Лось (часть 3)
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Все те же и все там же. Мат по-прежнему в наличии. Беспорядочные связи тоже, хотя Лось остепеняется. Порядок появления глав - через две-три недели после АТ.
|
Глава 1.
"Миша! Мама Варя погибла. Похороны третьего. Жду дома!"
Под вопли двух иерихонских труб и надрывные песнопения-стоны Макса: "Аа-а! Аа-а!", я снова и снова пытался сосредоточиться на телеграмме, но смысл сообщения ускользал.
- Па-па!!! - один обладатель луженой глотки уже умел передвигаться самостоятельно и прибежал ко мне, прижавшись и продолжив хлюпать в плечо.
Почти следом за ним из другой комнаты выполз бледный Макс, укачивая своё чудовище.
- Аа-а! Аа-а!
- Хуйли ты его качаешь? Он у тебя жрать хочет!
- Ху-ли! Ху-ли! - мелкий Угорин сменил слезы на улыбку и теперь радостно вертелся у меня на руках, повторяя слово.
Рука-лицо!
- А я тебя просил не материться при детях! - не преминул напомнить друг.
- Ху-ли! Ху-ли!
- Всё-всё, хватит! - попытался прекратить скандирование.
- Ху-ли! Ху-ли!
- Да хватит, я сказал!!! - и слегка встряхнул малыша.
Счастливая мордочка от моего окрика скуксилась, и из жрательного десятизубого отверстия опять полился возмущенный рев.
Кудымов тем временем пристроил свой орущий сверток на кухонном столе, достал из холодильника молоко и принялся его разогревать, управляясь намного ловчее, чем неделю назад. Торчащая из тряпичного кулька головешка вдруг затихла, сморщилась, зато обратная сторона пеленок издала ряд недвусмысленных звуков, а по кухне поплыл непередаваемый аромат.
- А ничего, что мы на этом столе едим? - возмутился я.
- Ничего, мы ему не скажем! - "утешил" меня Макс.
Пока Кудымовы возились в ванной, сам разогрел кашу для мелкого и усадил его в детский стульчик, несколько раз предварительно протерев стол. Слава богу, мне достался уже проапгрейденный пацан, приученный к лотку, то есть к горшку, конечно. И ложкой он тоже умел сам орудовать.
- Кто ломился хоть? - спросил товарищ, уже покончив с завтраком и потягивая заваренный кофе.
Вместо ответа протянул ему скомканный и брошенный на подоконник бланк.
- Соболезную... - его глаза после прочтения вдруг стали наливаться влагой.
- Да, как-то... - небрежно отмахнулся.
- Миха, это же твоя мать! - возмущенно одернул меня Макс.
"Мать, мать... мать ее!" - ну не мог я скорбеть по Масюниной матери, которую и видел-то... раз-два и обчелся!
Катиться в Бирск на похороны не хотелось совершенно: кто мне эти люди, которые соберутся там проводить в последний путь Варвару Трофимовну? Никто по большому счету все кроме Вики. А уж сама мамашка-то... Теперь я знаю, ради чего она рвалась обратно в клан: быть дочерью одной из богатейших женщин страны и вынужденно согласиться на роль третьей жены, пусть не бедного, но все же весьма и весьма заурядного мужчины? Неравноценный размен. Но, несмотря ни на что, смерть владельца моего нынешнего тела я по-прежнему ставил ей в вину - ну, не трагедия для нормального пацана сходить в армию!
Но никто вокруг моего нежелания не поймет. Вон, даже Макс, лучше других знающий о моей "амнезии", и то смотрит укоризненно! А еще не поймет бабуля - адмирал Погибель, уже приславшая на согласование целую кипу документов по заводу с говорящим названием "СалемитНикель". Собственность на него перейдет ко мне весной - одной ночи Вике-Смерти хватило для зачатия ребенка. Как ни зарекался не работать проституткой, а один раз продался, и теперь уже надо идти до конца, чтобы получить свои тридцать серебряников, которые с учетом двух тысяч лет инфляции подросли до пяти миллионов чистой прибыли в год. Но вкуснее всего в них даже не сумма, а возможность без подобострастия смотреть в глаза императорской семейке и их окружению - несмотря на три "Звезды", после всех моих фортелей я там числился не на самом лучшем счету.
- Куда Лешку денешь? - спросил Макс, прерывая мои размышления, но однозначно ни хуя не сомневаясь в грядущем факте поездки.
- С собой возьму. Воронины до Рождества уехали куда-то к Катиным родственникам, а твоей маме, боюсь, хлопот и с Юркой хватит!
Татьяне Ивановне - маме Макса - целых две недели согласовывали въезд в Муромцево, и появиться здесь бабушка должна была только второго января. А другой бабушке - теще Кудымова - ни разу до этого не виденной ни мной, ни самим новоявленным вдовцом - въезд разрешили исключительно на похороны. Дородная женщина, с воем кидавшаяся на могилу, даже на девять дней не смогла остаться, а уж понянчиться с новорожденным Юрием Максимовичем ей вообще удалось всего несколько часов. Кстати, едва уговорил Макса не называть сынка Юлием. После моего "участия" в судьбе его матери имя резало бы мне слух, но для друга я привел другие доводы: дети злы и будут дразнить мальчишку девчачьим именем. Имя Юра стало компромиссом между памятью о жене и фантазией матери об отце - Макс, как и его сестра, родился от анонимного донора генетического материала. Такое вот гениальное дитя из пробирки.
- Не боишься такого малыша на похороны тащить?
- Ему полтора года, что он сможет запомнить? - отмахнулся я, - А у меня хоть повод для неучастия в семейных посиделках появится. Не забывай, я там буду не пришей кобыле хвост: все меня знают, а я толком никого!
Словно понимая момент, мелкий Угорин притих, наблюдая за слаженной работой кладбищенских работников, споро насыпающих холмик из мерзлой земли над гробом.
- Вот и всё, - сдавленно произнес кутающийся в ворот батя.
Хоронили маму Варю в закрытом гробу: пьяный лихач за рулем - основная версия происшествия - не оставил ничего от ее красоты, сбив на пешеходном переходе аккурат лицом в ограждение. Машину и ее владельца искали, но дело осложнялось новогодними праздниками. Еще при встрече перед похоронами Вика пообещала держать меня в курсе следствия.
Кто был хоть на одних поминках, тот, считай, бывал на всех: сначала пара тостов за помин безвременно ушедшей, непременные тетушки с их: "до дна, до дна, чтобы покойнице мягко лежалось!" Никогда не понимал этой слежки за чужими рюмками - у вас что?! - не приносят дивидендов акции местного ликеро-водочного?! Я не дурак выпить в хорошей компании, но не накидываться же с ребенком на руках в обществе едва знакомых людей?!
Съешь блинчик с медом, подавись кутьей!
Едва перешагнувший пятидесятилетний порог батя при общении со мной фонил виной и выглядел откровенно плохо: весь седой, осунувшийся, заострившийся. После третьей стопки даже слезу пустил... Вину я отчасти понимал - не уберег, но в целом мне его страдания казались наигранными - не вязались они с тем резким разговором, что я имел с ним в самом начале бытия здесь, а рассказанная им же тогда история семейных взаимоотношений не давала повода к подозрениям в каких-либо сильных чувствах к Варваре. Надо бы ему здоровье проверить...
Впрочем, я сам не лучше - чтобы не выглядеть совсем уж бесчувственным чурбаном, представил, как опять хороню Лизу. Не расплакался, но удержать скорбную физиономию воспоминание помогло.
А потом понеслось: кто на ком женился, кто за кого вышел замуж, у кого какое пополнение, планы или другие новости... Вертящийся на коленях Лешка, упорно не идущий ни к кому на руки, спасал меня от настойчивых расспросов, но любопытство всех без исключения родственников зашкаливало - имя Михаила Лосяцкого благодаря кинороликам было у многих на слуху, и пусть лицо на них крупным планом не показывали, в основном снимали либо издали, либо с закрытым забралом, но Лосяцкий - не самая распространенная фамилия. А тут вдобавок я, весь из себя красивый... собираясь на похороны, с ужасом выяснил, что кроме формы, мне и поехать-то не в чем, почти вся гражданская одежда стала безнадежно мала...
- Если устал, отвлекись, поговори с Надей! - тихонько предложила Вика, забирая у меня Лешку, к ней в отличие от остальных, тянущих руки, малыш пошел охотно. Видно чувствовал мое отношение, - Это твоя партнерша по танцам, - поясняюще шепнула она на ухо.
После ее слов мне стали понятны взгляды сидящей на другом конце стола девицы с потекшей тушью - та откровенно на меня пялилась весь день. А я все никак не мог сообразить - с чьей стороны она родня? Трудно, когда не знаешь, а еще и забыл!
- А она тут что делает? - тоже шепотом спросил у сестры.
- Она Полина одноклассница, наверное, ее Поля позвала. Но вообще у нас городок маленький, все друг друга знают, могла и сама просто прийти - мама Варя ее одно время очень привечала. Вы с ней класса до шестого постоянно у нас уроки вместе делали.
- Привечала, а потом?..
- А потом Надя на тебя засматриваться стала, ты тоже заинтересовался, чем девочки от мальчиков отличаются, и вся мамы Варина приветливость куда-то улетучилась... - ехидно ответила Вика.
- Понятно...
Девчонка симпатичная, но поговорить мне с ней не о чем. Потанцевать вроде бы тоже ситуация не располагает. Неожиданной свободой от Угоринского детеныша воспользовался по самым тривиальным мотивам - отлучиться в туалет, подмерз на кладбище, чай, не май месяц!
Санузел на первом этаже был занят и, судя по доносящимся из-за закрытой двери звукам, надолго - не все пропускали тосты, а отдельные личности из гостей еще до поездки на кладбище начали поминать. Ноги сами понесли на второй этаж в родную комнату Масюни, где был собственный толчок.
За время моего отсутствия спальня не изменилась - унылые безликие обои, стол, стул, кровать, полка, забитая игрушечными моделями автомобилей - это еще мелкий сюда не успел добраться! Здесь же на полу валялась моя сумка, в основном набитая детскими вещами. Других следов присутствия именно меня помещение не носило. Неудивительно, учитывая, сколько я здесь в общей сложности пробыл. Но кроме тех же машинок - не имелось следов присутствия Масюни, словно и не жил он здесь восемнадцать лет. Комната, на мой взгляд, отражала представление Варвары Трофимовны об идеальном сыне. Опять мимолетно пожалел пацана - с такой мамочкой шансов вырваться из этого болота у него было ноль!
На выходе из такой нужной комнатки наткнулся на Надю, задумчиво переставляющей модельки на полке:
- Ничего не изменилось...
- Ты что тут делаешь?
- Вспоминаю... это правда, что ты потерял память?
- Правда...
- Бедненький! - она прижалась ко мне, наминая полузастегнутую ширинку, - И меня не помнишь? Что? Правда?! Совсем?!.
Да-да! Жалейте меня, жалейте! Вот так пожалейте, и вот так! И еще!
Губками, да, да...
Как мы оказались на спартанской односпальной кровати Масюни, я упустил. И, помня о моменте, я честно хотел медленно и печально, но не вышло.
- Ты такой стал... никогда бы ни подумала... майор... ордена, медали... заберешь меня отсюда?
- Увы и ах! - разочаровал я партнершу, - Я живу в секретном городке.
- Что, совсем никак?!
- Никак...
- А если подумать?
Так... откидываясь на подушку, так подумать я был согласен. Но только подумать.
- Папа, ать! - обломил мне мелкий нирвану, а заодно - неудобные разговоры, - Ать-ать!
- Извини! - Вика, ведущая Лешку за ручку, невозмутимо проигнорировала метания Нади по комнате в поисках белья, а заодно мое одевание под прикрытием одеяла, - Он просится "ать-ать!", а я не понимаю, что это!
- Это на горшок, спасибо! - поблагодарил я сестру разом за присмотр и за избавление меня от партнерши - с появлением новых лиц Надя поспешила смыться обратно в зал, откуда уже послышалось тихое пение престарелых родственниц и соседок.
- Когда я предлагала тебе поговорить с Надей, я подразумевала несколько другое...
- Не поверишь, но я тоже не ожидал.
- Но отказываться не стал! - обвинила меня сестра, - На похоронах матери!
- На поминках, прошу заметить!
- А не один ли хер?!
- Вика! - упрекнул я ее в подхваченной от меня привычке материться.
- Да что - Вика?! Я ведь все прекрасно понимаю, что ты ее не помнишь! По большому счету... нас ведь трое погодок было - ты, я и Поля, но ты всегда наособицу, если, конечно, не папа с нами возился. Мама Варя никогда с нами не играла, только с тобой. Всегда у нее ты! ты! ты! Ты не поверишь, но мне за нее сейчас даже обидно!
- А мне - нет! Это из-за ее амбиций я потравился таблетками! Вот ни за что не поверю, что она была не в курсе! Ни-за-что!!!
- Она тебя любила!
- Вика, она любила только себя!
Пока мы препирались, мелкий у меня на руках обосрался. Отличный повод закончить еще один неудобный разговор!
- Папа плохо выглядит, - Вика вопреки ожиданиям не ушла, пока я отмывал и переодевал засранца.
- Я заметил. Он чем-то болеет?
- Мама говорит, что нет, просто год неудачным выдался. Еще говорит, что за тебя сильно переживали.
- Ать-ать! - довольно выдал малыш, слюнявя замызганную бумажку.
- Что это? Это ты в кабинете у дедушки взял?! - вскинулась сестра, пытаясь отнять у Лешки пожеванный листок, - Когда успел?!
- Этот товарищ шустрый! Дай сюда!!! - отобрал у ребенка документ и передал его Вике, мимоходом замечая текст на немецком.
- Пойду, верну в кабинет, может быть не заметят! - Вика отскочила к двери, - Спускайся, ты уже долго отсутствуешь! Сейчас все уже расходиться станут!
- Хорошо!
Батя умудрился нажраться до невменяемого состояния, и мама Яна, не отходившая от него весь день, утащила качающееся тело в спальню. Приходящая прислуга - да, здесь такая была! - уже перемыла всю посуду, прибрала замусоренную гостиную и прилегающие к ней помещения, а после разошлась по домам. Гости разъехались еще раньше - кроме нашей семьи в особняке никого не осталось. Не сговариваясь, сестры и мама Рита собрались на кухне - попить чая после суматошного печального дня.
- Алеша уснул? - спросила Женя, завидев меня в дверях.
- Уснул.
- Посидишь с нами?
- Угу...
Потихоньку завязался разговор, который, конечно же, завертелся вокруг моих подвигов, но особо в подробности я не лез, отделываясь общими фразами: бью тварей, попал в струю, награждали... да, всадников видел... да, крепкие... да, страшно... да, ее величество тоже видел... да, не один раз... да, волнительно...
- Когда уезжайт? - донесся от входа вопрос с немецким акцентом.
- Завтра. Утром.
- Служба?
- Да, служба.
Удобная отмазка. Но не говорить же этим чужим теткам, что время прибытия за мной самолета я сам назначил. Мог бы и дольше погостить, Вика вон до Рождества собиралась остаться, но смысл?
- Тогда ждать сейчас здесь! - от приказа покоробило, но я быстро сообразил, что это опять издержки неродной речи.
- Вот! - спустя пару минут на свободное от чашек место водрузились две увесистые шкатулки, - Твой вещь!
Открыл обе - золото, брильянты... может и не брильянты, но какие-то камни, я в них все равно не разбираюсь. Отдал должное немецкой практичности - среди множества украшений даже обручальное кольцо поблескивало. От родственниц потянуло жадным интересом, от драгоценностей захотелось отказаться, но потом подумал: "Какого хуя?" Я Наташке ни одной золотюльки не подарил, потому что придурок, а тут их почти килограмм!
- Спасибо! - под общий разочарованный вздох захлопнул крышки и прибрал шкатулки.
Провожая нас с мелким на военный аэродром, почти все семейство фонтанировало виной и смущением. Мама Яна тихим злым шепотом выговаривала бате по-немецки, он с ней вяло односложно перелаивался на Дойче.
- Папа! - обнял зеленоватого главу семьи, - Береги себя!
- Не пропадай! - батина ладонь опустилась на плечо.
Вина и облегчение...
Вина, что два года назад не посчитал нормальным? Вина, что не уберег мать? Вина, что напился вчера?
Облегчение, что я его ни в чем не обвиняю? Облегчение, что не надо со мной заниматься, пристраивать по жизни и прочая?
Сплошные непонятки...
- Мама Яна! - обнял немку, наиболее уважаемую мной в этом семействе.
- Nimm dich in Acht! (Береги себя!) - раздалось ответное пожелание на немецком, - Приезжай на отпуск!
И снова - вина пополам с облегчением! Почти те же вопросы.
- Мама Рита!
Объятия со второй женой отца вышли нейтральными: вчера в подпитии Маргарита излучала легкую похоть, но уже сегодня - ничего. Мне даже стало интересным - кто перебил семейной бляди желание? Уж точно не батя!
Объятия и короткие чмоки в щеки с сестрами прошли на обязаловке, кроме Вики, конечно! С этой девчонкой я сроднился и помял в кольце рук от души.
- Держи меня в курсе расследования!
- Auf jeden Fall! (Обязательно!) Nimm dich in Acht! (Береги себя!) Удачи!
- Мне тут в голову пришла мысль, - как обычно издалека начал Младший, устраиваясь в моем кабинете.
- Случайно забрела?
- А?.. Нет, не случайно, я ее уже неделю приваживаю...
- Ну, давай, жги глаголом! Можешь еще причастиями огоньку добавить! - Сегодня с утра я наконец-то сдал Угоринского детёныша обратно на пэ-эм-же Ворониным вместе с чертовыми модельками, честно спертыми из бирской спальни, которые в отместку так и норовили попасться под босу ногу! Не лего, но тоже ощущения нехуевые! Поэтому настроение у меня пока что было - заебись!
- Хм... я еще предлогами могу...
- Предлоги "в", "на", "по" и "к" давно мною приватизированы, так что не можешь! Аристократическое воспитание мешает.
- Спасибо, дорогой друг, что хоть союзы мне оставил! - насмешливо раскланялся Серега, - Кстати, как раз союз я с тобой и хочу заключить. Ладно, оставим на время шуточки, - оборвал он насмешливый тон, - Мне очень не нравится смерть твоей матери!
- Пиздец! Ему не нравится!!! - с досадой отбросил в сторону карандаш, который до этого вертел в руках, - А уж как я "рад" - не передать! - подскочил с места и начал вышагивать по тесному пространству за столом, прощаясь со спокойствием, - И эту мысль, посетившую тебя аж спустя неделю после похорон, ты пытаешься выдать за умную?!
- Говорю же - уже неделю вертится! С самого момента, как узнал!
- Есть что-то по вашей линии?
- Нет. Просто предчувствие у меня не самое хорошее.
Предчувствиями сына главы имперской безопасности и наследника целой династии разведчиков пренебрегать не стоило.
- Так скажи своим! - предложил я.
- А то они не знают?! Лось, вот любопытства ради, как ты себе сейчас свое положение представляешь?
- Майор специального полка имперской службы безопасности... экзоскелетчик... орденоносец... - я как-то не совсем понял подоплеку вопроса.
- Угу... так и мою маму можно назвать просто полковником... Миха, ты сейчас - символ! Символ побед! Кто знает полковника Маздееву? Не тужься изображать мыслительную деятельность, я тебе сам скажу - единицы! И пусть она неплохой организатор, тут я перед ней снимаю шляпу, точнее фуражку, но ей эта должность досталась путем интриг князя Сомова, и я тебя уверяю: удержит она ее ровно столько, сколько жив ее досточтимый батюшка. Да даже Света, выступившая всего раз, известна гораздо шире, чем Людмила Васильевна, просто потому, что нашего полковника на окнах никто и никогда не замечал. Или замечал, но не афишировал! Зато майора Лосяцкого знает вся страна! Простой парень из глубинки! Не клановый! Разбил самую тяжелую серию в истории! Привлек на свою сторону самых знаменитых всадниц!
- Из всей серии я только на семи окнах побывал, те же Зайки отметились примерно на сорока.
- Но, почему-то, при выходе наших бойцов скандируют не "Зайки", а "Лоси"!
- Правильно проведенная рекламная акция... - пожал в ответ плечами, - Причем не мной.
- Согласен, тут не столько твоя заслуга, сколько заслуга организованной информационной компании, но при всем при этом нельзя отрицать, что ты, как и Воронин, стоишь у самых истоков. И именно ты теперь знамя борьбы против тварей. Поэтому смерть твоей матери по определению не могла пройти мимо пристального внимания СБ. Я тебе больше скажу: уже даже нашли виновника!
- Вика ничего не писала... - вслух удивился я.
Серега смерил меня с ног до головы тяжелым взглядом, заставив сообразить, что он-то уж наверняка гораздо информированней, чем моя сестра.
- Ладно, я понял. Что ты от меня хочешь? Не просто же так разговор завел?
- Пока это только наметки... Весной у тебя отпуск, хочу съездить с тобой к тебе в гости.
- В смысле - ко мне?
- Не к тебе, а к твоим родителям, не придирайся к словам! Представишь меня как своего друга, которому скучно или некуда податься, не прогонят же? Недели мне, наверное, хватит. Обещаю, особо мешать твоему общению с семьей я не стану.
- Да я сам вряд ли больше недели у них выдержу... как бы ни меньше...
За своевременное предупреждение о Юльке я был Младшему немножечко должен - его никто не обязывал делиться со мной выводами работы элитной оперативной бригады. И, бля, зуб даю - несмотря на адекватный выкуп, ему наверняка нагорело от матери за разглашение: в глазах главы ИСБ вряд ли ценность легендарного архива аннулировала преступную разговорчивость ее сыночка. Коль скоро Младший не спешил предъявлять претензии, как-то они с маман договорились, но все равно отказать теперь не поворачивался язык. К тому же, повторюсь, к неясным, но плохим ощущениям потомственного шпиона стоило отнестись внимательно.
- Отпуск у меня в марте или апреле, не знаю еще точно.
- После пятнадцатого я свалю обратно в Москву, но, думаю, выкроить неделю весной сумею.
- Свалишь?.. В Москву?..
- Я, если не забыл, еще студент. И, как ты, учиться заочно не умею, эту сессию с трудом сдаю. Перевожусь обратно на очное. К тому же сейчас более интересные дела в Москве заворачиваются, для карьеры полезнее находиться там, а не здесь.
- Бросаешь, значит? А как же Зайки?
- Ты еще удивишься, как скоро мы снова свидимся! Для тебя, Заек, Иглы, Квадрата и еще нескольких человек на весь остаток зимы и весну запланирована обширная программа: будете работать образцами для подражания - ездить по стране с выступлениями. Первые запланированы в Москве, так что даже не успеешь соскучиться!
- Бля!.. Только не говори, что в школах выступать придется?! - вспомнил несколько натужных встреч с ветеранами Великой Отечественной из прошлой жизни. Кстати, для меня, маленького, эти встречи натужными не были, это потом уже спустя много лет я понял, что бывшему узнику концлагеря нелегко было вспоминать пережитое перед толпой малолеток с горящими глазами, жадно интересующимися - каковы на вкус кузнечики?!
- И в школах тоже! - "обрадовал" меня Младший, - Смотри на это, как на вербовку будущего пополнения. Лет через десять вам придется полностью взять на себя весь вал окон, концепция отражения вторжений в ближайшие годы полностью поменяется. Я думаю, даже целиком лояльным кланам оставят минимум защиты, а всех действующих всадниц постепенно переподчинят вам. Тем более, что ваш процент побед намного выше.
- Скоблеву не понравится...
- Скоблев утрётся! Ему еще отвечать на будущих процессах. Вряд ли всё вынесут на суд широкой публики, но не сомневайся, ряд неудобных вопросов ему зададут. Его положение уже сейчас висит на волоске, поэтому его недовольство я бы в расчет не брал.
- Ты все еще против Светы? - проявил я любопытство к давно не касающемуся меня процессу престолонаследия.
- Я не то, чтобы против Светы, сама Светлана - вполне вменяемая... я не согласен с политикой агрессии, проводимой ее сторонниками или сторонниками ее отца и матери, так будет точнее. Умеренность окружения Наталии или даже Русланы мне больше импонирует. Вот ни к чему нам сейчас воевать! Лет через десять, и то, если выбора не оставят.
- Ладно. Понял...
- Кстати, помнишь, ты интересовался одной теткой из нашего ведомства?
- Серый, отъебись со своими шарадами! Я никем не...
И вдруг вспомнил: интересовался!
"Капитанша, как там ее?.. Горшева?.. Горшина?.. То ли Галина, то ли Алина..."
- Так мне отъебаться, или выслушаешь? - Младший своим чутьем уловил смену интонаций.
- Говори.
- Нашли. Мертвой. Причем, очень давно мертвой. И мне вот сейчас любопытно: откуда ты еще тогда мог знать, что с ней не все в порядке?
- "Не все в порядке!" Теперь это так называется? Что-то мне в эту зиму страшно везет на покойников... - пробормотал я, не зная, как относиться к новости. Мне-то похуй, а Жоппер расстроится, это однозначно. Хотя на его огорчение по большому счету мне тоже похуй! - Смерть естественная или криминал?
- Абсолютно естественная! Очень, знаешь ли, естественно, протянуть ноги, если эти самые ноги по щиколотки вмурованы в тазик с цементом. А сам тазик лежит на дне Невы. Нашли случайно - другого утопленника искали, а опознали исключительно по редкой травме - заживший перелом обеих пяток. Кайся давай!
Тазик с цементом - это уже не смехуёчки. Пришлось излагать Забелину по памяти годовалой давности разговор с рыбожопом.
- В расследование не лезь, с Ярославцевым без тебя пообщаются. Вообще в это не лезь! Не был, не знаком, не знал! К тому же ты с Горшавиной, - "Точно! Горшавина!" - лично никак не пересекался! Я-то со своим интересом отскочу, а вот тебе может боком выйти.
- Не был, не состоял, не привлекался! - переиначил его слова в привычный ряд.
- Вот-вот! Этого и держись!
Сессия, как всегда нагрянувшая неожиданно, особых проблем не доставила. Более того, я даже не понял в итоге, за что сдаю - то ли за второй курс ПГУ, то ли за третий Московского политеха, расписание экзаменов исправно подсовывала помощница, она же приносила готовые варианты контрольных и курсовых, которые только и надо было подписать собственным почерком. Лафа, бля! По-моему, в итоге я сдавал и за то, и за другое - только так объяснялось то присутствие, то отсутствие на экзаменах Жоппера и части его прекрасной и не очень свиты. Не знаю уж, как Димон решал вопросы с нестоящей пиписькой (с другой стороны, при годичной давности разговоре эту проблему он мог преувеличить, ведь тогда он явно бил на жалость), но альфонс в казарме сумел прекрасно устроиться, иногда аж завидки брали! Своё напряжение я мог сбрасывать только с Ведьмой - все остальные мигом начинали строить далеко идущие планы, но с неизменным батюшкой у алтаря в конце.
Я сам себе не мог внятно объяснить, почему злюсь при виде Жоппера, при том, что он сам ко мне очень даже неплохо относился, особенно после того, как окончательно уяснил, что его анатомия меня совсем не привлекает. Может быть как раз потому, что он ассоциировался с тем легким путем, который я отверг в самом начале. И что мы имеем в итоге? Он, не напрягаясь с ответственностью, стрижет все купоны от принадлежности к популярному роду войск, открыто имеет с десяток молодых и красивых девчонок, а я - формально его ровесник - затрахавшись от бумажной волокиты, вечерами, щемясь по углам, крадусь к почти сорокалетней Арине, чтобы воровато ей присунуть! Где справедливость, спрашивается?!
И пусть я понимал умом, что меня его образ жизни ни хрена не устроил бы, более того: он ни хрена не удовлетворял самого Жоппера, иначе с чего бы ему так истово искать пути наверх? - периодически завидовать и перманентно раздражаться при его виде мне это не мешало.
- Лось, на пару слов?.. - позвал он меня после последнего в этой сессии экзамена.
Привычное недовольство подавил усилием воли - что ни говори, а Димон был лучшим (после меня, разумеется!) в обращении с экзом, обгоняя в этом навыке всех "старичков", и, если опираться только на количественные показатели, по схлопнутым окнам уже приближался к Зайкам, уверенно стремясь ко второй "Анне".
- Что? - спросил чуть резче, чем следовало.
- Нашли Галину... - ответил парень, лишь убедившись, что его почитательницы достаточно удалилось.
Сказать или не сказать?.. Честность победила:
- Знаю, сообщили уже. Как ты?
- Хреново, два дня допрашивали.
- Сочувствую...
- Я... Лось, понимаешь... я ведь куда только ни обращался, когда она пропала... даже тебя этим нагрузил...
- Извини, не помог, - разговор все больше меня тяготил, потому как кроме формального запроса "на отъебись" Турбине я никакого участия в этой истории не принял.
- Да ты-то и не мог помочь! Судя по всему, ее намного раньше прикончили... А вот ее коллеги тогда... Сволочи! - неожиданно закончил Жоппер и шмыгнул носом, заставив меня вспомнить, что лет-то ему совсем немного, - Держи! - сунул он мне в руку потрепанный блокнот, - Это ее!
- Э-э-э... А не проще ли было следователям отдать?.. - растерянно поинтересовался, вертя в руках заставший врасплох подарок.
- Будешь смеяться - я о нем напрочь забыл! Вчера нашел, когда конспекты разбирал, которые из дома переслали. Но, знаешь, так даже к лучшему! - утаив улику от следствия, рыбожоп не чувствовал себя виноватым. Более того, произнося следующие слова, он заранее окрысился, - Чтоб ты знал, Лось... я, когда Галя пропала, много порогов оббил. И везде меня высмеивали. Ты был первым, кто от моих слов не отмахнулся... не спорь, я иногда такие вещи чую! - "Еще один эмпат?.." - И, раз ты знаешь нужных людей, передай это по адресу! Не хочу больше в этом деле светиться! - и он резко развернулся и сбежал к своим воздыхательницам.
К вечному раздражению стал примешиваться стыд, что еще больше усилило это самое раздражение: я год назад не постебался над жиголо исключительно по причине его знания о моей принадлежности к СБ - Жоппер тогда меня конкретно поразил своими связями. Но, даже передав запрос Младшему через Турбину, сделал это скорее для успокоения совести, чем всерьез - ничем меня его рассказ не зацепил. А Ярославцев благодарил так, как будто это из-за моих титанических усилий Горшавину в итоге нашли.
Закинул блокнот в портфель с мыслью - передать потом Сереге, и снова выбросил всю эту историю из головы. А еще раз вспомнил о книжице, лишь проводив Младшего на самолет. В итоге черный потрепанный напоминальник улетел сначала в ящик стола, а потом спустя месяц при разборке - в синие коробки Агеевой, тяжелым грузом висящие на моей совести.
Совсем мудозвоном я не был: Забелина - что сама, что через сына, - уже неоднократно намекала, что следующим полковником после Людмилы она видит меня. А потом - и вовсе командующим новым родом войск. С одной стороны - целиком и полностью ей обязанным, но с другой - меня ее курс устраивал. Руслана Евгеньевна не стремилась к личной выгоде, в ее целях стояла сильная империя, и мне, повзрослевшему на обломках другой сильной империи, ее мотивы импонировали.
Поэтому я не сильно сопротивлялся, когда предсказания Младшего сбылись: нас - действующих пилотов-офицеров - в феврале перевели на другую деятельность. Правда сначала пришлось пройти усиленный экспресс-курс по риторике и правилам поведения в обществе, а заодно дать новую кучу расписок о разрешенных и неразрешенных к разглашению темах. За что очень горячо мысленно поблагодарил организаторов этого обучения, когда в первый же день выезда нас пригласили в Кремль на обед.
- Благодарю за доставленное удовольствие! - с прозвучавшими сигналом к окончанию мучений словами императрицы мы все дружно подскочили из-за стола, с грохотом отодвигая жопами стулья. Мария Четвертая с улыбкой следила, как мы наперебой посыпали намертво забитыми в подкорку фразами об огромном удовольствии, блаженстве и прочей хреномудии. Судя по счастью и радости, фонтанами бившим от моих сослуживцев, взамен зажатости и волнения, идущих ранее, местами очень даже искренними.
- Михаил Анатольевич, проводите меня!
Излучая всем организмом тонны наслаждения от прозвучавшей просьбы-приказа, предложил правительнице услужливо откляченную длань и степенным шагом принялся сопровождать женщину к выходу.
Шли под ручку мы достаточно долго. Шли и молчали в нарушение всех норм этикета. Благодаря Младшему у меня был целый список тем, на которые мы могли бы поговорить - этот прохвост успел меня проинструктировать на всякий случай. Еще отдельный список вопросов к обсуждению у меня был от Маздеевой - из-за некоторых особенностей биографии полковник не могла рассчитывать на теплый прием у императрицы. Но, ощущая прущее от моей спутницы раздражение, предпочел оставить все на потом, даже несмотря на то, что это "потом" могло не наступить. Впрочем, чем дальше мы уходили от "Малой Обеденной" (все слова с большой буквы, потому что боюсь представить - какая тогда "Большая"! Со стадион?), тем спокойнее становилось состояние шагающей рядом дамы.
- Благодарю за интересную беседу! - иронично произнесла она, останавливаясь у каких-то по счету дверей.
- Всегда пожалуйста! - откликнулся автоматом, не задумываясь, как это прозвучало.
- Я решила удовлетворить вашу просьбу! - учитывая, что я ничего не просил, брови стали непроизвольно стремиться на лоб, - Я даю вам дозволение ухаживать за моей внучкой! - и скрылась за распахнутыми при ее приближении дверьми, оставив меня недоумевать. Хотя бы над тем - а мне что, еще разрешение требовалось?!
Ухаживать - так ухаживать!
Глупая ссора с Натали меня угнетала. Но будучи не очень свободным в передвижениях, из Муромцево как-то повлиять на наши отношения я не мог. Зато теперь, когда мне дали полный карт-бланш, развернулся.
Дворец ее родителей я ежедневно бомбардировал цветами с милыми девичьему сердцу записками.
В перерывах между выступлениями стакнулся с печатниками и выпустил целую серию открыток с трогательным игрушечным медвежонком (обязательно с заплаткой на пузе!) И, кстати, еще наварился на этом деле! Это в прошлом мире все мои таланты ограничивались "палка-палка-огуречик, запятая - человечек", а здесь масюнина рука выдала вполне приличные эскизы, которые ввиду новизны крупными тиражами разошлись по столице, а потом по всей империи.
По подсказке циничного сознания недрогнувшей рукой отдал этот же эскиз в мастерскую, сварганившую мне самого жалостивого Топтыгина из всех возможных с незашитой раной на груди. Второго медведя я отправил с конфетами. Третьего - зажав кулаки - с крохотным золотым кулоном на цепочке из наследства Варвары Трофимовны. В ответ в гостиницу на мой адрес пришла записка с одним единственным словом: "Отвяжись!" Но кулон - кулон не вернули, подсказывая, что я действую в правильном направлении. Еще несколько скромных украшений из шкатулок сменили владельца, уплывая в неизвестность с печальными мишками - что-то более вычурное я дарить не стал, упирая на милоту. Не мне соревноваться с ухажерами императрициной внучки в богатстве оправы и весе камней. Зато по охмурению я имел опыт целого мира за плечами.
Глава 2.
К сохранности своих богатств Варвара Трофимовна относилась крайне небрежно: простая золотая цепочка могла обвить и запутаться в выступах даже по виду охрененной стоимости колье, из-за надевшегося на браслет кольца мне пришлось обращаться в ювелирку - самостоятельно разделить два украшения я так и не смог, а серьги застежками намертво сцепились с бархатной обивкой шкатулки. Из-за них-то все и произошло: рванув посильнее, я вырвал их вместе с основанием, заставив другие цацки, лежавшие в коробке, веером разлететься по гостиничному номеру.
Под первым дном обнаружился еще один отсек, занятый мужским коммом, завернутым в заляпанный темными пятнами шелковый носовой платок. Тяжелое устройство холодило пальцы и рождало один единственный вопрос: что за нах?
Сомнительно, что комм принадлежал раньше бате - не в тех маман была с ним отношениях, чтобы трепетно хранить попользованную им вещь да еще так...
Кстати! Потер подушечками пальцев бурые разводы на платке. Нет, точно не кетчуп и не краска, что я, кровушку не опознаю, что ли? С любопытством провернул один давно вычитанный, но ни разу не опробованный трюк - пустил искру по пятну, пятно в ответ нехило сверкнуло. А вот это уже интереснее - кровь принадлежала иксу! То есть батя однозначно отпадает.
Первой идеей возникло: Варвара кокнула любовника. Подсуетившееся воображение тут же подсказало как: соитие... она сверху, он снизу... в порыве страсти она, как самка богомола, бросается на него и откусывает... ну, видимо, руку партнера, а потом натраханная и сытая уносит на память о последнем свидании комм... в зубах, наверное, застрял...
Встряхнул головой, понижая градус бреда, но перед глазами пронеслась новая порция сменяющихся калейдоскопом сцен: отрубленная голова Ла Моля, капающая кровью на платье королевы Марго, в сторонке аккуратным штабелем лежат стопятьсот миллионов невинно замученных гугенотов... Варвара, пробившаяся к эшафоту, макает кружевной платок в густую лужу под деревянным помостом... а потом бодро достает из мешка руку трупа (Ла Моля ведь, четвертовали, вроде бы?..), снимает с нее комм и скрывается в закате...
На миг даже устыдился, что не курю - был бы хоть призрачный шанс списать бред больной фантазии на подсунутую траву, но ведь нет - все это я успел подумать на абсолютно трезвую, ничем не затуманенную голову!
Из отголосков ахинеи, бродящей по извилинам, родилась, как ни странно, вполне приземленная реалистичная версия: есть в моей здешней биографии один перец, вписывающийся в каноны драмы. Биопапаня. Которого биомаманя гипотетически любила, раз даже рискнула забеременеть. И которого биобабуля, если верить ее оговоркам, где-то очень тихо и надежно прикопала. Ну, дык, итицкая сила! Кого попало Погибелью не назовут!
Под гнетом любопытства разломал обе шкатулки до состояния груды мусора, но больше сюрпризов они не содержали.
Хорошо устроился Чернышевский - вошел в историю литературы всего лишь с обложкой. Никто ни хрена не помнит, о чем книжка, но вопрос всех времен и народов останется с нами в веках: "Что делать?"
Самым простым выходом было выкинуть неучтенное наследство и забыть. Разве что сделать это подальше от сб-шной гостиницы - кто его знает, какие тут звания и обязанности у горничных? Мне нет смысла рыться в старом семейном лосяцко-шелеховском дерьме, но это не значит, что стоит позволять это делать чужим людям.
Почти всё решив, вдруг сам на себя разозлился: я, кажется, уже тоже уподобляюсь аборигенам, не интересующимся магией! Ведь многие здесь, имея искры в крови, даже не пытаются как-то развиваться в этом направлении! Да, с архивом Андрея Валентиновича мне повезло, но совсем недавно я нещадно шерстил библиотеки в поисках дополнительных данных. И ведь находил! Более того - активно пользовался и пользуюсь до сих пор! А сейчас у меня появился магический девайс, в устройстве которого давно хотелось вдумчиво покопаться. Вопросов нет - свой было жалко, особенно при цене нового. Но тут-то - не покупать!
Сгреб все цацки вместе с коммом в тряпичный мешок до лучших времен и отправил в портфель - завтра хотя бы коробку найду и сдам в гостиничный сейф.
В отместку за все плохое с моей стороны Натка решила повыкобениваться, не допуская к княжескому (княжновскому?.. княжнинскому?..) телу. Нормальный секс в наших отношениях заменился на церебральный, а если попросту, то мне ебли мозги. Да так активно, что иной раз переспрашивал себя - а точно мне все это нужно?! И пока каждый раз отвечал - да, нужно, если не хочу быть при ней ночной куклой.
Вечера, рауты, выставки, театральные представления... Я за всю прошлую жизнь так духовно не обогатился, как за эти полтора месяца! Но самый ужас - это "легкие" беседы, которые надо было непринужденно вести! И от которых я всеми силами стремился откосить.
- Скучаешь? - донесся из-за спины вкрадчивый голос Красновой.
Вздрогнул, проливая сок, - что за привычка приближаться с тыла?!
- Есть немного!
- А мог бы стоять сейчас там! - указала Елена на кружок весело проводящих время военных, стихийно возникший рядом с генералом.
Мог бы. Продумывая наш с Натали тандем, я так и рассчитывал: она по гражданской части, а я по боевикам. Так мы бы дополняли друг друга, и мне не пришлось бы выслушивать бесконечный треп матрон про наделы, удои и прочую хреномудию, но не срослось. Как бы ни пошатнулось положение Скоблева с частичным обрушением кланов, сохранившегося влияния ему хватало, чтобы все еще оставаться значимой фигурой, на любом вечере собирая вокруг себя цвет армии. На волне умело срежиссированного интереса к нашему специфическому полку, я бы легко смог оттянуть часть внимания на себя, завязав личные знакомства в их среде, но рядом с отцом почти всегда присутствовала старшая дочь - Светлана. Мне ее общество не мешало - свой выбор из двух сестер я уже сделал, - но оно неизменно раздражало Натали. А разраженная Натали - это новая порция упреков и подозрений.
- Пошли, представлю тебя паре личностей! - предложила полковник.
- Пошли! - плюнул на последующую головомойку. Вопрос: "А оно мне это надо?" - вставал последнее время все чаще. Лучше бы что-нибудь другое так же часто вставало!
Никогда не подозревал Елену в деликатности, но напрямую вести меня к Скоблевскому кружку она не стала, представив другим, не входящим в его состав людям.
- Маршал Утробина Андрияна Евстроповна, - шепнула она прежде, чем подтолкнуть меня к тучной женщине, - Министр обороны, в военное время - главнокомандующая. Княгиня, но не урожденная, а жалованная.
Упрощенный церемониал приветствия и представления - по настоянию невесты я сегодня был в гражданском (сука, тысяча рублей портному за пошив костюма - куда катится мир?!), - потом короткий разговор, но все же изрядно приправленный интересом со стороны собеседницы. Отход прямиком в объятия Младшего и его неизменных спутниц - Заек.
- Не продешеви! - разражено встретил меня Серега.
- Серый, что я опять не так делаю?! - тихо прорычал я.
- Краснова - из блока Скоблева, это всем известно. Показав, что ты принимаешь ее поддержку, ты только что записал себя в их сторонники. Учитывая, что пришел ты сюда с Натали, смотрится чертовски некрасиво.
- А объяснить мне это до, а не после - язык бы отсох?!
- Никто же не знал, что ты на такой простой развод поведешься!
- Это для тебя он простой, а для меня...
- Ладно, сейчас подумаю, как исправить! - Младший усиленно завертел головой, выглядывая кого-то в фойе театра.
- Натали усиленно таскает меня то по своим подружкам, то по каким-то матронам, которые вкрадчиво смотрят в глаза, несут ахинею про какие-то земли, поля, заводы, виноградники, безмерные благодарности, но в пределах разумного... а потом тут же фальшиво начинают жалеть меня или ее. Бесит!!! А тут хоть впервые познакомился с теми, с кем хотел. Но тут же выясняется, что сделал это не так, как надо! Серый, скажи мне - что я вообще здесь делаю?!
- Завтра поименно мне список, кто и как тебя жалел. И не вздумай сказать, что забыл - я помню, какая у тебя память!
- Зачем тебе?
- Зайки, ласточки мои! Найдите нам выпить! - отослал он греющих уши подружек. Те недовольно посопели, но все же отошли к бару. Класс! Вот это дрессировка! Меня бы они скорее сами послали за напитками!
Каюсь, не хотел, но пробормотал последнее вслух, за что сразу же уцепился потомственный шпион:
- Скажи, там, в твоем родном прошлом, женщин ведь было намного меньше?