Банальное пробуждение. - Звенит будильник и начинается новый день. К тому же понедельник. "Я твой будильник на х... сломаю. Или тебя от... жу." Это сейчас называется с добрым утром. Коля-буровик в своем репертуаре. В целом он хороший мужик,... когда спит носом к стенке и не дышит. Надоел он мне со своей простотой. Говорят же, что простота хуже воровства. Ну не хочу я каждый день с ним нажираться. Хотя бы через день. Вот опять он ночью откуда-то пришел "на рогах". И лезет со своей вонючей водкой: "Олежка, выпей сто грамм - если меня уважаешь". А попробуй, скажи, что ни буя его не уважаешь. Такой вой поднимется. И главное бесполезно с ним говорить. Он моложе меня на два года, но ему уже все давно ясно. Главное его кредо - "после работы надо отдохнуть". А "отдых" для него заключается только в бухаловке. При этом существуют три основных варианта: бухаловка с друзьями (к друзьям он почему-то причисляет и меня), бухаловка с подругами, бухаловка с чужими.
На этот раз мне повезло - Коля, не закончив матюки, снова погрузился в пьяную нирвану. А то бы сейчас начал рассказывать о своих ночных приключениях. А слушать его - тошнее не придумаешь. И так настроение ни к черту. И когда только эти сраные общаги для меня закончатся? Как после школы покинул родительский дом - так сплошные общежития. В армии и говорить нечего: казарма в два этажа, караулка, кухня, боевое дежурство - везде кучи народа, плюнуть некуда. В университете - комнаты в общаге без закрытых дверей, аудитории, лаборатории и (бу-га-га!) консерватории. На природу и то выбирались только веселой толпой. А я люблю природу тихую и задумчивую. Лучше всего ранней осенью выйти на пригорок, а вокруг ни души. Вдалеке, как писал классик "лес чернеет", птички чуть слышно цвиринькают, трава пахнет прошедшим летом. Хорошо! Ляжешь на сухую, еще теплую землю и смотришь в бесконечную высь синего неба.
Всё! Хватит хандрить. Лучшее - враг хорошего. А хорошо уже то, что нет второго соседа по общаге - уехал в поле. Вася, конечно, нечета Николаю - образованный человек, с определенными устремлениями и планами. Есть у него идея-фикс - найти значительное месторождение ртути и ... прославиться. Это чтобы во всех геологических журналах и учебниках была его фамилия с краткой биографией и героической историей открытия месторождения. Но тоже в больших количествах Вася переносится с трудом. Всё у него я, я, я - ... головка от х...я. Да ещё как затеют они с Колей в комнате соревнования по классической борьбе постепенно переходящей в вольную и в бои без правил. Как это ни странно, но начинает всегда Вася. Наверное, Коля его, как и меня, страшно раздражает своей самоуверенной примитивностью, а просто набить морду нельзя - из общаги выгонят. Так Вася и выдумывает предлог, чтобы этой скотине, если не физиономию, то хотя бы ребра слегка помять. Но и ему при этом изрядно перепадает. Как они разойдутся, то я только успеваю увертываться - бегаю как заяц по углам нашей маленькой комнатушки. За пределы "ринга", как главного и единственного судью поединка, меня не выпускают. В последний раз Вася кинул Колю прямо на мою единственную мебель - прикроватную тумбочку. В результате Коля остался цел и невредим, а тумбочка вместе со стоящим на ней моим будильником - вдребезги. Правда, будильник они мне купили и торжественно вручили, а вот тумбочки у меня не стало, наверное, навсегда.
Короче, мне не везет. Нужен какой-то толчок, чтобы жизненный "кубик-рубик" повернулся как надо, а там уже и я сам приложу необходимые усилия. Ого! Полвосьмого, а я еще в постельке. Эй, где мои верные слуги. Одевайте барина немедленно в кафтан бархатный и тащите на стол разносолы всяческие. Что-то сегодня проспали слуги. Придется самому одеваться, обуваться, идти в город похмеляться. Ну, пить не будем по случаю понедельника, а в город действительно надо тащиться ... с сумой на плечах. Иначе, чем на городском транспорте на работу не попадешь. И при этом еще необходимо придерживаться приличий в одежде. Что же все-таки это за ерунда - проводить полевые работы почти в пределах тихого курортного городка. И альтернативы, практически, нет. Ну не будешь же тесниться вместе с буровиками в их домике на колесах, когда в пяти километрах есть какая-никакая, а общага. И угораздило же перлитам собраться в большую кучу, по- научному именуемую месторождением, прямо за чертой города, среди знаменитых закарпатских виноградников.
"Надо, надо умываться по утрам и вечерам, а не чистым трубочистам - стыд и срам" - хорошо было классику так писать. Попробовал бы он умыться без воды, песочком, например. Правда, песочком я тоже не пробовал. Думаю, что это довольно болезненная процедура. А с водой сегодня напряженка - попросту её нет. Наверное, насос опять сломался. Руки бы им пообломать. Так что приходится мыться по старинке - то есть берется кружечка, черпается из заготовленного на этот случай ведра воды, поливается на руку и потом, что останется, на личико. Потом меняется рука и все "репетэ". В армии этот процесс механизирован посредством применения соска, а сюда прогресс еще не дошел. В принципе можно вообще не умываться - теплее будет. Читал, что в одной дикой африканской стране молодожены после церемонии бракосочетания забираются в ближайшие кусты и срывают друг с друга пласты засохшей за многие годы грязи, испытывая при этом высшую степень экстаза, переходящую в оргазм. Жалко, что мы не в Африке.
Итак, церемония водообливания благополучно закончилась и пора переходить к принятию пищи. С этим процессом намного легче. Столовка еще закрыта. Рано. Но и попозже не факт, что она откроется. - Что-то в последнее время в этом заведении зачастили различные непонятные мероприятия типа "санитарный день", "ревизия", "инвентаризация", "прием товаров", "прием делегации Великой Папуасии". Насчет Папуасии это мне только сейчас пошутилось, так сказать, но делегации действительно бывают частенько. Особенно любят к нам приезжать профсоюзные начальнички со свитой. Как только виноград начинает поспевать, они сразу же вспоминают про свои конференции и совещания. Ну почему я не профсоюзный деятель? Валялся бы сейчас в уютном люксовом номере под теплым люксовым одеялом и ждал бы прихода нашего профсоюзного Вити с бутылочкой московской беленькой и тоже московской, тонко нарезанной в недоступной для других столовой, колбаской. Ляпота. Но противно. Я так не могу, хотя мне не так давно и предлагали заменить незаменимого Витю на посту председателя профкома. Увы, я, на удивление самому себе, отказался. Оказался не в меру брезглив. Еще, как говорит наш главный геолог, "романтика в жопе играет".
Ничего - бутерброд с докторской колбасой очень даже полезен для такого молодого и растущего организма, как я. Правда, говорят, что эту колбасу делают из бумаги, но это ложь - из картона ее делают. А если добавить побольше отличного вологодского масла, то и совсем вкусно получается. Пальчики оближешь. С горячим напитком тоже напряженка - осталась, оказывается, только пустая бумажная коробочка от "чая байхового второй сорт". Но тоже - не беда. В давно не мытом граненом стакане оказался забытый засохший кулечек от какого-то невиданного и, наверное, дорогущего индийского чая - остатки с барского стола Васи. Он у нас, видите ли, гурман. Втыкаем в розетку кипятильничек и - чай а-ля Вася готов!
Надеваю свои чертовы бахилы - геологические сапоги на сверхпрочной кожаной подошве. Как я им сначала радовался - красивым, блестящим, с ремешками сверху и снизу - ну как у ковбоев в кинофильме "Великолепная семерка". А оказалось, что в них при малейшем подъеме-спуске ноги разъезжаются как у коровы на льду. Да еще в придачу ремешки вверху не держаться, а внизу сразу же обрываются. Теперь снарядить рюкзачок и блестящую в некоторых местах офицерскую сумку - отцовский подарок. Где она уже только не побывала: и " в диких степях Забайкалья", и на Урале, и на Кавказе. А теперь вот служит в солнечном Закарпатье. Главное не забыть прикрепить к сумке компас и проверить все ли документы на месте. Больше всего мороки с топографическими планшетами. По идее я должен каждый вечер после возвращения из так называемого поля сдавать планшеты в геологический фонд экспедиции потому, что на них поставлен гриф "для служебного пользования". Но кто же это делает? - Только полные идиоты. Поэтому, чтобы всем (и в том числе нашему начальнику " первого отдела") было хорошо, считается, что у меня на участке имеется несгораемый сейф, в котором я храню эти злосчастные документы. Все знают, что на самом деле это "ложь во спасение", но иначе сделать так, чтобы и волки были сыты и овцы целы, никто еще не додумался.
А погодка то так и шепчет - займи и выпей. Золотая осень или "бабье лето" - кому как нравится. Напротив автобусной остановки осенняя природа развернула свой вернисаж в багрово-желто-зеленых тонах. Смотри и любуйся - не надо в Третьяковку ходить. Правда, толпа, собравшаяся на остановке, на это чудо не реагирует. Мужики все стоят хмурые после воскресного похмелья и сосредоточено курят. Бабы, язык не поворачивается назвать этих толстых и некрасивых существ женщинами, громко перетирают, где и что можно достать. Оказывается вчера, не смотря на воскресенье, в нашем магазинчике "выбросили"
болгарские туфли. Была большущая давка и длиннющая очередь. Лавочный комитет нахапал себе половину туфлей, а простому народу достались только большие размеры.
От зрелища нашего экспедиционного люда мне стало грустно и захотелось курить. Кстати в кармане оказалась смятая пачка "Примы" и я с наслаждением затянулся. Прилукская "Прима" - это очень даже ничего, конечно не "БТ" или "Опал", но курить тоже можно.
2. Буровая и тяжелые штанги.
А вот и автобус подкатил, покачиваясь на ухабах. Я не успел докурить сигарету, и пришлось "забычковаться", то есть спрятать окурок обратно в пачку, чтобы потом докурить. Бабы дружно полезли в передние двери и застряли, мешая друг другу пройти. Пришлось водителю выйти и "утрамбовать" их в машину. Пока он заталкивал последнюю и с трудом закрывал дверь, мы с мужиками уже набились в заднем тамбуре, а кое-кто даже умудрился сесть на четыре задних продавленных сиденья. Автобус, залихватски накренившись на правую сторону, бодро рванул с места. Как всегда кто-то не успел вцепиться в поручни и уселся на, примостившихся на заднем сидении счастливчиков. Под дружный мат пострадавших, машина, дребезжа и подскакивая, покатила по дороге.
Нам не страшен керогаз - если есть противогаз. Противогаза то как раз и нет, а вонь от выхлопных газов такая, что дышать невозможно. Хорошо, что ехать недалеко. Городок наш небольшой, компактный, не Киев, и даже не Ужгород. Вот и приехали. Станция дерезай - кто хочет вылезай. Автовокзал наш выглядит совсем неплохо после строительства нового зала ожидания. На втором этаже даже столовая есть - можно попить чай с булочкой, а иногда бывает мороженое. Народу как на порядочном вокзале - много. Все места в зале ожидания заняты. Народ снует туда-сюда, дети плачут, цыгане кричат. А мне, как говорится, барабир. Мне идти дальше - там, где зелень холмов и чистая вода. Не Сибирь, конечно, не тайга, но все-таки подальше от загаженных мест. Опять про себя удивляюсь - как это меня угораздило попасть в такие райские места, где до "поля" можно на автобусе доехать. Вот только пройти за крайние дома и подняться на зеленые виноградные холмы. А там уже "рощи, зеленые сени, где птички щебечут, где скачут олени". Нет, к сожалению, олени не скачут, но фазаны из-под ног фурр-фурр. Красота!
Моя "Сибирь" совсем рядышком примостилась с нашим городком. Тут даже "золото роют в горах". Но мое золото черного цвета. Нет, успокойтесь, это не нефть и не уголь. Это - перлит. Тоже продукт немаловажный для народного хозяйства. Его главное достоинство - увеличение при нагревании в четыре-шесть раз. Поэтому перлит используется для производства легких бетонов и других изоляционных материалов. Конечно, это звучит скучно и непоэтично: "изоляционные материалы". Другое дело - золото, алмазы, уран. Это для неспециалиста "другое дело", а для геолога, что золото искать, что глину для кирпича или перлит для бетонов. От последних хотя бы прямой толк, а от золота, как писал незабвенный Куваев, сплошная преступность. Ну, я сам себя, конечно, только утешаю такими рассудительными мыслишками, а на самом деле хочется искать золото и алмазы. Вот сейчас вспомнились дурацкие слова псевдогеологической песни "Ты уйдешь по тайге опять - драгоценный алмаз искать...".
Пока прокачивал все эти доводы и контрдоводы, показалась моя буровая. Тоже не ахти какой размах - всего лишь "луноход", УСБ-3АМ на гусеничном ходу. Максимальная глубина бурения - 300 метров. А мне больше и не надо - 150 - 200 метров вполне достаточно. Перлит тут как раз на такой глубине, а ниже идет обычный липарит, который не вспучивается. Судя по всему запасы перлита мы разведаем достаточные, чтобы было их целесообразно потом разрабатывать. Только не лежит душа здесь устраивать, как говорят у геологов, свинорой. Все холмы покрыты красивыми ухоженными виноградными лозами. Прямо от нашей буровой открываются просторы нашей и не нашей Родины: в туманной дымке угадывается русло Тисы, разделяющей Украину и Венгрию, зеленеют небольшие рощицы, голубеют зеркальца миниатюрных ставков, жмутся другу к другу пятнышки аккуратных домиков с красными черепичными крышами, ветвятся серым асфальтом дороги, по которым мчатся, кажущиеся отсюда игрушечными, автомашины. Идиллия! Перлитовый карьер сюда явно не вписывается.
Но Саша Малеев, бригадир буровиков, об этом, конечно, совсем не думает. Во всяком случае в данный исторический момент. Он стоит по колено в яме и самозабвенно углубляет зумф для скважины, лопатой с длиннющим черенком далеко откидывая красноватый суглинок. Рыжая борода Саши лихо торчит куда-то в сторону, а линзы очков нахально блестят на солнце.
- Ты почему сам копаешь? Что, больше некому?
- А чего. Физический труд облагораживает. Ребят я в село послал. Тут мне один местный обещал хорошее вино с прошлогоднего урожая. Так не самому же идти. Далеко. А ребята молодые - пройдутся с удовольствием.
Настроение у меня сразу же испортилось. Ну, в самом деле - сколько можно тянуть с этой скважиной. То у них коронка полетела, то колонковая труба застряла, то глинраствор закончился, то дизель сломался. Тянут с двухсотметровой скважиной уже неделю. И выход керна неважный. Саша говорит, что порода очень трещиноватая и одновременно крепкая. Тут алмазную коронку нельзя, а победитовая быстро изнашивается. Но мне все его объяснения до лампочки - на то он и специалист, чтобы находить нужный режим бурения. А тут вдобавок ко всему пьянку хочет устроить. Мало мне в общаге этих пьянок, так еще в поле их терпеть.
А Саша моего настроения не замечает. Пришлось ему все выложить. Улыбается, рыжая скотина. "Ты,- спрашивает,- давно сам у станка не стоял?" "Да,- говорю, - как после второго курса мы буровую практику в Жуковке проходили, так с тех пор к станку ближе как вот сейчас не подходил. Мне, главное, чтобы керн был, а остальное не мое дело". "А хочешь попробовать сам побурить? Может у тебя лучше моего получится. Ты же с высшим образованием, а я со средним". Хотел я ответить, что образование у меня не буровое, но передумал. "А чего - попробовать можно, интересно".
Саша так хитро на меня посмотрел и начал дизель заводить. У меня коленки немного трясутся, но я виду не подаю, что страшновато. Вроде бы уверенно подхожу к станку, включаю реверс. Колонна начинает вращаться. Мандраж у меня еще больше, но я увеличиваю обороты и посматриваю на Сашу, а тот, гад, вроде бы и не смотрит, что я делаю. Смекаю, что значит все пока идет правильно. Потихоньку увеличиваю давление на забой, и буровая колонна очень медленно начинает идти вниз. Победно смотрю на Сашу. Вижу, что у него в отличие от меня, настроение немного падает и даже быстрее, чем буровая колонна. Это хорошо, но что делать, когда замок буровой штанги дойдет до шпинделя? Эх, давно ты Жуковка была, а смотреть, как буровики крутят у меня никогда не доставало времени. Останавливаю колонну. Надо дорастить штангу. Эй, где мой подсобный рабочий-буровик. Саша с каменным видом зацепляет штангу на крюк лебедки и вопросительно смотрит на меня. Ах, да. Поднимаю штангу вверх и охватываю громадным тяжеленным ключом. Штанга начинает сильно раскачиваться. "Назад!": пронзительно кричит Саша. Но меня как заклинило и я, с ужасом втянув плечи, только смотрю, как штанга срывается с крюка и падает на меня.
3. Возвращение героя. Солнце светит всем. Вроде был фильм с таким названием. Действительно хорошо. Небо синее и прозрачное. Ветерок ласковый, теплый, но с легкой примесью вечерней прохлады. Так бы и лежал бы часами и смотрел на высокое небо, лениво ворочая простыми уютными мыслями. Кстати, а где же я лежу так хорошо? И почему я здесь? Вот те на! Последнее, что я помню - это падающая штанга. Так что, выходит, меня здорово долбануло. А почему тогда ничего не болит?
Вдруг спокойное, ленивое настроение мгновенно пропало. Я судорожно приподнялся. Так. Вокруг никого. Ладно, людей нет - побежали за помощью, но где буровая? Как тихо, когда не грохочет дизель. Но место вроде бы тоже. Зеленые виноградники, серо-голубые просторы долины реки Тиса, кажущиеся игрушечными домики и снующие по черным полоскам дорог крошечные автомашины. Только буровой станок, буровой вагончик и куча разного барахла, которая всегда сопутствует бурению скважины почему-то исчезли. Нет, место, однозначно, то самое. Вот относительно ровная площадка между двумя ложбинками, которую я выбрал, чтобы было лучше подъехать. Еще отступил для этого на пять метров от колышка топографов. Ну, колышек то я выкинул, чтобы не было лишних вопросов. Все равно потом будут по-новому устье скважины привязывать. А жаль. С колышком уж точно никаких сомнений не было бы. Хотя погоди. А это что такое? Из земли торчала ржавая колонковая труба. В двух шагах виднелась едва заметная выемка похожая на остатки зумфа. По правилам по окончании бурения зумф надо засыпать, а площадку рекультивировать, но на практике это делалось довольно редко. Значит они переехали. Где я там намечал следующую точку? Да вот и следы старой колеи от трактора. Только уж очень она заброшенная, но направление верное. Считаем 150 метров. Вот и вторая проектная площадка. Точно она. Снова торчит ржавая колонковая. Вот что значит вовремя поругаться. Как быстро стали бурить!
Ладно, следующая буровая далеко, третья линия разреза аж за тем холмом, а шума дизеля не слышно. Значит, опять сломались, или просто отдыхают. Ну да заслужили ребята отдых. Что-то мне не по себе. Пойду-ка я сейчас лучше домой, а завтра с новыми силами за работу. Утро вечера мудренее.
Хорошо, что так решил. Ноги постоянно путаются в траве. Когда утром шел не замечал, что виноградники такие заросшие. Да это черт знает, что такое - сплошные чащобы. Столбики повалены, бурелом выше винограда. Вот тебе и культурные виноробы. - Так запустить виноградники. А ведь как не хотели нас сюда пускать. " У нас элитные западноевропейские сорта. Вы нам все вытопчите. Ваше разрешение нам виноград после вас не восстановит!" Да тут нечего восстанавливать. Видно, что тут годами "кот не валялся". Ноги можно сломать.
Пойду напрямую - лень выходить на ворота, перелезу через изгородь. Вот те на! Какая-такая изгородь - кое-где столбики валяются там, где должна быть изгородь. Как будто Мамай прошел тут с ордой. И как это я утром всего этого не заметил. Бесхозяйственность полнейшая.
Наконец-то в наступающих сумерках внизу засветились огни многоэтажек микрорайона. Поздновато я сегодня что-то спускаюсь. На моих знаменитых "командирских" уже семь. Теперь бы поскорее сесть на автобус, чтобы успеть покушать в кафе что-нибудь горяченькое. А то опять останутся только "котлеты по-геологически". Они, конечно, вкусные, но каждый день их есть вредно для кошелька. Нам бы что-нибудь типа тефтелек или на худой конец гуляш по сегедински. Стоп, а сегодня случайно не рыбный день? Вот придумали на нашу голову эти рыбные дни. Хочешь рыбу - пожалуйста, а не хочешь - тоже, пожалуйста. Это получается как в армии: не знаешь - научим, не хочешь - заставим. В итоге вся страна, "с южных гор до северных морей" по вторникам и четвергам ест рыбу. Ну что это я заранее взгрустнул - ведь сегодня понедельник. Как можно было забыть. Все-таки со мной что-то такое случилось после удара штангой. Или это все приснилось? Да нет же - ясно помню, как эта чертова железяка на меня летела. Но вот что случилось потом ... не помню. А, ничего, Саша потом расскажет. Правда он "писатель" - всегда ради красного словца присочинит что-нибудь.
Однако к чему бы это двери на автовокзал закрывать. Да еще таким огромным ржавым замком. Ну, точно - пока я наверху прохлаждался, они внезапно затеяли ремонт. Хотя странно, ведь буквально в прошлом году, кажется, было торжественное открытие нового автовокзала. Этого самого автовокзала. Вот засранцы! Как часто пишут: "все прекрасно, за исключением отдельных недостатков". Ничего себе "отдельные недостатки"! Да тут половина стекол какой-то фанерой забита.
Фу, черт, снова голова заболела и как будто даже слегка шатануло. Ну, это, наверное, с голодухи. Пора, пора, желудок просит мечтой в столовую уносит. Да, Вове было мало лет ( всего каких-то двадцать пять!) - он считал, что он поэт.
Все это хорошо, но где же транспорт? Судя по всему вокзал не работает и ловить тут нечего. А куда ж перенесли остановку? Надеюсь автопарк хотя бы на месте. Ну, слава богу, на месте. Вот он, родимый. Только опять же какую-то халабуду успели построить почти напротив проходной. И как-то тихо очень на территории. Наверное, сегодня какой-то автомобильный праздник и по этому случаю всех отпустили домой пораньше. Придется спрашивать у сторожа.
- Вы не скажите, как можно до экспедиции добраться? Я смотрю, что автовокзал не работает и автобусов что-то не видно.
- Так ты, уром ("господин" по-венгерски), оказывается не голландец. А я-то подумал сначала, что оттуда. Это они все с рюкзаками ходют. Вот странные люди. Вроде бы Голландия страна богатая, а одеваются как бродяги какие-нибудь. Извини, как ты. Девки все в штанах до колен, здоровые такие ... и не красивые. А тебе, значит, в экспедицию? Издалека приехал? Не из России? Что-то у тебя произношение не наше. Случайно не из Москвы? Я там служил в шестидесятых. Тогда тебя еще на свете не было.
- Почему не было? Я тоже в армии служил, с 66-ого по 69-ый. В Баку.
- Воевал, значит. Там у вас этот самый Карабах, что ли?
Странный какой-то дед. Напился, он что ли, по случаю своего автомобильного праздника? Какие летучие голландцы, Карабах. С виду и не очень старый - лет шестьдесят, не больше. Надо поскорее от него отделаться.
- Воевал, воевал. Так на чем до экспедиции доехать?
-Э, уром, после семи ты автобус можешь не ждать. Есть, правда, "Ясиня-Рахов", но он
будет часа через два.
- А "восьмерка", что уже не ходит?
- Это тебе кто про "восьмерку" сказал? Да ее уже лет десять как нет... или больше. Может двадцать. Ты меньше своего отца слушай. Он, наверное, сто лет назад в Россию укатал? Так что ты, уром, лови такси, а про автобус забудь.
Ну, точно дед больной на голову. Я уже начал раздражаться. А тут еще голова стала сильнее болеть.
- Да не уром я, а нормальный гражданин, товарищ.
Дед аж покраснел и даже стал заикаться.
- То-ва-рищ? Что-то ты слишком молодой для "товарища". Езжай тогда обратно в свою Россию, "товарищ".
Ничего себе! С каким-то венгерским контриком случайно связался. Еще не хватает мне неприятностей с КГБ. Подальше надо от такого собеседника. Я машинально попятился из двери проходной и поневоле вздрогнул, когда прямо над ухом услышал: "Вам куда ехать?" Оказывается, пока мы со сторожем разговаривали, напротив проходной остановилась машина со спасительными шашечками на двери. Так тихо подъехала, что я и не услышал. Дверца автомобиля была любезно распахнута.
Все еще ошеломленный последней фразой "контрика" я покорно сел на переднее сиденье. "Куда?" - спросил молодой водитель с подозрительной "бандитской" прической. Вернее почти совсем без прически - если можно так назвать очень коротко остриженные волосы. Пятнадцать суток только что отсидел?
Не услышав от меня ни звука, водитель стал нервничать: "Мужик, куда тебе ехать?" "В экспедицию", - с трудом выдавил я, и машина рывком тронулась с места.
Ехали быстро и все какими-то незнакомыми улочками. Поворот-поворот, снова поворот. Я судорожно вцепился в ручку над дверцей и только тут заметил, что машина явно иностранная: сиденье широкое и удобное как кресло, руль маленький, справа от него светятся и мигают непонятные загадочные приборы как в самолете. И ко всему прочему в салоне свежо как в лесу и играет какая-то тихая незнакомая, но приятная музыка. Я покосился на водителя: "Это что за машина? Иностранная?" Водитель довольно заулыбался: "Что, нравится? Недавно купил. Самая хорошая машина - это новая. Ты, что, не узнал? Это же "Ланос", полтора. Наша, запорожская, но с мерседесовским мотором".
Ну, хотя бы одну положительную эмоцию сегодня я получил. Ты смотри, как наши научились машины делать. А то все Европа да Европа. А оказывается и у нас не хуже тачки. Наверное, опытный образец, но если уже таксист в нашем маленьком Тишове такое чудо заполучил, то скоро пустят в массовое производство. Но, видно, не простой это таксист - папа какой-нибудь крупный руководитель, а сына приучает к трудовой жизни, заставляет работать водителем такси. Только название какое-то неудачное. "Ланос" - не наше название. Другое дело "Лада", "Нива", "Волга". А, это я ослышался - он, наверное, сказал "Лана". А "Лана" это, кажется, богиня какая-то у славян. Но неудобно спрашивать - лучше потом у ребят узнаю. Теперь надо думать, сколько он с меня сдерет, прокатив на такой роскошной машине.
Потемнело. Как всегда уличное освещение не работает. Вот ведь только недавно наставили этих фонарей, а уже не горят. Вот и железнодорожный переезд перевалили. Сколько его не ремонтируют, а без толку. Вот видно же, что только недавно подсыпали, а все равно яма на яме.
Фу ты - чуть было не уснул.
- Что, уже приехали? Сколько с меня?
- Так пока бензин снова не подорожал - обычная такса, десять.
Ни фига себе обычная такса. Вчера из центра шиканули на такси с Игорем - было пять. Так я и думал, что загнет цену. Машина все-таки экспериментальная. Где у меня там десятка завалялась. Так до получки снова стрелять у Игоря придется.
- Ты что, мужик, мне суешь? У меня такси, а не музей.
За кого он меня принимает? Я, что, похож на иностранца? И сторож вот о каких-то голландцах говорил.
- Извините, товарищ, я свой, советский, долларов у меня нет.
- Ха, вот юморист. Что, пропил все или в дурдоме на руки деньги не дают? Давно сбежал?
Врезать ему, что ли? Ни с того ни с сего ругаться начал. Сам он из дурдома. Ну, гад, держись. Сейчас тебе и твой высокий папа не поможет. Да и никто не поможет, так как на остановке, как это ни странно и нет никого. Видимо все мои мысли отразились на лице. Таксист тут же скис и стал внимательно рассматривать десятку.
- Хорошо. Давай сюда свой музейный экспонат и... пока. Только больше в мою тачку не садись, "товарищ ... из дурдома".
Последние слова таксист прокричал уже на ходу, из окна. Я стал искать, чем бы тяжелым кинуть в машину, но та уже была далеко. Что значит классная тачка! А водитель подонок. Что он там про бензин рассказывал? Какие такие повышения? Как было 9 копеек за литр, так и осталось. Что я с Луны свалился, что ли. Да цена на бензин не менялась , наверное, лет десять. Только на прошлой неделе оплачивал заправку нашего газончика, когда Витька талоны дома забыл. Десятка ему моя не понравилась, видите ли.
А, все-таки, куда все люди подевались? Никто не гуляет. И не слышно на палубе песен. Что, вместе с рыбными днями ввели безалкогольные? Вот ведь общага наша рядом, а оттуда ни звука, хотя свет в окнах горит. Обычно через час после работы обязательно кто-то гуляет и песни поет. Если не буровики, то геологи, а если не геологи, то топографы или геофизики. Хотя, нет, геофизики обычно в своей конторе все события отмечают. Каста.
И парочки на остановке не сидят. Вот молодежь пошла унылая. Но, как говорит, Коля, любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда. В столовую, в столовую!
Заросшая травой, забросанная клочками грязной бумаги, какими-то подозрительными пакетами и обломками кирпича, подо мной лежала главная аллея, ведущая в кафе. На ватных ногах, почти на цыпочках я медленно подходил к входу. До этого момента я всячески гнал от себя невероятные до ужаса подозрения. Запихивал их назад в подсознание. И теперь все эти ужасы вырвались наружу через мое внезапно пересохшее горло. Не выдержав напряжения, я завыл, как, наверное, завыл бы загнанный волк, которого поймали в ловушку.
4.Назад в будущее
В саду стало совсем темно. Только тусклая лампочка на развалинах вывески освещала выход на улицу. Не в силах подняться я долго сидел на сырых подгнивших листьях, прислонившись спиной к мощному стволу старой яблони. Я смотрел на двери кафе грубо забитые толстыми досками, на широкие выбитые окна и груды кирпича вперемешку с остатками стекла, на выщербленные временем ступеньки через которые местами проросли мелкие деревца. Эти самые, проросшие сквозь бетон деревца, почему-то ужасали меня больше всего.
Наконец я нашел силы подняться и медленно побрел назад к выходу. Под ногами зашуршала брошенная газета. Подняв газету, я встал под тусклую лампочку фонаря и стал читать. Название показалось мне знакомым. Да, "Новости Тишова", была такая газета... и осталась. А вот и дата - "20 сентября 2010 года". Снова закружилась голова, я пошатнулся, и с усилием задержал в горле, начавшийся было волчий вой. Спокойно. Спокойно. Что же пишут сейчас! Так, "Пофестивалим" - "4-ый международный фестиваль "Дружба без границ". Про виноград. Это и раньше было. Пропускаем. Дальше. "Поздравительное слово мэра. День партизанской славы. Городской голова - Калман Сабо". Мы не под Венгрией, случайно? Язык, правда, украинский. Основатель - Береговский городской совет. Редактор - Яремчук. "Цена договорная". Что за договор такой? Не понятно. Дальше. "Инициируем новый референдум" . "Закарпатский облсовет отклонил прошение коллег Тишевского райсовета о переименовании Тишова в Тишовсас". Хорошо, значит пока здесь Украина - иначе не отклонили бы. Дальше. "Городским улицам - усиленное внимание". Это хорошо, надо усиливать. Дальше. "Ищу работу". Так, все ищут работу. Ничего себе! "Получить статус безработного могут трудоспособные граждане ..." Ничего себе. Статус безработного, как в Америке! Ага! Вот и про геологов. "Золотая лихорадка". "Кто ответит за разворовывание имущества месторождения". Выходит, разведали-таки месторождение, и даже стали разрабатывать, но... кто-то кому-то помешал. Какой-то ТОВ "Полиметаллы". Дальше. "Утренние трупы". Кошмар, но интересно. А, это про аварии на дорогах. Ишь, везде фигурируют "мерседесы", "опели", а где же "москвичи", "волги", "жигули"? Не выпускают их уже, что ли? Нет, смотри - "жигули" - "не справился с управлением, наехал на столб...". Хорошо. Нет, не то хорошо, что наехал, а хорошо, что "жигули" еще ездят. Ну, в целом слабенькая газетка, не лучше, чем старая районка "Красное знамя", и такая же "интересная". Впрочем, старую я почти не читал. Но полиграфия даже в таком изорванном измятом виде намного лучше.
Кажется, прихожу в себя. Но кушать-то, как хочется! Даже не кушать, а жрать. А может, найду кого-нибудь из старых друзей? Накормят. Загляну- ка я в общагу. Что там сейчас?
На улице было также по ночному пустынно, хотя часы показывали только девять. Похоже на комендантский час. Или власть захватили вурдалаки. Ха-ха! Шофер такси и сторож на вурдалаков были не очень похожи. Не съели меня, только немного пообкусывали. Ну, что ж вариант с общагой остается пока единственным наиболее реальным. Вот она, родимая. Смотри, даже почта на месте осталась. Ну, ступеньки появились - это мелочи, Вывеска, наверное, другая. Что-то в этой вывеске мне кажется странным, не пойму. Потом, потом. Мне в соседнюю дверь и на второй этаж. Где моя бывшая комната N 9. Номера нет, но с виду дверь такая же пошарпанная, как и была. Стук испорчен - звоните. Звонка тоже раньше не было. Я решительно нажал на кнопку, и оторопел. Знакомый голос соседа Васи спросил: "Кто там? Чего звонить. Не заперто".
Я открыл дверь.
- Тю, а я думал Сергей приперся на сто грамм. Вам чего, молодой человек? Заблудился что ли? Кого ищешь?
- Заблудился во времени. Здравствуй Вася.
Я криво усмехнулся и нагло прошел на середину комнаты. Передо мной стоял Вася. Да. Он постарел на ... тридцать лет, но есть люди, которые не меняются. Такой же кругленький, маленький с живыми черными глазами, розовые гладкие щеки, нос картошкой. Только волосы стали почти седыми и какими-то редкими. Усы на месте. Черты лица почти не изменились, только морщины, морщины.... Нет. К этому невозможно привыкнуть. Я снова непроизвольно застонал.
- Да ты садись дорогой. Извини, что не узнал. Ты только что приехал? Солотвинским? Если надо переночевать, то - пожалуйста. Есть спальник. Кушать хочешь? Кто тебя ко мне направил? Не Михаил Иванович?
Вася засуетился и стал быстро освобождать единственный в комнате стул от брошенных на него носков и книг. Я огляделся. В комнате стоял воистину художественный беспорядок. Книги, книги, книги, везде книги. На полках, на столе посередине комнаты, вдоль стен, на полках шкафа, на широком диване. Свободного от книг места оставалось совсем немного, да и то было занято хозяином. Пришлось сесть на стул.
- А ты меня не узнаешь, Вася? Ничего, что я к тебе на "ты", все-таки друзья... когда-то были.
- Да, я своим возрастом никогда не злоупотреблял. Как говорится, молодость это единственный недостаток, который можно исправить со временем. Напомни, как тебя зовут - забыл, извини, старость не радость.
- Зовут меня...
Задумываюсь. А может не надо травмировать психику пожилого человека. Да и поверит ли Вася такому человеку из прошлого. Примет за сумасшедшего. Вызовет милицию или скорую помощь. Или просто выгонит - все-таки мастер спорта по вольной борьбе. Впрочем, куда ему сейчас со мной тягаться, с молодым, здоровым. Но не буду же я драться с бывшим (?) другом. Не поверит, так развернусь и уйду.
Пауза явно затягивалась, а круглое лицо Васи постепенно вытягивалось в недоумении. Тут мой взгляд остановился на фотографии, которая, как все в этой комнате, криво висела на стенке. На снимке, на фоне общаги красовались двое молодых парней: я и Вася.
- Олега помнишь, Василий Ильич?
- Помню, конечно, - медленно, через силу тихо ответил Вася, с испугом всматриваясь в меня. - То-то ты мне показался знакомым. Точно - вылитый Олег. Ну, для брата ты слишком молодой, а для сына в самый раз. Ты, что - сын Олега?
Я вдруг успокоился.
- Не совсем. И, знаешь, так есть хочется. Как ты, помню, говорил, - любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда.
- Сейчас соображу.
Вася как-то еще больше съежился и покорно пошел на кухню. Раньше он таким тихим не был. Может возраст, или до него что-то дошло.
Через десять минут поверх разбросанных на столе газет стояла сковородка с яичницей и поджаренными ломтями сала - вкусы у Васи не поменялись. Правда, вместо бутылки "московской" стоял коньяк с загадочным названием "Шустов". (Наверное, новое название старой "московской"?)
С голодухи, и от обилия сегодняшних впечатлений меня сразу "повело". Вася слушал меня вытянув шею и с открытым ртом. Рассказывал я долго, со всеми подробностями, начиная с прихода на буровую. Пока я закончил свою исповедь, мы успели оприходовать все Васины запасы: еще одну бутылку самогонки и четыре пива.
Вася почти не говорил, только тупо кивал головой, как деревянная игрушка-дятел ( была у меня такая в прошлой жизни).
Разбудил нас будильник. Я долго лежал, не открывая глаз, с отчаянной надеждой, что все вчерашнее окажется дурным сном. Страшно, но все же надо встречать утро, - каким бы оно не было. А было оно обычным рассветом 2010 года. На диване похрапывал постаревший Вася, под бок больно вонзился корешок толстенной книги. Я с трудом вытащил книгу. - "Аркадий и Борис Стругацкие "Отягощенные злом" Издательство "Эксма" Санкт-Петербург 2008". Час от часу не легче. - Что, у них самодержавие, царь на престоле? Или это какой-то другой Санкт-Петербург, не ленинградский?
Заскрипел диван и тут же послышались тихие стоны. Вася проснулся.
- Вася, а что, у нас снова самодержавие?
- Господи,- голос Васи был полон отчаяния, - так мне это все не приснилось. А мать его! Ты еще здесь?
- Так я могу и уйти.
Я, было, захотел обидеться, но передумал. Действительно - свалился на бедную седую Васину голову. Какие тут обиды. Накормил, напоил (споил) и спать уложил. Чего еще надо.
- Я спрашиваю: советская власть еще существует или снова наступили "темные годы царизма"?
- О господи, - снова застонал Вася, - оно тебе срочно надо знать? Да никто же и не понимает, какая у нас власть. Потом расскажу краткую историю, и ты мне свое с-луны-свалившееся мнение выскажешь по этому поводу. Нет, не пойду я сегодня на работу. Да и работы, по правде сказать, особой нет - никто и не заметит моего прогула.... Надеюсь.
Кряхтя и постанывая, Вася выбрался в туалет. Возился он там, наверное, не меньше часа: плескался, кашлял, что-то ронял, постоянно чертыхался. Судя по гнусным звукам, его несколько раз вывернуло в унитаз, который он бесконечное количество раз сливал. Неужели и мне на старость уготована участь сия?
- Олег, иди сюда,- наконец-то довольно бодрым голосом позвал он. - Я тебе покажу, где что лежит.
В конечном счете, Васе пришлось объяснять мне не только где что, но и для чего и зачем. Обозвав меня несколько раз "тупым лунатиком" Вася добился-таки от меня некоторого понимания работы многочисленных блестящих кранов и оставил наедине с техникой. Я с наслаждением на полную катушку включил горячий душ и смыл с себя последние следы алкоголя. Выйдя из ванной, Васю я дома уже не застал. На столе лежала записка: "Умоляю из дома не выходить и никому не открывать. Я сейчас".
Выходить никуда и не хотелось. Я собрал со стола остатки нашей вчерашней трапезы и пошел на кухню мыть посуду. Тут царил не менее художественный беспорядок, но обученный обращению с туалетными кранами, я без особого труда разобрался с кухонной техникой. Главное, что вода мгновенно нагревалась, проходя через настенный газовый нагреватель. Помню, что и в мое время такие были, но далеко не у каждого. Вот у моей подруги в Киеве, дочке академика, такой нагреватель точно был. "Elektrolux": прочитал я.
Люкс, так люкс, только весь побитый какой-то. Видно Вася его сто лет назад приобрел.
Помыв посуду и убрав со стола, я стал рассматривать другую технику: ярко-синий электрочайник, тостер, какой-то шкафчик со стеклянной дверцей, в котором при включении закрутилась круглая блестящая подставка, какой-то плоский прямоугольный ящик над газовой плитой, который включался кнопочками на торце (похоже на вытяжной вентилятор). Все было "мэйд ин не наше". Нашим был только классный белый холодильник с "иностранным названием" Nord, но сзади я прочитал, что изготавливает его Донецк. Когда-то, в прошлой жизни, у нас в этой самой комнате стоял тоже донецкий "Донбасс".
5. Старая любовь не ржавеет.
Хлопнула дверь прихожей - Вася вернулся, и не один. С ним пришла низенькая толстенькая тетенька в легкомысленной глубоко декольтированной блузке, которая открывала дряблую шею немолодой женщины.
- Это Валя, - торжественно провозгласил Вася.
Тетенька как-то жалобно посмотрела на меня и начала боком-боком сползать по стенке. Мы с Васей вовремя успели ее поддержать и, подхватив с обеих сторон, осторожно посадить на диван.
Валя открыла глаза и застывшими глазами, не отрываясь, смотрела на меня. Мне стало неловко, и я постарался как можно деликатнее спросить "не знакомы ли мы были тогда".
Лучше бы не спрашивал, потому что женщина в ответ горько, с надрывом, зарыдала. Вася с любопытством посматривал на нас обоих, но и не думал вмешиваться. Даже наоборот, вышел на кухню.
Женщина как-то в раз перестала плакать, достала платочек и стала вытирать под глазами подтекшую краску. Ну, убей меня, я не мог ее вспомнить. Ничего похожего на мою Валю. Ну, абсолютно ничего похожего на мою красавицу Валю, тоненькую, изящную блондинку с точеными ножками и небольшой, но красиво округленной грудью, не было в этой низенькой полной женщине с дряблой шеей и большой обвисшей грудью.
- А мы тебя похоронили, - дребезжащим голоском выдавила из себя Валя. - Не знали, что и думать. Тебя тогда Сашка вытащил из-под штанги и побежал в село за помощью. Возвратились на газончике с сельским фельдшером, а тебя нет. Искали, искали, но все бесполезно. В милицию, а потом в КГБ всех долго таскали, особенно Сашку. Его даже в КПЗ целый месяц держали, а потом выпустили "за отсутствием улик". Ну, с ним никто из наших не хотел разговаривать, так он и уехал куда-то в Тюменскую область, в полевую партию. Петя Зайцев, помнишь, техником у нас был в Нерудной партии, так он рядом с ним работал и потом написал, что погиб Саша при невыясненных обстоятельствах: то ли отравился, то ли рабочие убили. Да, что я про него. Тебе это, наверное, не интересно. Родители твои приезжали, ходили везде, меня к себе звали, в твоей комнате жили, в этой самой. Мама твоя плакала, а отец нет. "Не мог, - говорит, - Олег сквозь землю провалиться. Наверное, приключилось с ним что-то, и сбежал за границу. Еще объявится". "Вы,- говорит, - что-то скрываете". Так и уехал с обидой на нас всех".
И вдруг без никакой паузы Валя тихо-тихо зачастила: "Олежек, а как я по тебе плакала. Не поверишь, все эти годы плакала... Что не уберегла тебя, что не жалела как следует. Молодая была, дурная. Но только я не как твой отец - сразу поверила, что тебя не стало. Что ты погиб. Видишь, какой умный у тебя папа был".
Слушать Валю было невыносимо тяжело. Еще немного и я бы просто заревел. Спас меня Вася, который вошел в комнату - или догадался или случайно так вышло, но очень вовремя.
- Ну что, - как то чересчур весело вскричал он, потрясая зажатой в руке бутылкой, - отметим возвращение на родную землю блудного сына!"