Аннотация: Никто не знает женщину лучше, чем ее дети и ее домашние животные. Даже муж знает меньше какого-нибудь кота...
Позвольте представиться, меня зовут Мартин и я кот. Обычный домашний кот, большой, ленивый, пушистый и даже где-то вальяжный. Мне 7 лет, солидный возраст для котов, между прочим.
Но я в этот раз не стану много говорить о себе, хотя котам это всегда трудно, уж так мы устроены. Тем не менее, рассказ будет о моей хозяйке, Маргарите, и ее муже. Вернее, о ее отношениях с мужем. Видите ли, я заметил странные вещи в их совместной жизни. И после того, как я о них расскажу, мне бы хотелось обратиться ко всем домашним кошкам и котам с просьбой понаблюдать за своими хозяевами - может, это во всех семьях так? Неужели все жены так о многом молчат и так многое терпят? И если да, то зачем? И как их мужчины верят им?
Итак, начнем. Все дело в том, что моя хозяйка владеет техникой контроля над потоком речи. Да, звучит мудрено, но я не придумал, как это обозвать иначе. Смысл этого умения состоит в том, что она молчит, когда нельзя высказываться, и высказывается, когда можно не молчать. Ох, опять непонятно звучит! В общем, смотрите сами:
- Мартин, не болтайся под ногами! Вон твоя миска, в ней лежит еда, а ко мне не приставай!
Маргарита нервничает. Дэн, муж, очень уж долго едет с работы и трубку не берет. Ей в голову лезут всякие дурацкие мысли, я не могу их прочитать, но чувствую ее настроение. Прихожу к ней ее утешить, а она думает, я еду выпрашиваю, и прогоняет меня. Но вот я слышу шелест шин во дворе, щелчок гаражного замка, потом шаги Дэна по дорожке, вот он достал ключи из кармана... Он всегда достает ключи и, не используя их, сразу же звонит в дверь. Чудак. Маргарита летит открывать дверь, и едва увидев его, обнимает его и шепчет:
- Любимый, я так волновалась! Чего ты так долго?
И пока она слушает его сбивчивые объяснения про пробитое колесо, она принюхивается к воротнику его рубашки, брезгливо морщит нос, и в глазах ее снова начинают разгораться искорки гнева. Вот сейчас скажет, сейчас...
Она делает глубокий вдох, потом глубокий выдох. Искорки потухают. Она поднимает голову с его плеча, улыбается и говорит:
- Устал, наверное, бедный. Пойдем ужинать скорее.
И после ужина он идет в душ, а потом они в спальне вместе смотрят телевизор. Но в прихожей был вдох-выдох, а значит, скоро - сегодня понедельник, так что через 4 дня - я узнаю, что она хотела сказать, но промолчала.
Утром он разливает кофе на стол и на пол, и на бегу застегивая пуговицы рубашки, небрежно бросает ей:
- Вытри, я там разлил.
Она замирает возле окна, снова глубокий вдох, затем долгий глубокий выдох. Оборачивается, спокойно берет тряпку и вытирает. Я бы вытер лужу не тряпкой, а его любимым галстуком. Но это я, шкодное и неприкосновенное животное. А она берет тряпку и спокойно вытирает.
Потом днем я снова чувствую ее напряжение, и нахожу ее в комнате на диване, с мобильным телефоном в руке. Она пытается добиться от Дэна ответа на какой-то вопрос, а он отвлекается на приветствия и разговоры с коллегами, а потом, видимо, долго пытается сосредоточиться, чтобы вспомнить, о чем они говорили и ответить. Я вижу, как ее рука вздрагивает пару раз, наверное, она борется с желанием бросить трубку. И вот, снова, долгожданный глубокий вдох... Несколько секунд. Глубокий выдох. Ее плечи расслабляются, она откидывает голову назад и, улыбаясь, говорит:
- Милый, перезвони мне, когда освободишься! Целую.
И спокойно идет дальше по своим делам. Я пытаюсь запомнить ее позу, чтобы посмотреть, сможет ли она ее потом восстановить.
Дэн приезжает с работы пораньше, но вместо того, чтобы быть дома, проводит почти весь вечер в гараже с машиной и радиоприемником. Маргарита злится, весь вечер, пока его нет, она швыряет вещи по квартире. А потом, стоя на кухне, она видит, как он идет к входной двери из гаража, весь в масле и в грязи. Она снова глубоко-глубоко вдыхает, выдыхает уже по пути к двери. И пока я слышу, как он достает ключи и звонит в дверь, она снова становится "белой и пушистой" и улыбается навстречу ему:
- Замучился, да? Получилось все сделать? Ну молодец, я горжусь тобой! Иди в душ скорее, чумазик ты мой! И приходи ужинать, все уже на столе стоит.
В последующие дни я наблюдаю еще несколько раз, как она делает глубокий вдох, потом глубокий выдох. И снова улыбается.
А потом наступает пятница. Она дожидается его ухода на работу, через час звонит ему на рабочий телефон, чтобы убедиться, что он действительно там. Она закрывает все окна, задергивает занавески, выключает свет. Выключает телефон из розетки. Потом идет в комнату, ложится на пол, закрывает глаза и начинает свою дыхательную гимнастику.
Я уж знаю этот ритуал, сейчас она прошепчет несколько раз: "Я вспоминаю все и хочу говорить!" Так она и делает. На последней реплике она поднимается, и немного поводит головой, чтобы прийти в себя. На секунду она замирает, вспоминая, с чего начать. Я неотрывно слежу за ней. Представление началось!
Она идет в прихожую, встает возле двери. Ее глаза сужаются в щелки, ноздри расширяются, руки сжимаются в кулаки и ногти впиваются в кожу. Она делает глубокий вдох и на одном дыхании кричит истеричным голосом в пустоту, где подразумевается задержавшийся после работы Дэн:
- Ах ты кобель паршивый, ты же мне в глаза врешь! Колесо пробило, да? А почему от тебя так женскими духами несет? И след от помады на воротнике рубашки? Скотина, тварь, хорошо тебе было, да? А я тут за сердце хватаюсь, переживаю, вдруг с тобой что случилось... А он в этот момент на секретарше стонет! Ненавижу тебя! Не прикасайся ко мне!
Глубокий выдох.
Потом она идет на кухню, встает к окну, делает глубокий вдох, резко разворачивается в направлении комнаты и приглушенным голосом почти шипит:
- Дэн, я тебе не служанка и не горничная. Мог бы и повежливее попросить, в конце концов, ты разлил, а не я. С секретуткой своей будешь так разговаривать!
И глубокий долгий выдох.
Выйдя из кухни, она направляется в комнату. Садится на диван, принимает ту же самую позу - (Ах да, телефонный разговор!) - подносит выключенный мобильник к уху и,сделав глубокий вдох, взрывается гневной тирадой:
- Дэн, Дэн, мать твою, ты что, не можешь найти минуты, чтобы ответить мне на простой вопрос? Ты не хочешь на него отвечать, да? Ну вспоминай же быстрее, не тупи! Боже, какой же ты тормоз! Все, я не могу так разговаривать, иди к черту, без тебя разберусь!
Она с силой выключает мобильник и кидает его об стену. Аппарат разлетается на детали, она вскакивает, охает, начинает их собирать и прилаживать друг к другу. Телефон в итоге включается, но Маргарита хмурится, видимо, снова придется его сдавать в ремонт. Она делает глубокий вдох, потом спохватывается и громко, не сдерживаясь, ругается:
- Твою мать, гребаный телефон! Опять в мастерскую ехать. А все из-за тебя, Дэн! Ох, Дэн!
Она сидит, смотрит на телефон в ее руках, и плачет. Мне кажется, она забыла, что еще не все было высказано, поэтому ей еще тяжело. Я подхожу, тыкаюсь носом в ее подбородок, она прижимает меня к себе и успокаивается. Потом встряхивается, говорит:
- Да, ты прав! Надо же закончить! Доктор говорил, нельзя все держать в себе! - и шмыгая, идет все более уверенным шагом на кухню. Там она смотрит из окна на дорожку к дому, делает глубокий вдох, разворачивается и идет к входной двери, каждый шаг сопровождая репликой сквозь зубы:
- Тебе! Твоя! Машина! Важнее! Чем! Жена! Вот пусть она тебя и кормит! И на ночь! Тоже! Иди к ней!
Последняя реплика сказана уже наружу, она смотрит на свою руку на открытой двери, улыбается, делает глубокий выдох и тихо и мягко закрывает дверь.
Еще полтора часа я наблюдаю за тем, как она носится по квартире, замирая в разных местах, и выплескивая со всей полнотой эмоций все то, что ей так хотелось, но не удавалось высказать.Иногда мне даже смешно, она умеет злиться из-за таких мелочей. Я слушаю, как она обиженно взвизгивает: "Да сколько можно щипать меня за задницу, больно же!" и вспоминаю, что тогда она только захихикала, как школьница. Я вздрагиваю от ее крика: "Ай, блин, больно! ААааа!" и вспоминаю, что тогда она только зашипела сквозь зубы, потому что обожглась, но не хотела будить прикорнувшего Дэна своим вскриком. Я наблюдаю, когда она ложится на постель, и недовольно шепчет: "Дэн, да отстань, я устала!"
А вот на последней реплике я замираю. Это было сегодня утром, я помню, она собиралась с силами, чтобы ему сказать, а он метался по квартире, потому что опаздывал на работу. А когда он собрался и она уже собралась было сказать ему, то ей пришлось снова вдыхать и выдыхать, потому что кто-то позвонил ему на мобильный, и он, молча чмокнув ее на прощанье, вышел из дома, не прерывая разговор. И вот она снова стоит у входной двери и тихо говорит:
- Дэн, Дэн, да положи же свой телефон! Дэн, я беременна!
Выдохнув последнее слово, она останавливается. Ее плечи опускаются все ниже. Я снова подхожу, чтобы ее успокоить, ведь ей теперь нельзя нервничать. Она рассеянно гладит меня по шее, а потом вздыхает и идет в ванную. Я знаю, она там полежит 20 минут, а потом снова выйдет, ожившая, полная сил, оптимизма и как всегда, с улыбкой. Как и каждую пятницу...
И я каждый раз, наслаждаясь представлением, спрашиваю себя - зачем? Зачем она это терпит? Почему не выскажет сразу? Неужели ей настолько страшно его потерять? Я не понимаю. Возможно, у меня просто кошачий ум, и я далек от дебрей человеческой философии. Но я не понимаю.
Вечером за ужином, спокойная Маргарита с легкой улыбкой говорит мужу:
- Дэнни, мне надо отдать мобильник в ремонт, может быть, ты подкинешь меня туда завтра?
- Что-то они у тебя часто ломаются, Марго! Ты что, их тут, пока меня нет, об стены кидаешь?
Маргарита делает глубокий вдох, глубокий выдох, улыбается и нежным голоском воркует:
- Ну что ты, милый, просто ну ты же знаешь, какая я иногда растяпа, все роняю... Ну так что, отвезешь? А потом мы с тобой заедем в тот ресторанчик на углу, мне надо с тобой кое-что обсудить...
Он кивает с набитым ртом. Маргарита смотрит на меня, и в ее взгляде явственно читается: "Не дай Бог, проболтаешься!"
Смешная... К счастью или сожалению, коты не умеют разговаривать.