Я ехал в большом автобусе спиной к движению. Солнце зараза светило в лицо. Пахло бензином. Раздолбанный в общем-то автобус.
У меня было похмелье. Голова раскалывалась. И опять же солнце. И опять же спиной к движению. На какой-то остановке набился народ и стало совсем не продохнуть. Автобус едет, люди галдят, меня тошнит. - Хорошо быть котом или на худой конец бегемотом. Все о тебе заботятся. Кушать дают. Спинку трут. А ты лежишь и тебе хоть бы хны - думал я.
На каком-то участке дороги автобус резко затормозил. Люди пошатнулись назад, я пошатнулся вперед. Желудок не выдержал напряжения. Все нутро вывернулось наружу. Прямо на стоящую впереди девушку. Прямо на ее пальто, и прямо на ее полусапожки.
Что тут началось! Люди закричали. Люди засуетились. Люди расступились. - Да что вы себе позволяете! - кричали люди. - Да где это такое видано было, что бы прямо в автобусе, да прямо на девушку! - вопила толпа. - Да он алкоголик тудыть его растудыть! - выкрикивали они. - Гнать его из автобуса. Кто-то схватил меня за шиворот. Я вяло отбивался и мямлил, что никуда не пойду. - А ну, выходь! - взревел водила автобуса. - Никуда не поеду пока этот не выйдет! - и на меня пальцем показывает. Тут уж все совсем взбеленились. Порываются мне натурально морду бить. - Да кто ты такой чтобы приличным девушкам в автобусе на польто тошнить?! - кричат. Тут и вмешалась она. - А чего это вы товарищи-господа кричите так на него. Он со мной и куда хочет на меня туда и тошнит! - сказала девушки и, схватив меня за рукав, начала проталкиваться к выходу. - Придурки! - подумал я. - Сам придурок! - подумалось в ответ.
Мы сидели на остановке. Я в сером пальто, она в светло зеленом. Я в ботинках, и она в полусапожках, явно магазинных. - Венегрет вчера кушали? - спросила она. - Да - ответил я и принялся оттирать с ее светло-зеленого свое светло-бордовое. - Ненадо - сказала она. - Надо - сказал я, рукавом размазывая ей по пальто свое светло-бордовое. - Ненадо, или я вас ударю - еще раз сказала она, и я перестал. - Ладно - сказал я. - Может, тогда зайдем ко мне? - предложил я. - Там и ототретесь? - А у вас чай есть? - спросила она. - Есть кипяток и заварка, сахара нет - сказал я. - Тогда пойдем - она даже улыбнулась.
Я живу на 7 этаже. В высоких домах лифты делятся на две категории, которые работают и которые не работают. Мой не работал.
Как-то так получилось, что она осталась. Мы мало встречались. Я приходил - она спала. Она уходила - я спал. Она пила чай без сахара. Я не ел винегрет. И все было хорошо.
Как-то возвращаясь поздно домой, я подошел к своей двери. Ключи выпали из рук. Я понял, что ее нет. Ее больше нет. Может, и не было никогда. Мне стало страшно. Стало грустно. Стало больно. Я сел на ступеньки и заплакал. Плакал по ней. По себе. По тому, что не случилось и никогда не случится.