточки и поднял ее голову с колен. Она посмотрела на меня очень внимательно, затихла. Я молчал, разглядывал ее глаза. Они были полны грусти и ... одиночества. В одно мгновение я почувствовал дрожь в ногах. Взгляд ее карих бездонных глаз пронзал меня до самого сердца. Жалость? Нет. Совесть? Нет. Забота? Может быть. Не знаю, что двигало мной в тот момент. Я поднял ее с земли, обнял за плечи и повел домой. Девушка не сопротивлялась и всю дорогу молчала. Ее песня на время стихла. Шла она неуверенно, часто у нее подкашивались ноги. Я держал ее, как мог, боясь сделать больно или неприятно, и в то же время, сильно, чтобы не упустить нечаянно из рук.
- Как тебя зовут? - спросил я.
Она молчала. Я решил ее не тревожить. Девушка была, наверное, напугана или очень несчастна. Довольные жизнью люди не сидят одни на земле ночью в пустой аллее. Пока мы шли домой, что-то во мне постепенно переворачивалось. Я чувствовал, что ее душа также тоскует, как и моя, что внутренне мы близки и понимаем друг друга. Поэтому она не сопротивлялась и пошла со мной. И я всем сердцем захотел о ней позаботиться.
Мы пришли ко мне домой. Я нагрел ей чаю, укрыл теплым пледом. Пока она пила напиток, я держал ее за руку. Девушка молчала. Молчал и я. Глядя в ее одинокие глаза, полные печали и беды, я не посмел больше ни о чем ее спрашивать. Я тер ей руки, грея их своим дыханием, но они оставались такими же холодными. И даже под пледом тело ее не становилось теплее. Чтобы хоть как-то согреть близкого мне по духу человека, я крепко ее обнял. Она не сопротивлялась. Так мы сидели несколько минут в полной тишине. Она не теплела, но и не дрожала от холода. Кожа ее была ледяной, как только что высунутый из морозилки пломбир. Мои объятия ее не согревали. Я расслабил руки. И на миг подумал, что не чувствовал ни пульса, ни дыхания. Чтобы подтвердить свое наблюдение, я ее поцеловал. Она была безмерно холодна. Не дышала. А сердце ее не билось...
Девушка была мертва. Но что-то живое в ней все же осталось. Она пела, и в ее песне слышалась любовь. Печальная и одинокая любовь. Я не посмел прогнать ее из моего дома. Оставил у себя мертвую поющую любовь.
С ее появлением все изменилось. Комнаты не казались такими пустыми, как раньше. Глядя на нее, я улыбался и часами слушал ее мелодию. В ее смерти было что-то, что грело мне душу, что согревало меня от холода, лишало меня чувства одиночества. И я был совсем не против того, что Моя Луна не дышит...
Погода к середине осени начала портиться: день через день шли дожди, ночью дул леденящий ветер, пронизывающий до самых костей. Гулять по мостовой не хотелось, ведь одиночество мое скрашивала милая холодная девушка. В тепле пыльных стен было уютно и спокойно. Как ни странно, присутствие смерти в моей квартире не вызывало тревоги. Напротив, я крепко спал, просыпался бодрым и отдохнувшим. Днем читал или рассказывал молчаливой особе истории из жизни. Не знаю, было ли ей интересно меня слушать, глаза ее по-прежнему ничего не выражали. Я был полностью спокоен до тех пор, пока не случилось страшное...
В ту ночь дождь лил, как из ведра. На улице было холодно до безумия. Я уже засыпал, прокручивая в мыслях приятные воспоминания, когда Луна подошла к моей постели. Она взяла меня за руку, своим жестом дав понять, чтобы я вставал. Сказать, что этот поступок меня удивил, значит не сказать ничего. Я был шокирован. За все время своего пребывания в моей квартире Луна ни разу сама не подходила ко мне, тем более, не брала за руку. Откинув одеяло, я начал искать ногами тапочки. Девушка резко дернула меня за руку, так неожиданно, что еще немного, мое тело могло растянуться на полу. Через мгновение мы вдвоем оказались возле входной двери: я стоял в одном нижнем белье, шокированный напором моей холодной подруги.
- Ты хочешь погулять? - я вопросительно посмотрел на нее. Она утвердительно наклонила голову вперед.
Всем своим видом и нетерпением выйти на улицу девушка меня пугала. Она металась на месте, дергала мою руку, будто там, за тяжелой дверью происходило что-то для нее важное. Я стоял в растерянности. Идти куда-то ночью в такую собачью погоду было безумием. Холод, леденящий дождь, кромешная тьма... Куда это так понадобилось идти моей подруге?
- Луна, давай сходим на прогулку днем! - я решил убедить ее отложить выход на улицу на потом.
Ее глаза наполнились яростью. Почувствовав недоброе, я замолчал. Все-таки в моем доме находилась мертвая девчонка, чего от нее можно было ожидать, трудно даже вообразить. Кто она, откуда она, куда так торопится - было неизвестно. Только в эту злосчастную секунду я начал понимать, что, возможно, нахожусь в опасности. Сон и спокойствие, как ветром сдуло. Внутри у меня бурлила кровь и зашкаливал адреналин. Раз девушка так хочет уйти, я решил ее отпустить и не рисковать. За пару секунд отомкнув замок, я сильно толкнул дверь вперед, взглядом показав, что она свободна и может идти, куда хочет. В ответ же Луна рванула из квартиры, потащив меня за собой. Я лишь успел схватить рукой висящий на вешалке плащ. В ее хрупкой руке было столько силы, что все мои попытки освободить ладонь, были тщетны. Мы побежали вниз.
- Куда ты меня тащишь? Пусти! - кричал я. - Остановись!
Босым, в легком осеннем плаще без зонта, штанов и свитера я оказался под ледяным дождем. Девушка держала мою руку мертвой хваткой. Казалось, что освободиться я смогу, только если отрублю себе кисть. Чертовщина! На улице не горело ни одного фонаря. Кромешная тьма наводила на меня ужас. Тело дрожало, а в стопах была сильная боль от камней на дороге. К тому же, кожу на ногах сводило от холода. Шли мы очень быстро. Я кричал, дергал рукой, пытался ее остановить. Но вся моя мужская сила была ничтожна по сравнению с напором мертвой девушки. Куда она меня тянула, я не представлял. Город был абсолютно темным: ни окна, ни витрины, ни луна, ни фонари - ничто не давало хоть капельку драгоценного в эти минуты света. Лучше бы она убила меня дома, в тепле и уюте... за что мне были эти страдания? Мое тело тряслось от страха и холода, а ноги уже не чувствовали боли. Сколько уже мы блуждали по темноте, понять было невозможно. Мой мозг не мог уже ничего сообразить, смоделировать план побега или мести. Пустота, темнота, холод...В одно мгновение я почувствовал дикую боль в стопе. Мое тело как будто пронзил миллион острых игл, что аж искры посыпались из глаз. Скорей всего, я наступил на что-то острое, что порезало мне стопу, осколок разбитой бутылки или гвоздь. Дикая адская боль!
Когда мы пришли к месту, куда так спешила эта мертвая дрянь, я был полностью лишен сил. Самое время, чтобы меня прикончить. Дождь прекратился, тучи немного разошлись. Появился слабый и рассеянный лунный свет. Я смог разглядеть место, куда мы пришли. Это было старое заброшенное кладбище, заросшее летом травой. Что ж, идеальное место для того, чтобы съесть мое сердце. Здесь меня даже искать никто не будет!
На мое удивление, это место действовало на девушку очень трогательно. Она не накинулась на меня, не стала рвать клыками кожу, а напротив, отпустила руку и припала к какой-то могиле. Я забыл о своей боли и холоде, потому что успел привыкнуть к этим ощущениям: они мне уже не казались такими смертельно неприятными. Подошел к заброшенной старой могиле. Девушка сидела на земле, обняв плиту и прижав к граниту свою голову. Лунный свет помог мне прочитать имя на памятнике и годы жизни. Марьяна, что лежала под землей в этом месте, прожила только пять лет. Это определенно была могила кого-то очень ей близкого. Дочь?
- Здесь похоронена твоя дочь? - мой голос звучал неуверенно.
Не ответив ни слова, девушка начала напевать свою мелодию, ту, которую я уже знал наизусть. Всевышний! Она привела меня на могилу дочери, чтобы поделиться горем. Я был поражен до глубины души. Зря боялся, ругал и даже проклинал ее. Зря. Оказалось, что она бедная мать, потерявшая свое дитя. Печальная история.
Визит к могиле дочери моей мертвой подруги вылился для меня серьезной простудой и кашлем. На утро я весь горел, пил много горячего чая и парил ноги. Меня мутило и трясло. Еще бы, провести такую ночку. Врагу не пожелаешь! Девушка вернулась со мной в квартиру и сидела спокойно в кресле. Ночью я уговорил ее пойти домой как можно скорей. На обратном пути Луна оказалась покорной. Несчастная. Потеряла дочь, мертва сама - жуть! Мрак!
Меня лихорадило весь день. Я то спал, то просыпался от ужасного кашля. Виновница моей болезни даже не думала меня лечить. Она сидела в кресле весь день, лишь иногда напевая колыбельную. Видимо, у мертвых абсолютно нет совести. Вечером я кое-как уснул, задавив кашель пятью чашками горячего напитка. Но сна моего хватило ненадолго. Кашель вернулся спазмами и разбудил меня. Я кашлял, как проклятый. Казалось, что из меня сейчас выпрыгнут все органы. Прокашлявшись, я включил настольную лампу, чтобы найти стакан и попить. Повернувшись за водой вполоборота, я вскрикнул и подскочил на месте от увиденного. В полуметре от меня стояла маленькая девочка. На ней было светлое платьице, изрядно измазанное грязью, ручки и босые ножки были в черных полосах, волосы спутаны и растрепаны. Сомнений не было, это она - Марьяна, дочь моей мертвой несчастной подруги. Почему она здесь? Пришла познакомиться? Хм, вся семья мертвецов у меня в доме! Ничего не скажешь, поразительно!
Я сделал жест, подзывая девочку ближе к себе. Она подошла. Смотреть на нее было невозможно. Грязная, мертвая, холодная. Но страх вызывало не это. Вместо глаз у ребенка не было ничего - только черные впадины. От нее воняло мертвячиной, а кое-где на руках и ногах были видны желтые кости. Девочка припала ко мне, как к родному, обняла за ноги. Я хотел было ее оттолкнуть, но сжалился. К тому же, болезнь давала о себе знать: чувствовал себя отвратительно. Хотел было погладить по голове эту несчастную мертвую девочку, представляя себе, что ее обязательно нужно будет помыть, но почувствовал адскую боль в ноге, превосходящую по силе порез ноги прошлой ночью. Эта грязная ходячая покойница меня укусила! Не просто придавила зубами кожу, а прокусила насквозь и оторвала кусок моей плоти. Моя кровь размазалась по ее рту, а алая жидкость хлестала бурным ручьем из свежей раны. Со злости я отбросил от себя это маленькое чудовище, что было силы, с криком:
- Пошла прочь, дрянь!
Девочка отлетела в сторону, вскрикнув, но тут же с неожиданным и сильным напором набросилась на меня. Слабый от болезни, я сопротивлялся, как мог: отталкивал от себя, закрывал ее кровавый рот. Моему отвращению не было предела! Эта мелкая мразь была настолько сильна и противна, что на секунду я даже подумал, что пора поститься с жизнью. Да какого черта?! Почему я должен позволить этой мерзопакостной твари меня сожрать?! Я собрал все свои силы и со всей одури отбросил ее в стену. Девочка-зомби с грохотом ударилась головой и упала на пол. Из ее глаз стадом в разные стороны побежали черные насекомые. Они расползались по всему телу, полу, стенам.
Все это время ее мать спокойно стояла в стороне, наблюдая борьбу. Мое же сопротивление и жестокость по отношению к ее разлагающемуся чаду пробудило в ней нешуточную злость. Видимо, она решила меня усмирить и стремительно понеслась в мою сторону. Дьявол! Эта милая холодная девушка через секунду вцепится в мою глотку своим вонючим, полным земли и дерьма, ртом! Заряженный злостью и адреналином, я уже не обращал внимания на кровоточащую рану на ноге. Струи кровищи растекались по голому телу, стопам, полу. Мне же надо было защищаться или ждать скорейшую смерть в муках. Я схватил первое, что попалось под руку - ночник. Что есть силы ударил по лицу приближающейся бешеной девушке, разбив лампочку. Удар ее ненадолго остановил, а в комнате воцарилась темнота. Не теряя времени, я побежал на кухню за ножом, топором, или чем-нибудь острым. Уверенности в том, что я остановил злую мертвую силу, не было абсолютно.
В кухне я первым делом включил свет и начал судорожно искать тяжелые или острые предметы. Руки тряслись, меня лихорадило от страха и болезни, от потерянной крови и пережитого только что дерьма. Но не успев найти стоящий предмет самообороны, я в еще большей панике попятился задом из кухни. Разбивая стекло в окне, в комнату пытались заползти черные огромные твари. Сколько их было, сказать невозможно. Грохот, шум разбитого стекла, мерзкий вопль влезающих внутрь зомби... я пятился назад, убитый страхом и паникой, пока спина моя не уперлась в тело холодной девушки. Она и ее дочь-людоедка стояли в проходе кухни. Баста, я был окружен!..
Надежда остаться в живых с каждым мгновением становилась все слабее. Мне срочно нужен был план, иначе я рисковал быть убитым и сожранным зомби. Выход у меня был только один - через входную дверь в подъезд. Но дорогу мне преграждали две мертвые и сильные барышни. Благо, они пока стояли, не шевелясь. Мне нужно было что-то тяжелое и острое. Ошалевшие глаза бегали по кухне, ища спасения в предметах. Скалки, доски, чашки, стулья - этим не сметешь со своего пути зомби. Времени на раздумье и принятие решения оставалось все меньше. Опасность со стороны окна увеличивалась с каждой секундой. Решил рискнуть. Другого выхода из этого ада у меня не было. Схватив с плиты чугунную сковородку, я вмазал ею по мертвецкой морде старшенькой зомби, мамочке. Она отшатнулась в сторону. Пока она была обескуражена, повторил тоже самое с ее отвратительным чадом. Что было дури я побежал к входной двери, растолкав их обеих локтями. Ключ! Хоть бы он был на месте! В темном коридоре я об что-то споткнулся и упал. Ударился сильно, так, что помутнело в голове и почернело в глазах. Гребаный свет! Надо было скорее выбираться, но встать было невыносимо тяжело. Я потерял немало крови из раны, меня по-прежнему лихорадило, тошнило от вони, а силы уже были на исходе. Пока я пытался подняться, за ногу меня схватило одно из тех чудовищ, что влезло в мою квартиру через кухонное окно. Оно меня поцарапало, больно и мерзко. Эти ощущения придали мне еще больше адреналина. Я подскочил, как угорелый, силой высвободил ногу и припал к двери. Дрожащей рукой отомкнул замок и пустился прочь.
Я молился, чтобы меня не догнали, чтобы не нашли...я бежал в темноту, в ночь, из последних сил, окровавленный, голый и больной, пытаясь спасти свою жизнь. Бежал, пока не упал навзничь где-то на дороге.
Меня подобрали неизвестные люди на машине, отвезли в больницу. Я долго пролежал без сознания. Когда пришел в себя, пытался рассказывать, что со мной случилось. В итоге меня перевели в психоневрологическое отделение. Здесь я нахожусь до сих пор. Я спас свою жизнь, убежал, укушенный и оцарапанный зомби. До сих пор я с ужасом вспоминаю ту ночь. И каждым днем чувства тускнеют, зато голод и жажда крови растет...
Холодная луна
Уже прошла неделя с тех пор, как с одиночеством было покончено. Моя опустошенная душа была заполнена присутствием скромной и удивительно особы. И меня вовсе не смущало и не смущает до сих пор, что своего имени она мне не назвала. Моя Луна - так я обращаюсь к ней при разговоре, который они никогда не поддерживает.
Она все время поет. Тихо, нежно, мелодично. Мотив ее песни мне незнаком, впервые я услышал его только из ее уст. И теперь эта мелодия со мной всегда - когда я сплю, когда я бодрствую, когда занят чем-то, когда сижу в мечтах и раздумьях.
Я много лет прожил один. В моей квартире старой планировки никогда не было женского запаха. Ни одна из подруг не стала хозяйкой моей скромной обители. Занавески на окнах, посуда на кухне, горшки с кактусами, простыни на кровати - эти вещи никогда не знали женских рук. Может поэтому в моей квартире долгое время пахло одиночеством: пылью, затхлостью, старыми ботинками и мусорным ведром, которое я выносил очень редко. Но как ни странно, я не пытался ничего изменить. Я жил в тоске и покое, не давая случайным связям нарушить мое холостяцкое существование. Вечерами я смотрел в окно, читал старые книги, которые уже выучил наизусть, тихо лежал в темноте. Я мечтал. О чистом воздухе, свежести и легкости ветра, который колышет зеркало воды на пруду, том самом, который находится около домика в маленькой деревеньке Псковской области. Там жила когда-то моя бабка. Теперь же, вспоминая это место, я мечтал туда поехать вновь. Но этому не суждено было сбыться. Домик тот давно сровняли с землей, а прудик с чистой водой и ивами превратился в болото. Беспощадное время уничтожило это чудное место. Оно осталось со мной только в памяти и ночных мечтах.
Я очень редко выходил из дома, обычно чтобы прогуляться ночью по мостовой. Днем там было многолюдно: ни подумать, ни помечтать. Все куда-то спешили, толкались. Поэтому я всегда дожидался полночи, надевал свой плащ с капюшоном и шел на мостовую. В такое время там было дьявольски хорошо и приятно. Слегка дул ветерок, лаская и освежая лицо своим прикосновением. Гуляя в темноте, я думал о жизни и иногда рассуждал вслух. Так случилось, что поговорить мне было не с кем. Даже не знаю, нуждалась ли моя душа в диалоге. Возможно, лишь иногда. Когда я это чувствовал, перед прогулкой я открывал небольшой сундучок и доставал несколько бумажных купюр. Этого всегда хватало, чтобы угостить какую-нибудь барышню бокалом спиртного в ближайшем кабаке и послушать ее рассказы. К счастью, хотелось мне этого очень редко.
В ту ночь я не хотел ни с кем заводить разговоры. Просто гулял. Просто думал. О чем, уже не могу вспомнить. Проходя мимо аллеи, уставленной лавками и фонарями, я услышал негромкое пение. Нежный и мягкий голос меня манил. Я пошел на звук. Никого не было видно, хотя фонари горели вполсилы. Вокруг было пустынно, но голос не утихал. Напротив, он становился громче. Я уже было подумал, что начал сходить с ума от одиночества, как увидел за лавочкой белый подол. Эта была девушка. Она сидела на земле, поджав к себе колени и положив на них голову, и нежно пела. Мелодия была мне незнакома. Я подошел ближе и, боясь ее напугать, остановился в смятении. Девушка продолжала аккуратно выводить голосом ноты песни без слов. Меня она или не видела, или делала вид. Около нее я простоял не меньше пяти минут. Никаких действий не происходило. Она сидела неподвижно, как будто была музыкальной статуей. После некоторых колебаний я решил подойти и заговорить с ней.
- Доброй ночи! - робко произнес я.
Девушка повернула ко мне свою белокурую головку и тут же отвернулась.
- Извините, пожалуйста, если я потревожил вас не вовремя - начал было я. - но вы тут совсем одна в такой поздний час...
Мало того, что уже был первый час ночи, на улице становилось зябко и холодно. Срывался мелкий дождик. А девушка сидела на земле в белом легком сарафане и даже не ежилась. Я предпринял еще несколько попыток заговорить с ней, но тщетно. Ее равнодушие начало вызывать во мне раздражение и глубокое любопытство. К тому же, я не мог оставить это нежное создание, которое так прекрасно пело, одну холодной дождливой ночью. Я подошел к ней совсем близко, присел на корточки и поднял ее голову с колен. Она посмотрела на меня очень внимательно, затихла. Я молчал, разглядывал ее глаза. Они были полны грусти и ... одиночества. В одно мгновение я почувствовал дрожь в ногах. Взгляд ее карих бездонных глаз пронзал меня до самого сердца. Жалость? Нет. Совесть? Нет. Забота? Может быть. Не знаю, что двигало мной в тот момент. Я поднял ее с земли, обнял за плечи и повел домой. Девушка не сопротивлялась и всю дорогу молчала. Ее песня на время стихла. Шла она неуверенно, часто у нее подкашивались ноги. Я держал ее, как мог, боясь сделать больно или неприятно, и в то же время, сильно, чтобы не упустить нечаянно из рук.
- Как тебя зовут? - спросил я.
Она молчала. Я решил ее не тревожить. Девушка была, наверное, напугана или очень несчастна. Довольные жизнью люди не сидят одни на земле ночью в пустой аллее. Пока мы шли домой, что-то во мне постепенно переворачивалось. Я чувствовал, что ее душа также тоскует, как и моя, что внутренне мы близки и понимаем друг друга. Поэтому она не сопротивлялась и пошла со мной. И я всем сердцем захотел о ней позаботиться.
Мы пришли ко мне домой. Я нагрел ей чаю, укрыл теплым пледом. Пока она пила напиток, я держал ее за руку. Девушка молчала. Молчал и я. Глядя в ее одинокие глаза, полные печали и беды, я не посмел больше ни о чем ее спрашивать. Я тер ей руки, грея их своим дыханием, но они оставались такими же холодными. И даже под пледом тело ее не становилось теплее. Чтобы хоть как-то согреть близкого мне по духу человека, я крепко ее обнял. Она не сопротивлялась. Так мы сидели несколько минут в полной тишине. Она не теплела, но и не дрожала от холода. Кожа ее была ледяной, как только что высунутый из морозилки пломбир. Мои объятия ее не согревали. Я расслабил руки. И на миг подумал, что не чувствовал ни пульса, ни дыхания. Чтобы подтвердить свое наблюдение, я ее поцеловал. Она была безмерно холодна. Не дышала. А сердце ее не билось...
Девушка была мертва. Но что-то живое в ней все же осталось. Она пела, и в ее песне слышалась любовь. Печальная и одинокая любовь. Я не посмел прогнать ее из моего дома. Оставил у себя мертвую поющую любовь.
С ее появлением все изменилось. Комнаты не казались такими пустыми, как раньше. Глядя на нее, я улыбался и часами слушал ее мелодию. В ее смерти было что-то, что грело мне душу, что согревало меня от холода, лишало меня чувства одиночества. И я был совсем не против того, что Моя Луна не дышит...
Погода к середине осени начала портиться: день через день шли дожди, ночью дул леденящий ветер, пронизывающий до самых костей. Гулять по мостовой не хотелось, ведь одиночество мое скрашивала милая холодная девушка. В тепле пыльных стен было уютно и спокойно. Как ни странно, присутствие смерти в моей квартире не вызывало тревоги. Напротив, я крепко спал, просыпался бодрым и отдохнувшим. Днем читал или рассказывал молчаливой особе истории из жизни. Не знаю, было ли ей интересно меня слушать, глаза ее по-прежнему ничего не выражали. Я был полностью спокоен до тех пор, пока не случилось страшное...
В ту ночь дождь лил, как из ведра. На улице было холодно до безумия. Я уже засыпал, прокручивая в мыслях приятные воспоминания, когда Луна подошла к моей постели. Она взяла меня за руку, своим жестом дав понять, чтобы я вставал. Сказать, что этот поступок меня удивил, значит не сказать ничего. Я был шокирован. За все время своего пребывания в моей квартире Луна ни разу сама не подходила ко мне, тем более, не брала за руку. Откинув одеяло, я начал искать ногами тапочки. Девушка резко дернула меня за руку, так неожиданно, что еще немного, мое тело могло растянуться на полу. Через мгновение мы вдвоем оказались возле входной двери: я стоял в одном нижнем белье, шокированный напором моей холодной подруги.
- Ты хочешь погулять? - я вопросительно посмотрел на нее. Она утвердительно наклонила голову вперед.
Всем своим видом и нетерпением выйти на улицу девушка меня пугала. Она металась на месте, дергала мою руку, будто там, за тяжелой дверью происходило что-то для нее важное. Я стоял в растерянности. Идти куда-то ночью в такую собачью погоду было безумием. Холод, леденящий дождь, кромешная тьма... Куда это так понадобилось идти моей подруге?
- Луна, давай сходим на прогулку днем! - я решил убедить ее отложить выход на улицу на потом.
Ее глаза наполнились яростью. Почувствовав недоброе, я замолчал. Все-таки в моем доме находилась мертвая девчонка, чего от нее можно было ожидать, трудно даже вообразить. Кто она, откуда она, куда так торопится - было неизвестно. Только в эту злосчастную секунду я начал понимать, что, возможно, нахожусь в опасности. Сон и спокойствие, как ветром сдуло. Внутри у меня бурлила кровь и зашкаливал адреналин. Раз девушка так хочет уйти, я решил ее отпустить и не рисковать. За пару секунд отомкнув замок, я сильно толкнул дверь вперед, взглядом показав, что она свободна и может идти, куда хочет. В ответ же Луна рванула из квартиры, потащив меня за собой. Я лишь успел схватить рукой висящий на вешалке плащ. В ее хрупкой руке было столько силы, что все мои попытки освободить ладонь, были тщетны. Мы побежали вниз.
- Куда ты меня тащишь? Пусти! - кричал я. - Остановись!
Босым, в легком осеннем плаще без зонта, штанов и свитера я оказался под ледяным дождем. Девушка держала мою руку мертвой хваткой. Казалось, что освободиться я смогу, только если отрублю себе кисть. Чертовщина! На улице не горело ни одного фонаря. Кромешная тьма наводила на меня ужас. Тело дрожало, а в стопах была сильная боль от камней на дороге. К тому же, кожу на ногах сводило от холода. Шли мы очень быстро. Я кричал, дергал рукой, пытался ее остановить. Но вся моя мужская сила была ничтожна по сравнению с напором мертвой девушки. Куда она меня тянула, я не представлял. Город был абсолютно темным: ни окна, ни витрины, ни луна, ни фонари - ничто не давало хоть капельку драгоценного в эти минуты света. Лучше бы она убила меня дома, в тепле и уюте... за что мне были эти страдания? Мое тело тряслось от страха и холода, а ноги уже не чувствовали боли. Сколько уже мы блуждали по темноте, понять было невозможно. Мой мозг не мог уже ничего сообразить, смоделировать план побега или мести. Пустота, темнота, холод...В одно мгновение я почувствовал дикую боль в стопе. Мое тело как будто пронзил миллион острых игл, что аж искры посыпались из глаз. Скорей всего, я наступил на что-то острое, что порезало мне стопу, осколок разбитой бутылки или гвоздь. Дикая адская боль!
Когда мы пришли к месту, куда так спешила эта мертвая дрянь, я был полностью лишен сил. Самое время, чтобы меня прикончить. Дождь прекратился, тучи немного разошлись. Появился слабый и рассеянный лунный свет. Я смог разглядеть место, куда мы пришли. Это было старое заброшенное кладбище, заросшее летом травой. Что ж, идеальное место для того, чтобы съесть мое сердце. Здесь меня даже искать никто не будет!
На мое удивление, это место действовало на девушку очень трогательно. Она не накинулась на меня, не стала рвать клыками кожу, а напротив, отпустила руку и припала к какой-то могиле. Я забыл о своей боли и холоде, потому что успел привыкнуть к этим ощущениям: они мне уже не казались такими смертельно неприятными. Подошел к заброшенной старой могиле. Девушка сидела на земле, обняв плиту и прижав к граниту свою голову. Лунный свет помог мне прочитать имя на памятнике и годы жизни. Марьяна, что лежала под землей в этом месте, прожила только пять лет. Это определенно была могила кого-то очень ей близкого. Дочь?
- Здесь похоронена твоя дочь? - мой голос звучал неуверенно.
Не ответив ни слова, девушка начала напевать свою мелодию, ту, которую я уже знал наизусть. Всевышний! Она привела меня на могилу дочери, чтобы поделиться горем. Я был поражен до глубины души. Зря боялся, ругал и даже проклинал ее. Зря. Оказалось, что она бедная мать, потерявшая свое дитя. Печальная история.
Визит к могиле дочери моей мертвой подруги вылился для меня серьезной простудой и кашлем. На утро я весь горел, пил много горячего чая и парил ноги. Меня мутило и трясло. Еще бы, провести такую ночку. Врагу не пожелаешь! Девушка вернулась со мной в квартиру и сидела спокойно в кресле. Ночью я уговорил ее пойти домой как можно скорей. На обратном пути Луна оказалась покорной. Несчастная. Потеряла дочь, мертва сама - жуть! Мрак!
Меня лихорадило весь день. Я то спал, то просыпался от ужасного кашля. Виновница моей болезни даже не думала меня лечить. Она сидела в кресле весь день, лишь иногда напевая колыбельную. Видимо, у мертвых абсолютно нет совести. Вечером я кое-как уснул, задавив кашель пятью чашками горячего напитка. Но сна моего хватило ненадолго. Кашель вернулся спазмами и разбудил меня. Я кашлял, как проклятый. Казалось, что из меня сейчас выпрыгнут все органы. Прокашлявшись, я включил настольную лампу, чтобы найти стакан и попить. Повернувшись за водой вполоборота, я вскрикнул и подскочил на месте от увиденного. В полуметре от меня стояла маленькая девочка. На ней было светлое платьице, изрядно измазанное грязью, ручки и босые ножки были в черных полосах, волосы спутаны и растрепаны. Сомнений не было, это она - Марьяна, дочь моей мертвой несчастной подруги. Почему она здесь? Пришла познакомиться? Хм, вся семья мертвецов у меня в доме! Ничего не скажешь, поразительно!
Я сделал жест, подзывая девочку ближе к себе. Она подошла. Смотреть на нее было невозможно. Грязная, мертвая, холодная. Но страх вызывало не это. Вместо глаз у ребенка не было ничего - только черные впадины. От нее воняло мертвячиной, а кое-где на руках и ногах были видны желтые кости. Девочка припала ко мне, как к родному, обняла за ноги. Я хотел было ее оттолкнуть, но сжалился. К тому же, болезнь давала о себе знать: чувствовал себя отвратительно. Хотел было погладить по голове эту несчастную мертвую девочку, представляя себе, что ее обязательно нужно будет помыть, но почувствовал адскую боль в ноге, превосходящую по силе порез ноги прошлой ночью. Эта грязная ходячая покойница меня укусила! Не просто придавила зубами кожу, а прокусила насквозь и оторвала кусок моей плоти. Моя кровь размазалась по ее рту, а алая жидкость хлестала бурным ручьем из свежей раны. Со злости я отбросил от себя это маленькое чудовище, что было силы, с криком:
- Пошла прочь, дрянь!
Девочка отлетела в сторону, вскрикнув, но тут же с неожиданным и сильным напором набросилась на меня. Слабый от болезни, я сопротивлялся, как мог: отталкивал от себя, закрывал ее кровавый рот. Моему отвращению не было предела! Эта мелкая мразь была настолько сильна и противна, что на секунду я даже подумал, что пора поститься с жизнью. Да какого черта?! Почему я должен позволить этой мерзопакостной твари меня сожрать?! Я собрал все свои силы и со всей одури отбросил ее в стену. Девочка-зомби с грохотом ударилась головой и упала на пол. Из ее глаз стадом в разные стороны побежали черные насекомые. Они расползались по всему телу, полу, стенам.
Все это время ее мать спокойно стояла в стороне, наблюдая борьбу. Мое же сопротивление и жестокость по отношению к ее разлагающемуся чаду пробудило в ней нешуточную злость. Видимо, она решила меня усмирить и стремительно понеслась в мою сторону. Дьявол! Эта милая холодная девушка через секунду вцепится в мою глотку своим вонючим, полным земли и дерьма, ртом! Заряженный злостью и адреналином, я уже не обращал внимания на кровоточащую рану на ноге. Струи кровищи растекались по голому телу, стопам, полу. Мне же надо было защищаться или ждать скорейшую смерть в муках. Я схватил первое, что попалось под руку - ночник. Что есть силы ударил по лицу приближающейся бешеной девушке, разбив лампочку. Удар ее ненадолго остановил, а в комнате воцарилась темнота. Не теряя времени, я побежал на кухню за ножом, топором, или чем-нибудь острым. Уверенности в том, что я остановил злую мертвую силу, не было абсолютно.
В кухне я первым делом включил свет и начал судорожно искать тяжелые или острые предметы. Руки тряслись, меня лихорадило от страха и болезни, от потерянной крови и пережитого только что дерьма. Но не успев найти стоящий предмет самообороны, я в еще большей панике попятился задом из кухни. Разбивая стекло в окне, в комнату пытались заползти черные огромные твари. Сколько их было, сказать невозможно. Грохот, шум разбитого стекла, мерзкий вопль влезающих внутрь зомби... я пятился назад, убитый страхом и паникой, пока спина моя не уперлась в тело холодной девушки. Она и ее дочь-людоедка стояли в проходе кухни. Баста, я был окружен!..
Надежда остаться в живых с каждым мгновением становилась все слабее. Мне срочно нужен был план, иначе я рисковал быть убитым и сожранным зомби. Выход у меня был только один - через входную дверь в подъезд. Но дорогу мне преграждали две мертвые и сильные барышни. Благо, они пока стояли, не шевелясь. Мне нужно было что-то тяжелое и острое. Ошалевшие глаза бегали по кухне, ища спасения в предметах. Скалки, доски, чашки, стулья - этим не сметешь со своего пути зомби. Времени на раздумье и принятие решения оставалось все меньше. Опасность со стороны окна увеличивалась с каждой секундой. Решил рискнуть. Другого выхода из этого ада у меня не было. Схватив с плиты чугунную сковородку, я вмазал ею по мертвецкой морде старшенькой зомби, мамочке. Она отшатнулась в сторону. Пока она была обескуражена, повторил тоже самое с ее отвратительным чадом. Что было дури я побежал к входной двери, растолкав их обеих локтями. Ключ! Хоть бы он был на месте! В темном коридоре я об что-то споткнулся и упал. Ударился сильно, так, что помутнело в голове и почернело в глазах. Гребаный свет! Надо было скорее выбираться, но встать было невыносимо тяжело. Я потерял немало крови из раны, меня по-прежнему лихорадило, тошнило от вони, а силы уже были на исходе. Пока я пытался подняться, за ногу меня схватило одно из тех чудовищ, что влезло в мою квартиру через кухонное окно. Оно меня поцарапало, больно и мерзко. Эти ощущения придали мне еще больше адреналина. Я подскочил, как угорелый, силой высвободил ногу и припал к двери. Дрожащей рукой отомкнул замок и пустился прочь.