- А тебе не все ли ровно!! - подхватив грубый тон, ответила Женька
Выйдя из магазина, Женя в спешке открыла пачку и достала одну сигарету. Глубокий затяг. Ее стеклянные глаза ловили на себе безразличные взгляды проходящих мимо людей. Все куда-то спешили, торопились, будто специально старались быстрее пронестись мимо нее, словно чувствовали какое-то отвращение к ней....А она, казалось, замерла, безразлично смотря сквозь всю окружающую ее действительность.
Надо было срочно куда-то уйти, убежать, и, наконец, забыть обо всем.
Выбросив окурок, она побежала, побежала в унисон всему живому вокруг нее. Через несколько минут, она остановилась, будто проснулась после страшного сна. Переведя дыхание, она резко развернулась, и направилась обратно, туда, откуда только что убежала.
Она не знала куда ей податься, куда бы она не шла, где бы не скрывалась, все время перед ее глазами стояла картина вчерашнего дня. Его глаза, его беспомощность, его слабость, она и сейчас слышала его хриплое дыхание, и его стоны. Ее сердце так сильно билось, что вот-вот могло выпрыгнуть из ее маленького тельца.
Было весело. Женька была невероятно счастлива. Это было ее лучшее День Рожденье. Невероятно много цветов, подарков. На кухне мама уже целый день готовила различные блюда. Толик все суетился и старался сделать все, чтобы этот девятнадцатый день рожденье его любимой девушки стал для нее не забываемым. Каждый раз, проходя мимо Жени, он целовал ее, и со словами о том, что у него еще множество дел быстро убегал.
Женька сияла. Сегодня у них дома должны были собраться все родственники, друзья семьи, ее подруги и ряд еще не знакомых ей личностей, но, как говорил ее отчим, очень полезных для ее дальнейшего карьерного роста.
Но всю эту суету внезапно прервал звонок в дверь. Один за другим в квартиру повалили гости, им, казалось, не было счета. Ваз для цветов в доме уже не хватало, букеты стояли по всюду: в графинах, в кувшинах, в банках, парочка даже лежала в тазике в ванной.
Стол был накрыт великолепно, казалось, его ножки вот-вот не выдержат напора и все его содержимое отправиться на пол! Все же руки гостей, запихивающих себе в рот все, что попадалось им на вилку, били столь быстрыми, что уже через час стол "вздыхал" спокойно, держа на себе пару тройку салатниц. Все происходило с невероятной скоростью, и в конечном своем итоге сводилось к линейной формуле: пришли, сели, поели, встали, поплясали, поели, встали, поцеловались, ушли. И только для Жениной мамы и Толи вечер выглядел по-другому: принеси, наложи, унеси, принеси, налей, унеси и помой посуду.
Для всех окружающих Женьку людей в чистом виде ее праздник представлялся как попойка, невероятно удобное стечение обстоятельств, когда все лишь за один дешевый букет цветов можно наесться и напиться на три дня вперед. К тому же удобно сразу и со всеми выяснить отношения, забрать все долги и, вероятно, приобрести хорошие знакомства. И действительно, самом деле, если отбросить весь этот внешний пафос и всю наигранность окружающего мира, эта гулянка меньше всего нужна была Женьки.
Она смеялась и веселилась, но в душе у нее такого веселья не было. Иногда казалось, что напряжение из ее внутреннего мира вот-вот вырвется в мир окружающий. И такое напряжение было не только в ее душе, оно тихо поселилось в каждом, находящемся в их квартире. Каждый тихо боялся в глубине души, что весь этот праздник вот-вот может закончиться, стоило только вернуться Женькиному брату домой.
Ни для кого не было секретом, что Андрей, вот уже три года употребляет наркотики, но никто об этом никогда открыто не говорил, да и вообще как-то принято было даже близко не подходить к этой теме.
И вот сейчас, все сидели на строго определенных местах, шутили, смеялись, как китайские болванчики, но тихо боялись. И каждый, пытался, как можно правдоподобнее показать всем окружающим, что даже понятия не имеет о наркотической зависимости Андрея.
Об этом не принято было говорить, не принято было обсуждать. Просто как-то даже на подсознательном уровне делался вид, что ничего не происходит.
Толик принес торт. Женька задула свечи и загадала желание. Принесли чай. После чаепития традиционные пляски. Вскоре гости стали расходиться. К часу ночи уже никого не было, и квартира вновь наполнилась смертельной тишиной и ожиданием.
Через три часа гробовую тишину прервал стук. Женька медленно встала с кровати и подошла к двери. Она чувствовала, она знала, что там, на лестничной площадке, прислонившись к деревянной двери, сидит Андрей, но как-то по инерции сначала спросила "Кто?" и лишь потом неспешными движениями приоткрыла дверь.
Женька уже не боялась брата, уже привыкла видеть его в таком виде, уже привыкла ни о чем не спрашивать, привыкла к формуле: услышала стук, встала, открыла дверь, не говоря ни слова, легла спать.
Такие ночи, когда Андрей приходил домой казались самыми длинными. Никто не спал, все молча слушали, как он выносит из квартиры очередную вещь для продажи, или рыскает по шкафам в поисках денег. В такие минуты, когда у него была ломка, разговаривать с ним, а тем более оказывать ему сопротивление было бесполезно, все как-то молча смирились, и пустили развитие событий на самотек.
И только Женька иногда все же пыталась разговаривать с братом, когда наркотики "отпускали". Не помогали ни клиники, ни реабилитационные центры, ничего... и даже определенный круг близких ему людей уже поставили крест на этом человеке.
Этой ночью Андрей пришел домой с дозой. Он тенью прошел на кухню. Взял ложку и быстро направился в спальню. Он точно знал, что ему необходимо в данный момент, и без чего в ближайшие минуты он не сможет прожить. Небольшая доза радости, уже не являлась для него таковой, она была чем-то больше - дозой спасения...
Как он спасал свое существо, никто никогда не видел и не слышал.
И только утром Женька все же набралась смелости зайти в комнату брата. Она открыла дверь и увидела Андрея, лежащего на своей кровати. Он спал, свернувшись в маленький комочек, не подававший признаков жизни.
Женька смотрела на него, и по ее лицу текли слезы...
Внезапно Андрей пошевельнулся, слегка выпрямил свое тело, а затем вновь свернулся.
В этот момент Женька даже не шевельнулась, она уже привыкла видеть в комок скрюченное тело, привыкла слышать его стоны, да и вообще к тому, что происходило в их семье, воспринимая это как должное. А иногда, заходя в комнату брата, она где-то в глубине души надеялась увидеть его мертвое тело, чтобы не мучились больше ни он, ни все люди его окружающие люди. По началу в такие минуты ей становилось страшно и больно, даже стыдно в какой-то мере за свои желания. Но теперь она в тайне от себя дико желала его смерти. Смерти, своему родному брату, к которому кроме жалости уже ничего не испытывала...
Женька стояла в дверях около пятнадцати минут, и даже не заметила того, как к ней подошла ее мать.
- Вот захожу к нему в комнату, смотрю, в кровати лежит, не пошевельнется, будто в гробу.
Женька была с ней полностью согласна.
В комнате Андрея кроме кровати, стола и пустого шифоньера не было ничего. Все что можно было, он продал еще год назад. И именно эта больно мертвая пустота еще большее усиливала гробовую атмосферу комнаты.
Еще несколько минут они стояли и смотрели на него. Потом мать направилась в свою комнату.
Со стороны иногда было даже страшно смотреть на то, насколько спокойны были все. Толик сладко, причмокивая продолжал спать. В соседней комнате Анна Николаевна собиралась на работу, а Петр Иванович доедал на кухне остатки вчерашних салатов. И Андрей, казалось, подхватив их настроение, спокойно спал, и лишь изредка он вздрагивал, нарушая атмосферу, а потом, как будто осознав свою вину, стыдясь того, что вздрогнул, еще сильнее сворачивался в комок.
Да и Женька, словно для того, чтобы не разрушать идеальную гармонию, вскоре закрыла дверь в комнату брата и направилась будить Толика на работу.
Через час квартира была пустая. Присутствие Андрея в ней в принципе не ощущалось, он был как тень, не более того. Уходя, никто ничего никогда не прятал, просто все понимали, что бесполезно, да к тому же крупных сумм наличных денег в квартире никогда не было, да и все, что можно было вынести из квартиры, Андрей уже вынес.
Когда все вернулись домой с работы, Андрея уже не было. Это предполагалось само собой, в его комнату даже никто не заглянул. Толик туда вообще ни разу не заходил, Анна Николаевна не хотела опять навивать ностальгию, и плакать по их ушедшему счастью, Петру Ивановичу, вообще было все равно, не его ребенок убивал себя наркотой, а Женька решала контрольную работу, ее просто было некогда.
Им было далеко не безразлично, что будет дальше с Андреем, просто они все уже страшно устали вытаскивать его из могилы, которую он сам себе выкапывал и с каждым днем все глубже и глубже. Главная проблема заключалась в том, что он сам не хотел бороться со своей зависимостью, будто удовольствие получал от той боли, которую она ему дарит.
Больше недели Андрей не появлялся дома. Никого это даже не удивляло, он месяцами не давал о себе знать, но как только наступала крайняя нехватка средств на дозу, он все же сразу шел домой, вытягивать деньги из семьи всеми возможными способами.
Прошло еще две недели, Андрея не было.
Тайком от всех Женька все же каждый день обзванивала все морги, и лишь после этого могла спокойно дышать. Какое-то странное волнение поселилось в ней. Она даже в тайне от самой себя стала привыкать к мысли, что брат ее уже умер, просто тело его еще не нашли. И иногда, ее даже становилось на душе от этого легче. Легче оттого, что наконец-то все закончилось.
Прошло еще два дня, об Андрее так и не было ничего известно.
Женька подняла на уши всех своих знакомых, после чего к ней поступила информация о брате. Через два часа она была в той квартире, где находился Андрей.
В таком состоянии она его никогда не видела. Он скрючившись лежал на полу, среди разбросанных по полу тел других наркоманов. В ее душе все опустилось. Ее впервые за последнее время стало так больно. Она смотрела на родного ей человека и всеми силами хотела ему помочь, но в этот момент она не могла даже шевельнуться и будто парализованная стояла над его телом. Затем, она медленно опустилась и, сев на пол, положила его голову к себе на колени. Ее слеза падала на его лицо. Он еле дышал. В этой мертвой тишине она слышала, как стонет его душа...
Андрей медленно с хрипом вдохнул, это была последняя доза воздуха в его жизни.
Она прижала его мертвое, обжигающе холодное тело к себе, и громко зарыдала.
Вот и наступил тот момент, которого она так ждала. И действительно где-то в глубине души она была счастлива, что все наконец-то закончилось...
Женька прижимая к себе, мертвое тело, глубоко вздохнула, и сквозь слезы, на ее лице появилась едва заметная улыбка...