ХОРОШО РОДИТЬСЯ МАЛЬЧИКОМ, ПОТОМУ ЧТО ИМЕННО ОНИ ПРЕВРАЩАЮТСЯ В МУЖЧИН, УМНЫХ И БЛАГОРОДНЫХ
СТЕПИНА ГРЯДКА
Семье Романовых повезло: им удалось недорого купить дачу. Хоть сама дача и была похожа на избушку на курьих ножках, зато рядом были лес и река. В лесу ранней весной пели все ночи напролет соловьи, а летом было полно грибов-лисичек, а в реке можно было купаться и ловить рыбу. Да и речные лягушки не уступали в пении голосистым соловьям. А самое главное, рядом с домиком было место для огорода, окруженное со всех сторон смородиновыми кустами. Маленький Степа давно мечтал завести себе грядочку. Нет, он вовсе не хотел, когда вырастет, стать садоводом-огородником. Он, как и все мальчишки из его детсадовской группы, мечтал стать пожарным. Ну, на крайний случай космонавтом. Просто ему хотелось свою грядку. Он сам не знал, почему. Мама выделила ему небольшой квадратик между луком и петрушкой и спросила, что же он станет делать. "А я ее полоть буду, - ответил сын, - не дам ни одному сорняку вырасти на моей грядочке". Мама удивленно посмотрела на Степу: "А расти-то на ней что будет?" Мальчик не заметил маминого недоумения. "А ничего", - сказал он, любовно оглядывая свой кусочек земли.
Как сказал, так и сделал. Маленькой лопаточкой, которая с другого конца плавно превращалась в грабельки, он аккуратно вскопал землю, старательно вытягивая все корешки и подолгу любуясь на блестящих дождевых червей. Затем, как он сам выразился, долго грабил свою грядку. Потом, как водится, обильно полил. На следующее утро Степа, не умываясь даже, побежал к своему "участку заботы", придирчиво осмотрел каждый сантиметр и остался весьма доволен: ничего не выросло.
Вскоре на соседних грядках зазеленели ростки: пробивались тонкие стрелки укропа, проклюнулся лук, да и другие будущие овощи потянулись к солнцу. Лишь Степина грядка, очень чисто прополотая, выделялась отсутствием растительности. Степа старался изо всех сил. Как только на грядочке появлялся какой-нибудь сорнячок, он тут же выдергивал его и бросал под смородиновый куст и, удовлетворенный своей работой, долго рассматривал коричневый квадратик. То отойдет, то подойдет поближе, то сощурит глаза, не пропустил ли чего. Так художники рассматривают свои картины: правильно ли все нарисовали.
Мама однажды не выдержала и сказала Степе: "Сынок, земля без растений, как милиционер без фуражки. Ты бы хоть цветочек какой посадил". Приходили соседи и долго расспрашивали маму, что растет вот на этой идеально обработанной грядке, небось, какой-нибудь экзотический овощ. Мама не знала, что ответить, зато Степа был очень доволен похвалой.
Маме надо было выходить на работу, и Степа был вынужден уехать с ней в город. Он хорошо отдохнул: ходил с папой в цирк, в кино, в парк на аттракционы, но все время чуть-чуть скучал по своей грядочке. Как она там? Не задушили ли ее сорняки? Через неделю, снова приехав на дачу, он обнаружил на своем участке поразительные изменения. Во-первых, то там то здесь выбились ростки клена и еще какие-то похожие на зеленые волосинки сорняки, а во-вторых, посреди грядочки уютно раскинулось какое-то растение. Много-много круглых листочков и много-много стебелечков с чешуйчатыми, словно маленькие шишечки, кругляшками на них. Клены-то Степа сразу выдернул, а на незнакомую семейку у него руки как-то не поднимались. Но они же портят всю картину! Что же делать? Пришла мама и радостным голосом сообщила, что это ромашки, ее любимые цветы. "Откуда они появились? - спросил недовольный Степа. - Я ведь их не сажал". "Их ветром сюда принесло, - объяснила мама и попросила. - Сынок, не рви их, пожалуйста. А когда вырастут, подаришь мне на день рождения. Я буду очень рада". Степа полил ромашки и даже перестал сердиться на них. А вечером мама читала ему сказку про Маленького Принца, у которого тоже был свой цветок. Правда, это была роза. Он ухаживал за ней, берег ее и любил.
Каждый день Степа поливал свои ромашки, с удовольствием защищал их от сорняков. Он тоже полюбил свои цветы, и теперь ему непонятно было, как раньше он ухаживал за пустой землей. "Наверное, был маленький и ничего в жизни не понимал", - решил про себя Степа.
Когда настал мамин день рождения, он аккуратно ножницами отрезал несколько самых красивых цветов. Ему не было жалко. Потому что для мамы. А еще потому, что на его грядочке оставалось еще много-много ромашек.
Мама обрадовалась, расцеловала Степу, прямо как маленького, и посадила цветы в свою любимую вазу. А потом она сказала, что такого чудесного подарка еще не получала никогда в жизни.
СЕНЬКИН ЗУБ
У Сеньки страшно заболел зуб. Болел так сильно, что у бедного мальчика вся кожа покрылась пупырышками, а ладошки стали влажными и липкими. Сенька сначала плакал тихо, жалобно поскуливая, как маленький щеночек. Но боль не проходила. Тогда он стал реветь, как вполне взрослый медведь. Из соседней комнаты прибежали испуганные папа и мама. Приговор их был неутешителен: придется пойти к зубному врачу. Мама как раз собиралась идти к парикмахеру, поэтому с Сеней в больницу пошел папа.
Надо заметить, что многие дети очень боятся зубных врачей. Сенька вообще-то не боялся, вернее, думал, что не боится, потому что до сих пор ему не приходилось посещать стоматолога. А сейчас, сидя у кабинета зубного врача и ожидая своей очереди, он боялся очень. Так боялся, что готов был сбежать. Слезы тихо катились из его глаз непрерывным потоком, громко плакать он стеснялся. Все-таки мальчик.
Когда Сенька с папой вошли в кабинет, они увидели у окна молодую красивую тетеньку в белом халате. Она улыбалась. Рядом стояло большое кресло, больше похожее на диван для одного человека. А возле кресла на столике лежали металлические инструменты. Очень страшные и противные. Увидев их, папа закрыл глаза и начал медленно падать. Тетенька подбежала к папе, подхватила его и усадила в кресло, потом дала ему чего-то понюхать и потерла виски ватой. Сенька сказал красивой тетеньке, что отведет папу домой, сам про себя он, конечно, радовался, что не пришлось лечить зубы.
На следующий день в больницу повела Сеньку мама, потому что зуб так и не перестал болеть. Но до кресла Сенька опять не дошел. Когда пришла его очередь, он стал плакать так громко, что все сидящие в коридоре больные стали цокать языками и качать головами, а из всех дверей стали выглядывать перепуганные врачи. Сеня топал ногами и кричал, что не пойдет к врачу, умолял маму, чтобы она увела его домой. Мама хотела силком затащить его в кабинет, но Сенька так сильно ухватился за дверную ручку, что не было никакой возможности разжать его руку. Мама сдалась. Во-первых, было жалко сыночка, а во-вторых, уж слишком сильно он кричал. Перед людьми стыдно.
На следующее утро Сенька пошел к зубному врачу в третий раз. С дедушкой. Дедушка сразу успокоил, что если Сенька забоится, то они даже подходить к кабинету не будут. Дед и внук шагали по улице, держась за руки, и грызли мороженое. У дедушки на груди тихонечко позвякивали медали. Сенька уже тысячу раз спрашивал деда про войну, а дед уже тысячу раз рассказывал ему интересные истории. Вот и сегодня дед начал:
- А однажды попали мы с моим другом, тоже разведчиком, в плен к фашистам. Стали немцы нас пытать, где русские, сколько их, сколько танков. Все им нужно было знать. Да только нам нельзя было рассказывать. Долго они нас били, думали, признаемся. Мы молчим. Прострелили нам руки. Мы молчим. Потом было еще хуже, - дедушка замолчал.
- Дедуль, а было больно? - спросил Сенька, сильно переживая за дедушку.
- А ты как думаешь? Мы ведь живые, конечно, больно.
- А как вы терпели?
- А так и терпели. Если бы мы не вытерпели, то погибли бы наши товарищи.
- А если бы вы погибли? Что тогда?
- А что же поделаешь. Не зря ведь говорят в народе, сам погибай, а товарища выручай.
Незаметно за разговорами Сенька с дедушкой дошли до больницы.
- Ну что, внучок, пойдешь зубы-то лечить?
- Пойду, дедушка. Ты столько терпел, а я что же не смогу немножечко потерпеть? - Сенька сжал кулачки и один вошел в кабинет.
Вылетел он из кабинета минут через пять, довольный, улыбающийся.
- Мне и больно-то не было нисколечко! - радостно объявил он, показывая щелочку между зубами, где был прежний больной зуб.
- Дело ведь не в том, больно или не больно тебе было, а в том, что ты не испугался. Тебе еще только пять лет, а ты уже научился не бояться боли. Из тебя выйдет хороший солдат.
Вечером дедушка дал Сеньке поносить свою медаль "За отвагу".
- Ты сегодня был храбрым и отважным. Будь таким всегда.
- Служу Отечеству! - гордо ответил внук.
ТРУСИШКА
Мальчики, в основном, храбрый народ. Они играют в войну, а военное дело требует мужества и отваги. Они отчаянно несутся с горы на велосипеде и не боятся. Они даже могут подраться, если задеты их честь и самолюбие. Они не боятся ни морозного ветра, ни палящего солнца, и целые дни готовы проводить на улице. Они стоят за друга горой и верят в мужскую дружбу. Они даже могут прицепить санки к машине и бесстрашно ездить по обледенелым улицам, чего уж делать никак нельзя. Девочки, конечно, тоже попадаются смелые, но это очень редкое исключение. Чаще всего девчонки - маменькины дочки, капризули и ломаки. Разве возьмешь таких в разведку? Девочка разревется, если встанет нечаянно своей красивой туфлей в лужу, девочка вздрагивает, когда рядом лопается воздушный шарик. А уж если девочка видит кровь на какой-нибудь маленькой царапине, то готова сразу упасть в обморок. Они даже лягушек и пауков боятся. А мальчишка, чтобы доказать свою храбрость, может ночью пойти на кладбище. И не испугается.
Но речь сейчас пойдет как раз о мальчике, который всего боялся. Попадаются и такие, один на миллион. Звали мальчика Валерик. Валерик боялся остаться один в квартире. Ему казалось, что стоит взрослым уйти из дома, как из всех щелей повыползут страшные звери и утащат его в свое логово. Он боялся ехать один в лифте: вдруг лифт сломается, и он застрянет там навсегда. А больше всего на свете Валерик боялся темноты. Ему даже представить себя одного в темной комнате было страшно, не то, чтобы в такую комнату войти. Спал он со светом. Ему специально купили настольную лампу, которая горела всю ночь.
Раз вышел Валерик во двор, где ребята, его сверстники, играли в футбол. Стоял такой веселый гомон, что Валерику очень захотелось присоединиться к мальчикам и попинать мяч.
- Можно я с вами поиграю тоже? - робко спросил он.
- Да ты что!? - загалдели футболисты. - Ты же трусишка, Валерик! Ты же пригибаешься и лицо руками закрываешь, когда мяч в твою сторону летит. Нет, нам такие игроки не нужны.
- Ну ладно, - грустно сказал Валерик. Он вернулся к своему дому и стал ковырять носом ботинка песок.
Валерику было скучно. Он злился сам на себя, что такой трусишка. Вдруг послышался слабый писк, такой жалобный-жалобный. Мальчик зашел в подъезд. Где-то пищал котенок. Да где же он? Слабое мяуканье раздавалось из подвала. Валерик отворил дверцу подвала и ахнул: внутри было совсем темно. Сердце его застучало так сильно, что отдавалось даже в кончиках пальцев. Котенок, видимо, решил, что к нему идут на помощь, и замяукал громче и требовательнее.
У Валерика и в мыслях не было, чтобы спуститься в эту черную бездну, слишком уж труслив был для этого, но он и сам не заметил, как оказался на железной лесенке, ведущей вниз. Спасительный свет остался наверху. Наконец он спустился донизу, и пришлось отпустить железную перекладину, такую прочную и надежную. Валерины ноги оказались по щиколотки в теплой воде, и ботинки сразу промокли насквозь. Вокруг с неприятным звоном летали комары и, наверное, другие насекомые пострашнее, но мальчик старался не думать о них. Где-то здесь, в темноте, погибал котенок, маленький, беззащитный. "Кс-кс-кс-кс", - позвал Валера. Котенок мяукнул уже рядом, но до него все равно надо было идти в кромешной темноте. Валера вытянул руки вперед и пошел на звук. Вода противно хлюпала под ногами и в ботинках, комары садились на лицо и больно жалили. Скоро руки мальчика коснулись чего-то твердого: это была стена. Валера стал ощупывать руками стену и неожиданно нащупал выступ, на котором сидел маленький комочек, дрожащий не то от страха, не то от одиночества. Мальчик взял его на руки и прижал к груди. Котенок сразу перестал дрожать, успокоился.
Когда Валера вышел с котенком во двор, ребята облепили их со всех сторон.
- Ты где такого котеночка взял? - спрашивали они. - Смотрите, какой красивый!
Котенок оказался беленьким с рыже-зелеными глазками. Он испуганно смотрел по сторонам и молчал.
- Я его из подвала вытащил только что. Не знаю, как он туда попал, - объяснил Валера.
- Не может быть! Ты спускался в подвал?!
- Там же темно и страшно!
- Там, говорят, и летучие мыши есть!
- А может быть, и змеи!
- Я бы ни за что туда не пошел!
- А как ты не испугался-то?
- Я не помню, ребята. Сначала испугался, а потом как-то забыл бояться, - сказал Валера.
Ребята еще долго говорили про страшный подвал. А потом стали интересоваться, разрешат ли Валере родители оставить котенка себе.
- Разрешат, я думаю, - ответил Валера, собираясь идти домой. - Я ведь его спас, не бросать же его снова.
Тут ребята переглянулись, и один из них, капитан дворовой футбольной команды предложил:
- Валерка, как накормишь своего котенка, выходи играть в футбол.
- А можно? - Валера не верил своим ушам.
- Конечно, можно. У нас как раз вратаря нет. Вот и будешь вратарем!
Валера назвал котенка Героем. Герой со временем превратился в огромного пушистого важного кота. Валера тоже вырос большим, сильным и смелым человеком. Служил на границе. А сейчас работает спасателем. И ничего не боится.
МОРСКОЙ БОЙ
Мальчик Димочка, шести лет от роду, очень любил шлепать по лужам. Когда Дима шел гулять во двор, мама наказывала ему: "Сынок, не промочи ноги". "Ну и что будет, если промочу?" - спрашивал в ответ Димочка. А мама терпеливо объясняла ему каждый раз: "Заболеешь, вот что будет".
Но Димочка не хотел слушать советы старших. Он не знал, что взрослые намного мудрее и опытнее детей. Он думал: "Легко говорить, не промочи. А если нужно измерить глубину лужи? А если нужно перегородить ручеек? Это ведь самое интересное - ходить по лужам. Только трусы и маменькины сыночки боятся залезть в воду. А что им будет, ногам-то? Высохнут, да и все тут!"
В один солнечный весенний денек, выйдя на улицу погулять, Димочка обнаружил недалеко от песочницы небольшое озерцо воды. В ней плавали прошлогодние листья и какие-то щепочки. Вода была теплой, Димочка специально потрогал ее рукой.
И вдруг эта лужа превратилась в огромное море, коричневые пожухлые листочки стали вражескими кораблями, а щепочки - это были наши подводные лодки и эскадренные миноносцы. И сам Димочка уже был не просто шестилетний мальчишка, а адмирал. Только от него сейчас зависело, победят наши или нет. Адмирал стоял на мостике корабля с большим биноклем и решал, какой ему дать приказ. Важно было уничтожить всех врагов и сохранить все свои корабли.
- Огонь! - кричал адмирал и топал ногой по мостику. - Огонь! Молодцы, ребята! Огонь! Держитесь, братцы! Огонь!
Через полчаса битва закончилась. Весь вражеский флот был потоплен. Победа была полная. Адмирал решил сойти на берег, чтобы раздать ордена самым смелым морякам. И тут случилось непредвиденное. Когда уставший адмирал спускался с мостика корабля, он вдруг понял, что стоит по колени в воде. Оказалось, что он потопил в море вместе с кораблями противника и подошвы собственных ботинок. Награждение пришлось отменить. Неприлично ведь появиться перед матросами в таком смешном виде.
Ноги почему-то сильно мерзли, и адмирал вспомнил, что он просто шестилетний мальчик Димочка, которого сейчас, наверное, будут сильно ругать. Он побрел домой, оставляя на асфальте за собой мокрые следы.
Но мама не стала его ругать. Она быстро раздела его и положила в ванну с теплой водой. Потом закутала в большое мягкое полотенце и на руках понесла его в кровать, хотя Димочка был уже большой мальчик. Еще мама дала горячего молока с медом, укутала его в одеяло и велела спать. Дима уснул и во сне все-таки раздал ордена храбрым морякам, победившим в сегодняшнем сражении.
Димочка проснулся только вечером, когда с работы пришел папа. Он и рассказал сыну, как в детстве тоже любил шлепать по лужам, как однажды очень сильно простудился и долго-долго болел и не смог вместе со своими сверстниками пойти в первый класс. Пришлось ему пропустить целый год. Поскольку Димочке очень хотелось скорее пойти в школу, он дал папе мужское слово, что не будет больше так глубоко залезать в воду. Папа ему поверил. Затем Димочка рассказал папе про морской бой, из которого вышел победителем, а когда папа уже собирался идти мыть руки перед ужином, Димочка спросил:
- Папа, а немножечко ведь можно ходить по воде?
- Немножечко можно, сынок. Только не устраивай больше таких грандиозных баталий.
- Ладно, - ответил Димочка, хотя и не понял, что означает слово "баталия".
Будет неправдой, если сказать, что мальчик этот больше никогда не залезал в лужи, но, по крайней мере, подошвы ботинок он больше не терял.
ИСТОРИЯ ПРО РОМОЧКУ И ЕГО ОДЕЖДУ
Каждый раз, входя утром в комнату к Ромочке, мама озабоченно качала головой и спрашивала, наморщив свой красивый лоб: "Сынок, ты когда-нибудь научишься убирать за собой одежду?" Ромочка молчал, делая вид, что спит, и маме приходилось самой же отвечать: "Похоже, так и будешь всю жизнь раскидывать вещи. Бедная твоя жена!" Ромочка все слышал, но не понимал, при чем здесь жена и почему она такая бедная.
А одежда, действительно, была разбросана по всей комнате: один носок лежал на письменном столе рядом с цветными карандашами, другой - застрял в вагоне игрушечного поезда, рубашка распласталась на полу, мятые брюки были брошены у дивана, причем одна штанина залезла под диван, как будто чего-то там искала. Тапочки почему-то оказались на аквариуме. Может быть, они собирались искупаться? Не то, чтобы Ромочка был совсем уж непослушный мальчишка, просто он забывал вечером аккуратно сложить одежду, заигрывался или ленился. Однажды мама вышла из терпения и погрозила Ромочке, что если такое безобразие будет продолжаться дальше, она выкинет всю сынову одежку в мусоропровод.
Проснувшись в воскресенье утром, Ромочка не обнаружил в комнате никаких признаков своей одежды. Стол был на месте, комод на месте, все игрушки на месте, золотые рыбки, как всегда, медленно плавали в своем стеклянном домике, но ни рубашки, ни штанов, ни даже домашних тапочек не было видно нигде. "Наверное, мама все сложила в комод", - подумал Ромочка. Но все ящики комода были пусты. Значит, мама исполнила свое грозное обещание. Напуганный Ромочка, как был, в трусиках и маечке, пошел в комнату к родителям. Мамы не было, папа же смотрел телевизор. Вернее, телевизор был включен, а сам папа читал газету про спорт.
- Папа, как ты думаешь, мама может выкинуть хорошие вещи в мусоропровод? Ну, которые не мусор? - спросил он.
- Наша мама все может, сынок, - ответил папа, не отрываясь от газеты.
Ромочка пошел на кухню, но мамы и там не было. Настроение испортилось. Было жалко новенький спортивный костюмчик, новые кроссовочки. И старенькую фланелевую рубашечку даже жалко, такая была теплая и удобная. И вообще, без одежды было холодно и неуютно. Ромочка, не зная, как теперь жить дальше, натянул на себя мамин передник и поплелся к папе. Папа продолжал читать свою газету, а телевизор рассказывал про диковинных динозавров. Но сегодня Ромочке неинтересно было смотреть, как жили эти странные животные за много-много лет до нашей эры.
- Папа, а как люди раньше обходились без одежды? - полюбопытствовал он.
- Ух, как славно ты вырядился, сынок, - рассмеялся папа, оторвавшись от своего чтения. - А чего это ты заинтересовался первобытными людьми?
- Да вот, одежда вся куда-то вдруг подевалась, - пожаловался сын.
- Одежда, говоришь, пропала? Знакомая история. Небось, разбрасывал ее, куда ни попадя, вот и сбежала она от тебя. Как Федорина посуда.
- А что, пап, она не вернется никогда? - Ромочка всхлипнул.
- Уж если ты до шести лет дорос и не научился содержать свою одежду в порядке, боюсь, что не захочет она к тебе вернуться, - папа был серьезен и даже не думал улыбаться.
- Что же мне делать? Всю жизнь в мамином фартуке ходить? - Ромочка уже сильно переживал, что не берег и не ценил свою одежду.
- Слушай-ка, сынок. Попробуй написать письмо своей одежде, попроси прощения. Может, и вернется.
- Думаешь, вернется? - в Ромочкиных глазах засветилась надежда.
- Не знаю, попробуй.
"Дарагая моя одежда, - выводил Ромочка синим карандашом на альбомном листе, писал он еще не очень грамотно, все-таки шесть лет всего. - Извени меня. Буду теперь фсегда тебя убирать наместо".
Ромочка попросил у папы конверт и подписал сверху: "Моей одежде от Ромочки". Потом он надел папины шорты, подвязал их поясом от маминого платья, сверху натянул мамину водолазку, засучил рукава и в таком жалком виде спустился к подъезду, где висел почтовый ящик. Спускаясь по лестнице с пятого этажа, Ромочка радовался, что не надо далеко идти, потому что, если его в таком наряде увидали бы знакомые ребята, то смеялись бы полгода.
Когда Ромочка поднялся в свою квартиру, мама была дома. Когда она успела вернуться, и где она была? Он, ничего не говоря маме, прошел в свою комнату и чуть не обмер от счастья. Одежда пожалела его и вернулась к нему обратно. Фланелевая рубашечка и брюки висели на спинке стула, а тапочки аккуратно стояли под стулом. Остальная одежда, ровненькими стопочками уложенная, лежала в комоде. Ромочка оделся, быстро и чисто умылся и пошел на кухню пить чай. Маме он решил ничего не говорить и папу попросил, чтобы не рассказывал ей ничего про случившееся.
Что и говорить, с тех пор Ромочка всегда бережно ухаживал за своей одеждой, и никогда я не видела в его комнате брошенных на пол штанишек или забравшихся на аквариум тапочек. Ну, может, было раз-два, но не больше.
ТРУДОВОЙ ДЕСАНТ
Очень долго длился учебный год, первый учебный год в жизни Ильясика. И как всякий нормальный ученик, он мечтал о каникулах. О летних, конечно. Летом не надо вставать ни свет ни заря и идти в школу, каждый вечер делать домашнюю работу, можно не читать, не писать, не зубрить стихи. Летом можно уехать в деревню к бабушке с дедушкой и целыми днями гонять на велосипеде. Хочешь - иди в лес за ягодами, хочешь - иди на речку ловить рыбу, хочешь - сооруди себе в кроне развесистого дуба штаб и играй в войнушку, а хочешь - лежи себе на сеновале, вдыхая душистый аромат свежего сена, и мечтай. В деревне хорошо! Красота! Раздолье! В городе взрослые все время боятся за детей, никогда не отпустят далеко от дома, а в деревне - пожалуйста. Можно даже сходить с ребятами в соседнюю деревню, там зеленый горох растет, такой сочный и сладкий. Три месяца отдыха! Вот где рай-то!
Так думал Ильясик, когда вместе с мамой ехал на электричке в деревню, и душа его пела от радости. "Дилиль-дилилль, дилиль-дилилль", - подпевала синяя электричка. Однако мама, как выяснилось позже, думала немного иначе.
- Ты теперь уже большой мальчик, поэтому ты должен помогать бабушке и дедушке. Они ведь уже старенькие, и им нужна твоя помощь. Слушай свои обязанности. Носить воду из колонки - раз. Кормить кур и собак - два. Поливать огород - три. Это обсуждению не подлежит.
- Ну, мама, - Ильясик очень даже хотел обсудить и даже возразить, - когда же я буду играть?
- Успеешь, день длинный.
- Мама, а может быть, раз и два, а три не надо, дедушка сам польет грядки.
- А если будешь торговаться, я тебе живо еще работы добавлю.
Хоть Ильяс был уже восьмилетний мальчик, но заплакал, как маленький детсадовец. Из глаз полились крупные слезинки, а уголки губ скривились, как у грустного клоуна. Не ожидал он от мамы подобной эксплуатации.
- Не буду я работать, - ревел Ильяс, - я сюда отдыхать приехал.
- Хорошо, - сказала мама очень спокойным тоном, не предвещавшим ничего хорошего, - не будешь работать, не будешь и отдыхать.
Она вытащила из книжного шкафа первую попавшуюся книгу и велела читать ее до конца. Книга оказалось толстой, скучной и совсем без разговоров. Называлась она "Современный русский язык".
- Читай вслух, - велела мама, - нам всем очень интересно.
Ильясик посмотрел на бабушку с дедушкой, уж они-то не дадут любимого внука в обиду, но они молчали, словно воды набрали в рот. Правда, бабушка смотрела на Ильясика как-то уж слишком жалостливо. Нечего было делать, надо было читать.
- Современный русский язык - это национальный язык великого русского народа, форма русской национальной культуры, - читал наказанный за лень и нежелание трудиться мальчик. - Русский язык относится к группе славянских языков, которые делятся на три подгруппы...
Ильясик почитал еще немного и скис. Как можно читать такую галиматью? Ну хоть бы про войну или, на худой конец, про природу. А эту и читать трудно, спотыкаешься на каждом слове, и непонятно ничего, как будто на чужом языке написано.
Ильясик живо представил, как побежал бы сейчас, гремя ведерками на колонку, а потом шел бы обратно, роняя тяжелые холодные капли на пыльную дорогу и на свои ноги. Как было бы приятно ощущать себя сильным, как радовалась бы и хвалила его бабушка. Потом он накрошил бы хлеба в миску, налил бы туда молока и стал бы кормить своих любимых щенят Азию и Европу. Один щенок был остроморденький, с большими круглыми серыми глазами, быстрый и вертлявый, а другой, медлительный и косолапый, имел круглую мордочку и раскосые желто-коричневые глазки. Они, толкая друг друга, пили бы молоко, а потом начали бы лизать Ильяскины руки, как бы благодаря его за вкусный обед. А кур кормить проще простого! Насыпаешь им золотистого зерна из большого мешка и забираешь из гнезд три-четыре теплых яйца, вкусных, с ярко-желтой серединкой. А потом веселись целый день с соседскими мальчиками, купайся в речке, играй в футбол. А вечером остается только полить из желтой пластмассовой лейки морковку и лук, да и то не каждый день. А там гляди, и дождик пройдет, и вовсе не надо будет ничего поливать. Разве что сбегаешь в огород, чтоб нарвать спелой вкуснющей виктории.
Да, погорячился Ильясик, зря раскапризничался. Вот сиди теперь и читай про фонетические системы и грамматический строй. Главное, книгу эту неинтересную он и за год не осилит.
Ильясик положил книгу обратно в книжный шкаф и пошел из дома.
- Ты куда это собрался, филолог? - спросила мама, назвав сына непонятным, каким-то обидным словом.
- Пойду воды принесу, - ответил Ильясик. - Да и кур кормить пора.
ВАНЬКА И ПУШКИН
Не любил Ванька читать. Ну не любил и все тут. Хотя в семье все читали. Мама читала любовные романы. На обложках ее книг были нарисованы красивые тетеньки с неправдоподобно длинными ресницами и ядовито-красными губами; мужчины тоже были красивые, но в черных кавказских глазах, как правило, пряталось коварство. Мама читала и тихо утирала слезы, а иногда всхлипывала так, что папа начинал смеяться и говорил, что мама живет чужой жизнью. Сам же папа читал всегда одну и ту же книгу, большую, в зеленой обложке, "Тренировки футболистов" называлась. Потому что он был тренер по футболу. Смотреть, как папа читает, было очень интересно: он то резко вытягивал ногу, то вскидывал руку, то выгибал тело так, что порой вываливался из кресла - видно, учился тренировать этих самых футболистов. Бабушка читала детективы, и ее любимым выражением было: "Элементарно, Ватсон". Все ей было элементарно. Спросишь: "Бабуль, купишь мне мороженое?", а она: "Элементарно, Ватсон". Дедушка читал в основном газеты, все больше политику и, швыряя очки на стол, частенько кричал в сердцах: "Продали Россию, гады, с потрохами!" Читал даже кот-альбинос Белок. Он забирался к бабушке на колени и важно клал свою белую лапу на раскрытую книгу. Когда бабушке нужно было перевернуть страницу, Белок послушно убирал лапу. Если же бабушка закрывала книгу, ученый кот спрыгивал с колен, теряя интерес как к книге, так и к бабушке.
А вот Ванька читать не любил. Да и нелегкое это дело - читать для шестилетнего мальчишки. Как и многие свои ровесники, Ванька любил телевизор и компьютер. Не надо буковку к буковке пристраивать, слоги образовывать, а из слогов составлять слова. В компьютере все просто: нажимаешь одну кнопку - бежишь, нажимаешь другую - стреляешь. Бежишь, стреляешь, убиваешь врагов - победил, да еще и запасная жизнь впридачу. А с телеком и того проще: щелкнул пультом и смотри что душе угодно, хочешь, Зену - королеву воинов, хочешь, мультики, а хочешь, боевик с погонями и героями, которым все под силу. А читать - это, признайтесь сами, вовсе не так интересно.
- Не охота чего-то, - отвечает сын, - в школе начитаюсь еще.
- Ванек, - просил папа, - хватит пялиться в компьютер. Иди мяч во дворе попинай или хоть книгу что ли почитай, все же пользы больше будет.
- Ты, пап, про компьютерный век что-нибудь слышал? Скоро книги вообще отменят, - возмущался лентяй.
- Ванюшечка, внучок, - принималась уговаривать бабушка, - а у соседей Машенька уже без запинки читает, хотя и младше тебя на три месяца. И тебе бы пора...
- Бабулечка, - жалобно ныл внук, - у меня глазки устают, буквы в разные стороны разбегаются.
- Иван! - дед швырял очки на стол (и как только они не разбивались). - Я в твои годы..., кхм...кхм.
- Ладно, дед, - перебивал Ванька, - с завтрашнего дня начну.
Но не начинал. Вот и сегодня включил Ванька телевизор и давай гулять по каналам. Но ничего интересного как назло не было. По первому - новости, по второму - спорят политики, по третьему - собаки соревнуются, по четвертому - оперу поют... Скукотища. Ни одного боевика. Вдруг Ванька увидел на экране кудрявого мальчонку с колючими умными глазками и острым носиком. Пушкин, услышал Ванька. Пушкин! Фамилия интересная. Пушка - Пушкин. А я ведь его знаю откуда-то, бабушка что-то рассказывала. И мама.
Передача была про детство Пушкина. Диктор с какой-то особой теплотой рассказывал о том, как маленький Саша просиживал ночи напролет в папенькином кабинете, читая книги одну за одной.
Передача закончилась. И так чего-то неудобно стало Ваньке, так стыдно перед Пушкиным. Что он, в самом деле, маленький что ли? Или глупый? Сейчас вот возьмет книжку и прочитает. Потом прочитает все другие детские книжки, потом бабушкины детективы, мамины слезливые романы и папины "Тренировки футболистов". Дедушкиных газет читать, конечно, не хотелось, но так уж и быть, Ванька и их прочитает, раз надо. И будет он такой же умный и начитанный, как Пушкин.
- Мам, а у нас Пушкин есть?
Все домашние оторвались от своих книг, молча переглянулись и уставились на Ваньку во все глаза. Мама принесла потрепанную книжку в красивой обложке, зачем-то ее погладила и подала ее Ваньке так, как подавала в праздничные дни хрустальные фужеры из серванта.
- Это моя первая книжка. Я ее до сих пор иногда перечитываю. Мне твоя бабушка подарила...
Ванек сначала рассмотрел картинки. Вот рыцарь на коне мчится, сверкая доспехами, и султан на шлеме развевается. А вот посреди поля растет огромная голова, грозная и страшная. А здесь гадкий карлик с длиннющей бородой, которую несут сорок слуг. Очень интересно. "У лукоморья дуб зеленый", - прочитал Ванька и представил дуб: огромный ствол со спиленной верхушкой (он и рисовал деревья так - со спиленной верхушкой), от ствола шли вверх сучья, густо облепленные кудрявыми зелеными листочками, а рядом с каждым листиком зрел желудь, большой и сочный. Потом желуди почему-то попадали вниз, и под дуб прибежала упитанная розовая свинка с поросятами. Ванька стал читать дальше: "Златая цепь на дубе том". Примерил мысленно цепь к мощному стволу. Показалось неубедительно: цепь явно была тонка. Тогда он представил себе якорную цепь, получилось здорово. Непонятно было только, зачем дубу цепь. Может, на конце цепи висят гигантские часы? Или ларец с Кащеевой смертью? "И днем, и ночью кот ученый все ходит по цепи кругом..." Кот ученый?! Так это же Белок! Важный, в круглых очках с толстыми стеклами, под мышкой книга, а за ухом гусиное перо.
Читал Ванька, читал, даже буквы не путались, такой захватывающей оказалась история про Руслана и Людмилу. Ночью ему снились то Людмила во дворце Черномора, то зловредная Наина, то и вовсе какая-то перепутаница.
Когда волшебная сказка закончилась, Ванька подошел к бабушке. Она читала очередной детектив, на ее коленях лежал ученый кот Белок, как обычно положив белую лапу на раскрытую страницу.
- Бабушка, а ты мне подаришь еще одну сказку Пушкина, - попросил Ванька.
- Элементарно, Ватсон, - ответила бабушка, не отрываясь от книги.