Мы жалеем больше тех, которые не ищут нашего сострадания.
Цицерон.
-- "...будь ты проклят. Не смей оставаться в этой стороне, удались от своих родителей, и беги дальше отсюда. Но куда ни придёшь ты, нигде не будешь иметь покоя. Всегда будет мучить тебя совесть, что ты убил без всякой вины своего брата". Тогда Каин сказал: "Да, Господи, теперь я вижу, что грех мой велик, и Ты не простишь его мне".
--Неужели Господь так жесток?!
Посередине большой комнаты с несколькими кроватями прямо на полу сидела красноволосая девушка лет девятнадцати. У неё в руках была Библия. Вокруг плотным кольцом расположились дети - восемь девочек и два мальчика.
--Нет, Господь совсем не жесток. Ведь убийство - грех. Помните, мы вместе учили Закон Божий? Какова шестая заповедь?
--Не убий!--хором заявили малыши.
--Верно. Сохрани Бог убивать! Не деритесь, не обижайте, не браните никого. Берегите и своё здоровье. Помогайте всем, кому только чем-нибудь можете помочь.
Девочка с двумя короткими косичками приподнялась, чтобы все её слышали.
--Убийство ничем нельзя оправдать. Убивать могут только плохие люди.--твёрдо сказала она.
Виктория - так звали красноволосую девушку - слегка улыбнулась.
--А если это было убийство по неосторожности? Или в целях самообороны? Или просто случайностью?
--Нужно всегда быть крайне осторожным. Самооборона - не оправдание, ведь человек мёртв, хотя могло быть иначе.
--Да, был бы мёртв другой человек.--заметила Вика. Девочка нахмурилась.
--В любом случае это - убийство. А случайности... Никогда нет невиновных.
--Правда? А если, к примеру, на человека с крыши упадёт сосулька и этот человек умрёт. Что тогда?
--Будут виноваты те, кто вовремя не огородил этот участок.--быстро нашлась девочка.
--И их можно будет назвать убийцами?
Малышка замолкла. На её задумчивом личике мелькнула тень недовольства.
--Подумай, а потом скажешь, ладно? Итак... Каин, который без всякой жалости убил своего бедного брата, теперь сам боится, чтобы его не убили. Он говорит: "Каждый, кто встретится со мною, убьёт меня!" Но Господь положил на Каина особенный знак, чтобы никто из встречавшихся с ним не мог убить его.
И вот, пошёл несчастный Каин дальше от родных мест, в чужую землю. Но его сердце всегда замирало от страха, и постоянно мучила его совесть. Падал с дерева листок, и он от страха бросался в сторону. Куда бы ни садился он отдохнуть, везде чудилось ему, что лежит пред ним в крови Авель. Ему казалось, что за каждым кустом сидит убийца, который сейчас убьёт его. Да и люди, смотря на этого стонущего от угрызений совести, трясущегося и дико озирающегося по сторонам человека, старались не встречаться с ним и убегали, завидя Каина.
Лена, самая старшая из девочек - ей было уже шесть лет, недовольно хмыкнула, когда Виктория закрыла книгу.
--Вик, почитай ещё!
--Давайте завтра, а? Мы уже не успеем.
Послышалось недовольное мычание. Она приходила в этот детский дом каждый день и читала им разные истории и легенды. Но больше всего дети полюбили слушать Библию. Все - добрые и милые создания, каждый со своей печальной судьбой, спрятанной глубоко-глубоко в сердце. Вот Лена, например. Темноволосая кареглазая девчушка, которая попала сюда совсем недавно - два месяца назад. Но даже за это время она успела стать хозяйкой положения. Нет, она не была грубой и заносчивой, не добивалась власти путём унижения других. Её просто по умолчанию признали лидером - такой у неё был твёрдый характер. История её довольно тёмная. Родители никогда не заботились о девочке, заставляя её тем самым пробивать себе дорогу в жизнь чуть ли не с рождения. Позже отца посадили в тюрьму за воровство, мать умерла от передозировки наркотиков.
Лада, тихая девочка, сидящая в сторонке и смотрящая на всё ярко-синими глазами, провела здесь три года своей жизни из четырёх. Отец даже не видел её рождения, так как уехал за границу, скрываясь от правоохранительных органов. Мать же бросила девочку в роддоме и сама подалась в бега. Лада даже не помнит своих родителей, поэтому по привычке называет Вику мамой.
Настя, та самая, что спорила с Викторией, тоже здесь уже давно. Но она иногда встречается с отцом - он приходит к ней на День Рожденья. Вместе со своей новой семьёй... Он говорит, что не забыл и никогда не забудет Настину мать - добрую женщину, искренне любившую его и свою дочь. Но через два месяца после рождения девочки женщина умерла от рака. Отец оставил дочку в детдом доме "до наступления лучших времён", которые так и не наступили, да и вряд ли когда-нибудь наступят.
Иришка - живая игривая девочка с вечной улыбкой на лице. И не удивительно: она просто не помнит всех пережитых кошмаров - амнезия подарила ей относительный покой, приют в виде детского дома и маму в лице той же Вики.
Светловолосый Костя, серьёзный Миша, узкоглазая Мичио, смуглая Самира, ласковые Таня и Тоня - сестрёнки-близняшки... Все пришли из разных мест, разных жизней, разных семей. Но теперь они все - одна большая семья. Кажется, что ничего другого им и не надо. Что ж. Может, так оно и есть.
И сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдёте в Царство небесное.
От Матфея 18:3
Вика сама выросла в этом детском доме. Правда, только с восьми лет. Раньше она жила в маленьком лесном домике вместе с чёрным волчонком.
Они жили, охраняемые добрыми Духами, и не боялись никого, кроме Господа. Вика знала - когда-нибудь наступит их время, и они смогут защищать хороших людей.
Маленькая вампирша привела жилище в порядок, при помощи Кассиана разбила небольшой садик. Она даже иногда ходила в ближайшие поселения, чтобы продавать диковинные фрукты и цветы - для Духа Леса не составляло труда вырастить среди чертополоха орхидеи и заставить всё цвести и плодоносить в январе среди сугробов. Жители деревень удивлялись таланту девочки и с радостью покупали у неё товар. Но платили не деньгами - Вика придумала свою систему.
Для каждого покупателя был свой счёт - что и за сколько тот купил. Когда цена в счёте достигала определённого размера Вика приходила к этому человеку, и они договаривались, чем лучше оплатить: деньгами или "живым" продуктом. Чаще они сходились на какой-нибудь курице, но, когда покупатель долго не мог оплатить товар, и цифры в счёте заметно росли, девочка получала награду покрупнее: поросёнка, телёнка или ягнёнка, а иногда и овцу. Она приводила их к своему жилищу, кормила, выращивала, получала потомство и молоко. Примерно раз в год пила кровь - когда какое-нибудь старое животное отправлялось на убой. Если в деревне разделывали скотину - она просила набрать ей крови, якобы для того, чтобы удобрять редкие растения. Жители ей верили и давали всё, что она попросит. Если же покупатель оплачивал долг деньгами, Вика относила их домой и прятала, потому что понимала - рано или поздно ей придётся перебираться в город, а там без денег делать нечего.
Волчонок послушно исполнял роль собаки - везде бегал за хозяйкой и тявкал на незнакомых людей. Чёрный щенок не вызывал ни у кого подозрений, его любили и баловали, даже кличку дали - Ромка.
Вот так желтоглазый Ромка и малышка Вика и прожили четыре года. Жители деревень, в которых они появлялись, искренне удивлялись, как маленькая девочка может жить одна в лесу. Некоторые даже порывались позвонить в детский дом и попросить приютить девочку, но та наотрез отказывалась от такой услуги, говоря, что итак неплохо живёт. Но в восемь лет её всё же отправили в город - учиться.
Москва успела стать для неё чужой. Высокие деревья сменились многоэтажными зданиями, а трава под ногами - асфальтом. Неизменным осталось только небо - лишь это её и успокаивало. Вику поселили в один из детских домов, где ей предстояло теперь жить и учиться.
Реакция воспитателей и воспитанников на кроваво-красные глаза и волосы новенькой вполне понятна. Девочку отравили на медицинское обследование, где всё списали на недостаток каких-то пигментов и витаминов.
Собаку, с которой Вика не хотела расставаться, поселили в зарослях боярышника на заднем дворе.
Год назад Вике исполнилось восемнадцать лет, и она перебралась в город - деньги, собранные за годы отшельнической жизни и бережно хранимые в течение десяти лет, пригодились. Но девушка устроилась здесь воспитательницей, так что детский дом стал ещё и местом работы.
Виктория посмотрела на часы и с удовольствием отметила, что приближается время обеда, а это значит, что скоро ей придётся видеть свою "собаку" в новом амплуа.
--Ну что? Моем руки - и вперёд?--сказала она, вставая.
Малыши вскочили вслед за ней, изобразив некое подобие волны, и понеслись мыть руки, толкаясь и смеясь. Все, кроме Лады. Та медленно встала, отряхнула подол платьица и подошла к Вике, подняв на неё свои огромные глаза.
--Тот, кто убивает ради добра... Он не убийца... Он чистильщик.
С этими словами девочка вышла из комнаты, оставив Викторию стоять в полном замешательстве, пока её не "разбудил" телефонный звонок.
--Да, Никит, я слушаю.
--...
--Да, скоро освобожусь.
--...
--Где?
--...
--Понятно. Через час приезжай за мной.
--...
--Ничего, успеем. Мне ещё детей покормить надо.
--...!!!
--Всё будет в порядке, не волнуйся. Кстати, знаешь, как нас только что назвали?
--?
--Чистильщиками! Представляешь? Ну ладно, до встречи...